Лампочка

Кристина Метельская.

Я уставилась на Ксюху, пожалуй, самым скептическим взглядом из своего арсенала. Не верю я во всю эту эзотерическую муть, которую с завидным упорством, который месяц, впаривала Савельева. Ну в самом деле, неужели, если сейчас я вытяну эти пресловутые три карты, то сразу станет ясно, что и как в моей жизни. Я, как-то, больше доверилась бы книгам того же Брайна Трейси, из серии: «Познай себя, поверь в себя». Уж даже эта литература, даёт больше ответов, которые могут действительно пригодится в дальнейшем. Но, к сожалению, у Савельевой, было несколько иное мнение на этот счёт. К тому же, искусством проедать мозг чайной ложечкой — она владела в совершенстве. Как завершение, этот человек, едва ли не помешанный на астрономии, эзотерике и прочих практиках сомнтительного рода — прошёл курсы таролога. И, вот уже которую неделю, желал заполучить меня в качестве «подопытной крысы» для оттачивания приобретённых навыков. Вот и сейчас, брюнетка, под моим скептическим взором, старательно перетасовала колоду пластиковых карт, напустив на свое лицо самое серьёзное и самодовольное выражение, от которого мне лишь едва удавалось не прыснуть в голос. Видимо, вторая бутылка вина в одно лицо, давала о себе знать. Хотя, если бы не она, я бы даже не согласилась на эту хрень. Мне двадцать два года, давно уже не та наивная восьмиклассница, которая верила, что какие-то бумажки, могут рассказать что-либо о жизни. Интересно, в какой период эта самая жизнь, свернула не туда и у меня появились к ней вопросы? И к чему я пришла? Эскортница, которая играет фальшивую девушку для самого самовлюбленного, эгоистичного и наглого мудака на свете? А что, отличный портрет личности! Пью который бокал совиньона, и жду, какой же ответ мне дадут пестрые картинки. Как будто бы я без них не понимаю, в какое положение меня нагнет Егоров, если я забью и не приду на его завтрешнюю игру. Едва слышно фыркаю себе под нос, опустошая бокал залпом. — Жизнь — боль, мир — тлен, мы все — умрём, — закатываю глаза и невольно цокаю, замечая, что запасы алкоголя порядели. А если быть точной, закончились окончательно и бесповоротно. — Ксюх, до ночного или ещё варианты? Возможно, я состроила слишком смешную мину, ибо брюнетка не став обижаться на мои комментарии, лишь махнула рукой и, с любовным трепетом, продолжила убирать карты обратно в колоду. — Может в какой бар или клуб? Сегодня, как раз, пятница. Предложение было до боли заманчивым, учитывая, что единственный круглосуточный магазин, который я знала, и в котором продавали алкоголь после двадцати трех ноль ноль — был практически через три станции метро. Это ещё при условии того, что продавали «только своим». — Почему именно Лебовски? — хмурюсь, рассматривая яркую, неоновую вывеску развлекательного комплекса. «Lebowski», не считая «SOD-ы» — того самого клуба, в который две недели назад меня затащила Ксюха — и который стал отпровной точкой в наших фиктивных отношениях с Егоровым — пожалуй, был вторым по величине известности и посещаемости среди молодёжи нашего города. Помимо клуба, в распоряжении гостей комплекса, был отель, живописная аллея на прилегающей территории, с десяток шатров для проведения всевозможных мероприятий, кальянная, несколько караоке-залов и ресторанная площадка под открытым небом. — Потому что, если ты не забыла, у меня чёрная карта твоего любимого «Фокси», — фыркает Савельева, а я едва сдерживаюсь от желания закатить глаза. По-моему, если как следует покапаться в сообществе универа, то можно будет найти то самое видео с посвящения, как четверо охранников спускают эту «королеву стриптиза» с барной