Ломая оковы

6

      Чимин лениво приоткрыл глаза, жмурясь от первых лучей восходящего солнца. Было раннее утро, но омега чувствовал себя отдохнувшим и выспавшимся. Вчера он уснул довольно-таки рано, разморенный тёплой баней и утомившийся долгой дорогой в его новый дом. Яркие лучи причудливо отражались в зеркале, пуская по комнате замысловатые отблески. Пак позволил себе вытянуться в полный рост на поистине огромной постели, чтобы размять затёкшие за ночь мышцы. На самом деле Чимин не думал, что сможет уснуть, так ещё и проспать всю ночь, потому что закрывать глаза в обществе двух альф, пусть и его, казалось очень пугающим. Но как только его голова коснулась мягкой подушки, пахнущей свежестью, сонливость взяла своё, и через несколько минут омега уже спал.       Взгляд голубых глаз наткнулся на ярко-рыжую шерсть, которая в утреннем свете солнца будто бы переливалась всеми оттенками оранжевого и становилась ещё ярче, так и маня прикоснуться. И Чимин не смог сдержать своего порыва, едва ощутимо проводя ладонью по мягкому боку лежавшего рядом огромного волка. Омега развернулся лицом к Юнги, чувствуя спиной присутствие второго близнеца, который своим размеренным дыханием шевелил волосы на затылке. Почему-то Пак чувствовал сейчас спокойствие. Не было страшно находиться между двумя большими телами. Пока братья были в волчьем облике, его не сковывал страх и беспомощность. Поэтому вчера они и решили, что будут спать пока так. Пока Чимин не привыкнет к их человеческим телам. В животной форме ни один альфа не способен навредить своей паре. Это знали все. И Чимин позволил себе вчера вечером робко попросить, когда увидел, что близнецы готовятся ко сну, чтобы те оставались ночью волками. Потому что так спокойнее. И те не стали ему отказывать, послушно превращаясь.       Небольшие пальцы всё ещё перебирали шерсть Юнги, когда Чимин заметил, что волк смотрит на него своими большими жёлтыми глазами. Оборотень не двигался, молчаливо наблюдая за смутившимся и испугавшимся омегой, который сразу поспешил убрать ладонь, на что волк неодобрительно фыркнул, будто требуя свою утреннюю ласку назад. И Чимин вернул подрагивающие пальцы в густой и мягкий мех, стараясь рассмотреть каждое изменение в поведении вожака. Но тот только блаженно прикрыл глаза, укладывая голову на подушку омеги. Влажный чёрный нос почти касался румяной щеки, отчего странные тёплые мурашки пробежали по всему телу. Такая близость только будоражила, заставляя Чимина хотеть ещё больше вот таких обычных прикосновений. И Юнги будто услышал его мысли, аккуратно лизнув маленький нос своим длинным и тёплым языком. Чимин еле заметно улыбнулся такому проявлению нежности, но быстро отвёл свои красивые глаза, зарываясь в волчью шерсть глубже. Казалось, что Юнги-волк и Юнги-человек были двумя абсолютно разными личностями: волк был нежным и в какой-то степени тактильным, а человек — холодным и рассудительным, справедливым, но скупым на проявление каких-либо эмоций. Во всяком случае, так Чимину казалось. Пока он просто позволял себе наслаждаться таким маленьким, но приятным моментом.       Сзади послышалось копошение, и омега против воли вздрогнул. Но когда почувствовал в своих волосах горячее дыхание Юнхо, расслабился. Ненадолго Чимин разрешил своему внутреннему волку взять контроль, позволяя без испуга наслаждаться присутствием своих альф так близко. Когда он открыл глаза, его радужки светились ярким и насыщенным голубым цветом, в которые завороженно смотрел Юнги. Альфа мордой подтолкнул Пака на спину, чтобы и брат увидел эти прекрасные, словно сапфиры, глаза. Омега только видел нависающих над ним волков, которые рассматривали каждый миллиметр его лица. Постепенно смущение брало верх, и Чимин отвёл горящий синевой взгляд в сторону, давая понять, что утреннее наваждение прошло. Волки ловко спрыгнули с кровати, скрываясь за дверями, чтобы привести себя в порядок. А Пак провёл ладонями по простыням, которые ещё хранили тепло двух сильных тел, и неторопливо поднялся, подходя к большому напольному зеркалу.       