Потускневшая, но такая величественная.

***

"Как приятно наконец-то выбраться из дома." — Думала Лекса, шагая по незнакомым улицам, следуя указаниям в телефоне, чтобы добраться до художественного музея. Она переехала сюда совсем недавно, неделю назад, вскоре после свадьбы со своим новым мужем. Дрожь пробежала у нее по спине при одной только мысли о том, что муж все еще не был с ней в ладах – ну, ни у того, ни у другого не было прежде романтического опыта, но это то, что они имели теперь – и это все еще наполняло ее странным чувством страха и отвращения. Они переехали из своего родного города через неделю после свадьбы, Майкл – ее муж – устраивался на новую работу и решил, что им будет полезно начать жизнь с чистого листа. Лекса не протестовала: дома ее мало что удерживало. Да, ее семья осталась там, но это было скорее причиной для переезда. Она хотела быть подальше от них. И с тех пор, как она некоторое время назад уволилась с работы, Лекса редко виделась со своими друзьями или коллегами, так что переезд был не так уж и плох. Однако это было не самое приятное чувство — осознавать, что здесь не будет никого, кого она знала бы, кроме своего мужа. Что не будет никого, к кому она могла бы обратиться или провести с кем-нибудь пару часов, когда дома станет слишком тяжело. И так оно и было, они провели с ним целую неделю, находясь дома, распаковывая вещи и приводя в порядок такие вещи, как электричество, телефонная линия и интернет. Все это было довольно сложно запустить, а это значит, что Майкл был очень расстроен. Что, в свою очередь, означало, что он вымещал свое разочарование на Лексе. Но сегодня Майкл начал работать, так что Лекса была предоставлена самой себе до шести вечера, — во время в которое он должен вернуться домой, — и она решила, что было бы неплохо прогуляться по городу и познакомиться со своим новым домом. Майкл, вероятно, тоже подумал бы, что это было хорошей идеей, если бы он знал, куда она направляется и что она вернется домой вовремя, чтобы приготовить ужин. Итак, после быстрого шторм-поиска в Google и выяснения, что в этом очень тихом маленьком городке нет почти ничего интересного, Лекса обнаружила, что там есть музей. Художественный музей, в котором в основном лишь копии, но, тем не менее, это музей. Недалеко от того места, где она жила, была библиотека, и у Лексы было чувство, что она будет завсегдатаем и там, и в музее. Было легко увлечься искусством или книгами, это отвлекало ее от собственной жизни, заставляло на время забыться. И поскольку делать было больше нечего, Лекса обнаружила, что погружается в негатив и впадает в депрессию немного чаще, чем ей хотелось бы, поэтому было приятно иметь что-то, что могло бы предложить ей своего рода спасение, пусть даже на короткое время. Кроме того, у нее здесь не было друзей, Лекса не знала ни единой души, кроме своего мужа, так что, возможно, музеи и библиотеки были бы достаточно хорошим способом встретить хотя бы еще одного человека, с которым она могла бы поговорить. Войдя в здание, которое было больше, чем ожидалось, Лекса глубоко вздохнула, ее обручальное кольцо было надежно спрятано в кармане, никаких следов жизни, которую она вела за пределами этих стен, и она вошла внутрь, чтобы купить билет и узнать об абонементе, потому что был очень хороший шанс, что она сможет это устроить, бывай она здесь почаще. Годовой абонемент оказался дешевле, чем она ожидала, и администратор удивилась, что кто-то вообще захотел его приобрести, потому что, честно говоря, люди в этом городе не настолько ценят искусство, чтобы захотеть прийти сюда больше одного раза. Примерно в десяти минутах ходьбы отсюда был научный музей, куда люди любили ходить, особенно со своими детьми, потому что там было много интерактивных мероприятий – гораздо больше, чем настоящих экспонатов. — Мне нравится атмосфера, — пояснила Лекса, расплачиваясь и улыбаясь молодой девушке по другую сторону стойки. Внутри было на самом деле довольно красиво, даже если вы не хотели приходить сюда, чтобы увидеть