Unhealthy competition. Welcome to America.

POV Bill. Голова раскалывалась. Кажется, вчера я все же перебрал с алкоголем. Как в тот ебаный вечер в ее обществе, когда перестал держать себя в руках, отключил голову и случилось то, от чего я старался себя отговаривать. Все оказалось напрасно. Наверное, я был в большей или меньшей степени наивным и верил в любовь, думал, что в моем случае это взаимно. Но у жизни всегда имеются в запасе особенные сюрпризы, которые она преподносит в самый неподходящий момент. Я не должен был перетаскивать свои фантазии в реальный мир. Мы разные люди, чертовски непохожие друг на друга. Я не верил фразе «противоположности притягиваются», потому что хотел быть с человеком, который бы отражал меня и мое мировоззрение. Она тоже этого хотела, найдя свое отражение в моем брате, так искусно унижающим ее долгое время. Ребекка с первой нашей встречи показалась мне невероятно милой особой, не заслуживающей ни единой издевки моего братца, ни единого его насмешливого взгляда. С первых дней нашей совместной работы в Европе она выглядела подавленной, буквально уничтоженной сначала равнодушием, а затем и преследованием моего близнеца. Приходила ко мне за советом, стараясь выстроить отношения с Томом, а я знал, что ничего не получится - мой брат слишком самолюбив - но утешал ее, говоря, что все наладится. Все наладилось. Как ни странно, все пришло в норму, а хуже стало только мне - посреднику в их отношениях, наблюдателю. Я не мог поверить, что Ребекка переспала с Томом, не мог смириться с этой информацией. Не верил в то, что это случилось еще два года назад, как только девушка стала частью нашей группы. Такой бред, такой абсурд. Но неужели ты сомневался в способностях своего брата? Она произнесла эти слова настолько отчетливо, что они по-прежнему эхом стучали в моей голове. Сообщила об этом, слегка задрав голову и смотря точно мне в глаза, унижая и разрывая мины внутри меня. Яростно плюнула в мою душу, говоря, что думала о нем, пока я наслаждался ее телом и строил воздушные замки. Ты кретин, Билл, и у тебя проблемы с головой. Я должен был сразу понять, что ей плевать, после ее встревоженного вопроса «где Том?» в тот самый момент, когда я не хотел ничего и никого - только эту девчонку, так сильно раздражающую моего зазнавшегося брата. А она задавалась вопросами о нем, кто мешал ее спокойной жизни, не могла отпустить его из своих мыслей. Да, мать вашу, да! Я и тогда думала о нем! Хуже этой фразы я давно ничего не слышал. Меня будто ледяным потоком окатило в то время, пока тело и разум горели, вспоминая ее касания. Прикосновения ко мне, адресованные моему брату. Я бы ни о чем не узнал, если бы не увидел их после нашего шоу в Лос-Анджелесе. Первый концерт тура и их поцелуй, врезавшийся в мою память и терзающий меня все это время, день за днем, час за часом. Рука брата, препятствующая ее свободе. Ее губы, жадно впивающиеся в его издевательский оскал. Я тогда замер, наблюдая за их страстью, чувствуя и понимая, чем именно закончится этот поцелуй. Мне было настолько плохо, будто меня избили ногами и оставили умирать в темной подворотне. Именно в тот момент я почувствовал, как рушатся мои надежды. Именно тогда я решил поговорить с Томом, не думая, чем закончится наша беседа. Ребекка, будто прочная стена, выросла между нами. Возникла, убивая все доверие и все уважение друг к другу. Ее слова, брошенные так дерзко, разом опустили все рычаги внутри меня, и я сорвался, наплевав ей в душу. Ощетинился на Тома, вновь признавая свое поражение, понимая, что очередная девушка выбрала его, а не меня. Да, Том был прав: все они чертовы мазохистки, которые не ценят человеческого отношения, выбирая восхождение на извергающийся вулкан. Отношения с братом были испорчены окончательно после