Сладкий мандарин

      Полнейшая идиллия, прямо глаз должен отдыхать, улыбочка блистать, а сердце плясать канкан, когда видишь такую милую парочку в фартучках на кухне, весело перетирающих кто что любит на сладкое. Сюда Юнхо заглянул, чтобы распорядиться о завтраке, не найдя управляющего в холле. Его повариха с интересом смотрела, как Хиро что-то чудачит над плитой, ловко подмахивая сковородой, и поправляла в некоторых мелочах, а Инсу постоянно комментировал его действия восхищенными мычанием или ахами, пристроившись по другую руку.              — Чем вы тут занимаетесь? — подозрительно прищурившись, спросил Юнхо. Пока ещё спокойно. Наверное ото сна полностью не отошёл, но уже чувствовал, что ему не нравится это воркование: почему-то Инсу был раздражающе мил и рыжий с утра казался до вибрации в груди привлекающим-заманивающим-желаемым, словно Юнхо вчера не до конца его распробовал и сейчас требовалось добить эту дегустации. Так, кстати, он стал чувствовать себя каждый раз, когда видит это рыже-розово-пурпурное сочетание цветов, отдающих цитрусовый кислотой.              — Хиро захотел сам приготовить завтрак, — радостно отчитался Инсу, подскочив к брату. Прям сиял весь, будто волшебника встретил и надеялся на исполнение самых заветных желаний. И давай дифирамбы мандаринке наяривать. — Юно, посмотри, какие блинчики, как у аджуммы. Вкуснятина. И такие ровненькие. С малиновым джемом лучше всего, я уже попробовал. — Рефлекторно на выделившуюся слюну Инсу облизнул уголки губ.              Что-то глаз, который должен был отдыхать, от этой радости дёргаться стал, ненавязчиво так, но до чёртиков противно. С чего это мандаринка на кухню припёрся? Как у себя дома хозяйничает. Приоделся в фартучек, волосню прибрал вверх, в хвостик, сковородкой шурудит… разве позволено гостям такое? Или это попытка пристроиться здесь обывателем?              Юнхо подошёл ближе, оставляя без комментариев восхваления брата. Критично посмотрел на тарелку с блинчиками, куда Хиро только что подбросил горяченький диск, как ресторанный критик, работал носом и глазами в оценке поданного. Да, вид неплох и даже пахнет ничёшно, только вот предчувствовался испорченный завтрак. Почему и как? Да хуй его знает. Вот такая у него чуйка, никогда ничего толком не объясняет, а Юнхо должен как-то сам разрешать подозрительные моменты, ориентируясь лишь на дергание исподтишка.               Аджумма, немного заволновавшись от неприветливого взгляда господина, отошла в сторону и стала возиться с посудой, оставляя разборки на мужчин. Юнхо обошёл Хиро с другой стороны, где стояла глубокая миска с тестом.              — Это что? — поинтересовался Чон.       — Тесто, — получил беззаботный ответ.       — Понятно. — Напряжённо поджал губы, чувствуя, что и ноздри раздулись. — А с чего вдруг за завтрак схватился?       — Я люблю готовить, — спокойно признался Хиро. — Решил вас покормить.       — Понятно. — Всё так же туго соображая, что же бесит в этом простом альтруизме и, конечно же, ни хера не понимая.               Неосознанно палец потянулся к жидкой субстанции в миске, просто попробовать. Делал и раньше так, ничего в том предосудительного не видел, ведь всё равно ему это есть, и аджумма никогда не возмущалась, как и другие повара. Но по руке внезапно сощёлкали деревянной лопаточкой, да так хлёстко, что от страха даже отшатнуться пришлось.              — Блять, какого чёрта? — возмущённо проорал Юнхо и уставился в зелёные глаза, поглаживая обиженную кисть.       — Не лезь туда граблями. Ты их вообще мыл? — Хиро так же возмущенно предъявлял, как злобная мамаша, неудовлетворённая пьяным папашей.       — Конечно мыл.       — Когда? Ты уже ручки всех дверей общупал, да по перилам наверняка прогрёб, а сейчас собираешься всю эту начинку в блины добавить?              Взгляд метнулся на собственные ладони, которые обвиняли сейчас во всех порочностях, прошёлся по линиям сгибов, выявляя лишь чистую кожу. Заглянул под ногти, что блестели светлым ободком. С чего это перила в его доме стали вдруг грязными, если их каждый день протирают?              — Так, ну всё. — Юнхо развернулся к своему повару. Его терпение наконец лопнуло волдырём пупырки, как будто специально решили с утра его испытать. — Принимайся за работу, аджумма. А все остальные вон из кухни. — Пошагал было прочь, но понял, что никто даже с места не сдвинулся после его приказа. Все смотрели на рыжего, будто это он тут командиром заделался, и ждали его реакции. Юнхо собрал в кулак остатки терпения, развернулся, пытливо вперился в спину упрямца, что уже очередной блин шлёпнул на тарелку. Блять, стоит как ни в чём не бывало! Юнхо стремительно вернулся к Хиро. — На кухне должен быть один повар. — Сказал так, будто это его подсиживали у плиты.              — И это точно не ты, — сверкнул глазами Хиро. — Так что иди отсюда первым, не порти аппетит другим. И вообще, не мешай готовить, а то голодным оставлю.              Зубы скрипнули, а нос засопел, где-то в висках надавили злостью, выпирая наружу. Юнхо вовсе не намеревался ругаться в этот день. Ещё ночью забил себе такую установку, чтобы воскресенье прошло на чиле. Тем более он не рвался связываться именно с рыжим. После не очень приятного разговора в ду́ше на хрена-то проснулась опальная совесть, которую выпизднули из черепа, как только первый памперс был испорчен. Юнхо стал понимать, что, скорее всего, обидел гостя, хоть тот и не показал виду. Поначалу это ощущение зло радовало, ведь оно оставляли чувство победы, но потом стало вдруг погано, так как приза за такое точно не выдадут. Правда, бежать извиняться отказался наотрез, он всё сказал правильно тогда, нисколько не поменял своего мнения к утру, считая Хиро бестолковый существом, прожигающим по-дурацки жизнь. Жалко, наверное, просто стало рыжего, вот и зарёкся, решив больше его не трогать.              Но вот сейчас эти установки прям отшибло, насмерть убивая всю жалость и понимание его действий. Его, хозяина дома, посмели так дерзко выгонять? Разве за эту наглость не предусмотрена высшая мера наказания? Например, эвтаназия? Да ещё угрожали голодным оставить. Это его-то?              — Ты сейчас же спокойно выключишь плиту и свалишь из кухни, иначе я сам вытащу тебя, Хиро. И это не шутка и не простая угроза, — процедил Юнхо, чуть наклонившись к его уху, чтобы угрозы не слышны были остальным.              Локоть Джэджуна надавил на грудь Чона, отталкивая подальше, и тут же сковорода взметнулась вверх, переворачивая блин.              — Ты мешаешь, — невозмутимо пояснил Хиро, даже не посмотрев в его сторону, словно с блинами разговаривал.              Пробка наконец вылетела из горла терпения, и попёрла пена ярости. Непонятно, на что именно, то ли на ответ, то ли на игнор, то ли на наглость, но сорвало конкретно. Юнхо вцепился в отталкивающий локоть и потащил рыжего на выход. Собрался не при свидетелях отчитать его, чтобы хорошенько усвоил, что с ним такие номера не прокатывают.              — Юнхо, подожди, не трогай его, — подскочил Инсу защищать. — Это я ему разрешил приготовить завтрак, чего ты бесишься опять? Можно ведь разок, это не запрещено законом, отпусти Хиро.              Юнхо свободной рукой оттолкнул брата, как от назойливой мухи отмахнулся, да ещё рыком решил отпугнуть.              — Не лезь, тебя это не касается. Я сам решу, что здесь законно.              Но Инсу упрямо вцепился в руку Юнхо, не позволяя тому идти.              — Нет, касается. Мы с Хиро с этого дня встречаемся. Он мой парень, поэтому меня касается всё, что касается его. Так что отпусти, я требую.              Надо признать, мальцу удалось произвести моментальный эффект девятого вала, снесло вместе с пылью, оставляя лишь отшлифованный ахуй. Юнхо скептично свёл брови и зыркнул на рыжего, требуя объяснения этой болтовне братца, но в ответ только подтверждение получил. Брови Хиро вздернулись, мол, всё так и есть, принимай наши заёбы. Хиро и Инсу?! Решили в любовь поиграть? А как же божественный Бонг?              — Что за ересь вы устроили? — с подозрительностью сузил глаза Юнхо, разглядывая новоиспечённую парочку партизан сквозь ресницы. — Это ты его надоумил? — решил пытать рыжего, как более адекватного. Блять, да даже если предположить, что это братец всё задумал, то с херов ли Мандаринка на это повёлся? Вот так добровольно бросился в романтику с Инсу?              — А если и так? — с вызовом выплюнул Хиро, стараясь выковырять свой локоток из цепа Чона. — Тебе-то что? Инсу свободный взрослый человек, сам может решать, с кем ему встречаться.              — А то… — Юнхо со злостью схватился за второй локоть рыжего и стал толкать его на выход из кухни. Напирал всё сильнее, наступая на его заплетающиеся ноги, прижал к стенке в коридоре и пяткой хлопнул дверью перед самым носом Инсу, а после развернул Хиро и вдарил спиной, запирая им выход. Уставился в ошарашенное лицо и зарычал. — А то, что он мой брат и я за него отвечаю, за каждое его безумие, так же как и за это. Так что решаю я, с кем ему встречаться.              — Уж не ревнуешь ли ты? — хмыкнул Джэджун, продолжая ёрзать руками и морщась от боли в суставах.              — Вот ещё. С хуя ли это я должен тебя ревновать?              Вырвалось первое, что попало в голову. Юнхо даже не задумывался, что отвечать, лишь инстуитивно скрывал всё самое, что не должно касаться ушей других, а остальное выплёвывал легко. Но листочный взгляд удивлённо замер на нём, давая понять, что ляпнул что-то не то.              — Почему это меня? — наконец спросил Хиро. — Я вообще-то про Инсу спрашивал. — Юнхо нервно облизнул губы, сообразив, что непонятно почему свёл все претензии к рыжему. Наверное, потому что брат никогда и не участвовал в его интрижках и никогда ни с кем не встречался, лишь трахал падших девиц, к которым точно не было смысла ревновать. — Да отпусти ты меня, наконец! — Хиро вновь крутанул руками, чтобы высвободиться. — Что за привычка хвататься? Ох… — Дёрнулся всем телом вперёд, когда в спину ударила дверь, и, чтобы не рухнуть подкошенным, сам уже вцепился в Юнхо и повис на нём.              Оба вопросительно посмотрели на приоткрывшуюся дверь, откуда осторожно показалась голова Инсу.              — Джэджун, он тебя обижает? — строго спросил младший Чон, с подозрением разглядывая двоих сцепившихся.              — Нет, малыш, не волнуйся, меня не так-то просто обидеть. — Хиро суетливо поскидывал с себя руки Юнхо, так как тот сам не торопился их убирать. А зачем? Тело рыжего так ощутимо прижималось, что даже забылась тема разговора. — Дай нам пару минут, я всё объясню твоему… — скосил далеко не доброжелательный, как звучавший голосок, взгляд на Юнхо. — Брату.              Инсу нахмурился, тоже глядя на него, будто пытался угрожать злой моськой, что за своего «парня» он отомстит, если что, причём очень жестоко.              — Исчезни, сказано, — рявкнул Юнхо, и дверь испуганно щёлкнула. Почему-то прям так захотелось услышать все разъяснения о вдруг возникшей любви к своему брату и жажде встречаться с ним. И при этом заценить, как рыжий умеет врать, потому что Юнхо так пока и не смог его разгадать.              — Короче, — Хиро поправил сбитый на сторону фартук и безрукавку. — Мы с Инсу будем встречаться и перезваниваться. — Юнхо с интересом ухмыльнулся и переплёл руки на груди, разрешая продолжать. — Если не станешь препятствовать этому, обещаю, что в плохие руки он больше не попадёт. Никаких ночных клубов, пирушек, травки, девок. Всё будет под моим контролем и под мою ответственность. Просто дай нам быть вместе. — Хиро упёрся кулаками в подвздошные кости и деловито склонил голову набок.              — А как же наш неподражаемый Бонг? Неужели не боишься потерять его яйца раз и навсегда? — саркастично растягивая слова и притворно удивляясь, спросил Юнхо. Хиро цокнул и закатил глаза на эту игру.              — Ты вообще про него забудь, это не твоего ума дело. Сейчас речь о нас с Инсу, так что сосредоточь серое вещество в башке на этом. Кароч, давай заключим договор, если так тебе будет спокойно.              — И какой же, интересно? — скептично усмехнулся Юнхо, разглядывая дурацкую пальмочку на рыжей макушке. — У тебя есть что предложить?              — Ты не мешаешь нам встречаться, а я занимаю твоего брата, отвлекая от компьютерных игр и других глупостей, всё просто. Ты же сам говорил, что Инсу обязательно извернётся и найдёт себе парочку для траха, и лучше будет, если не попадутся в его сети какие-нибудь отморозки, которые лишь испортят его тело.              Юнхо медленно кивнул на доводы, разрешая уговаривать и дальше. Сам, наверное, не особо слушал и вникал, так как уже понял, что эти двое сговорились, и вряд ли ему удастся выстоять против обоих. Хотя мог бы, рискуя потом выслушивать каждый вечер угрозы и истеричные стенания братика. Но сейчас ему было просто интересно. Не слушать уже, а смотреть. Как показ мод, когда нельзя потрогать и примерить, но можно смотреть и мысленно представлять себя в том или ином наряде. А в данном случае, представлять, как Мандаринка уговаривает его встречаться с ним, обещая уделять побольше внимания и не допускать своего разгульного образа жизни. Неужели и сам решил взяться за умишко? Мол, сварганили команду для начала новой жизни?              — Инсу нужно внимание и забота, — продолжал рыжий, — а также постоянное воспитание, если ты не хочешь нарваться на ещё большие проблемы с ним. Когда-нибудь его затащат в криминал, а может, просто подставят под вину, которой он не совершал. Я общался с дружками Бонга, и некоторые личности в его окружении просто отбиты башкой, железяка даже рядом не стоит со своей наркоманией. С такими нужно уметь держать дистанцию, а Инсу чересчур любопытный. Я просто отвлеку его от того сброда безбашенных дружков и попробую заинтересовать в сферах культуры.              — Интересно получается, — соизволил отвечать Юнхо, — ты мне сейчас набросаешь тут обещаний, надеясь, что я так просто отпущу Инсу от себя, будешь потрахивать его в своё удовольствие, парень к тебе привяжется, а потом ты его вымахнешь, как только надоест этот театр балета и оперы. Мне придётся его принять обратно, так как он мой брат, со всеми его охуительными переживаниями по этому поводу, которые мне вот вообще не сдались, да ещё и утешать. Прежде, чем заключать договор, деловые люди прогнозируют различные варианты исхода и пытаются заглянуть далеко в будущее, а не только на следующий день. Да и где гарантии, что ты уследишь за Инсу? Согласен нести ответственность и платить неустойку, если мне придётся вновь вытаскивать его из гнилой попойки, только потому, что ты и сам не удержался от неё?              Хиро немного стушевался от такой раскладки их замыслов. По-любому он не рассматривал так далеко и так глубоко всю затею, для него договор ограничивался обменом ты мне — я тебе.              — И какие гарантии тебе нужны? Выплата неустойки в случае чего? — нахмурил брови Хиро. — Я вообще-то и не обещаю любовь до гроба, но если разойдёмся, то сделаем это полюбовно, я постараюсь. Никто не собирается обижать Инсу. В его жизни лишь ты являешься абьюзером. Не старайся и сейчас показать, какой ты пиздец умный и руководительный. Если ты его любишь, дай ему немного свободы, дай дышать. И… — он пометался глазами по сторонам, находя подходящие слова. — Я готов ответить, если просру контроль над ним.              — Как? — тут же спросил Юнхо, ожидая как раз этой фразы. А как он готов ответить? Деньгами, которых у него вечно нет? Да и не нужны они Юнхо, сам заработает. Может, решил задницей отработать эту неустойку? Или пресловутым «сорян» отделается?              Хиро растерялся от этого вопроса. Похоже, нечего ему было предложить. Вот она, ответственность, которую он, видимо, даже не пробовал на вкус. Юнхо лишь усмехнулся на замершее в размышлениях дыхание рыжего. И этот человек ещё учит его, как ему следует поступать с братом?              — А что тебе надо? — с подозрением на неосуществимое спросил Хиро, косясь на Юнхо.              — Ну, не так уж много, учитывая, что я вообще сильно рискую, отпуская Инсу с тобой. Если из-за вас двоих у меня возникнут какие-либо проблемы, ты должен будешь полностью прекратить общение с младшим Паком. Думаю, это равнозначные потери.              Джэджун нервно теребил карман фартука, раздражаясь от глупых требований, ведь риск был нехилый. Да уж, Юнхо хорошо понимал, что нянчиться с баламутом и гарантировать, что всё у них будет без задоринки — рисковое дело. А ставку он делал большую. В районе поджелудочной Чона так неприятно булькнуло, что Мандаринка боится потерять своего опарыша Бонга, что захотелось уже бросить эту попытку договориться и послать всех нахер. Ну за что этому Паку такая любовь? Это, Чон уже готов был признать, некоторое подобие ревности, ведь человек, который так растратно отдавался ему вчера вечером, на самом деле принадлежал кому-то другому. Это как есть яблоко, жевать его, смаковать вкус, а насыщаемость, витамины, микроэлементы, сахара от него получит другой. Обидно, знаете ли. Тут не только ревность, но и неприязнь к этой семейке выделяла желчь.              — Ну же, Мандаринка, соглашайся. Чего тебе стоит? — подгонял Юнхо с задором. — Инсу точно будет паинькой. Он ведь обещал тебе это? Правда? — Усмехнулся, так как знал, чего стоит это пустое обещание.              — Чего ты вечно запинаешься за Бонга? Если у вас с ним какие-то тёрки, то не надо и меня сюда приплетать, — заворчал Хиро, кривя свои пухлые губы. — Давай, если что-то произойдёт такое, я извинюсь, как тебе надо будет, а личное не трогай. Ок?              — Тот же вопрос, как? — вздёрнул бровями Юнхо. — Предложишь секс? Так у меня его в достатке. — Он шагнул к Хиро и склонился над ним фонарным столбом. — Я уже испробовал весь твой вкус и послевкусие, это вино уже не интересует. — Причмокнул, глядя на раздувающиеся ноздри маленького носа. — Хотя… — Он задумался, пуская взгляд шарить по фигуре рыжего. — Знаешь? Попробуем BDSM. Любишь порку? А шибари выдержишь? На несколько часов. Будешь сабом?              Вызов брошен, зелень в глазах помутнела от ярости, мышцы на висках натянулись, кадык дёрнулся в сглатывании. Зрелище не для слабоспермых. Такой взгляд у Мандаринки сверкал, когда он требовал поглубже себя драть, виляя при этом жопой. Юнхо ещё вчерашним вечером, когда Хиро вот в таком же виде встал на защиту Инсу, понял, что злость рыжего — это его личный кинк.              — Гад. Решил поиздеваться? — фыркнул Хиро. Посмотрел на дверь кухни, уже начиная переосмысливать резонность их с Инсу затейки. Пусть побесится, ничего страшного, может, действительно всё на этом и закончится.              Дверь кухни вновь раскрылась, пара секунд молчания. Юнхо не стал даже оборачиваться, продолжая ожидать ответа от Хиро.              — Котёнок, у тебя точно всё в порядке?              Котёнок! Это кто?! Рыжий? Уже стал котёнком? Какой, на хуй, котёнок?!Неужели Инсу умеет так к людям обращаться? Или это устаревший подсиноним к слову друган?              Юнхо резко повернул башку и зыркнул на вылезшее так не вовремя недоразумение.              — Да, Малыш, всё замечательно. Я уже иду, не волнуйся, — добродушно отозвался Джэджун. — В общем, решено, договорились, — со злостью глянул на Юнхо. — Но я уж постараюсь, чтобы ты ничего не получил. — То ли пригрозил, то ли пообещал, обходя Юнхо и как бы нечаянно толкнув его плечом. — Давай уже завтракать, Малыш. Я всё уладил, чудо ты моё беспокойное. — Притянул к себе это чудо и поцеловал в губы.              Рот у Юнхо неосознанно скривился от этих нарочитых нежностей недолюбовников. Как бы театрально это не выглядело, но Хиро верно рассчитал, что в нем взыграет бешенство. Какая бы ставка ни была серьёзная, ещё не факт, что Чон выиграет. Кто знает, может, Инсу действительно решит подчиняться рыжему во всём. А вот брата он реально терял прямо сейчас, когда губы Хиро так осторожно отдавались ему. И чего Инсу так прилип к рыжему?              

***

      Мобильник затрещал бдсм-вибратором с самого утра, возвращая ещё блуждающие на острове мысли к реальности как в зону отчуждения. Хиро, махнув рукой в приветствии главному повару, пошёл в раздевалку, при этом уже проводя пальцем по экрану. Как бы ни морщился от того, что звонок не вовремя, но, увидев подпись абонента, не раздумывая ответил, давясь хитрой улыбочкой.              — И кто это тут решил объявиться у нас? — вполне серьёзным, надменным тоном проговорил в трубку. — Бонг, ты чего с самого утра названиваешь? Подрочить больше не на кого?              — Забей, Хиро. Я реально тогда был занят, нечего губы дуть из-за пустяка, — ответил раскисший с бодуна голос. — Ты просто не вовремя позвонил, а тут ребята, не было времени распинаться в объяснениях.              Джэджун раскрыл шкафчик и забросил туда свою сумку, а сам подпёр плечом соседнюю дверцу, склонил голову вбок, как пёс непонятливый, но заинтересованный, и пялился на себя в зеркало, продолжая улыбаться. Что нравилось в Бонге, это то, что он всегда перезванивал, даже когда могли разойтись на ножах, тот вот так же звонил на следующий день и спокойно звал к себе либо спрашивал, как добрался до дома. Это воспринималось как своего рода забота.              — Заметь, ты первым заговорил про этот телефонный звонок, я ни словом не обмолвился. Значит, ты понял, что перегнул тогда с грубостью? — укоризненно подметил Джэджун.              — Не доёбывайся, я тебе не мамочка. Плох тот друг, которого на хуй нельзя послать, — недовольно прогундел Пак.              — Плоха та сука, что от хуя нос воротит, а друзей надо беречь, особенно таких, как я. Бонг, я сейчас на работе, давай из-за своей спешности просто пошлю тебя куда подальше цветастым лексиконом, а ты после этого мне скажешь, какой друг плох. Хорошо?              — Хиро, пожалуйста, не нуди. Только не сегодня. — Бонг умоляюще проскрипел в голосе, перетерпливая в дополнение к тошноте ещё душниловку с цензурой. — Ну я немного погорячился, не сообразил вовремя, но сейчас же я всё понял. Вот сразу и звоню тебе, чтоб замолить свой грех, с хорошим предложением.              — Хм, руки и сердца? Пожалуй, откажусь, — фыркнул Джэджун, не веря такому раскаянию. — Сразу предупреждаю, на очередную попойку с твоими потаскушками я не согласен. Заебал, сам свалит, а я? — Стал потихоньку переодеваться, пока выслушивал «хорошее предложение».              — Да нет же, заканчивай свой сарказм, — возразил Бонг. — Раз прошлые выходные были завалены, то в эти я приглашаю тебя на гонки. Один друган выступит в соревнованиях на новой машине, которую предоставили в обмен на победу. Говорит, ставки серьёзные, риски и публика заинтересованная, короче, интересно будет. Правда, вход чересчур дорогой, сам понимаешь, но, раз уж я провинился, то заплачу за тебя. Но попойка всё равно будет, так что рясу не надевай и аттестат из института благородных девиц дома оставь.              — Когда это? — заинтересованно спросил Джэджун, даже приостанавливая снятие брюк. Для него гонки это уже пиздатое зрелище, азарт, толпа единомышленников, масса впечатлений, короче, адреналин точно удастся выплеснуть. Очень заманчиво, просто слюни потекли. Да ещё и Бонг лично знаком с участвующим пилотом, может и Хиро с ним познакомит.              — В ночь с субботы на воскресенье. Подгребай ко мне, уедем все вместе.              Джэджун задумался, крутя колёсиками в башке, причём одни вертелись в одну сторону, а другие в иную. Гонки — это не то представление, что стало бы для Инсу полезным, но без парня не хочется уже туда идти. Было бы забавным увидеть лицо Бонга, когда Джэджун и Инсу предстанут перед ним романтической парой. Это лучше, чем одиноко смотреть, как тот обнимает новых девок, да ещё советуется, какую лучше на ночь выбрать. Показать наконец-то ему, что Джэджун замечательный любовник, Инсу наверняка не особо прислушается к словам «котёнка» и точно полезет к нему с прощупываниями. Что ж, в том обществе, что соберётся на эти гонки, наверное, их невинные поцелуи покажутся даже смешными и детскими. Но тут одна проблема — Юнхо. Хотя, можно ведь и с охранником пройти, если заплатить, пусть тот тоже блюдёт, что с Инсу всё в порядке.              — Не знаю, — надуманно заломался Джэджун. — Я тогда приду не один, захвачу с собой Инсу, чтоб веселее было, а то как-то скучновато звучит.              — Чон? Его-то на хера тащить? — возмутился Пак. — Там неадекватный братец всю массовку разнесёт только потому, что его Инсу повеселиться решил. Это ж надо быть таким долбоёбом. Не связывайся с ним, весело и так будет, я тебе обещаю.              — Ну уж дудки, ты каждый раз так говоришь, а потом я глотку рву в зевках, выслушивая ваши бабкины посиделки. Иду с Инсу, и точка. Про Юнхо не беспокойся, я постараюсь договориться.              — Хм, ладно, — усмехнулся Пак. — Всё равно тебе не удастся этого сделать, так что валяй. Ещё одно — я рассчитываю, что ты будешь выглядеть пиздато на этой вечеринке, круче, чем модельки. Покажи мне себя, Хиро.              Джэджун даже челюсть отвесил от этих слов и ещё ответить ничего не успел, как трубка запищала. Что могла значить последняя просьба? Бонг оговорился, что показать надо именно ему? Пиздатей — это как? Манера поведения или лук? В груди прям заёрзало под пауком костей то, что собиралось так долго вылезти — надежда на ответное желание Пака. Неужели решился попробовать? Но, тогда Инсу лишь помешает, да и они вроде как в отношениях должны быть сейчас, договор ведь. Значит, не брать его? А что, если это ложные надежды? Значит, всё-таки брать, и пусть там Бонг начнёт ухаживать или намекать, Джэджун лишь состроит из себя недотрогу, мол… Его нужно заслужить.              За такими рассуждениями в массе серого вещества Хиро пропустил тот момент, что в раздевалку ещё кто-то вошёл.               Как только он натянул бандану и прикрыл дверцу шкафчика, почувствовал резкий толчок в спину, а потом и удар щекой о холодный металл дверцы. Рефлекторно дёрнулся назад, чтобы развернуться и посмотреть, кто попутал берега и решил с утра напомнить о себе, хотя еще ранее настроился, что недотраханный сморчок обязательно наведается в кухню. Но к спине уже жёстко прижались грудиной, подпирая и зад, а в шкафчик по сторонам впечатались локти. Пришлось замереть, чтобы очухаться от удара и сконцентрировать правильно свои усилия.              — За тобой должок, Ким, — донеслось вместе с сопливым дыханием в висок. — Мы так и не договорили.              — Хён, да тебе лечиться надо, — прошипел в ответ Хиро, подтягивая в это время руки на уровень плеч. — Какого хуя ты творишь, придурок?              — Я всего лишь пытаюсь подружиться, Джэ. А ты всё неразумно убегаешь, строя из себя недотрогу. Неужели так торопишься прославить свой пидаристический образ жизни? — Голос Хёна хрипло дрожал от бешенства, которое тот копил ещё с субботы, наверняка накручивая себя всё это время ещё больше.              — Мне вообще-то всё равно, можешь трепаться хоть сколько, как-нибудь переебусь.              — Даже так? — неверяще усмехнулся Хён. — А ты хорошо подумал, что теряешь при этом? Джэ, тебе ведь даже не надо ничего делать, просто продолжай вот так стоять. — Он задёргал тазом, беспутно толкаясь в зад Хиро, как будто прям здесь собрался его драть. — Можешь даже сделать вид, что не заметил меня, я не обижусь. Но тебе точно понравится, и в следующий раз…              Джэджун с диким рыком оттолкнулся от шкафчика, отбрасывая от себя и Хёна, а тот, схватившись за его рукав и запнувшись за стоявшую за ногами скамью, полетел на пол, утягивая за собой и Хиро. Из-за потерянного от толчка равновесия Джэджун повалился сверху, но, быстро сообразил, вскочил на ноги, а пока тот не успел подняться, схватил его за грудки формы и вломил по челюсти. Бить Хёна ему понравилось ещё и в субботу, поэтому нисколько не сомневался и не колебался перед ударом, нечасто драки приносят такую отдушину. Прям смачно так получилось, особенно запомнился момент кривого рыла.              — Я тебе сказал, что можешь трепаться, — прикрикнул Джэджун, встряхивая придурка. — Твой бред мало кто примет всерьёз, а я буду отрицать твои слова. А мой дед… хах, его память постарается, чтобы он воспринял тебя лишь как сигаретный дым, снесённый ветром. — Он отбросил тушку Хёна и выпрямился. — Никогда не смей меня трогать, иначе руки переломаю. И выбрось из своей дебильной башки, что я решусь лечь под тебя, даже под шантажом.              Пнув для подтверждения своей настроенной агрессии по колену, гордо продефелировал в сторону кухни.              — Ким, сука, ты ведь ещё пожалеешь о своём решении, — услышал угрозу в спину.              Что-то ещё там Хён рычал, но дверь на пружинистых петлях отскочила от руки Хиро и заглушила все угрозы. Было действительно насрать на то, что начнутся шептания за спиной и начальство решит вытравить его с этого места. Давно уже пора было спокойно принять себя такого и настроить полное равнодушие до стороннего мнения. Гомосексуалистов в мире полно, хоть явных, хоть скрытых, хоть задушенных собственным отрицанием, хоть довольствующихся лишь облизыванием на индивиды своего же пола. Пусть шепчутся, смеются, презираю, гонят. У Джэджуна есть рядом люди, которые поддержат его во многом, а вчера стало на одного больше, не каждый «правильный» человек имеет столько истинных друзей.              Но все угрозы быть выброшенным из общества не заставят Хиро лечь с этим обнаглевшим в конец уёбком. Почему-то многие думают, что, если гей, значит, легкодоступный. Да, Джэджун хочет секса, он любит это дело, но не со всеми подряд, и уж точно не с Хёном.                     

