Вспомни меня!

Я не могу отменить того, что привело нас сюда, Но точно знаю, что есть нечто большее, чем наши ошибки. Так это ты или я? Знаю, что просто слепну, когда между нами разногласия, Но тебе бы следовало уже узнать меня.... Skillet, Believe©

Домой братья вернулись далеко затемно, в начале девятого и, поужинав, поднялись в спальню старшего. Леон сел на кровать, упёршись спиной в её спинку; Дориан перетащил к постели компьютерный стул и устроился около изножья, лениво покачиваясь из стороны в сторону и смотря в окно, за которым ничего не было видно. Непринуждённые разговоры о насущных проблемах и делах достаточно быстро закончились. Помолчав немного, Дориан обратился к Леону: - У нас сейчас свободное время и больше не нужно, высунув язык, писать. Может быть, наконец-то поговорим и всё обсудим? Леон слегка скривил губы. Не нужно было никаких уточнений, чтобы понять, на что намекает близнец. - Если честно, я не понимаю твоей зацикленности на этом. - Просто секса давно не было, вот и тянет вспоминать о том времени, когда он у меня был регулярно, - фыркнул младший, Леон покосился на него. – А вообще я просто хочу расставить все точки над I, понять всё. - Ди, что там понимать? - Почему ты так упорно не хочешь об этом говорить? По-моему, можно было уже понять, что молчание ни к чему хорошему не приводит. - Я просто не хочу об этом говорить, даже вспоминать не хочу. - Ну да, - покивал Дориан, скрестив руки на груди, - я уже успел понять, что это было худшим периодом в твоей жизни. Леон тяжело вздохнул, прикрыв на мгновение глаза, затем посмотрел на близнеца. - Это не было худшим периодом в моей жизни, но это было худшим, что я сделал в жизни, худшим, что я сделал в отношении тебя. Младший отрицательно покачал головой. - Меня тогда всё устраивало, - ответил он. – Гораздо хуже было то, что в какой-то момент ты начал изображать мученика, а потом ещё и назвал то, что мы делали, извращением и даже преступлением и резко прекратил всё, даже толком не объяснив мне ничего. Леон потупил взгляд. Да, именно так он и сделал. И теперь, услышав это со стороны, обдумав заново, он понимал, что поступал в корне неправильно. - Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, - произнёс он, качая головой. – Чтобы я извинился, сказал, как был неправ? - Неплохая идея. Леон молчал несколько секунд, затем поднял на брата взгляд. - Ты же знаешь, что я не умею просить прощения. - Но один раз это у тебя получилось и очень даже искренне, ты даже на колени передо мной встал. Вздохнув, Леон встал и, подойдя к близнецу, опустился перед ним на колени. Но не успел он открыть рта, когда Дориан сам заговорил, восклицая: - Да это же абсурд! Тебе проще молить меня на коленях о прощении, чем просто поговорить! - Вот я так и знал, что тебе не нужны извинения, - хмыкнул старший. – Но не поиздеваться ты не можешь. Он хотел встать, но Дориан остановил его, положив ногу на плечо; воспользовавшись его замешательством, младший закинул ему на плечо и вторую ногу. Леон поднял на него хмурый взгляд. - Это что значит? – спросил он. - Не хочу, чтобы ты уходил от разговора, а наручников у меня нет, - ухмыльнулся Дориан, напоминая близнецу о том, как он ещё недавно сам говорил. - А вот теперь я точно отказываюсь разговаривать, потому что я привык это делать, смотря тебе в глаза, а не в ширинку. - А вот и неправда, - протянул младший. – Говоря со мной о прошлом, ты постоянно опускаешь взгляд. - Но не туда же! Опустив ноги на пол, Дориан склонился вперёд, к брату, смотря ему в глаза. - Так лучше? – поинтересовался он. Леон тяжело вздохнул и, положив ладони ему на колени, произнёс: - Ди, мне действительно очень неприятно об этом говорить, потому что я и сам понимаю, сколько дерьма я натворил. Вновь вздохнув, он взъерошил волосы и вернулся на кровать. Помолчав несколько секунд, он продолжил, смотря перед собой: - Но, кажется, пришло время это сделать. Честно, я не знаю, почему я сделал это в ту ночь с тобой. Могу только сказать, что я был пьян до беспамятства и обкурен и ты обломал мне свидание тем, что позвонил и устроил истерику, а мне действительно уже крышу сносило от недотраха. И я понимаю, что это ни разу не оправдывает