Незаходящая звезда

Всё случилось на рассвете. Контестар, взявшийся помогать грузить поклажу на плоты, поймал на себе презрительный взгляд востроносого интригана. Тот, проснувшись часом позднее, уже готовился рассказать, как брат красавицы-невесты ведет себя, словно простолюдин. Сколько юноша ни сжимал зубы и кулаки, а отрешиться от надменных глаз на бледном остреньком лице ему не удавалось. Ему стало ясно, что теперь за каждым его шагом будут следить, и каждая его выходка немедленно станет пятном на репутации сестры. Контестар больше не принадлежал себе, и в заложниках у его хозяев была сестра. От понимания этого мерзкого факта хотелось выть. Внезапно налетевший ураган сорвал несколько шатров, а полы устоявших захлопали, точно крылья связанных птиц. Контестар получил горсть речного песка в лицо, принялся торопливо тереть засорённые глаза. Отовсюду послышались удивлённые и возмущённые крики, которые тут же перекрыли истошные вопли лошадей и собачий вой. Животные раньше людей почуяли смертельную опасность. Собаки, точно одичавшие, кинулись к лесу. На вершине холма белками мелькнули их пегие спины и поджатые хвосты. Лошади, стреноженные и запряжённые в оглобли, отчаянно бились, месили копытами грязь. Панически метались белые голуби в своей тесной клетушке. Люди, высыпавшие из шатров, растерянно переговаривались, кто-то что-то кричал, но никто так и не успел ничего предпринять, когда из низких серых облаков на лагерь обрушился дракон. Огромный чёрный ящер на бешенной скорости пронёсся через неравномерно разбросанные шатры, вспарывая их когтями. Точно исполинский плуг прошёлся по заросшему хлопчатником полю. Преследуя некую цель, дракон заложил крутой вираж и снова ринулся вниз, а потом ещё раз и ещё. Мощный хвост, снабжённый костяным гребнем, каждым своим ударом разбивал в щепки повозки, телеги и бочки. Когти рвали тенты, прихопывая обезумевших людей, словно надоедливых тараканов. Из широкой глотки ударил столб пламени, отсекая лагерь от реки, к которой бежали те, кто имел силы бежать. Ящер что-то искал, и, не найдя сразу же, яростно ревел, снова и снова прочёсывая занятую караваном полоску земли у берега. Драконий рёв вывел окаменевшего со своей ношей в руках Контестара из оцепенения. Тварь ревела так громко, что, казалось, над разорённым лагерем царит гробовая тишина. Этот всепоглощающий звук перекрывал крики и треск. В кажущемся безмолвии метались и топтали друг друга люди, носилась взад и вперёд лошадь с горящей гривой и скакала совсем уж непонятно откуда взявшаяся пегая лохматая кошка. Контестар медленно, словно во сне, посмотрел на мешок из грубой холстины в своих руках. И бросил его в воду. Он затем и отправился разгружать подводы, потому что ему было интересно взглянуть на порох. Повозка со злым чёрным порошком стояла у самой реки, и половина груза уже лежала на дне лодки. Глядя на то, как ящер изрыгает пламя, юноша думал только о словах усатого стражника: «если в эту повозку попадёт хоть искра — вместо лагеря будет огромная горящая яма». Контестар, как одержимый, снова и снова нырял в пропахшее порохом нутро фургона, вытаскивал новые мешки и бросал их в воду. По траве, словно огненная конница, шёл пожар. Неистовый ураган, поднимаемый крыльями ящера, то пригибал пламя к земле, то гнал прямо на повозку с порохом. В воздухе летали горящие обрывки тентов, тлеющие сухие листья, комья сухой травы. Контестар не видел ничего, кроме полотняных мешков. Он схватил последний, когда пламя облизывало передок фургона. Пять шагов до воды с прижатым к груди мешком пороха дались ему, как пять ударов бешенно колотившегося сердца. Юноша бежал, но вдруг какое-то предчувствие, некое страшное озарение заставило его остановиться и посмотреть вверх. Огнедышащий змей отыскал то, зачем явился: расшитый красными узорами белый шатёр, а под ним девушку. Он подхватил желанную добычу когти и свечкой взвился в небо. Когда тварь, удовлетворённая, замолкла, стали слышны крики людей и истошное лошадиное ржание, и они заглушили крик несчастной жертвы. Один только Контестар его слышал. Тем чутьём, каким обладают близнецы, он различил голос своей сестры. Юноша и сам отчаянно закричал, бессильно глядя вслед летящему ящеру. Контестар стоял по колено в воде, обеими руками прижимая к груди мешок сухого пороха, и смотрел на небо, в которое дракон увлекал Контестарию. … Он не помнил, как отыскал коня, как сумел отрезвить обезумевшие животное и заставить подчиниться. Контестар так и не выпустил из рук мешок, хотя только спустя продолжительное время рассудил, что он может быть ему полезен. Юноша нёсся за летящей по воздуху тварью, краем сознания понимая, что ни один конь не может тягаться с драконом в скорости. Тот едва ли видел в одиноком всаднике угрозу. Ящер то поднимался выше облаков, то спускался пониже. Исполинские крылья взмахивали вальяжно, как бы с ленцой. Контестар больше всего боялся потерять направление, но дракон летел строго на северо-восток. Степь под копытами коня плавно переходила в каменистую пустошь, а на горизонте выросли скалистые отроги, похожие на гнилые собачьи зубы. Контестар увидел, что крылатая тварь снизилась и принялась облетать их, выискивая удобное местечко для посадки. Вскоре