Unhealthy competition. Welcome to America.

POV Rebecca. Зевнув, я с тихим стоном потянулась, не поднимая веки, и повернулась на бок. Выдохнула и открыла глаза, лицезрев перед собой мирно спящее лицо. Свела брови, мгновенно осознавая, что мне не приснилось. Мне не приснилось. Иллюзия не может ровно дышать, удобно устроившись на подушках. -Шайсе – Едва слышно, глядя в белоснежный потолок. Проснуться вместе, как в сопливой мелодраме. Серьезно, Бекка? Я не могла в это поверить. Том, мать его, Каулитц остался спать в моей постели? Том, чьи поцелуи еще догорали на моих губах. Коснувшись пальцами своего лица, я улыбнулась. Его губы и ладони были на каждом миллиметре моей кожи. Да, он снова сделал это с тобой. Ты чувствуешь этот въевшийся цитрус на своей коже, не так ли? Дышит размеренно и слегка хрипловато. Как ночью, когда сжимал твою тонкую талию в своих огненных объятиях. Чертовски боюсь потревожить его сон, дарующий мне шанс тихо лежать рядом и осмысливать произошедшее. Осмысливать? Счет 2:1 в пользу старшего, Нойманн. Теперь ты неизбежно потонешь в ненависти его брата. Внутренний голос мешал предаваться воспоминаниям. Где ты был, дружок, когда я вновь позволила себе стать с ним единым целым? Что же не призвал свою верную подругу, совесть, прийти тебе на помощь? Все ваши постулаты сыпятся меловой крошкой о его ласку, такую уникальную, но до боли в скулах знакомую. Вы долго держались, но пали перед его превосходством, а ему даже не нужно было прилагать особых усилий. Он знал свои сильные стороны, умело пользовался собственным обаянием и талантливо обучал правилам очередной игры, которую придумывал на ходу, за секунду. И вместе со своими ментальными соратниками пала и я. Сдалась. Хотелось шумно выдохнуть и громко обругать себя за несдержанность. За свои чувства к этому человеку, к которому тянуло бешеной силой. Я устала ей противостоять. Вновь смотрю на брюнета. Спит крепко, нетронутый никаким сарказмом и надменностью. Святой, будто чертов девственник. Очнись, Нойманн, уж тебе ли сомневаться в его способностях? Красивый до дрожи по коже. Стоит лишь глаза закрыть и тело вздрагивает от его горячих прикосновений. Мы вполне могли сгореть в огне, собственноручно созданном нами. Вчера, здесь, в этой постели. В моей постели. Нужно подняться и уйти, чтобы не видеть его пробуждения. Я не могла предугадать, с каким именно взглядом старшего Каулитца придется столкнуться. А вдруг это будет хитроватая улыбочка парня, который в очередной раз добился своего? Или, например, он подмигнет, поспешно собравшись, и даже не обернется, покидая мой номер. Тяжелый выдох вырвался из меня, однако, я ни о чем не жалела. И если с младшим было и прошло, то со старшим мне снова придется затыкать рот своим чувствам и принуждать их сидеть в самом темном чулане моего подсознания. Не высовываться, не иметь на это никакого права. Я вздрогнула от легкого покашливания парня. Том развернулся лицом в сторону окна, даже настырный утренний свет не мешал его сну. Хватит валяться под его боком, Ребекка, соберись. Обмозгуй все холодным разумом. Довольно уже возвращаться во вчерашний вечер. А что, собственно, произошло вчера? Билл прилюдно заявил, что я потаскуха. Наверное, мне уже стоило бы привыкнуть и реагировать на его комментарии более адекватно, а еще лучше - полностью игнорировать их. Говорят, игнор - самая больная штука на свете, когда чувствуешь что-либо к другому человеку. Видимо, только так я смогу узнать, насколько дорога младшему близнецу. Да ладно, Бекка, Билл всегда был слегка капризным и недовольным, когда что-то шло вразрез с его желаниями. Он такой, какой есть. Густав очень часто поддерживал меня, и я верила всему, что он говорил, но ведь при первом знакомстве я увидела в Билле все чувства, кроме негативных. Я бы никогда не подумала, что этот очаровательный брюнет, слишком изысканный для нашего мира, умеет злиться и швыряться в лицо колючими оскорблениями. Успокойся, Ребекка, Том вовсе не та сволочь, за которую себя выдает. Он нормальный парень, с ним можно и нужно общаться. Это весело, поверь. Теперь я верила и Георгу, подбодрившему меня тогда, в Европе, когда Каулитц больно задел за живое. С Томом я чувствовала себя в безопасности. С ним я могла искренне улыбнуться, особенно сейчас, когда его младший брат буквально уничтожал меня, клеймя одним единственным словом. И именно к нему я взрастила в себе симпатию, которая погубит меня, я уверена. Я, в отличие от Билла, умела разделять секс и чувства. Не первая и не последняя любовь в моей жизни. Видимо, я должна была пройти через это. От любви до ненависти один шаг. В обратную сторону это тоже сработало. Да, это произошло. Никто не ожидал. Для него, возможно, просто симпатия, желание быть со мной в моменте, когда