Unhealthy competition. Back to Berlin.

POV Rebecca. Munich, Germany Сквозь довольно плотную пелену сна я уже слышала ненавистную мелодию будильника и, простонав, вслепую нащупала рукой айфон, дабы поскорее заглушить эту надоедливую трель. Который день подряд подъем в шесть утра. Сегодня это был Мюнхен. Тяжело вздохнув, я присела на просторной отельной постели, пряча лицо в ладонях. И если он считал, что по утрам я изумительно выгляжу, значит видел меня такой уже довольно давно. После того, как Дэвид Йост решил заняться мной, как сольным проектом, жизнь резко изменилась. У меня больше не находилось времени на друзей, и без того редкие встречи с близкой подругой стали слишком редкими, да и семью я видела не так часто, как хотелось бы. Лишь переписки с Матиасом рисовали на моих губах улыбку, заставляя верить в то, что прошлая жизнь все еще существовала, а я все-таки продолжала за нее держаться. Моя первая сольная пластинка активно записывалась, но студийная работа часто прерывалась разнообразными поездками: Йост организовывал мне небольшие выступления на каких-то светских сходках, объясняя это тем, что на подобных мероприятиях можно завязать крайне полезные знакомства. Поначалу я агрессивно спорила с ним, но позже поняла, что правда в его словах все же присутствовала и одно такое знакомство позволило мне вчера выступить на презентации нового автомобиля концерна Mercedes. Открывать показ одним из своих синглов было невероятно. Мне все еще трудно было поверить в то, что я выступаю перед людьми большого мира – не простой молодежью, как я, которые пришли покричать на концерт, а перед теми, кто был старше и опытнее, кто имел свой бизнес и кто, несомненно, был также вовлечен и в музыкальную индустрию. Дэвид знал все тонкости шоу-бизнеса, ему можно было смело довериться и знать, что все будет на высшем уровне, но для этого мне приходилось много работать. Пропадать в студии, следовать написанным пиар-менеджерами правилам и просто жить той жизнью, какой живут все артисты. Я хотела этого, я почти привыкла. Да, мне было тяжело, но отказываться от мечты, когда-то совершенно далекой, я не собиралась. Недосып и отсутствие свободного времени сказывались на мне не самым лучшим образом. Я потеряла в весе, зачастую отказываясь от еды или просто не находя на нее времени, а темные разводы под глазами кричали о недостатке сна. И каждое утро я затыкала претензии своего организма патчами в надежде исправить ситуацию и фруктовым салатом, чтобы возмущений было хотя бы немного меньше. Сегодня ситуация повторилась. Я сидела в кресле с маской на лице, поджав под себя ногу, жевала салат и бестолково таращилась в огромную плазму. Ждала дальнейших напутствий Дэвида, без которого теперь не обходился ни один мой день. Да, мой рабочий график был жесток, но благодарность Йосту не знала границ, ибо каждый подаренный им шанс обволакивал мое нутро каким-то необыкновенным теплом еще с момента моей победы на конкурсе талантов. Жизнь изменилась уже тогда, раскачивая меня на эмоциональных качелях нестабильности. Попав пятым колесом в телегу под именитым названием Tokio Hotel, я едва ли не ежедневно мечтала наложить на себя руки, попросту не выдерживая ни графика, ни атмосферы коллектива, в котором оказалась по доброй воле герра Йоста. Я знала, что музыкальный мир кусается, но не ожидала, что укусы будут настолько болезненными. Хотелось плакать каждый вечер. Плакать, проклиная себя и за кастинг на конкурс, и за победу в нем, и за долбаное стремление кому-либо что-то доказать. Что-то, Нойманн? Свое превосходство и талант, которым ты вне всяческих сомнений обладала. Даже он в конечном итоге признал это, снизойдя до твоего уровня со своих напридуманных высот. Равнодушный, колючий, надменный, холодный, как сама Арктика, и катастрофически самоуверенный. Признал, что во мне «что-то есть», заставив меня хмыкнуть, проглотив очередное равнодушие, приправленное слабым комплиментом. Как можно было влюбиться в этого индюка, Ребекка? Какого черта твой разум впервые в жизни уступил сердцу? С позором проиграл эту битву, важную, как президентские выборы. Какого черта он ответил взаимностью? Какого черта Том Каулитц признался в любви тебе, девчонке из пригорода Берлина, решившей высунуть голову из гнезда? Он, кумир миллионов девушек, выбрал тебя? Выбрал своей мишенью, а затем, наигравшись в подлые игры, решился показать еще одну свою сущность, от которой ты не ждала ничего хорошего. И ошиблась. Так чертовски ошиблась, рассмотрев в нем заботу, и обрела покой за упавшими стенами, выстроенными из грубости и отталкивающего равнодушия. Старший Каулитц – превосходный актер, меняющий десятки масок, но даже такая хорошая сволочь могла быть настоящим человеком. Он стал таковым для меня. Меня тянуло к нему все время, но я не строила сверхъестественных планов, прекрасно понимая, что нас разделял океан. Близнецы проживали в Лос-Анджелесе, стараясь сохранить хотя бы малую часть своей приватной жизни, а я теперь пришла к тому, что в моей жизни не осталось никакой приватности. Год туда-сюда, метания между странами и тотальное непонимание, что ожидает в будущем. Год