Вспомни меня!

…Заблуждение – не порок…

Наступило шестнадцатое декабря. К половине шестого вечера Леон и Юлий приехали в студию, где их уже ждали Фишер, Эван, Леонард, не очень довольные тем, что они опоздали на сорок минут. - В следующий раз приеду к вам заранее и в шею гнать буду, - произнёс Рональд, когда братья зашли в студию, - чтобы вовремя приезжали. - Извиняюсь, пробки, - развёл руками Леон. - Леон, - вздохнул Фишер, - я слишком давно тебя знаю, чтобы продолжать вестись на твои отговорки. - Ага, - поддакнул Эван, - скажи честно – копался, как девчонка, вот и опоздал. Скривив губы, Леон показал ему средний палец, после чего вновь вернул внимание к Фишеру, говоря ему: - Ну, опоздали чуть-чуть. В чём проблема? Главное же, что приехали! - Фанатам на концертах будешь эти сказки рассказывать, - хмыкнул продюсер, - а я в них не верю. Обведя всех присутствующих взглядом, он добавил: - Так, ладно, раз все в сборе, не будем тратить время на разговоры, идите на места, послушаем, что у нас получается. - Что прогонять будем? – спросил Леонард. - «На шаг ближе к тебе». Кивнув, музыканты переместились в комнату записи. Подумав немного, Юлий также зашёл в неё, с интересом наблюдая за тем, как друзья настраивают инструменты, после чего обвёл помещение взглядом, ища своё место. Заняв кресло за пультом, Фишер скомандовал в микрофон: - Пять минут на подготовку. Начинаем без проигрыша с первого куплета. Взобравшись на высокий стул перед микрофоном, Юлий провёл по нему пальцами, после чего легонько постучал. «Интересно, он уже включён?», - подумал он. - Дориан, а ты чего сидишь без дела? – спросил Фишер. – Ты уже распелся? Юлий отрицательно покачал головой. - Тогда тебе лучше сделать это прямо сейчас, - усмехнулся Леон, настраивая гитару. – А то Фишер сегодня не в духе, покусает ещё, если запись будешь тормозить. - Я всё слышу, - напомнил Рональд. - Я знаю. - В таком случае занимайся своим делом и не подначивай Дориана, а то действительно покусаю. За два года совсем забыли, как работать! - От рук отбились, лентяи! – воскликнул Леон, изображая Фишера. – И как я вас только терплю?! Никакие деньги этого не стоят! За что вы мне, за какие грехи?! Позор на мои седины! Эван и Леонард хихикали на заднем плане, а Рональд ответил на это: - Что-то ты сегодня в ударе. В следующий раз кляп для тебя принесу. - А у тебя есть? – ухмыльнувшись, поинтересовался Леон. - Специально для тебя куплю. И седины у меня, между прочим, нет. - Но с вами, тунеядцы и моральные разложенцы, обязательно появятся! – вновь спародировал его Леон. Эван рассмеялся так, что уронил гитару и громко выматерился из-за этого. - Всё, Леон, - сказал он, - кончай острить, а то уже первые жертвы есть. С горем пополам Леона успокоили. Перекинув через плечо ремень гитары, он также сел, произвольно перебирая струны. - Так, все готовы? – спросил Рональд, когда все заняли свои места. Все утвердительно кивнули. - Тогда начинаем. Запись пробная, но это не значит, что можно расслабляться. - Ага, - кивнул Леон, - было бы неплохо, если бы с первого пробного раза всё и записали. - Было бы здорово, но особо рассчитывать на это не будем, - также кивнул Рональд и, включив аппаратуру, жестом показал: «Начинаем». Но не прошло и пяти секунд записи, как он остановил её и спросил: - Дориан, ты здесь? Юлий кивнул. - Тогда почему ты не поёшь? Все уже играют, а ты молчишь. - А… Извини, задумался. - Ладно, - вздохнул Рональд. – Пишем заново. И, будь добр, Дориан, не спи. Напоминаю – начинаем со слов, проигрыш опускаем. Снова кивнув, Юлий склонился ближе к микрофону, внимательно прислушиваясь, дабы больше не пропустить начало музыки и начать петь вместе с нею. Когда все заиграли, он негромко запел. Полностью сосредоточившись на словах, он не замечал выражения лица Фишера, который всё больше хмурился с каждым пропетым им словом. Прослушав полминуты, Рональд