рассудок затянут пеленой похоти. Для меня что-то более глубокое, то, чем я не поделюсь, сохраняя свое лицо и значимость, а проще говоря - не поддамся собственным страхам. Голова горела от мыслей. Мы не пили ничего алкогольного, мы будем помнить все до единой мелочи, до каждого смазанного поцелуя. Дрожь мчится по моему телу, пока я заворачиваюсь в большое белое полотенце. Он все еще там, в спальне. Спит, будто ему никуда не нужно, будто он всегда был рядом. Хм, какие идиотские мысли, Нойманн. А я наблюдаю последствия нашего безумства на своей шее. Мало мне было косых взглядов. Убирай это, как хочешь, Бекка, чем хочешь. Беси Билла, распаляй Йоста задать тебе еще с десяток вопросов. К нему, твоему помешательству с брейдами, вопросов не возникнет. Мало ли кто оставил те отметины? Мало ли у него девчонок, не правда ли? Нашел себе на ночь горячую жительницу Флориды и все гладко. Вопросы будут к тебе. Наставления игнорируешь ты. Мотнув головой, с сожалением посмотрела на себя в зеркало. Светловолосая девчонка с едва загоревшей кожей, но не улыбающаяся. Внутри теснятся сотни мыслей, эмоций и чувств, готовых разорвать меня пополам в любую минуту. Насколько же сильной я была, раз глушила в себе чувство, которое доброй половине людей моего возраста напрочь сносит голову, лишая возможности соображать. Влюбленность - это про легкость, про сияющий взгляд, про стремление совершать глупые поступки. Моя влюбленность - про желание отомстить, кому-то что-либо доказать, наверное, себе в первую очередь. Любовь с Томом, отношения с ним - сказка, которой никогда не сбыться в реальности. Да и разве ты готова ежедневно наблюдать претензии его младшего брата? Одним лишь взглядом он заставляет тебя рыть себе могилу, а утешение ты находишь в объятиях старшего близнеца. Порочный круг, замкнутый и такой невозможный. Пугающий. Леденящий душу и кончики пальцев. Вздыхаю, упираясь кулаками в раковину. Опускаю голову, не желая себя видеть. В мысли снова возвращаются его поцелуи, его руки, его запах. Не могу не думать об этом, схожу с ума, пока минута ползет за минутой, пока вода из крана безвозвратно утекает вниз. -Бекки?.. – подскакиваю на месте от неожиданности и резко разворачиваюсь спиной к зеркалу – Извини, напугал… Судорожно выдыхаю. Моя ожившая фантазия. Заспанный, немного потрепанный после сна. Потрепанный после тебя, Бекка. Улыбается так открыто, будто между нами никогда не было никаких стычек, перепалок и моего адского желания прибить этого пафосного черта. Сейчас такой до умопомрачения простой, лишенный всей своей хитрости и игривости, которые прихватывал с собой, как аксессуар, выходя в свет. -Доброе…утро – Бормочу я, осознавая, что уже полдень. Время летело с бешеной скоростью. Ему нужно убраться отсюда как можно скорее. -Ты в порядке? – вкрадчиво интересуется Каулитц, оглаживая большим пальцем мой подбородок – Могла бы и разбудить ради такого дела… – кивает на полотенце, обмотанное вокруг моего тела, и закусывает губы – Я бы непременно составил тебе компанию! Даже не сомневаюсь. И я бы, конечно, согласилась быть с тобой даже там, в тесной душевой кабине, но рядом, в очередной раз вдыхая твой запах, непохожий на все остальные. Пора бы уже отвлечься от ночного безумия и вернуть себя в реальность, где ждала работа: саундчеки, выступления, интервью и фотосессии. И Дэвид Йост, который по-прежнему не вынес вердикт по поводу моего, как мне казалось, далеко не самого отточенного исполнения. -Бекс?.. – Том не хотел отставать, все еще рассматривая меня – Знаешь, я не переживу, если ты скажешь, что пожалела… Поднимаю голову и вижу его легкую улыбку. Не могу сдержаться от тихого смеха, легко щипая брюнета за обнаженный бок. Интересно, а есть ли те, кто пожалели? Ну хотя бы одна, которая проклинала себя за ночь с ним? Одна из тех, кто проклинал себя за ночь с его братом, точно была. И это я. Наверное, никогда не прощу себе ту несдержанность и неадекватность. -Знаешь, Том, я не похожа на Билла: для меня секс просто секс, я не тешу себя надеждами, что ты захочешь купить нам дом и еще пару собак, понимаешь? Каулитц улыбается настолько искренне и ненавязчиво, что у меня вновь плавится рассудок, только теперь от понимания, что этот засранец с косицами и впрямь может быть нормальным среднестатистическим человеком, а не демоном с чувством собственной важности. -Ну откуда тебе знать мои мысли? – Отзывается он, заставляя меня посмотреть на него, как на привидение. Серьезно? Герр Каулитц-старший и светлая чистая любовь? Возможно, из этого бы вышла неплохая книга фантастического жанра. Чертовски красивый парень, имеющий возможность ввязаться в интрижку с абсолютно любой девушкой. Разве нужна та самая единственная при таком раскладе? Нужна ли та самая, когда твоя жизнь только