Красота в искусстве

— Алатус, согните правую ногу в колене. — Ну же, Алатус, улыбнитесь хотя бы немного! Этот кадр пойдёт на обложку нового журнала!! —Нет, так не пойдёт! Алатус, Вы вообще понимаете, чего я от вас хочу видеть?? —Алатус, прошу Вас, повернитесь немного левее! Алатус то, Алатус сë, а Сяо устал. Очень сильно устал. На фотосессиях и съëмках в последнее время он не мог думать ни о чем другом, кроме как о том, как он вернётся домой в родное Ли Юэ уже совсем скоро, упадёт бессильно на уютную кровать в своей комнате и уснёт крепким сном на ближайшие пару дней. А желательно навсегда. Казалось, только так Сяо сможет наконец-то выспаться. Хотя визажисты-профессионалы и умели правильно скрывать синяки под глазами, чтобы их не было видно на фотографиях, сильный недосып всё равно не девался никуда и негативно сказывался даже не на здоровье, а больше на его настроении, делая Сяо куда более раздражительным и нервным в последнее время, что не волновало никого, кроме его младших сестëр. Ему совсем не нравилось в Фонтейне. Люди здесь казались лицемерными, лживыми и ненастоящими. То, как они буквально пожирали Сяо со всех сторон своими странными оценивающими взглядами на показах, невольно заставляло сердце биться чаще в какой-то непонятной тревоге. Появлялось желание поскорее спрятаться где-то и не высовываться больше никогда. Ну конечно, не каждый день он прилетает в Фонтейн, чего бы и не посмотреть, когда есть на что. Но не так наигранно восхищённо же.. Неужели, все люди сейчас действительно такие неискренние? Сяо тихо фыркает, растягивая губы в полуулыбке, и неотрывно глядит в объектив направленной на него камеры, в очередной раз погружаясь в свои мысли. Работа модели Сяо нравилась, несмотря на все трудности, с которыми приходилось столкнуться. Конкуренция его не волновала совсем, ведь Сяо знал, что многие владельцы брендов желают работать именно с ним. Не только из-за красивой мордашки и тела, но и из-за его послушности и профессионализма. Сяо мог натянуть на себя абсолютно любое выражение лица, мог принять даже самую невозможную и несуразную позу. Если его попросят об этом, он беспрекословно выполнит. Сяо любил это дело и хотел добиться больших успехов в модельной сфере. Потому что он невыносимо желал наконец-то получить одобрение от строгих родителей, которые лишь упрекали его в собственных неудачах и вечно ругали за малейшую оплошность. Мать, которая работала менеджером в индустрии моды, только критиковала и требовала от него большего, хотя Сяо итак старался изо всех сил. Она специально планировала для него всё больше и больше показов, чтобы сын не расслаблялся, постоянно срывалась на нëм, чтобы Сяо снова оступился и допустил оплошность. Это был замкнутый круг с вечно повторяющимися событиями. Он тяжело вздыхает, когда объявляется перерыв, и подходит к зеркалу, что стояло поблизости, внимательно рассматривая своё замученное лицо под тонким слоем макияжа. Красная подводка безумно сильно шла к его бледному лицу и прекрасно подчёркивала яркие лимонные глаза. Ох, визажисты сделали ему какой-то другой контуринг в этот раз? А это что, они что ли родинок ему дорисовали?? Как интересно.. Окольцованный палец скользнул по мягкой щеке, и Сяо облегченно вздохнул, понимая, что кожа его определённо точно в безопасности. Хорошо увлажнили в этот раз. Сяо отлипает от зеркала, кратко улыбнувшись себе, и исчезает в гримёрке, желая поскорее переодеться во что-то удобнее этого неудобного наряда.

