Устами младенца

Когда Эндрю Миньярд впервые появился на пороге детского сада, Нил наотрез отказался отдавать ему племянниц. Так уж вышло — никто не предупредил его, что вместо Аарона, всегда взвинченного и до смерти уставшего, из черного блестящего зверя, который их заведующая даже в кино видела редко, на территорию детской площадки заступит его мрачный, жутковатого вида брат-близнец. Нил знал, что такое интернет. Когда однажды утром к нему в группу привели очаровательных белокурых близняшек в сопровождении папаши с лицом самого популярного игрока немецкой сборной по экси, Нил едва не уронил ребенку на голову тяжеленную коробку с конструктором. Через несколько секунд, когда первый шок сошел на нет, ему удалось сообразить, что перед ним не профессиональный спорстмен, выпрыгнувший прямо из теле-ящика, а измученный убийственным графиком врач. В голове очень кстати всплыли воспоминания о немногочисленных интервью, в которых Эндрю сухо и коротко признавался, что в Штатах у него осталась семья в лице брата-близнеца и его жены. Аарон Миньярд не придал его секундному удивлению никакого внимания — был слишком занят дочерьми, да и наверняка не предполагал, что в детском саду будет работать кто-то столь увлеченный экси, чтобы перепутать его с братом. Признаться, Нил сам иногда с трудом мог ответить на вопрос, что он забыл среди этих мелких, приставучих надоед, которые вешались на него при любом удобном случае. Когда Стюарт только пристроил его сюда в качестве прикрытия, неприхотливого маневра для отвода глаз, в надежде на то, что сына мясника не будут искать в подобном балагане и у всех на виду, Нилу было все равно, где оседать — лишь бы только снящиеся в кошмарах глаза отца там и оставались. Потом ему было жалко бросать группу, которую он так и не довел до выпуска в младшую школу. А через пару лет он познакомился с Мэттом и Дэн — молодыми, задорными, охочими до приключений коллегами, которые всерьез угрожали устроить ему «сладкую» жизнь, если он вздумает свинтить от социализации, обедов по расписанию и подобия чего-то нормального, приземленного и спокойного. Уж они-то хорошо знали, как быстро и безнадежно он может закрыться в себе. По правде говоря, если бы кто-то доложил Нилу в семнадцать о том, что в будущем его ждет работа с детьми, он бы не постеснялся разукрасить наглому лжецу физиономию. Однако оказалось, что общество незамысловатых, доверчивых, искренне любопытных спиногрызов может стать вполне приятной частью жизни, которая не имеет никакого отношения к мафиозным разборкам, политическим скандалам, размышлениям о своей никчемности и загубленной карьере подающего надежды спортсмена. С тех пор, как Нил бросил профессиональный спорт, уйти от него полностью все равно не получалось. С детства закоренившаяся привычка наблюдать издалека, собирать газетные вырезки и восторгаться среди остальных фанатов на поле, при этом захлебываясь завистью, стала его постоянной спутницей. Поэтому не узнать Эндрю Миньярда он не мог. Тот, похоже, слегка изумленный тем, что его так легко отличили от брата, застыл на пороге, выдерживая на лице стойкое выражение полнейшего равнодушия. Нил так много раз видел его на экране телевизора и смартфона, что мог похвастаться смелым сопротивлением — молча буравить нежданного посетителя упрямым взглядом. — Извините, по протоколу я не имею права отпускать с вами детей, если у вас нет письменного разрешения от их законного представителя или предварительного согласования с директором учреждения. — Скороговоркой выдал Нил повторно, когда на первое, слегка контуженное «нет» последовала долгая и вымученная тишина. Девочки, схватившие его за руки по разным сторонам и радостно хихикающие, по всей вероятности решили, что они играют в новую игру и не спешили подтверждать, что перед ними дядя, даже если это было видно невооруженным глазом по их светящимся, довольным личикам. — Мы вас не знаем! — едва не визжа от восторга, повторяла Грейс и при этом от уха до уха улыбалась Эндрю. Она упорно качала головой, и светлые волосы, перевязанные в два высоких хвоста, задорно потрясывались в такт ее движениям. Руки ее немного дрожали от нетерпения, словно она не могла дождаться, когда Нил ее отпустит и можно будет кинуться в родные объятия. Дороти, пристроившаяся к бедру Нила слева, вела себя чуть тише — как обычно это случалось, она была гораздо спокойнее и покладистее сестры. Она мягко, почти незаметно держала руку Нила