Сладкий мандарин

      Через неделю после самого дебильного в жизни Юнхо свидания.              — Заткни эту игрушку или я засуну тебе её в жопу, — сонливо пробормотал Юнхо, удобнее формируя подушку под шею и натягивая сдёрнутое одеяло на бёдра. За его широкой спиной тут же стихли военные действия Варкрафта. Ненадолго. Видимо, давая Чону шанс уснуть. Позже они продолжились, но уже гораздо тише.              Инсу, снова заскучав в четырёх стенах без друзей и отрыва, пришёл на ночь к брату. Предложил поиграть на приставке, но тот только устало отмахнулся, давно уже возненавидев всё эти безделушки. После душа Юнхо завалился в кровать, где Инсу уже лежал в какой-то неестественной позе обожравшегося мятой кота. В руках держал смартфон играя в примитивные стрелялки, дёргая руками под действием адреналина, что-то попискивая себе под нос изредка ворча на непослушного персонажа. Пока Юнхо засыпал, тот ещё успевал ногами дёргать, когда не получалось выиграть, сотрясая при этом весь плацдарм для сна. Несомненно, Инсу старался вести себя тише, но постоянно срывался, то досадно взвывая, то возмущённо матерясь, будто его судьба решалась в данный момент, и решалась хуёво. Для него выигрыш в компьютерной игре, кстати, был таким же важным, как для Юнхо удачно провернутая и быстро обыгранная сделка. И когда Инсу, бывало, доходило до конца, то не столько радовался, сколько удовлетворённо старался отдышаться, будто реально спасал человечество.              Юнхо вновь нервно задёргал подушку под головой, не в силах отвлечься от стрелялок.              — Инсу, не заткнёшься, я выкину тебя из комнаты. Дай уже поспать наконец.              Только после грозного рыка брата тот затих окончательно. Без пререканий. Без вопросов. Без сраного «я хочу». Как понял Юнхо, битва сегодня не удавалась, так что малец и сам уже рад был взбрыкнуть на неблагодарную игрушку. Казалось, и весь дом затих вместе с этим человеком, являющимся, наверное, душой всего здесь. Пусть и взбалмошной, бесящей, шокирующей своими нарядами, но верной. Юнхо почти не бывал в особняке, находясь постоянно в деловых разъездах или ночуя с очередным красавчиком, поэтому Инсу полноправно рулил тут всеми в его отсутствие, подчас устраивая такой бедлам, что в пору войска клинеров было пускать в атаку. Ему позволялось, так как этим ещё частично накладывалась на него ответственность за дом. Он не всегда справлялся, но всё-таки Юнхо знал, что в чс тот всё-таки не трусливо спрячется, а будет уверенно командовать людьми, пусть и через жопу. Ребёнку иногда надо проявлять инициативу, чтобы чувствовать на себе взрослые обязанности изначально и готовиться к ним.              Ребёнок. Юнхо долго не воспринимал инфантильность брата, считая, что тот притворялся, чтобы избегать наказаний, но когда отец свозил его на консультацию с психотерапевтом, пришлось по-другому смотреть на лялечку в теле пацана. До сих пор тяжело это принимать, хотелось адекватного, серьёзного брата.              Юнхо не любил с ним спать, так как тот пинался или начинал приставать, но… Тот ведь любил. А упёрт он был очень сильно. И первый Чон, иногда не имея сил на сопротивление, позволял теснить себя в кровати. Как сегодня. После тяжёлой пятничной суеты. Несмотря на то, что кровать огромная, приходилось ютиться на краю, чтобы, не дай хер, не получить неожиданного пинка под зад.              Затрещал неприятный рингтон, на колючие осколки разбивая весь только прикоснувшийся сон. Юнхо даже не сразу понял, где это и что это, и правда ли это. Где-то под боком вибрировал грёбанный гаджет, возвещая сладкими голосами девчонок о любви и готовности отдаться. Юнхо стал щупать по постели руками вокруг, не раскрывая глаз, развернулся, скидывая с себя пакли Инсу. Тот сонно захныкал, перевернулся на другой бок и продолжил дрыхнуть, даже не заметив, что его телефон звонил. Взглянув на светящиеся часы на стене, показывающие два часа ночи, Юнхо сквозь зубы выругался и вытащил из-под себя смартфон. И ведь, блядь, как бы долго он не елозил, тот ведь ни на секунду не заткнулся. Если бы это был телефон Юнхо, он бы уже предположил, что случилось что-то страшное, типа апокалипсиса, но здесь, скорее всего, звонили те уёбки дружки, по-любому нажравшиеся в хлам и ищущие дополнительных финансов на снег, ведь Юнхо так и не собрался донести на них. Он ответил не глядя на абонента и сморщился, когда в телефоне зашумели машинным заводом громкие звуки танцпола, болтовня людей и редкое сопение.              — О, Инсу, солнышко… Я тебя разбудил? Прости. Не хотел... Ахах. То есть, хотел, но не со зла. Мне надо с тобой поговорить, приезжай ко мне, пожалуйста. — Послышался несдержанный всхлип скулящего голоска. Юнхо на всякий случай глянул на экран, хотя и так уже догадывался, что это рыжему не спалось. — А, нет, не ко мне, а за мной. Приедь за мной, я так одинок. Блядь, мне так плохо. — Хиро пьяным языком глотал звуки, растягивал гласные, плавно переходил с одного слова на другое, уже без пробелов, превращая всё в одну кашу. — Как же плохо-то, сука. Инсу, я знаю, что ты можешь свалить из дома, наплюй на братца… Бери такси и гони сюда. Ну… Только ты можешь поднять мне настроение.              Первым, что захотелось сделать, это послать в пизду это чудо, связываться с ним было себе дороже, но… Ещё пара секунд прослушивания растянутого говора, и Юнхо передумал. В животе утробным голосом запел его неуёмный ёбарь, стараясь имитировать оперных певцов, вытягивающих из горла изо всех сил громкие мелодичные звуки, которые завораживали людей. В конце концов, что он теряет? И опять же, сдвинутая крышей в последнее время чуйка гнала его на ответ.              — Где ты?              — В Октагоне. Инсу, ты приедешь за мной, да ведь? Я… Я хочу поговорить с тобой. Вот ни с кем не хочу, а с тобой хочу. Потому что ты никогда не будешь мне желать зла. Ты один такой… — Ещё чуть-чуть и тот захнычет, а Юнхо этого терпеть не мог.              — Приеду, — прорычал он, уже нисколько не подстраиваясь под голос Инсу.              