Свободу попугаям!

Ранним дождливым утром Тсунаёши Савада проснулся не от пения птиц и не от звона будильника, а от оглушительного взрыва за стеной. С испугу мальчик свалился с кровати, тут же выругался и, резко поднявшись на ноги, снова упал, запутавшись в одеяле. И в десятый раз проклиная свою врождённую неуклюжесть, Ёши кинулся к кучке сваленной в углу одежды... чтобы увидеть выползшего из неё таракана и внезапно передумать, выбегая из комнаты в одних лишь пижамных штанах. Здесь и без суда известно имя виновника всего происходящего: - Инари!!! – а кто ещё? На месте происшествия дверь в царство дьявола была открыта... точнее – выбита. А если ещё подробнее, то нагло взорвана стоящим в пустом проходе киллером, что с невозмутимым выражением на детском лице поглаживал пучеглазого хамелеона, пока на чудом уцелевший пол оседала серая пыль. И как, интересно, он не испачкался во всём этом беспорядке? - Реборн! - А что я? – репетитор развёл руками. – Мой глупый ученик не открывал мне дверь. Чертов мамкин карапуз, косящий под мужчину средних лет... Остановившись в разрушенном дверном проеме, в паре метров от этого дьявола в костюме-тройке, Тсунаеши перевёл взгляд на такого же невозмутимого брата, замершего с книгой в руках, так и не сдвинувшись с серой от бетонной пыли кровати. Инари кашлянул в кулак: - А может для начала, Реборн, тебе стоило постучаться...? – столько концентрированной пассивной агрессии в имя киллера ещё никто не вкладывал. - Стоило, – не стал спорить тот. – Но мне было так обидно после того, как ты вчера выгнал меня из своей комнаты... Я просто не сдержался, – столько мерзких кривляний Саваде ещё никто не показывал… Немного подумав, Ёши пришёл к мысли, что эти двое сумасшедших друг друга стоили. Его старший брат отложил от себя книгу, безвозвратно испорченную, и медленно поднялся с места: - Так хотелось переспать с тринадцатилетним мальчиком, старый извращенец? - И то лучше, чем на диване с твоей кошкой, глупый ученик! – для пущего эффекта Реборн даже отряхнул свой идеально-черный костюм от несуществующей шерсти, но Инари был непреклонен: - Увы, не назову это достойным поводом для переезда. - Будто ты сильно лучшая компания? Между учителем и его учеником пробежал таракан, а Ёши взвизгнул, хватаясь за сердце: - Нет! Только не в этом доме! – он пропищал, падая на пол. Правда, маленький Тсунаёши слишком поздно осознал, что своим визгом поставил себя в невыгодное положение: где-то между «Сильнейшим в мире киллером» и Савадой Инари, – а потому от страха за свою шкуру аж с мысли сбился, обнимая себя за плечи, но договаривая: – Чтоб... Чтоб не пытались убить друг друга дома, ясно?! Все драки-мордобои на улице!!! И то ли день сегодня был такой особенный, то ли настроение у всех было ни к черту, – а может просто вид у парнишки был донельзя жалким, – но впервые кто-то из этой сумасшедшей парочки прислушался к нытью Ёши! Так что оставшуюся неделю Реборн протирал тушкой Инари не гладкий домашний ламинат, а бетон, да асфальт с улицы. - Никто меня не любит, Реддо! – неуклюже упав на холодные ступени близь старого, наполовину обрушенного здания, цветастый паренёк возвел руки к небу... и чуть слезу не пустил, когда услышал хруст в собственной спине. – Проклятые физические нагрузки! Актёр!! Жаль лишь, что публика его оказалась совсем не благодарной: высокий человек в ростовом костюме мультяшного, рыжего кота благополучно пропустил стенания Савады мимо своих плюшевых ушей, – Реборна за зрителя никто не котировал. Воистину, мафия была самым настоящим сборищем фриков-неформалов с замашками не то косплееров, не то квадроберов с глубоким внутренним миром и необъятной тягой к разрушению! - Вот умру я, и не будет у вас такого замечательного меня! - Хорошего ты о себе мнения, – на секунду отвлёкся Реборн от разглядывания своих сделанных на заказ модных, дорогих наручных часов. Тип с лицом-кошачьей маской лишь коротко кивнул, а Инари театрально всхлипнул. Но недолго мафии пришлось радоваться тишине, ведь босс её проснулся и, сменив модель поведения на апатично-меланхоличную, поинтересовался: - И кто у нас