Unhealthy competition. Welcome to America.

POV Tom. -Ничего не говори – Я остановил Густава от возможных комментариев этой омерзительной ситуации, которую бы и в самом страшном сне не увидел. Зато увидел в реальности, отчего сходил с ума уже несколько часов подряд, тщетно стараясь выбраться из ада, в который мы все угодили. Его заслугами. Спятил. Окончательно слетел с катушек. Долбаный псих. Я бы мог долго подбирать нелицеприятные слова в адрес своего близнеца, больше не сдерживая ненависть, подстегивающую меня измываться над ним. Кретин. Надо было постараться так себя унизить, но он и в этом преуспел. Он, мой братец, вечно гоняющийся за титулом самого важного человека. Лидера, державшего все под своим основательным контролем. Как он ошибался, рассчитывая и ее заключить в свою золотую клетку, подчинить своей власти. Думал, она покорная, будто ангелок, послушная, лояльная, а на деле оказалась стервой, умеющей дать отпор и показать свою значимость. Он не имел никакого права настолько ее обижать. Выдыхаю, растирая ладонями лицо, прогоняя рыдающий образ дрожавшей в моих объятиях Ребекки. Было дьявольски неприятно наблюдать такую открытую боль блондинки, к которой я уже давно испытывал нечто теплое, то, что и сам не мог объяснить. Никогда бы не подумал, что эта девушка умеет так несдержанно плакать. Перепуганная, униженная, не раз им оскорбленная. Как я мечтаю прибить тебя, Билл, если бы ты только знал. Как мечтаю причинить тебе хотя бы частицу той боли, которую ты обрушил на нее. Я потерялся в своих размышлениях, забывая, что рядом сидели Густав и Георг. Молчаливые стражи моего состояния, моей разбитости и непонимания, что делать со всем этим дерьмом, которое управляло моим братом, будто куклой вуду. Подчинило его себе, захватило его разум, убило в нем все намеки на доброту. Я перестал узнавать Билла, он смотрел на меня моими же глазами, будучи настолько чужим, что по телу пробегала дрожь, и меня лихорадило. -Ты совсем ополоумел! – Георг с усилием сдерживал мою очередную попытку наброситься на Билла – Кретин, ты лишился рассудка! Посмотри, что ты сделал с ней, подонок... -Том… Том, серьезно, сбавь обороты – твердо произносил Листинг, перехватывая мое тело – Все хорошо, мы вовремя успели, перестань. Даже дыхание, вырывающееся из меня, обжигало. Я судорожно дышал, игнорируя боль в руке, которая проехалась по лицу брата. Билл стоял возле гримерного стола и держался за щеку, пристально смотря в мою сторону. Мне до одури хотелось врезать ему еще раз, со всего размаха, выбить из него ту дурь, которая засела в его голове. -Жалко свою потаскуху? – Билл резко стер пальцем кровь с губы и облизнулся – Любопытно, неужели ты готов защищать каждую свою шлюху? Заступишься за каждую, которая спала с тобой? Вспомнишь ли ты их имена, Том? -Заткнись – прорычал я – Посмотри, до чего ты довел ее, ублюдок чертов. Убирайся отсюда, не смей приближаться к ней даже на метр. Воспоминания уничтожали меня. Скривившись, я понял, как хочу закурить, но отодвинул свои желания на второй план. Как просыпаться в завтрашний день? Как смотреть в лицо, так похожее на мое? Как работать, не думая об этом кошмаре? Как заставить себя выглядеть обыденно, когда нутро переполняла ненависть? Захотелось грустно усмехнуться, в очередной раз вспоминая европейское турне. Моя ненависть к Нойманн была такой смешной и нелепой, а ненавидеть по-настоящему я научился только сегодня. Ребекка рыдала, судорожно хватая ртом воздух, а моя футболка за несколько секунд намокла от ее слез, прилипая к телу. Одной рукой я обхватил блондинку за плечи, ближе привлекая к себе, второй же ласково скользил по ее длинным волосам. Каждый всхлип Нойманн причинял мне лютый дискомфорт. Густав стянул с себя кофту, набрасывая на плечи девушки. Топ Бекки был порван. Георг стоял возле Билла, опустив взгляд в пол. Наташа принесла стакан воды, протянув его мне, но блондинка упорно отказывалась сделать глоток. Она не отрывала головы от моего плеча и плакала, плакала, плакала. Боковым зрением я заметил, как Георг хотел увести Билла, но тот вырвал локоть из рук Листинга и вышел из гримерной. -Он ушел, Бекс – прошептал я – Выпей воды, тебе необходимо успокоиться – ее горячий выдох в мою шею заставил меня мотнуть головой – Хээээй… Девушка продолжала плакать и дрожать. Посмотрев на Густава и Георга, я взглядом указал на дверь. Парни молча кивнули и тоже вышли. Наташа присела рядом и с сожалением окинула Ребекку взглядом. -Он сошел с ума – тихо произнес я, по-прежнему поглаживая светлые локоны гитаристки – Не знаю, что сможет образумить его. Все эти недели Билл мучает Бекку, изводит, а сегодня вообще слетел с катушек – я помолчал – Оставь нас, Нат, и пусть сюда придет Маркус. Мы доедем до гостиницы с ним. Визажистка кивнула и удалилась. Я крепче прижал девушку