произведения искусства, само здание музея стоило того, чтобы его посетить. Оно было старым, — очень старым, — с замысловатой лепниной на стенах, красивыми люстрами – разумеется, с экологически чистыми лампочками, – и это даже не говоря о работах, развешанных по стенам. Отзывы об этом месте были не очень хорошими, так что Лекса не ожидала многого, но она не могла понять почему. Конечно, многие работы были копиями, но все равно они были прекрасны, а коллекция была довольно большой, чтобы занять посетителей, по крайней мере, на несколько часов. Может быть, девушка в приемной была права насчет людей в этом городе, может быть, они не знали, как это оценить. Или... Ну, в общем, не имели на это возможности и потенциала. Когда Лекса шла по коридорам и комнатам, заполненным картинами и произведениями искусства, она обнаружила, что теряется в них. Все ее проблемы, казалось, исчезли; разум был слишком поглощен открывающимися перед ней видами, и она впервые за долгое время расслабилась. Искусство, в любой его форме: будь то музыка, живопись, литература или даже фильмы, всегда помогало ей чувствовать себя лучше, всегда успокаивало ее. Это был выход из ее собственной жизни, он позволил ей встать на место кого-то другого, попасть в какой-то другой мир, туда, где у нее не было никаких проблем, где она была счастлива и не застряла в своей жалкой, депрессивной жизни. Она пробыла здесь уже довольно долго, около часа, когда наконец села в одной из галерей перед точной копией картины Поля Делароша "Юный мученик". Она никогда раньше не видела эту картину, не вживую, а только на гравюрах, и, сев на скамейку напротив, обнаружила, что очарована ею. Рядом с ней были две небольшие информационные таблички, на одной из которых содержалась некоторая информация о картине, в том числе о том, где находился оригинал, а на другой — информация о художнике. Это было действительно красиво, почти завораживающе, когда Лекса смотрела на девушку в воде, явно мертвую, но она ничего не могла поделать с тем, что чувствовала к этому отношение. Связанная и утонувшая, застрявшая и задыхающаяся. Никто не делал ничего, кроме как просто наблюдал... — Красивая вещица, не так ли? Незнакомый голос, который Лекса не узнала, раздался у нее за спиной, прервав ход ее мыслей. Она немедленно повернула голову в ту сторону, откуда доносился звук, и обнаружила незнакомую блондинку, стоящую примерно в футе позади скамейки, скрестив руки на груди и глядя на ту же самую копию картины, на которую мгновение назад смотрела Лекса. Она не узнала незнакомку и первое, что она заметила, было мелькание золотистых волос, которое привлекло ее внимание. Следующим был тот факт, что женщина, которой принадлежал этот совершенно новый голос, была невероятно красива – не то чтобы она заостряла на этом внимание, и это определенно не было причиной, по которой Лексе потребовалось время, чтобы ответить... - Да, это действительно так, — Лекса кивнула ей, поворачиваясь к ней всем телом и наблюдая, как она подходит и садится рядом. — Мы получили эту только на прошлой неделе, — поделилась женщина, присаживаясь на другой конец скамейки. — Вы здесь работаете? — Спросила Лекса, переключив внимание на женщину. Та кивнула, протянула руку Лексе и представилась: — Я Кларк. — Лекса, — она вежливо улыбнулась Кларк, пожимая ей руку. — Чем вы занимаетесь? — Я куратор, — ответила Кларк. — Обычно я никого не вижу здесь в это время... — Она замолчала на некоторое время и дополнила. — Или вообще не вижу. Лекса пожала плечами: — Да, девушка на ресепшене посмотрела на меня как на сумасшедшую, когда я спросила о годовом абонементе, — после этих слов у Кларк было точно такое же выражение лица, что заставило Лексу рассмеяться: — Вот такой и у нее был взгляд. — У нас здесь не так много людей, — Кларк опустила голову и покачала ею. — Я новенькая в городе, и мне нравится искусство, — объяснила Лекса. — Есть места и похуже, чем здание, полное картин. — Мне ли этого не знать, — согласно кивнула Кларк. — Половину времени это не похоже на