пролетел с последнего тура, который закончился обоюдным признанием в любви. И даже этого срока мне не хватило, чтобы осознать и принять случившееся. Мне не хватило времени свыкнуться с мыслью, что между нами – мной и моим искусным мучителем – зародилось то чувство, которое нам обоим стоило бы до последнего отрицать. *** Дорога до аэропорта за последние пару месяцев стала такой же привычной, как чистка зубов перед сном. Монотонным взглядом я цеплялась за плывущие мимо пейзажи, пока Йост что-то усердно высматривал в своем макбуке. Возвращение в Берлин радовало меня, потому что я немного утомилась скитаться по стране. Мне хотелось задержаться дома и проводить время в студии за записью своих вокальных партий. Хотелось поскорее ощутить в руках собственную пластинку и осознать, что я действительно это сделала. Я неистово желала повертеть в руках диск или винил, как доказательство кропотливой работы, потому что слова всегда оставались словами, а верить стоило лишь в действия и поступки. - Ребекка, хочу напомнить тебе о ваших со старшим Каулитцем отношениях… – слова Йоста будто вернули меня из параллельного мира в реальность – вернее, о том, что вы должны держаться друг от друга подальше. Берлин и Лос-Анджелес разделяют почти девять с половиной тысяч километров. Куда еще дальше? - Дэвид, по-моему, расстояние между Америкой и Европой вполне приличное, чтобы держаться друг от друга подальше – Криво улыбнулась я, прокручивая крышку на бутылке с минеральной водой. Сегодня необыкновенно душно. - Я оценил твою шутку, но сейчас послушай меня серьезно. Я уверен, что когда вы увидитесь, из ваших голов напрочь сотрется информация, которую я так старательно туда закладывал после окончания американского турне – закусив губы, я слушала продюсера – Я не хочу, чтобы ваши романтические отношения были обнародованы. - Я не понимаю… Том в Калифорнии, да и когда мы увидимся, я не собираюсь в Штаты, плюс… - Сегодня – перебил меня мужчина – Вы удивитесь сегодня – резко выпрямившись, я уставилась на Йоста – Да, близнецы вот-вот приземлятся в Берлине. Группу ждет работа, я и так дал им приличное количество времени на отдых, пока был занят твоим продвижением. Параллельно тащить на себе два музыкальных проекта довольно тяжело, Ребекка. Могла ли я после этих слов надеяться на небольшую передышку в работе? У Tokio Hotel начинается европейская суета, значит фокус внимания Йоста должен сместиться с меня на парней. В мыслях пронеслось, что это было бы неплохо: хотелось хотя бы несколько дней проспать до десяти утра и впервые за долгое время без спешки насладиться кофе. Но эти размышления вмиг были стерты образом Тома, всплывшим перед глазами. Я скучала по парню, глупо это отрицать. За несколько месяцев разлуки я соскучилась по чертам его лица, которыми хотела полюбоваться вживую, а не через экран мобильного. Хотела коснуться его длинных ресниц кончиками пальцев, одновременно сражаясь с желанием укусить его, пустить ногти по плечам, обласканным калифорнийским загаром. Хотела пропустить меж пальцев мягкие брейды. Я скучала, но понимала, что вольности в отношении Каулитца отныне были ограничены. Вы оба были в этом виноваты. - Зря заранее сообщил, теперь места себе не найдешь, не усидишь спокойно в кресле – слышу голос Дэвида и стараюсь ему улыбнуться, при этом не решаясь задать тот самый вопрос о моем возможном свободном времени – Ребекка, я лишь хочу, чтобы вы держали дистанцию в обществе, иначе вся продуманная моими людьми система в отношении вас обоих рухнет, а в это планирование было вложено немало сил и труда. После наших с Каулитцем поцелуев и совместных появлений на публике поклонникам группы было предоставлено огромное поле для размышлений и горячих обсуждений. Как Тома, так и меня. Продюсеры не оценили этого фанатского шума, решив шустро свернуть наши с Томом отношения. «Да что у вас там было, пара поцелуев? Можно подумать, Тома до этого никто с девушками не видел!» В Tokio Hotel пришла я, Ребекка Нойманн, и навела своеобразную суматоху, сведя одного из близнецов Каулитц с ума. Одного ли, Бекка? Я помнила все, что произошло в США, позволить себе забыть я так и не смогла, но простить Билла было моим основным желанием перед тем, как расстаться с ними. Кто мог подумать, что Тому приспичит признаться мне в любви? Как бы я себя чувствовала, если бы просто кивнула на его слова, не ответив ему взаимностью, которая росла во мне с геометрической прогрессией? Отрицать свою любовь к моему засранцу я не могла ровно с тех пор, как он укрыл меня от всех стрел, выпущенных Биллом в мою сторону. Я влюбилась, потеряв контроль, который теперь вновь поднимала с колен, потому что того требовал Дэвид и люди, в руках которых находилась моя дальнейшая музыкальная карьера. Я любила, сходила с ума, но не могла так рисковать. - Как насчет Билла и Лизы? – в лоб поинтересовалась я у Дэвида, потому что у младшего Каулитца за последний год в личной жизни случались и взлеты, и падения, но все же меня волновало, почему именно нас с Томом требовалось максимально отдалить друг от друга? - Билл ради группы пойдет на любые жертвы, Ребекка, неужели за два