началась и тобой правят безрассудство и маниакальная похоть? Да, это сводило с ума, но неизбежно наступало утро, а с ним возвращались и трезвые мысли. Нет, поверить в подобное не представлялось возможным – Хэй, что за потерянность, крошка? -Я благодарна тебе, Том. Да, в общем, Биллу я тоже, наверное, благодарна. Во-первых, это такой шанс - быть с вами и иметь возможность выступать за океаном, он и правда выпадает раз в жизни и далеко не каждому – брюнет внимательно слушал, наблюдая, как я придерживаю несчастное полотенце руками у груди – Во-вторых, вы оба закалили мой характер. Ты действительно очень на меня повлиял, ведь до встречи с тобой я не сталкивалась с настолько откровенным хамством – усмехаюсь – Так что…спасибо. Парень молчал, и это немного меня напрягало. Мне нравился Том, я смирилась с этой чертовой мыслью еще пару лет назад, когда заканчивались европейские гастроли. Жутко грустила, раздавленная нашей внезапно оборвавшейся связью. Может быть, я наберусь смелости и поинтересуюсь, почему мы перестали общаться, но не сейчас, не сегодня и не завтра. А ты точно желаешь вернуться в прошлое, Нойманн? Точно желаешь задаваться вопросами, которые потеряли свою актуальность? Ты еще помнишь, как он целовал тебя ночью? Ты помнишь? -Ты слишком много думаешь, Бекс – тихо говорит он – Ночью ты нравилась мне гораздо больше… – Том одним движением руки притягивает меня к себе максимально близко, тут же накрывая мои губы своими. В голове мгновенно поплыли яркие разводы – и хватит держаться за это полотенце, как за последнее спасение – и я хотела бы возразить, но белый кусок ткани уже скользнул вниз по моему телу. Ты слишком много думаешь, Бекс. ***** POV Tom. Philadelphia, Pennsylvania Перед нашими лицами падали на стол журналы и газеты, издание за изданием. Произошедшее в Майами не осталось без острого внимания медиа. Зря я надеялся, что в Штатах за нами не будет пристальной слежки. Жизнь - это жизнь, а вот американский тур немецкой группы, братья-близнецы из которой живут в США уже некоторое время - другой разговор. Представляю, какой шум поднимет Европа, как только до нее дойдет эта новость. -Мне даже представлять не хочется, какой вой поднимется в Европе – Йост будто прочел мои мысли и вздохнул, переполненный самыми разнообразными отрицательными эмоциями – Никакие мои наказания, никакие урезания гонораров не влияют на вас. Вы продолжаете ввязываться непонятно во что, искать приключения на свои известные задницы – Я не понимал, чем вызвано такое недовольство продюсера. Заголовками «Том Каулитц, звезда Германии, избил посетителя бара в Майами»? Какие громкие слова. Скорее, я просто почесал кулак о подбородок того ушлепка, о чем ни разу не пожалел – Том, ты осознаешь, что оступился в очередной раз? Боковым зрением подмечаю поджатые губы Ребекки и ее опущенный в пол взгляд. Если она сейчас чувствует свою вину - это паршиво. Не вмешайся я, что бы он сделал? Напоил ее какой-нибудь дрянью и использовал, как куклу, против воли? Каулитц, а разве ты не такой? Неужели ты не увидел в том парне самого себя? Для тебя девушки не были банальным развлечением? Я никогда не был в такой ситуации, когда мне говорили «нет», но именно сейчас я не хотел этим гордиться. -По-моему, беседа не имеет смысла – заговорил Георг – Том заступился за Бекку, так бы сделал каждый из нас – спорное утверждение, однако – Это поступок. Неизвестно, во что бы переросла ситуация, не окажись мы рядом. -Но ты не позволил себе размахивать кулаками, Георг… – ответил басисту Дэвид – ты позвал охрану и все закончилось – повисла пауза в несколько долгих секунд – Том, что происходит? Почему ты его ударил? Уже забыл, что произошло в Гамбурге? Давай, напомни мне о тех, кто преследовал мою семью и не давал мне прохода. Плевать я хотел. Нашел, где провести свои ебаные параллели. -Мой старший брат - рыцарь – усмехнулся Билл, закидывая ногу на ногу – Смотрю, она тебя даже отблагодарить успела… – Кивком головы указывает на мою шею. Сдержанно прокашливаюсь и поднимаю ворот рубашки, скрывая напоминания о минувшей ночи от любопытных глаз. Вновь смотрю в сторону Нойманн и не замечаю на ней оставленных мной отметин. А они определенно были, ничерта я себя не контролировал. Умелый ход, правильный. Хорошая девочка. А со мной такое далеко не в первый раз, никто не обратит должного внимания – Будешь отрицать, Том? Вы вместе покинули бар. -Просто не мог позволить себе быть бездушным камнем и не проводить девушку до гостиницы – без эмоций проговариваю я – Если тебе было плевать на перепуганную Ребекку, то мне - нет. Билл не переставал раздражать, все старался добраться до правды, разглядеть ее даже там, где ей заведомо не место. Он чувствовал и понимал, как я отношусь к блондинке, но не оставлял в покое