На него смотрел молодой и красивый омега. Волосы были взъерошены после сна, но это только придавало очарования. Кожа на лице раскраснелась от утреннего пробуждения, а большая для его хрупкой комплекции рубаха съехала с правого плеча. Острые коленки едва были видны за подолом вкусно пахнущей лемонграссом вещи. Как только выдавалась возможность, Чимин обязательно старался втянуть поглубже любимый аромат, насытиться. Волнистые пряди спутались на концах, и омега взял с туалетного столика свой гребень, который доставили вчера с его вещами. Холодный металл приятно лежал на горячей ладони, и Пак принялся долго и усердно вычёсывать белоснежные волосы.       Альфы на кухне пытались быстро приготовить завтрак, потому что до самой ночи никто из них не поест. Подготовка к брачным обрядам уже вот-вот начнётся, и подкрепиться чем-нибудь съестным было просто необходимо. Юнги заваривал ароматный мятный чай, чтобы омега немного успокоился. Всё же он чувствовал волнение, исходящее от своей пары. Не хотелось, чтобы Чимин переживал слишком сильно.       — Как перестать думать о нём, брат? — подал голос Юнхо, который отпивал из чашки тёплое молоко.       — Никак, ты же знаешь. Мы нашли своё, и это нормально, что все наши мысли только о нём, — старший близнец уставился в окно, откуда была видна главная площадь, которую уже начинали оформлять к будущим обрядам. — Я и сам думаю. Сдерживаться всё сложнее, тем более после сегодняшнего утра.       Юнхо понимающе хмыкнул. Сам тоже старался лишний раз не прикасаться и не говорить неуместные шуточки. Альфа заметил, как омежка с нежностью гладил шерсть его брата. Ревности не было совсем. Младший вожак даже не мог сказать почему. Возможно, так и будет работать их связь. Юнхо наоборот радовался, что Чимин делает хоть какие-то попытки сблизиться с мрачным Юнги. Но всё же не удержался и сам придвинулся утром поближе, но омега не испугался, даже обрадовался такому вниманию. И такая реакция грела душу.       — Самое сложное будет после обряда, — продолжил Юнги. — Знаешь же, что все инстинкты будут обострены и настроены на спаривание. По закону мы должны поставить Чимину свои метки в эту ночь. Но сам понимаешь, не будем этого делать. Поэтому нужно сегодня держать своих волков под контролем.       Юнхо отрывисто кивнул, молчаливо соглашаясь с братом. Неимоверно хотелось попробовать их омегу на вкус, но его душевное состояние было куда важнее их с братом жажды. Им ещё всю жизнь быть вместе, для этого необходимо научить их избранного доверию. Показать, что они ничего не сделают плохо, что Чимин с ними в безопасности. Ведь так и должно быть. В их поселении альфы всегда защищали своих омег. И другие порядки были чужды и непонятны. Юнхо отказывался принимать, что в других стаях было по-другому. И больше всего вопросов вызывала именно северная. Он уже давно хотел спросить у Пака, в чём причина такой пугливости и недоверия, но пока не решался. Да и время было для этого не подходящее. Но они обязательно узнают после обряда. Младший из вожаков в этом не сомневался.       Чимин вышел к ним бесшумной поступью, сразу привлекая к себе внимание. Омега уже переоделся в свою одежду, которую нашёл в шкафу в их общей спальне. На нём была свободная рубаха белого цвета и такие же лёгкие штаны. Оголённые ключицы так и манили опустить взгляд, чтобы рассмотреть поближе, а ещё лучше потрогать или облизать. Ещё только раннее утро, а Юнхо уже сходит с ума от красоты и невозможности прикоснуться к их омеге. Большие глаза смотрели с опаской, и Юнги жестом поспешил пригласить Чимина за стол.       — Извините, это я должен был приготовить для вас завтрак, — сказал тот, как только уселся на удобный стул.       — Давай договоримся, Чимин, — спокойно заговорил Юнги. — Ты ничего не должен. Если мы с братом проснулись по какой-то причине раньше или ты чем-то другим занят, мы без проблем можем позаботиться о тебе, — к концу предложения тон стал холоднее, отчего омега слегка поёжился, что и заметил вожак. — Хорошо? — голос немного смягчился, и альфа даже смог добродушно улыбнуться уголками губ.       