Осколки

Данте не был бы успешным (и живым) охотником на демонов, если не умел бы анализировать язык тела противника. Да, формально, Вергилий на данный момент не был противником, но за ним всегда стоило следить, если не хочешь получить Ямато под ребро. Поэтому не удивительно, что Данте заметил, что с походкой его брата было что-то не так. Ничего радикального: меньшая амплитуда, более ровная спина, небольшая скованность, может быть. Охота длилась уже слишком долго, вероятно, это просто усталость. Данте и сам бы был не прочь сейчас присесть и перевести дух, но чем быстрее они закончат, тем быстрее пойдут домой. Поэтому, проблема отложилась ещё на час и примерно пятьдесят эмпуз, с помощью которых они таки сравняли сегодняшний счёт. Всё было хорошо. Отличная охота, никаких ссор, а дома их ждала грибная пицца. Однако в пути ощущение неправильности происходящего стало нарастать. Они были с Вергилием вместе уже больше трех месяцев, половину из которых провели в аду, не расставаясь дольше, чем на пару минут. Данте привык всегда видеть Вергилия на периферии своего зрения, и когда брат двигался странно, это заставляло мозг охотника зудеть. Поэтому он посвятил все мощности своего разума на анализ ситуации, благо, дорога до агентства была довольно скучной. Разумеется, он мог бы просто спросить, но не было смысла заводить разговор, не имея козырей на руках. Иначе появлялся риск, что брат опять отвертится от ответа. Так. Нельзя отвлекаться. Начать стоило с того, что Вергилий никогда не показывает усталость. Он невероятно устойчив к ней. Видит дьявол, Данте не был тупым или слепым, он знал, что Вергилий почти не спит и не ест человеческую пищу, при этом продолжая выглядеть относительно бодрым. Так что не в этом причина. Его мышцы были напряжены, а осанка выглядела болезненной. Со спины сложно понять, но, о да, так ходят раненые. Когда вообще Вергилия ранили в последний раз? Данте не был уверен, но казалось что в какой-то момент его зацепил тот Прото Анжело. Он не видел этого напрямую, потому что был немного занят его свитой, но по звуку было похоже. Допустим. Однако демонические доспехи не были ядовитыми и травмы, полученные от них, не доставили бы никаких особых проблем. Ох, чёрт. До Данте дошло, когда они уже были на середине гостиной. — Регенерация оставила что-то инородное внутри твоего тела, — озвучил он свою догадку. Такое случалось иногда, и Данте предпочитал об этом лишний раз не думать. — Не твоё дело, — прошипел Вергилий, даже не повернувшись. Это было намного лучше, чем «Со мной всё в порядке», потому что означало, что он осознает проблему и достаточно высоко оценивает интеллект брата. Но это всё ещё не было похоже на начало конструктивного диалога. — Ты мой напарник, значит, это моё дело, — возразил Данте. Они не были напарниками в прямом смысле, но другие аргументы прозвучали бы намного хуже. Вергилий лишь мрачно посмотрел через плечо и ушёл наверх. Он был не в настроении ещё больше, чем обычно. Что ж, ему предстоял трудный вечер, а у Данте был охлажденный виски, чтобы этого не слышать, так что не было причины для спора. Жизнь шла своим чередом. *** У Данте подходил к концу третий бокал, но наверху всё было тихо, лишь изредка раздавался шелест переворачиваемой страницы. Вероятно, что-то древнее в твердой обложке. Не то, чтобы было о чём беспокоиться, в конце концов, его брат был тоже, отчасти, человеком. К тому, чтобы выпотрошить себя, нужно было морально подготовиться, а это совсем не то же самое что проткнуть себя мечом в пылу драки. Но сколько максимально сам Данте умудрялся терпеть, прежде чем боль становилась достаточно сильной, а рука сама тянулась к