Нарушенная клятва: Каз Бреккер.

Матиас Матиас сидел рядом с Ниной, прижимая ее к себе, и смотрел, как уходит Колм Фахи. – Мне стоило пойти с ним, – сказал Джеспер, маяча в дверях. – Ты уже чуть не убил его один раз, – сухо сказал Каз. – Нам известно, кто устроил засаду в университет? – спросил Уайлен. – Отец Джеспера ходил к городской страже, – отозвался Матиас. – Уверен, большинство офицеров не склонны к взяткам. – Верно, – кивнула Нина. – Но с чего банк так внезапно потребовал вернуть долг? Не думаю, что это совпадение. Уайлен сел за стол. – Если в дело вовлечены банки, за этим может стоять мой отец. – Пекка Роллинс тоже имеет влияние в банках, – нахмурился Каз, и Матиас заметил, как его рука в перчатке сжимается вокруг головы ворона. – Могут ли они работать вместе? – спросила Бахтья. Джеспер потер руками лицо. – Ради всех святых и тети Евы Матиаса, давайте надеяться, что нет. – У меня нет тети Евы. – проворчал Маттиас. – Я ничего не исключаю, – сказал Каз. – Но все это никак не меняет того, что сегодня должно произойти. Вот, – он потянулся к одной из ниш в стене. – Мои револьверы! – воскликнул Джеспер, прижимая их к груди. – Ох, ну, здравствуйте, мои красавицы, – его лицо расплылось в ослепительной улыбке. – Ты вернул их обратно! – Сейф в «Кучевых облаках» несложно взломать. – Спасибо Каз. Спасибо. От теплоты, которую проявил Каз к отцу Джеспера, не осталось и следа – она улетучилась так же быстро, как мечты о золотых полях. – Что толку от стрелка без пистолетов? – спросил он, делая вид, что не замечает, как улыбка сползает с лица Джеспера. – Ты слишком много задолжал. Как и все мы. Сегодня мы начнем платить по долгам. Наступила ночь, и они принялись за дело. Восковая луна наблюдала за ними своим сияющим глазом. Нина поправила рукава и теснее прижалась к Матиасу. Заморозки прошли, и погода наконец-то начала соответствовать середине весны. Ну, или тому, на что она походила в Керчии – на влажное, удушающе тепло звериной пасти. Облегчение приносили лишь короткие непредсказуемые бури. Джеспер ушел к докам пораньше, чтобы убедиться, что гондола готова. Затем они вместе направились в отправной пункт, оставив Кювея на попечении Ротти и Шпекта на Черной Вуали. Лодка бесшумно рассекала воду. Вдалеке Матиас видел блеск фонарей, направляющих их вперед. Револьверы Джеспера вернулись на свое законное место на его ремне, и они с Матиасом закинули винтовки за плечи. Каз спрятал в пальто пистолет, и с ним была его дьявольская трость. У Бахтьи были ее кинжалы, она часто гладила их лезвия и шептала молитвы. Несмотря на то, что сулийский демон не была святой, она все еще верила. Как и Матиас. Он увидел, как Уайлен крепко держался за свою сумку. Она было доверху набита взрывчаткой, фотобомбами и много чем еще. – Надеюсь мы не просчитались, – пробормотала Нина. Уайлен вздохнул и добавил: – Мой отец должен быть готов. – Я на это и рассчитываю, – ответил Каз. Нина пробежалась пальцами по рукоятке пистолета, спрятанного в кармане легкого весеннего плаща. Она никогда прежде не нуждалась в оружии и не хотела его носить. Потому что она сама была оружием. Но теперь девушка себе не доверяла. Она сказала, что ее контроль над своей силой казался хрупким, словно она упорно тянулась за чем-то, что находилось немного дальше, чем предполагалось. Ей нужна была уверенность, что сегодня сила ее не подведет. Она не могла ошибиться, когда от этого зависела жизнь Лии и Инеж. Матиас знал, что, будь она на Вельгелюке, битва прошла бы иначе. Нина была достаточно сильна, чтобы противостоять приспешникам Ван Эка. Никто не произнес ни слова, когда они пришвартовались и как можно быстрее и тише