обморока Ребекки, к которому я остался равнодушен. Меня переполнила досада вперемешку со злобой за сорванный концерт и отмененное шоу, я злился на слабость гитаристки, не осознавая своей вины. Сейчас я жалел, что не извинился перед ней, не навестил ее в клинике, а тогда лишь задыхался от агрессии, видя, как Том и Георг носятся перед ней. У него есть душа, Билл, с твоим братом все в порядке. А вот что происходит с тобой? Я был готов утопить Тома в своем недовольстве, ненавидел его за то, что он встал на моем пути, резко изменив свое отношение к девушке. Мне казалось, я потерял поддержку всех в группе, которую считал своей семьей. До прихода Ребекки между нами никогда не возникало настолько серьезных конфликтов. Ты сам провоцируешь ее, Билл, и сам же напрашиваешься на кулак от Тома. В словах Георга была правда, но я не желал никого слушать. Они все защищали ее, все улыбались ей, поддерживали, а я чувствовал полнейшую неразбериху внутри, когда видел, как она хихикает с братом за сценой, пока тот курит. Наблюдал за ними на саундчеках, за их сыгранностью и эмоциями, которыми они обменивались. После настройки звука и прогона некоторых треков Том и Ребекка часто задерживались на сцене и что-то тихо обсуждали, играли какие-то мелодии и все это крайне выводило меня из себя. Я не жалел, что ударил брата. Он заслужил, потому что слушать о том, как Ребекка сходила с ума в его объятиях, было невыносимо. Том ядовито улыбался, говоря об этом, и смотрел точно мне в глаза. Буквально таким же образом со мной поступила и сама блондинка. Концерт в Финиксе прошел замечательно, но я чувствовал себя настолько разбитым, что для меня само шоу выдалось омерзительным. Ребекка выглядела восхитительно. Ее вовлеченность в музыку, ее идеально сыгранные партии, ее эмоции - все это сводило с ума, пока девушка старательно меня игнорировала, улыбаясь Георгу и Тому. Перед ней хотелось извиниться и тут же больно съязвить, потому что не мог ей простить и тот вечер, и ее слова. Да, ты законченный эгоист, Каулитц. И это только твои проблемы. Интервью, которое мы давали перед выступлением, также внесло свои коррективы в мое настроение. Слишком много внимания к Ребекке, вопросы о ее состоянии после случившегося в Сан-Франциско и небывалый интерес к тому, как ей удалось поехать с нами в турне по Америке. -Ребекка, очень многих поклонников группы интересует, каким образом тебе удалось поехать и в американский тур с Tokio Hotel? -Они просто поняли, что без меня им уже не справиться, поэтому пригласили вновь стать частью их сплоченного коллектива – блондинка довольно улыбалась, отвечая интервьюеру, а я едва смотрел на нее – Конечно, для меня большая честь вновь колесить теперь уже по Соединенным Штатам с группой, в которую я даже не мечтала попасть! -Судя по всему, тебе комфортно находиться рядом с такими горячими парнями… – девушка-журналист подмигивает нашей гитаристке – не чувствуешь к кому-то особую симпатию? Ребекка кривит губы в нелепой улыбке, а я не выдерживаю и произношу: -Могу предположить, что наша новая участница уже угодила под чары моего брата! – выражение лица Нойманн тут же переменилось – Какая девушка пройдет мимо Тома, не так ли? Мой брат смеется в микрофон, а я понимаю, что пропасть между нами сейчас разрослась до небывалых размеров. -Ну, начнем с того, что Ребекка тоже гитаристка и я, узнав об этом, чувствовал себя растерянно. Сами понимаете: она вознамерилась подвинуть самого талантливого и сексуального гитариста и… -И Том многому меня научил, я не претендую на его гениальность – отнимая микрофон, перебивает брата она и они оба смеются, а тошнота уже теснится в моем горле – Повторюсь, мне очень повезло быть сейчас здесь, этот опыт бесценен. -То есть, только профессиональные отношения? – мне хотелось