сегодня по плану? Бомжи? Гопники? – он цыкнул. – Я чувствую себя не будущим сектантом, а членом бойцовского клуба на испытательном сроке, да, Реддо? Актёр... - Я предпочту не повторяться, – Реборн усмехнулся, а Инари ему только язык показал. - Чтоб ты знал, дядь, твои декорации – безвкусный отстой. - Неплохие слова перед смертью. Потому что в следующую секунду Инари с его надзирательницей Реддо Неко из СЕДЕФ пришлось убегать от своры голодных «собак-мафиози», которые «хотя и собаки, но раздерут тебя покруче любого волка!» Реборн проводил их скучающим взглядом, поглаживая Леона на плече: - Такая морока... Также он думал и в один тёмный вечер пятницы, держа на мушке тяжело вздыхающего наследника Вонголы, что переводил свой усталый взгляд то на репетитора, то на пропасть под своими ногами. Рядом рыжим пятном маячила Реддо Неко в своём неизменном ростовом костюме кота, сжимая в пушистых лапах подобранную где-то фомку, пока под кустом в паре метров от нее трясся маленький Ёши, смотря на всё происходящее круглыми от страха и непонимания глазами. Что на тренировке наследника забыл младший Савада? Хороший вопрос, ответ на который знали все, но не сам мальчишка, сжимающий в руках портфель брата. Инари мутил воду... - А может не надо? – предпринял его ученик слабую попытку бегства. – И так ясно, что я не птица – не полечу. - Так внизу озеро, а не скалы, – Реборн возразил, улыбаясь уголками губ. – А если ты и расшибешься, то у Вонголы всегда есть замена, не так ли? Ведь этого Инари так хотел? Скинуть свое бремя наследника крупнейшей мафиозной семьи на своего несмышлёного, почти лишённого пламени братца? Так просто взять и отобрать у маленького Ёши его безбедное будущее, карьеру и обычную, мирную жизни. Действительно, это – подлость, достойная босса мафии. Старший Савада в ответ на его слова лишь устало вздохнул, скаля зубы в кривой, уродливой ухмылке: - Это – слова, достойные коротышки-недорослика. Между ними пробежал таракан... ...а репетитор выстрелил в небо, заставляя мальца вздрогнуть и оступиться, падая в пустоту. - Ри! – с испуганным криком Ёши вскочил с места, но Реддо была быстрее и точно рванула бы вслед за своим подопечным – спасать его бесполезную шкуру, не останови её Реборн предупреждающим выстрелом. На него уставились пустые, кукольные глаза, однако Аркобалено Солнца ответил категорично: - Рано, – и отвернулся, вслушиваясь в кромешную тишину ночного леса на горе Намимори. Реборн был уверен: выстрели он сейчас в Тсунаёши или Неко Пулей Посмертной Воли, оба тут же воскреснут и сорвутся с места, лишь бы спасти бестолкового, никчёмного и не заслуживающего жалости Инари. И как такому ублюдку удалось собрать вокруг себя подобных людей? Киллер явно не понимал это поколение. Он навёл свою зелёную Беретту на стремительно отдаляющегося от скалы ученика, прислушиваясь к интуиции... не такой сильной, как Интуиция Джотто Примо, но уж точно не хуже, чем таковая же у Вонголы Ноно. И говорила она... - Иди. Красной молнией агент сорвалась с места, а Солнце Аркобалено под оглушительный шум листвы опустил курок, так и не выстрелив. Чувствовал он в тот момент только лёгкое раздражение и такое же, едва ощутимое, разочарование. Ведь чутьё, приобретённое за годы работы, однозначно подсказывало ему, что от выстрела Пулей Посмертной Воли Савада Инари, в отличие от своих спутников, уже никогда не воскреснет. Такая вот проблема. - Кажется, я видел дедушку, – вцепившись мертвой хваткой в костюм Реддо Неко, Инари повис на её спине, всю дорогу до дома бурча ругательства и проклятья в адрес одного репетитора. Ёши молчал – у него было, о чём подумать. Реборн же старательно перебирал в своей голове покрытые пылью и порохом воспоминания да придумывал всё новые и новые тренировки по пробуждению пламени своего бесталанного ученика, что будто совсем не имел воли к жизни. Ведь как можно зажечь пламя без Воли? Но как заставить человека бороться? Барахтаться из последних сил, лишь бы достичь желаемого, преодолев усталость, физику и даже смерть? Встряхнуть его? Что ж... убивать своих учеников – всё равно, что портить себе карьеру, а