***

             Вселенские силы хаоса, отмороженные могущественные боги, наширенная сука-судьба, ну и просто соплезелёные инопланетяне, хоть они и серые — это те, кого Юнхо мысленно пытался уговорить дать ему дар быть невидимым прямо в эти часы. Или лишить его мудрилки, чтобы как Инсу беззаботно отрываться на еде и пиздеть с матерью, не следя за языком и не обращая внимания, слушают ли его вообще. Неплохо, что малыш отвлекал эту курву на себя, только вот он оставил деда с бабкой, а также брата матери на Юнхо. Да уж, малец выбрал себе малое из зол.              Семейный сбор на поминки отца казался, уже в который раз, забиванием гвоздей в крышку гроба Юнхо. Так и тянуло увернуться от брошенного в его сторону комка земли. А каждое слово, произнесенное дядей, напоминало отповедь. С стороны Юнхо было бы кощунственным думать, что все эти твари просто дожидаются его конца, потому что он не женат, детей нет, а Инсу не сможет руководить всем бизнесом и распоряжаться правильно деньгами. Это было бы неправильным, ведь за одним с ним столом сидели его родные и близкие люди, желающие ему, блядь, только добра. И так мило улыбающиеся, что блевать тянуло.              Но это поминки, это нужно для соблюдения традиций, это нужно кому-то, только не Юнхо. И он надеялся, что отец на том свете действительно ценил приложенные сыном усилия для перетерпливания каждый год этой панихиды. Потому что вот приходилось кривляться в ответной улыбке и отвечать на будничные вопросы ради его спокойствия в гробу. А ведь когда-то Юнхо и правда считал этих людей семьёй. До тех пор, пока отец не слёг. Вот тогда-то и пошла мукомолка и зубодробилка, в виде деления имущества ещё даже не умершего человека. Юнхо пришлось экстерном брать все дела в свои руки, точить клыки и кусать всех, кто подбирался слишком близко к бизнесу или счетам. Удержал не всё, потеряв филиал в Пусане, который был открыт с вмешательством матери ещё в первые годы их совместной жизни, и после смерти отца она быстренько его заграбастала себе. Ничего, пусть подавится, Юнхо смог развернуться и на базовых активах, без дополнительных доходов. Но всё же фирмы были связаны, и им ещё приходилось сотрудничать, хотя Юнхо продолжал искать способы, чтобы тихо сепарироваться, без потерь для себя.              Всю неделю Юнхо был как на иголках, с того самого момента, как распорядился заказать место на вечер четверга в закрытом ресторане. Как будто стекло жрал, не хотел, но заказывал и рассылал приглашения. Черти в башке. Он вообще стал замечать, что в последнее время делал то, чего вообще не хотел. Отказался от одного контракта, который сулил немалые деньги, но пришлось, так как бригады будут заняты в доме престарелых. И это, кстати, тоже в список дерьма входило, ведь желание раздаривать благотворительность так и не появилось на пару с хорошей рекламой. Да ещё самая больная заноза сидела до сих пор в печёнках — не хотел, но трахал Хиро. В смысле, хотел, очень даже, но постоянно уговаривал себя, что не хочет, не надо ему этого. То же, мать его, стекло, что и этот долбанный ужин.              Не хотел отпускать Инсу, но отпустил. Сжав зубы, махнул ему рукой на выход, когда тот радостно сообщил, что едет на встречу с Хиро. Котёнком, как он его сейчас называл. Пиздец на блюде был подан в отличной сервировке. Юнхо в тот день будто на зло этим двоим встретился с одним из своих партнёров. Без каких-либо прелюдий завалил его в постель и долбил, пока злость не атрофировалась. Сейчас он даже толком не вспомнит слова, что говорил с тем бойфрендом, о чём они болтали, да и вообще, говорили ли о чём-то. А чего беситься было? Сам себя не раз спрашивал об этом, но конкретного ответа не получал. Инсу с Хиро и потащились-то всего лишь в спортивный зал, а потом в какую-то закуску дешёвую заглянули. Ничего интересного, с ними находился телохранитель Инсу, всё наблюдал, всё контролировал, ему была дана свобода пресекать дурное. Но Юнхо чувствовал себя оставленным за бортом, выброшенным из круга доверия. Унизительно-противно-обидно.              И сейчас сидел и тупо улыбался, а ведь не хотел. Прикол такой, что ли? Делать то, что не нравится.              — Нет, мама, он понравится тебе, вот увидишь.              Краем уха Юнхо услышал доверительную речь Инсу, который, похоже, решил похвастаться дружбой с рыжим. Ну, как же не выпендриться? Это уже святое. Да ещё и перед кем, перед стервой, которая всю информацию, слетевшую с губ мало́го, аккуратно тромбовала в свой архив, чтобы однажды вывалить весь этот компромат либо в полицию, либо в прессу, чтобы задавить Юнхо в делах и отобрать всё остальное наследство.              — Ты давно с ним дружишь? — поинтересовалась мать, прищурено рассматривая предоставленное фото в телефоне. — Выглядит… весьма экстравагантно, — немного скривила верхнюю губу, вероятно, собираясь смачно фыркнуть, но сдержалась.              — Дружим несколько месяцев, но встречаться стали только на этой неделе.              Блядь! Это то, что мелькнуло в черепке в первую же секунду. Ведь предупреждал же сопляка, чтобы держал язык за зубами. И вот те раз, вывалил всё сразу, как только на него внимание обратили. Зараза.              — Что значит, встречаться? — удивленно спросила мать. И ведь, только что бурно обсуждавшие повышающийся рейтинг президента, все остальные разом смолкли и тоже прислушались к разговору этих двоих, как будто всё это время только и грели уши на их разговоре.              — Инсу, я тут подобрал тебе нового педагога, — перебил громогласно Юнхо и стрельнул многообещающим взглядом на братца, чтобы тот сразу понял, что тему стоит сменить.              — А? Что? Какого педагога? — вскинул растерянный взгляд Инсу, откладывая телефон. Наморщил лоб, глядя на Юнхо, но, видимо, всё-таки понял его посыл, вздохнул глубоко и коротко кивнул. Похвастаться в полную меру не получится. — А, да, хорошо. — Перевёл взгляд на мать, которая ожидала ответа. — Встречаться, в смысле, что мы иногда… В спортзал вместе ходим. Редко, пару раз в неделю. — Он благоразумно на этом замолчал, всем своим видом показывая, что больше добавить нечего.              Юнхо мог поклясться, что никто из присутствующих не воспринял это сжатое объяснение от обычно болтливого Инсу как правду. Все четверо переглянулись, будто спрашивая друг друга, что каждый думает по этому поводу, и позже они обязательно перетрут оговорку Инсу про «встречаться стали» и, скорее всего, станут наблюдать за ним ещё пристальнее. Малец — это слабое звено у Юнхо, поэтому руки злосчастной семейки целенаправленно тянулись к нему не меньше, чем к наследству отца.              — Только в спортзал? — натянув добродушную улыбку, спросила мать. — И чем же вы там занимаетесь? Надеюсь, не штанги тягаете?              Надо же, блядь, какая заботливая!              Юнхо сжал губы и одарил мать притворно ленивым взглядом, пялился, пытаясь усмирить её интерес.              — Нет, конечно, — хохотнул Инсу замашкам матери. — Я тянул резинку вот так, за затылок цепляя, — он отодвинул торс от стола и вытянул руки вперёд, прямо перед лицом. — Джэджун сказал, что это для мышц шеи и ладоней хорошо. А ещё мы занимались прыжками и на коврике растяжку делали. Мама, знаешь, какой Джэджун гибкий? Спина так вот прогибается, — выставил прямой угол в локте, демонстрируя, как именно рыжий ломался. Юнхо даже хмыкнул — он мог подтвердить слова брата, Хиро реально все свои кости и связки игнорировал, делая любую позу в сексе максимально удобной. Только вот, жаль, что ещё не все Юнхо испробовал, а ведь наверняка Хиро всю Камасутру влёт сможет пережевать. Это упущение, это точно промах Юнхо, просер, как упущенный крупный контракт. — Он даже на шпагат может сесть, как Ван Дам, — продолжил восхваления Инсу.              — Может, хватит уже о своих друзьях петь? — осадил прорвавшийся поток вдохновения Юнхо. — Никому не интересно. — Как бы он ни желал, чтобы Инсу отвлекал семейку на себя, хвастаясь или жалуясь на скуку, но тема про Хиро неприятно баламутила уже комфортную обозлённость на родственников, превращая её в желание повторить субботнюю ночку, прямо сейчас и прямо в том же месте.              — Ну почему же? — размеренно растянул дед, склоняя голову к плечу и разглядывая что-то в фарфоровой тарелке, очевидно, таким методом подгоняя доводы для своей любознательности. — Нам всегда была интересна жизнь Инсу. Ты, как обычно, ошибочно полагаешь, что нам нет никакого дела до внука, отнюдь, мы все очень переживаем за его судьбу. И, кстати, уже позаботились о его будущем.              — Интересно, и как это? — не сдержался от смешка Юнхо, откидываясь с виду расслабленно на спинку стула. Внутренне же весь скукожился, напрягая мышцы плеч, словно уже мобилизовался для атаки. Винтовки только не хватало, а ведь чувствовал уже, что скоро пригодится огнестрел, уж больно хитренько все переглянулись, только и жди от них подъёба.              Бабуля отодвинула от себя осторожно блюдо и деловито сложила ручки, украшенные ювелиркой, взглядом монашки на причастии уставилась на Инсу, который молча ожидал ответа на вопрос Юнхо.              — Инсу уже вполне самостоятельный молодой человек, — начала она вывалить сговор. — Конечно, имеются некоторые особенности в его здоровье, но они не требуют большой заботы, как сказал врач, поэтому мы посчитали, что подошло время для его женитьбы. — Сделала паузу, видимо, рассчитывая, что Инсу хоть как-то отреагирует, а тот раскрыл рот в недоумении, соображая до мельчайших подробностей, что могло значит слово «женитьба» в понимании именно бабули. — Ты не волнуйся, Инсу, мы подобрали тебе хорошую девушку, из приличной семьи.              Юнхо, прищурено наблюдавший за братцем, а потом зыркнув на каждого родственника холодом, наконец, втянул глубоко воздух и усмехнулся на задумку предков. Не думал он, что они решатся вот так нагло влезть в его дом. Именно в ЕГО ДОМ, в тот, где не было места их мнению и советам, и уж тем более выкрутасам, типа женитьбы Инсу. И наверняка невестой станет какая-нибудь суфражистка-феминистка, что полностью подомнёт под себя инфантильное нечто и станет распоряжаться его частью в бизнесе, которым руководил Юнхо. А делать она это станет по науськиваниям всё тех же многоуважаемых родственничков, которые наверняка уже договор заключили с ней, мол, ей муж, красивый-здоровый-наивный, который не доставит проблем, а лишь дармовые бабки, а им право на распоряжение его частью акций. Неплохой ход, надо признать, но вполне ожидаемый, даже можно сказать, шаблонный уже, поэтому вызвал ядовитую усмешку у Юнхо.              — С чего вы взяли, что Инсу подошло время жениться? — поинтересовался, обращаясь в основном в матери, так как чувствовал, что именно с её подачи и закрутился этот фарс. — И какой врач, мне интересно, высказал своё бесценное мнение, что никакой заботы не требуется для инфантила? За ним нужен глаз да глаз, и эта жена, которую вы собираетесь ему всучить, просто скинет его на произвол судьбы и не станет бегать по городу в поисках решившего напиться с дебильными дружками мужа, а через пару месяцев его найдут окочурившегося от передоза или из полиции сообщат, что ему предъявлено обвинение в чём-либо. Этого решили добиться?              Мать, нисколько не смутившись от грозного тона Юнхо, мягко взялась за руку начавшего переживать Инсу. Похоже, тот не сильно обрадовался перспективе попасть к жене, которая наплюнет на него, и сейчас шумно засопел, готовя гордый протест.              — Не переживай, малыш, — убаюкивающе промурлыкала мать. — Не слушай брата, который, судя по всему, просто боится за тебя. Эта девушка будет заботиться о тебе, она красивая и образованная, воспитана в современных течениях, поэтому общий язык вы с ней быстро найдёте, я уверена. Она понравится тебе, вот увидишь.              — Но… Я не хочу с ней общий язык, — всё же решил возмутиться Инсу. — Не хочу её заботы. И вообще… Не хочу в тюрьму.              — Инсу, — перебил тут же дед, уже тоном начиная давить на внука. — Всё уже решено. Мы долго искали подходящую невесту и ждали, когда ты… ну, подрастёшь, так сказать. Тебе пора жениться, это решение семьи, прояви пиетет к нашему мнению.              — А моего мнения никто не хочет спросить? — вставил своё слово Юнхо, уже понявший, что его просто решили игнорить. Да, Инсу — внук этим и сын этой, и они имеют право его сватать кому угодно, но сейчас не средневековье, чтобы делать это принудительно, в ублажение интересов матери. — Никакой женитьбы не будет. Я так смотрю, вы решили, что сможете обойти меня. — Юнхо глянул волком на всю родственную пиздобратию. — Но Инсу живёт со мной, он, конечно, имеет право сам выбирать, на ком жениться, но его наблюдающий врач выпишет вам рекомендации, если надо, что за Инсу требуется присмотр, причём знающего человека, а не какой-то засланки. Поэтому я против этой свадьбы.              — Я тоже, я тоже, — интенсивно закивал Инсу на понравившиеся слова брата. — Я не хочу жениться, у меня есть Джэджун, так что мне хватит заботы. Юнхо и Джэджун за мной присмотрят и без жены.              — Инсу, а ты так и собираешься бегать по различным девкам? — вскипел дед. — Или проституток планируешь нанимать всю жизнь? Не ведись за образом жизни Юнхо, это не лучший пример. К тому же, если надеешься, что он собирается до пенсии с тобой нянчиться, то сильно ошибаешься. Когда-нибудь он найдёт себе… — С великим, как Наполеон, возмущением и порицанием глянул на Юнхо. — Пусть и не жену, но, возможно, любимого человека, тогда ты просто станешь не нужен ему, будешь только мешать. Сам же говорил, что он уже запирает тебя дома, это разве дело? А что дальше будет? На цепь посадит? … Пойми, что тебе нужен человек рядом, который всецело отдастся только заботе о тебе. Ты нравишься Набису, и она готова принять твою инфантильность и разделить все семейные невзгоды с тобой. И она не станет запирать тебя и бегать в это время по левым мужикам.              — Что за жалкая пропаганда? — тоже взбесился Юнхо. — Какого чёрта вы вообще лезете в нашу жизнь? Решили настроить Инсу против меня? Я сейчас не стану припоминать предыдущие года, когда вам всем было вообще насрать на его судьбу, на его здоровье и личную жизнь. А некоторые были только рады сплавить его куда подальше, лишь бы снять это ярмо с себя. А сейчас вы вдруг решили позаботиться о его будущем? Кого решили обмануть?              — Юнхо, — решил осадить дед, пользуясь приоритетом по возрасту. — Не смей так разговаривать с нами. Ты, чем дальше, тем больше становишься непозволительно расхлябанным. Чего добиваешься? Хочешь, чтоб от семьи отлучили? Тебе доверили заботу о брате, потому что так ему легче было бы перенести смерть отца, дали полную свободу, никто к вам не лез, а ты во что это превратил? Сам ведёшь непонятный образ жизни и его туда же тянешь, позорище. Если не собираешься заниматься обустройством будущего брата, то мы организуем его переезд к матери.              Терпение перетянутой струной дзынькнуло и хлестнуло фантомной пощёчиной, а наяву кулак Юнхо грохнул по столешнице, звеня подпрыгнувшей посудой, на счастье, не опрокинув ничего.              — Что? Вздумали угрожать? Хрена лысого я вам отдам Инсу, даже не надейтесь. Как-никак он уже совершеннолетний, и никто из вас не имеет право навязывать ему свои решения. — Вскочил, выпнув медленно движущийся стул из-под себя. — Всё, поминки можно на этом закончить. Инсу, мы уходим.              Парень немного замешкался, ещё переваривая эту ругань и соображая, на какой стороне ему остаться, ведь всё же мать он любил. Но в конце концов, тоже вскочил, пытаясь так же, как брат, выпнуть стул, но запутался ногами и чуть не упал. Вскинулся и бросился за Юнхо.              — Да. Уходим, — воскликнул с бравадой. — Не надо мне ваших жён.              Юнхо ещё обернулся перед выходом, давая кучке родственничков шанс оставить своё последнее слово, но те угрюмо промолчали, глядя им вслед, точно понимая, что никакой довод сейчас его не остановит. И он мог бы поклясться, что сейчас они свой план немного ужесточат, исключая из него милые беседы и дурацкое исподтишка давление. Что придумают? А хуй их знает, от такого сборища умов можно ожидать чего угодно, только не опускание рук.                     