работу. Но после пары визитов сюда тебе может стать скучно. — Честно призналась она Лексе. — Я люблю тот факт, что работаю здесь, но это определенно не Лувр. Лекса слегка пожала плечами: — Это лучше, чем быть дома. С Кларк было довольно легко разговаривать, в ней было что-то такое, что позволяло Лексе расслабиться. И впервые за долгое время Лекса почувствовала, что может свободно с кем-то разговаривать. Каждое мгновение, которое она проводила дома со своим мужем, а до этого со своей семьей, ей всегда приходилось тщательно обдумывать, прежде чем заговорить, прежде чем сказать буквально что-либо, чтобы убедиться, что это не заденет кого-то за живое, что это не разозлит кого-либо. И, возможно, Лекса была приучена обращать на свои слова особое внимание, чтобы убедиться, что она тщательно обдумала то, что хотела сказать, прежде чем слова слетят с ее губ, убедилась, что продумала возможные варианты ответа и осознала причины, по которым ей не следует что-то говорить. Даже при том, что она не могла отключить эту часть своего мозга во время разговора с Кларк, она могла, по крайней мере... Расслабиться немного больше, успокоить эту часть своего разума – даже при том, что это был всего лишь первый раз, когда она разговаривала с ней. Это был приятный перерыв, это точно. И, что ж, если бы Кларк работала здесь, был бы шанс, что Лекса могла бы время от времени видеться с ней. У Лексы было не так много друзей – на самом деле, ни одного – не было никого, с кем она могла бы поговорить или побыть наедине на некоторое время, чтобы просто отдохнуть от своей монотонной повседневной жизни. Может быть, только может быть, казалось, что Кларк тоже нравилось разговаривать с ней, улыбаться и отпускать шутки, и в течение первых десяти минут – если Лекса не ошибалась – она флиртовала с ней. В конце концов, ее обручальное кольцо было надежно спрятано в кармане, ничто не могло остановить Кларк, и это было приятно. Кларк начала работать здесь сразу после окончания колледжа, — как она поделилась с Лексой, — что это то, чем она хотела заниматься с детства, что она всегда хотела быть окруженной искусством, и, когда появилась возможность получить эту работу, она ухватилась за нее. Было легко сказать, что она очень увлечена всем, что есть в этом здании: искусством, художниками, историей, стоящей за всем этим. Лекса видела это по тому, как загорались ее глаза, когда она говорила, даже с кем-то, кто был практически незнакомцем. Ей нравилось здесь работать, это было точно понятно, и Лекса не могла сдержать улыбку, слушая, как Кларк рассказывает ей о новейших пополнениях в музее, экспонатах, которые она обязательно должна была увидеть, и о паре галерей, которые можно было пропустить. — У меня такое чувство, что мы еще увидимся, — сказала Кларк Лексе, когда они шли с ней к выходу. Прошло уже много времени, они вдвоем потеряли счет времени, пока разговаривали и еще немного гуляли, Кларк показывала Лексе окрестности, устраивая небольшую экскурсию по музею. — Я думаю, что так и будет, — Лекса согласилась с этой мыслью. — Насколько я могу судить, это одно из двух интересных мест в этом городе. — Да, для новичка здесь довольно глухо, — произнесла Кларк, пожав плечами. — Все не так плохо, как ты думаешь, и я была бы более чем счастлива показать тебе окрестности, — предложила она, изо всех сил стараясь скрыть неуверенность в голосе. — Помогу вам найти еще несколько интересных мест, поверьте мне, они существуют. Лекса кивнула с мягкой улыбкой на лице: — Мне бы очень хотелось, чтобы вы, Кларк, показали мне достопримечательности вашего города! — Это было бы больше, чем просто хорошо, Лекса больше всего на свете хотела бы время от времени выбираться из дома и проводить это время с Кларк – с кем угодно, только не с Майклом. — Я здесь никого не знаю, так что я действительно рада, что встретила вас. Было что-то в том, как Кларк смотрела на нее, что-то в ее взгляде, такое нежное и в то же время такое сильное, что Лексе показалось, будто она смотрит прямо ей в душу. — Да, я тоже.

