Красота в искусстве

Итэр с досадой вздыхает, когда уже, кажется, в сотую попытку пытается передать чужие черты на бездушном куске глины. Нихуя не получалось. Вроде, глаза отлично видят, руки имеются, ничего сложного в этом быть не должно, но вот.. В последнее время его работы будто бы становились всё хуже и хуже. Это из-за того, что блондин всё реже брался за лепку, либо же была какая-то другая причина? Кулак рвано ударяется о деревянную поверхность стола, нарушая тишину мастерской своим глухим стуком. За окнами была непроглядная темень. Итэр не знал, сколько же времени он потратил, пока пытался слепить бюст слишком уж красивого парня-модели с фотографий. На него волной нахлынуло долгожданное вдохновение, потому парень не чувствовал даже усталости: только раздражение вперемешку с восхищением. Раньше ему было намного легче лепить лица. Достаточно было лишь взглянуть пару раз, и крепкие руки начинали делать свою работу будто бы сами по себе, действуя отдельно от хозяина. А сейчас.. Почему же так сложно было оторвать глаз от этого юноши и начать, наконец, нормально лепить..? Сердце забилось быстрее. Что же это такое? Сам недавно насмехался над теми, кто вдохновляется людьми, а теперь с ним происходит то-же самое. Было бы даже забавно, если бы у блондина вышло хотя бы что-то, кроме безобразного кривого носа и глаз, которые сильно отличались друг от друга. М-да, позорище. Это уже начинало походить больше на пытку, чем на возможность расслабиться и выпасть из реальности на какое-то время. — Сука, что ж такое-то.. Он хватает телефон с подставки, внимательнее всматривается в эти черты и вновь откровенно залипает.. Попал так попал. Итэр никогда не видел людей прекраснее и живее этого незнакомца. Полный пиздец. Спасибо большое сестрице за приобретённую головную боль и чувство окрыленности одновременно. А, возможно, блондина просто наказали Архонты из-за того, что он слишком много жалуется. Итэр тяжело вздыхает, наконец, прекращая так жадно запоминать каждую линию и родинку на чужом лице, и снова возвращается к холодной глине, поджав губы от досады. Нормально ли вообще то, что блондина так поразил парень? Итэр, так-то, был уверен в том, что только миловидные девушки способны так на него влиять. Видимо, суровая жизнь решила окончательно добить итак отчаявшегося скульптора забавы ради. Он с тихим стоном срывает с себя фартук, наспех моет руки под ледяной водой и, забирая телефон с собой, уходит из мастерской, решив доделать долги по работе впервые за несколько дней непрерывной лепки.