Признания в дружеской любви продолжались, пока Юнхо натягивал джинсы и футболку. Он лишь изредка отвечал короткими фразами на повторяющиеся вопросы. Словил ещё пару неприятных определений про себя, как про долбанутого братца. Когда вышел из комнаты, приказным тоном брякнул «жди, никуда не уходи, я сейчас приеду» и положил трубку, по пути в гараж схватил ещё в уличном гардеробе кепку. Ехать было не так уж и далеко, а вот найти мандаринку в клубе, несмотря на яркую шевелюру, было сложновато. Полный зал отдыхающих, разношерстной публики всех возрастов и общественных статусов, достатка и психических расстройств. Юнхо набрал снова, спрашивая, где именно искать. Глянул вверх, на бар, но ему прогундосили идти в какую-то комнату.              Хиро сидел один, уложил торс на стол, а под голову протянул руку. Грустно пялился на бутылку с алкоголем перед собой, толкая пустые стаканы из стороны в сторону. ВИП-комната была выбрана скорее для хандры, чем для веселья. Свет приглушён, окна закрыты, неприятно походило на прощальный зал. Судя по тому, что на столе было немало пустой посуды, и стопок в том числе, начинал Хиро всё же не один, либо вёл беседу со своим раздвоением личности, рассказывая тому все свои беды как исповедь.              Ещё с порога Чон заметил на себе вигильный прищур зелени, его сразу сканировали, пытаясь понять, кто пришёл. Но сегодня его тело не было спрятано, на улице было весьма тепло, Юнхо даже не заморачивался на одежду, прыгнул в машину и погнал, а тонкая футболка облипала весь рельеф, как признание, что это главный Чон. Хиро, вероятно, действительно надеялся, что Инсу сможет сбежать и приехать к нему, и сейчас ждал именно его. Но, уже наученный опытом, сразу смекнул подставу.              — Да, это я, — Юнхо не стал скрываться на этот раз. Развёл руки, показывая себя, подтверждая подозрения Хиро. Рыжий лис поднял голову со стола и вгляделся пристальнее, будто ещё не поверил словам и глазам.              — А где Инсу? — вяло спросил он, сдвинув брови. Вероятно, разговор с этим Чоном он не планировал. — Ты наругал его? Опять обидел? — забеспокоился.              — Инсу дрыхнет, и нечего ему звонить по ночам, — проворчал Юнхо, подходя к столу. — Ты вроде не дурак, и должен понимать, что этому парню одному в ночном городе не стоит разгуливать, нахера подбиваешь его на побеги? Кто потом будет отвечать, если с ним что-нибудь случится? Он же ребёнок, причём чересчур охуевший. К тому же мой брат. Брат того, которому хотят поднасрать многие. Он этого не понимает, но ты-то должен хоть немного вникать, наверняка в курсе, что большие деньги примагничивают ублюдков, охочих до халявной наживы.              Хиро медленно поднялся из-за стола, собираясь в том же тоне ответить. Чуть качался от опьянения, взглядом натужно блуждал, собирая все свои возмущения. Юнхо осмотрел его. Тот явно собирался обольщать кого-то: чёрная кружевная жилетка на голое тело, сверху шраг из полиуретана и кожаные брюки-кюлоты, неплохо, кстати, сидящие на его фигуре. А фигура эта, запнувшись об угол дивана, чуть не ёбнулась на пол, прямо в лучших традициях мыльных опер, хватаясь при этом за Юнхо. В общем, как бы ненароком, попадая в его горячие объятия, чтобы между ними возникла неловкая пауза, робкое «спасибо» и благодарный поцелуй. Поебень романтиков. Так не работает в жизни. Рыжий только стал возмущённо толкаться, лишь почувствовал, что может крепко стоять на ногах, и Юнхо отшагнул от него, не желая получать пиздюлей за помощь.              — Не. Не трогай меня, я сам. Я не пьян. Я только споткнулся, — затараторил Хиро, оправдывая свой казус. Дополнительно пнул по дивану, который, похоже, стоял в неправильном месте, в неправильное время и вообще неправильно. — Ты нахуя сюда пригнал, Юн? Морали мне читать? Ты? — рыжий после дивана решил сорваться на спасителе. — Если бы ты не закрыл Инсу от всех, если бы хоть немного дал свободы, но при этом по-братски направлял в правильное русло, может, ему и не пришлось бы сбегать. Ты, — зло выставил указующий перст на Чона, — губишь его. Когда-нибудь ты поймёшь, что вся твоя заёбанная опека всего лишь тирания, ты ублюдок. Инсу мне рассказывал, что ты его бьёшь. Бьют слабого только трусы и неуверенные в себе люди…              — Хватит уже, — схватив за рукав и дернув на себя, зло гаркнул Юнхо, уже пожалев, что приехал сюда.              Каждый раз на какие-то вот такие обвинения, которыми в него бросались то мать, то бабка, а теперь ещё и эта рыжая сучка, хотелось отвечать: «А ты вставай на моё место, я посмотрю, как ты сможешь это сделать. Как сможешь удерживать от влияния отморозков, которые только и ждут, чтобы поживится наивным разумом. Как сможешь выдержать доканывающие истерики на пустом месте изо дня в день. Как сможешь перетерпеть не благодарность в ответ, а очередные посылы на тот свет». Он вовсе не хотел сбагрить Инсу кому-то, просто заебался это слышать, и уж точно не собирался оправдываться. Про себя он знал, что делает всё возможное, всё, до чего доходили мозги, он точно не был ленивым или равнодушным до судьбы брата, но представление о заботе у всех разное.               — Собирайся, я отвезу тебя домой, или хочешь остаться? — Юнхо, сообразив, что тратить нервы на фрика не стоило, отпустил его. —Разговаривать о семейных проблемах не стану, просто не лезь к Инсу, раз ни хуя не понимаешь.               Хиро гневно фыркнул, но слова до него всё-таки дошли. Он осмотрелся по комнате, подёргал попеременно размашистыми бровями, вспоминая что-то.              — Ну, раз Инсу нет, — он развёл досадно руками и тяжело вздохнул, — остаётся только валить отсюда. — Он шагнул в сторону двери, но тут же развернулся. — Кстати, — насупленно сморщил нос, натягивая цепочку на кончике носа, что соединяла два гвоздика в ноздрях, — я тут заказал ещё кое-что, ты не мог бы расплатиться, а то этот вонючка… — Он оглянулся, будто собирался показать на того, кто вонючка. — Куда-то съебался и… Вот. А Бонг уже давно свалил с этой хромоногой пиздой, — закончил, скривившись от горечи.              