дракон нырнул под сень небольшого каменного грота. Не рассуждая, юноша направил коня к этому пристанищу. Смутное чувство, явившееся из глубин жидковатой Контестаровой крови, шептало ему, что сестра ещё жива. Он был уверен, что почувствовал бы её смерть, а значит, ящер ещё не расплавился с добычей. Налетел ветер. Не тот, поднимаемый драконьими крыльями, а самый обычный предгрозовой ветер. Из-за скалистых отрогов взметнулась сизая туча, словно дым над огромным пожарищем. Контестар видел тёмные нити дождя и слышал утробный рокот грома, едва различимый после оглушительного рёва чудовища. Пыль и песок неслись навстречу всаднику, заворачивались вихрями. Белыми горошинами обрушился град и, наконец, ударила огромная ветвистая молния, точно исполинское дерево проросло кривыми корнями от небес до самой земли. Контестар спрятал мешок пороха под плащ. Грубая ткань царапала и колола кожу на животе, но он не замечал этого, всем телом закрывая драгоценный груз от потоков ливня. Конь, испуганный грозой, стелился над редкой травой, неся всадника навстречу судьбе. Безумство стихии длилось недолго. Грозовая туча унеслась в сторону разоренного лагеря у реки, и Контестар, уже почти добравшийся до выбранного тварью грота, увидел ящера вблизи. Чудовище поглядывало на небо, закрывая длинным, покрытым мокрой чешуёй телом выход из грота. Контестария, живая, забилась в неглубокую щель, обеими руками закрывая голову. Огромные когти выволокли её оттуда, словно котёнка из-под кровати, а едва подоспевший Контестар не успел ничего предпринять. На глазах юноши дракон снова подхватил его сестру, расправил крылья и взвился в небо. На земле остались только следы когтистых лап, обрывок расшитой красными нитями белой ткани и браслет из чеканного медного листа. … Контестар выпал из седла, лишь чудом не сломав себе хребет. Снова нарвавшись на дракона, конь встал на дыбы и сбросил безумца со своей спины вместе с мешком пороха. Животное умчалось прочь, высекая грязные брызги из свежих, курящихся зыбким туманом луж. Юноша затравленно огляделся, с трудом оторвал побелевшие пальцы от мешка и на четвереньках пополз по склону вверх. Ему удалось взобраться на узкое плато, в обрыве которого был тот самый грот, где ящер переждал грозу. Ошалевший от пережитого, Контестар по-звериному припал губами к лужице дождевой воды и жадно пил, пока не вылакал её до дна и не принялся облизывать мокрую скалу. Потом сел, обхватил руками голову. Дракон. Смрадный ящер, чудовище, кровожадный змей, он… Унёс его сестру. Контестар не сразу осмыслил произошедшее. Тысячи голосов кричали в его голове так громко, что ни одна сколько-то рациональная мысль не могла пробиться через из оглушительный хор. Дракон. Юноша посмотрел на северо-восток и увидел крошечный силуэт ящера у самого горизонта. Змей был уже так далеко, что казался не крупнее орла или даже чайки. Низкие дождевые облака поглотили его. Мысль, основанная на логике, проникла сквозь пульсирующее темя: если дракон не разделался с Контестарией тотчас же, то она нужна ему живой. Значит, он не убьёт её и через час, и через два, и… Но зачем?! Контестар понял, что у него по неведомой причине есть некая отсрочка. Он поднялся на ноги, осмотрелся. Вдали метался из стороны в сторону конь, не в силах успокоиться. К седлу его был приторочен лук и опустевший колчан — стрелы выпали из него, пока перепуганный конь скакал и катался по земле. Позабытый мешок пороха лежал у подножия крутой скалы. На бедре Контестара по-прежнему висел меч. Дракон… При мысли о чудовище юноша вздрогнул. Злодеяния крылатых ящеров, упомянутые в летописях, всегда оставались безнаказанными. Они обрушивались на города и селения, похищая знатных девушек, дочерей королей, воевод и вождей. Никто и никогда даже не пытался противостоять им, никто не знал, зачем огнедышащему змею требуется невинная девушка с венцом на голове. Контестару вспомнилась сгорбленная старуха в чёрном тряпье, что как ворона каркала, глядя на свадебные приготовления: «Оденьте девочку попроще! Куда её в беленькое, прилетит ящер, утащит вашу голубку! Попроще!». Накаркала, паршивая карга. Дракон… Контестар увидел за плечом каменного склона неестественно ровный участок. Всмотрелся. Да-да, ошибки быть не могло: это была дорога. Запущенная, запыленная и иногда пересеченная языками осыпей, но всё же дорога, мощёная циклопическими плитами. И она вела в ту сторону, куда улетел проклятый змей. Контестар хотел было сделать шаг вниз, но тело, реагировавшее быстрее разума, само отпрянуло от обрыва. Любой, живущий в горах, знает: спуститься всегда гораздо сложнее, чем подняться. Оказавшийся на высоте тридцати локтей над площадкой, где он упал с коня, Контестар не знал, как спуститься. Жалкое, беззащитное, хрупкое существо — ему ли рядиться с могучим ящером?! Что он может сделать чудовищу, которое… Контестария. Он унёс его сестру. Сестру-близнеца. Невыносимо страшно идти по следам ящера, но и нестерпима мысль, что бессердечная тварь разорвёт зубами самое родное существо, еще более беззащитное, чем он. Невинную девушку с венцом на голове. Подняв лицо к хмурому безразличному небу, Контестар поклялся вернуться к людям вместе с Контестарией или не вернуться вовсе.