стойки. Единственным желанием сейчас было — напиться и заглушить неприятный осадок, остающийся каждый раз после общения с этим самовлюблённым павлином-Егоровым. Поэтому, пока Ксюха веселится на танцполе в компании очередного незнакомца, я вновь бездумно разглядываю барную карту. Одиночество в толпе. Как иронично. Передо мной появляется продолговатый бокал на короткой ножке с жёлтой жидкостью и белой шапкой густой пены. И я уже собираюсь сказать, что заказывала совершенно другой коктейль, но девчонка за баром словно читает мои мысли. — От того парня. Мои глаза натыкаются на брюнета, сидящего в гордом одиночестве за три барных стула, который внимательно осматривает меня с головы до пят. Будь я чуть наивнее, то под его взглядом покраснела бы, как школьница — потому что меня самым бесцеремонным образом раздевают глазами. Что ж, кто я такая чтобы отказываться от халявной выпивки? Салютую парнишке бокалом — эдакое своеобразное «спасибо», но тот этот жест воспринимает по своему. Вот брюнет резко опрокидывает в себя содержимое стакана и, уже через считанные секунды, стоит рядом. Черт. — Познакомимся? — мурлычет он прямо в моё ухо, обжигая его горячим дыханием. — Я не знакомлюсь, — отрезаю, в надежде, что этот красавчик просто развернётся и уйдёт. Но он никуда не собирается. — Тогда, может, потанцуем? — делает вторую попытку. Досадливо морщусь. Везет же мне на придурков в клубах... Хотела расслабиться, но очевидно, вселенная считает, что в моей жизни недостаточно наглых идиотов, которые не понимают слова «нет». Во мне итак достаточно алкоголя на всю ночь вперед, но я залпом допиваю коктейль, и хотя алкоголь смегчает послевкусие кокоса, по горлу все равно прокатывается горячий ком, заставив меня поморщиться. Вручаю пустой бокал надоедливому парнишке, и не прощаясь, отправляюсь в сторону выхода. Даже не думаю пытаться отыскать подругу среди вакханалии из пьяных тел. Уже привыкла, что стоит нам двоим оказаться в каком-то клубе — уже через три коктейля — та благополучно теряется в толпе, а на следующий день, я становлюсь слушателем очередной «трустори». Но, не мне судить ее образ жизни. Пока пробираюсь сквозь разъярённую толпу бушующих гормонов, уже не особо понимаю — то-ли это моя голова так кружится, или со стенами клуба что-то не так? Однако, когда лица на танцполе расплываются, сливаясь в одно пятно — прихожу к закономерному выводу, что всё-таки стены тут ни при чём. Кое-как добираюсь до кованной лестницы, ведущей на первый этаж, мечтая лишь о том, как доберусь до ванной комнаты и залезу под прохладные струи душа, чтобы хоть немного прийти в себя, а после завалюсь спать. Но тело слушается плохо и, даже держась за перила мёртвой хваткой, я всё равно умудряюсь потерять равновесие. Меня медленно тянет вправо, а гравитация активно помогает мне поскорее принять горизонтальное положение. Но кто-то явно был с ней не согласен — потому что упасть мне не дают чьи-то крепкие руки. Пытаюсь сфокусировать своё зрение на лице моего спасителя и с удивлением разглядываю Егорова. — Похоже, тебе уже хватит, — вроде и улыбается непринужденно, а глаза полыхают. И да, он в ярости — не, не так — он дьявольски зол. Глядя в пылающее праведным гневом лицо, растягиваю на губах пьяную улыбку и неуклюже хлопаю его по щеке, пытаясь освободиться. Но Егоров словно приклеил пальцы к моим плечам. — Все зависит от того… насколько я пьяна, — хихикаю с заплетающимся языком. Голубая лагуна, чтоб её… Сколько я их вообще выпила за сегодняшний вечер? Пять… или шесть? Чувствую толчок в спину и практически вжимаюсь в Егорова, потому что теряю и без того хлипкое равновесие. И забываю, как дышать, пока