before the viperr.

последние недели декабря пролетели слишком быстро, чтобы заметить. на то, чтобы доделать проект оставалось две субботы, в которые дима с сережей уложились и благополучно сдали домашнее задание, получив хорошие оценки в четверти — для сережи очередная пятерка, для димы первая четверка среди нескончаемых троек и двоек. четверть закрывалась, потихоньку выставляли оценки, а по школьным коридорам жужжали о предстаящей новогодней дискотеке, куда изначально дима вовсе не собирался, но сережа его уговорил, будучи сам подначен лешей и сашей, что не планировали оставаться трезвыми в этот день и изъявили желание дурковать по полной.  за эти полмесяца многое успело произойти. сережа наконец выкрасил свои сильно отросшие, рыжие после неудачного осветления, волосы в черный цвет, как и хотел давно. помогал ему с этим дима, после чего еще долго ходил с окрашенными в фиолетовый ладонями, потому что от перчаток отказался. в этот же день дмитриев ицкову семтум проколол, что вышло не с первого раза, крови много было, но дима не жаловался, потом еще и сергея уговорил на первый в его жизни пирсинг — уши ему прокололи, вдев в свежие проколы сережки из диминых мочек, потому что больше никаких не было. к слову, их с димой взаимоотношения вернулись на круги своя: они так же сидели за одной партой, разговаривали и хихикали, помогали друг другу с домашкой и на контрольных, даже пару раз гулять ходили. будто ничего между ними не было. вот только забыть это полноценно не выходило. дима так и не смог полноценно «реабилитироваться», с каждым днем все более ярко красясь и все больше чудя, что, естественно, принималось всеми за норму, и только сам ицков по вечерам себя ненавидел, что снова клоуничает показательно, чтобы сережа вдруг не подумал, что каждая ночь его проходит в мыслях о смерти — мыслях о нем.  сережа в свою очередь все никак не мог заглушить практически жизненно необходимую нужду в диме. все эти прикосновения мимолетные, до неприличного долгие объятия, прогулки под руку. сережа никогда подобной нежности ни в один жест не вкладывал, на что дима смущался, но усердно отрицал любую мысль о романтическом подтексте каждого касания и мимолетного комплимента, лишь все больше загонялся, что надумывает себе всякого.  дискотека должна была быть вечером и времени свободного было придостаточно, потому сережа позвал диму к себе, чтобы они вместе собрались. ицков в сумку-мессенджер, усыпанную странными значками, закидывает косметику, что на прикроватной тумбе была раскидана, и из дома выбегает, в нью роки прыгнув. на неделе уже успел выпасть первый снег с дождем, а там и температура на улице до минус десяти упала. скользко было ужасно, отчасти поэтому дима не хотел никуда идти сегодня, но сережа его уговорил, к тому же еще и такси вызвал, как можно было отказать? садясь в заказанное дмитриевым авто, ицков на секунду задумывается о том, как неприлично много денег сережа тратит только на то, чтобы диме комфортно было. от этого улыбается мимолетно, кидает взгляд в зеркало заднего вида и прическу поправляет, встречаясь взглядом с хмурым водителем.  дорога до сережиного дома занимала приличное количество времени, на протяжении которого дима то и дело в зеркало поглядывал и свои криво накрашенные черным лаком ногти рассматривая. всегда хотелось выглядется хорошо для сережи. волновался еще, что накраситься дома не успел и придется это у друга делать, почему-то неловко от этого было.  сережа диму, как обычно, принял с улыбкой на лице, в комнату отвел, его любимый горячий шоколад сделал, который никто в сережиной семье не пил, но он продолжал покупать эти одноразовые пакетики для димы, в чем стеснялся матери признаться, когда она спрашивала о том, откуда у них этот напиток появляется в доме.   — ты только не смейся, но я спецом для тебя еще вот такой хуйни купил, — сережа ставит кружку на стол рядом с димой и кладет рядом маленькую упаковку зефира, что обычно в магазинах у касс продавался, специально для какао предназначеный. дима от телефона отвлекается, на принесенное дмитриевым смотрит и улыбается, в руки упаковку зефира беря.  — это очень мило, сереж, — смеется, край упаковки зубами закусывая и открывая.  мелкие маршмеллоу таят в теплом, разбавленном холодным молоком шоколаде, дима сминает фантик и в сумку, повешенную на спинку стула, прячет, доставая из нее консилер и карандаш для глаз черный. смущенно на сережу взгляд бросает, пряча косметику в рукаве толстовки стыдливо.  — а у тебя зеркало есть, ну, чтобы накраситься? — неловко ужасно от чего-то. будто имелась разница колоссальная между тем, что сережа диму уже накрашенным видел и тем, чтобы сережа видел как дима красится. словно что-то постыдно-интимное в самом процессе было.  — да, конечно, — сережа суетливо в ящике письменного стола рукой шарит и достает оттуда зеркальце круглое на ножке, рукавом свитшота от пыли протирает и перед димой ставит.   — спасибо, — одними губами лепечет дима, зеркало поправляет и консилер открывает, искося на дмитриева поглядывая и, то и дело челку поправляя нервно, которая была вовсе не такой длинной, чтобы действительно мешаться, но из-за смущения казалось, что мешалась очень сильно. сережа внимательно наблюдает, как дима в очередной раз волосы назад зачесывает, и посмеивается, с прикроватной тумбочки ободок свой берет, подходит со спины и практически невесомо и ласково димину челку назад забирает, ободок ему на голову надевая, от чего он растерялся жутко в моменте, на младшего через зеркало смотря.   — не думал подстричься уже? — дмитриев спрашивает между делом, стул от одного стола к другому перекатывая и недалеко от димы садясь.   — я отращивать хотел, — признается дима, консилер под глазами подушечками пальцев размазывая.  сережа отвечает коротко и ясно одним словом «прикольно» и телефон из кармана достает. изредка на диму поглядывает, пока тот красится и ловит себя на мысли, что уже неприлично это — вот так пялится. очень сереже красивым казался процесс, очень красивым казался дима. эти его руки худые, татуировками забитые, пальцы изящные, украшенные кучей колец и перстней, ногти накрашеные, черты лица острые и до неописуемого привлекательные. снова где-то в груди закипает чувство сильнейшей нужды прямо тут и сейчас ицково лицо мелкими поцелуями покрыть и много-много приятных слов сказать, но сережа переваривает это, откровенно залипая на то, как друг пальцем карандаш на нижнем веке тушует.  — бля, тебе так идёт, — будто зачарованный говорит сергей, подбородок подпирая кулаком, локоть на край стола ставя. — очень красиво.  дима от такого откровения смущается, улыбается и чувствует, как уши гореть начинают и краснеют.  — хочешь тебя тоже накрасим, — смеется ицков, закончив с макияжем и на сережу смотря своими глазами выразительными.  сережа сначала насупился, будто задумался серьзно над диминой шуткой.   — да, давай, — на стуле поближе подкатывается, садится на него по-турецки и немного вперед наклоняется, чтобы еще ближе к диме быть. — только ободок дай.  ицков смеяться начинает, потому что не ожидал, что сергей правда захочет быть накрашен, но ободок послушно отдает и консилер открывает, пока дмитриев сильно отросшие черные волосы с лица убирает.  у димы рука подрагивала от волнения, но улыбаться не прекращал, пока сережу красил, так же как и себе, черный карандаш вокруг его глаз растушевывая. ощущение какой-то даже интимной близости в этот момент обоих смущало. сережа глаза открывает, взглядом с димой встречаясь, что от него буквально в паре десятков сантиметров был. смотрит на пухлые губы покусанные, сережкой украшенные, свою нижнюю губу закусывает, в улыбке расплываясь. хочется целоваться. так сильно, что пальцы ломит на руках от нетерпения, но сережа лишь отстраняется, ровно садясь и прося диму зеркало подать, замечая, как тот покраснел слегка. неужто о том же думал?..   — блять, я нефор, — смеется сережа, рассматривая свое отражение в зеркале.   — ой иди нахуй, сам попросил! — возмущается дима, улыбаясь и в дмитриево лицо вглядываясь. кажется, на фоне черного смоки его голубые глаза еще светлее и выразительнее стали.   — да мне все нравится. мы щас типа как один человек с тобой, родственные души, шаришь? — сергей отмахивается и встает с места, к шкафу подходит. — раздевайся. дима смотрит вопросительно, только потом уже вспоминая, что сам просил сережу ему шмоток одолжить на дискач, потому что у самого ничего приличного не было, а выглядеть хотелось хорошо, чтобы снова объектом для смеха со стороны всей параллели не стать. дима перестал так сильно стесняться своих изувеченных рук, потому что сережа уже все видел, скрывать толку не было, потому спокойно снимает толстовку, оставаясь в футболке с коротким рукавом и подходя к сереже.   — на вот, выбирай, — дмитриев диме пихает несколько вешалок с какими-то вещами на них.  дима в плане одежды оказался не привередлив и довольно быстро согласился на рваные серые джинсы и тонкий черный свитер с какими-то красными рисунками. сережа же одежду выбирал очень долго, старший даже заскучать успел, на кровати развалившись и в потолок смотря, в голове прокручивая мысль о том, все ли модели такие избирательные в плане одежды или это сережа с припиздью?  до школы было принято решение добраться на такси, которое снова оплачивал дмитриев, даже не спрашивая об этом ицкова, за что тот поблагодарил смущенно. всю дорогу на заднем в авто бесились, смеялись, толкались — сережину оценку в яндексе, очевидно, загадили, зато на мероприятие пришли в хорошем настроении. оставляя куртки в раздевалке, парням встретились леша с сашей.   — здорова. это что такое? — саша тянет руку для пожатия сначала сереже, а потом уже и с димой здоровается. смотрит то на одного, то на другого, в накрашеные глаза всматриваясь. — у нас гот фестиваль?   — ты щас допиздишься, и я диму заставлю тебя тоже накрасить, — закатывает глаза и улыбается сережа, уже с лешей здороваясь за руку. внимание обращает на портфель на сашином плече. вечер обещал быть не скучным. 

***

в спортивном зале было душно и темно. лучи разноцветного света рассекали пространство, а по ушам била музыка, которую сегодня ставил глеб викторов из одиннадцатого «в». сережа с ним не был лично знаком, но был подписан на его паблик в вк, который назывался «три дня дождя», от чего к кудрявому диджею такое прозвище и прилипло. вообще, сережа многих в школе знал, хоть и учился здесь не с самого начала, потому для него не составило труда быстро найти себе компанию, когда пить с друзьями надоело. водка с соком немного дурила голову, но сережа меру знал, потому сам отделился от одноклассников, что продолжали лакать алкоголь из пачки сока уже втроем. долгое отсутствие димы сережу начинало беспокоить. становилось скучно в компании парней из параллели, да и дмитриев начинал переживать, не ввязался ли ицков в какую драку снова, будучи пьяным в усмерть, учитывая его характер. честно, сережа даже и не думал, что дима пьет, еще и в таких количествах, но и запретить ведь не имел никакого права, от этого почему-то винил себя.  пробираясь сквозь толпу тел, дмитриев наконец добирается до саши и леши с аникой, что в самом дальнем углу сидели на полу и что-то обсуждали, музыку перекрикивая. траутвейн сергея замечает и рукой ему машет весело и пьяно улыбаясь.   — пацаны, а дима не с вами был? — кричит сережа, на корточки садясь перед друзьями и хмурясь.   — так он ушел минут десять назад, — отвечает леша, обнимая за талию девушку, сидящию рядом, и голову ей на плечо кладя.   — ушел? — переспрашивает сережа.   — да, с девкой какой-то и ее подругой, — подтверждает саша, отпивая из пачки сока.  сережа брови гнет озадачено и смотрит непонимающе. какая такая «девка»? сережа не мог вспомнить ни одной девушки, которую дима упоминул бы. он помнит диму хаски, артема кулика, уланса, но ни одной девушки, о которой ицков хоть раз упоминул бы в разговоре.   — это женя, — перекрикивает музыку аня. — мы одноклассницы.   — а, так вот где я ее видел, — поднимает голову леша, но сережа его уже не слышал за потоком своих мыслей.   — они куда пошли?    — в туалет, наверное, не знаю, — аника пожимает плечами, а сережа кивает и встает с корточек.  дмитриев даже уже и не помнит, как вмиг оказался у двери на выход из спортзала, где его дежурный учитель остановил, чтобы поинтересоваться куда он собрался, но не успел и слова сказать, как сквозь музыку грохот раздался и кто-то в толпе крикнул:   — глеб три дня дождя упал с колонки, бля!  учитель сережу взглядом смерил, отмахнулся, и к эпицентру происшествия пошел, чтобы разобраться, давая сереже возможность выйти и найти диму.  ицков в свою очередь, окруженный двумя девушками, в женском туалете был. женя была его старой знакомой, жили в соседних подъездах, а имени ее подруги дима даже не знал, да и не важно это было, потому что вряд ли парень завтра вспомнил бы ее. черноволосая на подоконнике сидела и смеялась громко, пока дима в своей сумке рылся, ища что-то с улыбкой на лице, а подруга рядом стояла и на видео происходящее снимала, тоже смеясь весело.   — дим, ну долго уже, — хихикает женя, края топика зацепая на себе.   — да не ной ты, — цокает языком дима и наконец достает из сумки купленную совсем недавно на маркетплейсе упаковку иголок для пирсинга. — ну вот.  ицков одну иглу достает из пакетика и подруге с телефоном в руке передает с просьбой пойти помыть ее, чтобы никакой дряни не занести. женя же белый топ вверх задирает, грудь оголяя. нирка была девушкой открытой и без комплексов, да и алкоголь в крови раскрепощал, потому для нее не было чем-то постыдным вот так обнажиться перед другом, тем более диму знает давно и доверяет ему. светловолосая девушка иголку помытую приносит и парню передает, снова телефон доставая и снимая процесс, хихикая.   — дим, а обработать?! — возмущенно через смех спрашивает женя, димины руки отпихивая от себя. — у нас же нет ничего!  ицков пару секунд медлит с ответом, а потом улыбается во все зубы, маленькую грудь в свою ладонь беря.   — я и сам в каком-то смысле нихуево проспиртован, — смеется по-пьяному весело и над женским телом склоняется, горячим языком по затвердевшему от холода в помещении соску проводя.  почему-то в диминой до одури пьяной голове это выглядило совершенно нормально и даже смешно, как и для девчонок, что смеялись звонкой в унисон, но только не для сережи, что буквально только что дверь в женский туалет распахнул, заглядывая в него в поисках друга, и невольно свидетелем событий стал. дима отстраняется и выпрямляется, слыша, как женя взвизгивает, тут же топик опуская и худое тело руками пряча от посторонних глаз. сережа на месте замирает, смотрит сначала растерянно, а потом хмуриться начинает, подходя ближе к компании. дима к другу оборачивается, иголку для не состоявшегося пирсинга в кулаке сжимает и улыбается неловко, пока нирка с подоконника спрыгивает и подругу за руку хватает, чтобы вместе из туалета выбежать, потому что стыдно стало, да и выражение сережиного лица напугало.     — это чо за пиздец, дим? — сережа спрашивает грубо, пьяного друга взглядом смеряя, а тот глаза в сторону отводит и рот рукой прикрывает, хихикая.   — мы хотели ей соски проколоть, — иголку показывает, тут же ее в сумку свою открытую кидая и застегивая на молнию, потому что не пригодится уже.   — это кто такая вообще? — продолжает сергей, подходя все ближе. — я за него переживаю, по школе, блять, ношусь как ебнутый, надеясь, что с тобой все окей, а ты с какими-то тёлками по туалетам обжимаешься, — говорит на повышенных тонах, возмущенно, брови хмурит.  ревность закипает где-то в грудной клетке, разъедая изнутри и сережа злится на самого себя в том числе, потому что знает, как это все выглядит неуместно и непривильно, но молчать не может, потому что обидно, потому что помнит как дима целовал его жадно и как стонал и извивался под его телом и хочется, чтобы это все только для сережи было, чтобы больше никто себе близости с ним позволить не мог, даже шуточной и несерьезной.   — ты чего взвелся-то так? — дима улыбаться прекращает, волосы светлые поправляя. — это просто шутка была, я ж ее не трахать собрался здесь, — тоже голос повышает немного, смотря глаза в глаза. — да и если бы собрался, тебе какое дело? я думал мы просто друзья или что? ицкову алкоголь язык развязал, сделал смелым и всю накопленную за это время обиду и злость возвел в квадрат, от того и говорит что думает, сережу выводя еще сильнее.  — а ты типа каждому своему другу отсасываешь, да? — острит дмитриев, очевидно очень сильно ицкова задевая упоминание давно замятой ситуации, которая до сих пор ему спать не давала.  это предложение стало точкой невозврата и дима сквозь зубы цедит «да пошел ты нахуй» и без лишних раздумий сережу в лицо ударяет, чего, разумеется, на трезвую голову бы не сделал никогда, но сейчас был пьяным в усмерть, потому руки распустил за обидные слова. сережа за нос держится всего пару секунд, рукавом зипки под ним проводит, после кровь на серой ткани замечая, что и стало причиной спустить пусковой крючок и на друга налететь. драка в школьном туалете быстро перешла из вертикального положения в горизонтальное и вот уже сергей на диминой груди сидел, серию ударов по миловидному лицу нанося, дыша тяжело, во рту привкус крови из носа и уже второй раз за месяц разбитой губы чувствуя. сережа бы так и продолжил избиение, если бы дима сопротивляться не перестал, голову набок переворачивая и руки опуская. только когда удары по бокам перестал ощущать, то замер, черную отросшую челку с глаз убирая и на одноклассника смотря, по чьему лицу, покрасневшему от многочисленных ударов, кровь была размазана. дмитриев вдыхает судорожно и выдыхает прирывисто, какое-то время переваривая все, что только что произошло, уже потом слезая с диминой груди и рядом на пол ложась, свои разбитые костяшки на зататуированных руках рассматривая на фоне белёсого потолка.  не ясно сколько времени прошло, в туалете тишина стоит гробовая, потому что устали, потому что сказать нечего, но и сил подняться и уйти пока не было. сережа глаза закрывает, на дыхании сосредотачивается, чтобы успокоится, как вдруг слышит всхлипы с правой стороны. голову поворачивает, на ицкова смотрит, а тот глаза трет кулаками — плачет.   — блять, дим, — хрипит сережа, садясь кое-как, на руки опираясь. — давай домой тебя отвезу.  все еще злится, но димин тихий плач сердце разрывает, потому предлагает помощь.   — нормально все, — дрожащим голосом шепчет дима, непрошенные слезы вытирая и в очередной раз разбитым носом шмыгая.   — ага, верю, — саркастично соглашается дмитриев, вставая на ноги и колени отряхивая. руку диме протягивает. — вставай, я помогу добраться до дома, ща таксу вызовем.   — не надо ничего, — отрезает старший грубо, но руку протягивает, с помощью одноклассника с пола поднимаясь на ноги.   — мне похую, я твоего мнения не спрашивал, пошли, — и с места сдвигается, телефон из кармана доставая и уже машину заказывая, а дима, правда, и рад бы сопротивляться, но сил на еще одну ссору уже не было, потому плетется лениво за сергеем, кровь с выбитых костяшек рукавами свитера вытирая…