Мятежнику? Два часа, и это было похоже на агонию. Для Вергилия это уже был третий час. Его брат не был в порядке. Возможно, теперь он имел некоторые предубеждения перед протыканием себя мечом после инцидента с Ви и Уризеном. Что ж, это объяснило бы промедление. Но он был взрослым человеком, способным самостоятельно справиться со своими проблемами, хотя Данте всё равно приглядывал за ним. На всякий случай. Было сложно этого не делать, обладая сверхчеловеческим слухом. И так приходилось проводить большую часть своего времени на первом этаже, чтобы обеспечить им хоть какое-то уединение. Но это совершенно не значило, что он не слышал шорох одежды от каждого движения Вергилия наверху. В любом случае Данте мог спать и на диване, если это означало возможность не накапливать взаимные претензии. И, к слову о сне, Вергилий едва ли спал по полчаса в сутки. Он не ложился на свою кровать, предпочитая проводить большую часть времени, сидя в своём старомодном неудобном кресле у единственного окна. Лишь изредка его дыхание замедлялось, и шелест переворачиваемых страниц прекращался, но это длилось недолго. Данте самому требовалось, как минимум, четыре часа сна в сутки, чтобы функционировать, но, зачастую, он спал все десять, чтобы скоротать нерабочее время и потому что спать приятнее, чем созерцать реальность, в конце концов. Также его брат не ел. Да, без человеческой пищи можно было продержаться намного дольше, чем без сна. Недели, возможно месяцы. Но она явно имела свой смысл в условиях их гибридной биологии. У Данте не было научных знаний об этом, но на опыте он выяснил, что еда поддерживает его человеческую часть, а если она в порядке, то и демоническая будет сильна. Ладно, Данте было о чём беспокоиться. В аду они потребляли достаточно кристаллизованной демонической крови, чтобы восстанавливать силы и закрыть потребность в отдыхе, хотя Данте всё равно умудрился поспать три раза. Но в человеческом мире это было намного сложнее. Вергилий просто сидел круглые сутки в своей комнате, никуда не выходя, не тратя силы, но и не восстанавливая их. Как бы Данте не хотелось принести брату мясной рулет от Кирие, сфер со своей охоты (или, может быть, мясо какого-нибудь высокорангового демона), он понимал, что его подношение не будет принято. Так что, ладно, он позвал Вергилия с собой на задание не только потому, что оно выглядело достаточно сложным и веселым, чтобы развеяться, но и чтобы он смог поглотить немного сфер с убитых самолично врагов. И посмотрите, к чему это привело. Вергилий пропустил удар. А Данте не уверен, что беспокоило бы его больше, если причиной стало бы физическое истощение Вергилия или образ Прото Анжело. Ему стоило взять Прото Анжело на себя, ему стоило вообще не тащить с собой брата, когда он узнал про то, что там видели Анжело. Пятый бокал подходил к концу, лёд закончился уже давно. Ситуация никак не изменилась и Данте почти уснул за своим рабочим столом, как вдруг что-то вернуло его в реальность. Что-то знакомое, но забытое. Это… походка Ви. Данте привёл себя в чувства. Вот чёрт, Вергилий, похоже, использовал Ямато как трость, даже зная, что брат это слышит. Очень плохой знак. Очень-очень плохой. Шаги остановились у книжного шкафа. Отлично, его непутёвый близнец решил провести ревизию литературы в такой ситуации, вместо того, чтобы сделать хоть что-то полезное. Послышался скрип полки, на которую опираются всем весом. Это, очевидно, была плохая идея. Книги с грохотом повалились на пол, Ямато с лязгом прошёлся по половицам, но удержал вес своего владельца. Всё снова затихло. Сидеть внизу не имело больше смысла. Какой план был у Данте? Продолжить пить, чтобы с утра