Чимин отрывисто кивнул, обещая, что будет работать над собой. Постарается привыкнуть к новым правилам и отношению. За быстрым завтраком вожаки рассказали, что скоро придёт Джин с Тэхёном, чтобы они все вместе могли подготовиться к вечерней церемонии. Встретятся они только ближе к ночи, потому что будут заняты контролированием всех приготовлений. Их статус обязывал присутствовать при каждом шаге. Пак поднялся со своего места и провёл собравших все необходимые вещи альф до двери. Юнхо пожелал хорошо провести время и не переживать зря, а Юнги одарил нечитаемым взглядом. Другой бы обязательно испугался, но не Чимин. Он чувствовал, что старший из братьев испытывает намного больше, чем показывает. Но пока не знал, что именно. Дверь с негромким хлопком закрылась, и омега стал ждать друга и старшего хёна.       В сундуке он нашёл свои свадебные одежды и украшения. Доставал всё трепетно и осторожно, боясь что-нибудь испортить или вымазать. На застеленной ранее кровати были красиво разложены белая, почти до самых колен, шёлковая рубаха, вышитая золотыми нитями, и немного зауженные штаны. Если бы он выходил замуж в своём поселении, на нём была бы ещё белая шуба, но здесь было достаточно тепло, поэтому на нём будет только это. Свои белоснежные длинные волосы Чимин должен заплести в красивую косу и украсить различными украшениями, но он решил, что закрепит только папин серебряный гребень с яркими голубыми сапфирами, а саму косу украсит свежими цветами. Здесь такие можно было легко найти.       Совсем скоро он станет мужем для двух хороших оборотней. Ему хотелось верить, что они такие. Пока никаких плохих мыслей рядом с ними не возникало. Было спокойно и безопасно, что вселяло каплю уверенности в юное неискушённое сердце. Чимину бы очень хотелось полюбить по-настоящему. Искренне и на всю жизнь. Возможно, с вожаками Мин ему это удастся.       За своими размышлениями он не услышал, как входная дверь открылась. Тэхён громко позвал друга по имени, и тот поспешил к ним выйти. Омега был на взводе и яростно сжимал лямку сумки, в которой находился его наряд. Старший омега, который выглядел просто умопомрачительно даже без всей красивой мишуры, только недовольно оглядывал младшего Кима.       — Что-то случилось? — немного испуганно поинтересовался Пак.       — Ничего такого, — сухо отозвался Джин. Кажется, так звали этого омегу неземной красоты. — Просто Тэхён слишком агрессивен по отношению к Чонгуку.       Чимин устало выдохнул. Он прекрасно знал, каким может быть его лучший друг. Ему даже было жаль альфу, потому что тот производил вполне хорошее впечатление.       — Я нормальный! — Тэхён переходил на крик, и друг поспешил остановить этот балаган, пока не стало поздно.       — Так, давайте все успокоимся, — спокойно говорил он. — Тэхён, мне кажется, сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений. И да, я, пожалуй, соглашусь с хёном. Тебе стоит присмотреться к Чонгуку. Всё-таки мы не на севере, Тэ, — чуть мягче молвил Чимин.       — Я понимаю, что условия для омег там варварские, но я могу со стопроцентной уверенностью сказать, что Гук просто замечательный альфа. Если тебе он не нравится, пожалуйста, просто не оскорбляй его. Он старается.       Младший Ким понуро опустил голову. Он знал, что иногда просто перегибает палку со своими истериками, но пока не может забыть то, как альфы в их поселении относятся к омегам. Такое просто так не сотрёшь из памяти. Когда каждый взгляд в их сторону воспринимался как домогательство. После стольких лет жизни в таких условиях, довериться альфе было задачей практически невыполнимой. С ранних лет их воспитывали просто как приложение к сильному полу. Твердили, что любви нет, и это всё сказки. И совсем было неважно, что существовали у них семьи, которые жили в любви и согласии. Но почти все только смеялись над ними. Тэхён и сам чувствовал, что его пара не хочет делать ему больно, что пытается наладить отношения, но прошлое никак не хочет отпускать омегу из своих цепких пальцев.       — Вы не знаете, через что приходилось проходить моему папе, Сокджин-ши.       — Просто хён, пожалуйста, — настаивал тот. — Мы станем одной семьёй, и я очень хочу с вами подружиться. Подсказать всё, что вас интересует. Вам должно быть очень страшно и непривычно находиться так далеко от дома. Вас забрали из ваших семей, и я просто хочу стать для вас мудрым старшим братом. Расскажи мне, Тэхён. Что тебя так сломало?       И омега не смог сдерживать больше слёзы, которые сами текли по щекам. Он рассказал всё: и как над его папой издевались после смерти отца, и как постоянно насиловали все свободные альфы, как маленький Тэ по несколько дней мог не видеть родителя, потому что у очередного оборотня начался гон. И как однажды стал свидетелем насилия, а папа сквозь рыдания и боль всё говорил спрятаться и уйти подальше, что с ним всё будет хорошо. И он верил. И только спустя много лет узнал, что всё было далеко не в порядке. Что папа постоянно посещал лекаря, чтобы тот избавил от боли и синяков. Тогда и проснулась ненависть, которая живёт с ним уже давно. И от неё не так просто избавиться.       Сокджин молчаливо ронял слёзы и не перебивал. Такой жизни он бы никому не пожелал. И прекрасно теперь понимал этого колючего северянина. Которому просто не повезло родиться там, где никто не показал, как может быть.       — Теперь я всё ясно вижу, — после долгого разговора изрёк Джин, притягивая двух омег к себе и крепко обнимая. — Но здесь всё по-другому. Просто поверьте. Вы сами всё поймёте, когда узнаете наш народ ближе. Я расскажу, как может быть прекрасно чувствовать взаимную любовь. Такую, от которой перехватывает дыхание, ради которой хочется жить, и ради которой не страшно умереть. Так было у меня с моим уже умершим альфой, — старший Ким всё глубже погружался в воспоминания, а омеги, навострив уши, предвкушали историю о настоящей любви. — Мы знали друг друга с детства. И уже в юном возрасте поняли, что в Священную ночь Соджун меня выберет. Так и случилось. Нашему счастью не было предела. Все смотрели на нас и искренне радовались. Найти свою пару из своей же стаи у нас было нечастым явлением. Но нам несказанно повезло. Мы уже знали каждую особенность в характере друг друга, и после обряда нам не нужно было привыкать жить вместе. Наша брачная ночь была просто фантастической. И дальнейшая жизнь — тоже. Да, мелкие споры и ссоры были, куда же без них. Но это было такой мелочью по сравнению с тем, что мы чувствовали. Только Луна решила всё за нас, и однажды я потерял свой свет, а вместе с ним и наше нерождённое дитя, — на этих словах двое друзей сочувствующе переглянулись. — Это был несчастный случай, от которого никто не застрахован. Но боль от потери со мной до сих пор. А прошло уже пять лет. И вот мне велят снова пойти на Ночь выбора, и я не мог сказать нет. Луна опять испытывает меня на прочность, подобрав мне пару. Да, любовь между нами вряд ли случится, но я вижу, что он прекрасный альфа, поэтому буду учиться с ним жить и растить наше будущее потомство. И ты попробуй, Тэхён. Ты ещё можешь полюбить. И поверь, это самое прекрасное, что может произойти между альфой и омегой.       — Мне жаль, хён, — тихим голосом ответил Чимин.       — Спасибо, я буду в порядке, — на лице появилась вымученная улыбка, которую Джин поспешил стереть с лица, приободряясь. — Так, не время грустить, нужно готовиться к обряду, чтобы вы выглядели лучше всех.       Сокджин уже был замужем, поэтому ему не нужно было выглядеть как-то особенно, достаточно было белой одежды и минимум украшений. Он здесь только для того, чтобы подготовить юных созданий к сегодняшней ночи. Омега с грустью рассматривал красиво вышитые рубахи младших и против воли вспоминал свою свадьбу с Соджуном. Джин старательно отгонял от себя эти воспоминания, потому что сегодня он станет парой другому альфе. Должен будет разделить с ним постель. Страшно не было. Он знал, что Намджун не сделает ничего, что могло бы не понравиться ему. Но и радости он не испытывал. Поэтому старался занять себя приятными хлопотами.       