высадились из гондолы. Нина Они были в эпицентре битвы. Сражались за своих девочек. – Гиллис! – воскликнул охранник. – Что с тобой? – но ему не хватило ума не опускать оружие. – Стоять! – крикнул он в их сторону, все еще пытаясь поднять друга. – Назовите себя! – Нина, – яростно прошептал Джеспер. – Сделай что-нибудь. Девушка сжала кулак, пытаясь сдавить гортань охранника, чтобы он не мог позвать на помощь. – Назовите себя! Джеспер достал пистолет. «Нет, нет, нет!» Она не будет причиной, по которой все сорвется. Парем должен был убить ее или оставить в покое, а не запирать в этом жалком, немощном чистилище. Нину охватила волна гнева – чистая, идеальная, отрезвляющая злость. Ее разум потянулся и внезапно схватился за что-то – не за тело, но хоть за что-то. Уголком глаза она заметила какое-то движение, тусклое очертание, выходящее из теней – клубы пыли. Они рванули к стражнику. Тот начал размахивать руками, словно отгонял стаю комаров, но пыль крутилась все быстрее превращаясь в практически невидимое размытое пятно. Стражник открыл рот, чтобы закричать, и облако исчезло. Он закряхтел и повалился на спину. Его коллега все еще покачивался на коленях. Нина с Джеспером вышли вперед, и парень стукнул стражника прикладом револьвера по затылку. Тот потерял сознание и рухнул на землю. Ребята осторожно осмотрели второго охранника. Он лежал с открытыми глазами, глядя в звездное небо. Его рот и ноздри были забиты белой пылью. – Это ты сделала? – спросил Джеспер. Внезапно другой охранник, которого Джеспер застрелил за несколько мгновений до этого, рухнул на землю. – Что, во имя прабабушки Каза произошло? – выдохнула Бахтья. – Не знал, что сердцебиты способны на такое, – добавил Джеспер. А способны ли? Нине казалось, что она чувствует привкус пыли на собственном языке. – Так не должно быть! – воскликнула Бахть. – Корпориалы манипулируют человеческим телом, а не неорганической матерей. Это была работа Фабрикатора... и сильного. – И это был не ты? – спросила Нина Джеспера. – Спасибо за доверие, но это полностью твоя заслуга, красавица, – усмехнулся стрелок. – Я не хотела его убивать, – поморщилась Нина. А чего она хотела? Просто заставить его замолчать. Слюна вытекла из уголка его приоткрытых губ тонкой струйкой. – Осталось еще двое стражников, – сказал Джеспер. – И мы уже опаздываем. – Как насчет того, чтобы просто стукнуть их по голове? – Изощренно. Мне это нравится. Нину охватило странное ощущение, растекающееся по телу, но зато жажда парема притихла. «Я не хотела его убивать». Это не имело значение. По крайней мере сейчас. Стражники обезоружены, а их план пришел в действие. – Пошли, – сказала она. – Пора забирать наших девочек. Инеж Инеж провела бессонную ночь в темноте. Когда ее живот заурчал, девушка предположила, что настало утро, но никто не явился, чтобы снять с нее повязку или принести поднос с едой. Ей стало интересно, кормят ли Лию и где она сейчас. Похоже, Ван Эк больше не видел смысла в том, чтобы с ними нянчится. Торговец и без того хорошо рассмотрел их страх. Теперь их страх послужит ему рычагом воздействия, – а не сулийские глаза Бажана или его попытки быть любезным. Когда судороги прошли, Инеж с трудом подползла к вентиляционному отверстию и обнаружила, что его наглухо закрепили болтами. Должно быть, это сделали, пока она находилась в театре. Инеж ничуть не удивилась. Она подозревала, что Ван Эк оставил решетку в таком расшатанном состоянии только для того, чтобы дать ей надежду, а затем вырвать ее из рук. В конце концов в голове прояснилось, и лежа в тишине, девушка начала обдумывать план. Она заговорит. Ей нужно было выбраться и спасти себя и свою лучшую