в своей и украдкой поглядывала на дядю с хитрым прищуром. — Девочки, скажите воспитателю, что сегодня утром мы завтракали за одним столом. — Оправившись от шока, попросил Эндрю с легким немецким акцентом, который превращал мягкие, плавные звуки английского языка в ломанные и грудные. Несмотря на его холодный, требовательный тон, дети даже не подумали слушаться. Грейс сжала руку Нила почти до боли, подпрыгивая на месте от возбуждения. — Не было такого, не было! — заявляла она, упорно качая головой. Дороти вторила ей тихим, вкрадчивым «дядя спал, пока мы завтракали». Нил и без лишних комментариев мог догадаться, что раз Эндрю вернулся в Америку, то наверняка часто бывает у брата, но отдать детей человеку, которого он видел первый раз в жизни, не мог позволить себе. К тому же Кейтлин, любившая потрепаться всякий раз, когда приходила за детьми, не раз упоминала, что отношения братьев оставляют желать лучшего. — У тебя проблемы со зрением? — напрямую спросил его Эндрю. Если Нилу казалось, что его тон был холодным во время разговора с племянницами, то теперь простой вопрос был сравним с ведром ледяной воды, которой Нила хотели окатить одним лишь взглядом. Он затевал скандал с Эндрю Миньярдом, вратарем национальной немецкой сборной по экси и по совместительству типом, к которому боятся подходить журналисты даже с безобидными вопросами, в среду в пять часов вечера. И зачем он жаловался Дэн на скуку, когда они в субботу ходили на завтрак вместе? — Если я знаю вашего брата, это вовсе не значит, что я отдам вам под ответственность его детей. — Настойчиво напомнил Нил. Глядя в вызывающие, отблескивающие сталью глаза, он понял, что стоять на своем сейчас — вопрос гораздо больше, чем какие-то там долг и честь. — Я не могу отпустить их с чужим человеком. — Фраза «чужой человек» моментально рассмешила Грейс, и она залилась звонким, раскатистым смехом, что заставило Нила выглядеть еще более нелепо. — У Аарона операция, он не возьмет трубку, если я позвоню, — объяснял Миньярд. — Его жена у родителей, за городом. У меня даже нет ее номера телефона. — Если эта фраза должна была успокоить Нила, она не сработала. Он был наслышан о том, как Эндрю наотрез отказывался принимать Кейтлин. Одно время даже ходили слухи, что он сбежал в Германию, лишь бы не видеться с ней. — Тогда я боюсь, нам придется ждать, пока кто-то из них не освободится. — Растерянно заключил Нил, и тут же потонул в ворохе «А можно пойти поиграть на детскую площадку, пока папочка не приедет? Можно? Ну, можно?» от Грейс и «Я голодная, давайте поедим мороженое?» от Дороти. — Ты серьезно? — оскал, которым Эндрю обычно награждал наглых папарацци и грязно играющих соперников, заставил кровь в жилах на момент застыть. Нил давно не сталкивался с такими буйными, пробирающими мурашками, которые будил уже казавшийся ушедшим на покой инстинкт самосохранения. — Будешь торчать тут до восьми вечера из-за своего упрямства? — Я не могу их бросить, — сердито ответил Нил, сгребая близняшек за руки и решительно направляясь в сторону детской площадки. Последнего ребенка забрали родители пятнадцать минут назад, и ни к чему было заставлять девочек торчать в пустой игровой комнате, если на улице была отличная погода, а странная родня не могла разобраться, кому предстоит везти их домой сегодня вечером. Грейс тут же подлетела к двусторонним качелям-весам, решительно усаживая послушную, притихшую сестру на противоположную сторону и устраиваясь на широком, совсем не подходящем ей по размеру сиденье. Нил помог ей ухватиться за руль и слегка приподнял, чтобы качели накренились вниз со стороны Дороти. Затем проделал то же самое снова, а затем еще раз, еще, еще, и так до тех пор, пока Эндрю не вернулся из ближайшего киоска с мороженым с тремя шоколадными рожками. Дороти, быстро утомившаяся от напора неугомонной сестры, взобралась на его колени и с аппетитом принялась уминать лакомство. Эндрю показательно держал все три рожка при себе, не предпринимая попыток угостить своего неудачливого собеседника, словно Нила это могло хоть как-то задеть. Они сидели на низкой детской скамейке, наблюдая, как Грейс ворочается в песке, сооружая замок из подручных материалов — шишек, желудей, цветастых опавших листьев и миниатюрного черного котенка, который не желал делиться с ней разноцветными перьями от игрушек, которые оставили на площадке дети постарше. Запах шоколадного мороженого щекотал нос, раздражая голодный