Орео

      Мир — довольно несправедливое место.       Справедливость, вообще, понятие крайне относительное. Как и всё, что придумано человеком. Чем больше у человека власти, тем сильнее его понятие справедливости искажается, а если к власти прибавить силу, то в своём словарном значении справедливость перестаёт иметь какой-либо вес и смысл.       К сожалению, их миром управляют альфы. Поэтому все остальные о справедливости могут забыть.       Именно это довольно рано понял и усвоил Ванцзи. Нет никакой справедливости. Её нет, пока за тебя решают другие.       Что есть, что носить, какой вес иметь, как говорить, ходить, смотреть. Каждая черта, линия, волос были отмерены и находились под неусыпным контролем с момента, как он родился и его пол определился.       Ванцзи хорошо помнит стены родного дома. Каждый стык шёлковых обоев в длинных коридорах и просторных гостиных. Каждую крапинку на мраморной лестнице, стыки в напольной плитке и паркете.       Почти всю свою жизнь он провёл не поднимая глаз.       Прямой взгляд от омеги воспринимался или как флирт, или как вызов, и то и другое неприемлемо. А ему было запрещено быть неприемлемым.       Нет. Нет… он должен был быть идеальным.       По мнению Лань Цижэня, только идеальные омеги чего-то достойны в этой жизни. С идеальными омегами ничего не случается, они живут хорошо свою идеальную жизнь, рожают идеальных детей от идеального мужа, воспитывают из них идеальных взрослых, а после тихонько умирают где-то там в глубинах своего идеального дома.       Так вот, он слишком рано понял, что это бред.       Достаточно было посмотреть на других омег. Но ещё более показательно было посмотреть на альф. Им нет дела до того, идеальный ты или нет. Насколько ты тихий, скромный, смотришь ли ты в пол и какой длины твоя одежда.       Для большинства ты просто вещь. Возможно, красивая, возможно, не очень, но вещь, которую просто нельзя ломать. Но нельзя ломать — это не значит, что тебе не сделают больно.       Любой шаг в сторону от прочерченного дядей маршрута был наказуем, и часто физически. Господин Лань считал, что так лучше усваивается, чего делать недопустимо.       Опоздание, например, — удар по ногам тонкой палкой с круглым сечением примерно сантиметр диаметром. Десять минут — десять ударов. Или книга не из одобренного списка для чтения — удар деревянной линейкой по рукам. Взгляд в глаза или попытка спорить — пощёчина. Недостаточно высокая оценка за тест — стояние коленями на чечевице. Лишний килограмм на весах — урезание калорий. И так до бесконечности.       Ванцзи не был идеальной омегой. Он хотел ей быть, но у него не получилось. Так что он не был удивлён, что за это его наказали.       Неидеальной семейной жизнью. Его, всего такого «идеального», выдали за чиновника пожирнее. Не только внешне, дело было в финансовом состоянии Янь Суфаня. Его семья была довольно обеспеченной, и на момент сватовства всё, что ему было нужно, это поддержка, чтобы продвинуться дальше по службе, а семье Лань нужны были дополнительные средства и человек в партии.       Его просто продали. Со словами, что он должен быть благодарен за то, какую хорошую партию ему подобрал дядя.       Ванцзи предпочитает не вспоминать ничего из того, что было дальше. Это до сих пор… слишком тяжело.       Даже сейчас, с документом о расторжении брака в папке, с кружкой травяного чая и креслом на деревянном настиле перед чёрными водами озера, он смотрит в отражение и понимает, что всё ещё не готов нырять туда. В это прошлое.       Он не был идеальной омегой. Но он не заслужил того, через что прошёл.       Удивительно, что Вэй Ин беспокоился о том, что если Ванцзи прочтёт его книги, то вдруг найдёт там что-то пугающее или даже отвратительное. На самом деле… совсем наоборот.       Нет, книги и правда были… специфические. Утрированно мрачные, наполненные ужасами и пороками, но именно из-за этого Ванцзи и было легко их читать. Обилие грязи на страницах делали мир внутри схожим с реальным, но всё же оставалась тонкая грань, напоминающая, что это всё ещё плод чужого воображения.       Может быть, если он когда-нибудь захотел бы написать книгу, он бы тоже написал нечто подобное, выплёскивая весь свой ужас и отвращение миром на страницы. Только это не его случай.       Что, интересно, сподвигло Вэй Ина писать книги в жанре ужасов?       За меньше, чем сутки, Ванцзи прочитал «Чёрный хребет», и ещё полтора дня ушло у него на «Город в огне», который он нашёл в доме. Пока образ автора не совпадал с человеком, которого омега знал.       