Бесполезность плоти

      Стоило признать, что, помимо химических веществ, её уже не первый год терзала зависимость от одиночества; как и во всяком наркотике, она растворялась в нём без остатка. Понемногу теряла себя, забывала собственные черты, пугливо избегая своего отражения в глазах других. И, будто смирившись с остутвием ориентиров, она продолжала упрямо шагать по этой заброшенной тропе, слепо надеясь на удачу, которая, если бы и не обделила Кей своим покровительством, всё равно не смогла бы помочь душе, что давно отреклась от себя самой. Благословение, спасение — людское, божье — ещё нужно заслужить, но Эрли начинала догадываться, что, кто бы не стоял над ней, она уже исчерпала лимит его доверия. Отвергнутый всеми — отвернут Богом. Она отрицала существования каждого, кто намеревался ей управлять, прорываясь к свободе, которая почему-то больше походила на брошенность. Никто не станет терпеть подобного самоуправства, и, в конце концов, она останется одна, как того и желал разум, но не сейчас… Сейчас она видела тех, за кого хотелось цепляться.       Ей было бы тяжело и крайне неловко признаться даже себе в том, что она опрометчиво и так по-человечески привязалась, кто бы мог подумать, к Грэму — напарнику, что с первого дня вызывал в ней смешанные чувства, однако, при всех своих странностях, имел уникальную способность не раздражать Эрли, которой не могли похвастаться все остальные. Они не виделись с тех пор, как Джек расформировал их «отряд», и каждый последующий день Кей подлавливала себя на мысли, что его чего-то не доставало. Может, дело было только в том, что без поддержки профайлера она не справлялась с расследованием, но тогда можно было смело складывать оружие и идти на несвоевременную пенсию. Тем не менее, Похититель мог стать отличным предлогом, чтобы наведаться к Уиллу, при этом не раскрывая ни ему, ни себе зарождающуюся дружескую привязанность с её стороны.        Ей, правда, нужна помощь. Не в работе, в жизни. Одно присутствие порой нервного, эмпатичного и весьма очаровательного напарника помогало Кей чувствовать себя не столь… потерянной; вероятность того, что кто-то ещё мог разделять её «сдвиги» приземляла. Такую безоговорочную симпатию Эрли испытывала разве что к Беверли. Но даже их приятельские взаимоотношения не могли сравниться с тем, что скрепляло её с Уиллом — врождённое проклятие, что привело их обоих к работе в ФБР. Вот только, Кей научилась любить и лелеять всё тёмное в себе, а он пока что это отвергал. И, какой бы нездоровой и натянутой не казалась эта связь самой Эрли, Грэм был зеркалом, в которое она не боялась смотреть.       Решившись навестить его, перед Кей предстал выбор: чьё существование признать? Своей человечности, или же некомпетентности? Вот только, она в секунду забыла о тех вопросах, что мучали её всю дорогу, застав Грэма, стоящим на краю крыши его же дома. Ни шум мотора, ни фигура самой Эрли у крыльца дома не привлекли его внимания, и тогда она поняла, что дело не в банальном желании убить себя (и почему вообще это было первым, что пришло ей в голову?). Надо же, она и не знала, что Грэм периодически лунатит. Профайлер оставался неподвижен, но Кей не рискнула окликнуть его, опасаясь, что, отреагировав на резкий звук, тот сорвётся вниз.        Утро начиналось нестандартно, сказать нечего. Объяснить своё состояние мог только Уилл, дело оставалось за малым: привести его в чувство. Не колеблясь и секунды, Кей обошла дом и, выбив окно, проникла вовнутрь, но тут же наткнулась на десяток рычащих псов, охранявших покой своего нестабильного хозяина.       — Твою мать, — огорчённо пробормотала Эрли, неосознанно попятившись назад. Кажется, она где-то слышала, что собаки особенно недолюбливают пьющих, а от неё, увы, на постоянной основе несло так, что глаза любого, близь стоящего, алкаголика заслезились бы. — Тише, спокойно, — начала заклинать Кей, будто это действительно могло помочь. Уилл вряд-ли оценит, если она перестреляет его собак, даже во имя спасения его самого. К счастью всех присутствующих в этом доме, её инстинкт самосохранения не всегда работал исправно, что позволило Эрли всё же пробротаться через толпу преданных псов, что продолжали рычать, однако по какой-то причине не спешили бросаться на незваного гостя. Оказавшись на крыше через окно в комнате Уилла, она осторожно приблизилась к тому и заговорила, готовая в любую секунду поймать профайлер, если тот всё неосознанно бросится вниз:       — Уилли, дорогой, — с натужным сарказмом начала Эрли, скрывая за ним своё волнение, — ты в порядке? — она вытянула руку, легонько касаясь холодными пальцами его локтя.       Грэм вздрогнул, по инерции склонившись немного вперёд, вынуждая Кей мгновенно среагировать и вцепиться в его предплечье мертвой хваткой. Он резко повернулся к ней, и взгляд профайлера наконец-то прояснился.       — Кей?.. Что ты здесь делаешь?       — У меня к тебе тот же вопрос, — она потянула Уилла за собой к окну, пока тот растерянно опирался, по всей видимости, пока что не до конца осознавая, в каком положении находится. Расшатанные нервы твердили Эрли, чтобы та начала отчитывать напарника, будто сварливый родитель — «Какого чёрта, Уилл Грэм?! Решил сыграть в канатоходца?!» —, но вместо этого она лишь ровным тоном повторяла, удивляясь собственной выдержке. — Всё нормально, успокойся… Давай вернёмся в дом.       Оказавшись с хозяином дома на кухне, она терпеливо ждала, когда тот прийдёт в себя, и, когда Уилл уже довольно уверенно мог передвигаться по окружающему пространству, позволила себе расслабиться:       — Если снова решишь покончить с собой, выбирай здание повыше. Максимум, чем тебе грозит прыжок отсюда — сломанный позвоночник.       — Всего-то, — Грэм невесело усмехнулся и взялся за приготовление кофе, надеясь, что его крепость позволит пробудить до конца искалеченный разум.       — И часто с тобой происходит такое? — Кей не спешила опускаться за небольшой обеденный стол, с долей настороженность наблюдая за передвижениями напарника.       Грэм шумно выдохнул, не оборачиваясь; глупо было рассчитывать на то, что ему удастся избежать объяснений инцидента на крыше. Неизменная лёгкая подача Эрли, неприкрытое безразличие в её тоге намекали на то, что вопрос был задан лишь с целью удовлетворить праздное любопытство. Однако Уиллу уже доводилось присутствовать рядом с напарницей, когда обстоятельства срывали с неё все маски, и он мог с уверенностью сказать, что она не стала бы посягать на его границы без веской на то причины, но… какой? Это не контроль Кроуфорда, не обязательства доктора Лектера, которые тот сам решительно взвалил на себя, и не искренняя забота и опека, — что, по правде говоря, иногда выводила его из себя, припятствуя их контакту —, Аланы.       — Последнее время слишком часто, — запутавшись в причинах заинтересованности со стороны Эрли, он всё же ответил. Странно, каждый раз, когда он, пусть и невольно, пытался проникнуть в разум напарницы, сталкивался с абсолютной анархией и неспособностью разобраться в чем-либо. Неужели, это состояние проживало бок о бок с ней каждый день? Хотя, кому удивляться подобному, так уж точно не ему.       — Ты проходил обследование?       — Нет. К тому же, Ганнибал считает, что мой лунатизм — следствие стресса, что я испытываю на работе… Психосоматика.       Мрачная ухмылка Уилла говорила о многом, но и этого Кей не хватало. Да и упоминание Лектера в разговоре лишь сильнее распалило её.       — Ганнибал, — язвительным тоном передразнила Кей, оказавшись рядом с профайлером. — Вы с Джеком так доверяете Лектеру и трясётесь над ним, будто он единственный психотерапевт на весь Мэриленд… — столь же нервно добавила она, когда рука Уилла уже нависла над чашкой, предназначенной ей, чтобы добавить сливки.       Грэм изумлённым взглядом наблюдал, как её, неестественно подрагивающая рука, препятственно опустилась на чашку, а на кисти коротко прозвенела серебристая цепочка.       — Браслет Эббигейл?       Его вопрос вызывал у Эрли не меньшее смущение. Она видела, что Уилл не желал заводить столь сложную для них обоих тему, но слова произвольно сорвались с его уст. Понимая, что её молчание лишь повысит градус напряжения между ними, Кей ответила лаконично:       — Рождественский подарок.       Грэм понимающе кивнул, и был в его глазах нечто благодарственное, что Эрли не посрамилась бы и разделить с ним.       — Ладно, не стану настраивать тебя против Лектера, а то ещё выставите потом виноватой. Однако я бы посоветовала всё же сделать томограмму, чтобы перестраховаться.       Действительно, почему Ганнибал ещё не направил Уилла в клинику? Состояние последнего так и вопило о необходимости обследования. Забавно, обвинить саму Кей в пренебрежении здоровьем доктор Лектер не забыл… Жаль, что у неё не было времени всерьёз задуматься над индивидуальным подходом психотерапевта в лечении каждого «пациента».       — Твоя беспочвенное недоверие к нему неизлечимо, — уже более живо усмехнулся Грэм, усаживаясь вместе с Эрли за стол.       — Отнюдь… В какой-то момент мне показалось, что мы даже можем ужиться друг с другом, — Кей осеклась, вспоминая последнее столкновение с Ганнибалом в коридоре бюро, провидение доктора, которому она до сих пор не находила объяснений. — Но… просто показалось, — глуповато повторила она, не желая просвещать в тот инцидент и Грэма. — У доктора Лектера странные наклонности, с которыми я не готова мириться.       — И ты остерегаешься всего, что тебе непонятно, — с улыбкой закончил за неё Уилл, хоть и сама Кей не намеревалась произносить ничего подобного.       — Ну вот, — она мгновенно вооружилась излюбленным сарказмом, — а Лектер говорит, что у меня проблемы с контролем. По твоим же словам, я предпочитаю всё держать в своих руках, а то, что не умещается, выбрасываю.       Грэм выдал ей свой фирменный скомканный смех, но после уставился на напарницу пристальным взглядом, разоблачающим его непонимание цели её визита.       — Что у тебя с расследованием? Ты ведь поэтому приехала.       — Неужели, я не могу навестить коллегу без причины? — Кей даже огорчило недоверие, плескавшееся в голубах глазах профайлера, и смягчало лишь то, что где-то в глубине по-прежнему можно было разглядеть его расположение. Нет, какими бы корыстными не были её цели, он бы не осудил. — Хорошо… И да, и нет.       Уилл сосредоточено кивнул, выражая свою готовность подсобить в деле.       — У тебя с собой копии материалов?       — Нет, я храню их в офисе, — небрежно отмахнулась Кей, следом натыкаясь на недоумение Грэма. — Что? Я же сказала: дружеский визит, — быстро сориентировалась она. — В любом случае, материалы ничего тебе бы не дали. Улик нет — нечего интерпретировать.       — Я кое-что слышал о похитителе, — игнорируя её отступление, начал Уилл. — Что объединяет пропавших?       — То, каким образом они предпочитают проводить свой досуг, — не без ехидства ответила Эрли, проглатывая подступающие смешки вместе с очередным глотком кофе. Ни капли солидарности.       — Наказывает за то, что не ценят свои жизни? Слишком изъезженный мотив.       — За маской похитителя скрывается Кевин Спейси?       — Кто? — Уилл мигом оживился. Почему она сразу не сказала о том, что удалось найти первого подозреваемого?       — Актёр, — Эрли скептически приподняла бровь, наблюдая за непониманием на лице профайлера, которое не спешило испаряться. — Забей… Мы, я, — спохватившись, быстро поправила себя, чтобы вновь не переплетать в беседу персону доктора Лектера, — я уже рассматривала библейские мотивы. Редко упускаю возможность раскритиковать церковь, но сейчас сомневаюсь, что наш приятель — поклонник католичества. Основываясь на собственном опыте, могу сказать, что обычно они фанатично брезгливы. Такой ни за что не перешагнул бы порог заведения вроде Саламандры, даже ради «Высших целей».       — Кем бы он ни был, он не остановится. Его творческий путь только начался, и он ничем не ограничен.       — Ничем, кроме города. Он работает только на территории Балтимора, и в округе.       — Почему? Такой риск должен быть чем-то оправдан.       — Не знаю, — Кей безнадежно всплеснула руками и с иронией продолжила. — Может, Балтимор имеет для него особое значение.       Грэм принялся задумчиво вертеть чашку в руках, разглядывая темные кофейные кольца, отпечатывающиеся на внутренней светлой поверхности стекла.       — Вероятно, вера — его прикрытие, — заговорил он, спустя недолгую паузу. — Возможность оправдать свои деяния в своих же глазах… или кого-то другого.       — Считаешь, он действует не один?       Уилл болезненно сморщился, потирая переносицу, и Эрли ощутила внутренне совестный укол; будто Грэму недостаточно всего того, что взваливает на него Кроуфорд. Тем не менее, профайлер, выкарабкиваясь из тёмных гнетущих образов, ответил:       — Кто-то, так или иначе, приследует его.       Кей мало что поняла из сказанного им, да и сам Уилл вряд-ли бы сумел это расшифровать.       — Нужно найти тела, — раздражённо заключила Эрли, но Грэм не позволил ей обнадёжить саму себя.       — У тебя нет времени на это. К тому же, тел вовсе уже может и не быть, как в случае с…        Хоббсом — он так и не смог вслух произнести имя того, кого до сих пор не мог вытащить из себя, но этого и не требовалось. Кей не могла не согласиться с Уиллом в том, что похититель уже давно мог переработать тела своих жертв. Все эти нюансы делали его почерк крайне размытым, вынуждали агента вновь обратиться к радикальным мерам.       — Ты прав. Больше медлить нельзя, — произнесла она таким тоном, словно вынесла вердикт самой себе. Перед отъездом Эрли и отказала себе в возможности напомнить Грэму его же слова. — Тебя это тоже касается. Не тяни с обследованием, — Уилл не нашёл, что ответить, лишь молча отворил дверь, пропуская напарницу вперёд, однако она, уже преодолев ступени, резко остановилась, будто что-то забыла. — Ах да, я разбила окно в гостиной.       Грэм изобразил глубокое разочарование и, непринужденно пожав плечами, произнёс:       — Оплатишь?       — Знаешь, я сомневаюсь, что Джек в этом месяце выпишет мне премию, поэтому… как-нибудь сам, Уилли, — Кей бесстыдно отвернулась от него и направилась к своему транспорту, насвистывая под нос незатейливую мелодию.

***

      Прежде, чем вторгнуться в кабинет начальника, Кей предстояла нелёгкая задача — вооружиться доводами, способными убедить Кроуфорда в адекватности её намерений. С поставленной целью Эрли справилась в привычной манере: самонадеянно наплевала на этап подготовки, решив действовать интуитивно. Вынудить Джека согласиться с Кей всё равно, что её саму заставить выпить на брудершафт с Фредди Лаундс, однако воинственный настрой Эрли подпитывался неизменным желанием утвердить своё положение в ФБР; на кону было многое, если не всё.       И вот, бесцеремонно врываясь в кабинет Кроуфорда, она была готова перехватить инициативу и более не отпускать, пока положительный ответ не окажется в её руках, однако Джек оборвал Кей, не успела та издать и звука. Ни приветствия, ни подводки — ничего, кроме нетерпения в черных глазах и напряжённой тишины, что весьма недвусмысленно намекала на готовность Кроуфорда в любую секунду сорваться на подчинённой. Эрли прекрасно ощущала его настроение и в кои-то веке решила не провоцировать начальника; его расположение ей требовалось, как никогда. Принимая правила, она опустилась перед Кроуфордом и взяла очередную папку, которую тот вручил ей без каких-либо объяснений.       Уилл оказался прав, что, справедливости ради, неудивительно. Пятая жертва похотителя не заставила себя долго ждать. Знакомое лицо приковало к себе взгляд Кей, отчего та испытала лёгкое чувство дежавю, однако реакция последовала куда более бурная, чем в случае с Самантой Шортер.       Джек мгновенно напрягся, заметив, как в холодном свете потолочных глаза его агента блеснули проступившей влагой. Кей прижала к губам, которые подрагивали то ли в отвращении, то ли в изумлении, межфаланговый сустав указательного пальца, будто пыталась удержать в себе что-то, а после звучно выдохнула через нос. Кроуфорд даже испытал неловкость, которая в стенах этого кабинета была запрещена для него, впрочем, как и многие другие эмоции, которым он всё же порой позволял прорываться. А Кей по-прежнему не открывалась от фотографии, и глаза её начали походить на бирюзовое жидкое стекло. Неужели, его отношение к ней действительно было слишком предвзятым? Джек позабыл, что его подчинённая, хоть и не отличалась покладистым характером, всё равно оставалась живым человеком, способным к формированию связей. Но разве он мог подумать, что обособленность Кей — лишь профессиональная экипировка, которую та сбрасывала за пределами бюро. Нет, только определенная выгода могла подтолкнуть Эрли к новому знакомству. Но откуда тогда столь сильный неподдельный шок на её лице? Кем бы не приходился ей человек на фотографии, его исчезновение искренне взволновало Кей… Так думал Джек, пока звук, который он и не сумел бы предсказать, не прорезал его слух.       О, нет, это была не тревога за кого-то достаточно близкого, и не скорбь… Всего-лишь слёзы от подступающего, удушливого смеха, который Эрли более не могла сдерживать. И она хохотала, периодически опуская глаза, сверкающие от восторга, на фотографию; смеялась без продыху и по-настоящему безумно. Джек чувствовал, как пульсировали вены на лбу от злости; как потели руки, сжатые в кулаки. И он притаился. Накапливая в себе смесь раздражения и негодования, ждал, когда это абсурдное представление окончится. Он слышал, как хрипло посвистывали прокуренные, истлевшие лёгкие Кей, а смех её всё стремительнее переходил в шум, исходящий от закипающего чайника. Закипал и сам Джек, не готовый терпеть подобное:       — Ты угомонишься, или мне вызывать доктора Лектера, чтобы он, как твой психотерапевт, подписал соглашение на принудительную транспортировку в психиатрическую клинику?       Да, это была вполне реальная угроза, которую Эрли не осмелилась бы проигнорировать.       — Прости, Джек, — прерывисто произнесла она, но тон по-прежнему скрывал в себе уверенность во вседозволенности.       — Что это, чёрт возьми, такое было? — из всех возможных вариантов, кишащих бранной лексикой, Кроуфорд выбрал наиболее приближенный к дозволенному. — Потрудись объяснить!       Кей беспрепятственно обратила на него взгляд, не ощущая за собой ничего криминального.       — Я не ожидала снова увидеть среди исчезнувших знакомое лицо, только и всего.       — И это «знакомое лицо» успело порядком тебе насолить? В противном случае, у меня тонна вопросов к твоей вменяемость.       — Насолить? Нисколько… — безразлично ответила Кей, игнорируя очевидную угрозу со стороны начальника.       Бедняга Эшли… И как после такого не уверовать в существовании кармы? Всего несколько дней назад он поливал её грязью, чувствуя своё превосходство, а уже сегодня его судьба целиком и полностью зависит от действий самой Кей; именно эйфория от осознания этого факта и накрыла её с головой, да так, что Эрли совершенно позабыла, где находится. Ощущение собственной власти над кем-то дурманит похлеще любого наркотика, а нечто замещающее сейчас ей было просто необходимо. Уилл и Джек либо делали вид, либо действительно не замечали за ней частое сглатывание из-за повышенного слюноотделения, тремора в руках. Это состояние только обострилось, после поездки к Уиллу, однако, как и всякое припятствие на пути, Эрли отрицала свою неработоспособность; эти симптомы были ей более, чем знакомы. И из этой ситуации было только два выхода: сорваться, или перетерпеть. Она же склонялась ко второму варианту. По крайней мере, пока похититель оставался непойманным. А излишняя раздражительность была её каждодневным спутником, потому в том, чтобы опасаться, что переменчивое настроение подтолкнет кого-нибудь к ненужным подозрения, не было нужды.       В скором времени она разберётся с этим делом, а потом непременно позволит себе расслабиться. К слову, после поимки похитителя следует заставить Эшли прислать ей благодарственное письмо и самые сердечные извинений за прошлые обиды, — может, тогда он поймет, насколько беспомощным ничтожеством является —, если он ещё жив, конечно. Кей купалась в тёмных водах удовлетворения, в красках воображая, как тело этого ублюдка гниёт в земле, облепленное червями, как они пожирают его презренную плоть. И единственное, о чём она жалела — что не собственными руками столкнула его в яму.       — Уже второй пропавший был лично знаком с тобой, Кей. И не смей снова заговаривать о совпадениях.       Эрли не удержалась от насмешек. Слова Кроуфорда прозвучали так, словно в похищениях он подозревал её, однако она знала, что подразумевал он иное.       — Ты думаешь, что похититель каким-то образом связан со мной, — заговорила она, хитро поглядывая на начальника, — или… он хочет, чтобы мы так считали. Так или иначе, ему удалось смешать мне карты. Его будет непросто «выкурить», если он знает меня в лицо.       — О чём ты? — Джек насупился, изучая лицо подчинённой; ему было прекрасно знакомо это выражение. Оно проявлялось лишь тогда, когда сознанием Эрли овладевала очередная бредовая идея.       — Ты знаешь.       — Вариант с наживкой исключён…       —… Джек, он не оставляет следов! — взбешённо воскликнула Кей, понимая, что Кроуфорд вот-вот закроется от едва затронутой темы, и тогда никакие аргументы не способны буду переубедить его. — У нас ничего нет, а число пропавших только растёт! — будто в подтверждение своих слов она со звонким хлопком вернула папку с персональными данными Эшли Коулмана на стол.       — И кого же ты предлагаешь на роль наживки? — сухо поинтересовался Джек, ни секунды не сомневаясь в том, что это гиблая затея.       — Себя, — без колебаний ответила Кей. — Я лучше, чем кто-либо, знакома с местным контингентом, — Кроуфорд отвернулся, демонстрируя свою непоколебимость и вынуждая её вновь повысить голос. — Джек, я жила этой жизнью! Я смогу сыграть так, что он поверит!       — Ты забываешь об одной немаловажной детали: он может быть связан с тобой.       — К чёрту! Мы сумеем обыграть это. Если он, как ты полагаешь, изучал меня, следил, с кем я общаюсь, то ему известно, что я часто посещаю такие места, как Саламандра. Он ничего не заподозрит.       — Нет, — жёстко оборвал её Кроуфорд. — Послушай себя! Ты ставишь спектакль для дошкольников, или расследуешь похищения?! — слова начальника столь болезненно ударили по самолюбию, что сама Кей на какое-то время потеряла дар речи и, кажется, даже перестала дышать. — К тому же, на проведение такой операции требуется разрешение сверху, и у нас нет никаких веских доказательств, чтобы заполучить его. На несанкционированную операцию я не пойду. Это должностное преступления, — последнюю фразу он процедил едва ли не по слогам.       Кей сгорала от разочарования. Чего Кроуфорду не хватало? Она была готова гарантировать, что этот риск будет оправдан, хоть и разбрасываться гарантиями было не в её принципах.       — Мне достаточно пары человек, — не своим голосом заговорила она, чувствуя, что терпение на исходе. — Одного поставим в главном зале, другого у чёрного входа…       — … Нет!       Эрли медленно поднялась на ноги, не отрывая от начальника своего неприязненного взгляда. И снова, и снова… Он посмел отнять у неё возможность реализовать свои амбиции. И как Джек не понимал, что они оба останутся в выигрыше только в том случае, если он позволит ей выполнять эту работу так, как она это умела?       — Это твой ответ? — голос Кей был пропитан горько-сладким смирением, словно она была готова принять любое его решение, и Джек не был бы главой поведенческого отдела, если бы купился на это.       — Да. Напоминаю, я не терплю самодеятельности. Нарушишь приказ, и последствия тебе не понравятся.       — Разве я могу… — иронично протянула она и не без издёвки отдала честь, однако глаза не горели привычным озорством.       После её ухода Кроуфорд вынужденно вернулся к работе, но сосредоточенность покинула его вместе с упрямой подчинённой, а висках барабанила только одна мысль: осознание того, как сильно он вымотался за последнии дни. Сначала Грэм с его необъяснимыми, препятствующими работе, приступами; бесконечные нападки Аланы, что ежедневно требовала отпустить Уилла. Белла, о болезни которой ему удалось узнать только благодаря понимаю и содействию доктора Лектера. Теперь ещё и Кейтлин, которую, кажется, перестала страшить даже перспектива остаться безработной, и ведь он мог это устроить. Но вид жены, увядающей с каждым днём всё сильнее, останавливал его, напоминал о тех далёких днях, когда Белла, едва познакомившись с Эрли, убеждала его приглядеться к ней; да, его супруга сумела разглядеть потенциал в новоиспечённом агенте ФБР гораздо раньше его самого, и выгон Кей значал бы только одно — прямое признание того, что Филлис Кроуфорд, увы, ошиблась. И ведь только сегодня Джек намеревался сообщить Кейтлин о болезни Беллы, рассчитывая на поддержку подчинённой, которую могла дать только она, зная, сколь сильно он дорожит супругой.       Джек не помнил страха, давно растратил ощущение его. Однако теперь, чувство, которое он не должен был себе позволять, вырывалось из-под контроля. Он терял Уилла, который всё тяжелее отличал реальность от иллюзий. Терял жену из-за рака, во власть которого та без сопротивлений отдалась. И Кей… Когда она согласилась на временный перевод в поведенческий отдел, Кроуфорд был готов поверить, что она действительно вернулась. Но потраченные годы не могли пройти для них обоих бесследно. А Кей была далека ото всех, кто её окружал, как никогда, но, тем не менее, Джек упрямо не желал думать о том, что она вновь решится пойти против него.       — Привет, Бев, — сама Эрли, тем временем подпитывала почву его подозрений. — Я хочу отлучиться и выпить кофе, составишь компанию?       Беверли, которую Кей застала за работой в лаборатории, с изумлённой улыбкой взглянула на коллегу.       — Ты приглашаешь меня не на светскую беседу, не так ли?       Кей бегло осмотрела помещение, цепляясь взглядом за Брайана, который мельтешил в стороне; подмечая отсутствие Джимми, — всё же непривычно было видеть этих двоих отдельно друг от друга —, и следом вполголоса ответила:       — У меня к тебе просьба… личного характера.

***

      Всё было бы гораздо проще, произнеси Джек простое краткое «да», но, похоже, ему приносило удовольствие раз за разом огранограничивать её. Вопиющая несправедливость: требовать от неё конкретные результаты, при этом связывая по рукам и ногам. Ничего, на этот случай в кармане у Кей всегда была припрятана «заточка», способная разрезать любые путы. Чего ожидал от неё Кроуфорд? Что она без пререканий будет соглашаться с каждым его нелепым приказом? Будет искать похотителя, пользуясь исключительно теми ресурсами, которые им предоставляло бюро? Разве в их работе не главное — результат, а не способы, которыми он достигается? Начальству пора бы уже выучить, что риск в погоне за психопатами не просто оправдан, он необходим. Кроуфорду, с его консервативными взглядами, следовало бы почаще прислушиваться к тем, кто знал, что делать… И Эрли не оставит ему выбора, кроме как примириться с её методами, а, если он откажется, они оба потеряют гораздо большее, чем предполагают.       Сбившись со счёта, она наносила на губы помаду того оттенка, который берегла как раз для подобных случаев; слой за слоем. Кроваво-алый грифель уже стёрся на треть, но ведь нужно, чтобы выглядело реалистично. Чтобы, глядя на неё, в голове возникала лишь одна ассоциация: образ неряшливой, опустившейся наркоманки. Это нетрудно. И Кей была довольно собой, будто впервые за мучительно долгое время позволила своему грязному нутру вырваться наружу. Она склонилась к своему отражению, нелепо заигрывая с ним:       — Хочешь засадить меня за решётку?.. Я бы засадила, * — красные, неровно раскрашенные губы расплылись в клоунской улыбке. Да, она заслуживала это.       В узкой ванной комнате мрачными тонами вырисовывалась картина, что непременно вселила бы невыносимый дискомфорт в любого стороннего наблюдателя — свидетеля чужого помешательства. К счастью, она была одна. Темная, обратная сторона всегда остаётся при ней, но она никому не позволит прочесть её.       Пугающий, омерзительный оскал не пропал с лица Кей, даже в тот момент, когда женщине начало казаться, что отражение в зеркале принадлежит не ей. И окружающее пространство вновь начало искажаться, перенося Эрли в другие декорации, другое время… Она вытянула дрожащие пальцы, неуверенно касаясь стеклянной поверхности, и облегчённо выдохнула, когда отражение без отставаний повторило этот жест. Но, невидимый зритель по-прежнему находился где-то рядом. Кей прошиб липкий пот, когда она ощутила опасность, обдающую холодом со спины. Она должна была обернуться, разоблачить эту иллюзию, но не могла, скованная страхом; будто ребёнок, что услышал скрежет когтей монстра, скрывающегося под кроватью.       Внезапный звонок мобильного буквально спас её, выдергивая обратно в реальность. Правда, стоило ей добраться до гостиной и увидеть имя звонившего на экране, внутренняя благодарность упархнула куда-то за пределы осознанного. «Что ему нужно?..»       Стерев пот со лба и отдышавшись, Кей произнесла с напускной бодростью:       — Да?       — Добрый вечер. Прошу прощения за столь поздний звонок, — как-то неуютно было слышать его ровный голос, не теряющий своих утрированно вежливых ноток, после того колющего взгляда, которым удостоил её психотерапевт во время их крайней встречи. — Кейтлин, Вы слышите меня?       — Д-да, слышу, — резко отозвалась она, выходя из ступора. — Чем обязана, доктор Лектер?       — Джек Кроуфорд ужинал у меня сегодня. Он поделился своими… опасениями по поводу Вашей необдуманной идеи. И, признаться, я разделяю его мнение.       Кей раздражённо закатила глаза, всем сердцем желая оказаться сейчас рядом с Лектером и запустить в его мозговитую голову чем-нибудь тяжеловесным. Как же невыносимо было понимать, что некто на постоянной основе избирает тебя объектом своих обсуждений.       — О, похоже, Джек всерьёз считает, Вы способны повлиять на меня, ведь именно с этой целью он сообщил Вам о наших «разногласиях», не так ли? — выпалила Эрли на одном дыхании.       — Вы правы, однако я предупредил его, что этот звонок вряд-ли возымеет тот эффект, на который он рассчитывает.       — И всё же, Вы позвонили, — прошипела Кей, не без усилий удерживая себя от повторного срыва.       — Счёл необходимым предупредить Вас о возможных последствиях того решения, которое Вы, полагаю, уже приняли.       Эрли принялась откровенно высмеивать «благородный порыв» психотерапевта.       — Спасибо, доктор, за заботу. Джек уже предупредил, и вот, что я вам обоим скажу… Я знаю, что делаю.       Ответ с той стороны последовал не сразу. Кей недоуменно взглянула на экран, решив, что связь оборвалась, но секунды шли… И наконец спокойный голос Ганнибала, приобретший какую-то особую глубину, которая раньше не замечалась, произнёс:       — Почему похититель, Кейтлин? Вы действительно готовы рискнуть из-за него всем?       В тоне Лектера не чувствовалось и грамма осуждения, только искренний интерес, и Кей, к собственному ужасу, ответила ему с не меньшей откровенностью:       — Дело не в нём… а во мне, — и, не справившись со своим признанием, бросила трубку.       Во всём этом должен быть смысл… Пусть она и не видела его сейчас так отчётливо, как хотелось. Похититель охотился на таких, как она — опустошенных и разбитых, и пускай Кей не питала (хотя бы из солидарности) никакой жалости к жертвам, всё равно ощущала в этом что-то личное, будто психопат так же гонялся и за ней; пускай гонится, пока, в конце концов, не угодит в капкан, спутав охотника с дичью.

***

      Ганнибал всё больше убеждался в её подсознательном желании оказаться по итогу растерзанной. И ведь вина лежала на не банальной невнимательности или глупости; Кей, взглянув на фотографии жертв, не могла не прочувствовать скрытую угрозу и для себя, тем не менее шла напролом — вот, что действительно было глупо. Но, на фоне прочих развлечений, что она ему предоставляла, Лектер был готов простить её невежество в этом вопросе. Определённо, тот, кого она ищет, заметит Кейтлин, как заметил он сам, но насколько трагично это обернётся для «любимицы» Кроуфорда?.. Будет крайне неприятно, если расправу над заносчивым агентом учинит кто-то другой — не столь… деликатный, как Ганнибал. Она вполне достойна оказаться на его столе, и это — тот финал, который он был готов подарить ей однажды со всей учтивостью; правда, к приготовлению столь ядовитой рыбёшки следовало хорошо подготовиться, чтобы не последовать за ней.       Лектеру было увлекательно наблюдать, как сильно Кей претило оставаться на вторых планах. Кроуфорд всё пытался починить свою старую игрушку, при этом уже вовсю вдохновляясь новой. Он предпочитал не замечать, что процесс разрушения Грэма, который стал очередной жертвой амбиций поведенческого отдела, уже безвозвратно запущен. Стоило полагать, в конце концов, профайлера настигнет та же участь, что и Эрли. А ведь она сама не могла отрицать, что является лишь расходным материалом, и потому, осознавая это, так отчаянно пыталась вновь выбиться в лидеры, отсрочить неизбежное… Направлять их обоих — Уилла и Кей — параллельно было не так просто, как изначально представлял Ганнибал, но оттого эта игра затягивала всё сильнее. Для Кейтлин он уже приготовил особый подарок, но любопытно было одно: сумеет ли она дожить до него?..

***

      — Нам обеим конец, когда Джек узнает об этом.       — Не нам, а мне, — Кей с ухмылкой взглянула на, рядом сидящую, Беверли, которая не прекращала хаотично барабанить пальцами по рулю автомобиля.       Катц нисколько не разделяла азарта коллеги:       — Думаешь, Джек настолько глуп, чтобы упустить из внимания моё участие в этом?       — Думаю, он слишком дорожит тобой, как компетентным специалистом, чтобы позволить самому себе подпортить твою репутацию. Он прикроет тебя в случае чего, лишь бы не допустить, чтобы в лаборатории остались только твои «болванчики», — как же без упоминания Джимми и Брайана.       — Почему ты так уверена, что похититель будет там?       — Сегодня суббота. Недавно заметила ещё одну закономерность: все жертвы были похищенны в субботу, а это значит, что у него плотный график. Наверняка, он — социальный человек, часто контактирует с людьми, возможно, по долгу работы. Его отсутствие в будние дни обязательно было бы кем-то замечано, поэтому на всё у него остаётся только два дня: в субботу похищает, в воскресенье заметает. К слову, поэтому я убеждена, что все исчезнувшие уже мертвы. У него попросту нет времени дольше возиться с ними.       Беверли, что изначально не была воодушевлена этой идеей, скептически отнеслась к рассуждениям Эрли, однако не стала высказываться по этому поводу и спросила о другом:       — Долго нам его ждать? — Кей собиралась ответить, но была перебита рингтоном чужого мобильного. Беверли, судорожно порывшись в бардачке и вынув оттуда телефон, обречённо выдохнула. — Это Кроуфорд, — едва услышав это, Кей ловко перехватила мобильный коллеги. — Что ты творишь?!       — Это мою душу. Джек хорошо меня знает, — Эрли язвительно усмехнулась, сверля неприязненным взглядом имя начальника на экране. — Уже успел пожаловаться на меня Лектеру… Вот и до тебя до брался.       — Кей, отдай сейчас же.       — Не бери.       — Ты понимаешь, о чём просишь?!       — У тебя сегодня выходной.       — У нас не бывает полноценных выходных, — увы, и ангельского терпения Катц не хватило бы, чтобы оставаться спокойной при сложившихся обстоятельствах. Беверли отобрала у Кей уже затихший телефон и строго запричитала. — Это переходит всякие границы! Джек уволит тебя!       — Он уволит меня гораздо раньше, если я буду бездействовать! — Беверли осеклась, не ожидая увидеть столько отчаяния в голубых глазах. И Кей не могла не заметить замешательства подруги, как и того, что смотрела она на неё с неловким намёком на жалость — вот, что уж точно невозможно было стерпеть. Понимание и… сочувствие мисс Катц, которые, возможно, сама Эрли и не заслуживала, могли стать серьезной проблемой на пути к задуманному. С другой стороны, не будь всего этого, Беверли и не откликнулась бы на её просьбу. — А вот и он, — не без удовольствия отвлеклась Кей, заметив на улице знакомую бесформенную фигуру. — Я скоро, — коротко бросила она и, избегая потухших глаз подруги, вышла из машины. — Чего так долго? — тон, с которым она обратилась уже к бывшему подчинённому, отличался чрезмерной надменностью.       — Добирался на автобусе, — без промедлений ответил Микки, хлюпая носом.       — Ты под кайфом?       Парень оскорбленно выждал паузу, после чего вынужденно ответил:       — Нет.       — Конечно, — Кей самодовольно усмехнулась, ничуть не сомневаясь в том, что его ответ правдив; она и без слов видела, что парень был, что говорится, чист, по крайней мере, сегодня, но не смогла отказать себе в столь соблазнительной возможности лишний раз «позабавиться» над этим хлюпиком. — Второй раз не рискнул бы попасться, а?.. Ладно, Микки, я только хотела предупредить, чтобы ты держал рот под замком. Ни слова о делах, нашего отдела, ты понял?       Микки подозрительно сузил глаза, бросая взгляд через плечо Кей — на машину, в которой их обоих дожидалась Катц —, и следом озвучил свои предположения:       — Ты не доверяешь ей?       Эрли, которая уже намеревалась вернуться к автомобилю, со всем присущим ей пренебрежением отрезала:       — Я не доверяю тебе.       Оказавшись в тёплом салоне автомобиля, Микки удалось немного избавиться от напряжения, которое настигало его каждый раз, когда рядом маячила Кей — грёбанное всевидящее око. Коротко представившись Беверли, он набрался смелости поинтересоваться у них обеих:       — А, кого мы, собственно, должны искать?       — Никого конкретного, — со стороны переадресованного пассажирского сидения раздался безразличный голос начальницы; как же она любила себя в этой роли. Кей поправила зеркало дальнего вида и, встретившись глазами с Микки, подмигнула тому.       — Ты не договариваешь, — справедливо заметила Катц — единственная из них троих, кто относился к происходящему со всей серьёзностю, нежели сама Эрли, окрестившая эту вылазку «просто экспериментом»; разумеется, с таким подходом можно было позволить себе и поимпровизировать.       — Ну, хорошо, — всё же сдалась Кей. — Немолодой мужчина. Белый. Следит за физической формой; достаточно силен и вынослив, чтобы протащить тело от клуба, скажем, до парковки, быстро и незаметно… Он умеет затеряться в толпе, но что-то должно выдавать его на фоне прочих постояльцев клуба: повадки, манеры, но вряд-ли внешний вид. Он придёт туда не веселиться, а наблюдать. Будет держаться в стороне, пока не определит кого-нибудь подходящего.       — Что ж, хоть что-то, — флегматично заключила Беверли, заводя мотор. Приехав по назначению, она посчитала нужным напомнить Эрли об их договоренности. — Если найдём подозреваемого, никакого самостоятельного задержания. Нам нужно лишь его лицо для составления фоторобота.       Кей не стала отвечать и молча покинула автомобиль, после чего обошла его и задержалась у окна со стороны Катц.       — Я пойду первой. Дайте мне минут двадцать и присоединяйтесь. Сыграйте парочку друзей на входе, или не только друзей, — лелейно протянула Кей, но строгий взгляд коллеги быстро пресёк её потуги на юмор. — Побудите какое-то время вместе, а потом расходитесь по позициям… Итак, как я выгляжу, Бев?       Беверли осмотрела её с ног до головы и будничным тоном выдала:       — Как шлюха.       — Отлично! То, что нужно, — Кей ничуть не обиделась, рассчитывая на такое впечатление. — Двадцать минут, — напоследок напомнила она и направилась к сияющему неоном зданию «Саламандры».       Однако едва ли не у самого порога клуба её поджидала новая преграда в лице разъярённого Росса:       — Решила, что тебе удастся проскользнуть мимо меня незамеченной?!       — Наоборот, — размеренно ответила Эрли, — направлялась как раз к тебе.       — Что ты задумала? Мне нахрен не сдалось, чтобы твои коллеги, — с особой неприязнью к сотрудникам ФБР говорил Саймон, — лишний раз светились здесь! Это отпугивает клиентов!       — Сбавь тон, — угрожающе процедила Кей, настороженно оглядываясь. — Никто к тебе не явится, если продолжишь слушать меня.       — Не слишком ли много ты на себя берёшь? — Росса уже начала порядком выводить её самонадеянность.       — Достаточно, чтобы требовать от тебя не вмешиваться, — Эрли прекрасно видела его недоверие. Как долго она ещё сможет манипулировать им, полагаясь на своё «влияние» среди структур ФБР, которого, как такового, уже и не было? Кажется, она здорово просчиталась, променяв своё положение в отделе по борьбе с наркотиками на объедки былой славы, которые ей подкидывал Кроуфорд. Контролировать ситуацию и там, и здесь становилось всё сложнее, но у неё ещё оставался козырь — Микки; его ненависть к Эрли перевешивал только страх перед ней, но Кей предчувствовала, что его предательство тоже — лишь вопрос времени… А именно времени ей и не доставало. И только один инструмент мог позволить ей протянуть ещё подольше — ложь, которой она оперировала довольно виртуозно; блефуй, но уверенно, а, если не можешь, то и не берись. — О, ещё бы не помешало, чтобы и твои мальчики вовлекались в процесс.       — Каким образом?       — Пусть начнут делать то, за что ты им платишь.       Оставив Саймона наедине с его нервными всплесками и мыслями, в которых он уже жестоко и изощрённо расправлялся с чрезмерно наглым, надоевшим ему «компаньоном», Эрли отправилась к барной стойке — лучшей позиции для наблюдения, по её мнению, на ходу поправляя наушник и скрывая его распущенными волосами от посторонних глаз.       — Двойной виски, — без прелюдий заказала она. — И не вздумай разбавлять.       — Это лишнее, — предупреждение Беверли мигом настигло её через передатчик.       — Для достоверности, — бесстыдно парировала Кей, незаметно склонившись к микрофону, закреплённому в складках одежды, и в тоже время бегло прошлась взглядом по балконам, откуда её, похоже, и «спалила» Катц.       — Я иду к чёрному входу, а ты… — Беверли прервалась, и в динамике раздался её усталый приглушённый вздох. — Если тебе плевать на себя, то хотя бы не подставляй тех, кого вовлекла во всё это.       Не дослушав коллегу, Эрли остервенело сорвала наушник, который в ту же секунду безвольно повис на её шее. Надо же, она позволила проявиться совести внутри, всего на мгновение — несчастное, недопустимое, ничтожное мгновение, которое утонуло в стане с виски, вместе с прочими сомнениями, что тяготили её. Каждый что-то требовал от неё: если не подчинения уставу, то пресловутым моральным принципам — несогласованным, но бесспорным, по их мнению, условностям. Таким, как, к примеру: не напиваться во время нелегальной операции, инициатором, организатором, исполнителем — всё в одном —, которой ты выступала сама. Но, ведь она никогда не даёт гарантий. Беверли все решения принимает самостоятельно. А Кей никого не принуждала, разве что, Микки, но у него никогда и не было права выбора; если бы кто предложил, она бы сделала крупную ставку на то, что её осведомитель и сам понимал, что его роль в этой системе — пресмыкаться. Кроуфорд же, вместе со всем поведенческим отделом, следовал своим правилам; почему же она не могла выдумать собственные?.. Такие, которые позволяли бы заглушать алкоголем боли от наркотической ломки.       Они считали, что это банальная демонстрация — попытки доказать всем собственную значимость; ей и не нужно ничего доказывать, она и так есть. Конечно, проще было списать всё на проявления её эгоистичной натуры. Но, разве кто-нибудь из них рискнул бы своим благосостоянием, статусом, репутацией только ради того, чтобы засадить за решётку очередного больного ублюдка? Кто-нибудь продолжил бы вести это гиблое дело, кроме неё? Каждое утро просыпаясь не по будильнику, а от судорог, сковывающих всё тело. И она ведь ни разу не сорвалась, после возвращения в отдел Кроуфорда. Терпела, глотая обезболивающее и замещающие препараты; разве это не заслуживало уважения, которым её обделили?       И только алкоголь с полной самоотдачей исполнял возложенную на него миссию. Кей растянулась вдоль барной стойки, чувствуя, как мышцы начали постепенно расслабляться.       — Повтори заказ, — и ещё, и ещё…       Но и о задании не следовало забывать. Наблюдай, ищи, читай каждого, что она и делала, блуждая затуманенным взглядом по присутствующим; их было слишком много, а ей нельзя было упустить его, не сегодня… И динамик почему-то молчал, что огорчало Эрли, память которой «услужливо» заблокировала момент, когда та самолично изолировала себя от связи.       Кей судорожно вздохнула, стаскивая с себя плотное пальто; она и не заметила, как стало нестерпимо душно. Изображение плыло перед глазами, и слабое отдаляющееся эхо голоса разума отчеканило: «Ничем хорошим это не кончится». Эрли неуклюже сползла с барного стула и, пошатываясь, поплелась в сторону общественного санузла; умывание холодной водой всегда помогало стабилизировать состояние.       Проходя мимо танцпола, Кей не могла не отметить очевидное сходство между происходящим там и той чудной картины в кабинете Лектера; да, здесь творилась та же вакханалия, и она сама была частью этого всеобщего безумия. То, что она выдавала за маску сегодняшней ночью, и было её истинной кожей — первым слоем, на который нарастали все остальные. Глупцы — те, кто полагает, что оставаться собой гораздо проще, чем играть, выдавать себя за кого-то другого. Кей с трудом представляла, кем является на самом деле, забыла… Но, одно она могла заявить со стопроцентной гарантией: быть тем, кого она не помнила, скучно, нудно, однотипно. А другого настоящего себя, который хоть немного будет удовлетворять твои потребности, всегда можно создать самостоятельно; нет, это не маска… Преображение. И тогда ты становишься тем, кто может позволить вести себя так, как сейчас: быть оторванной от реальности, ведь она ущемляет, а твой кругозор должен быть на все триста шестьдесят, чтобы видеть его.       Кей резко затормозила, игнорируя головокружение. До коридора, ведущего в уборную, оставалось несколько метров. Громкая, басистая музыка не была способна заглушить хаотичное биение сердца, которое отдавалось в ушах. Она чувствовала его — это внимание, прикованное к ней. Как нечто, что ты можешь уловить периферией, но не способен узреть всецело; только краем глаза… Где ты?… Прожекторы продолжали мелькать, не давая зрению сфокусироваться на провокаторе её внезапной тревоги; хорошо, что другие чувства не подводили, почти. За трепыхающимися, то ли в агонии, то ли в эйфории, фигурами было нелегко разглядеть тёмный высокий силуэт, который вёл под руку девушку, нет, скорее просто бессознательное тело. Кей пристально наблюдала за силуэтом, хоть и всё ещё сомневалась, но, накаченные адреналином, внутренности подсказывали: он тоже видит её. Кей отследила направление, в котором неспеша двигалась эта парочка — кажется, чёрный ход. Силуэт напрягся, и уже в упор посмотрел на её… Человек, лица которого Эрли всё никак не могла разглядеть, слишком неожиданно бросил обмякшее тело девушки на пол и кинулся к злополучному чёрному ходу, держась у стены. Ошеломлённая Кей силком вытащила себя из ступора и, нащупав рукой, балтающийся на груди, микрофон, завопила в него в попытке перекричать музыку:       — Он здесь!       — Не вижу его, — оперативно среагировал Микки.       — Осмотри девчонку, валяющуюся у фонтана! — Кей нырнула в толпу, стараясь пробиться к новоиспечённому подозреваему. — Беверли, он идёт к тебе! Бев?! — тишина по ту сторону встревожила Эрли, но она бы и не сумела дождаться ответа от Катц.       Танцующая толпа, не реагирующая на требование агента разойтись, мерцающие прожекторы, оглушительная музыка — всё навевало непозволительную панику. Кей чувствовала себя хилой лодкой, выброшенной в открытое море с дырой в борту; вода достигла критической точки, когда кто-то особенно буйный толкнул её, а другой, цепляясь за провода, что обвешивали тело Эрли, сорвал с неё и передатчик, и микрофон, которые следом оказались безжалостно растоптаны.       Переняв безумие от окружающих, Кей начала бросаться на каждого, кто стоял на её пути, применяла физическую силу, провоцируя настоящую пьяную бойню. И лишь в результате этой потасовки, в ходе которой всё сгреблись в одну кучу, ей удалось пробраться к выходу.       — Бев, — с ужасом выдохнула Кей, замечая Катц, лежащую без сознания у обшарпанной кирпичной стены. Эрли успела сделать к ней шаг, намереваясь осмотреть коллегу и, при возможности, оказать первую помощь, однако почему-то затормозила, а, услышав визг шин, доносящийся с парковки, и вовсе кинулась туда, оставляя Беверли позади себя. У неё не так много времени, чтобы помогать пострадавшим коллегам. К тому же, если Микки хоть немного сообразительнее, чем она полагала, он додумается вызывать скорую… За которой увяжется и полиция. К чёрту! Всё это не будет иметь значения, если она сумеет поймать похитителя.       Сапоги на высоком каблуке были не лучшей обувью; она должна была учесть этот нюанс, но… не учла, потому закономерно получила вывих, когда один из каблуков, не выдержав давления, оказанного на него, отлетел. Превозмогая боль в лодыжке, погоню пришлось продолжать едва ли не на одной ноге.       — Стой! — заметив автомобиль, выскочивший со стороны парковки, Кей вынула припрятанный пистолет и ускорилась. — ФБР! — и кого только она рассчитывала вразумить этим заявлением?.. — Чёрт… — выбора, как всегда, не оставалось; она вытянула руки вперёд и прицелилась. Первая пуля угодила в бампер, вторая зацепила заднее колесо, отчего машина завиляла, но не затормозила. — Давай же… — взмолилась Кей и, отчаявшись, принялась выпускать всю обойму, но более ни разу не попала в цель. Машина подозреваемого скрылась на ближайшем перекрестке, оставляя после себя лишь редкие черные следы на асфальте.