разбираться с полумертвым братом с жуткого похмелья? Ну уж нет. Поэтому он поднял Мятежник с пола и отправился наверх. Ему нужно было ещё кое-что приготовить. Для начала, в коробках в коридоре были найдены старые простыни. Они хранились тут со времён Темен-ни-гру. Пожалуй, это лучшая идея Данте за всю его жизнь. Отстирывать их от крови было намного проще, чем мягкую мебель. Затем он зашёл в ванную, чтобы помыть руки и лезвие меча. Хотя вряд ли в этом был смысл. Отражение в зеркале казалось немного размытым, это было нехорошо. Но, к счастью, у него, в принципе, не было стадии опьянения, в которой он бы не справился с Мятежником. Данте остановился перед комнатой брата. Он не смог придумать предлога, чтобы войти, не вызвав недовольства, поэтому просто молча распахнул дверь, вероятно, вырвав замок с мясом. — Ты опять пьян. — Вергилий стоял, привалившись плечом к книжному шкафу, опираясь на Ямато обеими руками. Да, он определённо выглядел паршиво. — Я пришёл помочь, и это не обсуждается, — Данте бесцеремонно прошёл дальше, чтобы положить простыни и Мятежника на идеально заправленную кровать. Брат определенно ей не пользовался, что было достаточно обидно. Данте отдал ему новые подушки и целых два почти не дырявых пледа. Иногда он даже думал принести ещё, но, вероятно, в этом не было особого смысла. — Похоже на то, что мне нужна помощь? — зашипел Вергилий. Он даже перестал опираться на шкаф. Что ж, это всё равно не отменяло его абсолютно жалкого вида. Книги всё ещё лежали под его ногами. — Вообще-то очень даже. Мне не кажется, что ты справляешься с ситуацией, — Данте сел на край кровати и устало посмотрел на брата — Ладно, мы не обязаны об этом говорить. Ты ложишься, я делаю всю работу, мы больше никогда об этом не вспоминаем. Договорились? Стоило бы рассмотреть вариант с применением силы, но Данте уже вымотался. К тому же ему давно было не двадцать, он теперь верил в слова, а не в кулаки, по крайней мере в некоторых вопросах. И его вера не была напрасна. Вергилий тяжело вздохнул, но пошёл ему навстречу. Боль помогает в дипломатии. —Всегда бы ты был таким тихим, — Данте расстелил простыни в три слоя на кровати, как раз к тому моменту как Вергилий смог до неё доковылять. Заметные ухудшения с того момента как они виделись в последний раз пару часов назад. Данте не знал, чем это всё может закончиться, если ничего не предпринимать. Вариантов было два: либо инородный объект в итоге рассосётся, либо убьёт хозяина. В любом случае не стоило проверять. Старший опустился на кровать, он выглядел слегка рассеянным. Это напрягало. —Давай, раздевайся. Ты уже слишком взрослый чтобы нуждаться в помощи с пуговицами, — напомнил Данте. Взгляд Вергилия стал более сфокусированным, и, очевидно, ещё более злым чем обычно. Что ж, хорошо, было бы неприятно иметь дело с полудемоном, чей мозг окончательно поджарила лихорадка. Брат стянул с себя пальто и принялся чопорно расстёгивать странноватые крючки на своём жилете. Это выглядело абсолютно нормально, если не обращать внимания на очевидное пятно запекшейся крови, пропитавшей ткань на боку. А ещё Вергилий будто пытался прожечь взглядом дыру в близнеце. И Данте предпочёл бы об этом не думать, но алкоголь хороший спутник рефлексии. Поэтому ко всем проблемам этой ночи прибавились ещё и размышления о том, доверял ли брат ему достаточно, чтобы без опаски раздеваться в его присутствии. Что ж, проблемы, к которым причастен Мундус — для трезвой головы. Чтобы отвлечься, Данте занялся полезным делом. Он накрыл простынёй кресло брата и подтащил его к кровати, чтобы иметь возможность сесть для лучшей опоры. Как и ожидалось, оно оказалось невыносимо жёстким. Даже