* * *

Ему страшно хотелось домой. С каждой секундой дышать становилось всё сложнее, пока внезапно накатившая тревога охватывала его с каждой секундой всё сильнее и сильнее, не давая и шанса прийти в себя даже на жалкую секунду. Он делает глубокий вдох, потом выдыхает, но в лëгкие так и не поступает нужное количество кислорода, а тело не перестаёт безудержно трясти, пока перед глазами, увы, не становится ни на каплю светлее. С дрожащих губ срывается отчаянный всхлип, пока короткие ногти отрезвляюще впиваются в ладони, оставляя после себя отметины. Он смертельно устал. Устал от фотосессий, реклам, показов и прочей чуши, которая преследовала его всю жизнь с самых малых лет по сей грëбаный день. Просторные, но душные, гримëрки, суетящиеся и снующие туда-сюда визажисты и дизайнеры, грубые наставления от нервной и раздражëнной матери, которая была здесь главной: такова была его рутина, как модели. Это всё повторялось каждый раз, когда нужно было снова показать себя миру в новом дорогом наряде и заставить восхищаться собой, чтобы смотрящие не могли оторвать глаз от него. Если не сможет заинтересовать публику, он безнадëжен. Чëрт, неужели, ей было так необходимо сорваться на нём сразу же, после показа, когда он и без того сильно устал..? Почему не подождала до того момента, как они вернутся в отель и не отчитала его там, в кругу семьи? Решила опозорить перед всем персоналом, чтобы ему стало стыдно и он понял, что нужно трудиться больше..? Тушь и подводка стекали по бледным щекам красно-чëрными грязными следами, смешавшись с горькими слезами, пока он сидел на холодном и пыльном полу в подсобке, беззвучно рыдая и обнимая себя руками, пытаясь то ли спрятаться от кого-то, то ли, наконец, успокоиться. Его не беспокоило то, что роскошная одежда на нём могла испачкаться или помяться, из-за чего ему определëнно влетит, его не заботило то, что его, наверняка, везде ищут разъярëнные родители и беспокоящаяся сестра. Всё, чего хотелось сейчас, это скорее вернуться домой и никогда не возвращаться в проклятый и такой ненавистный ему Фонтейн. Он не был таким, каким его всегда хотели видеть родители, но зато был таким, каким его хотели видеть другие. В этом, наверное, и была проблема: на двух стульях разом усидеть не получалось, как бы он не старался. Почему посторонние люди восхищались им больше, чем собственная семья? Разве не должно быть в точности наоборот?? Почему же они требовали так много от него, когда он итак делал всё возможное для того, чтобы стать совершенным в своём деле? Родители всегда хвалили только сестру. Она была их гордостью, просто идеальной девушкой с идеальной фигурой, лицом и навыками, чтобы стать идеальной моделью для идеального светлого будущего. А кем был он? Ничтожным братом и сыном, разочарованием и просто посмешищем на фоне своей успешной сестры. Он слабый, жалкий нытик, который не смог сдержать себя в руках тогда, когда это было просто необходимо. И какой из него тогда профессионал?? В модельном бизнесе очень важно держать лицо, свои эмоции и чувства при себе, показывая лишь те, которые нужно, которые от него требовали. Если он не справляется, получается, что родители были всегда во всëм правы, а он — упрямый идиот, который всю жизнь делал всë неправильно? Раньше у него всегда получалось. Раньше на все возмущения и критику матери он реагировал спокойно, с непроницаемым выражением лица смотрел ей в глаза и не смел отводить взгляда до конца долгих лекций, походивших больше на унижение, и только потом позволял себе ронять слëзы и глушить всхлипы в подушке, в одиночестве лëжа пластом на кровати. Он пытался вбить себе в голову то, что нужно быть лучше, что нужно взять себя в руки и с гордо поднятым подбородком свысока смотреть на все свои мелочные проблемы, которые слишком уж сильно мешали работать, наваливаясь на юное тело и затуманивая ему голову. Но он правда старается изо всех сил, а ничего не получается. Ни-че-го. Работы становится всё больше и больше с каждым днём, а желание заниматься моделингом становится всё меньше и меньше. Лучше бы он так и сидел постоянно в пустой просторной квартире совсем один, без установки занимаясь учëбой, чем продолжал бы летать каждую неделю в другие регионы, чтобы посветить личиком на очередной обложке журнала. Выгорание и бешеная усталость свалились, как снег на голову, чего он совсем не ожидал и надеялся, что его это никогда не коснётся. Свободного времени и вовсе не осталось, что выводило из себя больше и влияло на итак конкретно пошатнувшуюся нервную систему. Его отпускает лишь тогда, когда деревянная дверь в подсобку резко открывается с тихим скрипом, а его мигом притягивают к себе тëплые руки, осторожно потряхивая за плечи, чтобы привести в чувства.