глаза с жадностью изучают шею с острым кадыком, усыпанную капельками родинок. В которую я уткнулась носом, ощущая, уже ставший знакомым, аромат бергамота. Чужие руки на талии скорее подозреваю, чем реально ощущаю, потому что все чувства сосредоточены на чёртовых родинках. И я готова поклясться, что в своей жизни не видела ничего сексуальнее. Рука начинает жить собственной жизнью — самовольно тянется к горячей коже. Как заворожённая, провожу по ней кончиками пальцев, соединяя тёмные капельки невидимыми линиями. А ещё меня одолевает просто дикое желание ощутить вкус кожи на кончике языка… Что. За. Фигня… Нет, я многое понимаю. Ведь все органы, которые положено иметь девушке, у меня на месте. Но, кроме них, у меня имелся мозг, сердце, какое-то количество гордости и достаточно сильные руки, чтобы его оттолкнуть. Но я этого не делаю. Егоров громко сглатывает, и его руки стискивают мою талию, словно стальной капкан. Перевожу загипнотизированный взгляд на его губы, а в голове, вьетнамскими флешбэками, остаются только мысли о том, что на вкус они, как ментол и разбитое сердце. — Блять, Крис… — слышу шумный выдох, куда-то в район моей макушки. — Ты… Вместо того, что бы продолжить, он вдруг сгибается передо мной пополам. Хватило всего секунд, чтобы его руки обвились вокруг моих ног на уровне бедра, и вот я уже болтаюсь у него на плече, словно куль с мукой. От растерянности непонятное наваждение тут же спадает. — Опять?! Я взвизгнула и повисла вниз головой, судорожно вцепившись в Кирилла, чтобы не упасть. Впрочем, падение мне явно не грозило, судя по той силе, с которой он держал меня за ноги. Скорее всего, позже мне придётся отдирать себя от него, чтобы наконец обрести способность передвигаться самостоятельно. Когда первая волна растерянности схлынула, меня с головой накрыл гнев. Как он смеет снова хватать меня, словно куклу, да ещё перед всем честным народом! Я яростно заколотила его кулаками по спине. — Поставь меня на ноги, идиот несчастный! — верещу на всю сраную округу. — Не дождёшься, — последовал категоричный ответ. На все мои протесты, возражения, и даже угрозы — Егоров отвечал гробовым молчанием. Даже, когда мы добрались до гардероба; держа меня одной рукой, второй сам залез в мою сумку, чтобы забрать мое пальто. В отражении зеркал, я видела с каким покерфейсом он все это делал, поэтому смирившись наконец со своей участью, уперлась локтями в его спину и уткнулась в ладони подбородком, «наслаждаясь» поездкой и наблюдая, как плывёт перед глазами мокрый асфальт. Нас встретили шум оживленной проезжей части и прохладный вечерний воздух, дарующие долгожданную передышку от оглушительных дрянных поп‐ремиксов и запаха потных тел, вперемешку с парфюмами всех мастей. Присев на корточки, парень опустил меня, и я наконец-то почувствовала под ногами твёрдую землю. Затем аккуратно накинул на мои плечи пальто, однако отпускать меня совсем явно не собирались. Я честно пыталась вырваться изо всеx сил, но Егоров крепко держал меня за талию, и с каждым новым моим отпихиванием прижимал к себе всё крепче. Парень совершенно не сбирается упрощать мне задачу: просто стоит напротив, пристально изучая каждый сантиметр моего лица, будто пытается заново запомнить до мельчайших деталей, и это равносильно тому, как если бы он дотрагивался до меня. Мне приходится отвернуться, потому что под таким пристальным взглядом я совершенно не могу сосредоточиться. В моей голове куча вопросов без ответов, и я решаю начать с самых простых. — Ну, и что это было? — изо рта вырывается облачко пара. — Как ты узнал, где я? Я могла бы предположить, что он наведался ко мне домой и спросил у