демоническая природа не помогла бы избежать боли в спине, если сидеть в нем весь день, как это делал Вергилий. Ему действительно нужно было принести больше подушек. — Штаны тоже снимай, их будет сложно отстирать, — сухо сказал Данте, заметив, что брат остановился. — Это не обязательно. В отличие от некоторых, у меня есть понятия о приличии и собственном достоинстве. — Эй, мне было двадцать. Это была всего лишь голая грудь. В те времена все так ходили, прекрати об этом вспоминать. — Я счастлив, что тебе больше не двадцать, возраст сделал твой стиль более приемлемым, — едко ответил Вергилий с лёгким намёком на смех в голосе. Он снова говорил так, будто они не были ровесниками. Это как называть своего близнеца уродом. Хотя ни сказать, что они так не делали время от времени. Иногда Данте задумывался о том, не проснулся ли однажды его брат в теле сорокалетнего, осознав, что последний раз он по-настоящему жил, когда ему было двадцать. — Я бы предложил тебе пакет со льдом, чтобы болело меньше, — вероятно, у них не было льда, но Данте сейчас захотелось бы куда-нибудь пройтись, чтобы успокоить явно выходящие из-под контроля мысли. — Это не поможет, — мрачно подметил Вергилий. Он покорно лёг на кровать, уложив Ямато рядом с собой. — О, я знаю. Но у меня нет варианта получше. Если бы я предложил тебе опиум, ты точно отказался бы. —Это низко. —Это инструмент. Но я и не ожидал, что ты поймёшь. —Только не говори мне, что кроме алкоголя ты ещё и…— не стоило давать ему закончить предложение. —О, нет, давно не прикасаюсь к наркотикам. По молодости бывало всякое, не буду врать. И, если это важно для твоих исследований, опиум в высоких дозах на меня неплохо действовал. Хорошей идеей было бы держать у себя запас, на случаи вроде сегодняшнего. Но, уж поверь, мне не очень хочется ради этого слушать от очередного барыги, что я помру, если приму это всё за раз. Так что теперь я предпочитаю спонсировать только местный алкогольный завод. — Отвратительно, как всегда. Поведение, недостойное потомка Спарды, — Вергилий почти оскалил зубы. Это бесило. Они никогда не найдут согласия в подобных вещах. Они никогда не поймут друг друга. — Спарде не стоило бы заводить наполовину человеческих детей, если бы он хотел избежать… Всего этого. — Данте не подумал, прежде чем высказался. Он не считал себя правым, и сейчас было не время для ссор. Да и какая теперь была разница, что там себе думал их давно сбежавший отец, он больше не был частью их жизни. Сейчас существовали люди, чьё мнение было важнее. — Неро тоже убил бы меня, если узнал. Не говори ему, к слову. Хотя не то чтобы вы много разговаривали. Вергилий не ответил. Похоже, получилось многовато болезненных тем за раз. Их семья, в принципе, была одной большой больной темой. Поэтому Данте приступил к делу. Лучше бы им не разругаться в процессе. Водолазка брата, которую тот прижимал к груди, отправилась на прикроватную тумбочку. Тело близнеца выглядело абсолютно нормально, возможно, чуть более тонким, чем стоило бы, но от недавнего ранения не осталось ни следа, что, в общем-то, было хорошим знаком. Данте не был мнительным, но, стоило признать, алкоголь подбрасывал ему не лучшие мысли. Он почти был готов увидеть медленно разлагающееся от неизвестного яда тело Вергилия, покрытое струпьями и черными венами. Он мог бы поверить, что его близнец стал бы скрывать проблему намного страшнее, чем ошибка регенерации. Но пока всё выглядело безобидно. Данте положил ладонь на живот брата и почти почувствовал волну напряжения, прошедшую по его телу. — Извини за холодные руки. — Это не имеет значения. Давай быстрее, — Вергилий нетерпеливо теребил цубу Ямато. Что