меня, просто… в тот момент я действительно не соображал, и мне было всё равно на то, кто рядом со мной… Он посмотрел на близнеца, ожидая увидеть осуждение в его глазах, но его не было. Собравшись с духом, Леон продолжил: - Ты не представляешь, как мне стало мерзко от себя, когда я понял, что натворил. Мне хотелось просто сбежать, настолько стыдно мне было перед тобой, но я понимал, что не могу этого сделать, не могу бросить тебя. Поэтому я решил остаться и дождаться того, когда ты сам меня пошлёшь. Я был уверен, что ты это сделаешь. Но ты этого не сделал. - Зачем же тогда ты согласился продолжить? - Потому и согласился, что чувствовал себя виноватым перед тобой, - негромко ответил Леон, потупив взгляд. – Я боялся, что этот мой поступок окончательно сломает тебе психику, и когда ты дал понять, что хочешь продолжения, что тебе это нужно, я решил, что это самый благополучный исход. На тот момент я не думал о том, насколько это всё неправильно, я просто хотел сделать всё, чтобы ты простил меня, и чтобы тебе было хорошо. Дориан молчал несколько секунд, затем усмехнулся и произнёс: - Нет, конечно, я знал, что женщины нередко извиняются за свои ошибки в постели, но о том, чтобы так делали мужчины, я слышу впервые. Леон слегка улыбнулся. Да, это действительно было очень смешно, если не задумываться. - Ну да, отрабатывал вину натурой, - также усмехнулся он. Помолчав немного, младший уже серьёзно спросил: - И тебе всё время было так противно ложиться со мной в постель? От этой формулировки стало и мерзко, и стыдно. Щёки вспыхнули, и Леон вновь отвёл взгляд. - Нет, - ответил он, нервно заламывая пальцы. – В физическом плане мне вообще не было противно… быть с тобой. А в моральном… сначала тоже не было. Просто я видел, что это несерьёзно, что это просто лечение твоего страха близости, которое нужно тебе. Я относился к этому, как к простой маленькой тайне. Но всё изменилось потом, когда я понял, что для тебя это что-то начинает значить… Вот тогда мне стало мерзко от того, что мы делали, от того, что я делал с тобой и во что я тебя втянул. Ведь ты же не понимал, что это ненормально… - А почему ты не объяснил мне это? – спросил Дориан, посмотрев близнецу в глаза. – Да, я был не в себе, но идиотом я ведь не был. Я бы всё понял. - Я не знал, как это сделать… Просто… я боялся, что ты не поймёшь меня, что это оттолкнет тебя, и ты вновь закроешься от меня. Я же так долго добивался даже того, чтобы ты просто начал разговаривать со мной, и я до одури боялся того, что всё снова станет так. А ещё… мне было просто ужасно страшно признаться в том, что я самым низким образом использовал тебя тогда, в первый раз. Потому я тянул до последнего: я боялся сделать тебе больно и попросту запутался в том, что натворил. А потом, когда ты поцеловал меня в клубе, и всё это закрутилось, у меня просто сдали нервы. Я понял, что должен положить конец тому, что мы делаем, чтобы спасти нас. Я думал, что поступаю правильно. Вот только я не подумал о том, что нужно спросить и тебя и дать и тебе право решать. После того, как Леон договорил, на какое-то время воцарилось молчание. Нарушил его Дориан. - Вот видишь, ничего страшного не случилось от того, что ты рассказал мне правду. И ненавидеть я тебя не начал от твоих слов. Да, ты действительно натворил кучу дерьма, но ведь и я в этом участвовал? Леон поднял взгляд, благодарно и немного неверующе смотря на него. Дориан простил его за всё то, что он сделал? А он бы сам простил? Конечно, простил бы… - Получается, что главная твоя ошибка в том, что ты слишком переживал за меня, - продолжал младший. - Ну и в том, что ты боялся признать свою вину. Леон невесело улыбнулся. Вздохнув, он подошёл к близнецу и просто крепко обнял его. - Прости меня, идиота, - пробормотал он ему куда-то в шею. Он замер, почти не дыша и ожидая реакции брата: оттолкнет, посмеётся? Несколько бесконечно долгих секунд ничего не происходило, затем Дориан осторожно, будто забыв, как это делать, обнял его в ответ. И так хотелось на этой тёплой и светлой ноте закончить этот сложный разговор, перевернуть страницу, но в голове Леона вновь ожил, стуча назойливым молоточком, вопрос, ответ на который он