к себе, целуя ее в макушку. Ребекка подняла голову и всмотрелась в мое лицо. Ее ясные глаза покраснели, а губы припухли так, словно она целовалась целый час без перерыва. -Защити меня, пожалуйста, Том. Помоги – она судорожно выдохнула – Я не… -Шшшш… Все хорошо, Бекс, шшш… -Он…ударил меня – всхлипнула Нойманн, утирая слезы – Он… Я не… Каждое ее слово болью отдавалось в моей голове. Я не выпускал девушку из объятий, чувствуя полную ее обессиленность. Если бы Билл сделал это с ней - я бы никогда больше с ним не заговорил. Как отвратительно, как низко. И он еще смел указывать на мои ошибки? Внутри меня будто столкнулись два океана, две мощные силы, противостоящие друг другу. -Том… – устало поднимаю глаза на Георга, вклинившегося в разъедающие меня воспоминания – Что ты намерен делать? Закусываю губы, устремив взгляд на окно, за которым уже давно царила ночь. Посмотрев на наручные часы, понял, что до выезда из отеля оставалось ничтожно мало времени. Никто из нас не отдохнул после концерта. Мы были измотаны выступлением, а затем и выходкой Билла, но впереди ожидала дорога до Нью-Йорка. -Не отходить от Бекс ни на шаг – твердо произнес я. -Объясни, что происходит? – Георг поднялся с места и встал напротив меня – Что происходит между тобой и Биллом? Что происходит между тобой и Беккой? Ты знаешь, я под кожу не лезу, но все это уже переходит границы, Том, ты… -Твою мать, Гео, знаю! – сорвался я, проведя рукой по лицу – Все, что вы слышали при Йосте - правда – я выдержал паузу, осмотрев согруппников – Мне симпатична Ребекка, да. -И, кажется, ты ей также небезразличен – спокойно отозвался Густав, сложив руки на стол – По этой причине Билл сходит с ума? Он тоже влюблен? Ядовито фыркнув, мотаю головой. О какой влюбленности могла идти речь, когда брат поднял руку на девушку? Какой, черт возьми, взаимности он желал добиться, взяв ее силой? Хотел сделать больно мне? Он сделал, у него получилось. Он унизил девушку, которая мне симпатична. Оскорбил ее. Ударил. -Вы совершенно не учитесь на собственных ошибках – с легкой досадой покачал головой Листинг – Что за прикол влюбляться в одну и ту же девушку? – смотрю на него, пребывая в полном непонимании – Том, неужели тебе мало внимания женского пола? Зачем ты начал играть в эти кровожадные игры? Для чего обратил внимание Ребекки на себя? Что он несет? От слов Джорджа внутри все напряглось, готовое дать отпор. Если бы они вникали в суть проблемы - знали бы все, что происходило между мной и Беккой еще в Европе. Знали бы, как я сходил с ума, едва контролируя свои истинные желания. Не мог спокойно существовать, наблюдая за тем, как она ведет себя на сцене, как она раскрепощена, как получает удовольствие от каждой сыгранной партии. Моей партии, сыгранной ее талантливыми руками. Они бы могли знать все, если бы не считали меня эгоистичным засранцем, зацикленным исключительно на своей собственной персоне. -Это началось в Европе – Вырвалось из меня. Сегодня как никогда хотелось доказать всем свою правду – Мы с Бекс, в общем… Шефер с Листингом переглянулись, затем вновь устремили взгляды на меня. Ну раз начал, договаривай, Каулитц. Не придумывай сказок, после всего увиденного они в них не поверят. -Теперь мне понятны мотивы Билла – произнес Георг, падая на диван – Он влюбился в Ребекку, которая влюбилась в тебя. Влюбилась ли она в меня? Тогда в нас обоих бурлила ненависть и желание прикончить друг друга, но как объяснить наши нынешние чувства? Она перестала вести себя, как сука, потому что действительно влюбилась? Я заткнул весь свой сарказм в собственную задницу, потому что также чувствую к ней что-то не такое, что было с другими, а более глубокое? -Если ты собираешься оправдать его поступок, я тебе зубы пересчитаю, Гео – устало процедил я, более не желая возвращаться к пережитому кошмару – Какие, нахрен, мотивы? Какая влюбленность? Он едва не изнасиловал ее… – сказанные слова неприятно застряли в горле, провоцируя приступ тошноты – и такое нельзя оправдывать. Даже если она спала с ним, то ничерта ему не обещала. Бекка не вещь - она не может принадлежать ему только потому, что он этого захотел. Она, мать вашу, не игрушка. Возможно, я переигрывал, и мое разросшееся до великих масштабов негодование не слишком повлияло на парней, но мне стало легче. После того, что пережила Ребекка, я хотел надеяться на то, что тогда в Швейцарии между нами была взаимность. Да, дикая и совершенно бешеная, словно раздраженный пес, которого внезапно спустили с цепи, но взаимность, иначе я был готов и себя возненавидеть, понимая, что ничерта она не заслуживала ни минуты моего гнева, ни единого моего грязного слова. -Том, сейчас тебе стоило бы остаться с Ребеккой… – заговорил Густав – и обсудить ситуацию с Дэвом наедине. Нам нужно спокойно завершить тур, остался один