Джин внимательно слушал, как нужно заплести длинные волосы Чимина, как украсить и какие цветы вплести в белые пряди, вставив в конце папин гребень. Длинные пальцы ловко сплетали тугую и толстую косу, попутно украшая душистыми хризантемами и ромашками. Весь Чимин так и источал нежность и воздушность. В него невозможно было не влюбиться. Сокджин прекрасно понимал вожаков, которые боялись вздохнуть лишний раз возле омеги. Он казался таким ранимым и впечатлительным, но Ким был уверен, что со временем Пак покажет силу своего духа. Это было видно в его глазах.       Волосы Тэхёна были намного короче, поэтому они дружно решили, что сделают красивый венок из тигровых лилий. Джин по секрету рассказал, что это цветок дня рождения Чонгука, и ему будет очень приятно, если его пара добавит именно эти цветы к своему брачному образу. И младший не стал спорить и пререкаться, соглашаясь с Джином. Ему хотелось бы, чтобы Чонгуку понравился весь он. И сам хотел уже научиться верить альфе, не бросаться обидными фразами. Будет сложно себя перебороть, но он очень постарается.       Омеги весь день провели в доме вожаков, наряжаясь и натираясь приятно пахнущими маслами. Чимин и Тэхён пели песни, которые слышали от своих родителей, а Сокджин внимательно слушал, растворяясь в этой непринуждённой атмосфере. За окном стремительно вечерело, и разжигались большие костры. Подготовка близилась к концу, и совсем скоро они должны будут выйти на главную площадь.       Чем ближе была ночь, тем сильнее потряхивало Чимина. От переживаний дрожали руки, а ладошки становились влажными. Омега старательно не думал о предстоящей брачной ночи, но контроль уже трещал по швам, и голову заполоняли пугающие картинки. Тэхён держался лучше него. В конце концов, тот сможет дать отпор в случае чего и постоять за себя. Хотя вряд ли Чон сделает что-то плохое. Нервозность накаляла обстановку, и это уже начал замечать Джин.       — В чём дело? — обеспокоенно спросил тот, обхватывая запястья омеги своими ладонями.       — Всё хорошо, — попытался возразить Пак, но под строгим взглядом не смог, только облизнул пересохшие пухлые губы. — Просто я немного боюсь брачной ночи. Сегодня вожаки Мин должны поставить мне свои метки, а это же происходит во время…       И замолчал, так и не закончив свою мысль. Тэхён опустил смущённый взгляд, а Сокджин непонимающе хлопал глазами, пока до него не дошло.       — Во время секса? — и тон такой ровный, будто само это слово не вызывало в омеге никаких будоражащих чувств, пока Чимин покрывался красными пятнами просто от одной мысли о соитии.       — Ну, да, — еле слышно пробормотал Пак.       — Не волнуйся, братья не тронут тебя сегодня, я уверен в этом. Да, метки тебе необходимы, но у нас за этим не так строго следят. Все понимают, что нужно время, чтобы притереться друг к другу, привыкнуть, начать испытывать романтические чувства. То же самое касается и Чонгука, — омега пристально посмотрел на Тэхёна. — Не думаю, что он сделает хоть какие-то попытки тебя пометить сегодня.       Младший Ким не особо придал этим словам значения. Он знал, что во время брачных обрядов их внутренние волки стараются заклеймить свою пару навсегда. Это чистые инстинкты. И он пока не верил, что Чонгук сможет удержать своего внутреннего альфу в узде. Поэтому просто кивнул, соглашаясь со словами хёна. Не будет строить никаких ожиданий. Будет плыть по течению, потому что ничего другого не остаётся. Он уже связан с Чоном навсегда. Ничего не изменить. Волю Луны нельзя оспорить. Хотя он и пытался.       Когда волосы Чимина были красиво заплетены, а венок из тигровых лилий украшал голову Тэхёна, Джин решил, что пора надевать брачные наряды. Белоснежные длинные рубахи облегали тонкие фигуры, делая омег ещё изящнее, ещё привлекательнее. У Чимина были вышиты витиеватые узоры из золотых нитей, а у Тэхёна нити были серебряные. Сокджин не мог налюбоваться такой красотой. Он искренне радовался за своих друзей, ведь тем достались самые лучшие омеги. Красивее не было никого во всём Священном лесу. Джин знал это точно. Сам он был одет в обычную белую рубаху, на воротнике которой была еле видна вышивка из обычных чёрных ниток. Но даже такая, на первый взгляд обычная одежда, не умаляла его привлекательности и зрелой красоты. Пепельные волосы обрамляли безупречное лицо, а на правом запястье Джина красовался браслет, который Намджун подарил ему в Ночь выбора. Почему-то он посчитал нужным его надеть. Он был поистине прекрасен. Но когда посмотрел на своё отражение в зеркале, то увидел только оболочку. Глаза были потухшими, не выражающими никаких эмоций. Попытавшись улыбнуться самому себе, Сокджин вышел к ожидающим его омегам.       