***

Итэр проспал примерно до обеда, потому что работа утомляла его даже сильнее, чем безуспешные попытки слепить скульптуру. Сразу же, как он встал, сделал все водные процедуры и подкрепился лёгким завтраком, блондин спустился на первый этаж в мастерскую, которая встретила его привычной тишиной и уютной атмосферой. Взгляд медовых глаз мгновенно упал на недоделанный бюст и желание уйти обратно спать возобновилось, пересиливая цель доделать таки скульптуру этого парня. Ну почему всë так, блять, сложно? Итэр собирает свои длинные волосы в пучок, чтобы они не мешались, завязывает привычный грязный фартук на тонкой талии, а после вновь усаживается на стул перед столом, несмотря на большущее нежелание, и неотрывно смотрит на его самый худший кошмар и такое желанное спасение в одном лице. Точнее, в куске глины. — И почему же получается но и не получается лепить только тебя.. Дьявол, — задумчиво пробормотал он, обращаясь к модели на недавно сделанной фотографии. Красивый.. И только он протягивает ладони, чтобы, наконец, начать работать, как двери в его мастерскую оглушительно громко открываются, заставляя бедного скульптора подпрыгнуть, уставившись в сторону грохота. — Что, тухнешь здесь в одиночестве? — весело подначил его Хэйдзо, который был даже энергичнее обычного. Итэр улыбается, хмыкая, и встает со стула, чтобы подойти ближе и забрать у друга пакеты с чем-то стеклянным внутри. Видимо, не судьба ему сегодня доделать этот чëртовый бюст. — Опять спаивать меня пришёл? — съязвил он в ответ, с интересом рассматривая бутылки каких-то наверняка вкусных алкогольных напитков внутри. Сиканоин разбирался в них лучше, чем кто либо в их компании, успев перепробовать, наверное, всë на свете. — Пришëл, вот, друга проведать, а мне с порога его сестра жалуется на то, что ты даже не выходишь отсюда и не ешь толком. Неужто вернулся к старому, а? Блондин пожимает плечами, выкладывая всë с пакетов на стол, пока Хэйдзо с интересом осматривает окружающие его скульптуры, внезапно натыкаясь взглядом на недавно начатую работу и все еще открытую страничку Алатуса. Он подходит ближе, внимательно всматриваясь в фотографию, а после присвистывает, обращая на себя внимание Итэра. — Какой красавец.. Что, твоя новая пассия? Повезло-то как, еще и лепишь его, уу.. — говорит чуть приглушëнно и бегает оценивающим взглядом между куском глины и телефоном, будто бы сравнивая, насколько точно у блондина получается передать черты лица юноши. — Да какая там пассия.. Вдохновитель, муза, скорее. Уже несколько дней не могу никак слепить его, а так хочется, — мрачнеет он, ловким движением сносит железную крышку и пробует лимонную текилу, корчась от того, насколько приторно-сладкой она была. — М-да, такого парня грех не слепить, ты уж постарайся, — бормочет задумчиво с хитрым прищуром зелёных глаз, а после присоединяется к Итэру, открывая бутылку с мутно-серой жидкостью внутри, — может, немного алкоголя поможет тебе лучше сосредоточиться на работе. Блондин, качая головой, посмеивается, плюхаясь на диван рядом с ним. И пьют они до самого вечера, сплетничая и обсуждая все вещи на свете. Разговор о скульптурах специально избегают, чтобы не расстраивать итак уже отчаявшегося Итэра. Когда уже стемнело, а абсолютно все напитки были испиты, Хэйдзо полулежал на диване, мотая свисающей с него ногой, и смотрел в потолок, лениво переговариваясь с блондином, который снова сидел за рабочим столом, решив попробовать ещë раз. Попытка не пытка, а вот процесс лепки Алатуса-ещë какая. — Тебе хотя бы на улицу выйти, а то будешь как старик-отшельник.. Воздухом подышишь, на реальных людей посмотришь, — бормотал Сиканоин, жестикулируя ладонью, — не только же на своего интернет-принца сутками глазеть.. Так и с ума сойти от его красоты можно. Итэр фыркает, растягивая тонкие губы в улыбке, и убирает тыльной стороной ладони мешающую пшеничную прядь с лица, старательно формируя вздернутый нос модели на куске холодной глины. — Вообще, я был бы не против сходить куда-то, — почти ровным голосом ответил скульптор, довольный тем, что у него что-то, на удивление, начало получаться. — Тогда давай завтра в бар с ребятами сходим. Выходной как раз, всем отдохнуть надо, заодно и тебя увидят впервые за месяц, — сразу же взбодрился Хэйдзо, доставая из кармана штанов телефон, — Соскучились по тебе, наверное.. Сейчас я в наш чат напишу, чтобы были готовы. Блондин рассеянно качает головой, продолжая улыбаться, и снова бросает быстрый взгляд на фотографию, запоминая изгибы пухлых губ Алатуса. Сейчас, когда дело шло, как по маслу, он, казалось, даже выглядел прекраснее, чем до этого. Видимо, Сиканоин был прав, когда предложил напиться, чтобы "лучше работалось". Нужно будет обязательно угостить его коктейлями завтра в качестве благодарности. — Парни согласились. Даже Кадзуха, на удивление, — довольно оповестил Хэйдзо, параллельно что-то быстро печатая, — только он подойдëт немного позже. — Расстроен, что твой ненаглядный опоздает? — поддразнивает Итэр, прекрасно осведомлëнный о влюбленности друга так, как никто другой. — Ещë как, я же соскучился.. У него на учëбе завал в последнее время, даже не списываемся, — фыркает он, ложась на бок, чтобы посмотреть на работающего блондина, — когда он уже меня френдзонить перестанет? — Я тебе уже говорил, что он просто из себя недотрогу строит. Кадзуха в тебя влюблëн даже дольше, чем ты в него, — закатывает глаза и оборачивается всем корпусом к Хэйдзо, оперев грязные от глины руки о колени, вымазывая домашние штаны. Дошло до него только тогда, когда он уже это сделал. Ладно, хер с ним.. Сиканоин показывает ему язык, сверкнув камушком пирсинга в приглушëнном свете мастерской, а потом поднимается с дивана, слегка пошатнувшись. — Ладно, пойду я домой, а то как засну у тебя тут.. Не хочу на утро пугаться твоих каменных изваяний, как в прошлый раз, — подходит к блондину, крепко обнимая его за плечи, а после быстро выходит из комнаты, хлопнув дверью за собой. Итэр улыбается шире, прикрывая глаза, а после вновь смотрит на скульптуру, которая уже намного больше походила на Алатуса. Хорошие у него, всё таки, друзья.