ни ее, ни меня. Я не должен был ощущать перед ним вину за то, что очередная девушка выбрала меня, зато в полной мере провинился перед Ребеккой, вспоминая Европу и содрогаясь. Она успела настрадаться, сотни раз разочаровавшись во мне. Успела возненавидеть, проклиная каждый свой прожитый день, в котором ей приходилось меня видеть. -Интересно, что ты придумаешь на этот раз? – продолжает мой близнец – Оправдаешь себя времяпрепровождением с какой-нибудь местной потаскухой, которой кинул пару тысяч и все наутро забыл? – Билл кривится злобной ухмылкой – Не поверю ни единому твоему слову. Ты бы никогда не позволил одноразовой девчонке вести себя с тобой настолько… – он громче выделил это слово – развязно. -Дэвид, в случившемся в Майами виновата я и поэтому готова понести наказание – слышу разбитый голос Бекки и злюсь и на себя, и даже на Билла, который никак не хочет заткнуться и дать блондинке свободно дышать – Том ни при чем, он…правда лишь вступился за меня. Йост в очередной раз шумно выдыхает, измеряя шагами просторное помещение своего гостиничного номера. Его напряжение не слишком волновало меня. Что мог сделать Дэвид? В который раз лишить нас денег? Кажется, это вошло в привычку: убиваться в турах, но не видеть тех средств, которые были обещаны. Лейбл обогащался, как мог, а мы не жаловались, по щелчку пальцев получающие все, что захотим. Наверное, мы могли назвать себя заевшимися, но за столько лет в музыкальной индустрии я встречал и более высокомерных селебрити. -Ребекка, тебе стоит быть осмотрительнее и не отдыхать вне группы – заговорил продюсер – В рамках тура ты всегда должна находиться с парнями, ты часть коллектива – Нойманн согласно кивает головой, по-прежнему не поднимая взгляда – Возможно, тогда мы бы избежали этого инцидента – Йост посмотрел в окно – Что же, впрочем, в этой ситуации наш Том поступил достойно, несмотря на то, что мог бы и удержаться от выплеска эмоций. Ничерта не мог. Посмотреть на перепуганную Ребекку полным равнодушием, как это сделал мой брат? Даже в Европе я бы вряд ли прошел мимо, ненавидя приглашенную продюсерами особу. Где-то глубоко внутри я осуждал себя за все гадкие поступки, сроднившись с образом, который словно по сценарию отыгрывал каждый день. Временами раздражение от этого накрывало с головой. Я сам себя не понимал, не понимал, что чувствую: симпатию, влюбленность, любовь? -Тошнит от этого благородства – Билл поднялся с места – Один защищает ту, которая сама нашла себе неприятностей, тем самым вновь втягивает группу в очередные громкие обсуждения. А наша бедная овечка едва ли не на коленях умоляет наказать ее и признает, что виновата только она сама, аллилуйя! Казалось, блондинка едва держится, чтобы не сорваться на братца. Выдержке Бекки можно было позавидовать. Девочка с внутренним пламенем, с которым лично я познакомился уже трижды. Не знаю, что именно она со мной сделала, но за косые взгляды на нее я был готов врезать даже Биллу, хотя в случае с ним сдерживал себя, как только мог. -Георг, Густав, вы свободны… – произнес Йост – а вас троих я попрошу задержаться. Нам есть, о чем поговорить. Когда парни ушли, я перевел взгляд с Билла на Ребекку. Она сидела, будто невидимка, не произнося лишних слов. Винила себя за баттлы фанатов в социальных сетях, за обморок, за Майами, а мне хотелось просто поговорить с девушкой вдали от всех, остужая свой запал провести с ней еще парочку обжигающих вечеров. Держи себя в руках, Том, тебе ведь важно ее состояние. Тебе важно, чтобы она улыбалась и искрилась самодовольством, а не выглядела забитой в угол мышью. -Давайте рассказывайте мне о вашем любовном треугольнике – Сказанное Дэвидом заставило сморщиться. Никакого любовного треугольника. Играть в эти игры с Биллом я не собирался, уверенный в том, что Нойманн затаила на него серьезную обиду, а мне уже давно все доказала – Вы трое ведете себя максимально странно. Я хочу знать причину такого идиотского поведения. -Вот она... – брат указывает рукой на Ребекку – причина. Дэвид, бардак в группе будет продолжаться до тех пор, пока она не свалит назад в Берлин и больше никогда с нами не пересечется. Не могу сдержать издевательской усмешки, проехавшись по Биллу взглядом. Слишком многого требует, привык, что к нему прислушиваются, потакают его бесконечным капризам. Терпение Йоста не было резиновым, Бекка также была остра на свой проворный язычок - отсюда и вытекали все заботы. -Я бы не бросался такими самоуверенными фразочками, братишка… – улыбаюсь – и говорил бы исключительно за себя. Я, например, всегда рад видеть Бекс, как одну из нас. -Давно ли тебе поставили этот диагноз, Том? – язвит младший – Наверное, ты окончательно тронулся головой после того, как она наградила твою шею этими шедеврами – тон Билла плескал