подругу. Инеж знала достаточно убежищ, которыми Отбросы больше не пользовались, потому что их раскрыли или они просто стали им без надобности. С этого можно начать. Затем последует предположительные укрытия, принадлежащие другим бандам Бочки. Ей было известно о переоборудованном грузовом контейнере, которым периодически пользовались Обломщики. Портовые Лезвие любили отсиживаться в отеле с сомнительной репутацией в паре улиц от Клепки. Они называли его «Пирожок с джемом» из-за выцветшего малинового цвета и белых карнизов, которые выглядели так, словно их покрыли глазурью. У Ван Эка уйдет большая часть ночи на то, чтобы обыскать все номера. Инеж будет тянуть время. Заставит торговца и его людей обегать весь Кеттердам в поисках Каза. Она никогда не была хорошей актрисой, но ее часто заставляли лгать в «Зверинце», и, кроме того, она провела достаточно времени с Лией и Ниной, чтобы научиться у них некоторым трюкам. Когда Бажан наконец появился и снял с ее глаз повязку, с ним было шесть вооруженных охранников. Девушка не знала, сколько прошло времени, но подозревала, что примерно сутки. Лицо Бажана было бледным, и он старался не встречаться с ней взглядом. Инеж надеялась, что он не пал всю ночь, а слова Лии довили ему на грудь тяжким грузом. Он освободил ей ноги, но только для того, чтобы сменить веревки на кандалы. Они громко лязгали, пока стража вела ее по коридору. На сей раз ее провели через задние двери театра, мимо комнат с декорациями и позабытым реквизитом, покрытым пылью, прямиком к сцене. Съеденный молью дырявый зеленый занавес опустили, так что зрительный зал бы не виден. Отгороженность от остальной части театра, а также тепло, идущее от софитов, создавали на сцене удивительно интимную обстановку. Теперь она больше похожа на настоящею операционную палату. Инеж коснулась взглядом сломанного угла стола, на котором она лежала прошлой ночью, и быстро отвернулась, и ее взгляд упал на гришу-целительницу. Лия! Она все время была здесь! Ван Эк ждал ее в компании остроносого стражника. Инеж мысленно дала себе клятву. Даже если ее план провалится, даже если он раздробит ей ноги в мясо, даже если она больше никогда не сможет ходить, она найдет способ отплатить ему тем же. Она никогда бы не позволила ему и пальцем тронуть Лию, девушку, которая стала ей и Бахтье сестрой. Она пока не знала как именно, но она это сделает. Она и Лия пережили слишком многое, чтобы позволить Яну Ван Эку уничтожить их. – Вы боитесь, госпожа Гафа? – спросил он. – Да. – И вы скучаете по госпоже Батр? – его взгляд указал на Лию. – Очень, – искренне ответила она. – Какая честность. Вы готовы рассказать мне, что вам известно? Инеж сделала глубокий вдох и опустила голову, пытаясь убедительно изобразить нежелание. – Да, – прошептала она. Лия тоже кивнула. – Начинайте. – Откуда нам знать, что вы не причините нам вреда после того, как получите информацию? – настороженно поинтересовалась Лия. – Если информация окажется полезной, у вас не будет причин меня боятся, госпожа Батр. Я не дикарь, как ваш любимый господин Бреккер. Я прибегнул к методам, к которым вы должны были привыкнуть – к угрозам и насилию. Бочка научила вас ожидать подобного обращения. Он говорил как Танте Хелен: «Зачем ты заставляешь меня так поступать? Ты и твоя сестра сами накликали на себя эти наказания». – Значит, вы даете нам слово? – спросила Инеж. Полный абсурд. Ван Эк дал ясно понять, чего стоит его слово, когда нарушил их соглашение на Вельгелюке попытался их убить. Но купец торжественно кивнул. – Именно. Сделка есть сделка. – И Каз никогда не узнает... – Конечно, конечно, – нетерпеливо произнес он. Инеж прочистила