***

К этому времени Лекса уже знала, как звучат его шаги в зависимости от его настроения – и как Майкл закрывает дверь, и как он убирает пальто и обувь, и как он вздыхает или стонет. Поэтому, когда дверь открылась и она услышала, как он вошел, Лекса вздохнула с облегчением, потому что, похоже, ее муж был в хорошем настроении. Она была на кухне, готовила ужин в духовке, когда закончила уборку, ожидая возвращения Майкла с работы. Часть Лексы надеялась, что, возможно, он опоздает, но он вернулся как раз вовремя; он закончил работу в 5 часов вечера, и дорога домой заняла пятнадцать минут, а между выходом из офиса и заездом на парковку он был дома ровно в 5:25 вечера. Подавив стон, Лекса закатила глаза и подошла к холодильнику, открыла его и достала бутылку пива – Майкл был в хорошем настроении, и в ее интересах было сохранить его таким. — Привет, дорогой, — поздоровалась она, выдавив из себя улыбку и сделав глубокий вдох, прежде чем выйти из кухни. — Привет, милая, — ответил он, без намека на какие-либо эмоции или связь с этим словом, когда вошел в гостиную и плюхнулся на диван. — Как прошло на работе? — Спросила Лекса, протягивая ему напиток. Он взял его у нее, даже не удосужившись пробормотать "спасибо". — У тебя было много дел сегодня? — Я была в художественном музее, — ответила Лекса, садясь в кресло рядом с ним. — Это лучше, чем ты мог ожидать, я, вероятно, вернусь. — Я в этом не сомневаюсь, — Майкл сделал глоток из бутылки и кивнул, беря пульт от телевизора. — Если ты собираешься часто бывать там, приобрети годовой абонемент, это обойдется дешевле. — Уже сделала, — кивнула Лекса, наблюдая, как он включил телевизор и сосредоточил свое внимание на экране, давая ей понять, что он с ней закончил, и ее с таким же успехом могло бы здесь и не быть. — Ужин готов, он в духовке, — сказала она ему, вставая и собираясь выйти из комнаты. — Подходи к столу, когда будешь готов. Между ними не было никакой связи, между ними двумя ничего не было, Лекса с таким же успехом могла жить с незнакомцем. Черт, он едва смотрел ей в глаза; Майкл почти не обращал на нее внимания, даже относился к ней как к нормальному человеку. Но либо это было так, что он был отстраненным и безразличным, либо он был в плохом настроении и вымещал на ней свое разочарование, либо находил повод для критики, прежде чем использовать это как предлог, чтобы быть с ней ужасным. Это... Причиняло ей боль, было одиноко, и это заставляло ее чувствовать себя опустошенной и никчемной – как будто она не годилась ни на что большее, чем просто служить своему мужу и давать ему то, в чем он нуждался, и когда она терпела неудачу, она заслуживала наказания. Они поженились давно, а приехали сюда около двух недель назад. Чуть больше, чем через год после того, как познакомились – или, точнее, после того, как их свели. Именно семья Лексы была ответственна за это, они хотели выдать ее замуж как можно скорее; поэтому примерно через неделю после того, как она окончила колледж, они убедились, что за ней присматривает мужчина. Одной из главных причин этого было то, что родители Лексы не принимали тот факт, что она была лесбиянкой, и большую часть ее жизни они пытались это исправить, исправить ее саму. Они были в состоянии контролировать ее и следить за тем, чтобы она не сбилась с пути истинного и не поддалась искушениям на всю свою жизнь. Но они также знали, что не смогут делать это вечно, и лучшим решением было выдать ее замуж, чтобы кто-то другой держал ее в узде. Майкл был сыном друга ее отца, и для них он был идеален; он ходил в церковь, был волевым, строгим, они знали, что если кто и сможет удержать их дочь под контролем и направить по правильному пути, то это будет он. Он не знал, что она лесбиянка, как и его семья, и родители Лексы хотели, чтобы все оставалось по-прежнему, они не хотели ничего, что могло бы помешать ему жениться на ней, не говоря уже о том, какой непоправимый ущерб это нанесло бы репутации ее семьи, если бы кто-нибудь узнал. Так что у Лексы действительно не было выбора в этом вопросе, ее практически принудили к этому браку. После колледжа у нее было немного свободы – если это вообще можно так назвать – на ту неделю, когда она искала работу и даже не подозревала, что ее сведут с мужчиной из ее ночных кошмаров. И он действительно был таким, словно явился из ее ночных кошмаров. Майкл был властным и вспыльчивым человеком и не знал, что означает слово "нет". Ему нужно было, чтобы все шло по его плану, он ожидал, что Лекса подчинится ему без вопросов, без колебаний. Если она этого не делала, то он верил, что для нее должны очень серьезные последствия, потому что он ее муж. И что ж, печальная правда заключалась в том, что Лекса ничего не могла поделать, кроме как просто привыкнуть к этому, но, возможно, к этому моменту она была достаточно подготовлена, чтобы поверить в это самой, поверить, что она действительно заслуживала последствий, которые наступали из–за того, что она не слушала, была недостаточно хороша, просто потому, что была собой. Это были ее родители в таком положении, пока она росла, а теперь это был Майкл, так что на самом деле разница была невелика.