агрессией, перетасованной с обидой и толикой ущемленности. Да я читаю тебя, как раскрытую книгу. Вижу насквозь. -Какого хрена ты прицепился к моей шее, будто со мной это впервые? Нойманн здесь ни при чем – огрызнулся я. Каулитц, думаешь, твой брат не знает тебя? Ты так уверенно лжешь ему в лицо, забывая, что острый карий взгляд и его долбаное чутье никогда не предавали своего хозяина. -Ты лжешь – с отвращением прошипел Билл – Она снова кувыркалась с тобой и ей вновь все сойдет с рук, потому что умеет прикидываться ангелочком и невинно хлопать глазками. -Помолчите оба – наконец вмешался Йост – Я запрещаю вам обоим унижать девушку, которая добавила группе популярности. Понимаю, что контролировать вашу личную жизнь я не в силах, да и не нужна мне такая головная боль, но если я еще хотя бы раз замечу ваше непристойное поведение на любых мероприятиях, касающихся работы - приму самые жесткие меры. Мне надоело это ребячество. Если Ребекка придет ко мне с жалобами на кого-то из вас двоих - не оставлю без внимания, вы меня услышали? -Ты лучше за нашим фронтменом наблюдай, а то зубоскалит на девчонку так, будто она всю нашу семью перестреляла. -А ты бы лучше свой член в штанах держал, а не пихал во все щели – Такие детские попытки меня оскорбить. Знал бы ты, Билл, какое удовольствие она от него получала, цепляясь своим маникюром за мои плечи. Йост стукнул кулаком по столу, отчего блондинка вздрогнула. Продюсер больше не имел желания обсуждать с нами что-либо. Билл с наигранным пафосом покинул номер Дэвида первым, а меня Ребекка задержала в коридоре. Я осмотрел ее подавленный внешний вид и нахмурился, наблюдая, как девушка нервно кусала свою нижнюю губу, будто вовсе собиралась ее съесть. -Том, мне…очень жаль. Я про Гамбург – она несмело подняла на меня свой ясный взгляд – Понятия не имею, что бы сделала на твоем месте, это ужасно. -Расслабься, Бекс, было и прошло – я провел ладонью по ее руке – Дерьмо случается. Извини за цирк, который пронаблюдала только что – закусываю губы, утыкаясь взглядом в свои кроссовки – Никогда прежде не видел Билла таким агрессивным. Она молчит, смотря мне куда-то в солнечное сплетение. Красивая, ей даже грусть к лицу. Сумасшедше хочу коснуться ее губ, но понимаю, что сейчас абсолютно не тот момент и не стоит драконить Йоста и далее. Он хоть и отходчивый «папочка», но иногда все же может подкрутить гайки. -Не хочешь перекусить где-нибудь? – вырывается из блондинки – Я очень устала, Том. Буду благодарна, если ты составишь мне компанию. Без раздумий киваю, совершенно не ожидая такого расклада. Внезапно захотелось даже просто помолчать в ее компании. Если напряжение между нами действительно сходило на минимум - это стоило засчитать за приятную новость. ***** POV Bill. Турне неминуемо двигалось к завершению, оставалось несколько городов, а отношения с нашей пятой участницей не желали налаживаться. Ты сам не предпринял ни единой попытки поговорить с ней. Ни разу не извинился за каждодневный поток хамства в адрес хрупкой девушки. «Девушки, которая спала с твоим братом» вопил внутренний голос, заглушая мой поехавший рассудок. Между ними снова что-то произошло? Почему они так странно себя ведут? Почему трутся возле друг друга и любезничают, наполненные агрессией и раздражением? На саундчеке в Филадельфии я хотел заговорить с Ребеккой, но она в буквальном смысле не отлипала от моего брата и Георга, увлеченная гитарами и какими-то обсуждениями. Мне не хотелось вклиниваться в их разговор, не хотелось чувствовать себя лишним, ловить глазами каждый ее косой взгляд и кривенькую усмешку Тома. На протяжении всего шоу меня лихорадило. Я и сам не понимал, как без ошибок отработал концерт, постоянно наблюдая за блондинкой. Ребекка была создана для сцены, я понял это сразу, как только увидел ее в деле. Понял, что она сможет без усилий подвинуть моего брата и снять корону с его самодовольной головы, но я понятия не имел, что именно к нему она будет жаться, как продрогший котенок, а меня избегать, будто я носитель смертельного вируса. А кто заразил меня? Неужели не ты, приходившая ко мне за утешением и советами? Кто запустил этот чертов механизм? Разговор с Дэвидом не решил наши проблемы. Да, на интервью перед выступлением мы вели себя, как примерные школьники, но склоки между нами не прекратились. Я не знал, как заставить себя спокойно поговорить с девушкой, как обсудить недопонимание, повисшее между нами, и прийти хотя бы к какому-то смазанному компромиссу. Я вспоминал, как она выдыхала мое имя, объятая жаром, и тут же проклинал ее за то, что кокетничала с Томом, улыбалась ему, проводила с ним время. Девушки ожидаемо причиняют боль. Отношения причиняют боль. Какие отношения, Каулитц? О чем ты? Все дошло до того, что я перестал