тура бок о бок с ним ты этого так и не поняла? У него могут быть отношения, о которых ни единая душа никогда не узнает, он мастер конспирации и всегда им будет. Тогда не хотелось бы мне быть на месте Лизы. Но, с другой стороны, она могла спокойно жить, не боясь в моменте выйти на улицу. Ей не требовалась охрана, да и вообще у нее на руках были все козыри. А Билл, наверное, всегда останется для меня загадкой. Еще до европейского тура я успела убедиться в этом, пытаясь изучить его частную жизнь, хотя бы немного приоткрыть плотно сомкнутый занавес. Слухи о его нетрадиционной ориентации слегка удивили меня, а та ночь, когда мы были вместе, окончательно убедила в обратном. Даже будучи мертвецки пьяной, я поняла, что с Биллом все в порядке, ну а остальные детали, минувшие в прошлое, можно было опустить. - Можно задать вопрос? – закусив губу, я неуверенно покосилась на продюсера. - Мы же договаривались, что ты больше никогда не будешь произносить эту завлекающую фразу – Йост захлопнул крышку макбука – Спрашивай. - Чем буду занята я? Раз возвращаются парни, могу ли я рассчитывать на свободное время, пусть даже в самых скромных его проявлениях? Ты не устала, Бекка, не устала. У тебя все хорошо, просто иногда каждому человеку нужно выключиться, чтобы загореться еще ярче. А я хотела не просто ярко гореть – я хотела сиять. Вот так сдаться, сложить оружие перед очередными возникшими трудностями или недосыпом – не моя история. Я всегда боролась до последнего, хотела забрать от жизни все, что она старалась мне дать. Даже с Томом, мать его, Каулитцем получилось, а кто этого вообще ожидал? Я? Он? Какой сюр, Нойманн, но ты живешь в нем и не смей лгать, что тебе не нравится. - Право на отдых у тебя, конечно, будет… – заговорил Дэвид – но все подробности я озвучу чуть позже. Не хочу повторять дважды. Кивнув, я не решилась задать еще один вопрос. Иногда ответы можно было получить, просто немного подождав. Едва слышно выдохнув, я вновь устремила взор на окно, прощаясь с Мюнхеном. Здесь мне было хорошо и я пообещала вернуться. *** Время полета от Мюнхена до Берлина составляло чуть больше часа, так что поспать мне не удалось. Перекусив пресным йогуртом, я старалась сконнектиться с обещанным на борту вайфаем, однако, все мои попытки были тщетны. Может быть и не стоило лишний раз заглядывать во всемирную паутину. Временами я ловила себя на мысли, что новостные сводки расстраивают меня, окутывают подавленностью, а творческий человек должен избегать кризиса всеми возможными способами. Восторг смешивался с негодованием, люди на эмоциях оставляли не только позитивные мнения обо мне, как о временной участнице Tokio Hotel, но и умудрялись сочинять разные небылицы, не имеющие к моей персоне никакого отношения. Оказывается, за минувший год я успела переспать с Йостом, чтобы стать сольным исполнителем, успела впутаться в историю с наркотиками, потому что какой-то шустрый папарацци, выполняющий долг перед очередным «желтым» издательством, заснял меня после фотосессии максимально уставшую и агрессивную, не желающую на тот момент быть дружелюбной. Конечно, из того случая жалкие «журналисты» сочинили целый сюжет, от которого впоследствии пришлось отмываться. Мир шоу-бизнеса жесток. Я неоднократно слышала это от Тома, искренне удивленного, что такой ангелок, как я, с виду мягкий и пушистый, умудрился огрызнуться и заполучить в спину очередную болезненную стрелу. Заслужила. Пресса писала о моей связи с двумя близнецами и, конечно, в чем-то они были правы. Да, я спала с ними обоими, так уж вышло, но не получив комментариев ни от кого из нас, статьи додумывались сами, привнося в наши жизни очередную порцию веселья. Мне хотелось ложиться в постель после непростого дня и отпускать все мысли, засыпать с чистым разумом, но не получалось и я полночи мучилась бессонницей, молясь, чтобы это поскорее прекратилось. Конечно, мне требовался отдых, но я старалась не превращать мысли о нем в навязчивую идею. Сегодня я увижу Тома. Безусловно, мозг уже сейчас подкидывал мне недвусмысленные слайды, но я обещала держать себя в руках. Теперь я была послушной девочкой, понимая, что наломала уже предостаточно дров. ***** POV Tom. Berlin, Germany Обволакивающая тело духота, в Лос-Анджелесе было прохладнее. Возвращение в Европу всегда означало множество дел, затягивающих в свой бешеный круговорот, не позволяя сделать и лишнего вдоха. У Йоста и всех вышестоящих как всегда был расписан план, которого нам придется придерживаться. Вновь стать послушными мальчиками, работая на благо лейбла, да и на свое, если быть до конца откровенным. Спорить с тем, что группа обеспечила нам полную финансовую независимость, было глупо. Конечно, в моменты усталости, накопленной за время продолжительных туров, мы, мягко говоря, капризничали, а если серьезно – обнажали свои острые зубы, тем самым выказывая все недовольство. Однако, теперь с нами никто не церемонился, забывая про жалость и требуя концентрации на каждом шоу и даже на интервью, где за любое неугодное словечко нас ожидал выговор продюсера. Сколько подобных выговоров ты успел выслушать за последние годы, Каулитц? - Ох, Том, тебе