* * *

Сяо распахивает глаза в испуге, сморгнув надоедливую влагу с длинных ресниц, и наконец видит перед собой всё ещё слегка размытый образ взволнованной сестры, которая, должно быть, только ушла с фото-зоны и сразу же ринулась искать его, когда узнала о случившемся конфликте от свидетелей. Она молчала, поджав аккуратно накрашенные губы, а после притянула его в крепкие объятия, так и не проронив ни слова. Теперь Сяо чувствовал то, как быстро стучало чужое сердце в груди и то, как Гань Юй немного потряхивало из-за переживаний за нерадивого брата. Ему становится до безумия стыдно, а вина тяжëлым грузом ложится на душу. Сяо, весь растрепанный, заплаканный и дрожащий, должно быть, выглядел очень жалко сейчас, осевший на полу в грязной подсобке. То, что именно Гань Юй нашла его в таком уязвимом состоянии делало ситуацию в разы хуже, чем до этого. Сяо, как старший брат, пускай и всего на пару лет, обязан быть авторитетом в глазах младших сестёр и подавать им хороший пример, а не доставлять им лишь проблемы и неудобства. Но, почему-то, ему было чему поучиться у Гань Юй и Лань Янь, а вот им у Сяо — нет. — Тише, тише.. Сяо, ты меня слышишь? Архонты, ты так дрожишь.. — шептала она успокаивающе, осторожно поглаживая по голове, на что брюнет лишь бормотал что-то невнятное, ещë несколько раз рвано всхлипывая. У него никогда раньше не случалось панических атак, потому сердце до сих пор колотилось в груди от липкого страха, что подобное повторится снова. Это было действительно пугающе, потому что Сяо никак себя не контролировал и не мог ничего сделать, чтобы ему стало лучше. — Я в порядке, не волнуйся.. Извини, что напугал, — прокашлявшись, хрипло ответил он, вставая с холодного пола на дрожащих ногах с помощью поддержки сестры. Сяо сильно любил Гань Юй. Лишь она больше всех заботилась, поддерживала и понимала его, всегда восхищалась успехами брата, хотя родители и не одобряли такого, говоря, мол, Сяо совсем расслабится, если его просто так расхваливать. Он не злился на то, что Гань Юй, мать и отец, очевидно, гордились и любили больше, чем его. Сяо было абсолютно плевать на их особенное отношение, для него было главным то, что сестра никогда не отворачивалась от Сяо и была всегда рядом, предлагая свою помощь. Гань Юй всё ещё смотрела на него с жалостью и беспокойством уже как пару минут, потому Сяо, чтобы успокоить её хотя бы немного, небрежно стёр размытый макияж с лица рукавом чёрной водолазки, кривовато, но искренне улыбаясь. Она ласково улыбнулась ему в ответ, снова приобнимая за дрожащие плечи.