Солнце уже постепенно уходило за горизонт, когда все поселенцы собрались на главной площади, чтобы своими глазами увидеть, как предназначенные друг другу души становятся одним целым. Свадьбы по-своему были особенными для южан. Все приветствовали рождение новых семей с огромной радостью. Всё поселение будет гулять до утра после проведения брачных обрядов.       Альфы, которые сегодня свяжут себя навсегда со своими омегами, уже стояли у самого большого костра в ожидании своих пар. Старый и мудрый Ханыль молча смотрел на волнующихся оборотней, ухмыляясь уголками губ. Он помнит каждый проведённый им обряд. Помнит каждую счастливую пару. Слегка мутный взгляд остановился на большом северянине, который бездумно смотрел на яркие языки пламени. Непростая судьба ждёт этого альфу, Ханыль это чувствовал. Много трудностей придётся ему пережить. Наверное, стариковское сердце больше всего болело за Намджуна. Грустно покачав головой, омега посмотрел на вожаков, которые в нетерпении поглядывали в сторону своего дома. Тут было всё понятно: влюбились как мальчишки в хрупкого и нежного омегу. Даже как-то скучно. Поэтому решил не заострять своё внимание на них. А вот Чонгук стоял спокойно, но Ханыля не проведёшь. Он прямо видел, как беснуется его волк, как беспокойно виляет хвостом в ожидании своего предназначенного. Какие же они ещё дети. Но проживший уже столько лет омега пророчил им счастливую судьбу. Да, непростую, но всё же счастливую.       Под гулкий бой барабанов все затихли в ожидании. Омеги лёгкой поступью приближались к месту проведения обряда. Больше всех выделялись новенькие члены стаи именно с севера. У остальных внешность была схожей: тёмные или же красные оттенки волос и смуглая кожа. Но Тэхён и Чимин были более заметны. Они шли рядом с Джином, который уверенно шагал к своему будущему мужу. Младшие же боялись поднимать глаза, а потому опустили головы, смотря себе под ноги.       Когда все пары воссоединились, Ханыль забрался на недавно выстроенный помост и обвёл всё присутствующее поселение величественным взглядом.       — Доброго вечера тем, кто явился сюда, чтобы связать себя и свою пару навечно, и тем, кто просто пришёл разделить радость брачного обряда со своими сородичами. Каждый год я стою здесь и провожу священный ритуал, но этот год для нас всех особенный. Вожаки Мин нашли своего омегу, и сегодня станут с ним одним целым, — вокруг раздался радостный шум, все были рады, что братья не будут больше одни. — Прошу все пары выстроиться передо мной.       Альфы и омеги сразу же поспешили исполнить приказ, выстраиваясь в длинную шеренгу. Ханыль рассказывал очередную легенду, но вожаки его не слушали, потому что разглядывали своего омегу, который выглядел сегодня просто восхитительно. Тугая коса из густых волос была украшена цветами и интересным гребнем, в ушах Чимина блестели длинные изящные серьги, а стройная фигура была облачена в красивую вышитую золотыми нитями рубаху. И пахло от омеги слишком притягательно. Ближе к ночи альфьи инстинкты обострялись, поэтому манящий аромат, исходящий от омеги, дразнил все рецепторы. Юнги и Юнхо уже с трудом себя сдерживали. Что будет после брачного обряда, они даже не хотели представлять.       Недалеко стоящий Чонгук застыл с глупой улыбкой на лице, потому что не мог не заметить тигровые лилии в венке Тэхёна. Омега решил таким образом показать свою внимательность. Да, их отношения не наладятся по щелчку пальцев, но такой маленький жест значительно согревал сердце альфы. Чон уже не мог дождаться, когда сможет назвать омегу полностью своим. Подарить тому свою фамилию, а потом и метку. От этих мыслей дёсны начинали зудеть, потому что желание пометить становилось всё сильнее с каждой минутой. Но Чонгук обязан сдержать сегодня своего волка. Сейчас не совсем подходящее время. Омега ещё слишком дикий, и к себе не подпускает.       