не кажется, что в Берлине чересчур жарко? – проныл Билл, прижимая бутылку с холодной водой к своему лицу. - Угу – паспортный контроль тянулся, будто очередь на вип-места в рай – Чертовски хочется смыть с себя все дорожные приключения. Я знал, что помимо банальной духоты, царившей сейчас в столице Германии, да и в целом по всей стране, меня обязательно навестит мой верный приятель – джетлаг, дарующий мне головную боль, сонливость и упадок сил. Все это мило, но я не заказывал. Интересно, что Йост придумал на этот раз? Надеюсь, нам с Биллом перепадет парочка выходных перед тем, как погрузиться в очередные хлопоты, связанные с Tokio Hotel. Вернуться в Европу после нескольких месяцев в Штатах было приятно по двум причинам. Первой, конечно, являлась встреча с Густавом и Георгом, для которого уже была уготована порция свежайшего сарказма и идиотских шуточек. Вторая же разжигала во мне пламя, которое я едва контролировал. У этого пожара было имя. Ребекка Нойманн. Все это время, проведенное дома, я дьявольски скучал по своей блондинке. Временами меня лихорадило от желания бросить все и прилететь в Германию, лишь бы оказаться рядом с ней. Я был готов наплевать на все указания Йоста, не в силах справиться с самим собой, пока именно Ребекка не осадила мои стремления. Ее сольная карьера – очередной проект Дэвида, подписавшего девушку на наш лейбл, и Бекка была бесконечно благодарна за предоставленный ей шанс. Американский тур изменил наши жизни. Нойманн с головой ушла в запись дебютной пластинки, а я умудрился признаться ей в любви, совершенно не желая отрицать эти чувства и слова, так легко выпорхнувшие из глубин моего естества. Влюбиться в ту, которую ненавидел. Влюбиться в ту, которая дергала за каждое нервное окончание. Влюбиться и полностью лишиться рассудка, утопая в ней, в этой статной гитаристке с копной ароматных светлых волос, изводившей меня, рвущей в клочья мою стальную выдержку. Рядом с ней я стал слабаком, куклой без души, потому что она умело прибрала ее к рукам, лишая меня возможности следовать собственным целям, а не ее чертовым желаниям. Если бы я мог подумать, что стану таким чутким и заботливым к девчонке, бесцеремонно пришедшей в мою семью под названием Tokio Hotel и забывшей вытереть свои умопомрачительно длинные ноги. Она игралась со мной, всячески старалась показать свое преимущество. Кривилась улыбочками, раздражая и обжигая всего меня дикой ненавистью и отвращением к своей смазливой персоне. Она привязала к себе, не оставила шансов на свободу, а я и понять не успел, как стал столь зависим от нее, столь одержим. - Я знаю, о чем ты думаешь – слышу усталый голос Билла и сталкиваюсь с его лукавой физиономией – Ты меня даже не слушаешь, Том, уже дождаться не можешь… Билл все знал, все чувствовал. Ежедневно наблюдал за моими рвениями смыться в Берлин. Останавливала меня лишь просьба моей блондинки, умоляющей не прилетать, не отвлекать ее и не провоцировать Йоста на принятие очередных серьезных мер. Мне ли не знать, что это были за «серьезные меры», всегда ограничивающиеся лишь выговорами и озлобленным взглядом, который я наловчился стойко выдерживать. Бекка же осмелела спустя полгода работы с Дэвидом, научившись задавать нескромные вопросы, спорить, да и в целом ощущать себя не на последнем месте. - Просто хочу ее обнять – признался я брату – Ничего больше. Какая изысканная ложь, Том. Ты ведь желаешь ее едва ли не до трясучки, хочешь ощутить ее бархатную кожу под подушечками пальцев, хочешь целовать несдержанно, словно в последний раз. Хочешь услышать ее сладкие стоны, ласкающие слух похлеще твоих исключительных гитарных партий. Просто ее хочешь. Долго. Томно. Как в первый раз, но совершенно иной, теперь наполненный глубокими чувствами. Ты ли это, Том? Все тот же дерзкий мальчишка или уже человек, встретивший свое счастье, в буквальном смысле поймав за ускользающий хвост? Да, она изменила мою жизнь, но не изменила меня. Я, Том Каулитц, остался тем же парнем, искрящим своей самоуверенностью и готовностью вступить в горячий спор. Все тот же старший из близнецов, без умолку болтающий о девочках и сексе, но думающий лишь о ней. Добровольно сдался в ее плен, и гнев сменился на милость. Разъедающие нутро ухмылки на вишневых губах сменились на легкие улыбки, позже перетекающие в громкое хохотание. Казалось, мы умело излечились от ненависти, направленной друг в друга. Как мы к этому пришли, по-прежнему оставалось загадкой. Мне было непросто поверить в любовь, ведь я никогда не старался раствориться в человеке, а вот с ней получилось. Желая утопить ее в океане ненависти, издевок и грязного сарказма – я влюбился, понимая, что внутри все переворачивается, когда она стоит в паре метров от меня, такая до боли в глазах идеальная, перебирает тонкими пальцами струны, а я сражаюсь сам с собой в жалких попытках озвучить сдержанный комплимент или со всего размаху швырнуть в нее новую порцию издевательств. Второе побеждало ровно до тех пор, пока он не потерял голову, начав думать тем, что болталось между его ног. Смотрю на улыбающегося Билла и понимаю, что все ему простил, хотя клялся, что