горло. – «Голубой рай» - клуб недалеко от Клепки. Раньше Каз использовал комнаты над ним, для хранения краденых товаров. Это было правдой. И комнаты все еще должны были быть пусты. Каз перестал пользоваться этим местом после того, как обнаружил, что один из барменов был в долгу перед Грошовыми Львами. Он не хотел, чтобы кто-то докладывал о его приходах и уходах. – Очень хорошо. Что еще? Лия закусила губу. – Квартира на улице Кольштрат. Я не помню номер. Ее окна выходят на задние входы в притоны Восточного Обруча. Раньше мы использовали ее для засад. – Неужели? Прошу, продолжайте. – Есть грузовой контейнер... – Знаете что, госпожа Гафа, госпожа Батр? – Ван Эк подошел ближе к Инеж. На его лице не было злости. Он выглядел почти ликующим. – Не думаю, что хоть одно из этих мест является реальной зацепкой. – Я бы не стала... – Мне кажется, вы намерены отправить меня гнаться за собственным хвостом, пока будете ждать спасения или еще какой-нибудь неудачной попытки побега. Что ж, госпожа Гафа и госпожа Батр, можете не ждать. Прямо в эту минуту господин Бреккер мчится к вам на помощь, – он подозвал одного из стражников. – Подними занавес. Инеж услышала скрип веревок, и дырявый занавес медленно поднялся. Театр был набит охранниками, стоящими вдоль рядов. Их было по меньшей мере тридцать, а то и больше, все вооружены винтовками и дубинками – ошеломляющая демонстрация силы. «Нет!», – подумала она, переварив слова купца. – Все верно. Ваш герой уже спешит. Господину Бреккеру нравится думать, что он самый умный человек в Кеттердаме. Посему я решил потакать ему и позволить перехитрить самого себя. В какой-то момент я понял, что, вместо того чтобы прятать вас, нужно просто позволить вас найти. Инеж нахмурилась. Не может быть. Невозможно! Неужели этот купец действительно обхитрил Каза? И воспользовался ей и Лией, чтобы осуществить свой коварный план? – Я каждый день отправлял Бажана в «Эйл Комеди». Подумал, что сулиец привлечет к себе больше всего внимания, как и путешествия на предположительно заброшенный остров. Такое сложно не заметить. До сегодняшнего дня я не был уверен, что Бреккер на это купится, и начал сильно беспокоиться. Но он купился. Чуть ранее этим вечером двое из его команды были замечены на пристани, когда они подготавливали гондолу к отплытию, – тот крупный фьерданец и земенец. Я не стал их перехватывать. Как и вы, они всего лишь пешки. Кювей – вот настоящий приз, и ваш господин Бреккер наконец вернет мне то, что задолжал. – Отнесись вы к нам с достоинством, Кювей уже был бы ваш, – сказала Инеж. – Мы рисковали жизнями, чтобы похить его с Ледового Двора. Мы рисковали всем! Вам стояло сдержать свое обещание, – заявила Лия. – Настоящий патриот вызвался бы освободить Кювея без всякой награды. – Патриот? Ваши планы касательно юрды-парема создадут хаос в Керчии! – Рынки быстро оправится. Керчия выстоит. Возможно, грядущие события ее даже укрепят. Но вас и весь ваш сброд ждет иная участь. Интересно, что, по-вашему, станут делать паразиты Бочки, когда мы будем в состоянии войны? Когда у честных людей не будет лишней монеты, чтобы потратить ее в пустую, и они начнут работать, вместо того, чтобы предаваться своим порокам? Инеж увидела, как губы Лии изогнулись. – Канальные крысы умеют выживать, как бы сильно вы ни пытались их уничтожить, – заявила целительница. Купец улыбнулся. – Большинство ваших друзей не переживут этой ночи. Инеж подумала о Джеспере, Нине и Матиасе, о милом Уайлене, который заслуживал гораздо большего, чем такого мерзавца-отца. Она подумала о Казе, которого она считала своим братом. И о своей сестре. Бахтья, которая вынесла ради нее многочисленные побои, которая совершила ради нее многочисленные убийства. Ее сестра, которая приняла смертельный наркотик, который мог уничтожить ее. И все это ради нее. Цель Ван Эка заключалась не только в том, чтобы победить их. Это стало личным. – Вы нас ненавидите. – Честно говоря, вы меня мало интересуете – гимнастка или танцор, или кем бы вы там не были, прежде чем стали позором этого города. Но, признаюсь, Каз Бреккер действительно оскорбляет меня. Подлый, безжалостный, аморальный. Он кормит коррупцию коррупцией. Такой незаурядный ум можно было направить на великие цели. Он мог бы править этим городом, построить что-то, получать прибыль, которая принесла бы пользу всем. Вместо этого он, как пиявка, высасывает деньги из лучших людей. – Лучших людей? Таких, как вы? – Вам неприятно это слышать, но это правда. Когда я покину этот мир, величайшая судоходная империя, когда-либо известная миру, останется как двигатель торговли, дань уважения Гезену и знак его благосклонности. А кто запомнит таких девчонок, как вы, госпожа Гафа? Что вы с Казом Бреккером оставите после себя, помимо трупов, которые сожгут на Барже Жнеца? С улице раздался крик, который внезапно прекратился. Все охранники повернулись к входным дверям. Ван Эк взглянул на часы. – Ровно в полночь. Бреккер любит драматические сцены. Инеж услышала еще один крик и короткий орудийный залп. Шесть охранников позади нее и кандалы на ногах. Бессилие душило ее. Бахтья, Каз и остальные вот-вот попадут в ловушку, а у нее и у Лии не было никакой возможности предупредить их. – Я подумал, что лучше не оставлять периметр совсем без охраны, – сказал Ван Эк. – Мы же не хотим облегчить ему задачу и рассекретить наш план? – Нет! – закричала Лия и Инеж почувствовала, как от этого ее сердце сжалось. – Он ни за что не скажет вам, где Кювей. Ван Эк снисходительно улыбнулся. – Я гадаю лишь об одном, что будет более эффективным: пытать господина Бреккера или заставить его смотреть, как я пытаю вас, госпожа Батр? – он наклонился ближе к лицу Лии. – Могу сказать, что первое, что я сделаю, – это сниму с него перчатки и сломаю каждый палец бандиту. Глаза Лии заблестели: – Нет, – шепотом сказала она. Инеж почувствовала, как её сердце сжалось ещё сильнее. Она знала, что Лия любил Каза. Любовь – это то, что Лия больше не могла скрывать. Инеж подумала о бледных ловких руках Каза. Ван Эк мог переломать Казу все пальцы на руках и ногах и не услышать от него ни слова, но если люди снимут перчатки? Инеж до сих пор не понимала, почему он в них нуждался, но она знала, что Бреккер не переносил прикосновений чужой кожи к своей. Как долго он сможет скрывать свою слабость? Как быстр Ван Эк обнаружит его уязвимое место и воспользуется им? Как скоро Каз сдастся? Она этого не вынесет. Девушка была рада, что не знала, где находится Кювей. Она бы сломалась прежде, чем это сделает Каз. По коридору застучали сапоги. Лия рванула вперед, чтобы предупредит об опасности, но один из стражников быстро зажал ей рот и схватил крепче Инеж наблюдала, как девушка продолжает дергаться в руках мужчины. Дверь распахнулась. Тридцать охранников подняли тридцать винтовок и взвели тридцать курков. Мальчик в дверном проеме отпрянул и побледнел, его вьющиеся каштановые волосы топорщились во все стороны. На нем была красная с золотом ливрея Ван Эка. – Я... господин Ван Эк, – с трудом произнес он и поднял руки, защищаясь. – Отпустите оружие! – приказал купец страже. – В чем дело? Мальчик сглотнул. – Сэр, ваш домик на озере. Они подошли с воды. Ван Эк встал, опрокинув свой стул на пол. – Элис... – Они похитили ее час назад. Элис. Симпатичная беременная жена Яна Ван Эка. Инеж