реагировать на ее приветствия, тем самым поражая своих одногруппников. Густав окрестил меня болваном, а Георг на днях сказал, что людей нужно уметь прощать в первую очередь для того, чтобы двигаться дальше, а не сутками анализировать свои ошибки. Том же подавлял в себе желание хорошенько мне вмазать. Ребекка ему нравилась, он постоянно огораживал нашу гитаристку от моих нападок и проводил с ней достаточное количество времени на саундчеках и в нашем автобусе, пока мы находились в дороге. Бекка не избегала общества моего близнеца, причиняя мне дискомфорт, но я пытался смириться. Пытался. Пытался. Сотни раз повторял себе смириться. От навязчивых мыслей меня отвлекла она, выйдя из спального отсека. Заметила меня и, поджав губы, шустро юркнула к холодильнику, схватив из него какую-то шоколадку и вознамерившись тут же скрыться, но я остановил ее. -Бекка, постой. Нам нужно поговорить. Ее глаза, такие равнодушные. Мне показалось, она поежилась, натягивая худи до подбородка. Ощущал ли я вину? Мне хотелось обнять ее, так, чтобы она почувствовала и поняла, но мои стремления растворились в воздухе, как только я уловил запах парфюма брата на ее одежде. Едва сдерживая себя от очередной грубости, брошенной в ее лицо, отрицательно мотаю головой. -Говори – Ледяной тон пронзает насквозь. Европейской Ребекки больше не было, я собственноручно ее убил. -Можешь идти к нему – сухо произношу я – Не задерживаю. Смерила меня прищуренным взглядом с головы до ног и едва ощутимо усмехнулась. Понабралась дурных привычек у своего ненавистного покровителя. Как же чертовски невыносимо с этим мириться, видеть отныне удвоенный сарказм, ухмылки, шуточки. Ребекка ушла, вновь оставляя меня в одиночестве, в котором я был готов захлебнуться. Почему настолько трудно попросить прощения? Признать свою вину, осознать чертову фразу «насильно мил не будешь»? Хотелось сбежать от собственных мыслей, грызущих изо дня в день. Хотелось хотя бы одну ночь проспать спокойно, не проклиная себя за совершенные ошибки. Ты потерянная душа, Билл. Найдись, пока не стало слишком поздно. ***** POV Rebecca. Boston, Massachusetts Мне казалось, топ из кожи был на размер меньше того, который мне требовался. Я едва дышала в этом наряде, сдавливающем мою грудную клетку, однако, выглядела я привлекательно, как и моя грудь, фальшиво увеличенная в размерах. Свободные кожаные брюки бордового оттенка, как и топ, нравились мне гораздо больше. В целом, мой наряд гармонировал с одеянием всех парней и даже с моей белоснежной гитарой. Пока я вертелась перед зеркалом в полный рост, любуясь идеальным макияжем, который Наташа ловко нарисовала за десять минут, ловила на себе пристальные взгляды старшего Каулитца, развалившегося в кресле. Одежда парня на сегодняшней съемке была в темных тонах и лишь рубашка в крупную красно-черную клетку немного разбавляла его мрачный аутфит. Даже неизменная повязка на лбу сегодня была атласно-черной. Смотрит так, будто никогда в жизни не видел. Раздевает глазами, уже не единожды знакомый с каждым сантиметром моего тела, скрытого под одеждой. -Что? – Огрызаюсь я, резко разворачиваясь лицом в его сторону. Каулитц миролюбиво приподнимает вверх ладони, растягивая на губах улыбку и комично вздергивая брови. Забавный, чертовски игривый. Не могу игнорировать все его выходки, он каждый чертов раз напрашивается на ответ с моей стороны. -Выглядишь ошеломительно – тянет он, погружая меня в это состояние тянущего внизу живота желания – Тебе к лицу. -Да, Бекка, этот прикид максимально подчеркивает твою сексуальность – подмигивает Георг – Наши поклонники мужского пола будут молиться на твои фотографии! Мимо нас проходит младший Каулитц, уже полностью готовый к фотосессии. Как всегда идеальный, будто спустился с другой планеты, где не было места каким-либо непропорциональностям или асимметриям. Я понимала, почему Билла приглашали участвовать в модных показах: его стать, осанка, стройность и умение себя подать приковывали к себе взгляды. Он был тем, кто не оставлял других людей равнодушными. Его либо боготворили, либо ненавидели. Я его стараниями относила себя ко второму варианту, но именно сейчас, когда младший близнец выглядел просто безумно элегантно, мне захотелось сделать ему комплимент. -Билл, ты изумительно выглядишь – я произнесла это настолько легко и не пожалела о сделанном комплименте, но брюнет лишь прошел туда, куда направлялся, даже не посмотрев в мою сторону. Поджав губы, я пожала плечами, окинув взглядом Листинга и Тома. -Перебесится – отозвался Георг, и я услышала, как его окликнули. -Бекс… – Том поднялся с места и подошел ко мне – От тебя исходит напряжение, которое я брейдами чувствую – Пришлось вздохнуть. Нервы перед ответственной съемкой, да и равнодушный Билл заставляли меня