Ему было интересно — если он что-то упускает, то что.       Вэй Ин казался ему светлым и лёгким человеком. Конечно, это не значит, что такие люди не могут таить внутри множество травм и секретов. Совсем наоборот. Это заставляет задуматься, что Вэй Ин просто хорошо умеет прятаться.       Да, нормальная омега бы уже начала паниковать, придя к таким выводам. А ему вот, напротив, интересно.       Ведь, если вспомнить слова Вэй Усяня, когда тот привёз его в этот дом, он сказал ему, что Вэй Ин был первым из них, кто встретил его, и именно эта точка, о которой он ничего не помнит, послужила началом их истории.       Пока бесполезно размышлять о том, что именно произошло в тот день. Важно то, что это произошло, ведь это очень показательная ситуация, ярко демонстрирующая, на что готовы некоторые альфы просто ради того, чтобы заполучить что-то… или кого-то. Даже если этот кто-то неправильный.       Из-за интереса младшего брата, который мог оказаться ничем серьёзным, Вэй Усянь нашёл способ получить Ванцзи.       Этот человек… был удивительным. Ванцзи казалось, что при необходимости Вэй Усянь мог всё. Абсолютно всё. Такое впечатление он производил.       Словно на его широких плечах держалось небо.       И это очередной момент, не дающий Ванцзи покоя. Кто вообще такой этот Вэй Усянь. Кто они такие? Ответ был одновременно простым и сложным, его нетрудно было найти, имея телефон и выход с него в интернет, ведь интернет всё знает.       Так вот: в его случае интернет знает не сильно больше, чем сам Ванцзи. Вэй Усянь — эксперт и начальник отдела реставрации центрального государственного исторического музея, коллекционер и даже ювелир. А Вэй Ин писатель, автор нескольких бестселлеров, про которого больше ничего не известно.       И эти двое почему-то хотят его.       — Почему? — глядя в глаза своему отражению, спрашивает Ванцзи, не надеясь на ответ.       Он не думает, что в нём есть что-то особенное. Не больше, чем у других, и это не мнение, сложенное низкой самооценкой. Просто он не видит то, что видят эти два альфы. Смотрит и не видит.       В своих глазах он нечто неопределённое. Симпатичная оболочка с хаотичным содержимым, состоящим из комплексов, страхов и кучи прочитанных книг, которые были для него единственным доступным развлечением.       Может быть, он привлекательный. Может быть, даже интересный. Но этого недостаточно. Ему интересно. Интересно, что привлекло Вэй Ина и Вэй Усяня, но не меньше ему интересно, что за отношения у этих двоих.       Как бы… он не слепой. Даже для близнецов эти двое удивительно близки. И спят они вместе явно не потому, что так удобнее. Не когда в доме достаточно места.       Да и сам этот дом заставляет задуматься. Кому придёт в голову строить здание с таким непримечательным фасадом, полностью закрытым со стороны дороги, но прозрачным со стороны озера. Солнечный свет делил каждую комнату ровно напополам, никогда не освещая всю комнату целиком. Огромное пространство внутри, антикварная мебель, предметы искусства — всё это просто здесь было, скрываясь за серым бетоном и крошечным двором, засыпанным мелким камнем.       Дом был похож на своих хозяев. На двоих одновременно. После знакомства с Вэй Ином Ванцзи это видел слишком чётко. И всё же в нём было всё ещё слишком много пустого пространства.       Поэтому он не мог никак перестать думать о том, что будет, если он согласится на ухаживания альф. К чему это может привести. Ведь он, если быть откровенным, не сможет выбрать кого-то одного из них. Уже сейчас это казалось ему чем-то неправильным, хотя, казалось бы, именно так он и должен был поступить.       Быть с двумя мужчинами одновременно… Какое вопиющее бесстыдство! И в то же время это так волнительно и абсурдно правильно.       Слишком сложно понять, каким должен быть выбор. При этом он ведь не может молчать вечно. Ему нужно было дать ответ, а чтобы его дать, Ванцзи важно было до конца разобраться, кто из братьев для него максимально безопасен.       Он уже пострадал в отношениях с альфой, повторить подобное — меньшее, чего Ванцзи хотел.       И что вполне логично, первым, к кому он сделал шаг, был Вэй Усянь.       Да, фактически Вэй Ин был инициатором всего. Но именно Вэй Усянь нашёл способ исключить из уравнения переменную, которой был муж омеги. И он был с ним всё это время, внушая чувство безопасности и защищённости.       