хотел узнать так давно, но ещё больше боялся это сделать. «Что ж, раз правда, то до конца», - подумал он и отстранился. Взяв Дориана за плечи и заглянув ему в глаза, Леон произнёс: - Я рассказал тебе свою правду. И теперь я бы очень хотел услышать твою версию. Чем всё это было для тебя? Закусив на мгновение губу, он тяжело вздохнул и озвучил тот самый – главный вопрос: - Каково тебе было в ту ночь? Младший несколько секунд смотрел на него каким-то непонятным взглядом, затем отвёл его. - Я никогда не обдумывал этого, но сейчас попытаюсь, - произнёс он. Устав стоять, согнувшись, Леон сел на пол и вновь поднял на близнеца взгляд, ожидая продолжения его высказывания. - Я даже не знаю, когда понял, что что-то идёт не так, - снова заговорил Дориан. – Я же на тот момент уже не боялся твоих прикосновений, а какие из них нормальны для нас, а какие нет – не знал. Мне было просто приятно, что ты позволил мне остаться рядом, чувствовать тебя, а потом… Когда ты перевернул меня и снял с меня трусы, у меня от ужаса внутри всё похолодело. Ты же знаешь, что меня… ещё и изнасиловали, потому твои действия всколыхнули воспоминания о той ночи. Я просто лежал, чувствуя, что у меня вот-вот начнётся истерика, но заставлял себя терпеть и держаться, уговаривал себя не отключиться. - Почему ты не остановил меня? – тихо спросил Леон, от откровений брата ему стало тошно. - А ты бы меня послушал? – резонно поинтересовался Дориан. Леон потупил взгляд. Ответ был очевиден, и младший озвучил его: - Ты бы не остановился, так что хорошо, что я не попытался воззвать к тебе… - Потому что в противном случае я бы тебя изнасиловал, - на грани слышимости произнёс Леон, договаривая за брата. Уж лучше озвучить эту страшную правду самому. Дориан кивнул. - Да. А это было бы хуже. - Никогда не думал, что я это скажу, но лучше бы у тебя тогда начался приступ. Младший усмехнулся. - Ну да, сомневаюсь, что у тебя мозг тогда настолько не работал, чтобы ты смог трахнуть меня, истошно орущего и рыдающего. Да и брыкался и дрался я в такие моменты так, что у тебя точно бы ничего не получилось. Меня ещё скрутить нужно было. На последних словах он уже откровенно смеялся, чем немало удивил Леона. - Я просто в шоке от того, что ты смеёшься над этим… - проговорил старший. - А что мне делать? Рыдать и кричать, что ты меня обесчестил? Увы, это сделали ещё до тебя. Ну а те наши отношения действительно очень помогли мне, думаю, без них мне было бы сложнее восстановиться. А единственная претензия к тебе, не считая того, как всё закончилось, это то, что в первый раз мне было очень больно. - Почему же ты терпел? – покачал головой Леон. – Как же ты вытерпел это? В смысле… тебя же и от меньшего замыкало… - Думаю, дело в силе мотивации… Я терпел ради тебя, ради тебя держался и не позволял реальности ускользнуть, пусть от ужаса и паники не мог нормально дышать. Просто я знал, что ты не причинишь мне вреда, ты ведь смог заново доказать мне это. А ещё я понимал, что тебе нужен секс. А ты был нужен мне… Просто… я ведь всегда знал, что дороже и ближе тебя для меня в мире никого нет, что если тебя не будет, то и мне быть незачем. Но тогда это было по-другому. Тогда других действительно не было: был ты – центр моего мира, единственная опора в нём, и были те - чужие, опасные… Как-то так… А пережив один раз, увидев, что ничего страшного не произошло, я понял, что это отличный способ справляться со своими страхами. Потому я решил продолжать. И потом… Потом мне действительно было приятно, мне было хорошо с тобой. И то, что мы занимались сексом, для меня было и своеобразной терапией, и просто дополнением к остальному нашему взаимодействию. Но теперь я понимаю, что со временем я начал относиться к этому слишком серьёзно. Просто так получилось, что ты действительно стал для меня центром вселенной, тем, без кого невозможно существовать. Ты ведь смог пробить стену моего недоверия и страха, ты смог доказать мне, что мы – одно целое, и что вместе мы сможем справиться с любыми трудностями. В то время действительно не было меня отдельного, были мы, потому что без тебя я не мог. И у меня в голове попросту не было такого, что что-то мы можем делать отдельно друг