никогда не забуду. Ты не имел никакого права касаться моей малышки, но я больше не держу зла. И честно, Билл, я сам себе удивляюсь. - Как же – хохочет младший – Так я тебе и поверил, однако, ты ведь не забыл, как огрызался Йост, когда вы с Беккой… - Помню и постараюсь держать себя в руках не потому что этого хочет Йост, а потому что меня попросила Бекс – отозвался я, наконец осознавая, что и правда совсем скоро увижу свою крошку, улыбнусь ей такой улыбкой, какую поймет лишь она, и обниму, вновь ощущая это чувство невероятного тепла, исходящего от нее. - Хочу услышать от нее все подробности про ее грядущую пластинку! – Билл азартно потер ладони – Как все-таки здорово, что Бекка стала частью нашей семьи, ей повезло. Повезло не то слово. Хрупкая девчонка, попавшая в лапы зверя музыкальной индустрии. Я не сомневался в ее бойкости, но агрессия Ребекки в мою сторону не могла походить на агрессию в сторону Йоста. Блондинка была умна и местами слишком хитра, понимала, что лишние разговоры только навредят ей. Она упрямо следовала к своим целям, не предавая главную мечту. Этим стоило восхищаться. - Она уже не часть нашей семьи, Би – выдохнул я, устало осматривая бесконечную очередь – Теперь ты будешь слышать о ней, как о новой Агилере, если Дэв постарается. Готов ли мириться с тем, что Бекс переплюнет наш успех, Билл? - Ты знаешь, я всегда желал ей только хорошего – отозвался близнец. Хотелось бы мне ему напомнить, но, поджав губы, я промолчал. А, может, он действительно желал ей хорошего, вознамерившись отомстить исключительно мне. Утереть нос, доказывая, что далеко не у меня одного имеется то, что сводит девчонок с ума. Я бы в очередной раз напомнил ему, что романтика важна до поры, что ее постоянное присутствие в отношениях зарождает скуку, а им всем требуется разнообразие, иногда слишком больное, но оно того стоит. У тебя перед глазами давно маячит достойный пример, который однажды развлекся с тобой, но влюбился в меня, потому что кидаться друг в друга сарказмом и едкими шутками никогда не надоедает, а вот разговоры о вечном кого угодно сведут с ума. Я лишь кивнул, желая прекратить этот разговор. Пусть последнее слово останется за ним. *** Йост как всегда задерживался. Продюсер редко появлялся в обещанное им время и меня раздражала такая безответственность со стороны влиятельного человека. Духота сводила с ума, принуждая вливать в себя омерзительно теплую воду стакан за стаканом. Хотелось спать, и даже встреча с Листингом и Шефером не оживила меня после долгого перелета. - Ну что, парни, пора впрягаться в работу – Я посмотрел на Густава, провернувшего в пальцах барабанную палочку. Где он ее нашел в офисе Йоста? - Подожди впрягаться, еще никакой конкретики не услышали – усмехнулся Георг, чем вызвал улыбку на моих губах. - А тебе лишь бы прокрастинировать – отозвался я, кидая в парня смятую упаковку от ореховых конфеток – Нескольких месяцев мало было? - Ну почему же, выдался вполне достойный отдых – по-кошачьи заулыбался Листинг – Успели с Ребеккой пару раз сходить в кино, да и просто периодически пересекались. На секунду мне показалось, что я задохнусь от возмущения. Его хитрая гримаса, с которой он произносил эти слова, так и напрашивалась на мой кулак. Ребекка обзавелась парочкой близких друзей в лице нашего барабанщика и басиста, но если Густав был максимально простым и спокойным парнем, то Джордж любил плеснуть масла в огонь, провоцируя меня на определенные грубости. - Повтори-ка, приятель – сузив взгляд, я сверкнул им в сторону усмехающегося шатена – С кем ты периодически пересекался? - А что такое, Том? Ушки после перелета заложило? - Скотина – Улыбнулся я, а Георг расхохотался. Наше общение всегда было сдобрено щедрой порцией сарказма и низкосортных шуточек. Билл часто манерно закатывал глаза и сообщал, что у него кровь из ушей льется от нашей бестактности, но мне было плевать. Я обожал донимать Георга, уверенный, что от него последует безобидная шутка и легкая улыбка. Я питался этими провокациями ровно до тех пор, пока Дэвид не притащил в группу Ребекку, которая забрала все мое внимание на себя. С ней я загорелся еще ярче, желая уничтожить девчонку. Признайся в том, что это она уничтожила тебя. - Мы потеряли главного ловеласа страны – тянет Георг – Он уже ревнует, а помнится мне было время, когда он щедро делился со мной своими девчонками. Не этой девчонкой. Даже и не мечтай о ней, ее огонь принадлежит мне. Безусловно и безоговорочно. Она тебе не по зубам, Гео. - Закатай губу – усмехается Густав – Том уже не тот, что прежде – приподнимаю брови в немом удивлении – Только посмотри на него… Ждет не дождется свою принцессу. Сказанное Шефером заставило меня рассмеяться. Вряд ли принцесса, скорее, снежная королева, умеющая ловко перевоплощаться в дьяволицу, больно ласкающую языками адского пламени. Как же чертовски я хотел ощутить на себе ее колкий взгляд, с которым отчаянно боролся на протяжении и первого и второго туров. Ненавидя друг друга, сражались за лидерство. В голове и мысли не возникло, что Дэвид приедет вместе с ней. Пропустив вперед себя блондинку, продюсер прошел вглубь помещения