Тима, но я быстро отмела этот вариант, потому что он вряд ли пошёл бы туда, потому что тупо не знает номера моей квартиры. И даже, если допустить абсурдную мысль, что он как-либо его узнал — мой любимый брат, со стопроцентной вероятностью, послал бы его нахрен. На лице парня отражается внутренняя борьба, в то время, как щёки немного краснеют, и меня раздирает искреннее любопытство — настолько сильное, что я на время забываю о головокружении, что усилилось стократно, после очередной «поездки» на плече Егорова. Даже тошнота отступила. — Так сколько, говоришь, ты выпила? — отвечает вопросом на вопрос. Что у него за дурацкая привычка так делать? Окей, в эту игру могут играть двое. — Спрашиваешь, чтобы провести алкотест? Ты ещё меня отшлепай, — хмыкаю, потому что я и так не умею себя сдерживать. Слишком эмоциональная, слишком люблю иронию и сарказм. А ещё колоть остальных так, чтобы пронзало и меня тоже. — А стоит? — фыркает насмешливо. Собираюсь ответить ему что-то емкое, но в этот момент, чувствую как все выпитое за вечер решило дать о себе знать самым отвратительным образом. Очевидно, это очень явно отразилось на моем лице, потому что чувствую, как хватка на талии ослабевает, а через секунду сгибаюсь в три погибели… И вот уже мы оба можем убедиться, что один из выпитых мною коктейлей явно был голубым. Как мило. Пропускаю момент, когда Егоров садится рядом со мной на корточки, помогая держать волосы, пока я продолжаю опустошать желудок. В голове полная каша. Возвращается уже ставшее привычным головокружение, о котором я уже успела забыть. Мне настолько хреново, что даже не думаю о том, в каком виде Егорову пришлось меня увидеть. — Ты как? Чувствую легкое поглаживание по спине, и не знаю, чему удивляться больше — тому, что в голосе хоккеиста нет ни намека на стеб, или тому, что он не сбежал после того, как его белоснежные «найки» оказались в следах моего позора? — Хочу отформатировать себе память, — бормочу, пока парень помогает подняться мне на ноги. Принимаю его помощь, ибо самостоятельно у меня вряд ли получится, потому что мои уши закладывает от грохота бьющегося сердца. Меня ведет из стороны в сторону, как лодку во время шторма. А еще, меня бросает в жар — вплоть до того, что краснеют щёки, хотя вдоль позвоночника ползут ледяные мурашки. Понимаю, что реакция на происходящее у меня какая-то нездоровая, но не могу сделать ничего. — Крис, посмотри на меня. Подчиняюсь безвольной куклой, потому что именно ей сейчас себя и ощущаю. Смотрю ему прямо в глаза, и не знаю, что такого на моем лице замечает Егоров, но отчетливо слышу, как скрипнули его зубы. Хотя, даже не смотря на это, по нарастающему звону в ушах начала догадываться, что ещё немного — и я потеряю сознание. — Ты что-то употребляла? Пара бутылок вина? В районе пяти «Голубых лагун»? Вроде, все… А, нет, был еще один коктейль от того парня… — Крис, не молчи! — встряхивает меня за плечи. — Таблетки, или может нюхала что?! Мне кажется, что голос Кирилла я слышу как сквозь вату, потому что звон в ушах, разгоняется со скоростью света. Виски будто сводит судорогой, пока я пытаюсь краем сознания ухватиться хоть за что-то, что поможет мне оставаться в сознании. Парень подхватывает меня на руки как раз в тот момент, когда перед глазами всё начинает зеленеть и расплываться, а мышцы расслабляются настолько, что уже не удерживают меня в вертикальном положении. Я чувствую, как Егоров несёт меня куда-то, прижав мою голову к своему плечу. Но у меня совершенно нет сил владеть собственным телом, поэтому моя голова безвольно откидывается назад. Последнее, что помню — его испуганное лицо. Дальше — полный провал…