Re:Zero — Жадность иной жизни

      Регулус шагал по узкой тропе, петлявшей между редкими кустами. Воздух был прохладным, но тревожные мысли грели его голову куда сильнее, чем хотелось бы. Наконец, он оказался у скрытой двери — массивной стальной плиты, вмонтированной в скалу и укрытой густыми ветвями. На первый взгляд, её невозможно было заметить. — Отошел покурить на десять минут называется, — пробормотал он себе под нос, отодвигая ветки и ловко поворачивая замаскированный механизм. — Даже трубку для курения не успел достать, как обратно пошел…       Дверь отозвалась тяжёлым металлическим скрипом. Тусклый свет внутри коридора приветствовал его теплом ламп, отбрасывавших мягкие отблески на деревянные стены. Пол был грубым, каменным, но приятно прохладным.       Регулус, едва переступив порог, прикрыл за собой дверь и выдохнул, как будто скинул груз с плеч. — Ну вот, снова здесь, — пробормотал он, осматриваясь.       Его голос звучал не громче шёпота, но глухо отражался от стен.       Мягкий свет немного расслаблял, но мысли не давали покоя. Он двинулся вперёд, не торопясь, а его шаги с каждым шагом всё громче отзывались по пустому коридору. — «Интересно…», — в голове вспыхнула очередная мысль, которая, казалось, вытеснила всё вокруг. — «Кто-то вообще способен меня одолеть с этими полномочиями?».       Его золотистые глаза сузились, а брови чуть дрогнули. Легко проведя рукой по подбородку, Регулус продолжал размышлять, углубляясь в коридор. — «Если уж на то пошло, тот другой я проиграл просто из-за глупости. Тащить свой гарем за собой? Серьёзно? Абсурд. Ограничений на псевдо-сердце нет. Хоть оставь носителей на другой планете, хоть спрячь их в пустыне. Но нет, он потащил своих жён в тот город, Пристеллу… и умер. Смешно даже, как нелепо его уничтожил Рейнхард Ван Астрея и этот Нацуки Субару».       Уголок его губ дёрнулся в слабой, почти зловещей усмешке. Но едва эта мысль укрепилась, лицо Регулуса вновь стало холодным и отстранённым. — «Рейнхард Ван Астрея, также известный как Святой Меча…» — он приостановился, опираясь рукой на стену. — «Он монстр. Иная лига. Божественные Защиты… разве кто-то может конкурировать с этим? Врагов его уровня я тут явно не встречу».       Лицо Регулуса стало мрачным, а взгляд устремился куда-то вдаль, словно пытаясь разглядеть невидимого противника. — «Эти Божественные Защиты… Такое чувство, что этот парень просто… бессмертен. Уклоняется от первого удара? И второго? И до бесконечности? Яды, болезни и даже… смерть? Всё это — шутка для него. А список его защит, кажется, растёт с каждым упоминанием. Проклятье. Наверное, он способен их как-то создавать».       Он чуть прищурился, вспоминая картины из чужой жизни. Как этот другой Регулус, его альтернативная версия, пытался убить Рейнхарда, разрезая его пополам.       И как рыжеволосый рыцарь, абсолютно спокойно, вернулся к жизни, насмешливо заявляя, что он был лишь «немного мёртв».       Рейнхард провернул это благодаря Божественной Защиты Феникса, позволяющую ему возвращаться из мёртвых.       Регулус провёл рукой по лицу, словно пытаясь стереть эти воспоминания. — «Смешно даже думать. Этот Рейнхард становится сильнее при любой мелочи: ясная погода, буря, цветочное поле, рассвет, закат, безоружность, да даже собственное же кровотечение… всё это даёт ему преимущество, всё это усиливает его благодаря божественным защитам. А его атаки… на них тоже действуют несколько божественных защит. Первая атака попадает. Вторая попадает. Третья, четвёртая… бесконечность. Он всегда наносит удар первее своего оппонента. Весь мир будто работает на него. Это не сила. Это фарс. Это что-то… за гранью».       Он вздохнул, а угол его глаза дёрнулся, когда перед мысленным взором вновь всплыли последние мгновения жизни его альтернативного «я».       Эти фразы. Эти гротескные монологи, что казались издевательством. — «И он убил тебя, правда?» — Регулус пробормотал вслух, обращаясь скорее к призракам прошлого, чем к самому себе. Его голос звучал глухо в пустом коридоре.       Он погрузился в последние минуты жизни другого Регулуса…

***

      Не может быть! Не может быть! Не может быть! Что происходит? Я ничего не понимаю. Почему я должен страдать от подобного?! Кто я, по-вашему?! Я — Архиепископ Греха «Алчности», Регулус Корниас. Я — самый совершенный! Самый самодостаточный!       Моё существование абсолютно непоколебимо, как физически, так и духовно! Так почему же я должен терпеть все это?!       Издевательство какое-то!       Это не шутка. Как все эти люди могут принимать такую абсурдную несправедливость как должное?! Они что, с ума посходили?!       Этот парень, эта девчонка, этот рыцарь… они зазнались оттого, что я проявил немного милосердия! Если бы я сражался всерьёз, они бы с самого начала разлетелись на куски! Неужели они возомнили, что это их собственная сила?!       Я ненавижу взаимодействовать с людьми именно из-за таких нелепых заблуждений, которые они без всякого стыда демонстрируют!       Надоедливые, раздражающие, гневные, отвратительные, мерзкие, жалкие идиоты!       Я всегда прекрасно справлялся. Много лет, десятилетий, более ста лет я был самым могущественным и сильным Архиепископом Греха.       Когда я впервые был выбран Фактором Ведьмы и получил эту силу, я убил своего нищего отца-алкаша, вечно ноющую мать и мерзких братьев, которые заглядывались на мою долю.       Потом я разделался с деревенщиной, которая смотрела на меня свысока, с горожанами, которые заточили меня в этой жалкой деревне, с бездарными правителями страны, которые допустили существование таких деревень и городов.       Я уничтожил их всех, избавился от них всех и наконец-то обрел свой собственный путь! Мне ничего не нужно.       Все это просто раздражает.       Я совершенен.       У меня не было недостатков.       Мне ничего не нужно было.       Назойливые отбросы, мне ничего не было нужно. Но если мне что-то дают, это значит, что посторонние, вы, считаете меня неполноценным, жалким, нуждающимся в сочувствии! Я истреблю всех, кто навязывает мне ненужное!       В этом мире должны остаться только те, кто принимает меня, совершенного, таким, какой я есть, и ничего мне не говорит. Все лезут со своими советами, проклятье! Никто не имеет права жалеть меня!       Никто не имеет права заставлять меня чувствовать себя жалким! Я никому этого не позволю! Мне ничего не нужно, я ни о чем не прошу! Мой никчемный отец-алкаш, который изредка приносил домой подарки — иди к черту, сдохни!       Моя мать, которая вечно ныла и твердила о своих страданиях, хотя это само собой разумеется — иди к черту, сдохни! Мои мерзкие братья, которые пялились на мою долю, но делились своей едой, когда я переворачивал тарелку — идите к черту, сдохните!       Прекратите, ублюдки, быть добрыми ко мне!       Быть добрым — значит смотреть на меня свысока, считать меня ниже себя! Те, кто смотрит свысока на других — дерьмо, а те, кто смотрит свысока на собственную семью — нелюди, которых нужно презирать!       Они заслуживают смерти!       Я не виноват! Я ни в чем не виноват! Это вы виноваты!       Вы, вы, вы делаете меня… меня… меня жалким, вы жалеете меня и оставляете одного! Вы сами должны почувствовать, каково это — быть самым жалким существом в мире!       Рядом со мной должны быть только те, кто не жалеет меня! Все причины, по которым меня можно пожалеть, должны исчезнуть из этого мира! Я слышу смех.       Они смотрят на меня. Они смеются надо мной. Что во мне смешного? Над чем они смеются?! Все эти ухмыляющиеся, болтливые ничтожества без капли силы!       Почему я должен так из-за них страдать?! Не вставайте у меня на пути! Не мешайте мне! Не жалейте меня! Не я жалок, а вы! Бессильные, невежественные, но при этом «алчные»!       Вы, те, кто вынуждены всю жизнь пресмыкаться, чтобы заполнить пустоту внутри себя, вот кто достоин жалости, вот кто по-настоящему алчные! Я другой! Я не такой!       Мне ничего не нужно. Я, которому ничего не нужно, выше вас, ущербных! Не жалейте меня! На самом деле вы мне завидуете, ревнуете, восхищаетесь, но не можете до меня дотянуться, поэтому лишь пытаетесь сохранить лицо!       Так ведь? Так и есть, ведь так?       Подождите, подождите, подождите! Прекратите! Не смотрите на меня! Не называйте моего имени!       Не говорите обо мне! Ни хорошего, ни плохого! Не обращайте на меня внимания! Оставьте меня в покое! Если бы каждый был самодостаточен, наши сердца не были бы растоптаны, так зачем вы пытаетесь общаться?       Мы не можем понять друг друга! Ты и я — разные люди! Рисковать ради выгоды — это нелогично, нерационально, неправильно!       Вы с ума сошли!       Если вы успокоитесь, то поймете. Все, кроме меня, бредят в лихорадке! Желать кого-то — это бесполезно, тщетно, бессмысленно!       Все эти слова, которые вы, как попугаи, повторяете — любовь, влюбленность, дружба, доверие — это иллюзия! Размножение — отвратительный процесс! Я не понимаю. Зачем это делать?       Даже если вы называете это красивыми словами — супруг, ребенок, семья — это все равно другие существа! Какое мне дело, живы они или мертвы? Если они живы, а я умру, то я исчезну. Если они умрут, а я буду жить, то я продолжу существовать. Любовь и влюбленность не объединяют людей. Человек изначально один.       Я подобрал себе жен, чтобы не выделяться среди этих глупцов, которые ценят иллюзии. Я собрал красивых женщин, потому что быть презираемым другими — глупо.       Я выбрал только девственниц, потому что нет ничего глупее, чем быть преданным.       Чего еще вы от меня хотите? Не несите чушь! Вы так сильно меня ущемили, и все еще чего-то требуете?! После всего этого?!       После того, как я столько раз пошел вам навстречу?! Вы все еще предъявляете мне требования?!       Что я должен сделать, чтобы вы перестали меня жалеть?! Самый жалкий в мире?!       Я не заслуживаю того, чтобы меня так называла эта пошлая женщина, одержимая низменной «алчностью» и желанием соединиться с любимым!

***

      Рейнхард ван Астрея, воплощение мощи и безжалостного правосудия, обрушил сокрушительный удар на Регулуса Корниаса, Архиепископа Жадности.       Сила удара была такова, что тело Регулуса взмыло в ночное небо, словно выброшенное ветром.       Когда стальной кулак Святого Меча врезался в его тело, Регулус активировал свою способность — Львиное ясердце.       Остановив биение сердца, он вошёл в состояние абсолютной неуязвимости.       Но, несмотря на то, что удар не причинил ему прямого вреда, последствия были ощутимы.       Псевдо-сердца были уничтожены, следовательно, при каждой активации способности он чувствовал огромную боль. — Кх… кх… — Регулус задыхался, кашляя, словно выхаркивал ненависть вместо крови.       Боль терзала его, зрение расплывалось, а в голове пульсировала одна мысль: — «Это шутка…».       Он бессильно скрежетал зубами, пытаясь вернуть себе ясность сознания, пока его тело, набравшее бешеную скорость, парило над городом.       С высоты он увидел Пристеллу, её водные каналы и площади. Город казался сказочной иллюзией, но сейчас он был для него лишь гнетущим напоминанием.       Регулус вспомнил, как его сердце некогда радовалось — когда в Евангелии Культа Ведьмы была отмечена возможность заполнить вакансию «отсутствующей жены».       Тогда он был доволен. Теперь же всё это казалось пылью, сдуло в мгновение. — Аааа! — его крик оборвался, когда в спину врезалась ещё одна атака. Словно гигантская невидимая нога наступила на него сверху, прижимая к месту.       Полёт внезапно остановился, тело застыло в воздухе. — Если бы это была честная дуэль… — послышался голос, пронизанный спокойной мощью. Этот голос Регулус узнал мгновенно. — Я бы отложил клинок, как только мой противник потерял бы волю к борьбе.       Это был Рейнхард. Его проклятие. Его смерть. — Чёртов монстр! — прохрипел Регулус, страх и злоба душили его слова. — Да, возможно, — спокойно ответил Рейнхард. — Я монстр, который охотится на монстров. И твоё время пришло.       Рейнхард опустил руку, словно меч, прямо в центр спины Регулуса. Удар, словно метка возмездия, обрушил его тело вниз, врезая в землю с силой метеора.       Регулус, словно обломок разрушенной звезды, пробил дорожное покрытие, ломая камень, грунт, скалы.       Его падение превратилось в безумное бурение, земля разверзалась перед его телом.       Глубже. Глубже.       Как будто сама земля отказывалась удерживать его. И вдруг ужас, непроницаемый, всепоглощающий, охватил Регулуса.       А что, если земля конечна? Что, если он прорвёт всё до последнего слоя и окажется за пределами мира? Великий Водопад, место, куда падают воды. Это конец. — Н-нет… — дыхание его сбилось.       Когда он отпустил способность, его ранее остановленное сердце забилось, а законы физики вернулись с неумолимой силой. — Г-гха! — он захлебнулся кровью и грязью, когда его изувеченное тело продолжило разрушать землю.       Кости были раздроблены, внутренности перемешаны в месиво. Белоснежные волосы превратились в грязный хаос, перепачканный кровью.       Его кожа порвалась, мышцы вывернулись наружу.       Самое ужасное, что в в этом состоянии, он оставался жив.       Его сознание цеплялось за жизнь, как загнанный зверь. — «Только не вздумай… не вздумай радоваться… моей смерти, Эмилия», — подумал он, стиснув зубы.       Мысль о том, что та, кого он презирал, могла торжествовать, вызывала отвращение, сравнимое с болью, терзающей его тело.       Грязь и камни забивались в рот, и он захлебнулся. В панике он снова активировал Львиное Сердце, чтобы избежать гибели.       Но это лишь отсрочило неизбежное. Он захлёбывался.       Включал Львиное Сердце.       Захлёбывался.       И снова активировал.       Регулус открыл рот. В рот хлынули вода и грязь. Пока они заполняли его легкие и внутренности, Регулус кричал. Кричал беззвучно. — «Проклятье», — пронеслось в его умирающем сознании, когда лёгкие наполнились грязью и водой.       Он понял, что никто не вспомнит его, кроме как страшный сон. Никто не пожалеет, не оплачет. И воспоминания как о страшном сне тоже скоро пропадут.       Одиночество и ненависть были его единственными спутниками.

***

      Регулус Корниас, пробивший мостовую и ушедший под землю.       В могилу, которую он сам себе вырыл, хлынула вода из городского водопровода. Никто не знал, как глубоко он ушел.       Но, учитывая пределы его способности, он вряд ли прошел сквозь землю насквозь и оказался на другой стороне.       Скорее всего, где-то под землей его способность отключилась, и он был раздавлен. Даже если его не раздавило, вода не даст ему выбраться.       Злодей, опьяненный своей силой, утонул в ответ на разрушение города.       Даже те, кто должен был жаждать ему мести, тотчас забыли о его существовании.

***

— «Поистине ужасная смерть ужаснейшего человека», — размышлял Регулус, глядя в пустоту. — «И всё же… то был не я. Совершенно другой человек. Личность определяется воспоминаниями, а у нас с ним — разные пути, разные мысли. Хоть мы и родились такими же людьми, жизнь у нас была совсем иная».       Он медленно провёл рукой по подбородку, словно оценивая собственные мысли. — «Эту истину подтверждает даже Архиепископ Чревоугодия», — мелькнуло у него в голове. — «Его ведьмин фактор позволял стирать воспоминания людей… и их имена. Если имя исчезало, человек оставался в живых, его воспоминания были на месте… но, не воспоминания людей о нём. Все забывали об этом человеке, да даже иные следы стирались, по типу вещей, писем и остального. Если он сожрёт память — люди помнили о нём, но он превращался в чистый лист, теряя саму суть своей личности, теряя воспоминания…»       Глубоко вдохнув, Регулус сделал шаг вперёд, приближаясь к двери конференц-зала.       В памяти неожиданно всплыло лицо Нацуки Субару — того парня, что стоял вместе с Рейнхардом в тот момент. — «Действительно странный пацан», — с кривой усмешкой отметил он. — «Ничем не примечательный. Ни силы, ни славы, ни выдающихся полномочий… только дар Лени, который он получил, убив Архиепископа Лени. И даже его полномочия были гораздо слабее, чем у того фанатика, Бетельгейзе Романе-Конти».       Регулус прикрыл глаза, вспоминая. — «Его Незримая Рука…» — продолжал размышлять он. — «Слабая, по сравнению с Бетельгейзе, могла становиться нематериальной, но он мог призвать лишь одну руку, да и после её использования он чувствует боль… ведь, он не совместим, он не ленив. Бетельгейзе наверное стал таким сумасшедшим из-за несовместимости, ведь он был совсем не ленивым, он был постоянно занятым, и самым трудолюбивым Архиепископ из всего культа. И всё же, даже с этим убогим даром, этот юноша смог разгадать тайну Львиного Сердца. Он открыл дорогу Рейнхарду для смертельного удара… хотя, если так подумать, он использовал его лишь в конце».       Краешки губ Регулуса дрогнули в едва заметной улыбке. — «Пожалуй, я должен был бы его поблагодарить. Если бы не он, грязный, измождённый Рейнхард наверняка покинул бы поле боя, признав невозможность меня убить. Он бы занялся эвакуацией города, оставив меня в покое. И тогда…» — Регулус коснулся груди, где билось сердце. — «Я бы не получил полномочий Жадности. Не обрёл бы память и силу того Регулуса».       Регулус сдержанно толкнул дверь и вошел в зал, его лицо оставалось непроницаемым, но внутри вспыхнуло раздражение.       За большим столом сидели пятеро, но его взгляд сразу упал на одну из них — Мирзам.       Молодая девушка лет восемнадцати-девятнадцати, с идеально ровно подстриженными чёрными волосами, пряди которых красиво обрамляли её лицо.       Один её глаз был ярко-розового цвета, второй скрывался под аккуратной повязкой.       Даже её брови совпадали по оттенку с розовым глазом, что добавляло ей некую причудливую утончённость.       Она была одета в белую рубашку, над которой располагался чёрный пиджак. Розовый клетчатый галстук и короткая юбка в тон завершали её игривый и немного вызывающий образ. Её лёгкая ухмылка и прищур только усиливали это впечатление. (иллюстрация: https://ibb.co/1KX4j08) — Ого, неужели ты соизволил вернуться! — её голос, полный насмешки, ударил по ушам ещё до того, как он успел сесть на место. Мирзам скрестила руки на груди, словно давая понять, что ему придётся отчитаться, и слегка наклонилась вперёд, как будто разглядывая его. — Слушай, что-то ты слишком долго курил. Тебе самому не кажется подозрительным? Ты пропадал около десяти минут, в то время как куришь в основном не больше пяти минут!       Её щеки окрасил лёгкий румянец, но вместо того чтобы остановиться, она лишь сильнее разогрелась, смахнув невидимую слезу театральным жестом. — А может быть… ты вовсе не курил? — её глаза внезапно расширились, а голос дрогнул, будто она только что разгадала величайшую загадку. — Ты, случаем, не развлекался с какой-нибудь красоткой? Как же это неприлично! — Она подалась вперёд, почти заговорщицки понизив голос. — Ну, давай, рассказывай, какого она была размера? Бюст, попа, может, талия? — Она резко выпрямилась, прижав ладонь ко рту. — Ты же пошляк! Она выжидательно замерла, наслаждаясь замешательством в его взгляде, словно тигр, окруживший добычу. — Ну, что? — Мирзам наконец ухмыльнулась. — Жду описания в деталях, — добавила она.       Корниас глубоко выдохнул, изобразив смесь усталости и терпения, и уголки его губ едва заметно дрогнули в улыбке. Эти её намёки он знал как свои пять пальцев. Мирзам была мастером пошлых подколов — стоило ему задержаться хоть на пять минут, как она начинала строить из себя сыщика, подозревающего его в том, что он всё это время проводил время с какой-то женщиной.       Иногда она так ловко играла с интонациями, что даже Регулус, хорошо изучивший её привычки, на мгновение сомневался: шутка это или скрытое обвинение? — Ага, конечно, — он со вздохом махнул рукой, не глядя на неё, и опустился на стул. — Успел сразу пятерых горячих красоток удовлетворить. Прям на бегу. — Ну ты и бабник! — с притворным изумлением протянула она, театрально прикрыв рот рукой и откинувшись назад так, будто её только что поразила эта новость. — Хоть бы меня с собой позвал, дура-чок.       Она бросила на него лукавый взгляд из-под ресниц, словно проверяя, как он на это среагирует. — Да-да, — пробурчал Регулус, потирая переносицу, но уголки его губ снова дрогнули. — В следующий раз возьму тебя, чтобы раздавать советы. — Вот и договорились! — ухмыльнулась Мирзам, подмигнув.       Регулус повернул голову направо, где сидела Челси. Её длинные светло-рыжие волосы мягко спадали на плечи, розовые глаза искрились лукавством, и на голове красовались аксессуары, напоминающие полноразмерные беспроводные наушники.       Она выглядела как-то особенно вызывающе, даже по сравнению с Мирзам.       На ней была белая рубашка с длинным рукавом и воротником, завязанным красной лентой, поверх которой был чёрный жилет. Наряд завершала клетчатая юбка и чёрные кожаные сапоги, доходящие чуть ниже колена. (иллюстрация: https://ibb.co/FzwLXSP)       Леденец, который она держала во рту, служил её своеобразной визитной карточкой. Она неспешно вынула его, чтобы высказаться: — Ой-ой, посмотрите, наш Рег выглядит неважно, — протянула она с усмешкой, указывая в его сторону. — С тобой, я надеюсь, всё нормально? Какой-ты… то-ли уставший, то-ли слишком много табака выкурил.       Регулус тяжело выдохнул, посмотрев на неё.       Челси была тем, кого он называл «сестрой». Разумеется, это была не настоящая сестра, и даже не приёмная.       Они познакомились в клане Оарбургов и сблизились благодаря сходствам.       В какой-то момент Регулус решил называть её своей «сёстрой».       Она обладала способностью, предоставленной её Тэйгу: перевоплощаться в любое живое существо. Челси могла стать кем угодно — от маленькой птички и даже, принять облик Регулуса. Но это было далеко не всё.       Она была невероятным актёром, настолько талантливым, что могла идеально копировать не только внешность, но и манеру поведения, мимику и характер любого человека.       Регулус, конечно, тоже был искусным актёром, у него был талант в актерстве. Он мог играть любую роль, от невинного мальчика до хладнокровного убийцы, если того требовала ситуация. Они сблизились благодаря этой, одной общей черты. — Почему неважно? Со мной всё нормально, — проворчал он. — Капелла на минималках, — пробормотал он почти неслышно. — Что ты вякнул? — Челси резко повернулась к нему, но её голос был скорее ленивым, чем угрожающим. — Да так, ничего… — отмахнулся Регулус, отвернувшись.       Рыжеволосая непонимающе посмотрела на него, а затем отвернулась в сторону, сев в более удобное положение.

***

      Мысль о Капелле Эмераде Лугунике, Архиепископе Похоти, пронеслась в его голове на миг. Её Полномочия даровали ей ужасную способность.       Она могла изменять своё тело в любых направлениях: отращивать крылья, превращаться в дракона, менять свою форму по своему желанию. Её регенерация была столь мощной, что даже раздавленное сердце и отрубленная голова не могли её убить.       Но самое жуткое было в том, что она могла трансформировать и других людей. Одним прикосновением она превращала их в огромных насекомых, животных, или, что хуже всего, в бесформенные куски плоти.       Эти существа оставались живыми, полностью сохраняя своё сознание, что превращало их жизнь в нескончаемый кошмар.       Потенциально её способности могли бы исцелять самые тяжёлые раны и болезни, избавлять людей от зависимости от табака, алкоголя и даже наркотиков, и даже отращивать конечности.       Но она никогда не пользовалась ими для благих целей. Её удовлетворение приносило лишь страдание других.       Регулус невольно вспомнил, как его альтернативная версия вместе с Капеллой разнесли какой-то конвой какого-то дворянина из королевства Лугуники.

***

      В чернильной тьме леса, где лишь изредка пробивался свет луны, отряд карет и повозок стремительно мчался по извилистым дорогам, словно сама судьба гнала их вперёд.       Лесные чащи дрожали от рыка, который раздавался от их необычных «лошадей» — существ, напоминавших драконов, это были наземные драконы. Они были размером в лошадь.       Эти существа были гордостью человечества, ведь они уставали реже и бежали быстрее, чем любые лошади, разрывая пространство со скоростью более ста километров в час.       Однако бег их внезапно прервался. На пути отряда, словно вышедший из светлой тьмы, стоял мужчина, который как-будто являлся воплощением белого цвета.       Его фигура была пугающе безмятежной, волосы сверкали белизной в свете луны, а глаза, прикрытые веками, излучали нечто, от чего душа обливала холодным потом. — «Какого чёрта?!», — пронеслось в голове кучера, но слова так и не успели сорваться с его губ.       Он потянулся к уздам, пытаясь остановить драконов, но этого не случилось. Мужчина сделал лишь лёгкое движение, сузив брови, и мир вокруг кучера разлетелся на части.       Его сердце застыло, а затем замолкло навсегда.       С невероятной силой невидимый удар разорвал воздух, разметав экипажи, как игрушечные конструкции. Раздался пронзительный скрежет металла, стоны людей и рёв перепуганных драконов.       В мгновение ока из тридцати карет осталась лишь одна, а рядом с ней — единственная повозка. Все люди были разорваны на части, как и драконы, как и кареты.       Он совершил такое лишь сужением бровью.       Выжившие охранники поспешно выскочили из повозки. Мечи и луки в их руках дрожали, словно в воздухе витал самый настоящий ужас.       Мужчины осторожно двинулись к стоявшему неподвижно незнакомцу. — Кто ты, черт побери, такой? — голос одного из стражников был надломлен, но не лишён дерзости.       Мужчина медленно открыл глаза. В них не было ни гнева, ни радости, лишь холодное презрение к человеческой суете. Его губы искривила едва заметная улыбка. — Ах, я вижу ваше замешательство, — его голос звучал спокойно, почти лениво. Руки за спиной, поза расслабленная, но от него исходило давление, будто сама природа склонялась перед ним. — Вы даже не представляете, кто я. Но я прекрасно знаю, кто вы. Стражники того мерзкого чинуши, Анкерии, верно? — произнес он, и в его взгляде вдруг вспыхнул огонь. — Как невежливо спрашивать чужое имя, не представившись! Это, знаете ли, нарушение моих прав!       Он едва заметно переступил на месте, и камень, оказавшийся под его ногой, исчез. В то же мгновение голова стражника, задавшего вопрос, разлетелась в кровавую массу. Остальные в ужасе застолбенели, их руки дрожали, а сердца замирали. — Что за чертовщина? — выдохнул лучник.       Внезапно где-то за спиной мужчины раздался смех. Тонкий, звонкий, похожий на пение, но исполненный безумия. Из тени деревьев появилась девочка.       Она была невысокого роста, с золотистыми волосами, украшенными алой розой.       На ней был откровенный, почти насмешливый наряд: фиолетовое бикини, короткие чёрные шорты и чулки. Она выглядела одновременно невинно и чудовищно. (иллюстрация: https://ibb.co/m8nqtDp) — Как… много здесь жалкого мяса, — пропела она с жуткой улыбкой, впиваясь взглядом в выживших стражников. — Я Капелла Эмерада Лугуника, Архиепископ Греха Культа Ведьмы, олицетворяющая Похоть!       Стражники замерли. Это имя прозвучало, словно молния, разрывающая тишину перед бурей. — Лугуника? — прошептал кто-то из них.       Это было невозможно. Лугуника — фамилия королевской семьи, давно стёртой с лица земли. — А я, — раздался голос мужчины, — Архиепископ Греха, олицетворяющий Алчность. Регулус Корниас.       Глаза людей расширились от ужаса. Два архиепископа? На одном месте? Это было невозможно, это было… — Да вы издеваетесь! — закричал лучник, в отчаянии натягивая тетиву.       Он выпустил стрелу в Регулуса. Она попала в его лоб.       Однако, как только наконечник стрелы прикоснулся к Регулусу, он исчез… аннигилировался, словно его никогда и не существовало. Остаток стрелы мгновенно рухнул на землю.       У Львиного Сердца Регулуса есть два состояния: в одном случае до него можно дотронуться, а в другом — нет.       Когда его тело находится в первом состоянии, любое прикосновение немедленно замораживает время для этого тела, позволяя избежать аннигиляции. Но если Регулус находится во втором состоянии, то такого не происходит — и от руки остаётся лишь обрубок, как если бы она была вырвана из самой ткани реальности.       Кроме того, Регулус способен останавливать время и для поверхности, по которой он движется. Если бы этого не происходило, он просто провалился бы под землю, не оставив следа.       Рука Регулуса едва заметно шевельнулась, и два стражника упали: одного разрезало пополам, икры другого разорвало в клочья.       Капелла расхохоталась. Её рука превратилась в чудовищную лапу, покрытую чёрным мехом. С лёгкостью зверя она разорвала оставшихся солдат, взмахнув этой лапой, словно играя. — Как же вы жалки… Просто мешки с мясом, — её голос звучал мягко, но в нём было столько безумия, что даже природа вокруг замолкла. — Все мальчики — дураки, девочки — шлюхи, а человечество — полная ерунда.       Она склонилась над раненым солдатом, её голос стал медовым, но ещё более жутким. — Скажи, ты любишь кого-то? У тебя есть кто-то дорогой? Или, может быть, ты просто дрочил на свои мечты? — её смех стал ещё громче. — Но знаешь, это не любовь! Ты будешь любить её, если я превращу её в муху? Нет? Значит, всё это — лишь грязная похоть!       Капелла укусила себя за запястье, и из неё потекла фиолетовая кровь. Она позволила её каплям проникнуть в тело солдата через рану на ноге. Солдат закричал от боли, извиваясь на земле.       Его вены стали чёрными. — Посмотрим, во что я смогу тебя превратить, — тихо произнесла она, улыбаясь. — Ты станешь му-хо-й! — с паузами произнесла Капелла.

***

      Регулус тяжело вздохнул, ссутулюсь и погрузившись в свои мысли. — «Хотя, это всё-таки банальное сравнение. Полномочия Капеллы и Тэйгу Челси дают пользователям совершенно разные способности», — пробормотал он в своих мыслях, меняя своё мнение. — «Но, кому не плевать? Подьебывать её кличкой «Капелла на минималках» всё равно можно, никто ведь не знает о том, кто она».       Он постучал пальцами по столу с лёгким раздражением, словно звуки, которые исходили от его рук, могли бы вернуть его в реальность. — Эй, все уже собрались или мне, чё, как дурочке, сидеть и ждать, пока вы все поприветствуете этого белобрысого? — прозвучал голос, полный явного раздражения.       Этот голос был женским, и в нём была такая резкость, что казалось, она готова была разорвать атмосферу.       Регулус, вздрогнув от неожиданности, повернул голову в сторону говорившей.       Он сразу заметил её — женщину с длинными, розовыми волосами, которые так контрастировали с её строгим взглядом.       Её глаза, того же яркого розового цвета, сверлили пространство с холодной уверенностью.       Она была высокой — даже выше самого Архиепископа, что создавало эффект некой величественности, несмотря на её довольно резкие манеры.       Дама была одета в обтягивающую одежду, которая слишком хорошо подчёркивала её фигуру. Регулус невольно заметил, как она сидит с лёгким высокомерием, вытянув ноги, при этом свои обтягивающие чёрные штаны и ботинки не скрывали ни малейшего изгиба её тела.       Он почувствовал, как его взгляд задержался на выпуклости как минимум третьего размера, но, как только он это осознал, он отвел взгляд в сторону.       Её имя было Дифда. Она сидела так, будто в любой момент могла встать и наказать кого угодно за малейшую дерзость. (иллюстрация: https://ibb.co/VNFJTCx)       Позади неё — громадная коса, словно оружие, которое она всегда носила с собой. — Опять не можешь контролировать свои пошлые мысли, да? — спросила Мирзам с ехидной усмешкой, прищурив глаза.       Это было словно лёгкое поддразнивание, но в её голосе звучало нечто более тревожное, что сразу привлекло внимание.       Дифда моментально напряглась, её глаза сузились, а вены на лбу так и начали пульсировать, выдавая внутреннее напряжение. — Остынь, Дифда, — раздался мужской голос, спокойный, но такой уверенный, что в его тоне невозможно было усомниться.       Регулус взглянул в сторону того, кто был лидером их команды. Мужчина сидел в самом центре стола.       Он был молодым, но в его спокойной осанке чувствовалась зрелость, словно он уже пережил множество конфликтов и теперь не позволял ничему и никому выбить его из равновесия.       Его одежда была проста, но безупречна — чёрные ботинки, серые брюки с чёрным ремнём и чёрная кофта, которая скрывалась под бежевым пальто. Единственным ярким акцентом был огромный, зеленый бантик на его шее.       Его волосы были коричневыми, с легким беспорядком, торчащими во все стороны.       Его глаза были глубокие и зелёные, как свежий лес, смотрели с вниманием, почти изучающим взглядом.       Мужчину звали Нембус. Он был лидером их команды, и эта команда носила название «Гиады». (иллюстрация: https://ibb.co/j3QfWpD)       Дифда тяжело выдохнула, её плечи немного опустились, и она, неохотно, но всё же подчинилась его воле.       Девушка продолжала сидеть с высокомерным видом, и её ноги, несмотря на попытки подчиниться, не собирались сдвигаться с места.       Они продолжали лежать на столе, нарушая все принципы хорошего поведения, как будто она знала, что её место здесь всё равно не под вопросом. — «Вот бы просто поваляться на диване сейчас и книжки почитать», — пронеслось в мыслях Мирзам.