(Не) идеальная дочь

Аюми не спала всю ночь. Предчувствие надвигающейся катастрофы вызывало панику. Глухие удары сердца оглушали её, не давая сомкнуть глаз. В висках пульсировало, и жар волнами прокатывался по её телу, затем её словно окунули в ледяное озеро, и снова бросало в пекло. Всё её существо сотрясала мелкая дрожь. В какой момент ей даже показалось, что её кто-то позвал и замолк. Точь-в-точь короткий крик полевки, пойманной совой. Словно что-то оборвалось в груди. Она вышла на балкон глотнуть свежего воздуха, но и там его было мало. Ночная тьма была густой, угрожающей. Луна, которая хорошо освещала округу, обернулась для женщины в маленькую гирляндную лампочку, забытую на чёрном покрывале. Липкий пот стекал по её коже, и она была уверена, что сейчас происходит что-то ужасное, что-то, чему она не в силах помешать. Внезапно заглотив больше воздуха, чем надо, женщина рванула в комнату к Рине. С силой открыв дверь, оглядела всю спальню. Тут царил мир и покой, идеально расставленные вещи, заправленная постель, мягкие игрушки. Мать на мгновение успокоилась. Она прошлась по комнате, осматриваясь: ни пылинки, только торчавший из шкафа кусочек материи. Аюми решила, что неприлично лазить в чужих вещах, и Рина вполне себе сама может все поправить. Она аккуратно закрыла за собой дверь, и тревога ударила с новой силой. Всё же хорошо, с ней все хорошо. Дочь звонила вчера вечером, Рина приличная девочка и не будет ввязываться в неприятности. Аюми выдохнула, но тут же почувствовала, как кровь побежала по венам. Она медленно открыла комнату Аи, в надежде, что хоть она дома. Аккуратно заглянула, стараясь не разбудить человека. Когда мать поняла, что ребёнка нет, то собственное хриплое дыхание затмило давящую тишину. Аюми ходила из угла в угол, но никак не могла найти себе место. Она присела на кресло, но тут же встала, не в состоянии оставаться в одном положении. Где Аи может быть и с кем? Почему её нет дома? Можно проверить у Нобу, либо… Аюми прервала эту мысль, меньше всего ей хотелось думать, что дочь ушла к отцу. Да и кто он такой? Пропадал где-то, знать не знал о ней, а теперь что-то ещё хочет. Да она будет рада, если сейчас пойдет и найдёт её у соседей. Когда Аюми приняла это решение, начинало светать, пока женщина собиралась, подумала, что пора взять небольшой отдых и провериться у врача и было бы здорово слетать куда-нибудь с девочками. Аюми со всей силой молотила руками соседские двери, пока не расчесанный Нобу не открыл ей. Его пышные, короткие волосы торчали во все стороны, и он уставился на гостью красными глазами. Не говоря ни слова, Аюми оттолкнула парня и прошла внутрь. Аи сидела на кухне, подобрав одну ногу под себя, а другую прижала к груди. К тому моменту, когда девочка увидела мать, она не успела ни потушить сигарету, ни выдохнуть дым. Аюми схватила её за руку и потащила домой. — У тебя что же, своего дома нет? — женщина забросила дочь в квартиру и с шумом захлопнула за собой дверь. — Плохие оценки, прогулы, так ещё и сигареты, я же просила тебя с ним не общаться, он тебя хорошему точно не научит. И с каких это пор ты решила, что уже взрослая и пропадать на всю ночь для ребёнка твоего возраста – это нормально? — С тех пор, как ты козла в огород пустила, — огрызнулась Аюми. — Значит так, с этого момента общаться с Нобу тебе нельзя, ты будешь брать пример с сестры и хорошо учиться. — С сестры? С какой сестры? — Аюми застыла на месте. — Что-то она слишком ласковая, не странно? Скользкая и подозрительная личность, — Аи правда так не думала, но ей хотелось посильнее задеть родительницу, уколоть прям под гордость, чтобы побольнее было. — Не смей так о ней говорить. — Да? А где она? Утром должна была быть здесь, — Аи театральной развела руки в стороны, оглядываясь по сторонам. — Она просто задерживается. Звонила полчаса назад, сказала, что едет, — соврала Аюми. Дело в том, что слова Аи укололи её куда глубже, чем рассчитывала дочь, и ей показалось, что ложь сможет выступить неким щитом и защитить её