Сокджин со скучающим выражением лица смотрел на Ханыля, пропуская его слова мимо ушей. Мысленно он уже в сотый раз просил прощения у Соджуна. Джин запретил себе плакать. Не сегодня. Он и так причиняет слишком много боли Намджуну, который тоже слушает старого омегу. Когда Джин подошёл к нему, альфа сказал, что он прекрасно выглядит и своей красотой затмевает саму Луну. А после отвернулся. Будто смотреть на омегу было выше его сил. Что и было правдой. Джун не знал, чем закончится эта ночь, но предполагал, что метку он всё же поставит. Потому что сам Сокджин ни от чего не отказывался. Они вообще про это не говорили. Намджун решил отпустить все свои тревоги и плыть по течению, стойко приняв любое решение любимого.       Длинная история о двух влюблённых подошла к концу, и старец подошёл к большому сосуду, в котором было красное вино. Каждый, кто вступит сегодня в брак, должен испробовать терпкий напиток, проговаривая перед этим слова клятвы. Считалось, что вино было похоже на кровь, которую альфы и омеги попробуют во время брачной ночи, когда обменяются взаимными метками.       Вожаки Мин и Чимин первыми подошли к помосту. Они стояли близко друг к другу, пока Ханыль обвязывал алой лентой их запястья, как бы соединяя их души друг с другом. От правой руки Юнги лента тянулась к левому запястью Чимина, плавно переходя на правое, чтобы привязать к себе ещё и левую руку Юнхо. Узлы немного больно впивались в нежную кожу, но Чимин молчал, никак не показывая своего дискомфорта.       — Связываются души трёх волков: одного омеги из северной стаи и двух альф из южной. Клянёшься ли ты, альфа, — цепкий взгляд переметнулся к Юнги, — оберегать своего омегу, защищать и быть опорой, не смотря ни на что?       — Клянусь, — хриплым голосом ответил Юнги, а Чимин невольно вздрогнул от пробирающего тембра совсем рядом со своим ухом.       — Клянёшься ли ты, альфа, — теперь глаза смотрели на Юнхо, — любить и дарить нежность, заботиться об избранном омеге?       — Клянусь, — твёрдый ответ раздался в тишине.       Никто из братьев не сомневался в своих обещаниях перед Луной. Сделают всё возможное, чтобы Чимин чувствовал себя в безопасности.       — Клянешься ли ты, омега, быть поддержкой своим альфам, создавать в вашем доме уют и дарить любовь в равной степени каждому.       Чимин поднял свои светящиеся голубые глаза на Ханыля, будто пытаясь найти там какие-то ответы. Но старик только тепло улыбался, и омега собрал все свои силы, чтобы дать судьбоносный ответ:       — Клянусь.       Морщинистые руки подняли наполненный вином большой бокал и поднесли сначала к губам омеги. Чимин совсем немного отпил пьянящую жидкость, наблюдая, как-то же самое делают альфы. Губы тут же окрасились в красный, а на языке осело сладковатое послевкусие.       — Вы можете скрепить ваши клятвы поцелуем.       И тут омега напрягся. Он совершенно не думал о том, что придётся целовать братьев на виду у всех. Щёки и уши моментально покрылись румянцем, выдавая его смущение. Первым, кто повернул к себе Чимина лицом, стал Юнхо. Он добродушно улыбался, успокаивая, молча показывая, что всё будет хорошо. Полные розовые губы так и манили к себе, и альфа не смог больше сопротивляться, приникнув к ним в мягком поцелуе. Просто мимолётное касание, после которого Юнхо сразу отстранился, позволяя брату развернуть омегу к себе. Юнги не улыбался. Его глаза красиво светились жёлтым цветом, а пронзительный взгляд пробирался под кожу. Чимин смотрел, практически не моргая. Эта властность и сила завораживали. Поцелуй Юнги был таким же мягким и нежным, что очень контрастировало с его обычным поведением.       — Сама Луна благословляет ваш союз. Живите долго и счастливо.       После благословения Ханыль осторожно развязал ленту, отпуская новобрачных.       