нервничать – Хочешь расслабиться? Кривлюсь на произнесенные Каулитцем слова, а он лишь хохочет в ответ. Ну что за человек, когда только я смогу свыкнуться со всеми его приколами, от которых швыряет из крайности в крайность. -Агаааа, мне нравится ход твоих мыслей, крошка, но я не об этом – Том протянул мне свои ладони – Давай, коснись их, Бекс, ну же… Это помогает расслабиться и успокоиться. Никогда бы не подумала, что буду хлопать в ладоши с одним из секс-символов Германии и напевать при этом детскую песенку. Однако, спорить с тем, что мне стало легче, было бы глупо. За эти пару минут я ошиблась десятки раз, смеясь и начиная заново. Том легкими ударами касался моих ладоней, при этом слова песенки мы проговаривали с каждым разом все быстрее, так же как и удары наших рук наращивали свою скорость. Контролировать смех было уже невозможно. Вернуться в детство, безвозвратно ушедшее, оказалось потрясающим чувством. Взрослая жизнь, о которой так мечтаешь, будучи ребенком, умудряется ежедневно разочаровывать. Эх, если бы знать об этом заранее и не торопиться взрослеть. -А теперь, когда ты улыбнулась, позволь поинтересоваться, какого черта ты говоришь Биллу, что спишь со мной, конфетка? – мои брови вздернулись, хотя тон парня был вполне добродушным – Бекка, если ты играешь в какие-то свои игры, пожалуйста, посвящай в них меня, договорились? – Том сужает взгляд – Все, что касается твоих препираний с моим братом, касается и меня. Выдохнув, посмотрела на Тома, чувствуя, что провинилась. Младший тогда, в Вегасе, резал меня без ножа, я просто не знала, как побольнее ударить его. Конечно, я могла бы найти иной способ, но времени на размышления у меня не было. -Том, я устала убегать от его преследований – тихо заговорила я – В Вегасе он ждал меня у моего номера, нес полнейшую чушь и я не придумала ничего другого, как ляпнуть, что лучше я буду шлюхой в твоей постели, чем еще раз посмотрю в его сторону. Губы брюнета растягиваются в самодовольной ухмылке, а карий взгляд бегает по моему лицу. Может быть, сказанное мной - комплимент для старшего Каулитца? Да что говорить, слово «шлюха» настолько часто звучало от Билла в мой адрес, что я успела свыкнуться и не обращать внимания. Это можно было сравнить с ушибом, после которого остается синяк, слегка доставляющий неудобство лишь при нажатии на него. -Хм, ненадолго тебя хватило после Вегаса – отзывается Том, заставляя мои щеки покрыться легким румянцем – Какая же ты все-таки сука, Нойманн – парень наклоняется ближе, буквально дыша в мои губы – Маленький светловолосый провокатор. -А ты самодовольный ублюдок – Шепчу я, опуская взгляд на чертово колечко пирсинга, будоражащее мысли, наводящее тотальный хаос в моей голове. Прокусить бы твою губу до боли. Не потому, что заслуживаешь, а потому, что я сама себя не контролирую. -Ребекка! – ровный голос Дэвида заставил содрогнуться и дернуться в сторону от Тома – Подойди ко мне. Перепуганная, я не ожидала, что Йост всего лишь хотел, чтобы со мной сделали еще несколько кадров, отдельно от парней. Пришлось переодеваться, менять макияж и даже вносить некоторые изменения в прическу, что, в общем, доставляло мне определенное удовольствие. Я старалась переключиться и мыслить только в позитивном ключе, но каждый раз ждала какого-нибудь выговора за очередное свое непродуманное действие. Когда съемка была закончена, мной управляла лишь усталость, ведущая прямиком в кровать. Турне подходило к своему завершению, а в голове воцарился такой масштабный бардак, который до наступления Рождества не прибрать. Каждый свой день я боролась за место под солнцем, словно какая-то незримая сила испытывала меня на прочность. Но именно эта борьба и делала меня крепче, закаляла, подталкивала вперед. Я знала, чего хочу, знала, какой дорогой пойти, чтобы добиться желаемого. Да, Tokio Hotel немного изменили мой маршрут, но осуждать их за это было нельзя. Эта группа - мой персональный, десятый круг ада. Я должна достойно через него пройти. *** После Бостона нас ожидал Нью-Йорк, город, оставленный на десерт. Вишенка на нашем гастрольном торте. В Нью-Йорке мы должны провести три полных дня, загруженных всевозможными хлопотами музыкантов: концерт, интервью на радио, фотосессия и еще одно интервью. Я искренне надеялась хотя бы немного погулять по этому городу, увидеть который мечтала с детства. Все хотят в Нью-Йорк, не так ли? Ну а пока мы выступили в Бостоне, который встретил нас так же приветливо, как и остальные города. Шоу вышло немного другим: мы слегка перетасовали последовательность исполняемых треков, добавили в сет-лист пару старых композиций ребят и выступление заиграло по-новому, чему лично я была очень рада. Удивительно, но даже Билл не высказался против этой идеи, хотя недолюбливал