потому в следующий раз Реборн просто спустит на него медведя. Или змей? Стоит поспрашивать Нану о фобиях её старшего сына – авось что-то полезное и среди них найдется: - Так-то бюджета Вонголы хватит даже на то, чтобы сымитировать в Намимори нападение инопланетян... - Расслабься, дядь, мне страшно просто от того, как ты говоришь о трате казённых денег, – и, немного подумав, Инари кивнул своим словам. – А то ещё братца моего разоришь – зачем ему Вонгола без приданого? Сидя у костра напротив своего ученика, что с глубокомысленным видом водил носком кроссовка по рыхлой земле, Реборн понимал... что он прав: Тсунаёши действительно являлся куда более перспективным претендентом на место если не босса мафии, то именно достойного ученика – ребёнка, мировоззрение и мироустройство которого Аркобалено Солнца мог легко да играючи исказить и вылепить из щенка Савады путного босса, способного вести за собой людей. Впрочем, кто сказал, что за Инари люди не пошли бы? – вот вчера, например, два идиота были готовы за ним хоть с обрыва прыгать! Но что из него вылепишь? Вряд ли Вонгола окажется довольна Десятым, который с глубоким безразличием в глазах смотрел в лицо Смерти и даже не пытался бороться. Если Тсунаёши был словно мягкая, податливая глина, то его брат – галька с берега реки, несгибаемая в своей никудышности. - Не понимаю я тебя, Глупый Инари, – чёрные глаза-пуговки смотрели на мальчишку из-под широких полов федоры. – Где юность? Молодость? Запал? Огонь в глазах? Савада закономерно приблизился к костру, оттягивая веко: - Красиво отражается, да? - Дурак. Будто это не Реборн вчера направил на него оружие, сбросил со скалы и равнодушно смотрел, как тот падает в черноту леса – где злость? Обида? Страх за свою жизнь? Напротив молодого Вонголы сидел Сильнейший в мире киллер, о котором тот хоть раз, да слышал от разбросанных то тут, то там агентов СЕДЕФ – где хоть какая-то реакция кроме отчуждения? - Ну, хочешь в ноги тебе упаду? Парадоксально, но тринадцатилетний Савада Инари не боялся смерти. Реборн одним пальцем погладил Леона по голове, категорично не согласный с этим предложением: - Боссы мафии не падают киллерам в ноги, Глупый Инари! - Ага, боссы мафии просто гордо умирают, – и как бы мальчишка не кривился, Реборн видел в этом смысл – в гордости. Не сосчитать, сколько раз Аркобалено Солнца наблюдал, как жизнь в глазах его поверженных противников угасает прежде, чем он нажмёт на курок. Люди, что по определению не заслуживали титула босса, либо до последнего вздоха молили о пощаде и прощении, либо смиренно сдавались на волю «сильнейшему» раньше, чем он нажмёт на курок. И если первых Реборн просто презирал, то вторых – безвольных смертников, якобы «поживших» жизнь: познавших вкус побед и поражений, сколотивших себе состояние или потерявших всё до последних трусов, насытившихся полученным опытом, – а потому смирившихся, он лично ненавидел. Для Аркобалено, уже четвёртый десяток лет заточённого в никчёмном детском теле, пессимизм Инари был подобно пощёчине: - Да они и так и этак умрут, так в чём смысл? – он развёл руками, глядя на своего дурного ученика. – Важно не то, что ты можешь или не можешь изменить, а то, как ты хорош в нынешних, максимально отвратительных и ужасных обстоятельствах! Люди, отчего-то считающие, что «уже пожили», не имели ни амбиций, ни гордости, ни той «хорошести», которая заставила бы их, глядя в глаза Сильнейшему в мире киллеру, красиво бороться до последнего люмена – исполнить такой фокус, чтобы Реборн их запомнил. Вспоминал, как страшный сон – достойного противника, который просто не заслуживает быть стёртым со страниц истории. Инари поднял голову, смотря в чужие чёрные глаза, блестящие металлом. - Для справки и тебе сообщу, глупый ученик, что ты подавно хуже самых бездарных бездарей в мире бездарей, раз готов пассивно ждать, когда твой обидчик спустит курок! Тот, кажется, даже не удивился. Понимал ли мальчишка смысл его слов? – Реборн не знал и знать не мог, но лез из кожи вон чисто из принципа, до последнего люмена пытаясь вдолбить в его голову мысль с претензией на гениальность.