Лично для него всё началось с Вэй Усяня. Ну, и он был старшим, а у старших всегда больше власти и влияния. Это суровая действительность, ничего личного.       Одно сообщение — и они договорились о свидании. На этот раз Ванцзи хотел говорить на нейтральной территории. Не потому что боялся, нет, он хотел, чтобы ему показали то, каким Вэй Усянь был на виду. Там, где его знали.       Да, он попросил показать ему музей. Место, где мужчина работал.       Прежде его всегда изолировали, отстраняли от этой стороны жизни все, кто был к нему близок. Дядя, брат и, разумеется, бывший муж. Ванцзи никогда не был в офисах, где они работали, не видел их кабинетов и не говорил с коллегами и подчинёнными.       Но что в этом такого? Что за секреты?       У Вэй Усяня вот, похоже, никаких тайн на работе не было, раз он легко согласился взять его с собой и провести личную экскурсию по музею.       Мужчина приехал к нему утром. Привёз завтрак и цветы. Пышный букет белых тюльпанов стоял в вазе между ними, пока они не спеша ели. Цветы… были красивыми и здорово отвлекали, мешая думать о том, что ждёт его дальше.       — Мне подождать тебя внизу? — складывая посуду в посудомоечную машину, спросил Вэй Усянь.       Он застал Ванцзи в домашней одежде и, вероятно, ожидал, что омега переоденется во что-то более подходящее для города. Но у него была другая идея.       — Хочешь помочь? — Ванцзи показалось, что у Вэй Усяня есть навязчивое желание контролировать то, как выглядит его окружение, и он хотел это проверить.       Это не было навязчивым, просто… интересно, насколько всё серьёзно.       — Мне нравится тебя наряжать. Это так очевидно? — альфа мягко и по-доброму усмехнулся.       — Я догадался, — конечно, Ванцзи было приятно, что мужчина сам признался, а не попытался отнекиваться.       Это было бы не серьёзно. А он ведь такой серьёзный…       У омеги было не много одежды. В основном то, что купил и привёз для него сам Вэй Усянь. Пока ему было достаточно, так что он ничего для себя не заказывал, и мужчине будет особо негде разгуляться.       Вместе они поднялись на второй этаж, в одну из спален, где Ванцзи держал вещи. В большом шкафу, встроенном в стену, особенно бросалось в глаза, как скудно были заняты полки и вешалки.       Впрочем, у него никогда не было много одежды. Ему не привыкать.       — Выглядит, конечно, грустно, — не удержался Вэй Усянь, оглядывая содержимое шкафа.       Как Ванцзи и думал — неважно, сколько вещей было на полках, мужчине хватило и этого. Когда альфы прежде одевали его, они не особо задумывались о том, как он будет чувствовать себя. Важно было лишь то, насколько их устраивал результат. Вэй Усянь, конечно, тоже руководствовался своими предпочтениями, но при этом его заботило, чтобы ему было удобно.       — Ну как? — и не только удобно, судя по вопросу мужчины.       Ванцзи одели довольно просто. Белая футболка, светлые джинсы, пиджак от тёмно-красного костюма и тёмно-красные ботинки. С его светлым пальто это будет смотреться довольно неплохо. И при этом удобно, в самый раз для музея.       — Выглядит здорово, мне нравится, — он решил честно похвалить мужчину.       — Тогда идём, — Вэй Усянь улыбнулся и подал Ванцзи руку, которую тот принял.       Это пока выглядело довольно забавно и интересно. Как и раньше, ничего подозрительного не происходило. Никаких лишних странных взглядов или движений в его сторону. Только не особо навязчивая забота и внимание.       Это всё ещё казалось удивительным. Как ему, однако, немного нужно.       Во дворе их ждала машина. Всё та же, здесь без изменений. Вэй Усянь помог Ванцзи сесть на заднее сиденье, тут тоже всё как обычно, и они выехали за ворота.       Почему-то только сейчас он отметил то, как спокойно мужчина вёл машину. Без напряжения в руках и плечах. Видимо, он уже давно водит.       — Ты всегда водишь машину сам? — сидеть в тишине было довольно скучно и Ванцзи решил сам начать разговор.       — Стараюсь не доверять это никому другому, — легко ответил Вэй Усянь, не отводя взгляд от дороги.       — А Вэй Ин? Он тоже водит? — отвлекать водителя, конечно, не хорошо, но ему пока не сделали замечание.       — У него есть права и машина, но он не часто этим пользуется. Думаю, он будет рад тебя покатать, — альфа снова улыбнулся, всё так же тепло и по-доброму.       Его, очевидно, не смущало то, что его брат так же, как и он сам, имел интерес к Ванцзи. Это… занимательно. Ведь альфы по натуре своей очень ревнивые, если кого-то хотят.       — Я его попрошу, — похоже, разговор заходил в тупик. Как-то неожиданно. Ванцзи хотелось услышать от альфы что-нибудь ещё.       — А ты сам хочешь попробовать? Водить машину, — Вэй Усянь будто его мысли услышал.       — Если кто-нибудь возьмётся меня учить… — омег до сих пор учили в автошколах неохотно. Им права-то разрешили выдавать всего пару лет как.       — Я могу показать тебе. Из меня неплохой учитель, Вэй Ин может подтвердить, — улыбка Вэй Усяня стала шире. Обычно он улыбался совсем немного, просто чтобы это было заметно.       — Ты учил брата? — удивление Ванцзи, кажется, было слишком ярким.       — Да, перед тем, как он пошёл в автошколу, — мужчина тихо засмеялся.       — О… — Ванцзи показалось это довольно милым. — Похоже, вы очень близки.       Он тоже хотел бы, чтобы у них с Сичэнем были подобные близкие отношения. Но, к сожалению, его брат слишком боится не оправдать ожиданий их дяди. Поэтому пока это невозможно.       Может, когда-нибудь Лань Сичэнь наберётся смелости выйти из порочного круга выполнения желаний Лань Цижэня. Но едва ли это будет скоро. Ванцзи даже представить это было сложно, а у него довольно богатая фантазия.       — Мы действительно очень близки, — в голосе Вэй Усяня не скрывалось лукавство.       Этот альфа что, шутить над ним вздумал?       Нет, Ванцзи, конечно, уже догадался, что у них там сложные отношения, но ему что, правда намекают на это вот так прямо? Он планировал отложить этот разговор хотя бы до вечера, но Вэй Усянь сам напрашивался.       — И насколько же? — его терпение оказалось совсем небольшим.       — Настолько, что о таком неприлично говорить в обществе. Но ты и так это понял, причём давно, — мужчина не только признался, но и разоблачил его следом.       Притворяться ничего непонимающим — пустая трата времени и актёрского мастерства. В его интересах разобраться во всём как можно быстрее, и хорошо, что ему активно помогают.       — Тогда зачем вам я? — он что, прикрытие? Но в таком случае какое-то оно ненадёжное.       Иметь одну омегу на двоих это немногим лучше, чем не скрывать своих отношений. Осуждать будут точно не меньше, а про обсуждать Ванцзи вообще молчит.       — Потому что для полноценного союза нас двоих мало, — Вэй Усянь довольно долго думал над ответом. — Мы не можем выйти из этих отношений и поэтому нам нужен кто-то третий. Но это не значит, что третьим может быть кто угодно. Нам нужен кто-то полярный одновременно для нас двоих.       — Ты говоришь о теории притяжения? — и Ванцзи снова не смог скрыть своё удивление. — Она же не доказана.       И, вероятно, никогда не будет. Просто потому, что звучала как что-то на грани фантастики.       Кто поверит в то, что есть идеальная совместимость? Только очень романтично настроенные омеги и мизерный процент альф. Ведь по сути, каждый из них может быть с кем угодно. Определить чёткие рамки совпадения партнёров практически не представлялось возможным.       — Вряд ли её вообще можно будет доказать, а если такой шанс и представится, то он будет касаться лишь мизерного процента населения, — Вэй Усянь вздохнул. — Но при этом я знаю, что чувствую, и не сомневаюсь в том, что чувствует мой брат. Ты нам подходишь, в этом нет сомнений. И я почти уверен, что ты тоже что-то чувствуешь.       Возразить было нечего. У Ванцзи и правда были странные чувства, которые он не мог себе объяснить.       У него никогда не было проблем с расставлением приоритетов, да и альфы прежде не вызывали в нём бурных чувств и желаний, а тут… сразу двое, причём одновременно.       Его это смущает и даже немного пугает, но отделаться от ощущения правильности этих чувств невозможно.       — Я… — Ванцзи набрал в грудь побольше воздуха, чтобы выложить всё разом, — Не могу сделать выбор.       Ну, всё, он сказал это.       Единственный раз за весь путь Вэй Усянь отвёл взгляд от дороги, чтобы на секунду посмотреть на омегу.       — А разве ты должен выбирать? — спросил он с интересом.       — Я думал, так будет правильно, — а что ещё он мог подумать?       — Стоило догадаться, — мужчина согласился с этой мыслью. — Но раз уж мы дошли до этого, то ты можешь не выбирать. Зачем, если можно взять всё.       Действительно.       Вот только… он правда может? От этой мысли у него какое-то совершенно новое чувство, вызывающее приятные мурашки. Такое тёплое и… жадное. Дающее чётко понять, что, да, это то, чего он хочет.       Взять всё. Не страдать муками выбора и считать, кто из альф максимально удачная партия, а просто… не выбирать одного.       Какой кошмар. Пусть это не заканчивается.