ж, его кожа была действительно достаточно горячей, даже по сравнению с Данте. И не нужно было сильно давить, чтобы почувствовать, как неестественно напряжены мышцы. Это выглядело очень болезненным. Асимметрии не наблюдалось, так что, видимо, то, что он искал, застряло достаточно глубоко. Он попытался нажать сильнее, чтобы почувствовать инородный объект, старательно игнорируя то, как Вергилий сильнее сжал рукоять катаны. Вероятно, переводя на личную шкалу боли Данте, это уже достигло отметки «Пиздец, убейте меня быстрее». Однако всё, что он чувствовал, было лишь напряженными мышцами, а брат уже покрылся холодным потом и начал часто дышать. Продолжать не было смысла. — Не могу нащупать. Ты знаешь, где находиться осколок? — Нет, мне кажется, он сместился и я…я… — Вергилий выглядел смущенным и злым. Его мозг больше не сотрудничал со своим владельцем. Время поджимало. — Тебе больно везде, понимаю. Ничего, я быстро найду, если он большой, — Данте приободряюще улыбнулся и взял в руки Мятежник. — Предлагаю тебе держаться за спинку кровати и согнуть ноги, — брат лишь покачал головой в ответ, он всё ещё выглядел немного сбитым с толку. — Что ж, это были мои советы. Если у тебя есть собственный способ сделать это комфортнее, можешь применить его. Разрешаю даже пафосно читать стихи Блейка, если поможет. Уговор о том, что мы больше не вспоминаем о сегодняшней ночи, всё ещё в силе. — Я не особо хорошо помню, как делал это раньше, — сказал Вергилий, и это означало примерно: «Это происходило во времена Нело Анжело и было так ужасно, что невозможно описать». Список паршивых мыслей для обдумывания перед сном расширялся. — Значит, мой способ. Ты можешь попросить меня прекратить, и я постараюсь послушаться, — на удивление брат не стал спорить. Вергилий нехотя отложил Ямато, впрочем, оставив её возле себя, и немного неловко завёл руки за спину, схватившись за массивную дубовую спинку кровати. Данте поднял Мятежник и прицелился. Нужен небольшой разрез слева от пупка, должно хватить пары сантиметров вглубь, если их тела были не только внешне, но и внутренне одинаковыми. Они могут оказаться анатомически разными. Хотя бы наличие хвоста у Вергилия доказывало различия. Насколько это вообще было безопасно? Чёрт. Данте завис с мечом, направленным на живот брата. Ладно, когда он говорил о том, что у Вергилия были плохие воспоминания, связанные с протыканием себя катаной, он забыл, что у него тоже они были. Но сейчас для них не время. Закрой глаза, считай до трёх. Раз. Два. Лезвие легко вошло в кожу, прорезая её, как ложка пудинг. Мышцы уже были больше похожи на нож и колбасу. Ему точно не стоило ассоциировать этот процесс с кулинарией, если он собирался ещё хоть когда-нибудь в жизни поесть. Данте изменил наклон, чтобы расширить надрез, на простыни пролились первые струи крови. Быстрый взгляд на лицо Вергилия показал, что он держится хорошо. Края раны начали моментально срастаться, как только Мятежник был вытащен, и Данте пришлось растянуть их пальцами левой руки, жировая прослойка была очень скользкой. Перед его взором оказались влажные, сокращающиеся внутренности брата. И, вот чёрт, он не видел осколок. — Прости за это. Данте надеялся, что до этого не дойдёт, но выхода не было. Ему пришлось запустить в рану и правую руку, чтобы отодвинуть петли кишечника. Да, эффективнее было вытащить их наружу, но Данте и так тошнило, так что ну уж нет. Всей его человеческой половине жутко не нравилась концепция демонической регенерации. На сломанные конечности, с торчащими наружу костями, ещё можно было просто не смотреть, ожидая, когда они восстановятся. Хотя это не избавляло от иррациональной