от этой боли. Аи разочарованно застыла на месте. Звонила значит? Она и правда идеальная? В ней нет изъянов. Ей так хотелось, чтобы Рина хоть где-то оступилась, совершила ошибку, облажалась, разочаровала мать. И та поставила бы её, Аи, в пример. Пока девочка разочарованно хлопала глазами, Аюми крикнула, что та наказана и закрыла дверь на ключ. Спускаясь по лестнице, она останавливались на каждом пролёте, чтобы унять стук сердца. Ей казалось, что над её головой взгромоздились тучи. Она словно застряла в вечно едущем, узком лифте. Слишком долго и безнадежно. Дыхания не хватало, а перед глазами то и дело летали какие-то мушки. Боковым зрением она видела чью-то тень, огромную, тёмную, не перестававшую её преследовать, но когда оборачивалась, то ничего не видела; тень тут же появлялась с другой стороны. Она отметила про себя, что это не очень хорошо. Она вышла с подъезда и направилась к месту работы. Ямашида уже сидел у дверей дыша перегаром. — Прости, Аюми. Важная встреча была. С мужчинами по работе встретились. — Ты не работаешь, — отрезала Аюми. — С бывшей работы. Все никак без меня не могут. Ямашида бормотал себе под нос ругательства, усаживаясь на кресло. — Рина вернулась? — внезапно спросил он Аюми. — А что тебе до неё? — удивилась Аи. — Так, просто, — снова пробурчал мужчина. — Звонила час назад, сказала скоро будет, — зачем-то соврала Аюми. На самом деле эта ложь была нужна ей самой. “Она вот-вот приедет,” — и сердце не билось так бешено. “Вот сейчас прозвенит звонок, и я услышу её голос,” — паника отходит на второй план. “Я увижу их двоих. Вместе, пусть даже ругающихся, и эта паническая атака закончится. ” — Она скоро вернется, — шёпотом повторила Аюми. Камень свалился с души Аюми, когда зазвонил телефон. Сердце забилось ещё сильнее, но уже радостно. — Слушаю, — скорчила недовольную рожицу с сбросила. “Этот идиот только линию занимает,” — подумала Аюми, и тут же раздался звонок с другого номера. — Слушаю. — ”Наверное, у ребёнка телефон разрядился,” — подумала Аюми. — Я же сказал тебе не бросать трубку, какого… — кнопка сброса снова нагло перебила звонившего. Аюми положила телефон на стол, как раздался третий звонок. Я ему сейчас все выскажу. Аюми решительно поднимает трубку и выпаливает на одном дыхании: — Сано, понятия не имею, где взял мой номер, но прекрати меня преследовать, — тут же она осеклась, села на пол и выронила трубку из рук. Неужели вот так оно и бывает? Мысли проносились одна за другой, что же там произошло? Почему именно с ней? Как она, Аюми, могла допустить этого? Где она ошиблась? Она не плакала, не убивалась, просто смотрела в одну точку, и слезы текли непрерывными струйками. — Доченька моя, доченька, — шептала Аюми. Теперь, когда предчувствие сбылось, она вдруг поняла, какая она несчастная женщина. Вся радость, которой была напитана её жизнь, словно испарилась, краски померкли, а смысла в её существовании больше не было. Значит, это её голос звал Аюми этой ночью, её тень шла за ней в подъезде, и это её жизнь оборвалась вместе с тем криком. О чем она думала в последний момент? Звала мать или сестру? Просила прощения или благодарила? Мучилась ли она или это произошло быстро? Что последнее она видела? Как вообще так получилось? Если бы Аюми только могла, она бы отдала свою жизнь. Как же ей хотелось, чтобы это был страшный сон, после которого она проснётся, увидит её на кухне, обнимет и никуда не отпустит. “Боже, Боже, позволь мне проснуться, пусть это будет не правдой,“ — молила Аюми. Только бы это была шутка, злая шутка. Она простит, она простит дочери этот розыгрыш. Даже если какой-то дебильный пранк, ей можно, она такая хорошая, никогда не хулиганила, раз в жизни можно. Аюми обняла руками коленки и раскачивалась вперёд-назад. Теперь она уже не могла сдерживать крик. — В чем дело? — Ямашида пытался встать с места. —Рину убили, — голос её прошёлся эхом по пустому кафе. Вот это да. Ямашида сел на место и уставился в одну точку. Похмелье прошло сразу, а на лбу выступили капельки пота.