город, несколько дней. Понимаю, насколько ты подавлен и обозлен, но все же давайте возьмем себя в руки и выстроим стену между рабочими вопросами и частной жизнью. Мне хотелось выстроить стену между мной и Биллом. Глухую и настолько прочную, чтобы выдержала любое вторжение на мою территорию. Я умел разделять работу и личную жизнь и никогда бы не посмел публично перемывать кости своим близким. Я бы оградил Нойманн от любой нападки, потому что увидел ее совершенно обнаженной и страдающей, не той огненной блондинкой, томно стонущей в мои губы, а разбитой, буквально раздавленной, пожалуй, самым безумным женским страхом. И мне не остается ничего больше, как кивнуть и опустить голову на стол, едва слышно выпуская из себя воздух. Видимо, больше не имело смысла отрицать очевидное. Я влюбился. Я люблю Ребекку Нойманн, эту выскочку с гитарой. Иначе какого дьявола меня так ломает прямо сейчас, стоит лишь на мгновение вернуться в момент, когда она захлебывалась слезами, упавшая на колени? *** Я наблюдал за ее сном, размышляя, что буду говорить Йосту. С чего я должен начать разговор? Он не идиот: давно догадался, что нас троих связывают не только профессиональные отношения. В чем-то Георг был прав, потому что я мог припомнить несколько случаев нашей с Биллом общей влюбленности в одну девчонку. В основном, это происходило в школьные годы, когда мой брат еще не был настолько зацикленным на идеализированности любви. И каждый раз, с кем бы нам не приходилось общаться, каждая новая девчонка выбирала меня. Конечно, я гордился этим, понимая, что в чем-то обошел своего братца. Наверное, их всех привлекала моя манера слегка хамовато общаться, при этом улыбаясь настолько обезоруживающей улыбкой, что каждая была готова рухнуть в мои объятия. Это льстило, завышая мою и без того не страдающую депрессией самооценку. Я никогда не был примерным мальчиком: прогуливал уроки, ругался с преподавателями, бегал курить на задний двор и, как правило, там же умудрялся целоваться с девчонками, которые поначалу терлись возле моего брата, а затем ловко перебегали ко мне. Я не прилагал никаких усилий, не переманивал их нарочно, стремясь причинить Биллу зло - они сами принимали решение быть со мной. День, два, максимум неделю. На большее меня не хватало, ведь у главного хулигана школы ежедневно была масса неотложных дел. После того, как группа стала довольно известной, изменилось лишь отношение Билла к любви, но не он и даже не я. На интервью брат стал говорить о том, как ему теперь трудно влюбиться, потому что девушки перестали видеть в нем обычного парня. Билл постоянно твердил заученную фразу «сейчас у нас совершенно нет времени на то, чтобы влюбляться и быть счастливыми в отношениях», а я наоборот влюблялся по несколько раз за неделю и никому ничем не был обязан. Эта роль плохого парня въелась в меня, захватила под контроль мой разум и я продолжал жить, наслаждаясь своим статусом сексуального гитариста и девочками, приходившими в мою жизнь. Это было даже увлекательно: получать удовольствие и ничего для этого не делать. Не нужно было признаваться в любви, повторять это по миллиону раз за сутки, одаривать вниманием, на которое у меня и времени-то не было, но все же такая жизнь радовала меня, а Билл лишь огрызался, говоря, что в конечном итоге я пожалею о том, что растрачиваю себя на нелепые интрижки. Да, позже я стал задумываться о том, что влюбиться - не такая уж и плохая идея. Наверное, это было здорово: возвращаться туда, где ждут, любят, целуют и обнимают. Туда, где выслушают нытье о том, как тяжело быть рок-звездой, как устаешь от назойливого внимания. Но в моем случае все ограничивалось лишь мыслями. Я будто не позволял себе влюбиться, не желал, чтобы между мной и Биллом встала какая-нибудь девушка, забирающая все мое время. Я не хотел, чтобы подобное произошло, потому что дорожил нашим общением. Даже частые срывы Билла, его психи, вызванные неимением личного времени, не сказывались на нашем взаимопонимании. И так было до момента, пока в нашу группу не вклинилась Ребекка Нойманн - победительница какого-то музыкального шоу, которое судил наш продюсер. Она пришла в наши жизни, и привычный уклад рухнул, словно небоскребы после сильнейшего землетрясения. Она изменила все, повлекла за собой действительно серьезные перемены. Моя ненависть к той, которую сейчас был готов вовсе не выпускать из объятий, била все рекорды. Она пришла и сразу дала понять, что может с легкостью забрать мой титул, по праву занять мое место, вертеться возле моего близнеца, умело завоевывая его внимание. И я сходил с ума, только и думая, как избавиться от назойливой девчонки. И пока я размышлял - она действовала, подбирала ко мне ключики, старательно принуждая обратить на нее внимание. Как бы я ее не изводил, она молчала. Как бы не кривил губы