тревоги. Такого ещё никогда не происходило, но Данте каждый раз боялся, что что-то пойдёт не так и они заживут неправильно. Он не знал, что делал бы в такой ситуации. Сломал снова и понадеялся, что ошибка не повторится? Не то чтобы он мог обратиться к врачу. Во всяком случае, до сих пор большинство травм он просто игнорировал, доверяя своему организму починку. Но штуки, застрявшие внутри тела, были другим уровнем. Они требовали участия. Выпей виски, сделай в себе дыру и запусти туда руку. Не смотри лишний раз и постарайся, чтобы тебя не вырвало, потому что это сделает происходящее ещё хуже. Это входило в топ 10 его ночных кошмаров. И копаться в теле брата было не лучше. Внутренности Вергилия были такими горячими и скользкими, сокращающимися в руках и розовыми с мраморным рисунком. Вот чёрт. Они были покрыты паутиной ребристых белых полосок. Видит дьявол, Данте знал, как должны выглядеть органы полудемона. Они не должны быть покрыты таким количеством шрамов. Да, если ты получишь серьёзное ранение, когда будешь ослаблен, то на тебе останется след. Но сколько нужно таких ран, чтобы они были везде? Данте повернул голову, чтобы задать очень бестактный вопрос, на который явно не хотел получать ответ, но как только он открыл рот, не смог выговорить ни слога. Лицо Вергилия выглядело поистине пугающе. Его кожа была серой и влажной, он часто неглубоко дышал, а его голубые глаза уставились в потолок в выражении полнейшего ужаса. Да, теперь точно придётся обновлять топ своих самых страшных ночных кошмаров. Когда его жизнь свернула настолько не туда, чтобы он встречал рассвет, копаясь в потрохах своего близнеца, пока тот, похоже, ловит паническую атаку? В любом случае, сейчас нельзя было отвлекаться. Кровь наполняла полость тела, делая поиски более сложными, а края раны начинали стягиваться, закрывая обзор. И в этот момент случилось маленькое чудо. Ноготь Данте зацепился за что-то явно хитиновое. — Я нашёл. Осталось немного, — ответа не последовало. Он использовал вторую руку, чтобы сильнее раздвинуть органы. Глубоко внутри, оплетенный какими-то волокнами, находился иссиня-черный осколок брони Прото Анжело. Кишки вокруг него выглядели покрасневшими, кое-где переходя в синеву разложения, мембраны отслаивались, как рыбья кожа. Да, они тянули слишком долго. Данте схватился за осколок. Возможно, стоило быть аккуратнее, но у него оставалась буквально минута на то, чтобы вытащить его наружу, в противном случае пришлось бы расширять заживающую рану Мятежником. Поэтому он потянул осколок изо всех сил. Похоже, эта штука уже начала к чему-то прирастать. Вергилий, остававшийся до этого полностью неподвижным, резко сжался. Он перестал дышать, его пальцы сжали изголовье кровати до хруста дерева. — Почему это так больно? — простонал он в пустоту. Что ж, вопрос был скорее философский, чем касающийся варварских методов Данте. — Потому что ты человек. Быть человеком — значит страдать. — …Я не хочу, — Вергилий выглядел потеряно. Ну что ж, теперь он точно бредил из-за шока. — Предпочитаешь быть демоном, поедающим собственные вывалившиеся кишки? Обедающим своими детьми, только появившимися из утробы? Сношающим трупы? Такие у тебя идеалы, да? — высказывать это сейчас не имело никакого смысла. Но Данте был зол, вынужденный вечно участвовать в их главном споре. А злость была ему нужна для того чтобы не остановиться. — Боль и ужас делают тебя человеком. Твоя человечность делает тебя достойным сыном Спарды. Осколок, покрытый слизью и розовой пленкой, которая, как Данте надеялся, не была частью какого-нибудь органа, остался у него в руке. Рана на животе брата затянулась. — Всё кончено, можешь отдохнуть.