Юнхо только вздёрнул бровями. Как он мог не догадаться сразу, что этому лишь деньги нужны были от Инсу, побухать за его счёт и всё. Блядь, да неужели этим золотым мальчикам не на что даже пойло купить?! Папаши наверняка любимых наследников кормят долларами, а не вонами. Юнхо тоже любитель веселого отдыха, но свои деньги он зарабатывает сам, имеет право трясти ими, как захочет, а вот этих силиконожопных нахлебников, у которых не одна пластическая операция на каждом сантиметре кожи и салоны красоты каждый божий день в расписании, считает — вообще поить нельзя. Пусть отрабатывают вложенные в них деньги учёбой, либо полезными для семьи занятиями, а не вечеринками и отрывами.              — Что, неужели лимит на карточке исчерпал за сегодня? — съязвил он, чуть дёрнув ухмылкой. — Что мне за это будет, детка? Я всё-таки в три часа ночи гнал за тобой, даже такси за это деньги сдерёт, а моя сволочная натура и подавно.              — А я не тебя звал, а Инсу, — взъелся Джэджун. — Можешь уёбывать, раз так до денег скуп. Конечно, у тебя ведь каждая монетка на счету, семеро по лавкам кормить, на трех работах пахать, а я тут имею наглость просить. Гобсек, — выкрикнул оскорбительно. — Если бы ты молча заплатил, я бы может и решился бы с тобой лечь, но сейчас пошёл на другой хуй. Жмотина долговязая.              И Юнхо ведь реально собрался уйти, ещё раздумывал над тем, чтобы напоследок пиздануть по раскрашенному рылу в отместку за несправедливые плевки. Благодарным этот фрик, видимо, не умел быть, чем-то даже напомнил Инсу, который считал, что ему всегда должны дать, что он захочет, несмотря ни на что. Правда, этот номер не проходил с Юнхо, хотя тот и так ему давал многое, только чтобы тот не сбегал. И вот сейчас с него почти требует деньги какой-то оранжевый сопляк.              — Если бы я расплатился с клубом, я бы даже и спрашивать тебя не стал, на что ты решился, выебал бы твою гордую задницу да выплюнул…              — А с чего ты взял, что это ты меня? — выпучил, будто от неожиданности, гляделки Хиро. — Может, это я тебя? Я бы не прочь твою жопу вскрыть… — Он клацнул зубами, закрывая рот, и сглотнул. Похоже, не собирался этого говорить, и сейчас жалел, что брякнул.              — А рыло не треснет? — крикнул Юнхо. — Да никогда в жизни я не подпущу к себе, это прерогатива сучек. Рыжих, — добавил, почти убивая взглядом. — В мире есть два типа людей: которых имеют и которые имеют. Так вот я из второго списка.              — Бо́льшей хуеты я не слыхал, — презрительно фыркнул Хиро. — А может, тебе понравится? У меня ещё никто не жаловался, — он вдруг сменил взгляд на флиртующий. Натянул сверкающую улыбку и подошёл ближе к Юнхо. — Я очень нежен со своими партнёрами. Но могу и без прелюдий, если любишь быстрый секс. — Юнхо без особого интереса смотрел на заигрывания, на пятерню Хиро, потянувшуюся к его ширинке, но потом вдруг передумавшую и скользнувшую за бёдра, на его зад.              — А можешь просто отсосать, без прелюдий и ухаживаний, — сухо предложил Юнхо, складывая руки на груди и никак не реагируя на сжимание своей ягодицы. — В зад разрешу только поцеловать.              — Что, прям такой мужик мужиком? Платье снову и честь смолоду? — досадно скривился Хиро, убирая руку и отступая. — Имеет он… Имеет тот, кто заслужил, малыш, а так это лишь арендное пользование, несущее за собой долги. — Развернулся в сторону выхода, подцепил свою полиуретановую сумку, забрасывая на плечо и вальяжно махнул пятернёй. — Хорошо, погнали, я сам расплачусь.              Дверь перед самым его носом резко распахнулась, чуть не врезав ему по руке, вовремя отдёрнутой. Юнхо даже удивился хорошей реакции несмотря на лыконевязание. Хиро ошарашенно распахнул зелёные глазёнки, когда в комнату счастливым комом вкатился какой-то сопляк. Даже невооруженным взглядом было видно, что тому до совершеннолетия ещё переть и переть в горку, но он уже хорохорился, очевидно, тоже считая, что раз есть деньги, то позволено многое, а взрослая жизнь это всего лишь занудные обязанности, которые ему не нужны. По дорогому джинсовому костюму с трендовыми нашивками можно было судить, что он не из среднего класса, да и хоганы на ногах это подтверждали. Ростом был не мал, только вот физиономия слишком детская, ещё с румяными щёчками, не пробовавшими бритвы.              — Детка, я всё оплатил, — с порога заявил тот. — Поедем? — Тут же полез паклями к Хиро, видимо, ожидая благодарности в ответ. Но рыжий чуть брезгливо скинул его руки со своей талии. — А это кто? — сопляк наконец заметил подошедшего Юнхо и с подозрением сощурился, поджимая свои губы-ниточки. — Только не пизди, что это твой охранник, больно морда наглая. Детка, — перекинул зенки на фуксию, — что за хмырь? — ревниво предъявил, даже не думая, что за такие слова можно и по ебалу словить.              Джэджун закатил глаза и втянул уголок губ в щёку, повесив руки на бока.              — Это так-то мой водитель, не видишь, что ли, Сонхо? — возмущенно предъявил, склонив голову вбок. Сопляк скосился на Юнхо, явно расценивая его с головы до ног. — Ты слишком долго где-то шароёбился, пришлось вот вызвать. Спасибо, что заплатил, а сейчас мне пора… — Хиро шагнул к двери, но парень схватил его за плечо и сильно дёрнул его на себя.              — Э-эй, ты ничего не забыл, рыжий? — припечатал к стене и собой преградил выход. — Куда тебе пора? Я за тебя заплатил, и теперь мы едем ко мне. Давай, водилу своего отсылай и стартуем.              Джэджун среагировал очень быстро, даже слегка зарычав от наглости пацана. Легко оттолкнул его от себя, да ещё с напором стал наступать, оттесняя того в комнату. Забавно было наблюдать все резкие перевоплощения мандаринки, будто находишься на кастинге на главную роль. Юнхо вздёрнул бровью, когда мимо него так опасливо отступал, видимо, запланированный на вечер бойфренд Хиро. Запланированный самим пацаном, но, похоже, рыжий не был в курсе.              — Ты, кажись, попутал возрастную категорию, парниша. Здесь, — Хиро мазнул пальцем по своей фигуре, — рейтинг восемнадцать плюс, не менее. Так торопишься вскрыть свою задницу, даже похуй с кем? Для начала прекращай пиздеть глупости и попробуй своё обаяние на девчонках. Когда сможешь сам, уже без стеснения и обучения, их удовлетворять, тогда и приходи пассивом, чтобы самому получить тот заслуженный кайф анального оргазма.              — Но, Хиро, — тон сопляка резко сменился на жалобный, — ты же сам сказал, что хочешь задницу мне надрать. Я согласен. Поехали ко мне на хату…              — Сонхо, ты серьёзно? — фыркнул рыжий. — Это было сказано в прямом смысле. Ремня тебе надо, хорошего такого, чтоб неделю потом сидеть не мог, или на горохе постоять сутки. Но, как я понимаю, тебе это только в радость будет, так что твоим родителям нужно просто отправить тебя в простую школу, без личных водителей и кураторов, и лишить денег, пока не научишься ценить чужие труды.              Пацан явно не догонял, что ему хотели сказать, хоть и состроил задумчивую моську. Поучительно-нотационная речь была тошнотворной, больше похожей на занудство бумеров, которым уже просто лень развлекаться, просто сил нет на тусовки, но при этом скучно, завидно, вот и душнят по поводу и без. Этот образ совсем не вписывался в развратный и провокационный вид Джэджуна, вероятно из-за этого и отобразилась вечная загрузка Оперы на лице юного ухажера.              Джэджун заметил это и, не дожидаясь реакций, развернулся. Пацан, не собираясь так просто сдаваться, прилип к нему со спины, граблями оборачиваясь вокруг его плеч.              — Погоди, что тебе стоит? Хиро, я ведь заплатил за тебя, ты… Ты должен поехать ко мне, как минимум. — Этот шланга навалился, не давая хода, чуть не завизжал от возмущения, когда понял, что его ждёт полный облом. — Я уже совершеннолетний, даже паспорт тебе могу показать. Он дома. Поехали покажу.              На этот раз Юнхо решил вмешаться, хотя представление обещало стать интересным. Хиро явно попал в должок, который не собирался отдавать, а кредитор попался упрямый, готовый и принудительно его отобрать. И Юн с удовольствием бы на это посмотрел, может, даже подсказал бы малолетнему переростку с чего начать. От миража, возникшего в черепе, как мандаринка отдаёт долг, стоя на коленях, взыграли нервные клетки, сосуды в члене моментально расслабились, эрекция давила изнутри и уже не терпелось сжать это распирание чем-то узким. И мокрым. Главное, тёплым, чуть горячим. Можно даже и пьяным. И наверняка жёсткая пирса на языке очень посодействовала бы в достижении оргазма. Представление решено было прервать, по понятным причинам.              — Телок, тебе же сказано отвали, — настойчиво и громко Юн напомнил о своём присутствии. — Отпусти рыжего и поспеши найти себе подружку, иначе проведёшь выходные с больными яйцами.              — А ты вообще не лезь, — услышал в ответ грубость от сопляка, который намертво вцепился в Хиро, молебно смотрящего в потолок. — Пиздуй в машину, ты больше не понадобишься, твой хозяин поедет со мной сегодня.              Похоже, недоросль не учёл одного обстоятельства.              Юнхо очень вспыльчивый. Юнхо безумно взрывной. В Юнхо сконцентрировано 1500V постоянного тока. И Юнхо бесят малолетки, особенно те, которые берегов не видят. Оба с Инсу такие, с постоянно подожжённым фитилём в голове. Досталось такое наследство, скорее всего, от отца, который методично выбивал пороховую дурь из обоих сыновей. Не сказать, что злоупотреблял силой, не бил до ран, травм, унижения, но лупил частенько. Не получилось выбить. Единственное, что Юн усвоил от него, как научиться сдерживать свой характер внутри телесной оболочки и при этом не добиться лопнувших сосудов по всему телу. Это очень помогало ему вести дела. Мало было просто быть хитрым и ловким, нужно было держать себя в руках, причём постоянно, и не давать противной стороне вывести всё на эмоции, чтобы завалить дело по придури, либо купиться на какую-либо дискредитацию хорошего партнёра. В бизнесе работала только одна схема: голова на плечах, а сердце в яйцах. И их Юн старался опорожнять постоянно, выплескивая в секс весь застоявшийся адреналин. Но последние пара дней были сухими, а ночь вообще шла наперекосяк. И пацан, явно не зная всех терзаний Чона, неосмотрительно выдернул чеку.              Пальцы сжались на шее полупокера с такой силой, что почти вогнались под черепную кость, угрожая хрустнуть позвонками раз и навсегда. Парень от неожиданной, безумной боли расцепил свою хватку на рыжем и пытался оторвать руку Юнхо от себя, изгибая при этом тело, но от этих попыток становилось ещё больнее, и он замер.              — Сука, не смей так разговаривать со старшими, — тихо цедил Юн сквозь сжатые зубы, делая выразительные паузы после каждого слова. — И рыжего больше не смей трогать, пока он сам тебя об этом не попросит. Хочешь якшаться со взрослыми, так и веди себя соответствующе. А теперь мы уходим, и только попробуй ещё что-нибудь вякнуть, я смешаю твои сопли с твоей же кровью.              Малец недовольно сопел, явно собираясь ещё побороться за свою правду, но с ним никого не было, а по тискам под затылком он понимал, что Юнхо гораздо сильнее его, и неизвестно — посмеет ли он на самом деле осуществить свои угрозы. Дёрнул башкой, принимая условия. Юнхо отпустил его мгновение спустя, расслабляя сперва свои нервы, убеждая себя, что больше не было причин рычать. Подхватил мандаринку под локоть и потащил на выход. Тот всё это время с интересом слушал угрозы Юнхо, а потом с искренним удивлением смотрел на реакцию Сонхо, видимо, не ожидая, что тот так быстро стушуется. Чаще физическая сила побеждает верное слово.              Юнхо стремительно пробирался через поредевшую толпу посетителей клуба, желая уже глотнуть уличного, наполненного свежими выхлопами, воздуха и тишины в салоне автомобиля. Взбесился, несомненно. Пожалел, что так позорно сорвался гнать, чтобы только присунуть очередному избалованному распиздяю. Мало того, что его просто решили побрить с сексом, так он ещё должен был в роли чьего-то водилы выслушивать ебанный бред соплежуя. Со всей злости оттолкнув со своей дороги какого-то нажравшегося до поросячьего визга уебка, который просил помочь вызвать такси, Юнхо пнул дверь на выход. Охранники клуба недобро взглянули на агрессивно настроенного клиента, тянущего принудительно за собой пьяненького парня.              — Чего уставились? — крикнул Юн на них, ещё больше взъерепенясь от их лазеров. — Там у вас полный бардак, какие-то малолетки рулят под градусом. Ваш хозяин, видимо, решил на санкции напороться, разрешая детскому саду алкоголь продавать. За что вы деньги получаете? Пускаете всех подряд.              