Зверь с человечьими глазами

      За окном сгущались тучи, в особняке было холодно, темно и на удивление — очень шумно: Люциан вернулся домой посреди ночи с несколькими незнакомыми другим химерам людьми и собрал всех в одну комнату. Некоторые уже успели лечь спать, а потому — очень удивились, когда их внезапно подняли «ни свет ни заря».       Картина представшая пред Вигмаром была довольно жуткой: в центре комнаты стоял Люциан с ножом в левой руке, другой рукой он в то же время крепко удерживал за волосы Азалию, позади них стояли незнакомцы. Химеры расположились, где могли — кто-то стоял вдоль стен, другие шокировано столпились у входа в зал. Вигмар кое-как протиснулся через них. Слуг сюда, однако, почему-то не пускали. — Что же, вижу, все на месте. — Люциан удерживал свой взгляд прямо на Вигмаре.       Только теперь волк понял, в свете свечей — что на лице у Люциана очень много морщин. Особенно заметными были те, что находились вдоль бровей, носа и под глазами. Их хозяин выглядел не столько озлобленным, сколько старым и уставшим… Хотя нож в руках всё же пугал. — Не так давно я заметил, что что-то в нашем поместье происходит за моей спиной. — его рука всё сильнее сжимала нож. — И знаете? Я угадал. Я организовал подставу, в ходе которой мне удалось поймать одну довольно необычную химеру… Проблема в том, что для того, чтобы моя ловушка сумела захлопнуться — нужен был кто-то из вас: иначе бы у меня просто ничего не вышло. — голос Люциана звучал строго, но спокойно. Он говорил то, что хотел безо всяких запинок, твёрдо стоял на ногах; казалось, что ни одна его мышца не дёргалась без лишней надобности. — Я спрашиваю: чьих это рук дело?! — только теперь Люциан сорвался на крик. Только теперь его брови и нос напряглись. Только теперь Вигмар понял: Азалию срочно надо спасать.       Он сам виноват в том, что не выждал нужного времени и сразу же отнёс этот злосчастный дневник Элиоту. Обвинять во всём Азалию довольно глупо, ведь иначе бы она сейчас стояла, как обычно — с гордо поднятой головой, а не с ножом около шеи. — Если никто из вас не признается в течение пяти минут — я обещаю: без крови сегодня не обойдётся. — Люциан наконец сместил своё зрение с Вигмара на остальных химер.       Азалия дрожала от ужаса, но молчала. Её кожа выглядела бледнее, чем обычно, а тонкие губы и вовсе куда-то пропали с лица — настолько сильно она их сжимала. Лишь раз за всё это время она посмотрела на Вигмара, а после — тут же отвела свой взгляд куда-то в сторону.       Время неумолимо шло. Химеры начали перешёптываться между собой, оглядываясь по сторонам. Ирен и Нува не проронили ни слова, а лишь сильнее поджали к телу уши и хвосты. Вигмар взглянул на людей, стоящих позади Люциана: все в чёрном, а в руках блестело оружие. Волк быстро сообразил, что они здесь нужны для защиты Люциана, ведь когда у тебя в поместье столько химер — кто-то из них обязательно попробует напасть.       Делать нечего: как бы обидно и страшно ни было признавать своё поражение, ему придётся это сделать. Собрав всю волю в кулаки, Вигмар выступил вперёд. Мужчины тут же среагировали и встали прямо перед Люцианом, вытянув лезвия вперёд, но волк даже и не думал нападать. Он остановился в двух сантиметрах от ближайшего к нему клинка, набрал побольше воздуха в лёгкие и сказал: — Это я. Я нашёл этот дневник, отнёс его Элиоту и… Азалия не причём. Мы вообще с ней в отвратительных отношениях, она бы в жизни мне помогать не стала. — что-то заставило Вигмара улыбнуться. Он понимал, что это конец, но встретить его вдруг захотел с улыбкой.       Люциан долго и пристально смотрел в глаза Вигмара. Мужчины не двигались с места, а химеры позади внезапно замолчали. Вигмар думал, что Нува сейчас, должно быть, в шоке, а Ирен едва сдерживает слёзы. Он знал, что Нува будет успокаивать её всю ночь, а другие — перешёптываться между собой, поскольку «он что, совсем дурак против Люциана идти?!». Хотелось повернуться к своим соседкам, сказать «простите», но вряд ли бы это что-то изменило. — Схватить. — было последним, что услышал Вигмар перед тем, как эта толпа крепко взяла его руки и плечи, а один из них вколол какую-то жидкость в шею волка.       Люциан отпустил Азалию, а нож кинул прямо на пол. Ворона пошатнулась и упала на колени, смотря на то, как Вигмара уносят из зала с широко раскрытыми глазами. Он так и не узнает, что в этот момент она прошептала лишь одно слово: «зачем?». На глаза Азалии наворачивались слёзы, но она всё равно не давала себе заплакать. Она в принципе никогда не плакала: ведь надо быть сильной, нужно быть для всех примером. — То, что сейчас произошло должно стать предупреждением для каждого из вас. А для тебя… — Люциан опустился на одно колено прямо перед Азалией. — В особенности. Я не собираюсь разбираться с тем, что должно быть твоей работой. Люциан ушёл вслед за мужчинами. Прошло не менее пары минут, прежде чем вышли и все остальные. Только теперь плечи Азалии начали дрожать, а из глаз упало несколько капель. «Но как же… Как же так?» — думала она.       Ворона сделала глубокий вдох и встала на ноги. Сердце бешено колотилось, по коже бегали мурашки, голова кружилась… И только кулаки сжимались всё сильнее.       