в ядовитых усмешках, она улыбалась, включая в себе тотальное принятие. Она невыносимо раздражала, но когда я понял, что все мои попытки ее обидеть бьются о невидимые скалы - все резко изменилось. И, кажется, именно это все и привело нас к тому, что сейчас я, едва стоящий на ногах от усталости, охраняю ее сон, а мой брат, которого разорвало от обиды на меня или на нас обоих - перешел все границы дозволенного. Видимо, именно об этом мне стоило рассказать Йосту. Наверное, он покрутит пальцем у виска и будет прав. Мы уже достаточно взрослые люди и могли бы решать свои проблемы более продуманно, отложив всю импульсивность и агрессию в дальний угол, но я дьявольски злился на брата, потому что он обидел мою любимую девушку. Мою девушку, она ему не принадлежит. И к черту все, о чем он подумает и что скажет. Так уж решила жизнь - я влюбился. Мне симпатична эта бойкая блондинка, мне приятно ее общество, я люблю играть ее чувствами и эмоциями, доводить до кипения, позже наслаждаясь несдержанными поцелуями, когда она кусала мои губы, цепляясь зубами за кольцо пирсинга, тем самым доводила меня до критических отметок. Я не выйду из игры, братишка, не позволю тебе издеваться над ней. Приложу максимум усилий, чтобы ей было комфортно рядом со мной. Клянусь, я сделаю это. ***** POV Rebecca. Я бы с огромным удовольствием не проснулась в этот день, если бы у меня была такая возможность. Первая мысль, как только я открыла глаза, вновь опуская веки. Я помнила все, каждую секунду вчерашнего послеконцертного вечера. Судорожный вздох вырвался из меня, и я присела на постели, осматривая свои запястья, которые все еще жгло после его остервенелой хватки. Уголок нижней губы ныл от его укусов, в которых не было ни грамма страсти - лишь жгучее желание причинить боль, унизить, растоптать. Он бы тебя изнасиловал, Ребекка, и не пожалел бы о содеянном ни на секунду. Билл Каулитц. Тот, кому я едва ли не полностью доверяла, в котором нашлась моя родственная душа, успокаивающая в безрадостные дни. Человек, который мне улыбался, интересовался моей жизнью и успехами, а потом превратился в одержимого, кого хотелось поставить напротив креста, дабы изгнать из него ту силу, застлавшую его разум. В его поведении была виновата я. Какого хрена ты, Нойманн, спала с тем, в кого не собиралась влюбляться? Почему я перестала себя контролировать и крепкий алкоголь размыл образы? Я каждую секунду думала только о старшем близнеце, мечтала почувствовать на своем теле его руки, а он развлекался с девушкой, о которой я узнала от Билла. Он специально сказал тебе о ней, так любезно. Он наверняка знал, как ты отреагируешь. Это сыграло ему на руку. Ты разозлилась, ощущая собственную ненужность, и сделала шаг в сторону пропасти, надеясь увидеть мост, но рухнула вниз. Как же чертовски омерзительно я себя чувствовала, пытаясь смыть все его прикосновения со своего тела. Прикосновения, с которыми была знакома, но вчера они казались чужими до дрожи, леденящей спину. Я с нажимом касалась пенной губкой своей кожи, будто хотела вовсе содрать ее. Покрыться новой, никем нетронутой. Я старалась себя отмыть и плакала, смешивая слезы с бежавшей по лицу водой. Мне казалось, я не успокоюсь. От моих слез намокнет и подушка, но я ошиблась. Сон окутал мое сознание мгновенно, успокаивая дрожь и забирая усталость. Мне снился Том, он улыбался и что-то говорил, но звук будто скрутили до минимума, и я ничего не могла разобрать, только его образ, нечеткий, но такой знакомый. Сглотнув, я с досадой покачала головой. Разве я могла подумать, что ситуация примет такой оборот? Разве могла подумать, что это турне станет в сотни раз кошмарнее прошлого? Могла ли подумать, что стану центром раздора между братьями-близнецами? Я не знала, как буду смотреть на Билла после случившегося. Не знала, смогу ли находиться рядом с ним. Не представляла, на что еще он может быть способен. Мне хотелось поскорее покончить с гастролями и со скоростью света убраться назад в Берлин, но голос внутри меня твердил лишь о Томе, что он останется здесь, в этой далекой стране, и нас будет разделять океан. Я мучилась от своей влюбленности даже больше, чем наслаждалась ей. Иногда, закрывая глаза, я представляла, будто все происходившее было не со мной. Становилось ли мне легче? Нисколько. Я понимала, что разговора с Дэвидом не избежать. Понимала, что мне нечего бояться, что ребята вступятся за меня, что оправдываться и ненавидеть себя должен Билл - никак не я. Но мне было страшно за свое будущее: за карьеру, за обсуждения моей персоны в сети, за свои мысли, из которых еще нескоро выветрится ужас вчерашнего вечера. Говорят, люди не меняются, не нужно ждать от них такой чести. Хм, в моей жизни все пошло по иному пути и я собственными глазами увидела, как меняются люди. Полностью, будто их