многие свои прежние песни. Он рассказывал мне об этом еще в Европе и тогда отказался что-либо менять. Уследить за сменой настроения младшего Каулитца было невозможно, да и приставать с расспросами я не собиралась. Усталость после концерта всегда была приятной. Любить то, чем занимаешься - самый главный подарок, который только могла преподнести жизнь, поэтому ноющее плечо и онемевшие пальцы являлись приятным дискомфортом. Тома, кстати, тоже беспокоила рука, заметить это было несложно даже на саундчеках, когда брюнет перебрасывал ремень гитары через плечо и с болезненной гримасой прикусывал губу. Да, последствия игры на музыкальных инструментах не заставляли себя долго ждать. Наши плечи, кисти, пальцы были самыми слабыми местами, но удовольствие, получаемое на сцене, мгновенно перекрывало все это и только лежа в постели, теряясь на границе реальности и мира снов, можно было ощутить, насколько ты действительно измотался. Убрав с лица сценический макияж, я будто задышала кожей. Грим, которого всегда было достаточно, тяготил, и после концерта я первым делом старалась избавиться от косметики, нисколько не стесняясь своей натуральности. Волосы рассыпались по плечам, также уставшие от бесконечных фиксаций разнообразной «химией», которой в арсенале Натали было превеликое множество. Дверь в гримерку распахнулась, и я увидела Билла, посмотревшего точно на меня. Неслышно выдохнув, я произнесла: -Уже иду. Мне, как девушке, требуется больше времени. Тебе ли об этом не знать, Каулитц-младший - обожатель косметики и модных тенденций. Билл тоже успел переодеться в гражданское и стереть с лица образ парня-гуманоида, лишающего рассудка всех прибывших на концерт девушек. -Наконец-то ты здесь одна и нам никто не помешает – произнес Билл, подойдя ближе – Ты постоянно путаешься возле Тома и Гео, лишая меня возможности с тобой поговорить. Смотрю на брюнета в упор, не понимая, что именно он хочет обсудить. Билл выглядел вполне привычно, как и всегда после концерта, но почему беседа не могла подождать до автобуса? Лично мне нечего было скрывать от других парней. -У тебя был шанс поговорить со мной в автобусе пару дней назад, Билл – ответила я – Что ты хочешь сказать? Говори прямо сейчас, я тебя слушаю. Брюнет подошел еще ближе, казалось, уже готовый заговорить, но его взгляд вдруг приобрел подозрительный оттенок. Билл поднял глаза выше, теперь смотря точно в мое лицо, и его губы исказились в недоброй усмешке, переходящей в тихое посмеивание. -Твою мать... – выдохнул он – так я и знал – Каулитц явно пришел не для того, чтобы извиниться – Ты спала с ним…снова, Бекка? – я вдруг осознала, что открытая шея выдала меня с потрохами – Ты трахалась с Томом, отвечай мне! Внезапно Билл подтолкнул меня к столику, прижимаясь ко мне своим телом. На секунду мне показалось, что он ударит меня, отчего я съежилась под его напором, боязливо смотря в кареглазую преисподнюю, пылающую огнем. -Нойманн не имеет к этому отношения… – иронично шипел парень – она ни при чем, Билл – я тряслась от страха, а конечности будто парализовало и я их не чувствовала – С какой заботой он тебя выгораживал, чертова ты потаскуха – Билл рванул бретельку моего топа, и ткань затрещала под действием его пальцев – Давай же, Ребекка, повторим то, что было у меня дома. Какая разница, с кем, не правда ли? Ты готова спать со всеми в угоду своим целям и желаниям – его рука сползла ниже, забираясь под мою короткую юбку – Каким с тобой был мой чертов братец? Как именно он тебя использовал? Его ладонь, коснувшаяся моего нижнего белья, словно разбудила меня. Я дернулась и надрывно закричала. Билл сцепил пальцы вокруг моей шеи и накрыл мой рот второй рукой, которую я удачно прикусила, брыкаясь и стараясь вырваться. Никогда бы не подумала, что в этом стройном теле прячется такая сила. -Довольно сопротивляться – Его губы накрыли мои, кусая и причиняя безумную боль. Руки парня сжали запястья, пригвоздив к столу. Мне было больно, и когда брюнет прервал поцелуй, я снова закричала, почти тут же ощущая жар на своей щеке. Он все же ударил меня. Кричи, Бекка, сопротивляйся. Не сдавайся, борись до конца. Когда на мои крики примчались ребята, глаза уже застилали слезы. Я едва соображала, падая на пол и наблюдая, как Густав оттаскивает в сторону разъяренного Билла, который почти мгновенно пошатнулся от мощного удара Тома по его лицу и ухватился за скулу. Георг встает между братьями, не позволяя им завязать полноценную драку. Глаза закрываются, слезы бегут по щекам, пощипывая уставшую от макияжа кожу. Чувствую, как сильные руки прижали меня к теплому телу, и полноценно погружаюсь в истерику, судорожно рыдая и содрогаясь всем своим существом. Ты обещал мне. Обещал, что больше он не обидит. Защити меня, пожалуйста. Помоги. *****