Комплекс превосходства: Причина

2 июня 3100 г. Island 3       Помогло ли Уайту успокоительное? Он не чувствовал того равнодушия, которое должно было накрыть его после приема выписанных пилюль. Он не ощущал того безразличия, без которого задание обречено на провал. Уайт корил себя за эту свою беспомощность. Но ему нужно переступить через себя, чтобы перестать быть посмешищем. Не только в глазах Блэка, но и в своих.       Он напоминал себе, что не впервые сталкивается с трудностями на работе, что много раз он справлялся со своими чувствами. Он уже много раз видел, как замертво падали мужчины и женщины, настигнутые и убитые их дуэтом. Иногда он и сам без всякого сочувствия исполнял смертные приговоры. Все это — его рабочая повседневность.       Но сейчас он не был готов. Что же ему мешало? Дело только лишь в желании не быть детоубийцей?       Вечер. Узкая тропа меж домами. Ноздри щекотало влажное зловоние этих грязных мест, какое бывает после кислотного дождя. Атмосфера мрака беспокоила Уайта, усиливая скверное ощущение, засевшее где-то в груди.       — Я надеюсь, что на сей раз ты не помешаешь, — говорил идущий рядом Блэк. — У нас остался только этот вечер, если упустим их — мы трупы. Так что решай для себя, чья жизнь важнее. Усек?       — Усек.       — Кстати, о мальчишке известно лишь то, что ему тринадцать. Раса не указана, так что я начинаю догадываться, на чем поймали этого мужика.       Собеседник Блэка лишь с грустью выдохнул.       — Тогда, может, я попробую хотя бы отвлечь этого человека на себя? — спросил Уайт, когда они вышли на окраину, усеянную ветхими домиками. — Он никуда не уйдет и ты сможешь прицелиться. Так у нас не получится, как в прошлый раз.       Эта нежилая часть района напоминала свалку. Здешние дома, стоявшие в темноте среди захламленных лужаек, были не выше двух этажей и стояли друг напротив друга. Дальше виделись горы.       — Делай то, что посчитаешь нужным, только будь осторожен, он наверняка вооружен. И наушник не забудь нацепить, — сказал Блэк, после чего двинулся в сторону деревянного домика без крыши.       Когда-то до войны эти домики, очевидно, были жилыми. Среди мусора валялись побитые рамки с пожелтевшими семейными фотографиями.       Уайт ушел в другую сторону, к другому дому, напоминавшему сарай, в котором и скрывались жертвы. Местами дырявое строение стояло напротив позиции Блэка.       Грянул гром, предвещавший радиационную бурю. Зайдя в одноэтажное здание через открытую дверь, Уайт, внезапно для самого себя, сразу заметил цель. Мужчина гремел неподалеку от сквозной дыры в закрытых воротах. Он что-то искал. На него падал тусклый свет. От Уайта его отделяла наполовину разобранная поржавевшая машина.       Старая крыша пробита в некоторых местах. Через эти пробоины капал набиравший силу дождь.       Металлическая открытая дверь предательски скрипнула, заставив обратить на себя внимание человека. Он оглянулся, заметив Уайта. В помещении разразился оглушительный звон и тут же стих. Тревожный звук заставил белого испуганно попятиться и застыть. Призывающий к инстинкту, он был действеннее выстрелов.       — Стоять! — рявкнул мужчина, сжимая сигнализацию. Он сразу заметил действующий ошейник.       — Успокойтесь, — придя в себя, Уайт поднял руки, — я не кусаюсь.       — За нами, да? — гавкнул незнакомец. — Господи, по наши души пришел белый.       — Я здесь для того, чтобы помочь вам…       Он лгал. Он лишь хотел самостоятельно сделать хоть какую-то часть работы.       В этот момент из-за угла другого отсека показался мальчишка в капюшоне и с испугом замер на месте. Как только взгляд Уайта упал на него, то он задумался о том, сможет ли просто закрыть глаза на то, как убивают этого человечка?       — Папа? — воскликнул ребенок.       Мальчишеский голос привлек внимание мужчины, и тут же — еще один сигнал, от которого ребенок убежал. И когда сигнал стих, рекс достал пистолет и направил его на карателя.       