выворачивают наизнанку или вставляют в голову чужой мозг. Конечно, поверить в это было практически невозможно, но теперь я знала: люди точно меняются, вынуждая менять и отношение к ним. Мне хотелось поговорить с Матиасом. Последний раз мы общались, когда друг узнавал о моем самочувствии после обморока. Сейчас мне безумно хотелось обнять его, посидеть где-нибудь за чашкой мятного чая и поговорить, успокаивая собственную душу, которая уже утомилась страдать. В номер постучали и я, бросив взгляд на айфон, убедилась, что спала всего четыре часа. Поднявшись с постели, поплелась открывать. Увидев за дверью Тома, внутри словно все улыбнулось, и я юркнула в его объятия, как в самое безопасное место. Если бы мне сказали когда-нибудь, что я буду чувствовать подобное - лично бы отвела этого человека в психиатрический диспансер. -Доброе утро – брюнет коснулся подбородком моего затылка, ближе прижав к себе – Как ты, Бекс? Отрицательно мотаю головой, не желая портить такой спокойный момент терзающими нутро воспоминаниями. Дай мне, пожалуйста, эту минуту покоя и безопасности, а позже я обязательно отвечу на все твои вопросы. Том молчал. Он понимал, что творилось внутри моей головы, он все видел. Был главным свидетелем моих слез. -Бекки, хочешь поехать до Нью-Йорка на машине? – Каулитц отстраняется от меня, заглядывая в глаза – Если ты не желаешь его видеть - я пойму. Я и сам не могу найти ему оправданий. Только сейчас я заметила, что Том даже не переоделся и, скорее всего, ему не удалось поспать. Я с сожалением осмотрела его лицо, на котором сейчас не было ни малейшего намека на пафос, надменность и ядовитые ухмылки. Со всем этим теперь прекрасно справлялся его близнец. Том выглядел уставшим, таким, каким мне не доводилось его видеть. -Мне нужно собрать вещи, Том – произнесла я, ласково коснувшись губами его щеки – Проходи, не хочу оставаться одна. И, нет, я поеду на автобусе со всеми вами, как и полагается… – выдохнув, я продолжила – В отличие от него, я помню, что являюсь полноправным участником группы, так что вопрос закрыт. Только…будь всегда рядом. Том кивнул, помогая мне собраться. Через три часа мы должны покинуть Бостон. Каулитц поделился, как приходил проведать меня ночью в компании администратора отеля. Он переживал, думая, что я прорыдаю до утра. Рассказать брюнету, насколько мерзко я себя чувствовала, не получилось. Я не хотела, чтобы он посчитал меня слабой и безвольной. Мне нужно было держаться изо всех сил, старательно натягивая на свое лицо маску из хладнокровия и расчетливости. Непосильный труд для меня: быть той, кем не являюсь. Да, мне и сегодня хотелось бы сесть на пол и проплакать пару часов в плечо Тома, обнажая свою слабость. Как вчера. Как тогда, после неудачного посещения бара в Майами. Мне требовалось выплеснуть все эмоции, сдавливающие мое горло и не позволяющие дышать. Я чертовски устала от этого тура, от себя, от Билла, режущего меня без наркоза, полосующего острейшими лезвиями по сердцу. Смогу ли простить хоть когда-нибудь? Смогу ли дать второй шанс теплым, но таким до дрожи пронзительным карим омутам? Бред. Единственные глаза, волнующие меня, сейчас рядом. Смотрят с заботой и желанием помочь, быть в моменте, если это нужно. И, надеюсь, Том догадывается, насколько важным для меня было его присутствие. Его вчерашняя злость, выплеснувшаяся на Билла, объяснила мне все. Я поняла, что отношение Тома ко мне поменялось не потому, что он издевался или с кем-то поспорил, что обратится в ангелочка. Я поняла, что симпатична старшему Каулитцу, и это подарило мне частицу уверенности в завтрашнем дне. Дне, наполненном очередными претензиями младшего из близнецов. -Так или иначе придется поговорить с Йостом – тихо произнесла я – Что мне сказать, Том? -Правду, Бекс – парень внимательно посмотрел на меня – Скажи, что он слетел с катушек. Скажи, что не чувствуешь симпатии. Скажи, что обижает тебя – Каулитц помолчал – Ты можешь сказать все то, что не сказала обо мне в Европе… Чем я лучше? – Том грустно усмехнулся, разглядывая свои джинсы. Чем лучше? Тем, что не называл меня шлюхой, по крайней мере, в моем присутствии. Не позволил себе ударить меня так, что заболела челюсть. Не распустил свои руки, пока я сама не набросилась на тебя, умирая от желания. -Ты в себе? – я застегнула чемодан и поднялась на ноги, в упор посмотрев на брюнета – Из того, что со мной сделал твой брат, что позволил себе ты, Том? Честно, именно от тебя я ожидала такого напора и тряслась, не понимая, как подступиться к настолько ледяной персоне, как ты – он внимательно слушал – Почему вы поменялись местами? Я искренне хочу в этом разобраться, правда! Мне нужно в этом разобраться. -Потому что мы оба неравнодушны к тебе, Бекс… – я закусила губы, помотав головой – только я теперь подавил в себе всю ненависть, а Билл мстит за то, что ты не ответила взаимностью. Когда он признался мне, что ты ему нравишься, я растерялся. Желание успокоить тебя, дать какой-нибудь дурацкий совет, как справиться с моими шуточками - да, но чтобы огорошить меня влюбленностью… -Думаешь, он действительно в меня влюблен? -В теории Билл может влюбиться и долго об этом молчать – я слушала парня, не отводя от него взгляда – Ему нужно время все осмыслить, взвесить… – гитарист усмехнулся – а вообще он мстит мне, Бекки, потому что неравнодушных ко мне девчонок очень много. Ты вошла в их число и Биллу это не понравилось. Он не рассчитывал на такой поворот. -Но я хотела общаться с ним, как с приятелем, я хотела общаться так со всеми вами – Отозвалась я, поджимая губы. Ничего хуже любовного треугольника еще не придумали. Как можно было умудриться в него угодить? Братья-близнецы Каулитц неравнодушны к Ребекке Нойманн. Как такое возможно? Кто я? Модель, актриса, какой-нибудь модный дизайнер, водящий дружбу с селебрити? Обыкновенная девчонка, бренчащая на гитаре и не предполагающая, что когда-нибудь станет частью всемирно известного музыкального коллектива. Временно, но все же это факт. -И что же пошло не так? – Том подошел ближе и взял меня за руки – В каком именно месте твой план дал трещину, Бекс? Смотрит карими океанами в душу, в самые потаенные ее места. Такой ненавистный мне, самовлюбленный и такой дьявольски притягательный, необходимый. -Знаешь, Том… -Уверен, что знаю – Шепчет он и касается моих губ, втягивая в поцелуй, не лишенный ни напора, ни нежности. Был ли смысл продолжать разговор? Мой план не просто треснул - он разъехался по швам, которые оказались слишком хлипкими для Каулитцев. Для одного из них. Для его бешеного очарования. *** Напряжение не покидало мое тело, как только я зашла в наш автобус. Столкнуться с ним лицом к лицу не предвещало ничего хорошего. Страх вперемешку с агрессией правили моим разумом, и кем я была, чтобы суметь остановить их? Но все же слезы высохли, а плечи гордо расправились, больше не содрогаясь от пережитого кошмара. Я должна быть той, кто пройдет через это и не покажет ему своей слабости. Которую он уже увидел, Ребекка, очнись. Он наблюдал за твоей истерикой из первого ряда. На небольшом столике были разбросаны упаковки от Skittles и стояла недопитая баночка колы. Сигареты и зажигалка также лежали здесь. Том, если тебе нравится жить в творческом беспорядке, вовсе не значит, что и остальные под этим подпишутся. -Я бы не советовал тебе это убирать… – Георг растянул губы в улыбке Гринча – но и учить нашего зазнайку порядку тоже бы не стал - время будет убито впустую. -Вот еще – сдвинув в сторону бардак имени Тома Каулитца, я присела рядом с басистом – С удовольствием бы вылила эти несколько глотков ему на подушку, чтобы уж наверняка сладко спал. Ты не перестанешь задираться, Ребекка, так ведь? Что бы ты не чувствовала к нему, ты продолжишь играть в свои игры, раззадоривая парня, не покидающего твои мысли даже во сне. Маленький агент провокатор, нуждающийся в очередной своей дозе. -Как ты себя чувствуешь? – вкрадчиво поинтересовался Листинг – Бекка, то, что мы видели - зверство. Лихорадочно вздыхаю, вытягивая кислую конфету из надорванной упаковки. Зверство? Да. Самый большой страх, дремлющий внутри меня. Было больно, когда его разбудили. -Ненавижу его – выдыхаю я – Хочу ударить, отомстить и ровно настолько же хочу узнать, за что он так возненавидел меня? -Не тебя - Тома – смотрю на шатена удивленным взглядом – Спектакль, разыгранный для Тома, Ребекка. Ужасный, признаю, но именно ему он хотел сделать больно. «А вообще он мстит мне, Бекки, потому что неравнодушных ко мне девчонок очень много. Ты вошла в их число и Биллу это не понравилось.» пронеслось в мыслях после того, что сказал Георг. Господи, все настолько очевидно, что даже смешно. Они семья, за столько лет бок о бок друг с другом они знали все. Все слабые места, все болевые точки и сильные стороны. Никаких секретов и тайн, все считывалось по эмоциям с молниеносной скоростью. -Думаешь, ему удалось? – со страхом во взгляде приспросилась я. -Удалось бы, зайди все гораздо дальше – без эмоций отозвался Листинг, устремляя взгляд на окно, за которым проносились пейзажи Америки – Бекка, Том неровно к тебе дышит… – да, и в этом я уже трижды убедилась – поэтому и ведет себя, как кретин. Все эти его шуточки, взгляды и насмешки - часть психологического воздействия, чтобы после умело затянуть тебя к себе в постель. Я так понимаю, у него в очередной раз получилось… – если я сейчас покраснею, то Георг снова убедится в собственной правоте – но дав шанс Биллу, ты открыла ящик пандоры. -В том и дело, что я не давала ему никаких шансов – до боли прикусываю губу, пытаясь найти себе оправдание – Я была пьяна и…просто ничерта не