от друга, что для каких-то целей нам нужны другие люди. И мне было хорошо в этом симбиозе, он был для меня надёжным коконом, который оберегал от страшного внешнего мира. И мне не нужно было другого, я не знал, что может и должно быть иначе. - Получается, что я сам виноват в этом? В том, что настолько привязал тебя к себе? – негромко спросил Леон. - Получается, что так… - также тихо ответил Дориан. Старший потупил взгляд и едва ощутимо тронул близнеца за колено. В голове стучало «Извини», но озвучивать это было не обязательно, он знал, что Дориан и так слышит. Помолчав пару секунд, младший продолжил: - Но всё действительно было хорошо, но в какой-то момент я начал понимать, что тебя что-то гложет, я видел это и чувствовал, но не мог понять, что причина этого во мне. А потом я начал замечать, что ты пытаешься отгородиться от меня, держать меня на расстоянии. И от этого я пытался быть ещё ближе к тебе, я ведь так боялся тебя потерять. А ты молчал и продолжал гнуть свою линию. И апогеем этого стал тот вечер в клубе после окончания тура. Ты всё время болтал с той девушкой, не помню, как её звали… а на меня не обращал совершенно никакого внимания. И на мои попытки привлечь его не реагировал. А я просто сходил с ума от того, что ты – мой и только мой, делаешь вид, будто меня нет, будто я ничего не значу для тебя. Леон закусил губу, вспоминая, как Дориан вёл себя в первые дни после возвращения домой. Да, месть получилась красивой, и теперь он на себе понял, через что заставил пройти близнеца своим молчанием. - А когда ты поцеловал её, у меня внутри и вовсе всё оборвалось, - продолжал Дориан. – В моём понимании к тебе больше никто не имел права прикасаться, я не готов был делить тебя ни с кем. И я решил, что докажу всем, что ты – только мой, и что нам не нужен никто другой. А ты наорал на меня за это, но по итогу вновь так ничего и не объяснил. - Я хотел это сделать, Ди, но не успел, - слабое оправдание, да Леон уже и не пытался оправдаться, просто говорил, как было. – На следующий день с утра ведь приехал Фишер, устроил мне жуткий разнос, а потом началась вся та безумная свистопляска… - Ты не мог уделить разговору со мной полчаса? – с горечью спросил младший. - Мог… Просто… на тот момент я уже понял, что с тобой нужно не просто поговорить и объяснить тебе, что то, что мы делаем, неправильно, а прекратить это. А как сделать это я не знал. - Но ты ведь сделал это? - Сделал… - И не самым лучшим способом, - фыркнул Дориан. - Знаю я… Я решил, что поговорю с тобой как раз в тот день, когда и сделал это, но планировал разговор я иначе. А потом… Ты пришёл ко мне, полез обниматься… и меня просто замкнуло. Нервы сдали. - Да, я помню, - кивнул младший. – Очень неожиданно было увидеть тебя таким… - Ты тоже меня удивил тем, что так спокойно всё воспринял, да ещё и сам захотел уехать… - Я старался, - невесело усмехнулся Дориан. – Хотя когда я на улицу вышел, у меня ноги отказывались идти. Я смотрел на тебя и умолял, чтобы ты остановил меня… - А я ведь так хотел это сделать… Но решил, что нужно идти до конца. Идиот? - Есть немного, - слегка улыбнулся младший, опустив на него взгляд. - Да ладно, говори, как есть. - Хорошо, ты конченый придурок, который за несколько месяцев не нашёл в себе силы для того, чтобы поговорить со мной обо всём и сказать, что тебе от меня блевать хотелось. А вместо этого мучился сам, а в результате вынудил меня отмывать твою вину. - Да не было такого! – всплеснул руками Леон. – Не было мне противно от тебя! Мне было от себя мерзко: от того, что я втянул тебя в это, и безумно страшно за то, что кто-то узнает об этом! Резко перестав кричать, он вздохнул и добавил: - И да, ты прав, я трус. Я не мог найти в себе силы, чтобы поговорить с тобой, потому что боялся во всём признаться. Но так было только потому, что я до одури боялся потерять тебя. Я ведь трижды едва не лишился тебя: когда ты попал в больницу, и я не знал, выживешь ли ты, когда ты пришёл в себя и не узнал меня, и когда у тебя случился первый приступ и ты начал шарахаться от меня. Четвёртого раза я бы просто не вынес. И поэтому я готов был делать всё, чтобы тебе было хорошо. Вот только я не рассчитал, что у меня