Однако спустить курок он не успел.       Эхо далекого выстрела. Заряд снайперской винтовки вонзился в голову рекса. Уайт замер, наблюдая, как падает безжизненное тело.       На короткий миг все стихло. Из темноты вышел тот самый ребенок и неуверенно прошел под тусклый уличный свет. Опустился на колени перед телом.       Уайт обогнул хлам и подошел к подростку. Он сжимал пистолет, однако что-то не давало ему поднять оружие на ребенка. Что-то, что очень мешало его работе.       С усилием белый поднял пистолет. Чуть зажал курок. И тут же ослабил.       — Ты в порядке? — спросил Блэк через мобильную связь.       Уайт хотел что-нибудь сказать, но слов не находилось.       — Уже подхожу, — говорил Блэк. — Давай, доделывай работу. Даже если это не он, одним больше, одним меньше, для нас разницы не будет.       — Понял, — ворчнул Уайт, после чего, не убирая оружие, вновь переключился на ребенка. — Где твоя мама?       — У меня… — выдавил мальчуган, всхлипнув. — Как же я устал от всего этого.       Пройдя в помещение, Блэк заметил смятенного парня, которым уже овладели чувства, несвойственные их породе. Очевидно, вчерашней дозы успокоительного было недостаточно. Понимая, что просто так с места он уже не сдвинется, недовольный Блэк попробовал сказать иначе.       — Черт возьми, не заставляй его мучиться. Ну же, это легко и быстро делается.       Мальчик не отвечал. Он просто оглянулся на Уайта, будто ожидая, пока тот соберется с силами. В его глазах с застывшими кристалликами слез читалось некое смирение, но в то же время было видно, что он боялся смерти.       — Уайт, у нас не так много времени, чтобы церемониться с ним, — гаркнул Блэк, когда Уайт опустил пистолет и сделал пару шагов в сторону преступника.       — Как тебя зовут? — спросил Уайт, после чего спустил капюшон с головы ребенка.       Увидев, что скрывалось за капюшоном, братья замерли. Светлые волосы и такие же светлые кошачьи ушки.       — Но, — протянул Уайт, — у его отца…       — Значит, мои догадки не были ошибочными: этот ребенок появился от запретных отношений, — констатировал Блэк.       Одно из немногих дел, за которые рекс мог провиниться — союз с серви. Обе стороны против подобного кровосмешения, и эта ненависть одной расы к другой переросла в запрет на межрасовые браки.       — То-то мне показалось странным, что мужик не женат. Но надо признать, что ему удалось долго скрывать это дело. В общем, Уайт, перед нами последствие серьезного преступления. Эй, шкет, — обратился Блэк к подростку, — у тебя есть наручники?       — Нет, — прямо ответил тот.       — И как же мы докажем его смерть? — выдохнул Блэк.       — Не нужно, — сказал Уайт. — Оставим его, он ведь даже не наш гражданин, а если все это так принципиально, то отдадим его именной жетон как доказательство смерти.       — Ты что, проблем с властями хочешь? Мы — всего лишь солдаты…       Уайт чуть загородил ребенка собой, глядя на то, как его брат вскидывает пистолет.       — Нет, Блэк, лучше не надо. Помнишь, чему нас учили? Если есть возможность спасти несовершеннолетних — лучше так и сделать. Часто они ни в чем не виноваты.       — У нас нет прямых запретов на устранение малолеток, а одна из статей Процессуального кодекса гласит: преступник из числа рексов должен предаваться забвению. Рексы же безгрешные, порочить семьи уголовкой им нельзя, — он поморщился. — А тут у нас, как ты мог заметить, сведения о преступнике.       — Там не сказано, что мы должны заниматься преданием забвению, это дело призраков…       — Так это еще и вторая цель!       — Все равно не позволю!       — Тогда сам разбирайся с ним! — рявкнул брат. — Но дураком быть не советую!       Вспылив, Блэк ушел, оставив брата с ребенком.       — Моралист чертов, — ворчал Блэк, шагая по безлюдной дороге. В этот раз он решил возвращаться в город в одиночку.       Включив НК, он отыскал в контактах Слая.       — Эй, черныш, выпить не хочешь? — сказал он, получив сонный ответ на звонок.