Те насуплено промолчали, тем более что Хиро махнул им рукой, чтоб не лезли под горячую руку, показывая, что его не похищают. Юнхо дёрнул его за собой, направляясь к парковке, на ходу доставая брелок с ключами и снимая с сигналки.              — Ты мог бы отпустить меня, я в состоянии самостоятельно следовать за тобой, — подметил Хиро, уже не в первый раз пытаясь сбросить с себя болезненную хватку. — Я не настолько пьян, чтобы потеряться.              Юнхо только сейчас обратил внимание на то, что бесконтрольно впивался тыкалками в необычно тонкое плечо мандаринки. Необычно, потому что привык, что у его партнёров подкачанные бицепсы, да и всё тело плотное, рельефное, мужское, они следили за своим внешним видом и культурным развитием постоянно, в основном добиваясь положения и благ в высшем свете именно сексуальными услугами. Не проститутки, как таковые, скорее, можно сказать, деловые партнёры, резюме которых считывается в постели. А рука Джэджуна ему сейчас показалась чересчур тонкой, как у женщины, хотя он видел ранее его бедра в обтягивающих джинсах, явно накачанные спортивно, да и плечи рыжего были не хилыми, крепкими.              Женские тела Юнхо никак не привлекали, скорее, немного отталкивали своей хрупкостью, на которую и дунуть-то страшно было. Хотя мог различить для себя более красивых женщин и менее, некоторые даже восхищение вызывали, но не более. Даже в мужчинах он не любил изначально юных твинков и фэмбойчиков, вот таких нахлебников, как этот Сонхо, которые думают, что, устроившись на члене папочки, смогут руководить им, только бы мастерства набраться. Но Хиро не был похож на таких, как и на субтильного дохляка: высокий и резкий в движениях, с мужским тенором, чуть сутулившимися плечами, хотя зад всё же топорщил, как цаца на шпильках. Видимо, признавая, что он у него шикарный.              Чон остановился у своей машины и только тогда отпустил руку рыжего, всё ещё раздувая сопла огнём бешенства. Смотрел на то, как он потирает обиженное местечко, немного морща нос и облизывая губы, прогонял колечком в языке по верхней, так смачно уже поблескивающей от слюны. До чего дешевые навороты: титановые пирсы, кислотный, вычурный цвет волос, рискованное татуирование склеры — как аляпистый тюнинг, только портящий вид дорогой машины. Такой вид вообще был не по вкусу Юнхо, здесь чисто сексуальный интерес, если мандаринку раздеть, избавить от всего этого китча, будет гораздо интереснее.              — Садись в машину, — приказал Юнхо, обходя капот к водительскому месту. Бортовой компьютер приветственно пиликнул хозяину, взбадривая все системы и датчики.              — Теперь я понимаю, почему Инсу часто в синяках бывает, — с ленивой укоризной протянул Хиро, массажируя плечо. — Тебе к психиатру надо обратиться или там каким-нибудь духовным наставникам, чтобы карму твою почистить. Псих.              — Не заедайся, мандаринка, пока я не спустил тормоза окончательно, — рыкнул Чон, вдавливая педаль газа.              — Уфф, напугал, — закатил глаза Джэджун. — Что, тоже побьёшь меня? Я тебя засужу, не сомневайся, — махнул рукой. Открыл окно немного и втянул влетающий воздух. Глянул на небо и охнул: — Охуенная луна, завыть бы сейчас волком, чтобы она мне ответила, — улыбнулся, моментально забывая про рычание Чона. — Ммм, как же хорошо на улице!              Юнхо тоже бросил взгляд на голубоватый диск, приближающийся уже к горизонту, и равнодушно фыркнул от прозвучавшего восторга.              — А куда ты прёшь, если не секрет? — поинтересовался Хиро, зацепившись зелёными глазами за пролетавшую улицу. — Ты ведь не знаешь мой адрес. Только не говори, что Инсу сообщил, даже он его не знает.              — В отель, — не скрывая, бросил Юнхо. — У нас ещё есть одно дельце. Потом я отвезу тебя домой.              — Бля, тебе тоже должок отдать? — вспыхнул киноварь. — Суки, вы же сейфы латаете, потому что трескаются от бабла. Нули на своих счетах сосчитать не можете. Золотыми зубочистками в зубах ковыряете. Неужели так зажмотно потратить пару литров, чтоб подвезти? — Он надул щеки и выдохнул, расслаблено пав на спинку кресла. Но, как заметил Юнхо, категоричное слово «нет» ещё не прозвучало. Скорее, тому не понравилось, что всё делается без его спроса. — Хм, тебе так надо выебать меня?              — Мне нужно успокоиться, — пояснил Юнхо. — Этот твой бойфренд недотраханый меня взбесил. Какого хуя ты вообще с ним связался?              Хиро лишь устало махнул рукой и втянул губы в щёки.              — С Бонгом поругались, вот я и решил, что если этот пооблизывается на меня, тот хоть немного приревнует. Кстати, — он серьёзным взглядом надавил, — то, что я тебе про Бонга говорил… Ты никому не рассказывай. Только Инсу об этом знает. Понял? Иначе я всем распизжу, что твой язык длиннее млечного пути, тогда никто с тобой дела вести не захочет. — Расслабился и снова закинул голову на кресло, глядя в потолок. — Ты тоже не должен был этого услышать.              Юнхо усмехнулся такому трепетному отношению к своей тайне. Было бы чего важного.              — Мне твои секретики по левому боку, я не трепло. Чего разругались-то? Опять не дал свою жопу под твою расправу? — усмехнулся Чон. — А может, тебе попробовать себя предложить сперва?              — Я даже и не пытался лезть на него, знаю, что он тогда вообще взбрыкнёт. А себя предлагать?.. Эти его шлюхи, видимо, заманчивее. Не пойму, чем? Богатые шалашовки, вечно стонущие, что им, блядь, скучно. Не знают уже, в какое дерьмо влезть, чтобы развеселить свою пизду. — Поднял голову и посмотрел на водителя. — А разругались из-за того, что я попросил его отвезти меня домой. Сука, — снова затылок припечатал к креслу, — ну какого хуя ему надо? Заныл, что девчонок надо в первую очередь отвезти. И вообще, давай сам как-нибудь. Он, когда не пьян, совсем не такой. Серьёзный и рассудительный, отличный друг…              — Сдался он тебе, — проворчал Юнхо, с тошнотой в глотке выслушивая хвалебные песни в адрес какого-то Бонга. — Живи в своё удовольствие, пока свободен. Забудь ты эту мразь…              — Опс, — вздёрнулся Хиро и указательным пальцем прижался к губам Юнхо. — Не смей его оскорблять. Следи за своим языком, если действительно хочешь потрахаться, а то я ведь и выпрыгнуть из машины могу. Тогда с больными яйцами останешься ты… — он повёл пальцем вниз, по подбородку Юноу, по кадыку, меж грудных мышц, уже уверенно сунул руку в горячий пах и помял мягкое, но налитое достоинство. — Хочешь, — с ухмылочкой констатировал. — Меня хочешь. Многие хотят…              Юнхо, рвано вдохнув, отбросил его руку от себя и толкнул сесть прямо.              — Спокойнее, мандаринка, я за рулём, а моё психологическое состояние, пиздец как, нестабильно. Если хочешь живым добраться до отеля, сиди ровно. А твоего красавчика пикапера я буду называть, как мне вздумается, чтобы ты понял, что свет на таких не сходится клином. Не велика личность, чтобы вызвать моё уважение и терпеливое отношение.              Тот судорожно спустил воздух из лёгких и посмотрел на дорогу. Как понял Юн, это был вздох примирения, похоже, Хиро и сам понимал, что его объект обожания не пример для подражания, но ведь сердцу не прикажешь, как говорят. Для Хиро это не было препятствием для какой-то там глупой любви. Наверное, Юнхо даже жалко его немного, но при этом он ещё раз подпитывает свою убежденность, что любовь это всего лишь очередная роскошь, ни к черту не нужная, вредная привычка, вытягивающая деньги и здоровье. Психическое расстройство, неизлечимое и беспощадное — называй как хочешь, ассоциируй хоть с чем, только не преувеличивай степень радужности этого недуга. А если полюбишь, то сразу подсаживайся на паллиатив .              — Слушай, а погнали за город, — притворно весело воскликнул Хиро. — Хочу на природе, не хочу отель. Заебали уже каменные постройки и мягкие кровати. Все эти богатенькие штучки, когда прислуга кругом, дорогие шмотки, ванны с пузырями, кровати с водой в матрасе, запах пластика и порошка вокруг. — Повернул голову к водителю. — Давай, как Адам и Ева.              Чон недовольно цокнул. Его эти вещи как раз таки не заебали, и он любит комфорт во время секса, а не комаров на голой заднице или сколопендр, ползущих по ноге к самому чувствительному местечку. Хиро сейчас и сам напомнил ту богатую дамочку, которая уже не знает, чем себя развлечь, отваживаясь на ту самую жесть. Тоже, видно, заскучал в достатке. В таких случаях Юнхо обычно срывается на посещение пещер: тоже с отсутствием комфорта, с поднятием адреналина в крови, с сменой привычного комфорта, но при этом с каким-то планом, конечной целью и желанием одолеть и победить, а не почиллить.              — Давай, погнали, — напирал Хиро, дёрнув за локоть. — Хоть в этом уступи, осёл. Только для начала в аптеку заедь. Ну и не забудь про шампанское сопровождение. — Наклонился к нему, нарушая приказ сидеть ровно, снова потянул руку к его ширинке. Юнхо на этот раз сжал зубы, когда теплое местечко придавили. Скорость автомобиля немного стухла, так как нога предусмотрительно с педали газа сползла. Чон смотрел на дорогу, лихорадочно продумывая поведение на полосе, ориентируясь на знаки и движение других автомобилей, но в груди началась дрожь от плавных движений пальцев с накрашенными ногтями. Выбросить эту руку, как в прошлый раз, да продолжить движение в отель — вот и весь разговор. Но почему-то показалось, что, если сделать, как просит рыжий, то тот подарит больше удовольствия — поднять настроение человеку, чтобы получить в ответ то же самое.              — Значит так, я в продуктовый, а ты в аптеку газуй, — согласился Юнхо, сам себе не веря, что дал себя уговорить. Хиро в ответ лукаво подмигнул своим зелёным блюдцем и убрал руку.              Понимал Юн всей своей припизднутой чуйкой, что для траха на природу лучше не ездить, это для романтиков локация — рассвет встречать и луну с удивленным ликом провожать, слушать шум ветра и пение птичек. Он любит после секса голым по комнате шляться и валяться в кроватке, как Цезарь, сбросивший свою тогу вместо простыни. А тут что? В аврале придётся всё делать? И как? Голыми коленками в траву? Мордой в землю, как при задержании спецназом? Да не дай бог ещё это библейское распутство и засекут какие-нибудь прохожие.              Хиро потянул на реку, искупаться решил спьяну. Искали самое укромное местечко, чтоб камер не было и выход к воде имелся. Блудили по берегу, каждый раз меняя своё решение, Юнхо разворачивал свою машину, то и дело пиликающую предупреждающим датчиками, и выбирал другой причал, вызывая этим упорством смех у мандаринки.              — Просто остановись уже, — крикнул Хиро, хватаясь за руль, чтобы не дать тому развернуть машину в очередной раз. — Чего ты так паришься? Смотри, песок и вода, деревья нас скроют, что ещё надо? Выходим и кайфуем, пока рассвета нет.              Чон раздраженно осмотрелся, действительно прислушался к нему. Почему нет? Какая разница, где пиздякаться? Оставил свет фар включенным, направленным на берег, а также включил негромко радио, чтобы снабдить интим музыкальным сопровождением.              — Выходной, — с энтузиазмом пропел Хиро под звучавшую мелодию и выскочил из салона. — Отрываемся на полную.              Юнхо без подобного энтузиазма вылез из машины, смотрел, как мандаринка подбежал к воде и попробовал её рукой, плеснул вдаль. Сам присел на капот машины, не зная, что делать. Затея не нравилась, но он почему-то потащился на поводке этой киновари, надеясь, что хоть так-то получить своё. А сейчас вот рассматривал его фигуру на фоне лунной дорожки, уложенной на реку, матеря его же за дебильную блажь.              — Тепло, — крикнул весело Хиро, возвращаясь к машине. — О, Боже, как же тут тихо и пусто! Обожаю такие места. Вода тёплая, давай нырнём пару раз. Чего ты так грузишься? Расслабься наконец.              — Я предпочитаю хлорированную воду бассейна, в которой я вижу свои пятки и знаю, что к ним не подбирается какая-нибудь тварь, — без заинтересованности ответил Юнхо, вытянул и переплёл свои оглобли-ноги, а руки на груди скрестил. Хиро медленно подошёл, совсем близко, немного развязно, переступил через его ноги и почти прижался, укладывая пятерни на погоны Юнхо.              — Ты чересчур приземлённый и запуганный, — заиграл тихим голосом, стягивая кепку с Юна. Подцепил пальцами под затылок, а другой рукой под подбородок. Юнхо ухватился губами за кубическую бусину и потянул на себя, язык с кольцом, как уж, скользнул в рот и потянулся к глотке. Юнхо расслаблялся, впиваясь в рыжего, обнял за тощую талию и прижал к себе, усаживая на свои бёдра его упитанный зад. Задышал рвано, прижав вставший член его промежностью, плавно задёргался пахом, намекая, что уже хочет всего.              — Тебя раздеть, или сам? — хрипло прорычал в лицо, не желая даже на вопросы отрываться от него. Губы просто с ума сводили этими своим погремушками. Вроде бы — хуйня, а так затягивает побренчать, почувствовать вкус металла в слюне, пососать это кольцо, почесать им зудящиеся дёсны… Это, своего рода, антидепрессанты, массажёры, услаждающие частично возбуждение и в то же время разжигающие его.              — А хочешь, стриптиз устрою? Лично для тебя, прямо здесь, на капоте твоей тачки, — пропел елейно Хиро. Юнхо как-то скептично усмехнулся, не особо горя желанием испытывать прочность металла на своей машине. Будет до придури глупо испортить вид вмятинами от колен стриптизёра. И он вовсе не желал откладывать секс, но от представления бы тоже не отказался. Хотя он и без стриптиза уже был возбуждён, казалось, до предела. — Только чур, с тебя живые реакции и руками не мацать до конца. — Хиро встал на ноги, ещё раз успев лизнуть губы Юнхо.              — Только сильно не прыгай. Здесь, — Юнхо постучал по капоту, — конечно не фольга, но имеет свои границы прочности.              — Твоя бэха не пострадает, обещаю. Ведь я очень лёгкий и мягкий, — стрельнул глазками мандаринка, вызывая у Чона волну неконтролируемого желания и спазмов по суставам.              Ушёл в машину ловить подходящий трек, включил свет в салоне, чтобы подсвечивал его изгибания. Юнхо, раздувая ноздри, ругнулся: «безмозглый» — и освободил капот. Музло наконец врубили, Хиро, настраиваясь на эту волну, блаженно улыбался, скинул в первую очередь ботинки и осторожно залез на машину, встал на колени, спиной к Юнхо. Женский голос низко вопил в динамиках, что-то до безумия сексуальное, с придыханием, ломая фигуру рыжего в танце. Шраг полетел в сторону, обнажив тонкие руки Хиро, обвитые, правда, некоторым подобием мускулов. Вот оно, казался женственным из-за этой худощавости — хотя трапеция груди и была весьма мужской — от того вызывал небольшую жалость в Юнхо. Если сейчас он ещё разглядит кости рёбер, то вообще сморщится. Инсу тоже не был подкачанным, но всё-таки животик достатка имел, а Хиро будто весь жирок сдал на кухни. Ну не любит Юн анорексиков, что тут поделать?              Пальцы под музыку полезли к ширинке брюк, высокий пояс расстегнулся и потянулся вниз. Юнхо сузил глаза, не веря в то, что увидел сейчас. Кружевной пояс для чулок, потом и подвязки пошли, трусики, сами чулки. Юнхо не отрицал, что бельё в сексе должно быть красивым, но, блядь, женское не любил. В смысле, что женское должно быть на бабах, а на мужиках пожалуйте мужские трусы, их тоже до хера полно видов. Вообще трансвеститов презирал. Это только его Инсу вызывал спокойную реакцию, хвастаясь в очередной раз новым аксессуаром из женского гардероба на себе.              Юнхо прикрыл было глаза рукой и отвернулся, готовый уже разочароваться, но любопытство взяло своё. К тому же эта лиса так бесстыже крутила булками, что не было сил не смотреть. Да и, блядь, трахаться уже хотелось. Хиро развернулся лицом, уселся на капоте, раскидывая согнутые ноги в стороны, опираясь сзади на руки. Всё было на виду, эта сеточка кружева вообще ни хуя не скрывала, но Джэджун ещё отодвинул трусики в сторону, вываливая свои подпрыгивающие яйца и поглаживая розовый ствол. Был чистым, выбритым до блеска, Юнхо ценил лысину в том месте, так как чужие волосы в своём рту не приемлил никак, потому и сам следил за своей гигиеничностью скрупулезно, хотя всё, что выше паха не трогал, считая что небольшая пушистость торса только больше привлекает. Тающая луна ещё подсвечивала лицо рыжего, как тот облизывался и закатывал глаза, лаская себя. Он будто старался для себя, просто дрочил на природе, не особо требуя кого-то в свой охуительный зад. Собрав с кончика росу на палец, потянулся им к анусу. Юнхо, отбросив кепку, подошёл ближе, не отрывая взгляда от порочной сучки, стал стягивать с себя джинсы и трусы.              — Встань на четвереньки, — приказал Джэджуну, с тяжестью гоняя воздух через нос, будто все горнила забило. — Давай же, — нетерпеливо рыкнул.              Хиро с довольным смешком перекинул одну ногу и развернулся. Встал собачкой, прогнувшись в спине, расшеперился. Юнхо и так обожал эту позу послушной сучки, когда не надо смотреть глаза в глаза, когда не тянутся лишний раз за поцелуем, перебивая наслаждение, когда просто трахаешься. Но сейчас его просто рвало от этого вида мягких подушек вокруг ануса и не таких уж хилых бёдер. Это были не просто жирные застойники, а реально натренированные мышцы. Ягодицы фигурные, зауженные с боков, на крестце сверкали венерины ямочки, мышцы на бедрах обрисовались характерной канавкой. Странное сочетание: верх сухожильный, а низ мясистый, как у жеребца. Наверное, вот таким представлял себе Юнхо зад райского ангела, который заставлял бы глотать комки в горле, кусать губы и всякую другую хрень делать, выражая своё восхищение им и поклонение.              Скинул футболку, резво заглянул в салон и извлёк оттуда резинки и смазку. Предохранение никогда не помешает. Хиро выставил условие, чтобы его руками не трогали во время танца, но Юнхо вообще забыл о нём, облачаясь в презерватив. Какие тут танцы? Сколько ещё надо издеваться над спермофабрикой, чтобы получить благословение на секс?              — Я помогу тебе со стриптизом, — проговорил спешно и хищно, хватаясь за бёдра Джэджуна и притягивая их на край капота. Хиро развернулся плечами и упёрся рукой в его грудь. — Не волнуйся, смазку взял, я растяну тебя, встань обратно.              