рявкнуть на журналистку, чтобы перестала заваливать вопросами двух максимально раздражающих меня людей, одним из которых являлся мой брат-близнец и это до ужаса меня пугало. -Ну почему же? – по-кошачьи улыбается Том – Если Бекка согласится сходить со мной на свидание… Густав улыбчиво откашлялся, пока журналистка ахала от удивления. -Неужели мы слышим это? Том Каулитц предлагает сходить с ним на свидание?? – как мне осточертела эта наигранность – Может, это больше, чем просто предложение поужинать, Том? Близнец милейше улыбается, склонив голову набок, на губах Ребекки также мелькает улыбка. А я хочу бежать максимально далеко от этого цирка, который, казалось, возглавляю. -Ну если она чертовски вкусно готовит завтраки… – Слова Тома убивали все внутри меня. И я знал, что весь этот спектакль он разыгрывал не для Ребекки, к которой стал относиться, как к перу жар-птицы, а только для меня. Ему хотелось сделать мне больно, хотелось вновь превознести себя, но в очередной раз упасть в моих глазах. Я понятия не имел, как простить его. Ребекка улетит домой, я постараюсь о ней не думать, но рядом останется тот, кто будет напоминать о том, что происходит сейчас. Вопросы о моей личной жизни загнали меня в еще больший тупик. Пришлось изворачиваться и отвечать таким образом, чтобы Том не сумел подыскать насмешку на мою реплику. Но брат вел себя как всегда, когда мы давали интервью и просто молча кивал головой, пока я говорил. Подначивал лишь Георга и Ребекку. После этой беседы мне было тошно. Я сидел в хвосте автобуса один и наблюдал за мелькающими пейзажами через окно. Я не переставал думать о словах Тома во время интервью, мне не давали покоя улыбочки Ребекки. Я не верил в то, что любовь могла родиться из ненависти - я был противником подобных теорий. Но, кажется, в это верили мой брат и блондинка. Либо они оба делали это мне назло: Ребекка в отместку, а Том лишь помогал ей меня раздражать. Нет, Билл, смирись с тем фактом, который так сильно тебя пугает. Это любовь. Пожалуй, мне было откровенно хреново, но я продолжал огрызаться и, наверное, тем самым мстил исключительно себе самому. ***** POV Rebecca. Las Vegas, Nevada После недавнего разговора с Йостом, который завершился для меня очень благополучно, сегодня я даже не пыталась поднять на него взгляд, чувствуя неловкость и определенно свою вину. Последнее интервью, которое мы давали в Финиксе, вызвало очередной всплеск. Наши со старшим Каулитцем откровенные шуточки, смешанные с дерзостью, а также недовольные реплики Билла вновь сумели посеять хаос среди поклонников группы. Одни считали, что я уже точно сплю с Томом. Вторые, что между мной и парнями произошел конфликт. А третьи вообще молились за то, чтобы я поскорее покинула их обожаемую группу. Что же, я сама ждала этого момента едва ли не каждый свой день, потому что устала тащить на своих хрупких плечах сначала издевки старшего Каулитца, а теперь и ядовитые плевки в душу от младшего. Какого черта они поменялись местами? Дэвид был огорчен нашим поведением и сегодня являл собой человека, недовольного буквально всем подряд. -Я всего лишь надеялся, что вы повторите успех европейского тура здесь, в США, но, кажется, вы старательно разваливаете все то, что я так долго планировал и к чему вас вел – Йост со злобой в глазах посмотрел на Билла – Что с тобой творится, Билл, ответить не желаешь? -Да просто переходный возраст – хохотнул Том, на что младший тут же отреагировал агрессивным «заткнись», а я лишь сильнее потупила взгляд. -Все ваши якобы привычные шуточки уже перешли границы и стали грязным сарказмом – продолжал продюсер – Я полистал Твиттер и пришел в ужас… Билл, твое неадекватное общение с Ребеккой беспокоит меня. Что между вами происходит? Мне хотелось спрятать голову в песок, будто