* * *

Сейчас Сяо действительно сиял ярче всех. Он, широко улыбаясь, с хитрым прищуром янтарных глаз призывно смотрел в объектив камеры, меняя позы каждую секунду для разнообразных кадров, на что фотографы восторженно переговаривались прямо во время фотосессии, нахваливая юношу. На удивление, сегодня настроение было слишком хорошим, несмотря даже на то, что произошло вчера и то, как отчитывали его после произошедшего родители. Хотелось улыбаться во все тридцать два и ослеплять всех вокруг своим счастьем, которому даже не было причин. Сяо наконец мог расслабиться и с головой окунуться в любимую работу, слегка наклоняя голову к плечу, чтобы придать своему сегодняшнему образу больше игривости и загадочности. Всë таки, больше всего в работе моделью Сяо ненавидел лживые эмоции. Он им что, куколка в красивой одëжке?? Брюнет считал, что передать настоящие чувства через фотографии не менее важно, чем поймать удачный ракурс, потому пытался вкладывать в снимки хотя бы капельку своих собственных эмоций. Пускай даже на лице этого не было видно совсем, зато отчётливо читалось в его глазах. А когда наступает долгожданный перерыв, Сяо вздыхает облегчëнно, спрыгивая со сцены, и жадно пьёт холодную воду со столика рядом, которая спасает его от невыносимой духоты фотостудии. Оттягивает воротник, неприятно прилегающий к тонкой шее, и бегло осматривает себя в чистом зеркале, поправляя немного растрепавшуюся укладку чëрных волос и слегка торчащие бирюзовые пряди. Уже завтра он будет дома. Приедет, обнимет свою сестру, которая была всё это время дома одна и точно соскучилась за неделю, погладит любимую кошку, изголодавшуюся по ласке хозяина, а после на весь день отрубится у себя на кровати, либо займётся чем-то бессмысленным и бесполезным, чтобы, наконец, расслабиться. Иного времяпрепровождения ему было не нужно. Но всë тело непроизвольно напрягается, когда он оборачивается и сразу же сталкивается взглядом с матерью, лицо которой сейчас выражало очевидную усталость и что-то ещë, чего брюнет так и не угадал. Сяо упрямо молчал, без страха глядя глаза в глаза, пока женщина не отвела взгляд первой, поправляя свои небольшие очки с красной оправой на носу, забавно сморщивая его. — Ты же знаешь, что тебя ещё куча показов и съëмок ждëт впереди? — ровно и спокойно оповестила Сянь Юнь, вновь одаривая сына пронзительным взглядом изумрудных глаз. Получив уверенный кивок, она продолжила, — если будешь стараться так, как сегодня, тогда точно добьёшься большего успеха. Он не поверив своим ушам округлил глаза в немом вопросе, но женщина уже ушла, махнув высоким хвостом, и напоследок бросила ему лишь короткое: "через 15 минут будь готов, едем в отель собирать вещи." Сяо показалось, или мать только что его.. Похвалила? Да, конечно, звучало это своеобразно, но, всё же, из еë уст это звучало не иначе, как.. Он помотал головой, якобы пытаясь поскорее выбросить это из мыслей, и снова уставился в зеркало, разглядывая собственное лицо, чтобы отвлечься от надоедливых мыслей. Сяо нравилась его внешность. Брюнет любил себя и, всё же, ему нравилось быть моделью, хотя в последнее время всё шло не так, как хотелось бы. Он любил показывать все свои самые лучшие стороны и качества, демонстрировать на своём красивом теле не менее красивую одежду, да и в целом ему, на самом деле, нравилось быть в центре внимания и купаться в обожании своих фанатов, коих было действительно много. И это обожание от окружающих пусть и немного, да согревало душу. Единственное, чего, пожалуй, Сяо сейчас сильно не хватало, это ментоловой сигареты. А ещё лучше двух или даже трëх. Продержаться почти неделю без никотина оказалось намного сложнее, чем он думал. Если бы отец узнал, насколько сильно был бы зол? Сяо мечтательно вздыхает, возвращаясь в реальность, и мигом исчезает в гримёрке, чтобы больше не задерживать их водителя, который давно ждал семейку Ли на парковке.