Она зашла в свою комнату и вышла на балкон. Сильный ветер качал ветви деревьев и кустов, а тучи так заволокли всё небо, что не было видно ни звёзд, ни Луны. В голове теперь была лишь одна мысль: «Я это так просто не оставлю».       Убедившись, что их хозяин покинул дом — Азалия встала на карниз и превратившись в ворону, взмахнула своими крыльями, улетела из особняка. Теперь у неё был только один путь: вперёд.       Улица ночью выглядела, как извивающаяся лента, обрамлённая тенями. С высоты птичьего полёта можно было увидеть, как всё внизу — трава, земля, крыши домов — начинает блестеть, отражая свет и создавая иллюзию мерцающих звёзд на земле, словно сама природа решила украсить этот мир своим волшебством.       Деревья по обеим сторонам дороги слегка колыхались на ветру, их листья шептали о приближающемся дожде, как будто делились тайнами с ночным небом. Вдалеке виднелись силуэты города и зданий, их окна выглядели, как нечто тёмное и безжизненное, как будто они ждали, когда улица оживёт под звуки капель, которые, как нежные мелодии, будут стучать по асфальту.       В воздухе витала свежесть, наполняя нос и лёгкие каким-то сладковатым ароматом, и с каждым мгновением небо становилось всё более мрачным, готовясь к тому, чтобы выпустить свои слёзы на землю. Облака, словно тяжёлые одеяла, накрывали город, а вдалеке слышался гул грома, предвещая бурю. Ночь наполнялась ожиданием, и каждый звук, от шороха листьев до далёкого гула ветра, казался частью этой волшебной симфонии, готовящейся к своему великому выступлению.       Азалия прилетела туда, хотя не была уверена ни в реакции хозяина того поместья, ни в том — а нужное ли это место или она ошиблась, но… Впереди ещё примерно половина ночи, а значит — время ещё есть.       Она заглядывала в каждое окно и уже начала терять всякую надежду, когда увидела наконец что-то знакомое. Оно лежало на кровати безо всякого шевеления, мирно дыша. Пришлось приложить немало усилий, чтобы хоть немного сдвинуть створку окна и пробраться внутрь. Ровно в этот самый момент на улице начало капать, а мужчина на кровати зашевелился. Азалия испугалась, попытавшись спрятаться, но быстро убедилась в том, что этот человек всё ещё спит и просто ворочается во сне. «А зачем мне прятаться?» — быстро смекнула она уже после того, как залезла под шторы. — «Я же за помощью сюда пришла…»       Азалия вновь превратилась в человека. Аккуратно, стараясь не шуметь — закрыла окно и подошла ближе кровати, чтобы убедиться в правильности своего решения. «Он или не он?» — гадала она, рассматривая человека со всех сторон. — «Вроде бы он.»       Теперь ей оставалось лишь дождаться утра, а после — объяснить всю тяжесть возникшей ситуации. Азалия вернулась к окну и села, оперевшись о стену. Где-то внутри надежда боролась с тревогой: хотелось верить, что всё будет хорошо, но вот когда и что конкретно она понимает под словом «хорошо» — не знала. «Меня наверное будут искать… Хотя может и нет.» — Азалия понимала, что на самом деле Люциану на неё плевать. Всё вышло именно так, как и сказал однажды Вигмар — она такая же вещь, как и другие химеры. Избавиться от неё, а после — купить новую — легче лёгкого.       Глаза снова начало щипать от слёз, но Азалия быстро смахнула их рукой и в очередной раз попыталась собрать последние остатки мужества. Она знала, что раскисать сейчас нельзя, поскольку каждый час был на счету. Кому, как не ей знать, на что на самом деле способен Люциан?       В комнате было темно и очень холодно. Значительно холодней, чем в поместье Люциана. Тем не менее — просто сидеть и ждать довольно скучно, да и отдохнуть хотя бы немного перед рассветом и тяжёлой беседой ей бы не помешало. Азалия прикрыла глаза и попыталась уснуть, вслушиваясь в звуки природы за окном. Ей ещё никогда не приходилось спать в чужом доме, а тем более — на полу, но иного варианта попросту не было.       Тяжёлые эмоции и чувства то и дело наводили на грустные мысли: «А если Вигмара убьют? А что, если меня найдут? А вдруг этот мужчина откажется мне помогать?»       Азалия вновь сжала губы в тонкую полоску и постаралась ни о чём больше не думать, давалось ей это с большим трудом.       Азалия чувствовала, как её сердце бьётся в унисон с тишиной. Пол, холодный и жёсткий, казался непривычным, но в то же время — он дарил ей ощущение безопасности, поскольку теперь Азалия находилась вдали от всех тех, кто мог бы причинить ей вред.       Вокруг царил полумрак, лишь слабый свет пробивался сквозь занавески, отбрасывая мягкие тени на стены. Азалия слышала тихие звуки — скрип половиц, шорохи, которые казались ей знакомыми и чуждыми одновременно. Каждый звук заставлял ворону насторожиться, но в то же время она чувствовала, как усталость накрывает её тело, будто волна.       Её мысли путались, а в голове проносились образы недавних событий — страх, тревога, но также и надежда на то, что здесь, в этом доме, она сможет найти для себя временное убежище. Азалия обняла колени, пытаясь согреться и надеясь, что сон унесёт её далеко от реальности, хотя бы на мгновение. В этот момент она хотела лишь одного: забыть о том, что произошло и наконец найти покой в этом незнакомом месте.