Полез пальцами в горячий вход, загоняя лубрикант внутрь. Мешались все эти повязки, трусы так и норовили сунуться вместе с пальцами. Юнхо рванул их несколько раз и выбросил ошмётки, не заботясь о том, что кто-то выложил за них не малые деньги. Да и чего жалеть? Скорее всего, все эти финтифлюшки предназначались для услаждения взора гетеропомешанного Бонга. Да и Хиро как будто даже и не заметил исчезновение невеликого аксессуара со своей тушки, продолжая насаживаться на пальцы Юнхо. Зад ритмично задвигался, раскачивая машину, болтая свисающим членом. Зубы заныли, захотелось укусить, не сдержался, впился в мягкую мышцу, даже игриво пожевал её, а потом зацеловал.              Достаточно было смазки, достаточно было довольного мычания, достаточно было пальцев, — Юнхо сменил их на свой член, дёргающийся в предвкушении. Сжав до скрипа зубы и до боли подвздошную косточку Хиро, он плавным, уверенным движением вошёл до отказа. Мышцы ануса резко сократились, зажимая его, Хиро застонал в голос, перебивая звуки радио. Сам задвигал бёдрами, томно вздыхая и ахая. Ноги в чулках стали сползать с лакированного капота, он засуетился, подтягиваясь вверх, а Юнхо просто вцепился в капрон и разорвал его, сначала на одном колене, потом на другом, увеличивая сцепление с поверхностью. Всё для беспроблемного траха, ничто не должно отвлекать.              Хиро упивался сексом, его ломало и дёргало, он сам всем рулил, и Юнхо уже стал подозревать, что это его трахают, а не он. Кто кого имеет? Рыжая задница толкалась так, что в зенках искрило, да ещё умудрялся зажимать его, доводя до конвульсий в губах. Кружило и мотало от веяния опасности. Юнхо упёрся кулаками в капот и вцепился губами в дергающееся плечо, приостанавливая пыл мандаринки.              — Блядь, ты мне так порвёшь его, давай полегче, — позорно прохрипел в ухо, когда тот замер на секунду.              — Ахах, — прыснул Хиро, рукой подтягивая к себе бёдра Юнхо, — а кто обещал, что выебет так, что жопа не сойдётся неделю? Давай же, мужик мужиком, сделай это, а то я заскучал. Или слабо?!              Юнхо зарычал, заскрипел зубами, заиграл желваками на провокацию, но при этом хищно улыбался, довольный таким настроем мандаринки. Нажал на спину Хиро, припечатывая его к капоту в позе лягушки, распределил своё давление на загривке и на ягодице, стараясь не оставить вмятины на собственной машине. Не трахнуть эту бестию — просто потерять этот день впустую. Да и все те жалкие потуги с извинениями следовало бы оправдать и забрать своё. Да так, чтоб яйца скукожились от оргазма, спуская всех детишек с цепей. В этот раз Юнхо, перетянув всю инициативу, не давал рыжему даже сосредоточиться на сжимании сфинктера, от всей взбешенной души заёбывая его. Когда тот начинал гундосить, пальцами цепляясь за край крышки капота и подтягивая тело вверх, Юнхо шлёпал его по мясистой подушке, перебивая настрой на попытку сбавить натиск. Тот спрятал лицо в руках, упёрся лбом и тихо хныкал от восторга, спуская всё напряжение в нахуй.              Неожиданно Юнхо потянул его на себя, поднимая торс в вертикальное положение, пустил свои грабли по его телу, обвивая грудь и живот, прижимаясь вплотную к его спине. Джэджун развернул лицо, блаженно требуя ласки, а Юнхо не отказался ещё раз посмаковать эти припухлости, глотая его ртом, высасывая через язык, слизывая с десен. Дышали одним воздухом, мыслили на одной волне, дрожали в унисон, срастаясь кожей. Юнхо сгрёб крашеные патлы, загибая его голову назад, скользнул языком к уху. Хмыкнул смешком, обнаружив и здесь немало металла, рёбрами окутывавшего хрящ. Закусил раковину и языком прогнался по цацкам, рвано хрипя в ушной канал.              — Какое вкусное ушко, — прошептал неожиданно, реально смакуя его вместе с железом.              Дав обоим небольшую передышку, успокаивая свой распирающий пыл блужданием подушечек пальцев по влажному телу, снова задёргал бёдрами, елозя членом внутри хлюпающей бездны, дурея от встречающей мягкости, задыхаясь от захватывающей все конечности судороги. Впивался в него губами и пальцами, насквозь прорывая гипюровую безрукавку, кусался и рычал, как кобель на конкурентов. А Хиро блаженно продолжал стонать в природную глушь небес, обнимая голову Юнхо и теребя свой пенис. Его распирало не меньше, чем вены на стволе, ломало в экстазе, превращая в какого-то сумасшедшего демона, бьющегося в трансе. Горло рвалось в неконтролируемых вскриках. Юнхо тоже чувствовал себя одержимым, того и гляди начнёт латынь гонять, призывая Сатану, не хватало только ритуального костра, чтобы он поверил в то, что сейчас происходит черный ритуал.              Кончил, содрогаясь всеми костями, каждым суставом прочувствовав пробегающее напряжение, а потом резко и шокирующе расслабляя. Тёрся, тёрся, до последнего не отпуская рыжего от себя. Тот затих чуть раньше, пал, поник, обвис, будто нити марионетке перерезали. Редкие вздрагивания помогали расслабиться и вернуть сознание в состояние нормы, разрядами статики выпуская напряжение. Юнхо уложил его стекающее тело на капот, развернул на бок, чтобы удобнее было, а сам, стягивая с себя презик, плюхнулся в машину, выключил радио и откинул спинку сиденья. Довольно кряхтел, сопел, отпыхивался. Каким бы не считали романтичным секс на природе, но он всё равно был грязным и неудобным. Сейчас бы лейку над головой с тёплой водой, да огромную кровать, на которую его ноги-оглобли влезут в вытянутом виде и вдоль и впоперёк. Мягкое полотенце и ароматный парфюм, зашторенное окно и не нужно никуда гнать. Он даже задремал, мечтая сейчас очутиться в своей комнате.              — Эй, мачо. — Юнхо дёргано открыл глаза на зов. Полуголый Хиро стоял в двери, держа в руке бутылку добротного вина. — Пойдём купаться. Пойдём со мной. — Юнхо отмахнулся и помотал головой. Какое ему на хуй купание? Домой. Только домой. Снова прикрыл глаза. — Давай погнали, лентяй. — Хиро осторожно подопнул его по колену. — Вста-вай, — потянул за руку, не планируя отставать.              Не хотел. Ну вот вообще не стояло на бульканье в желтой воде, ступая неизвестно в чьё дерьмо. Хотя, наверное, если было известно, легче бы не стало.              — Мандаринка, я вроде шило из твоей задницы вытащил, чего тебе не сидится в машине? — Юнхо всё-таки поднялся, не ублажать запросы рыжего, а просто решил, что помыться стоило, на это у него стояло, пусть даже и в грязной воде.              — