Комплекс превосходства: Причина

1 июня 3100 г. Island 3       Открыв глаза, Блэк тут же зажмурился и неразборчиво крякнул, бранясь. Даже сквозь веки яркий неоновый свет, казалось, выжигал глаза. Для альбиноса это было сродни пытке.       Одновременно разразился звоном будильник.       Повернувшись на бок, Блэк поерзал. Приподнялся на локте и раздраженно сощурился. Оглядел комнату с высоты своего второго яруса.       — Ну все, проснулся я, проснулся. Выруби чертов будильник!       Техника послушалась его. Тут же звон прекратился, а освещение стало тусклым.       Под Блэком, уткнувшись в подушку, лежал еще один человек. Из-за того, что лежал он в тени, световой будильник его не коснулся, а звон под вторым ярусом казался тише. Выгодное место для сна.       В отличие от длинных волос Блэка, доходивших до плеч, у дремавшего они были коротко подстрижены. Его тонкий ошейник имел подключение к системе «Panopticon» и подсвечивался зеленым. Такой же ошейник был и на шее Блэка.       Эта система следила за тем, где находится носитель ошейника. Она не была безгрешной, ее можно обмануть, так как за передвижениями носителей наблюдали призраки, а не безошибочная программа. Но, даже зная об этом, все понимают, что судьбу лучше не испытывать.       У обоих белая шерсть и глаза красного оттенка. Являясь близнецами, они, тем не менее, довольно-таки отличались друг от друга из-за того, что Блэк был крупнее своего брата.       Блэк лениво свесил ноги и спрыгнул с кровати.       — Эй, — позвал он, — пора просыпаться.       Комната, как и вся квартира, отдавала минимализмом: из скудного количества мебели — несколько полок по обе стороны от окна, высившегося напротив кровати, а из сложной техники — массивный инвентарный терминал у стены.       Бытовая техника начинала свою работу после будильника. Над терминалом высвечивалось полупрозрачное табло, на котором указывались текущие год, месяц, число, день недели, а также краткая сводка по здоровью хозяев квартиры. Третий год Блэк не обращал внимания на строку здоровья, так как она оставалась неизменной все то время, которое они здесь прожили: болезни обходят стороной обоих братьев.       Еще одна неприметная строка — стоимость их жизней, которая менялась раз в год. В стоимости учитывались раса, пол, здоровье, возраст, уровень образования, опыт работы. Блэк оценивался в три миллиона долларов, тогда как Уайт — всего в два.       Каждое утро вместо приветствия и пожелания доброго утра табло высвечивало памятку:

«Земля не выдержит еще одной катастрофы, в связи с чем разработка ИИ карается смертной казнью».

      Люди из числа древней расы стремились не допустить новой ядерной бомбардировки, увидев ее однажды. После катастрофы около четверти земного шара осталось покрытым вечными снегами. Поэтому эти слова были высечены повсюду как напоминание гражданам об истощении ресурсов планеты и об опасностях климата за границами купола, которые делают жизнь за пределами тяжкой для людей.       Блэк приложил палец к экрану терминала. Он выбрал серую водолазку и черные мешковатые штаны, сложенные в небольшой складской комнатке в их квартире. Одежда сама собой появилась на его теле, а на глазах оказались линзы.       Оба брата мучались от светобоязни, но у Блэка была еще одна беда с глазами — плохое зрение. И это вопреки тому, что у представителей его расы, как правило, зрение в молодом возрасте не портится. Ввиду этого его линзы не только защищали от ярких вспышек, но и позволяли ему видеть, что происходит перед глазами.       Вместе с одеждой появились берцы на специальной платформе. Такая обувь не давала упасть на четвереньки пальцеходящим людям.       На шее оказалась побрякушка, которой Блэк обзавелся незадолго до кончины матери.       Обычный жетон патрульного. Блэк оставил его себе на память и с тех пор привязался. Жетон удивительным образом справлялся с задачей оберега: с ним Блэк чувствовал себя увереннее. Если жетона с именем возможного отца не было при нем, им овладевало стойкое ощущение, будто что-то не на своем месте.       Посмотрев на брата, Блэк заворчал, собирая волосы в небрежный хвост:       — Нет-нет, так дальше дело не пойдет. Нам надо к ревизору идти отчитываться, сами себя бумажки не отдадут. Прямо сейчас, не то опоздаем на наше время.       — Еще пять минуточек… — простонал Уайт. — Никуда этот отчет не денется…       — Никаких пяти минут. Ты и так долго валяешься. Ну же, всего на минутку дело, туда и обратно.       — Сходил бы один. Сказал бы, что я заболел…       — Давай-ка не наглей.       Уайт даже не шевельнулся. Пожав плечами, Блэк вывел на экран карту сектора. Приблизил район с домашним адресом. Ближайшая станция была перечеркнута. Кликнув по маркеру, Блэк включил новостную ленту, чтобы узнать, что случилось.       «Протестующие серви устроили пикет у здания суда. Движение монорельса нарушено из-за большого скопления людей, выезжающего из жилого района, отведенного для серви».       Показали лица людей, на головах коих торчали пушистые уши.       «Мы требуем справедливого суда…»       «Этот рекс виновен в смерти двоих наших детей, почему его не казнят?..»       — Вот дрянь, — выругался Блэк. — Придется нам немного пройтись пешком. Уайт, мать твою, вставай!       Он подошел к кровати и схватил спящего за торчавший из-под одеяла хвост, от чего тот взвизгнул и выругался. Оглянувшись, Уайт недовольно уставился на Блэка.       — Хорошо, я уже встаю, — он обратил внимание на экран, на котором показывали бушующую толпу. — Страшно даже представить, что чувствуют родители, хороня своих детей.       — Все это лишь бесполезная трата сил и времени. Их ведь все равно разгонят. Зачем все это?       — Они просто хотят, чтобы власти обратили хоть какое-то внимание на их проблемы, — он утомленно вздохнул. — Смерть — это ужасно.       — Иронично слышать это от карателя, — съязвил Блэк. — Поднимайся.

***

      Еще один ясный день в этом мегаполисе. Над городским сектором висел гигантский полупрозрачный купол, защищавший граждан от ветров пустоши. Однако он совсем не мешал солнцу проникать внутрь. Такие же купола висели над всеми Островами.       Острова — это поселения, отрезанные друг от друга пустошью и объединенные в единый Альянс. Во главе союза стоял Белый дом, расположенный на Нулевом Острове, закрытом для низшей расы. Быть жителем Нулевого означало быть близким к власти, а серви к власти не допускали.       По улицам купольного города сновали люди двух рас: рексы и серви. Высшая — древняя раса, и низшая — ушасто-хвостатая, выведенная институтом Beaster Corporation в качестве рабочей силы. Ныне институт занимается разработкой и улучшением одежды и бытовой техники для серви.       Ввиду свойств мутагена среди низшей расы не встречалось гибридов, поэтому по их внешнему виду можно легко догадаться, кто к какой природе принадлежит, чем занимается и к каким территориям имеет допуск. Редких гибридов, которые имеют отклонения от стандарта, причисляют к генетическим уродам, но на условия их жизни это никак не влияет.       На развитие сложного ИИ был наложен запрет, простые роботы и станки освободили людей от рутинных задач, оставив незанятыми те рабочие места, в которых важна многозадачность. И в то время, когда серви работали на этих местах, чтобы не жить на катастрофически мелкий безусловный минимум, рексы вели беззаботную жизнь, будучи крупными корпоратами, членами интеллигенции или же простыми потребителями. Они могли позволить себе не работать из-за крупных пособий.       Широкие улицы первого яруса утопали в замысловатых теневых узорах, которые всегда появлялись в солнечную погоду. Почти весь первый ярус был выделен для пешеходов. В противовес верхним дорогам, на которых то и дело сновали электрокары и тихие монорельсы.       В этот ясный день Блэк и Уайт, имевшие довольно хорошую репутацию и слывшие одними из мастеров своего дела, должны были явиться в управление и отчитаться за прошедший месяц. Как и все каратели, они работали в паре.       — Шевелись, Уайт! — командовал Блэк. — Давай, давай, спортивной ходьбой…       — Да не опоздаем мы.       Братья спешно шли вдоль роскошных, взмывающих высоток, стены коих отражали блики солнца. На многих домах висели огромные экраны с рекламами продукции различных компаний.       Прохожие сторонились этих двоих из-за белой шерсти. Им ничего не оставалось, кроме как не обращать на альбиносов внимания и сочувствовать тем, кто живет рядом с ними. Однако порою Уайт ощущал на себе презрительные взгляды как рексов, так и серви. Становилось неудобно.       В трудовые обязанности многих серви породы тигров входила одна из самых грязных работ — ликвидация осужденных. Это были исполнители смертных приговоров и сыщики в одном лице, не входившие в состав полиции. Формально они составляли единую организацию — исполнительный отдел по особым делам (EDoSC) и работали на государство.       Здания департамента занимали пятачок чуть дальше центральной части города, представляя собой систему из четырех башен. Помимо офисов в этой системе находились детсад, начальная школа, склады и полигоны.       Привычный центральный вход. Холл с высокими потолками. Первого числа каждого месяца он всегда был оживленным: здесь сновали тигры. Мужчины, женщины. В основном мужчины. Плечистые, крепкие, а по утрам еще и озлобленные. И среди этой толпы всегда находились те, кто недовольно косился на Блэка и Уайта, замечая их белую шерсть.       Широкая лестница вела к площадке под большим экраном, по бокам площадки — лестницы на следующий этаж и входы в коридоры.       На экране мелькали новости. Звук был выключен, внизу шли субтитры. Возникло лицо молодого гепарда в форме. Его отряд совсем недавно разогнал демонстрацию у суда. Репортер спрашивал его, была ли у гепардов ненависть к тем серви, но тот уклонился, кратко ответив, что лишь исполнял приказ.       Две лестницы вели к детям, коих не пускали выше. Проходя мимо прозрачных стен детской, Уайт приостановился. За стеклами серого кабинета дрались и резвились пятилетние тигрята, забавляясь с игрушечными пистолетами, автоматами, винтовками и ножами, лезвия коих скользили внутрь рукоятки.       Они едва научились стоять на ногах, а им уже дают в руки оружие. Пусть и игрушечное.       — Чего застыл?       Уайт отвлекся от тигрят и двинулся за Блэком. От созерцания детей своей породы ему становилось не по себе. В голову прокрадывалась мысль о том, какими были бы тигры, если бы их не воспитывали вот так, с такими игрушками в руках. Были бы они такими же бездушными? Правда ли, что война в их генах?       Снова Уайт остановился уже у стекол, ограждавших коридор от кабинета начального класса. В начале каждого месяца первым у школьников стояло занятие, проходящее в форме вопрос-ответ по всем интересующим их темам.       — …Еще пятьдесят лет назад, — говорил пожилой учитель их породы, — когда мы были мало изучены, нам запрещалось создавать семьи с кем-то не из породы тигров. Рексы закрепляли наши признаки. У нас мало девочек, и тогда каждой тигрице приходилось истощать себя, давая жизнь как можно большему количеству тигрят. Из-за этого они так рано умирали. Такие дела.       — Уайт! — окликнул Блэк. Подойдя, он посмотрел на тигрят за стеклами. — Чего ты там увидел?       Слушая собрание за стеклом, Уайт не обратил внимания на подошедшего Блэка.       — А сейчас нас ведь заставлять не будут? — спросила напуганная девочка из аудитории.       — Не будут. По крайней мере, не в таких количествах. Но, когда ты вырастешь, тебе нужно будет завести хотя бы двоих. Иначе оштрафуют. Да, нашей породе и правда нельзя делать аборты, но и заводить больше двоих никто не принуждает. Так что, как я и говорил — раньше было хуже.       — Хотела бы я быть мальчиком…       — А вот твои родители очень гордятся тем, что у них не мальчик. Ведь государство помогает твоим маме и папе только потому, что у них есть ты. И медицинское обслуживание у тебя бесплатное. Тебе стоит гордиться тем, что ты родилась девочкой. Твоя жизнь дороже, чем у любого мальчика.       — Столько привилегий, а она еще и возмущается, — послышался голос из класса.       — Сейчас тоже время не очень, — сказал еще кто-то из детей, — нам ведь до сих пор нельзя выбирать, кем быть.       — Но мечтать вам никто не запрещает. Мечтайте наздоровье. Однако вот увидите: когда вы повзрослеете, то поймете, какими глупыми были эти мечты. Вы должны понимать, что отсутствие выбора — это наше благо. Мы ведь, на самом деле, не знаем, кем хотим быть. А государство знает. Сейчас вам это может быть непонятно, но когда вырастете — обязательно поймете, насколько важен наш труд и насколько важно быть в нем первыми…       — Все то же, что и всегда, — ответил наконец Уайт. — И почему мне это не нравится?       — Тебе вечно все не нравится. Пошли.       Лифт отвез их на верхние этажи, где среди офисов с выходом в виртуальное пространство был кабинет ревизора.       В начальственном кабинете роскошью не пахло: были лишь стеллажи с папками и электронными книгами, декоративные картины и длинный Т-образный стол. Стояли обычные кресла и одно массивное персональное во главе стола, дающее возможность войти в пространство Сети.       Напротив высилось окно, дающее обзор на высотки утреннего города. У окна стоял высокий шатен в черном деловом костюме, какие не носит никто, кроме ревизоров. Услышав свист двери, человек с полосатым хвостом повернулся к вошедшим.       — Как странно, — сказал ревизор, — у нас столько сотрудников заболело, а вам хоть бы хны. Хотя такие ошибки природы, как вы, казалось бы, должны заболевать в первую очередь.       — Наверное, мы просто везучие, — ответил Блэк. — Не наткнулись на больных.       — И как прошел у вас месяц?       Блэк кликнул по наручному компьютеру и выбрал нужные бумаги.       — Исполнили два приговора, — Блэк небрежно кинул кипу с делами на стол. — По документам все чисто. Не пора ли нас отпустить на законный отдых?       — Пора, но не так быстро. Еще одну работу выполните, и я вас отпущу.       — На каком основании? — ворчнул Блэк, хмурясь.       — На том, что кто-то впустил под купол вирус, и он подкосил часть исполнителей. Вам придется взять на себя работу коллег. Дело будет одно, но необычное, да с сильно ограниченным сроком исполнения. Два человека за двое суток.       — Это потому, что мы белые? — возмутился Блэк. — Избавиться от нас решили? Почему так мало времени?       — Не потому, что белые, а потому, что опытные. Предыдущие исполнители серьезно слегли, однако перед этим они попробовали выполнить работу и создали портрет жертв, а потому вам не нужно будет их описывать да просить кого-то из их знакомых дать маяк. Надо будет просто прийти и доделать. Я вышлю вам все на ваши наручники и сниму ограничения по передвижению. Так как времени у вас мало, а жертва специфичная, то можете приобрести одно любое оружие для вашего арсенала. Расходы покроет отдел. После исполнения приговора вы эту пушку по всем правилам сдадите.       — Что вы имеете в виду под специфичностью жертвы? — спросил Уайт.       — То, что один из них — ребенок.       Не веря ушам, Уайт пораженно округлил глаза.       — Но ведь мы не убиваем детей!       — Боюсь, что это тот случай, когда действует исключение. Увы, мне поступают судебные приказы без разъяснения принятых решений, так что мы можем только догадываться, зачем и почему.       Белый хотел возмутиться, но его перебил Блэк.       — А если мы не уложимся в срок, то ответственность какая будет?       — В полном объеме, как за обычное задание. Свободны.       Выйдя из кабинета, Блэк уперся руками в бока и недовольно выдохнул.       — Двое суток вместо законных двух недель. Нет, этот тип и правда нас убрать хочет.       — Мы еще никогда не убивали детей, — ужаснулся Уайт. — Может, это какая-то ошибка?       — Тебя только это волнует? Меня вот волнует то, как мало времени нам дали.       Уайт расстроенно выдохнул. Ему и без того было ужасно тяжело на этой работе, но сейчас ноша казалась ему и вовсе неподъемной. Но что ему оставалось?       — Тогда идем к Слаю?       — Сначала заглянем в арсенал.

***

      На складах организации хранилось довольно много оружия и экипировки, и у каждого работника в распоряжении был личный арсенал. У кого-то он был больше, у кого-то — меньше. Количество и качество оружия зависели от состоятельности карателя. Новичкам же полагались стандартная броня и небольшой выбор из пистолетов, винтовок и дробовиков низкого уровня.       Терминал Блэка и Уайта стоял в глухом просторном помещении для сотрудников категории В. Также здесь находился небольшой тир для проверки оружия.       Блэк был уверен, что их дуэт заслуживал присвоения категории А, но из-за их цвета им не давали продвинуться выше. А если и дадут, то это не останется без внимания сослуживцев. Начальству придется объясняться перед гневными взглядами исполнителей.       Экипировка близнецов состояла из эластичной брони среднего качества. Из доступного оружия Блэк выбрал пистолет высокого класса, и такой же выбрал Уайт.       — Сегодня возьмем премиум пушку, — сказал Блэк, закрывая голограмму экрана терминала. — Хватит с нас низкосортного оружия.       — Премиум? — удивился Уайт. — Нам разве можно?       — А почему нет? Все можно, были бы деньги. А в деньгах при покупке пушки мы на сей раз не ограничены.       Это заявление сделало Блэка немного счастливее. По пути к лифту он думал о том, что если все пройдет гладко, то в его распоряжении будет оружие высшего класса, которое не только позволит ему делать свою работу чуточку быстрее, но и выделит их дуэт на фоне других коллег из их категории. А если все пойдет не так гладко…       От мыслей его отвлек шедший навстречу темный тигр. На нем была темно-зеленая спецовка дежурного. Проходя мимо, он задел Блэка плечом, и явно намеренно. Белый отшатнулся, удивленно поднял ушки и вылупился на незнакомца. Тот недружелюбно рыкнул.       — Смотри, куда прешь, белый, — возмутился он.       — Совсем страх потерял? — хмуро заворчал Блэк, заметив категорию D на рукаве брюнета. — Не дорос еще, чтобы нарываться.       — Белых не спрашивают, белых по городу гоняют!       Понимая, чем может закончиться эта стычка, Уайт попятился назад и попытался успокоить брата:       — Не обращай внимания, у нас не так много времени.       Однако Блэк его, казалось, не услышал.       — Ты шел драить толчки? Ну вот и иди, пока не опустили!       — Пойдешь со мной. Твоя голова отлично сойдет за швабру…       Блэк утробно рыкнул, показывая крупные клыки. Молодой тигр напротив с хищной ухмылкой сузил глаза. Он увернулся от первого кулака, второго, но удар коленом со стороны Блэка нахал упустил. Он ухнул и согнулся. Тут же словил кулаком по голове. Не устояв, брюнет завалился на бок. Недовольно помычав, он приподнялся на локте.       — Куда уходишь, урод? — воскликнул он, заметив отдаляющуюся фигуру альбиноса.       — Не бойся, Уайт, — сказал Блэк, топая рядом со взволнованным братом, оборачивающимся назад, — он будет в порядке.       — Зачем ты полез в драку? Он просто провоцировал. Нас могут наказать.       — Не страшно, если так будет. Куда страшнее схавать обидные словечки и взорваться где-нибудь на работе, так что лучше оторваться сразу.

***

      День был в разгаре, когда Уайт зашел в темную захламленную мастерскую. Первым, кто попался ему на глаза, был человек, который беззаботно дремал на металлическом стуле, сцепив руки на животе и закинув ноги на круглый стол, стоявший посреди комнаты. На стол падали лучи дневного солнца, освещая бумаги для чертежей, однако не мешая мраку царить в этом месте.       Это была мастерская одного из многих ягуаров, работающих на армию. Большинство этих мутантов отличаются от других своим интеллектом, что делает их лучшими мастерами в самых различных видах работ.       Этот был оружейником.       Черная майка, мешковатые черные джинсы. Грубая кожа графитового цвета со шрамами была признаком неуклюжести, из-за которой мастер то и дело резался о металлы. Из черных, как смоль, растрепанных волос торчали такие же черные уши.       — Подъем, Слай! — скомандовал Блэк, подойдя к гению.       Встрепенувшись, ягуар чуть не свалился со стула от такого громкого голоса. До смерти напуганный, он оглянулся на того, кто нарушил его покой. Заметив Блэка, он выдохнул и оскалился.       — Ты чего орешь? — прорычал он, таращась на гостя.       — А ты почему спишь посреди белого дня?       — Уже и поспать нельзя?       — Есть готовая снайперка премиум класса?       — Он еще спрашивает, — усмехнулся Слай, слезая со стула. — Сразу с экспансивкой?       — Сразу. У нас слишком мало времени.       Стоя у двери, Уайт наблюдал, как оружейник достает массивный чемодан с полки, почти не видимой обычному глазу в темноте. И вот он вышел из темноты с сейфом в руке. Слай подошел к столу, положил белый сейф на деревянную поверхность и открыл его. Приблизившись к брату, Уайт заметил винтовку с прицелом повышенной кратности.       Блэк взял снайперское оружие и осмотрел его.       — Какая приятная тяжесть, — одобрительно сказал он.       — Ну так премиум же, — улыбнулся оружейник, — хорошо сбалансирована, один выстрел — один труп. Стреляет только теми патронами, которые прилагаются. Но это оружие для нужд армии, а потому цена немалая, даже по дружбе не уступлю.       — Сегодня не мы за банкет платим. Выстави счет отделу.       — Ох и раскошелится ваше начальство.       — Так ему и надо.

***

      Смеркалось. Из-за светобоязни братья работали в темное время суток: Блэк был согласен работать только в незатемненных линзах. И каждый раз Блэк бранил власти за то, что он не мог позволить себе вставить импланты, так как его заработка на новые глаза постоянно не хватало.       Линия монорельса снижалась ближе к стенам купольного города. Эти глухие стены отделяли купольный город от теневого сектора. Когда монорельс подъезжал к воротам, они автоматически открывались, никогда не препятствуя тем, кто выезжал из города. У тех, кто въезжал, обязательно сканировались паспорта, чтобы не пропустить поддельные. Из-за этого возникала заминка.       С помощью монорельса каратели добрались до окраин бедного, вечно темного полиса, жизнь в котором стоила слишком дешево, чтобы ее спасать. Жившие в этой местности люди не учитывались системой купольных городов. Температура здесь была выше, чем в городском секторе, дышать порядочным горожанам с непривычки становилось труднее.       На эти земли бежали люди, не желавшие мириться с городскими порядками. Правительство не стало охотиться за ними, решив, что те погибнут сами. Но беглые серви и редкие рексы выжили и смогли обустроиться. Лишенные гражданства, они не имели права жить под куполом.       И даже когда гетто за пределами купола разрослось, Правительство не уничтожило его. Президент решил, что эта местность может послужить своеобразной тюрьмой, в которой преступники, оставаясь наедине друг с другом, сами же друг друга и убивают, живя по своим понятиям. Такие же городки, названные тюремными секторами, со временем образовались и на других Островах.       Несмотря на близость океана, эти трущобы были до удушения пыльными. Очевидно, власть пустошей, граничивших с сектором, была здесь решающей.       Местные высотки с неоновыми вывесками казались шаткими из-за хаотичной косой архитектуры. Часто основой для домов служили старые довоенные руины. Большинство этих зданий были возведены беспорядочно, а потому образовывали узкие переулки. Верхних магистралей не было, только линия монорельса. Проезжие части мешались с прохожими.       Слушая дерущуюся рядом свору подростков, Блэк включил свой НК и вывел на экран карту местности.       Площадь сектора — около 200 квадратных единиц, 60 из которых — центральный район.       Когда один из подростков, откинутый другим, чуть не врезался в Блэка, тот оттолкнул юнца.       — Чертовы маргиналы, — выругался Блэк.       На пути то и дело попадались скрытно одетые люди. С ними были и другие: почти все они, будь то парни или девушки, бледны и одеты в лохмотья, едва скрывавшие их тела. Некоторые носили цветные платки в задних карманах.       Иногда встречались рексы, которые явно были жителями городского сектора. Уж слишком чистой была их одежда. В отличие от серви, рексам сюда заходить не запрещалось, чем они охотно пользовались, когда хотели разнообразить свою повседневность чем-то, что пропитано духом запрещенности и азарта.       Нелегальный шок-контент и порнография, пленники виртуальных развлечений, незаконное оружие и оборудование, торговля поддельными паспортами, телом и наркотиками — все было доступно в секторе, граждане которого прочно связаны с глубинами виртуальной паутины — Теневой Сетью.       Миновав лифт, братья поднялись на крышу четырехэтажного здания. Расположившись у перегородки, Блэк начал готовить винтовку, в то время как Уайт опустился на колени у металлических прутьев.       Включив интерфейс НК, Уайт выбрал в инвентаре парящего дрона. Включил режим нексуса. До этого покоившиеся на его ушках датчики мигнули. Потянулись ровные металлические веточки, которые, смыкаясь перед глазами, быстро приобретали схожесть с очками.       Режим нексуса являлся целой программой, которая соединяла носителя с дроном и позволяла ему наблюдать за происходящим с высоты птичьего полета. Благодаря нексусу можно было отслеживать людей с воздуха и даже сканировать виртуальные паспорта тех, кто попадал в обзор.       Вскоре Блэк подсел ближе к Уайту и поставил оружие на металлическую сошку.       Прошло чуть меньше получаса, прежде чем Уайт уловил в толпе их цель: довольно высокий человек, одетый в мантию, шел вдоль улицы, держа за руку напуганного подростка в капюшоне, который то и дело что-то выкрикивал, пытаясь обратить на себя внимание взрослого.       Номер паспорта мужчины совпадал с данными, поступившими от ревизора, но он не выглядел так, будто нарушил закон. Самый обычный человек. А вот о ребенке было мало данных, прошлые исполнители выяснили только то, что ребенок приходился этому человеку сыном.       — Ц… цель на двенадцать часов. Серая мантия, две родинки под губой…       — Ага, вижу его, — доложил Блэк, высматривая мужчину через оптику оружия. — Подпущу ближе, можешь убирать дрон.       Уайт деактивировал нексус и опечаленно вздохнул. В голову его вонзился образ того мальчишки. Он был совсем еще мелким. Беспомощный, дрожащий, жалкий на вид. Белый покосился на брата, готовящегося спустить курок. И внезапно на него накатила ярость от осознания того, насколько все это неправильно.       Уайт отодвинул винтовку, взявшись за дуло и при этом чуть не ударив Блэка прикладом. Ойкнув, Блэк непонимающе покосился на напарника.       — Уайт, черт тебя!..       — Мы не должны так поступать, мы ведь даже не знаем, что они такого натворили. Ты ведь тоже это понимаешь. Я же знаю, что понимаешь.       — Я — нет, — ворчнул Блэк. — Ты сделал свою долю работы, сиди тихо и не мешай.       — Ревизор же знает о моей проблеме. Неужели он специально дождался нас, чтобы лично дать такую задачу? Он пытается меня исправить?       — И правильно делает. Тебе пора учиться быть карателем, а не невесть кем.       Воцарилось молчание. Блэк исподлобья смотрел на Уайта. После он посмотрел в сторону цели. Не увидев мужчину с ребенком, Блэк вновь перевел внимание на брата. Сейчас у него было большое желание придушить его.       — Из-за тебя мы упустили их.       — Знаю. Но неужели тебе даже не интересно, за что мы их будем убивать?       Блэк тяжко вздохнул. Немного помолчал, и в этом молчании Уайт улавливал, как негодование брата постепенно уступало смирению.       — Ладно, идем домой, примешь успокоительное, — сказал-таки он. — Завтра попробуем еще раз. Не стоило вести тебя на такое дело без подготовки.