соображала. Я даже не думала, что могу быть симпатична Биллу, как девушка – агрессивно провела ладонями по лицу – Я не хотела никаких интрижек, всего лишь желала делать свою работу и… Мою речь прервал Густав, вышедший к нам, а следом за ним семенил мелкими шажками Пумба. Бульдог, пыхтя, запрыгнул на узкий диванчик и уложил морду мне на колени, тяжело выдохнув. Это действие пса умилило меня и заставило улыбнуться. -Боюсь, твой хозяин прибьет меня за подобные любезности в мою сторону, Пумби – я ласково потрепала собаку по голове. Густав с привычным шипением открыл баночку колы, окинув нас взглядом. -Ничего он не сделает, Бекка – произносит Шефер – Собаки чувствуют хороших людей, ищут комфортных, а это ты – парень глотнул газировки и поджал губы, видимо сомневаясь, задавать ли вопрос, который я могла угадать с первой буквы. -Я в порядке, мне даже удалось поспать – выдавила из себя улыбку, посматривая то на Георга, то на Густава, продолжая гладить громко сопящего Пумбу. Все еще надеюсь, что он пожалеет. Верю, глупая дура, что раскаивается. Желаю, чтобы их отношения наладились, а я любила бы и уважала их обоих так, чтобы больше не причинять боль, не доставлять дискомфорт. Мне хотелось, чтобы турне по США в корне отличалось от европейского дружеской атмосферой и весельем, но я снова все испортила, разрушила стойкий мир между ними, доверие и желание всегда быть рядом. Душа болела, словно в нее запустили с десяток ядовитых стрел и проворачивали их, кровожадно ухмыляясь. Почему, думая об этом, я представляла Билла? Почему не Тома, спустившего на меня всех своих внутренних доберманов, а теперь оберегающего от ежедневных укусов своего близнеца. Отныне Билл ассоциировался с болью и это осознание терзало, напоминая мне о наших прошлых беседах, в которые я ныряла с головой, пока старший больно бил своим безразличием. Господи, что за сценарий ты пишешь? Можно я прочту хотя бы пару страниц, чтобы понять, за что именно мне стоит бороться. Сердце дрогнуло, когда из хвоста автобуса показался Билл. Он выглядел устало и потрепанно, словно вчера напился до беспамятства, а сегодня страдал, мучаясь мигренью и шумом в ушах. Он был бледным, волосы слегка взлохмачены, а глаза будто не его - пустые и отстраненные. Увидев брюнета, я так и не смогла оторвать свою руку от морды бульдога Билла. Сейчас он подойдет, небрежно скинет мою кисть и унесет собаку с собой. Его собственность. Какого черта ты посмела к нему прикоснуться? Но младший Каулитц лишь окинул нас взглядом, слегка задерживаясь на Пумбе, кряхтевшем от моих поглаживаний, открыл холодильник, извлекая из него питьевой йогурт, забрал с полки упаковку шоколадного печенья и вновь скрылся. Ни слова, ни лишнего взгляда. Кай, не иначе. Ледяной и колючий. Извини, Билл, я не стану твоей Гердой. Я не смогу. -Он уже сожалеет, Ребекка – услышала я Густава и скривила губы, теряясь в миллионе вопросов – Импульсивность рано или поздно заставит извиниться. Даже таких, как он. Даже таких, как он. ***** POV Tom. New York City, New York -Где вы все были вчера? – Йост поднялся с места и окинул нас с Ребеккой внимательным взглядом – Почему об этом я узнаю только сейчас? – продюсер помолчал – Ребекка, мы, если не ошибаюсь, договаривались: когда происходит какая-нибудь ситуация, которая… -Дэвид, все в порядке – блондинка смотрит на Йоста с полной готовностью отвечать на все его вопросы – Между мной и Биллом ничего нет…больше. Йост шумно вздыхает и в присущей ему манере начинает измерять шагами пространство. На секунду мне показалось, что он был готов прибить нас и я понятия не имел, что именно сдерживало его от этого шага. -Я еще на старте запретил в группе все виды отношений, кроме рабочих – произнес продюсер – Что с вами не так, почему пренебрегли установленными правилами, указанными в контрактах, которые вы подписали? – вижу, как Нойманн поджала губы, теряясь с ответом – Что с вами делать, как укротить ваши дурные темпераменты, м? Кто-нибудь ответит мне? -Что, если отношения начались еще до тура? – выдал я, прищурившись на Дэвида. -Ребекка и Билл встречались до тура? – Йост остановился и в упор посмотрел на меня. Услышав это, я скривился. Шайсе, какого хрена Билл? Ах, я и забыл, что это он у нас такой жаждущий светлых чувств тюльпан. Ну тогда это многое объясняет. -Ребекка и я встречались до тура… – аккуратно поправил продюсера – а мой младший брат посчитал нужным изнасиловать мою девушку. -Нет, я не желаю больше лгать – выдохнула Ребекка – Дэвид, я в очередной раз прошу извинить меня за весь хаос, который я привнесла в эту группу. Наверное, я все же…не должна была соглашаться на эти гастроли, учитывая, насколько непростым для меня выдался европейский тур... -Бекс… -Молчи, Том – блондинка заткнула меня резким взмахом ладони – Между мной и Томом действительно