и расположился за столом. Ребекка сдержанно улыбнулась и устроилась на диване рядом с Биллом. Брат открыто улыбнулся девушке и протянул кулак, которого Бекс коснулась. Я старался не думать о том, какой сумбур устроили мысли в моей голове. Просто смотрел на нее, на мою одержимость, и понимал, как хочу стиснуть в объятиях это хрупкое существо, облаченное в свободные белые драные джинсы и слишком уж короткий черный топ, открывающий вид на рельефный живот, на котором так эротично выступала влага во время наших выступлений, что мгновенно сводило меня с ума даже когда я мечтал прикончить ее, избавляясь от своего главного нахального конкурента. Ты ведь чувствуешь то же, что и я, крошка? Посмотри на меня, Бекс, посмотри прямо сейчас. Черт возьми, ты просто нечто невероятно притягательное. И она смотрит, откровенно и глубоко, словно касается ясным взглядом моего сердца. Закусывает губу в легкой улыбке и вновь обращает внимательный взор на Йоста, перебирающего бумаги. Я ничерта не слышу, одержимый ее присутствием. Мы не виделись слишком долго, между нами плескался океан, она была занята своим сольником, а я медленно сходил с ума все это время. - Так, ребята, уже в конце этой недели, в субботу, вы как хедлайнеры будете выступать на фестивале «Citadel» здесь, в Берлине – заговорил Йост, поднимая на нас свой взгляд – Сами понимаете, времени на подготовку немного, учитывая, что понедельник почти завершился, так что вас ожидают активные ежедневные репетиции и несколько интервью и фотосессий. - Этот фестиваль собирает десятки тысяч людей из разных стран Европы – я посмотрел на улыбающуюся Ребекку, буквально брейдами ощущая ее искреннюю радость за нас – Я так рада за вас, парни! - Можешь и за себя порадоваться – Дэвид отложил несколько листов в отдельную черную папку – Ребекка, на фестивале ты вновь выступишь с группой. Послышались одобрительные свистки Джорджа и Густава, Билл просиял, хлопнув в ладоши, и приобнял блондинку за плечи, а я, коротко улыбнувшись, с довольным видом проскользил взглядом по своей хулиганке. Казалось, Ребекка утратила возможность говорить, она лишь сидела с широко распахнутыми глазами и не верила словам Йоста, убеждая себя, что это всего лишь шутка. Несмешная и даже немного обидная, но это было не так. - Бекка, неужели ты снова скрасишь наш скучный мужской коллектив? – улыбнулся Густав. - Когда это мы скучали?? – возмутился Билл – Припомни хотя бы один день, когда эти двое не устраивали цирк! – брат указал руками на меня и Георга, а Ребекка улыбнулась шире, отчего по моему телу промчались мини-болиды из мурашек. Красива до одури. - Не знаю, что сказать – пролепетала Нойманн – Видимо, только одно. Спасибо, Дэвид. - Мне нравится, как публика реагирует на твое временное появление в Tokio Hotel… – заговорил Йост – так что не стоит благодарности, я всего лишь хочу держать этих шалопаев на плаву, да и с тобой нужно опробовать как можно больше площадок. Ты не должна теряться из виду, Ребекка, к тебе всегда должен подогреваться интерес. Мне не понравились слова Дэвида. Конечно, я понимал, что теперь Бекке необходимо постоянно приоткрывать занавес в свою частную жизнь, но в ней не было места для меня и именно это так сильно задевало, даже обижало. Быть известным музыкантом, да и вообще публичным человеком иногда доставляло дискомфорт. Я любил эту девушку и с трудом принимал все запреты, которыми нас с ног до головы осыпал Йост. - Если о ней должны говорить, тогда какого черта ты запретил наши отношения? – поинтересовался я, прихлопнутый недоумением. - Я не запрещал ваши отношения, потому что это бесполезно – вздохнул Йост – А вот наставление помнить о том, что на публике вы просто коллеги и неплохие знакомые, по-прежнему в силе. Довольно этих шуточек на интервью, Том. Перестань наводить суету, сейчас с рейтингами и без ваших препираний все замечательно – повисла секундная тишина – Да и Ребекке на данный момент не нужны публичные признания о влюбленности в Тома Каулитца. Нам необходимо набрать фанатскую базу. - Ты думаешь, у Бекки мало поклонников? – удивился Билл – После двух турне с нами она стала едва ли не любимицей наших фанатов. - У нее должны быть собственные почитатели и они будут, если вы научитесь слушать хотя бы самую малость и перестанете портить все наработанные схемы. Да, отныне вы пишетесь под одним лейблом, но это вовсе не значит, что нужно на всю Европу трещать о ваших отношениях. С Америкой едва разобрались, так что будьте сдержаннее – Йост окинул нас с Ребеккой серьезным взглядом, под которым блондинка растерялась, опуская глаза в пол. Что же, это были минусы долбаных контрактов, приносивших колоссальную прибыль. Нам стоило потерпеть. Бекс вызвалась сходить за кофе, пока мы выслушивали от Дэвида подробные сводки о том, чем нам предстояло заниматься в ближайшие дни. Осознав, что отоспаться не удастся, я взгрустнул. Мне требовался хотя бы один день отдыха, чтобы переключить сознание с американского существования на европейское. Каждый чертов раз я удивлялся, за что небеса наградили меня этим неуместным в жизни артиста страданием. Пока Билл в очередной раз сцепился с Йостом