желудок, осенний ветер забирался под шиворот толстовки, в голове слегка гудело от целого дня, проведенного в окружении гиперактивных дармоедов, но злиться на нелепую ситуацию по-настоящему не выходило — Нил бок о бок сидел с человеком, который вывел немецкую сборную в мировой полуфинал на последнем чемпионате. Эндрю Миньярд вытер Дороти нос, запачканный в шоколаде, и несколько раз перепроверил, чтобы нежно-фиолетовая курточка была застегнута до конца. Девочка доверчиво уперлась щекой в его грудь, глядя при этом на слегка растерянного, задумчивого воспитателя. Нил попытался улыбнуться ей ободрительно, но вышло скорее как-то сконфуженно — он не знал, кто из них больше переживал, когда приедет папа. Эндрю, казалось, свыкся с неизбежным положением вещей и молчаливо разглядывал увлеченную строительством Грейс. Нил честно попытался прикинуть, как чувствовал бы себя, очутившись на его месте, но так и не пришел ни к чему разумному — вся его семья давно ограничивалась далекой родней в Англии, с которой он сам предпочел сводить общение к минимуму. — Не будете играть в пятницу? — спросил Нил, когда тишина начала казаться просто оглушительной. Немцев ждал матч с Польшей, а основной вратарь сидел на детской площадке в Орегоне и доедал шоколадный рожок. И не предпринять хотя бы одной попытки завести с ним разговор об экси Нилу казалось личным поражением. — А что, не видно? — Эндрю едва потрудился скосить на него флегматичный взгляд. — Какие прогнозы на игру? — Так ты что же, все-таки в курсе, кто я? — на этот раз Миньярд взглянул в упор. Удивительно, насколько сильно его взгляд, строгий, жесткий и с легким прищуром, отличался от глаз Аарона, всегда умиротворенно, почти равнодушно прикрытых и смотрящих словно сквозь тебя. — Тут буквально каждая собака в курсе, кто вы, — пожал плечами Нил, ссылаясь скорее на его родство с отцом близняшек, чем популярность в мировом спорте. — Прогнозы дерьмовые, но когда-нибудь этим кретинам придется научиться выкручиваться без меня. — Так вы здесь надолго? — не упустил Нил возможности для нового вопроса. Эндрю настороженно покосился на него. — Ты у меня интервью берешь? — Просто спрашиваю. Я знаю, что вы не любите интервью. Но просто так скучно сидеть. — Нил предложил ему жвачку. — Можете и меня о чем-нибудь спросить. — Мне не нравится с ментолом, — отказался Эндрю, зато Дора заинтересованно вскинулась, и Нил поспешил спрятать пачку в карман, чтобы заботливые родители потом не высказывали за больной желудок. С Миньярдами такого, вообще-то, никогда не было, но за последние пять лет Нил много чего повидал и предпочитал не рисковать чужим потомством. — Ты со всеми детьми что ли так возишься? Разрешение на сопровождение ребенка бабульки у президента подписывают? — Количество преступлений сексуального характера в отношении детей растет с каждым годом, — привел Нил невеселую статистику, — порой ребенок не в безопасности даже со своими родителями, что уж говорить о чужих людях. Существует четкий распорядок, по которому родственники и близкие друзья могут забрать ребенка. Например, по предварительному согласованию с администрацией. Или с заверенным письменным разрешением. Иначе это похищение. — В голове размытым потоком замелькали воспоминания о собственном детстве: большом доме, бесконечной веренице незнакомцев в костюмах у них в гостиной, безобразном отпечатке от утюга на плече. Дороти пару раз хлопнула глазами, почти такими же пристальными, как у ее дяди. Эндрю молчал, невозмутимо глядя на Грейс, но по его отстраненному, каменному выражению лица стало понятно, что тема его не радует. — Я сейчас вовсе не о вас. — Поспешил добавить Нил. — Просто правила одинаковые для всех. — Нельзя уходить с чужими, — серьезно добавила Дора, как будто в попытке доказать, что настойчивость Нила — не признак вредности. Он одобрительно кивнул. Через секунду Грейс во все горло завопила ее имя, и Дороти спрыгнула с чужих коленей, несясь в сторону площадки, чтобы помочь сестре в ее новом занятии — вырыть вокруг замка ров из шишек. — Выходит, Аарон еще больший болван, чем я думал, — раздраженно выдохнул Эндрю после затянувшейся паузы. — К чему было рваться заводить семью, если нет времени даже предупредить воспитателя о том, кто заберет из сада детей? — Обвинение показалось Нилу несправедливым, хоть он и мечтал поскорее оказаться дома и запихнуть в себя все содержимое холодильника, то есть был первым претендентом на то, чтобы