почувствовала искру надежды, но быстро затоптала ее, боясь поверить в чудо. – Они убили одного из охранников, а остальных связали и бросили в кладовой, – продолжал мальчик, пытаясь отдышаться. – На столе лежала записка. – Неси ее сюда! – рявкнул Ван Эк. Мальчик прошел по проходу, и купец вырвал записку из его рук. – Что там... что там написано? – спросил Бажан. Его голос дрожал. Похоже, Лия не ошиблась насчет Элис и ее учителя музыки. Ван Эк влепил ему пощечину. – Если я узнаю, что ты с этим как-то связан... – Нет! – воскликнул Бажан. – Я ничего не знал. Я выполнял ваши приказы! Ван Эк сжал записку в кулаке, но Инеж удалось разглядеть слова, написанные угловатым, неповторимым почерком Каза: «Завтра в полдень. Гудмедбридж. С их кинжалами и топорами». – На записке лежало это, – Мальчик полез в карман и вытащил булавку для галстука, – крупный рубин, обрамленный золотыми лавровыми листьями. Каз украл ее у Ван Эка, когда их только наняли для работы в Ледовом Дворе. У Инеж не было возможности продать прежде, чем они покинули Кеттердам. Должно быть, Каз снова заполучил ее в свои руки. – Бреккер, – прорычал Ван Эк, напряженным от ярости голосом. Лия начала смеяться, из-за чего Ван Эк отвесил ей оплеуху. Затем схватил ее за тунику и встряхнул так, что Инеж показалось, что у Лии встряхнулись кости. – Бреккер думает, что мы все еще играем в игру, не так ли? Она моя жена! Она носит моего наследника! Лия засмеялась еще сильнее. – И вы были настолько глупы, что рассказали Казу на Вельгелюке, – сказала целительница. – Мне попросить Франке принести молоток и показать тебе, насколько я серьезен? – Господин Ван Эк, – обратился к нему Бажан с мольбой в голосе. Инеж также рассмеялась, из-за чего Ван Эк отпустив Лию, схватил ее за воротник рубашки. Но Инеж надоело боятся этого человека. Прежде чем Ван Эк успел сделать еще один вдох, она ударила его лбом и сломала ему нос. Тот закричал и отпустил ее, и по роскошному костюму купца потекла кровь. В ту же секунду на девушку накинулись стражники и оттащили ее назад. – Маленькая стерва! – прошипел Ван Эк, прижимая к лицу платок с монограммой. – Маленькая шлюха! Я лично переломаю тебе обе ноги... – Давай, Ван Эк, угрожай ей. Расскажи, какая она «маленькая». Но знай, если ты коснешься ее или меня хоть пальцем, Каз Бреккер вырежет ребенка из живота вашей прелестной жены, а потом свесит его тело с балкона Биржи. И он мог повесить с ним рядом и его мать, – гадкие слова слетели с губ Лии. Инеж не могла отрицать, что эти слова опалили ее совесть. Но Ван Эк заслуживал образы, которые Лия посеяла в его голове. Хотя она и не верила, что Каз это сделает, Инеж была благодарна за каждый отвратительный поступок, на который пошел Грязные Руки, чтобы заработать свою репутацию – репутацию, которая будет пугать Ван Эка каждую секунду, пока к нему не вернется жена. – Умолкни! – взвыл он, брызгая слюной во все стороны. – Думаете он этого не сделает? – подразнила его Инеж. Она почувствовала, как горит щека, по которой он ударил, видела молоток в руках стражника. Ван Эк внушил ей и Лии страх, и они с радостью вернут ему этот подарок. – Подлый, безжалостный, аморальный. Разве не поэтому вы его наняли? Не потому ли, что он делает то, на что никто другой не осмелится? Ну же, Ван Эк. Сломайте мне ноги и ей руки. И вы увидите, что произойдет. Дайте ему повод. Неужели она и Лия вправду поверили, что этот торговец сможет обхитрить Каза Бреккера? Он освободит их, а затем они покажут этому мерзавцу, на что способны шлюхи и канальные крысы. – Успокойтесь, – произнесла Лия, когда Ван Эк вцепился в обломанный угол стола в поисках опоры. – Даже лучших можно превзойти.