в споре насчет выступления, предъявляя свои требования, я выскользнул покурить. День близился к завершению, а это была первая сигарета с момента, как я покинул здание аэропорта. Так стремительно быстро я покурил впервые в жизни, не успевая насладиться моментом. Вернувшись в здание, в длинном коридоре я заметил Ребекку, идущую навстречу, и незаметно юркнул в одну из комнат в ожидании, когда силуэт девушки приблизится. Выждав тот самый момент, хватаю блондинку за талию, мысленно усмехнувшись ее мимолетному испугу, и затаскиваю в помещение. - Том? Кофе… - С конфеткой, пожалуйста – Выдохнул в пухлые губы я и тут же вцепился в них поцелуем. Как же ошеломительно сладко. Подставка выскальзывает из рук Нойманн, падая на пол. С пластиковых стаканчиков отскакивают крышки, даруя бежевой жидкости свободу. Девчонка укоризненно выдыхает, слегка качнув светловолосой головой. - Ты… - Не виноват – Вновь касаюсь ее губ, целуя неистово, жадно. Бекка самозабвенно стонет, хватаясь тонкими пальцами за мои плечи, и стараясь углубить поцелуй. Ты скучала, детка, как же ты скучала по мне. Ногой закрываю дверь и тут же прижимаю к ней желанную девушку. Не прерывая поцелуя, путаюсь пальцами в ее роскошных волосах. Они пахнут смесью апельсина и мяты, очаровывают своей мягкостью. Нойманн, мне тобой не надышаться. Что же ты со мной сделала? Ее ладошки проехались по моей шее, рождая какие-то внепланетные ощущения и затягивая тугой узел внизу живота. Зубками оттягивает мою нижнюю губу, всматриваясь в глаза своей ясностью. Чарующая, притягательная и такая моя. Не могу сдержать себя и запускаю ладони под ее и без того короткий топ. - Нельзя…Том – Выдыхает она, вновь касаясь моих губ. Чертовски сладкая конфетка. Смотрю на нее с застывшим недоумением в глазах, но не могу не улыбнуться, слегка щелкая по чуть вздернутому аккуратному носу. Нойманн тепло улыбнулась и лбом уткнулась в мое плечо. Ладони скользнули по обнаженной талии, ближе привлекая к себе. - Бекс, ты стала еще тоньше – отозвался я, дыша ее ароматом – Скажи, ты помнишь, как выглядит еда? - Ты просто давно меня не видел – бормочет едва слышно – Отвык… - Ничерта подобного – Шепчу в девичью шею, опускаясь ладонями еще ниже и пряча их в задних карманах ее джинс. Чертов Йост, чертовы правила. Я хотел быть с ней везде, держать ее за руку, как бы сопливо это не выглядело. Казалось, теперь и получаса не выдержал бы без ее поцелуев – Я скучал по тебе каждый день. Улыбается, а в глазах загорается хитрый огонек, тот самый, которым сверкала в моментах моего бешенства и неадекватности. Маленький агент провокатор, играющий безупречное соло на моих нервах, потрепанных только ее заслугами. - А я нет – кривится довольной ухмылочкой – Некогда было, знаешь ли… Выступления, съемки, симпатичные фотографы – зачем ты делаешь это, Бекс, зачем выкручиваешь мою выдержку? – Каждый день по часам расписан и… Затыкаю ее очередным поцелуем, ощущая тотальное единение и очередной ее тихий стон, затерявшийся в касаниях наших губ. Ее руки, крепко сжимающие мои плечи, говорят сами за себя. К черту разговоры. Молчи, Нойманн, и целуй вот так изумительно сладко. Будь со мной здесь и сейчас, потому что мы оба под прицелом и я не имею представления, когда нам подвернется очередной удачный момент. Я не я, когда она рядом. Снова так близко, обжигающе близко. Запах разлитого кофе заполнил тесное пространство, вплетаясь в наш терпкий поцелуй. Дайте мне еще пару минут. Я слишком зависим. *** - Этот фестиваль лучший из всех, которые только проходили в Берлине – известил нас Листинг, откладывая в сторону свой мобильный – Я уже предвкушаю дикий восторг толпы, когда мы выйдем на сцену! Я хохотнул, перекидывая ремень гитары через плечо. Кажется, Джордж истосковался по визжащим девочкам в первом ряду, готовым на все ради его улыбочек. Ребекка улыбнулась Георгу, слегка потрепав шатена по плечу. - У тебя есть право так говорить, потому что большинство людей придут туда, чтобы послушать именно вас. - Нас – поправил я блондинку, наблюдая, как Нойманн внимательно всматривается в свой музыкальный инструмент, проверяя его рабочее состояние. - Вообще-то, меня – встрял в разговор братец, принуждая всех закатить глаза – Хватит пустой болтовни, времени на репетиции и так немного. Давайте лучше решим, что сыграем. Есть варианты? - «Noise» включаем обязательно – произнес я, наигрывая пробные аккорды – По привычному сценарию начнем с нее. - Идет – кивнул близнец – Вторым треком может пойти «Darkside of the sun», а вот третьим сыграем «World behind my wall». Замечаю улыбку Ребекки и мгновенно читаю ее мысли, кожей чувствую, о чем думает моя юная бунтарка. То, из-за чего мы бесконечно грызлись. То, что задевало меня чертовски глубоко. Та самая причина, по которой хотел разбить свою гитару о светлую голову этой зазнайки, сейчас довольно улыбающейся. Конечно же, песня «Pain of love» и соло, мое бесподобное соло, которое она бесцеремонно отобрала, повторила без единой помарки. Унизила, растоптала и, наверное, чувствовала себя самой счастливой. Стерва, которой все можно. - Я голосую за «Human connect to human» – Поднял руку