обвинить отца девочек в халатности и забывчивости. Но разбираться в отношениях близнецов наверняка значило подписать себе смертный приговор. — У вас замечательная семья. — В итоге искренне ответил он. Ему было не в чем согласиться с Эндрю: Аарон сдувал с детей пылинки и с женой всегда говорил так, словно она восьмое чудо света во плоти; человека более ласкового, отзывчивого и мягкосердечного, чем Кейтлин, найти было бы невозможно при всем желании; о девочках и говорить было нечего: две идентичные копии, разительно отличающиеся характерами и темпераментами, завоевали сердце Нила с первого взгляда. Когда они отсутствовали из-за легкой простуды или по семейным обстоятельствам, что-то непременно казалось не так, а день — беспокойным и волнительным. — Думаю, они счастливы, что вы вернулись. — Эндрю глянул на него так, словно Нил отрастил вторую голову. — Автограф подписывать не буду. Короткая, осторожная улыбка, промелькнувшая тем вечером у Нила на лице, положила начало не дружбе, но миролюбивому нейтралитету. Они с Эндрю еще сорок минут просидели на лавочке, наблюдая за близняшками, и в основном погруженные в свои мысли, но теперь тишина хотя бы не казалась наполненной ядовитой яростью и раздражением. По Эндрю, его жестам и манере держать себя, несложно было догадаться, что он в целом не из тех, кто любит трещать без толку. Нил бы и себя самого не назвал болтуном, но ему то и дело хотелось затеять разговор, спросить о чем-то или просто сделать случайное замечание, способное вывести Эндрю из устойчивого, расчетливого равновесия. Играть с огнем было еще одной привычкой, от которой у него никак не выходило избавиться. Повезло, что в тот раз огонь был в хорошем настроении и чаще отвечал ему, чем игнорировал. Когда Аарон, запыхавшийся и злой как черт, подъехал к площадке, Нил на секунду испугался, что братья вот-вот затеют драку. — Нил, ты издеваешься?! Это мой гребаный брат-близнец, что ты устроил?! — вопил Аарон, вылетая из машины. Крича и возмущаясь, с разгневанным выражением лица и радостными, довольными детьми на руках он выглядел до безумия смешно, но Нил бы под дулом пистолета в этом не сознался, и потом, не мог же он молча сносить обвинения, пусть и от уставшего доктора. — Можно было и предупредить, что твой «гребаный брат-близнец» и мировая звезда по совместительству вернулся в Америку, — сердито припечатал он. — Ты идиот, — коротко бросил Эндрю брату. Погладив девочек по голове, он вернулся за руль автомобиля и без лишних прощаний укатил вниз по улице под недовольное пыхтение своей копии. — Вот же упрямый осел, и ни за что не позвонит Кейт, — обиженно пробормотал Аарон. Нил удивленно вскинулся, отлично помня, как Эндрю заявил, что номера жены брата у него нет. Он ведь даже по имени не назвал ее. — Извини, — устало попросил Аарон, — мне и в голову не пришло, что с этим могут быть проблемы. Просто теперь имей в виду на будущее, что Эндрю иногда будет приезжать вместо меня или Кейт. — Так он окончательно вернулся? — Спроси что попроще, — тоскливо выдохнул Аарон. — Эй, вы в порядке, а? — обратился он к детям, на секунду прижимая их ближе, словно в попытке убедиться, все ли хорошо. — Дядя не сильно ругался? — Дядя купил нам мороженое, — радостно сообщила Грейс. Она, кажется, просто души не чаяла в дальнем родственнике. Дороти уже явно клевала носом, и наверняка готовилась заснуть, едва тронется отцовский автомобиль. — Все было нормально? — с подозрением уточнил Аарон уже у Нила. Недоверчивость и опаска, с которой оба брата отзывались друг о друге, казалась одновременно забавной и весьма печальной. Нилу хорошо было знакомо ощущение предательства от самых близких, но в случае с Миньярдами это казалось слегка преувеличенным, почти смешным. — Поведение на пять с плюсом у всех троих, — честно заверил воспитатель, — тогда до завтра? — Кейт привезет девочек утром, — пообещал Аарон и заторопился к машине. Нил проводил их задумчивым взглядом и отправился в сторону дома, мечтая о горячем душе и испытывая легкое трепещущее ощущение под ребрами. Такое случалось иногда, когда казавшуюся бесконечностью серость неба прорезали тонкие лучики радуги, или если после долгого рабочего дня Дэн и Мэтт хватали его под локти с обеих сторон и тащили в ближайший паб, обеспечивая выпивку, соленые закуски и смех до боли в животе за свой счет. Правда, дождя в тот вечер не предвиделось, а его друзья купили билеты в Грецию до следующих выходных.