не хватит нервов и терпения для этого. - Вот мы и поговорили обо всём, - кивнул Дориан. – И мне стало легче. А тебе? - Наверное… Отойдя к окну, Леон закурил и добавил: - Но я всё ещё боюсь, что ты сбежишь, узнав правду. Снова сбежишь. - Знаешь, говорят, что от себя не убежишь. А ты когда-то очень часто повторял утверждение, тесно связанное с этой фразой… Напомнишь мне его? Леон расплылся в самой искренней улыбке, а сердце защемило от счастья и умиления. Не оборачиваясь, он негромко произнёс: - Я – это ты, ты – это я, мы – одно целое. Дориан также улыбнулся и не стал отвечать. На несколько минут воцарилось молчание; Леон выкурил одну сигарету и взял вторую, думая обо всём, что было сказано, и выдыхая крепкий дым в узкую щель приоткрытого окна. Когда сигарета истлела наполовину, он почувствовал, что близнец подошёл к нему, остановился за спиной. А через пару секунд он ощутил тёплую ладонь на плече. - Лео? – негромко обратился к нему Дориан. - Что? - Повернись ко мне, пожалуйста. Выдохнув дым, Леон развернулся к нему, вопросительно кивнул. Младший смотрел на него, чуть склонив голову набок: пристально, странно, будто изучающе, вопрошающе. - Ди, в чём дело? – серьёзно и насторожено спросил старший. - Да, правильно думаешь, именно дело у меня к тебе и есть одно… Дориан шагнул ближе к близнецу, становясь практически вплотную, и продолжил: - Знаешь, я ведь не соврал насчёт того, что у меня уже давно проблемы с личной жизнью, потому что её попросту нет. И сейчас, когда мы всё обсудили и выяснили, что нам обоим всё нравилось, если всё делать правильно, я надеюсь, что ты поможешь мне в этой беде. Я же выручил тебя, когда тебе нужно было. Леон и так стоял, будто остолбенев, а когда младший обнял его за шею и поцеловал в уголок губ, и вовсе забыл, как дышать. Он ошарашено смотрел на брата, но не отталкивал. - Ну, что ты на это скажешь? – вновь обратился к нему Дориан и поцеловал в другой уголок губ. У Леона на шее дрогнули жилы, но скорее от страха и шока, чем от раздражения и отвращения. Отстранившись, Дориан заглянул близнецу в глаза и, обождав несколько мгновений, звонко рассмеялся, хлопнув его по плечу. - Господи, куда делось твоё чувство юмора? – воскликнул он. У Леона сперва вытянулось лицо, а затем он нахмурился. - Ты пошутил? Младший не ответил, потому что не мог перестать хохотать. - Ди, блин, не смешно! - До слёз смешно! Ты бы видел своё лицо! - Придурок ты озабоченный, а мне ещё что-то говорил! Я же поверил! С трудом успокоившись, Дориан вновь подошёл к старшему и сказал: - Я понял, что поверил. И я заметил, что ты не особо-то сопротивлялся… Так что, может быть, продолжим? – он положил ладонь близнецу на плечо и нежно прикоснулся губами к виску. – Давай, решайся… - Ди, я… - Тс-с-с, - тихо шикнул младший и, взяв Леона за подбородок, приложил палец к губам. – Вот сейчас лучше молчи. Леон не знал, что отвечать на это, что делать, но от него ничего и не потребовалось. Всласть насладившись его реакцией, Дориан вновь расхохотался, на этот раз сгибаясь пополам и держась за живот. - Ну ладно – один раз поверить, но повестись два раза подряд это уже перебор! – произнёс он вперемешку со смехом. Поняв, что близнец вновь провёл его, Леон шумно втянул воздух, впиваясь в него взглядом. - У тебя ни совести, ни тормозов нет! - Неправда! Совесть у меня есть! - Нету! – Леон орал, но это не выглядело серьёзно. – Как можно было додуматься до такого?! - А почему нет? Мне лично очень весело! Взяв валяющуюся на кровати кофту, Леон хлестанул ею младшего по пояснице, тот поморщился и потёр ушибленное место. - На садо-мазо я не подписывался, - ответил он и требовательно протянул руку. – Отдай мне кофту. - Не подходи ко мне! – притворно взвизгнул старший. – Тебя теперь бояться надо! И спать я теперь на спине буду на всякий случай! И Юлию надо сказать, чтобы подальше от тебя держался, потому что у тебя мозги из головы пониже пояса опустились! Дориан вновь рассмеялся и, выудив из пачки сигарету, присел на край подоконника. - Правильно, - согласился он, - бойся меня. И реакция твоя мне уж очень понравилась, так что готовься к продолжению. - Двинься, извращенец, - буркнул Леон и, сев рядом, тоже закурил.