***

             Юнхо приготовился выслушать огромный доклад по теме, с каких хуёв он должен отпустить Инсу на ночные гонки обкуренных неформалов с адреналиновой филией. Чувствовал себя сердитым папашей, передающим невинную дочь в руки дурака-ухажёра, которого она, конечно же, любит до полнейшего безумия и твердит, что это её соулмейт. Инсу, правда, на столько не тупил, брякнул честно, мол, хочу не могу на гонки, буду паинькой, пить не стану и девок не нужно. А когда Юнхо сквозь звериный оскал прорычал, что пусть даже не думает об этом, вновь устроил скандал.              Ругались долго и бесполезно, каждый на своей волне и со своими претензиями. Итогом стало — Инсу, красный и кипящий, как двигатель без радиатора, пригрозил, что позвонит матери и согласится на свадьбу. Та, кстати, уже звонила пару раз, насколько знал Юнхо, и снова уговаривала сына подумать о встрече с наимилейшей во всём мире девушкой, обещая вместе с тем ужин в ресторане и приятное, весёлое времяпрепровождение. Непонятно, с чего этот чурбан умудрялся так отнекиваться от её сказочных убалтываний, возможно, всё-таки какая-то ответственность перед рыжим удерживала его от спешных глупостей. Пока что. Пока вот такая шипастая вожжа под хвостом не зацепится.              Пошёл другой спор, по теме, что Инсу не посмеет согласиться на женитьбу, а Юнхо просто срать хотел на угрозы мальца. Опять поднялся трехэтажный срач, потрясающий все окна в доме и загоняющий прислугу, как мышей, в углы. В этот раз Инсу не срывался на слезы и обиды, будучи уверенным, что ему удастся уговорить Юнхо. ИМ удастся, ведь на этот раз за спиной братца ещё стоял рыжий. Вот с тем спорить будет гораздо сложнее, хотя он, в общем-то, податливый малый, но гораздо языкастее. К тому и пришли, в конце концов, что ещё оставили слово за Хиро. Юнхо просто не мог отпустить, но и прекрасно знал, что только дай Инсу согласие на брак — всё. Всё, его можно считать погибшим смертью храбрых глупцов, все родственники гурьбой завалятся в особняк и потребуют выдать им пленного инфантила. Тот, может, и сам потом пожалеет, только вот поздно уже будет рыпаться.              Юнхо устроился в библиотеке, схватился за первую попавшуюся книгу и пал в кресло, когда ему доложили, что машина рыжего прибыла. Пиздец, да и только. Руки аж затряслись от волнения, а мысли с подготовленными вопросами-ответами рассыпались жемчужными бусинами порванного ожерелья. С каких пор так стал волноваться? И чего вообще опасался? Первое — нового скандала, и так надоело полдня лаяться с Инсу, никаких сил так не напасёшься. Второе — что сдастся всё-таки, а потом волосы на себе будет драть, причём клочками и на яйцах. И неважно, что там методично всё убирается, он обязательно найдёт за что уцепиться и выдрать. Третье — просто не хотел видеть рыжего. Бывают в жизни вот такие обоснуи — просто не хотел. Тут нет места никаким почему, из-за чего, а что так, и всяким другим придурочным вопросам. Просто не хотел.              Он не знал, почему, но понял, как только в библиотеку вошёл Хиро. Юнхо хотел одарить лишь мимолетным взглядом, типа уничижительным таким, надменным, стоило ещё и фыркнуть заранее, чтоб тот не слишком надеялся уговорить. Даже получилось немного, но книга быстро схлопнулась в руках, а глаза резко вернулись к фигуре рыжего. Именно ко всей фигуре, не только вычурно-дратой одежде, которая в этот раз выглядела вполне приличной. На первый взгляд. Тот, который передумал и решил, что стоить оценить заново демонстрируемую картину.              Ляжки запечатали в чинос, весьма впечатляюще и аппетитно, если ты гомотряс и ценишь равноценные ноги у парней. А сверху пиджак из тиснённой кожи бордового цвета. И даже пофиг, что этот змеиный рисунок выглядел вызывающе, пофиг, что лучше бы простую косуху натянул для гонок, пофиг, что манжеты рукавов деловито закатаны, а вытачки на спине подпирают крутой изгиб вплотную. Глазки как раз таки скользнули по этому равнодушно. Но ведь рыжий придумал натянуть ЭТО, блять, на голое тело. Почему Юнхо так уверен, что на голое? Потому что всё видать. Одна пуговица, конечно, стянула пиджак на пупке, но не сберегла от стороннего взгляда остальной торс.              Всё, что Юнхо когда-то облизал, иссосал, исцеловал, сейчас сверкало вседоступностью, щупай-не-хочу. На хера. В таком. Виде. Переть на обычные гонки? Или Хиро там будет участвовать в качестве грид-гёрлз? Соблазнять, что ли, собрался рейсеров?              Джэджун подошёл ближе, видно, что втянул побольше воздуха в грудь.              — Инсу рассказал мне…              — Куда это ты собрался в таком виде? — перебил Юнхо, не сумев сдержать своё возмущение. — Лично мне сказали, что вы собираетесь на гонки, и я почему-то думал, что в качестве болельщиков, а не в качестве сириптизёрш. — Зелёные глаза мимолетно закатились, и Хиро скрестил руки на груди, готовый выслушать все претензии. — А чего сеточки на ноги не натянул? Шортики коротенькие, стринги, внезапно исчезающие каждый раз в заднице? Или ты вообще без трусов решил пойти? Я бы, наверное, даже не удивился, ведь рубашку ты как-то умудрился забыть надеть. Причёсочку, смотрю, навёл, глазки подрисовал. — Юнхо поднялся, откинул книгу куда подальше и вплотную подошёл к рыжему, навис подмытой агрессивной волной скалой. — Мандаринка, признайся честно, на блядки погнали. Так?              — Нет, не на блядки, — процедил сквозь зубы Хиро и скосил недовольный взгляд на Юнхо. — Тебе какое дело до моего прикида? Воспитателем, что ли, подрядился?              — А такое, что ты собираешься моего брата туда затащить. И более того, сопровождать его будешь вот в таком-то прикиде, — Юнхо поддел указательным пальцем висящие на груди кожаные плетёные украшения, доходящие до солнечного сплетения. — И меня как раз так волнует, с кем Инсу шляться будет. — Накрутил на палец и потянул на себя, угрожая порвать.              — Пакли убери, придурок, — огрызнулся Хиро. — Я уже сказал, что мы не на блядки идём. Чего ты ссышься, твой же громила с нами поедет, каждый наш шаг тебе будет комментировать. В прошлый раз даже в раздевалке стоял пялился. Пиздец какой-то.              Юнхо отпустился и выпрямился, невольно оставляя свои гляделки в прорехе ворота пиджака, где промазанная чем-то ароматным кожа переливалась в свете ламп при рваном дыхании. Мелькнула интересная идейка, что, если оставить в этом месте засосы или следы укусов, рыжий вряд ли вновь наденет это неглиже.              — Это ничего не меняет, — сухо ответил Чон и отвернулся, лихорадочно спуская воздух с дышла. — Я вам не доверяю. Эти гонки впрок Инсу не пойдут, только подогреют его интерес шляться по ночам где ни попадя, так что я против.              — Эээ, подожди, у нас же договор, что ты отпускаешь Инсу под мою ответственность, с хера ли ты сейчас завыступал? — возмутился Хиро, принудительно за плечо разворачивая его обратно, отчего тот немного ахуел. — Не забывай, что он не маленький ребёнок, а ты не мамаша ему, чтобы решать каждый его шаг. Эти гонки вполне приличное мероприятие, без драк, крови, насилия и стриптизов, всё легально. Это гораздо лучше, чем ночами сидеть в планшете или гонять виртуальность. Как ты не понимаешь, что Инсу нужно вытягивать из игрушек и окунать в реальность, чтобы он видел всё широко раскрытыми глазами?              — Мандаринка, мы договаривались, что ты станешь таскать его по культурным местам, а не в отбойники для азартников, — повысил тон Чон, стягивая брови друг к другу.              — Я тебе чё, экскурсовод, что ли, по городским достопримечательностям его гонять? Везу туда, где и мне интересно будет, и у нас вообще-то свидание, а не просветительский рейс, — так же начиная греметь, возразил Хиро. — Это вообще, нахуй, не отмазка, что тебе что-то там кажется. Продолжай сидеть здесь, в своей душниловке, и лови кайф от правильного чтения исторических трактатов с мудростями, но Инсу отпусти. Лично тебя никто не тащит с нами, а парню там точно понравится. И поверь, он не упадёт ниже плинтуса и не опозорит твою фамилию, если познакомится с новыми людьми. Я не понимаю, чего ты всё же завыёбывался, как нетакуся перед трахом. Цену себе набиваешь? Ждёшь, что на пару с Инсу будем умолять тебя?              Юнхо только сильнее скалил резцы и раздувал ноздри, в ожидании, когда его сорвёт, когда прозвучит стартовый выстрел, когда взорвётся атомное бешенство. Хиро хамил, когда, действительно, если не умолять, так хоть просить должен был как следует, всё же в его интересах сохранять настроение Юнхо благодатным. Но, сука, этот лис лишь больше раздражал-бесил-травил.              — Цену себе набиваю? — крикнул Чон, хватая рыжего за лацкан пиджака и оттягивая. — Это я-то? Ты посмотри на себя, кого ты из себя строишь и кем на самом деле являешься? Чего вот ты так вырядился, как последняя шваль? Для кого это? — Юнхо дёрнул покрепче и кивнул на раскрывшуюся грудь. — Неужто Инсу решил соблазнить? Так его только пальцем позови… сука! — он тихо прорычал на задранный в негодовании подбородок. Этот пренебрежительный взгляд, наполненный лишь желанием унизить, заставлял все внутренности сворачиваться ёжиком. Да, Юнхо точно с ума сходит рядом с этим придурочным лисом, потому и боится его, оттого и лихорадит его сейчас так. — Ты лишь обычная дорогая шлюха, таких пруд пруди, только считаешь, что раз родился с золотым хуем за щекой, то тебе всё разрешено.              — А разве нет? — истерично усмехнулся Хиро, запрокинув голову. Красиво-сексуально-возбуждающе. — Ведь все богатенькие упыри так считают, почему я должен быть исключением? И я имею право так одеваться, это соответствует законам и цензуре. Да и что-то мне подсказывает, что твои проблядушники на ночь обычно одеты ещё откровеннее, так что нечего искать соринки в чужом глазу.              — Так ты уже даже не отрицаешь факт, что просто собрался на очередную еблю, ведь мои проблядушники именно для этого так одеваются. — Руки Юнхо в злости мозга ещё ближе притянули к нему рыжего, так хотелось укусить его за дебилизм этого спора, за своё бессилие, за пряный аромат, исходивший от него и душащий весь разум. — Инсу тоже будет участвовать или в сторонке постоит, пока ты будешь свой зад раздирать чьим-то хуем? Что-то мне подсказывает, что на него этот стриптиз не рассчитан.              — Правильно, всё верно, Юнхо, — раскрыл безумные глаза Хиро, показывая из-под век ещё более тёмный обод зелёной краски. — Вот такая я мразь и шлюха, иду именно потрахаться, даже похуй с кем, просто денежный кошелёк себе найду и отсосу ему. Прямо в толпе, чтобы адреналинчик пощипывал всю оболочку, а потом в его машине загнусь раком. А Инсу пусть пока развлекается зрелищем гонок, устрою ему вот такое свидание. Как ты прямо экстрасенсорно попал в самую точку, хах. Я ведь такой. Да, Юнхо? Ты же знаешь меня лучше, чем кто-либо, даже я сам не понимаю про себя того, что наимудреший Чон понимает.              Юнхо не выдержал, взорвался, вскрывая все замки, по венам потёк плутоний-стронций-уран, превращая его в монстра, рука, бросив сворачивать лацкан, потянулась к раскрытому горлу. Хиро, поняв, что ему грозит, сбросил улыбку и отвернулся, чтоб сбежать, только вот пальцы Юнхо успели сжаться. Не сильно, потому что ощущение теплой кожи да дёргающегося кадыка под ладонью не дали применить силу. Чон скользнул взглядом по испуганному лицу рыжего и впился в его губы, сам не зная почему, решив выискать пирсу на языке. Вклинился между послушных зубов и попёр шарить по всем закоулкам влажной плоти, затыкая разгневанное дыхание обоих. Нашёл свою любимую бренчалку, что каждый раз сбивала крышу с его башки, и засосал с пристрастием, а Хиро без сопротивления отдавал свой язык на расправу ласкам. Юнхо перехватился руками под челюсть рыжего и просто упивался его языком, мягко посасывая плоть, смакуя пирсу, собирая все соки из его рта, а в ответ получал лёгкое довольное урчание, что такой истомой проникало в тело и подкашливала ноги.              На рёбрах Юнхо нетерпеливо стянули в кулаки футболку, будто бы и желая её сдёрнуть, но всё же сдержанно оставаясь на месте. От этих рук на своём теле, от опьяняющей покладистости рыжего беса, от умопомрачительного языка во рту, член стал быстро тяжелеть, как будто до этого на низком старте ожидал, только дай повод и встал. Команда «подъём» проревела сладким стоном из горла рыжего.              Блять! Да не надо ж никаких гонок. Зачем они? Пусть рыжий останется здесь, на всю ночь, нам было так хорошо на острове, а тело сейчас так ломает по нему, по его дырке, по его стонам. Хочет секса? Так мы вдвоём с Инсу подарим ему всё сполна.              Юнхо чувствовал страшное возбуждение, опасное, радиоактивное, когда хочется не просто оттрахать, а именно изучить каждый изгиб, прощупать губами, испробовать языком, пропечатать поцелуями, всё тактильно распознать. Интересно стало, есть ли родинки на теле рыжего? А может, какие мелкие шрамы из детства? А может, у него шестой палец на ноге есть? Ещё Юнхо не мог вспомнить, какой у него пупок, утопленный или открытый. Всё нужно было знать. Не хватало рук, катастрофически. Нужно было и за голову его прижимать, и по талии гладить, и бёдра прощупывать, разогревать, раскрывать.              Юнхо поджал под кислотный затылок, продолжая исследовать мурчащий рот, а другой рукой поплыл по его спине, спускаясь всё ниже, игнорируя грубоватый рисунок на коже пиджака, хватаясь за мясистую булку. Рыжий таял, как сладкий мандариновый лёд, почти растекался сиропом по дрожащим рукам, и так хотелось его слизать, собрать широким языком всю сладость. Он тоже пристрастился к поцелуям, чуть ли не агрессивно засасывая губы Юнхо, эдрической бусиной щекотя подбородок, пальцы впивались уже не в ткань футболки, а в мышцы, требуя бо́льшего. Прямо здесь и прямо сейчас.              — Я готов, — раздалось визгом хлыста со стороны двери.              Юнхо невольно и совершенно не желая того оторвался от мягких губ, так яростно впивавшихся в него, посмотрел на разочарованные и туманные глаза Хиро, которые просили продолжения, и перевёл взгляд на Инсу, что с возмущенной моськой стоял у двери. Он натянул рваные джинсы, лонгслив и безрукавку скаута, где полно было карманов и замочков, а также высокие ботинки, похожие на военные. Причесался, прилизался, надушился.              — Тхэбом уже ждёт, — немного стушевавшись под стальным взглядом Юнхо, пробормотал Инсу и неуверенно спросил: — Мы же едем?              — Конечно, Инсу, — твёрдо ответил Хиро, спешно убирая с себя длинные руки Юнхо и поправляя пиджак. — Мы с твоим братом всё обсудили, проблем нет.              Юнхо не смог ничего сказать ни за ни против, чувствуя в теле разрывающую на части силу, мощнейший ураган, разносивший всё сознание в пух и прах. Это всего лишь уловка? Чтобы добиться согласия? Хотя разрешение и не было озвучено, но Хиро как будто знал, что после позволения себя полапать Юнхо вроде как обязан их отпустить. Это подкуп. Всего лишь игра. Всего лишь развод глупого и озабоченного. Чёрная пелена затянула глаза, призывая всё крушить и рвать, но Юнхо просто отпустил этих двоих, ни слова так и не сказав. Всё бешенство, что с новой силой поднялось в груди, просто парализовало. И захотелось остаться одному, ни с кем не спорить, не уговаривать, не угрожать. Не звонить тем самым проблядушникам и назначать встречу, чтобы снять безумное давление на член. Не хотелось никого видеть. Он ведь снова проиграл. Каждый раз чувствовал себя вот так говённо после контакта с рыжим. Что за уёбищное наваждение?!              Юнхо стоял посреди библиотеки и пытался понять, с каких хуёв вообще стал целовать рыжего, будто под гипнозом. Вокруг невидимым шлейфом ещё застоялся пряный парфюм Мандаринки, казалось, именно он и сковывал все движения, это какое-то снадобье шамана, чёрная магия с зелёными чарами. Впервые в жизни стало жалко себя и… Кажется, он завидовал Инсу. Не в смысле его беззаботного сознания, а в теме, что сейчас тот, наверное, может с лёгкостью касаться рыжего, а ему в ответ лишь улыбаются. Не скалятся взбешённым волком, не рычат на пакли не в том месте, а именно улыбаются ровным рядом зубов.              А что будет на гонках? Он действительно найдёт там себе кошелёк погорячее? Или это было брошено лишь для провокации срыва? Скорее всего, именно так, ведь подействовало же. Юнхо решил позвонить Тхэбому, охраннику Инсу, и наказать, чтобы тот пристальнее наблюдал за рыжим, а потом всё в подробностях доложил. Считается ли такая слежка, а также поиски информации Югёмом сталкерством? Имеет ли право Юнхо лезть в личную жизнь Хиро?              Уже набирая вызов в телефоне, Юнхо решил, что имеет право не только на влезание в его личную жизнь, но и на него самого. Да, имеет право, потому что Мандаринка, судя по всему, конкретно подцепил Юнхо на свой крючок хитростей, а значит, Чон может указывать во что одеваться и куда ходить, как и Инсу. Просто нужно научиться манипулировать и… Самому при этом в разумном вакууме находиться.