я страус, лишь бы не смотреть в глаза никому из присутствующих. Было дико стыдно перед Дэвидом, да и перед Георгом с Густавом, которые видели едва ли не все мои перепалки сначала с одним из близнецов, а теперь и с другим. Каждый вечер ложась в постель, я глубоко вздыхала, пытаясь разобраться во всем, что происходит, но не могла. Не хватало сил бороться с непробиваемостью младшего Каулитца, с его холодом и ядовитым настроем. А зачем ты борешься, Ребекка? Он окрестил тебя шлюхой, так покажи ему себя во всей красе с его братом-близнецом. Просто сделай это, иди до конца. Но я не хотела играть ни в какие игры с Томом, чувствуя к нему некую привязанность. После того случая в Сан-Франциско я будто бы разглядела в брюнете второго человека, соседствующего с саркастичным ублюдком, но другого: приветливого, сдержанного, с добрым взглядом. Человека, который был готов треснуть родного брата, заступаясь за меня. Человека, кормившего меня вафлями и дозволяющего гулять со своим псом. Том изменился так резко и за этим было невероятно интересно наблюдать, задаваясь единственным вопросом: надолго ли его хватит? Я не переставая думала о том саундчеке, когда пела, пока он играл на фортепиано. Стоило мне на жалкую секунду вернуться мыслями в тот момент - по телу тут же проносилось стадо мурашек. Я никогда не забуду его слова и тот поцелуй, в котором не было ни единого намека на злость, не было желания укусить, отомстить, разозлить. Был только Том, такой незнакомый мне, но такой приятный. -Хм, ты бы лучше спросил, что между ними происходит… – Билл указывает ладонью в нашу с Томом сторону – а у меня с ней нет ничего, разве что желание избавиться от нее поскорее. Она лишняя в нашей группе, Дэвид. Я снова вижу в глазах Тома этот нездоровый огонек, готовый спалить Билла к чертям собачьим. Мне было страшно представить, что они чувствовали друг к другу, ежедневно обмениваясь максимально нелицеприятными фразочками. Конечно же я ощущала свою вину, которая за последнее время знатно выросла в размерах. -Пригласить ее в турне по Штатам было твоей ошибкой, Дэвид, она и после Европы не особо у нас прижилась. -Какого хрена ты несешь? – злобно сощурился Том на брата – Европейский тур с Беккой был одним из самых прогремевших наших туров, да и в Штатах все идет вполне неплохо – вижу, как кивает Георг – Если бы не дерьмо, которым ты плещешь, Билл, не было бы никаких обмороков и отмен шоу. -Простите меня еще раз – Едва слышно пролепетала я, втягивая голову в плечи. Так или иначе, но я несла ответственность за свои провалы. -Тебе не за что извиняться, Бекс – отрезал старший Каулитц – Я тоже был тем еще недоноском, ну а теперь пришла пора извиниться нашему, мать его, основателю. Пришло время научиться уважать и ценить не только себя. -Заткнись, Том! Как же я тебя сейчас ненавижу – прорычал брюнет, гневно сверкая карим прищуром. -Помолчите оба – повысил голос Йост – И оба примите факт, что Ребекка является полноправным участником группы, она подписала контракт. -Пускай проваливает, одни беды от нее! – Взорвался Билл, заставляя меня дернуться на месте. Парень буквально полыхал от злости, которая непонятно сколько копилась внутри его вроде бы такого хрупкого существа. Я не узнавала младшего Каулитца, не могла поверить, что он являлся таким высококлассным мастером перевоплощений. Мне было неуютно находиться рядом с ним. Я и предположить не могла, что Билл так изменится после того, что между нами было. В том, что парень практически вывернулся наизнанку, тоже прослеживалась моя вина? Я виновата перед ним в том, что секс не поспособствовал моему становлению на колени перед Его Высочеством? -Она уйдет, когда выполнит свою работу… – спокойным тоном заговорил Дэвид – но продолжит творить под моим покровительством – после услышанного я уставилась на мужчину широко распахнутыми глазами – Да, Ребекка, ты не ослышалась. Я хочу сделать тебя еще одним своим проектом. Я наблюдал за тем, как ты пела на площадке в Финиксе… – Услышав это, я перевела взгляд на Тома, который мне улыбнулся. Шайсе, если Йост видел и наш поцелуй, тогда ему даже и объяснять не придется, почему сейчас в группе такая напряженная атмосфера – и это безупречное исполнение. Ты выбрала не самую простую композицию не самого простого артиста, Ребекка, и тебе удалось исполнить ее очень живо и эмоционально. Не без помощи нашего мультиинструменталиста – Том усмехнулся, вновь посмотрев на меня – Но я бы хотел затронуть в разговоре и то, что случилось после вашего дуэта... Сердце мгновенно рухнуло в пятки, а я лишь сглотнула, поджимая губы. Это ли не нарушение некоторых пунктов контракта, Ребекка? В Европе «отношения» с Биллом из-за его неосмотрительности, а здесь что, скажут ходить под ручку со старшим? Только не отрицай своих истинных желаний, Нойманн, ты и так завралась дальше некуда. Надавала десятки обещаний, сдержать которые не в силах. -А ничего и не случилось, Дэвид… – произнес Том – просто небольшая благодарность за великолепное исполнение, только и всего. -Интересная у вас, однако, благодарность – усмехается продюсер – Контракт запрещает романтические отношения, мальчик мой. А у вас там все очень похоже на чувства. -Дэвид, там все на… -Именно на это я и хотел тебе указать – отзывается Билл, перебив меня и неприятно чмокнув жвачкой – Дэвид, она должна покинуть группу незамедлительно. Почему все, что она творит, сходит ей с рук? Не могу держаться. Не могу засунуть свой чертов язык в задницу и просто промолчать, пропуская весь негатив младшего мимо себя. Какого дьявола он себе позволяет? -А что же ты спал со мной тогда, м? Отчитайся перед продюсером, Билл! Скажи, как вынуждаешь меня все эти дни срываться на тебя, расскажи, если Дэвид еще не в курсе, кто именно виноват в срыве шоу в Сан-Франциско! -Во всем, что происходит в этом туре, виновата только ты – плещет ядовитым шипением младший Каулитц – Даже не он… – указывает на брата – а ты, потому что не смогла удержаться от соблазна стать его персональной подстилкой, как десятки других, таких же ненужных. -Билл, ты… -Что, Георг, что?? Давай, выскажись… – мне хотелось закрыть уши ладонями, лишь бы не слышать всего, что сейчас вылетало из брюнета – Если бы не Сюзанна, тоже бы затащил ее в угол, не так ли? -Угомонись, Билл! – голос Дэвида Йоста прогремел настолько интенсивно, что младший Каулитц дрогнул – Вы сведете меня с ума! Довольно, я не желаю слушать ваши межличностные разборки. Мы должны обсуждать только работу и мы будем ее обсуждать, а на все остальное придется прикрыть глаза… – Дэвид осмотрел обоих Каулитцев – и рот. Его желательно прикрыть в первую очередь, вы меня поняли? Из ваших карманов будет изъята сумма за несостоявшийся концерт – лицо Билла искажается жуткой гримасой недовольства – Ребекка, ты также понесешь убытки – медленно киваю головой, понимая, что не должна была начинать этот цирк – Считайте это моим наказанием. И помните, что романтические отношения в группе запрещены. Мне хватило Европы – Йост выдохнул – Научитесь уважать друг друга, это работа. Мы и так устали подчищать из социальных сетей все то неучтивое, что льется туда каждую минуту. Будьте добры соблюдать профессиональную этику и приятельскую атмосферу в коллективе. -Ты должен указать ее место, Дэвид! – Рявкнул Билл, тем самым заставляя меня все больше взращивать неприязнь к нему. Я не знала, смогу ли еще когда-нибудь открыто улыбнуться этому человеку, из-за которого сейчас сердце металось по грудной клетке, пробуждая чувство тошноты. -Ее место рядом со мной, не переживай – приторно тянет Том, отчего мое тело покрывается мурашками, удачно спрятанными под одеждой. Билл дергается в сторону брата, и именно в этот момент я подрываюсь с места и со словами «больше не могу здесь находиться» покидаю помещение. Во мне скатался клубок из самых разнообразных чувств, но все они были негативными. Я сходила с ума от того, что соизволила ввязаться во все это еще один гребаный раз, наткнувшись на стену ненависти и нежелания разобраться в ситуации. Какого черта он оскалился так, что даже палец не протянуть? Какого черта с одним стоило лишь переспать и продолжать низко шутить, а другой решил насильно привязать к себе? Я ничерта не понимала. Я ничерта не разбиралась в отношениях, мучаясь от неопределенности. Я высказала все, что так просилось на свободу, в присутствии Йоста и теперь группа понесет убытки, которых бы не было вовсе, если бы не моя слабость или агрессия или несдержанное желание доказать всем свою правду, заставить в нее поверить. Отношения Тома и Билла рушились на моих глазах, складывались этаж за этажом, когда запланировано подрывают фундамент, чтобы снести ненужное здание. В их глазах не читалось ничего, кроме осуждения и ненависти, когда они смотрели друг на друга. Я думала об этом вечерами, сидя в гостиничных номерах, поджав под себя ноги и кусая губы от бессилия. Я чувствовала себя черной кошкой, пробежавшей между ними, которая принесла одни лишь беды. Пускай проваливает, одни беды от нее! Как чертовски непостоянна жизнь. Два года назад этими словами бросался именно Том, желая поскорее избавиться от той, которая ущемила его эго, даже не прилагая никаких усилий и не стараясь занять его место. Я просто делала свою работу, а он ежедневно швырялся в меня своим ледяным безразличием, будто я невидимка. И только теперь я осознала, насколько старший Каулитц наигранный, имеющий в арсенале миллионы масок на самые разные жизненные обстоятельства. А Билл другой. Он прямолинейный, откровенный, эмоциональный. Обидчивый и холодный, если кто-то этого заслужил. Но я не заслужила такого отношения. Секс не связывает людей прочной веревкой. Симпатия - не более того. Как можно настолько гадко обращаться с человеком, которого ранее ценил и уважал? Неужели приятно наблюдать, как ему обидно и больно? Какой здоровый ум решится на это? Мстить за то, что не отвечают взаимностью - это низко. Я ведь тогда справилась со своими чувствами, я смогла объяснить себе, что то, что я чувствую - фикция. Это пройдет. И даже сейчас, когда я вновь находилась рядом с человеком, перевернувшим все внутри меня, я продолжала убеждать себя в том, что все произошедшее останется в Америке. Нет, Ребекка, ты не потащишь все это в Берлин. Голова разрывалась от мыслей и мне казалось, что под конец этих гастролей от меня не останется ровным счетом ничего, что когда-то являло собой улыбчивую и уверенную в себе Ребекку Нойманн. *** Лас-Вегас казался мне игрушечным городом, максимально нереальным. Он, словно нарисованный, сиял блеском и чистотой, напрягая слух звоном игровых автоматов и шелестом карт на игровых столах. Возможно, я бы и приехала сюда когда-нибудь, чтобы хотя бы раз в жизни увидеть это место и понять, что все было не зря. Но жизнь была ко мне благосклонна, решив, что увидеть игровой город я должна как можно раньше, на пике своей молодости, чтобы успеть насладиться теми самыми моментами, когда кровь бурлит в жилах, а в голове еще гуляет ветер. Надо было приехать сюда, чтобы совершить кучу ошибок, а потом постараться о них не жалеть, потому что никто ни о чем не жалеет, когда понимает, что жизнь одна и она только начинается. Наверное, все могло быть иначе. Я могла быть, где угодно, но не здесь, гуляя по городу грехов, куда приехала со всемирно известной группой в рамках их американского турне. -Бекка, держи… – Георг протянул мне сок в невероятно странном сосуде, похожем на вытянутую колбу, эта подача заставила меня улыбнуться – и добро пожаловать в Вегас! -Спасибо – Сок на удивление оказался вкусным. Мне нравилась далеко не вся местная еда. В Америке многие заведения кричали о здоровом образе жизни и в меню было невозможно найти ничего, кроме овощей, зелени и матчи. А в других местах наоборот было огромное разнообразие вредной еды, состоящей из жиров и дикого количества сахара. За эти недели в США я так и не смогла привыкнуть к питанию, найти золотую середину, понимая, что скучала по нашим, немецким десертам, которые не были столь приторными и не грозились в будущем уложить меня в больницу с кучей проблем со здоровьем. Впрочем, это могла быть всего лишь моя паранойя. -Ох уж эти поклонницы со всех концов земли! – Том возник словно из ниоткуда – Ох уж это бесконечное внимание! – брюнет наклонился в мою сторону и коснулся губами трубочки, втягивая в себя сладкую жидкость – Какой у нас план? -Как это они не растащили тебя на кусочки? – усмехнулась я, вручая сок Каулитцу – Я так на это надеялась… Том улыбнулся той самой улыбкой, готовой уложить на лопатки, и сощурил взгляд. Ну давай, ответь мне дерзостью, уколи. Я как долбаная наркоманка нуждалась в этом после всего, через что прошла сегодня заслугами твоего братца, который обижал гораздо талантливее, вкладывая в это весь свой профессионализм. -Ну я ведь должен защищать тебя, потому что недоброжелателей, открывших охоту на твою голову, полно, Бекс – он говорит это так серьезно, но искры в его глазах сверкают ярче любой звезды, заставляя закусить губы и в очередной раз согласиться с тем, что Том Каулитц мог бы добиться невероятных высот в большом кино, если бы так ловко не обращался с гитарой, сводя с ума сотни тысяч девушек по всему миру. Да и меня, пожалуй, тоже. Глупо это отрицать. *** Я нетерпеливо стучала ладонями по его спине, пока парень внимательно всматривался в комбинацию чисел на небольшом экране, кажется, совершенно отстраненный от реального мира. Черт знает, насколько его еще хватит, но то, что мы затеяли, не приведет нас к добру. -Каулитц, заканчивай это, иначе придется заложить свой дом в ЛА – С усмешкой проговорил Георг, также наблюдая за действиями Тома. Этому игрушечному городу было проиграно уже больше двух тысяч долларов. -Не вижу проблемы, Нойманн приютит меня у себя – отзывается Каулитц, продолжая нажимать эту чертову кнопку, умело забирающую наши деньги. -Ооо, а вот это нет, давай без меня – наигранно сгримасничала я – Не хватало только с подонками жить под одной крышей. Он оборачивается через плечо, кривит губы в усмешке и переводит взгляд на Георга, на что тот согласно кивает, подтверждая сказанные мной слова. -А я готовлю ей вафли, переживая, чтобы не осталась голодной – говорит старший Каулитц – Вот она, твоя благодарность, Нойманн. Смотрю на брюнета и не понимаю, как можно было столь изысканно менять маски, будучи то полнейшим засранцем, то милейшим человеком. Как можно было целовать меня, вкладывая в поцелуй всю злость, что теснилась в нем, а затем ласкать своими губами, будто я самое драгоценное, что есть в его жизни. Смогу ли я привыкнуть к этому хоть когда-нибудь? -Сыграй со мной в игру, Бекс, давай… – Вспоминаю наказание Йоста и понимаю, что хватит уже игр: язык выступил моим злейшим врагом, а нервы были на пределе. Я устала ходить по этой грани – неужели переживаешь за мой банковский счет? Кретин. Набрасываю на его голову капюшон и аккуратно пихаю в спину, отчего Том склоняется над игровым автоматом, задорно расхохотавшись. В какие игры ты играешь, Каулитц? Насколько они безопасны? Мне бы хотелось окончательно поверить в его изменившееся ко мне отношение. Издевательств от них обоих я не переживу. Сломаться в очередной раз значит допустить еще одну, уже непоправимую ошибку. Я не могла позволить себе подобную роскошь. *** Вечер, проведенный с Георгом и Томом, немного расслабил меня. Нам определенно не хватало Густава, который ограничился фразой «это все не по мне» и решил остаться в номере. Что же, его не стоило за это осуждать. Немалый проигрыш в автоматах, будка с мгновенными фотографиями, вкусный ужин в одном из многочисленных отелей города грехов и автографы Тома для каких-то дамочек из Южной Америки. И я задавалась единственным вопросом, выходя из лифта на своем этаже: какого черта я вижу возле двери в свой номер того, кого не желала лицезреть до завтрашнего дня? Прислонить карту к замку помешала рука, и я недовольно выдохнула, стараясь не поднимать взгляда и не сталкиваться с карими льдинами, жалящими до нестерпимой боли. -Очередной веселый вечерок в его компании? – Надменный голос режет слух, а я по-прежнему не желаю видеть эти глаза и не произношу ни слова. Билл резко разворачивает меня лицом к себе, и моя спина упирается в дверь, за которой я так рьяно желала скрыться. -Не угадал, сегодня я развлекалась с Гео – равнодушно бросаю я, упираясь взглядом в несколько тонких цепочек на шее младшего близнеца – Его тоже ударишь? Тоже заставишь любить тебя? Буравит взглядом, а я сдерживаю дрожь и саму себя, чтобы не впасть в истерику, на эмоциях избавляясь от общества человека, разорвавшего меня на мелкие клочки, оскорбившего, унизившего. Мне была противна его компания, его горячее дыхание, которое я чувствовала шеей, даже его аромат вызывал тошноту. Что ты наделал, Каулитц-младший? Ты потерял все мое доверие. Доверие, которое теперь вряд ли вернешь. -Ты специально бесишь меня? – шипит в губы Билл – Специально провоцируешь, не так ли, Бекка? – теперь и я смотрю в его глаза – Может, нам стоит попробовать секс втроем? Не об этом ли ты мечтаешь? Расскажи мне о своих фантазиях… Ублюдок. Теперь он казался мне в сотни раз хуже своего брата и в действительности заслуживал это оскорбление. Конченый псих, понадеялся, что я та, кто станет любить его до скончания времен. Выдыхаю, едва касаясь его губ своими, и произношу: -Почему бы и…не попробовать такой вариант? – карта наконец коснулась замка, который сработал без единого промедления – Ты посидишь в сторонке и полюбуешься, как неистово я хочу твоего брата. Брюнет сверкает яростью в глазах, намереваясь произнести то, что я уже готова услышать. Что уже слышала и что ранило, тем самым превращая меня в настоящую суку, которой больно, но она готова дать отпор, защитить свое израненное эго, подкармливая его местью с привкусом горечи. -Шлюха – Ядовито и слишком самоуверенно. Секунда, и моя ладонь с характерным звуком касается его щеки. Билл дергается, не ожидая такого поворота, и хватается за свое лицо. Я довольно улыбаюсь, радуясь, что смогла сделать это. Ребекка, ты ударила идола миллионов. -Не подходи ко мне, избавь меня от своего присутствия… – отзываюсь таким же шипением и надменностью во взгляде – Я тебя ненавижу, у тебя поехала крыша от собственной значимости. Возможно, когда-нибудь ты задумаешься над моими словами, а пока… – кривлю губы в такой же ядовитой усмешке, каким был сам младший Каулитц – я буду шлюхой в его постели. Захожу в номер, хлопнув дверью прямо перед носом брюнета. Чувствуя спиной ее прохладную поверхность, закрываю глаза и стараюсь успокоить сердце, бешено рвущееся наружу. Держаться, Ребекка. Держаться. Держаться. Не поддавайся демонам, призывающим мстить. Выкусите, твари, я сильнее и я справлюсь. Нездоровый блеск, полыхающий в глазах, сменяется равнодушием. Надеюсь, он не стоит за дверью. Надеюсь, он соизволит держаться от меня подальше. Ты не заплачешь, Нойманн, каким бы несправедливым тебе не казался окружающий мир. *****