История о принцах-близнецах

— Аннет, ты смотри какой оттенок голубого! И алансонское белоснежное кружево! Этот чепчик так к лицу нашему ангелочку, правда? Подчеркивает цвет глазок!  — Да, ваше величество, он просто великолепен! Восторг! Прелесть!  Королева собиралась на свою обычную ежедневную утреннюю прогулку с сыном и фрейлинами. Дни младшего принца в стенах дворца текли неспешно, размеренно и однообразно, с определенным, еще в детстве установленным порядком, который почти не менялся годами. Жизнь эта под маминой юбкой была лишена малейших волнений и тревог, и с точки зрения Дамиана была адски скучной. Однако Дэнни другой жизни не ведал — юноша даже никогда не выходил за пределы дворца.   Он сидел на высоком новом просторном пеленальном столике, болтая ногами в белых кружевных носочках, уже одетый в объемный подгузник и нежно-голубое боди с вышивкой и оборками, позволяя матери завязать пышный бант под подбородком и выпустить вперед несколько золотистых локонов у лица. Служанка держала большое зеркало в золотой раме, в которое принц мог вдоволь любоваться на свое отражение — и он действительно любовался. Дэниэль был в полнейшем восторге от своей неземной красоты и полностью разделял мнение матери о том, что новый кружевной чепчик ее подчеркивает. Да и как он мог думать иначе, если абсолютно все твердили ему это каждый день на протяжении девятнадцати лет?  Правда был один момент, пару лет назад, когда Дэнни вдруг закапризничал и потребовал себе одежду, как у папы и брата. Но хитрая матушка очень быстро сумела его убедить, что те и сами были бы рады наряжаться также красиво, в атлас, шелк и кружево, как Дэниэль, но это особая привилегия младшего принца. Чтоб окончательно поставить точку в этом вопросе матушка принесла отрез сукна из грубой колючей шерсти и позволила сравнить его с нежнейшим тонким батистом, из которого была сшита рубашка юноши — он с неприязнью отдернул ладонь и больше об этом не вспоминал.  Правда вид в зеркале немного портила недовольная мордашка Дэнни — день у него не задался с самого утра. Бестолковые служанки сделали ему утреннюю ванну с клубничной пеной, а Дэниэль хотел малиновую.  — Дуры! — вопил рассверипевший принц, сжимая кулаки, в моменты недовольства мгновенно обращающийся из ангела в бесенка, — Безмозглые! Тупицы! Я хочу в ванну сейчас! Сейчас! - затопал он ногами, — А теперь мне из-за вас придется ждать! Ждаааать! Уааааа!!!!! Мамааааа!!! — слезы хлынули из прекрасных голубых глаз. Королева уже неслась на вопли драгоценного сыночка, служанки получили выговор, ванну налили заново, но Дэнни не унимался еще полчаса.  С окружающими Дэниэль не церемонился, ни во что не ставя не только слуг, но и мать, и даже бесконечно доброго к нему монаршего отца. Без тени зазрения мальчишка орал на них во время своих концертов, и обзывался, валяясь и лягаясь ногами — иной раз пяткой прилетало и самому королю, и королеву припечатывали «дурой».  Однако и это сходило баловню с рук — родители прощали, списывая на то, что «ребенок перенервничал и немножко капризничает». Единственный, кого он уважал и даже побаивался — был брат; как-никак, а это был очень особенный человек в жизни принца Дэнни — который, хоть и давненько, но давал ему леща.  Дамиан считал, что истеричность брата была не только от вседозволенности, но и от безделья и скуки. Малейший пустяк в безмятежной жизни Дэнни тут же раздувался до вселенских масштабов, а сила и энергия молодого юноши, всячески подавляемая матерью, не находя здорового выхода, выливалась в безобразные истерики. «Поживи я в таком ватном коконе с недельку, пожалуй, тоже начал бы бросаться на людей» — думал про себя Дамиан.  *** Наконец, все было готово к выходу королевы. Дэнни был наряжен, его коляска и фрейлины поджидали у входа, две сопровождающие няни собрали большую сумку со всем необходимым для часовой прогулки — аптечка (будто бы лежащему в коляске Дэниэлю грозило упасть и разбить коленки), влажные салфетки, запасная одежда, пеленки и подгузники. Слюнявчики (два). Запасные пустышки. Игрушки и погремушки.  Теплые носочки. Бутылочка с молоком (теплым), бутылочка с водой (комнатной температуры). Бутылочки с соками - на выбор (клубничный, яблочный, виноградный). Печенье, бисквиты, булочки. Легкий ажурный пледик (на случай легкого ветерка); теплое одеяльце (на случай внезапного прихода в Королевство Ваттория зимы). Служанка пригласила в комнату Конрада — незаменимого начальника королевской охраны. Он был таким высоким и широкоплечим, что, казалось, в просторной спальне стало тесно. По слухам, король Раймонд когда-то на войне спас его жизнь, выкупив из плена. За это мужчина дал клятву служить королевской семье верой и правдой до самой смерти. Дамиан любил шутить, что пожалуй, Конрад бы повременил с клятвой, если бы знал, что ему придется катать на лошадке и таскать на руках капризного королевского отпрыска.  Дэнни как и всегда в последнее время, не пожелал надевать обувь, а потому из детской до коляски, и обратно его несли на руках — не пачкать же белоснежные носочки?  Галантно поклонившись и поприветствовав королеву и принца, Конрад шагнул к пеленальному столику и привычно обхватил Дэнни за талию, легко подхватывая парня на руки и крепко прижимая к себе драгоценную ношу. Двумя руками он поддерживал принца за попу, а тот обхватил его руками и ногами, как коала.  В последнее время с Дэниэлем стало происходить нечто странное, чего он никак не мог объяснить и боялся признаться в этом даже себе. Случилось это впервые с месяц назад. Дэнни тогда очень сильно раскапризничался на вечерней прогулке — сейчас он даже не мог припомнить, что так его расстроило. Повалившись в белоснежном боди и коротких шортиках на идеальный газон он как обычно принялся визжать и дрыгать руками и ногами, и никакими мольбами и уговорами его невозможно было заставить встать. Королева была в отчаянии — земля вечером холодная, ребенок простынет! А потому Конраду было приказано поднять рыдающего как белуга  Дэнни и отнести в дом. Такое было далеко не впервые. Сначала принц как всегда бесился, визжа и обзываясь, беспомощно колотя руками и ногами ни в чем неповинного мужчину. Однако все атаки мальчишки разбивались о сильные плечи как волны о скалы. Конрад при этом оставался совершенно спокоен и невозмутим — ни один мускул не дрогнул на его лице. Прооравшись, принц быстро утомился и обмяк в сильных руках, положив голову мужчине на плечо. — Ваше высочество, вы позволите? — тот поднес к губам Дэнни пустышку, предусмотрительно поданную нянькой, и принц покорно открыл рот, взял пустышку и громко зачмокал. Дэнни показалось, что на каменном лице Конрада в этот момент промелькнула улыбка. Вот тогда-то оно и случилось. Дэниэль вдруг подумал — как приятно когда тебя вот так уверенно и заботливо держат, без излишнего квохтания и суеты. Сквозь мокрые ресницы он смотрел на шею Конрада и разглядел на ней две небольшие родинки и рядом с ними пульсирующую жилку, которая будто говорила, что он все-таки живой человек, а не каменная глыба. У Дэнни вдруг обострились все чувства - он  ощущал тепло от тела мужчины и исходящий от него приятный, но незнакомый запах. Все это так его взволновало, что он заерзал и Конрад чуть приподнял его, плотнее прижимая к себе.  Мальчику хотелось, чтоб он так нес его как можно дольше, однако они уже поднимались по лестнице, и двери спальни принца перед ними распахнули предупредительные слуги. Конрад бережно усадил Дэниэля на кровать и учтиво поклонившись и пожелав спокойной ночи, оставил необычайно притихшего и растерянного мальчика на попечение нянек.