возникло нечто теплое… – я улыбнулся уголком губ, наблюдая за Нойманн – но я совершенно того не ожидая обнадежила Билла и… В общем, я устала и просто хочу спокойно завершить тур – она кивнула, словно согласилась сама с собой – Отношения с Биллом испорчены, хотя я пыталась наладить их. Вчера он…лишился рассудка, но, честно, в этом нет моей вины! Я не люблю его, я ничего к нему не чувствую, я всего лишь оступилась…… Обнимаю задрожавшую девушку, сузив взгляд в сторону Йоста. Воспитай нашего фронтмена, пока этим в очередной раз не занялся я, тем самым прибавляя Наташе работы. Дэвид присел, сложив руки на колени, и еще раз окинул нас взглядом. Ребекка уткнулась в мое плечо и глубоко дышала, подавляя в себе слезы. Видеть ее в таком разобранном состоянии было паршиво. Мне нравилась дерзкая Бекс, готовая бросаться своими колкими ответами прямиком мне в лицо, готовая кусаться во время наших поцелуев. Я до одури нуждался в Нойманн, бурлящей искрящей агрессией и пламенным дыханием, сводившей меня с ума, раздирающей на клочки мою выдержку. Я знал, какой желанной она могла быть после перепалок со мной. И какая она сейчас, после моего брата. Разом растратившая всю свою уверенность и запал. Убитая, потухшая, безжизненная. Как вернуть себе ее, девчонку, готовую разбить гитару о мою голову? Как вернуть себе ту Бекс, которая называла меня ублюдком, а позже задыхалась от стонов, принадлежавшая только мне? -Я в очередной раз прошу не выносить ваши отношения на публику – проговорил Дэвид – С Биллом разберусь лично, но и ты держи себя в руках, Том. Девушка может стать причиной серьезного раздора. Ты думаешь, я пожалею? Да я ему этого и через десять лет не забуду. -Я не позволю ему обидеть Ребекку еще раз – холодно произнес я, все еще обнимая девушку – Все совершают ошибки, за это еще никого не казнили. А вот братца не помешало бы. -Доведите этот тур до логического завершения – выдохнул Йост – Мне ни на что не требовалось столько терпения, сколько уходит на вас. Ребекка… – блондинка подняла голову и посмотрела на продюсера – я не жалею, что вновь пригласил тебя в Tokio Hotel. И, да, разговор насчет твоего сольного проекта еще впереди. Я чуть крепче сжал плечо Нойманн, оказывая ей молчаливую поддержку. Мне казалось, блондинке требовалось услышать эти слова, которые определенно зажгли в ней теплый огонек надежды на завтрашний день. *** Выйдя от Ребекки, я, прихлопнутый усталостью, намеревался поскорее скрыться у себя, принять душ и проспать хотя бы рекомендованные среднестатистическому человеку восемь часов, но увидел Билла прямо возле двери номера нашей гитаристки. Проскользив взглядом по лицу брата, мысленно ухмыльнулся, замечая ссадину возле губы. Отхватил, придурок? Это я еще не старался. -Какого черта ты здесь делаешь? – ледяным тоном, глядя точно в глаза и не видя в них своего отражения. -Мне нужно поговорить с ней – Тихо, но уверенно. Вчера не договорил, да? Не успел воплотить свой грязный план в реальность? – Я…хочу извиниться. -А нужны ли ей твои извинения? – Произнес я, опираясь плечом на дверной косяк и стараясь немного расслабиться, дабы не врезать братцу еще раз. Все же нужно было держать слово, данное Йосту. В первую очередь не хотелось подводить Ребекку, внося в ее и без того пошатанное состояние очередной хаос – Она не будет с тобой разговаривать. Убирайся, Билл, я не позволю тебе приблизиться к ней. Своими мерзкими действиями ты убил в девчонке весь азарт к жизни. Она пережила нервный срыв, конченый ты эгоист! – мой голос окрашивался гневом, и я сглотнул, избавляясь от навязчивого желания болезненно мстить за симпатичную мне блондинку – Ты убил все то, что я так любил в ней. -Мне нужно поговорить с ней – Повторил близнец, проявляя какую-то нездоровую настойчивость. Кажется, мой план отоспаться отправился прямиком в небытие. Уверен, завтрашняя съемка будет «веселой». Я едва не ввалился в номер после того, как дверь широко распахнулась, и показалась Ребекка, сверкнувшая равнодушным взглядом в сторону Билла. -Оу, ты еще не ушел? – Нойманн схватила меня за плечо, разворачивая к себе – Прекрасно, а то я забыла пожелать тебе спокойной ночи – блондинка впилась в мои губы, скользнув языком по нижней и все больше углубляя поцелуй. Мгновенно я вернулся в тот вечер в Майами, израненный ее бьющим через края желанием. Мой ответ не заставил себя долго ждать. Я принимаю правила твоей игры, Бекс, даже если она будет жестока. И если так выглядит месть моему брату, ставшему свидетелем ее наигранного безумия - это больно. Я знал это наверняка, нутром ощущая состояние Билла, который первым свернул на скользкую дорожку, позволяя себе ощетиниться. Позволяя себе опуститься на один уровень с планктоном. Что же, Билл, девушка может стать причиной серьезного раздора. Надеюсь, он многократно пожалел. *****