***

      Понимая, что идти с ним некуда, Уайт, на свой страх и риск, решился спрятать ребенка и перевезти под купол. Благо у детей из теневого сектора не было никаких паспортов и скрыть его от сканера на границе было просто, а пассажиров в такое время почти нет.       У них дома он будет в безопасности.       — Как тебя зовут? — спросил он львенка.       — Отстань, белый!       Мальчишка лежал под кроватью, недружелюбно наблюдая за серви, который его привел. Сам Уайт, полулежа на животе, старался хоть как-то вытащить юнца из-под тесного места на комнатный свет.       — Если ты продолжишь сидеть тут, — продолжил Уайт, — то ничего хорошего из этого не выйдет. Позволь мне помочь. Я ведь не виноват в случившемся…       Не договорив, Уайт заткнулся. Его прервал всхлип, отчетливо слышный из-под кровати.       — Да-да, собеседник из меня никакой, — выдохнул Уайт. — Понимаю, шок и все такое, но если что-то понадобится, то выходи.

***

      Ночью бар был полон людей, что было привычным делом для подобных заведений. Круглый столик у стены. Чувствуя себя явно не в своей тарелке, Слай, подперев голову рукой, без особого интереса наблюдал за роботизированными рыбками сбоку от столика. Те, переливаясь всеми цветами радуги, беззаботно плавали за непробиваемыми стеклами аквариума.       Не в его стиле бывать в таких местах. Шумно, скучно, немного опасно.       — Я, конечно, всё понимаю, — ворчал Слай, — но причем тут я? А ведь я ненавижу вас и таких, как вы.       Сидевший напротив Блэк с особым аппетитом выпивал уже вторую кружку крепкого сорта пива.       — Нас все ненавидят, не прибедняйся. И вообще, мы товарищи, или как? Я чем обидел тебя, раз ты так меня не любишь, ну?       — Противный ты, вот и все. Так в честь чего совещание? Повздорили?       — А ты, как всегда, проницателен. Этот поганец мешает мне работать. А ведь он прекрасно осознает, что только благодаря моему упорству он может ни в чем себе не отказывать. Был бы он хоть немного благодарным…       — А ты хоть немного тактичным, — он обиженно всплеснул руками. — Взял и разбудил из-за какого-то пустяка. У Уайта есть положительные качества, которых нет у тебя. Он бы не звонил мне, а написал сообщение, что и делают все нормальные люди, которые знают, что я сплю с вечера до полудня. И знаешь что? — чуть подался вперед. — Тебе стоило бы научиться интересоваться другими людьми, а не только работой. Ну, обращать на них внимание, понимать их, типа того, а так твое скотское поведение только отпугивает. Ты о брате своем небось ничего не знаешь, раз не знаешь даже того, что в это время я сплю. А вот Уайт наверняка знает это. Поучись у него.       — То есть ты предлагаешь мне снова смириться с его заскоками, я правильно понял?       — Он — человек хороший, ангелок этакий. Ты — еще тот забияка. Это же очевидно, что тебе нужно принять сторону добра, которым Уайт и является, чего он бы там ни сделал. Не верю, что он сделал что-то плохое, нет, этого быть не может.       — Добрыми намерениями вымощена тропинка в ад.       — Да разбирайся ты так, как хочешь! Ты меня даже в контекст не посвятил, вот и получай мое мнение. Донеси до него свои мотивы. Не примет — согласись с ним. Я на его стороне, ты же знаешь.

***

      Проснулся Уайт глубокой ночью. Незаметно для себя он задремал. Он не сразу вспомнил о том, что произошло вечером, а вспомнив, сразу переполз на пол, чтобы проверить того, кто сидит под кроватью.       — Ты там как?.. Подросток, которого он не так давно привел, даже не подавал признаков жизни.       — Вот ведь! — встрепенулся Уайт.       Спустя несколько секунд белому удалось подтащить ребенка к себе. Как только мальчишка показался на свету неоновых ламп, Уайт приподнял его, перетащив на колени.       — Эй, — он потормошил его.       Растормошенный Уайтом мальчик приоткрыл глаза.       — Так не пойдет, я принесу пищевые заменители…       Не успев подняться, Уайт услышал свист входной двери.       Прошедший на порог комнаты Блэк замер. Наступила тишина, во время которой присутствующие смотрели на вернувшегося парня. Паузу нарушил ребенок, который живо спрятался под кроватью.       — Уайт! — раздраженно прикрикнул Блэк, невольно ударившись хвостом о косяк. — Я же просил избавиться от него!       — Ты его напугал! — тем же тоном ответил Уайт. — И вообще, ты обидел не только его, но и меня.       Блэк щелкнул языком.       — Да, признаю, я вспылил, но у нас могут быть серьезные проблемы из-за него. Прими свою дурь и кончай его.       — Давай хотя бы на время упрячем его? Я найду, кому его передать. Тебе не нужно в это ввязываться, я сам все сделаю. Просто никому не рассказывай.       — Черт бы тебя побрал, Уайт! Где его жетон? Эй, шкет, если хочешь жить, то отдай нам свой именной жетон!       Послышался тихий скрежет. Посмотрев под ноги, Блэк заметил металлическую пластинку с веревочкой. Крутанувшись на месте, она остановилась. Прошла еще секунда, прежде чем Блэк усмехнулся.       — Жить хочешь, даже несмотря на то, что пережил? Ладно, может, это и наивно с моей стороны, но я дам тебе шанс, — он поднял металлическую безделушку и упрятал ее в карман. — Тебе, Уайт, невероятно повезло, что приблуду твоего не засекли призраки, раз все еще никто в хату не заглянул.       Блэк ушел. Послышался свист входной двери. Сидевший в прострации Уайт только сейчас осознал, что вновь выиграл в этой эмоциональной схватке.       — Эй, парень, — воскликнул альбинос. — Ты остаешься жить с нами! Так как тебя зовут-то?       Выйдя из застекленного здания, Блэк глянул на металлический именной жетон.       — Марлин, значит, — выдохнул он. — Свалился же ты мне на голову…