Аладдин и потерянный брат

Ко всеобщему удивлению, оказалось, что боги смерти беспокоились не напрасно — над балконом внезапно материализовалась фигура Эфиреи, которая зловеще левитировала и вместо лица имела золотую непроницаемую маску. — Время пришло. — холодно промолвила нежданная гостья. — Для вас настал судный день. — Эфирея, позволь задать вопрос. — учтиво промолвил Ильдар, не желая заранее портить отношения со столь могущественным существом. — Года четыре назад ты уже являлась сюда и, судя по всему, Аграба все же пришлась тебе по нраву. Для чего же ты пожаловала вновь? — Тебе не стоит беспокоиться об этом, Ильдар. — последовал абсолютно безэмоциональный ответ. — Я пожаловала сюда не для того, чтобы стирать Аграбу с лица земли. Более того, я намерена осчастливить всех ее жителей! Приурочить это событие я решила к юбилею близнецов Джафара и Назиры, когда в одном помещении собрались все их братья по разуму. Звучало все вполне обнадеживающе, однако мнительная Айла недоверчиво подняла бровь и на всякий случай переместила себе в руки Руку Мидаса, которую пока спрятала за спину. — Я явилась сюда, чтобы уничтожить всех вас! — Но ты не сможешь нас убить! — всплеснула руками Аделлина. — Мы бессмертны! — Айям-Агул по блату освободил вас от попадания в свое царство, но я гораздо могущественнее его и его воля против моей — пустой звук! — прояснила ситуацию Эфирея. Айла наперевес с Рукой Мидаса, позволившей ей однажды одолеть Фазира, бросилась в атаку на свою противницу, одновременно с этим выкрикнув заклинание, которое ранее также помогло ей нейтрализовать Фазира. Белоснежные одеяния Эфиреи в единый миг стали золотыми, как и ее маска. Рот Айлы в этот момент растянулся до ушей в злорадном оскале. Но золотыми стали только одеяния, сама же богиня оставалась в первозданном виде. У Айлы в этот момент началась насколько сильная дрожь, что она едва не уронила Руку Мидаса себе на ноги. Эфирея оказалась куда могущественнее Айлы, поэтому-то эта ясновидящая и не сумела предвидеть не только такой поворот событий, а также перспективу появления Эфиреи во владениях Ферраджи вообще. — Семья, потяните время! — попросила Айла и куда-то стремительно убежала. — Могу ли я заставить тебя изменить это страшное решение, о всемогущая и неотвратимая Эфирея? — взмолился Джафар, опустившись на колени. Он прекрасно понимал, что дело плохо — если даже могущественнейшая из них Айла оказалась не в силах одолеть Эфирею, то что уж говорить обо всех остальных... Но Айла задумала еще что-то, и вторая попытка, возможно, будет удачной — если уж им не удастся умилостивить Эфирею, то хотя бы выйдет выиграть немного времени для Айлы. — Вряд ли что-то изменит мое решение и облегчит участь твою и всех, кто здесь собрался, но даю тебе попытку. Джафар с облегчением выдохнул и вместе со своими родными и близкими принялся проводить для внезапной гостьи экскурсию по своим огромным владениям, намереваясь показать лучшее, что только они могут. — Это — моя оружейная комната. — похвастался Тефар. — Мне всего семь лет, а я уже опередил историю согласно моим скромным подсчетам, минимум на две тысячи лет! — Впечатляюще. — промолвила Эфирея, разглядывая установленные на постаментах и подвешенные на цепях лазерные пушки, огнеметы, самонаводящиеся винтовки, ленты с простыми, взрывающимися и изменяющими траекторию вплоть до изогнутой в ходе полета снарядами для стрельбы из различных металлов и сплавов, тепловизоры, атомные и нейтронные бомбы, радиоуправляемые аэрозоли с бактериологическим оружием и отравляющими веществами, радиоактивные боеприпасы и мины различных калибров и много чего еще. Видя, что их неотвратимый судия остался доволен, семья уже готова была выдохнуть с облегчением, как вдруг Эфирея, словно окатив всех ледяной водой, продолжила: — Но я предпочитаю смотреть на любые созданные людьми вещи не просто созерцая, а в том ключе, что они собой означают и как характеризуют своих создателей. — Это демонстрирует и подчеркивает мой выдающийся интеллект. — не моргнув глазом, ответил Тефар. — Скорее это демонстрирует ваше стремление к войне и насилию. — Да нет... — не на шутку растерялся Тефар. — Никто из нас не хочет войны и насилия... Но папа говорил мне, что разумный правитель всегда должен быть готов к войне, чтобы защитить свое государство от захватчиков... Близнецы продемонстрировали необыкновенный интерьер своих владений, для создания которого они по полной задействовали свою фантазию, как только избавились от Мириам и переустроили интерьер особняка на свой вкус. Великолепным здесь было все: и подвесная кровать Аделлины из слоновой кости, выполненная в форме черепа, и великолепные ковры и балдахины с немыслимыми узорами, изготовленные ими самими, и керамические самодельные баночки для специй и пряностей на кухне в виде исходного состояния этих самых специй и пряностей: солонка в форме кристалла соли причудливой неправильной формы, высокая узкая сахарница в форме стебля тростника, перечница в форме острого перца, емкость для порошка мускатного ореха в форме этого ореха, для ванилина — в форме цветка ванили, для корицы — в форме палочки корицы, для горчицы — в форме стручка этого растения. — Это все поистине необыкновенно и восхитительно. Вот только меня несколько смущает то, что вы все настолько заелись, что приправляли деликатесы, которых у вас было в избытке, пряностями, которые стоят огромных денег, в то время, как добрая половина Аграбы перебивалась с сухарей на объедки. Флоренсия и Белладонна, которые еще жили с мамой и дядей, показали дворцовый сад, который был их зоной ответственности. Он был великолепен: фигурно остриженные цветущие кусты, клумбы самых необыкновенных форм, засаженные пусть и прихотливыми, но невероятно красивыми цветами. Среди них были и не менее прекрасные ядовитые растения, культивируемые в качестве компонентов для колдовских зелий. Но сестры, обладавшие тонким вкусом, сумели похвастаться не только потрясающим садом, а также созданной их общими усилиями картинной галереей. В нее входили пейзажи сада с разных ракурсов, натюрморты изысканных блюд и портреты домочадцев и их питомцев. Также заслуживали внимания стены комнат Флоренсии и Белладонны, которые были ими разукрашены растительными орнаментами и цветами и превращены в произведение искусства. — Это может порадовать глаз даже самого искушенного человека. — изрекла Эфирея. — Однако грядки с ядовитыми растениями хоть и красивы, но подчеркивают ваше коварство и злобу. Аделлина продемонстрировала свою коллекцию гербариев и чучел животных. — Это — замечательный музей для изучения ботаники и зоологии — гораздо нагляднее, чем просто заучивать по книге. — заключила Эфирея, бродя вдоль высоких стеллажей. — Но, насколько я понимаю, этот музей — приватный для вашей семейки, а еще для его создания было загублено огромное количество животных. Джафария раскрыла свой складной походный гардероб, а заодно и шкафчик со своими детскими платьями всех возможных цветов и фасонов и похвасталась причудливыми нарядами, которые она сшила сама. — Все эти вещи сшиты со вкусом, однако, насколько я знаю, для того, чтобы у тебя была возможность пошить эти наряды, которых у тебя ворох, твои отец и тетка отнимали последние лоскуты у нищих. — промолвила Эфирея. Ильдар, отчаявшись, пригласил Эфирею в комнату, которая принадлежала ему, и провел по направлению к главному предмету своей гордости. Полки огромного шкафа были сплошь уставлены кубками и увешаны медалями и грамотами не только за победу в спортивных состязаниях, но и за победу в различных конкурсах математиков, шахматистов, каллиграфистов. — Ты действительно выдающийся человек, Ильдар, раз заслуженно одержал победу в стольких конкурсах. Вот только все свои выдающиеся умственные способности ты использовал лишь на то, чтобы сдирать с должников по три шкуры, а физическую силу и натренированность — чтобы выбивать деньги. — Да где же Айла, когда она так нужна? — напряглась Назира. — Все то, что вы показали, мелко и незначительно. — подытожила Эфирея, даже не удосужившись выслушать Мозенрата, который тоже хотел высказаться и представить семейство в лучшем свете. — Не в этом величие правителей. Я вынесла приговор! — Но что же ты желала увидеть в нашем поместье? — поинтересовался Джафар, стараясь до последнего потянуть время, видя, что дела идут хуже некуда. — Судимые сами определяют свою участь. Я не увидела в сердце кого-либо из вас что-либо помимо злобы, эгоизма, алчности, похоти и гордыни. Ты, Джафар — худший из всех правителей Аграбы, которые когда-либо ей управляли! Чего стоит только твоя узурпация власти путем убийства султана! — Да, я не безгрешен, но Аграба ведь расцвела при моем правлении! Нищих нет, бандитов нет, врагов за границей нет! — Я вижу тебя насквозь, Джафар. Ты сделал это лишь потому, что тебя интересовал обьем казны, а не благосостояние твоих подданных. Если бы эти твои решения не принесли бы тебе хотя бы медного гроша, ты бы точно не стал этого делать. — Какая разница, чем я руководствовался? Главное — результат. — Если бы ты действительно желал добра и блага жителям Аграбы, то ты бы организовал все нововведения на пару десятков лет раньше, еще будучи визирем султана, наделенным огромной властью. Но ты же не только жаден, но еще и честолюбив — ты опасался, что люди начнут восхвалять и чествовать султана, а не тебя. Да, у тебя безусловно есть положительные стороны, которые любому сыграют в плюс, но вот только все это не будет иметь смысла без самого главного — доброго сердца! — У меня есть огромная орава родственников, к которым я добр! Тебе этого мало? — Это практически то же самое, что быть добрым к самому себе, Джафар. Ведь твои родственники содержат в себе большую или меньшую долю тебя... Даже не как правитель, а как простой человек ты по-настоящему мерзок и отвратителен. Ты разрушил множество семей и женских судеб из-за своего баловства с парфюмом, убил множество невиновных людей, включая тех, кто был добр по отношению к тебе, отнимал последнее у нищих, и тебе нет оправдания. Впрочем, как и всем, находящимся здесь. Горбатых только могила исправит.

****

Эфирея взмахнула руками, и под самым потолком материализовался громадный золотой куб, каждая грань которого была в форме маски самой Эфиреи. Из отверстий в форме глаз и рта каждой грани с оглушительным треском вырывались молнии, грозящие уничтожить все вокруг. Айла, пока Джафар беседовал с Эфиреей, не теряла времени даром и успела оперативно изготовить Копье Агамоты, мощнейшее из ныне известных видов оружия против сверхъествественных сил. После Айла бросилась в атаку с Копьем Агамоты наперевес и ловко метнула его в сторону золотого куба, попав в его недра через прорезь. Поток волшебных молний прекратился, и Айла уперла руки в боки и довольно ухмыльнулась. Колдунье удалось остановить Эфирею, но лишь на несколько секунд. Из золотого куба вырвался новый поток магии, который заставил копье лететь в обратном направлении и пронзить Айлу, которая, издав страшный крик, упала, бездыханная, на мраморный пол. — Если Эфирея одолела Айлу, то какие шансы у всех нас? — опешили убитые горем Мираж и Назира, самые могущественные чародейки после Айлы. Все жители этого поместья и их гости бросились врассыпную, надеясь укрыться от Эфиреи, однако их попытки оказались тщетны. Джафария с Амелией на руках решила схорониться внутри механического перевозного шкафа с одеждой, который мог складываться в небольшой изящный чемоданчик и без которого она не мыслила путешествий. Однако молния вырвала несколько деталей из замысловатой конструкции, заставив ее стремительно захлопнуться и раздавить тех, кто находился внутри шкафа. Рунтар, после свадьбы получивший способность меняться в размерах также как и его жена, с двух метров уменьшился до своих природных габаритов, а Хель сгребла в охапку его и маленькую Ангброду и поспешила телепортироваться отсюда, однако Эфирея опередила ее — очередная волшебная молния, вырвавшись из куба, угодила прямиком в ее родных, которые мгновенно погибли прямо у нее на глазах. Механикус оседлал своего верного механического жука Скутера, верхом на котором прибыл сюда, и попытался удрать отсюда, однако при попадании молнии в его транспортное средство оно не просто вышло из строя, но вдобавок ко всему мгновенно загорелось. Салина, вместе с мужем и сыном выскочив в дворцовый сад, создала из воды в фонтане огромную волну, чтобы погасить искрящийся куб. Однако Салина не учла законов физики, и вода послужила отличным проводником для молнии и потому угробила как саму Салину, так и Ильдара с Низаром. Мираж создала огненных кошек, но не затем, чтобы натравить их на Эфирею — ясное дело, это было бесполезно — а затем, чтобы те загородили собой ее и ее родственников и приняли удар на себя. Однако очередная молния, попав в кошек, заставила их рассвирепеть и наброситься не только на Мираж, ее мужа, сына и внуков, но и на всех тех, кому не посчастливилось оказаться поблизости. Айям-Агул спрятал за пазухой малышку Аделию, чтобы успеть спасти хотя бы дочь, раз уж молодую жену растерзали огненные кошки Мираж, и поторопился смыться отсюда, однако молния, вылетевшая из куба, попала в него. Самому Айяму она не причинила никакого вреда, однако убила его дочь. Нефираж и Азизи превратились в мух, которые были слишком маленькими мишенями для молнии, однако они оказались приманенными и съеденными взбесившимся от попавшей в него молнии Цербером, который, будучи плотоядным растением, не брезговал и насекомыми. Эту незавидную участь разделили и его юные хозяйки, которые надеялись укрыться в оранжерее. Джафар с Назирой и Мозенрат телепортировались в башню, где Джафар обычно колдовал, когда проживал во дворце султана, и попытался с помощью своей машины и Яго сгенерировать электричество, чтобы оттолкнуть молнии Эфиреи, но это ей мало помешало. Очередная молния угодила в прибор, заставив башню и всех, кто был внутри, взлететь на воздух. Пернатые и пресмыкающиеся друзья живущих здесь также не избежали этой страшной участи: в кого-то угодила молния, кого-то растерзали огненные кошки Мираж, кто-то погиб вместе с хозяином, у которого сидел на плече, кого-то съел Цербер, который от внезапного переедания лопнул.

****

Через четверть часа после начала атаки Эфиреи никто из Ферраджи и пришедших к ним гостей, кроме разве что богов смерти, Арбатаса и Садиры, не остался в живых. Однако их владения остались практически неповрежденными, не считая башни, в которой находилась колдовская лаборатория Джафара. Если в момент своего первого пришествия Эфирея намеревалась полностью уничтожить всех жителей А́грабы и сам город, не оставив камня на камне, то сейчас ей нужно было всего лишь вычеркнуть из этого мира конкретных личностей. Как говорится, «худая трава из поля вон».