показал: «Стоп» и остановил запись. Сняв наушники, он зашёл к подопечным. - Дориан, в чём дело? – строго спросил он. - А в чём дело? – не понял Юлий. - Что у тебя с голосом? - А что не так? - То, что ты ни в одну ноту не попал. Все остальные тоже это слышали, но не вмешивались в разговор. У Юлия ёкнуло сердце и забилось быстрее. Теперь до него дошло, что он неслабо ошибся, думая, что петь так легко и что он запросто сможет делать это, как Дориан. - Ди, что с тобой? – взволнованно спросил Леон, подойдя к нему. - У меня горло болит, - соврал Юлий. Это было первым, что пришло в голову. Все ведь не раз говорили, что ему нужно следить за собой, чтобы не заболеть. А значит, простуда действительно могла сказаться на качестве голоса. - Почему ты молчал об этом? - Я просто не хотел, чтобы вы переживали… - ответил Юлий, виновато потупив взгляд. - И давно оно у тебя болит? – спросил Фишер. - Дня два или три. - И ты даже не лечился? – возмутился Леон. – Ди, нельзя же так! - Это же всего лишь простуда… - Это здоровье, - покачал головой Леон, - а его нужно беречь. - Ладно, - произнёс Рональд, - значит, будем работать по старой схеме – сначала запишем музыку, а потом наложим слова. - А мы не можем подождать пару дней, пока Дориан не выздоровеет, и записываться вместе? – спросил Эван. - Эван, как показывает опыт, Дориан быстро не поправляется. И чтобы перестраховаться, лучше дать ему хотя бы две недели на лечение, потому что, если начать нагружать связки до полного выздоровления, это может дать осложнения. Договорившись, музыканты вернулись к записи, а Юлию пока позволили отдохнуть и просто понаблюдать за ними. Закончив с работой, все отправились по домам; Леон и Юлий заехали по дороге в аптеку. - Так… - задумчиво произнёс Леон, вчитываясь в аннотацию к лекарству. – Принимать 1-2 таблетки после еды. Максимальная дневная доза 5 таблеток. Свернув вкладыш, он обратился к Юлию: - Значит, сейчас ужинаем, и принимаешь первую дозу. Этим, - он продемонстрировал спрей, - пользуешься независимо от принятий пищи, только натощак нельзя. А этим горло полоскать будешь три раза в день, - он указал на непрозрачный белый флакончик. После ужина Юлий покорно принял лекарство, которое на самом деле было ему совершенно не нужно. А когда стрелки часов показали начало двенадцатого, сказал, что хочет спать, и ушёл к себе в спальню. Закрыв дверь, он взял ноутбук и лёг на кровать, вбил в строку поиска: «Как научится петь?». От того, что советовали специалисты, глаза лезли на лоб, потому что Юлий ровным счётом ничего не понимал. Вибрация голоса и расщепление, полётность звука, дыхание животом, высокие звуки, низкие, бас, контратенор… И всего две недели на то, чтобы научиться всему этому. Подключив к компьютеру наушники, Юлий нашёл видео-урок по вокалу и включил его. «Может быть, так будет понятнее, - думал он, слушая голос педагога. – В конце концов, от меня никто не требует знания всех этих заковыристых названий. Нужно только научиться делать всё то, что они обозначают. Точнее, не всё, а только то, что умел делать Дориан». Поставив видео на паузу, он щёлкнул на новую вкладку и напечатал запрос: «Дориан Ихтирам-Катель, голос». Нужно было хотя бы понять, в какой тональности пел его «оригинал», чтобы изучать техники, свойственные именно этому голосовому диапазону. «Тенор, контратенор», - прочитал он. Прочитав информацию по данным певческим голосам, Юлий ещё больше растерялся. Если с тенором всё было более или менее понятно – высокий голос, то контратенор пугал. Это самый высокий вокальный диапазон среди мужских, и потому самый сложный. Так петь дано не каждому. И сам Дориан очень долго тренировался, чтобы добиться столь высокого звучания голоса. От всего прочитанного охватывала паника. Сложно было представить, как всему этому научиться. А ведь ещё утром Юлий думал, что ничего сложного в этом нет и петь может каждый.