Густав. Кстати, неплохой вариант, мне нравилось играть эту композицию. Чертовски трудно отобрать всего пять треков из нашего огромного количества песен, в каждую из которых была вложена душа. - Мой вариант – это «Zoom into me» – произнесла Бекка – Я влюблена в эту композицию – она поворачивается в мою сторону, в ее глазах сверкает россыпь крошечных бриллиантов – Сыграем в четыре руки?? Осматриваю блондинку немного удивленным взглядом, понимая, что она сделала это нарочно. Стремительно изменила свое решение, которое я уже успел прочесть в ее остром взгляде. Что же, я не могу отказать тебе, малышка. Любой твой каприз, только скажи. Поцелуй, обними. - Конечно, конфетка – согласно киваю, наблюдая, как ее лицо озаряет улыбка. - Кхм… – прокашлялся Листинг – Я вообще-то надеялся, что вы тут сейчас снова друг другу в глотки вцепитесь за соло в «Pain of love» – Мы с Бекс переглянулись и расхохотались. Кажется, она желала этого не меньше меня. Вцепиться друг в друга, срывая с тоскующих по откровенной ласке тел ненужные шмотки, и наслаждаться моментом, стирая разделяющее нас расстояние, такое мучительное. - Окей, не будем терять время – Голос Билла выдернул меня из размышлений, и слайды нашего с Нойманн безумия мгновенно растаяли. Я тряхнул головой, прогоняя назойливое желание остаться с блондинкой наедине – Мы будем лучшими на этом фесте, не так ли? – братец протягивает вперед ладонь, которую за секунду накрывают еще четыре руки. Мы будем лучшими, никто не должен в этом сомневаться. *** Кажется, послушать Ребекку и задержаться в студии после репетиции, еще раз прогоняя наши партии, было не лучшей идеей. Посмотрев на девушку, я не заметил ничего, кроме усталости, окутавшей ее тело и мысли. Она стянула с себя гитару, вручив ее мне, и потянулась. Присела на небольшой мягкий диван, откидываясь на спинку и выдыхая. Отложив гитары в сторону, я уселся рядом, притягивая к себе блондинку. Ребекка устроила голову на моем плече, прикрывая глаза. - Знаешь, я так рада, что вы прилетели – прошелестела она, пока моя ладонь неспеша поглаживала ее плечо – Мне не хватало вот таких моментов. Просто…помолчать вместе. Слушая ее, я все сильнее убеждался, насколько непросто Ребекке дается работа над сольным проектом. Когда мы только начинали, все казалось невероятно сложным, но одновременно настолько сказочным, будто происходило не в этой реальности. Сейчас Нойманн нужно было работать на свой имидж, чтобы спустя время он начал работать на нее. Йост был во многом прав, просто мы привыкли оспаривать едва ли не каждое его слово, считая это главным развлечением в группе. Детство давно ушло, но не забывало напоминать о себе. Она попросила подать ей гитару и удобнее устроившись на диване, Бекка исполнила одну из своих недавно написанных песен. Ее невероятный голос, вплетающийся в мелодию, пробуждал дрожь на моем теле. Перед глазами возник тот момент, когда она сидела на краю пустой сцены, перебирала пальцами струны и пела, пока в глазах застыли слезы. Хрупкая девочка, угодившая в большой музыкальный мир. Пташка, подбитая моим сарказмом и леденящими взглядами моего близнеца. Все изначально неправильно завертелось. - Кажется, я уже говорил, что ты кристально чистый талант, Бекс… – улыбнулся я, касаясь губами ее лба – но я готов повторить это еще несколько сотен раз. Она лишь натянуто улыбается и проводит ладонью по моей щеке. Ребекка устала, она измотана своим промо-туром, а теперь еще и подписана Дэвидом на очередное выступление с нами. Да, акулы шоу-бизнеса не обращают внимания на такие мелочи, как самочувствие артиста. Это ведь было твоей главной мечтой, не правда ли? Так неужели хочешь бросить все, не пройдя и половины пути? - Ты не голодна? – срывается с моих губ, пока Нойманн накручивает на пальцы мои брейды. - Нет, но я бы не отказалась от чая и шоколадки – поднимает на меня свой ясный взгляд, закусывая губу – Сникерс бы поднял мою планку чуть выше. Обещаю девушке вернуться через несколько минут. Наблюдая за усталостью Ребекки, все мои обжигающие рассудок желания сошли на нет. Рядом с ней и правда хотелось помолчать, банально наслаждаясь присутствием любимого человека. Хотелось укрыть ее от кровожадности музыкального мира, фальшивого и несправедливого. Ей требовалось отдохнуть, прийти в себя, чтобы продолжить этот путь на тех скоростях, необходимых в наших реалиях. Я так и застыл на пороге со стаканчиком чая и шоколадом, увидев, что Нойманн заснула, свернувшись на небольшом диване, одна ее рука по-прежнему лежала на гитаре. Тебе потребовалась пара минут, чтобы отключиться от гнетущей реальности, малышка. Бесшумно пройдя к дивану, поставил чай на столик и аккуратно вытащил гитару из-под руки блондинки. Стянув с себя кофту, укрыл хрупкие плечи девушки. Мне казалось, за эти месяцы Бекс знатно исхудала, что определенно не пошло ей на пользу. Присев рядом, я скользил взглядом по спокойным чертам привлекательного лица, не в силах ответить на терзающий меня вопрос: какой именно катаклизм должен был произойти в мире, чтобы я так погряз в этом чувстве, безоговорочно теряясь в человеке? Ребекка Нойманн, я стал твоим безвольным рабом. *****