Тэхён вёл себя во время обряда очень спокойно и сдержанно, давая клятву и совершая всё, что от него требовалось. Такая покорность сбивала Чонгука с толку. Омега не ершился, не показывал колючки. Был милым и молчаливым. Во время поцелуя смущенно прикрыл глаза, вызывая у Чона искренне восхищение своим внешним видом. Знал бы альфа, сколько сил приложил Тэхён, чтобы выдержать эту пытку. Сама мысль о том, что его коснётся альфа, приводила в неподдельный ужас. Но секундная близость не принесла с собой отвращения. Наоборот, омега почувствовал приятное тепло, которое растекалось по телу. Это сильно озадачило, и на весь оставшийся вечер он ушёл в себя, размышляя над реакцией собственного тела.       Сокджин же не волновался совсем. Ровным тоном произнёс свою клятву, и без лишних слов коснулся губ альфы своими. Намджун готов был завыть в голос. Полные губы чувствовались так приятно. Всего одно мгновение, но ему хватило. Сердце бешено колотилось в груди, а глаза прикрылись, чтобы за веками смог отпечататься образ целующего его Джина. Глаза омеги ярко горели, заставляя тонуть в золотистом море. И Джун тонул. Без сопротивления. Добровольно отдавал сердце омеге, которое тому и не нужно было.        Ханыль справился с обрядами довольно быстро, и уже ближе к ночи все праздновали образование новых семей. Вино и пиво лились рекой, столы ломились от вкусной и сытной еды. Омеги и альфы помоложе вовсю танцевали вокруг костров, а старшие с теплотой наблюдали за ними. Все новобрачные недолго присутствовали на празднике и вскоре, попрощавшись со всеми и поблагодарив за поздравления, ушли в свои дома. Некоторые пары уже сегодня поставят свои метки друг другу. Но некоторые откажутся от завершения брачной связи этой ночью.       Близнецы и Чимин вошли в тихий и тёплый дом, разуваясь у выхода. Омега всё ещё боялся того, что будет происходить, что было заметно по его внешнему виду. Глаза испуганно бегали, лицо стало ещё бледнее, будто всю кровь выкачали из хрупкого тела. Чимин помнил слова хёна о том, что братья его не тронут. Но инстинкты сегодня побороть было слишком сложно. Глаза близнецов горели предвкушающим и голодным огнём, но никто из них не двигался с места. Волки внутри выли и раздирали грудную клетку сильными лапами, пытаясь прорваться к своему омеге. Они не понимали, почему их сдерживают в эту ночь, когда всё вопило о присвоении их предназначенного себе.       Грудной рык всё-таки вырвался из горла Юнги, чем напугал омегу ещё больше. Чимин дёрнулся и упёрся поясницей в стоящий на кухне стол. Альфа сильно зажмурился, пытаясь утихомирить зверя внутри. Потерял контроль. Совсем немного, но этого хватило, чтобы их омега испытал страх. Чувство вины сразу же захлестнуло Юнги. Запах лемонграсса сгущался, становился более концентрированным. Феромон Юнхо против воли тоже становился тяжелее. И это сочетание будоражило всё внутри Чимина. Но от непонимания всех тонкостей, он просто не знал, как реагировать правильно. А всё неизведанное пугает.       — Прекрасное чудо, — как Юнхо нашёл в себе силы говорить, он не знал, — мы не причиним тебе вреда. Да, мы сегодня должны были обменяться метками, но не будем этого делать. Мы прекрасно понимаем, что для тебя пока страшно быть к нам настолько близко. Мы подождём. Да, Юнги?       Он быстро обернулся к брату, ожидая поддержки. Юнги почему-то ломало больше всех. Самый стойкий из братьев стремительно терял рассудок. Нужно было сделать последнее усилие, чтобы волк замолчал, чтобы отступил. Сейчас не время. Альфа мысленно отдавал приказы самому себе, заставляя подчиниться волчью сущность. И та сдала позиции, вверяя контроль человеку. Юнги очень сильно пришлось постараться, чтобы хоть немного вернуть себе ясность разума.       — Да, — едва слышный хриплый голос разрезал гнетущую тишину, а глаза уже не горели так ярко. — Да, мы будем ждать, когда ты нам доверишься… Наш нежный жасмин.       Чимин широко раскрыл глаза, не веря в услышанное. Юнги назвал его ласковым прозвищем. Это было так необычно и непривычно, что выбивало весь воздух из лёгких. Но омега поверил им. Поверил, что без его согласия они не тронут.       Прошло несколько часов, прежде чем внутренний зов стал ослабевать. Втроём они смогли устроиться на большой кровати, и, засыпая, Чимин даже не подумал о том, что рядом с ним лежат два горячих человеческих тела.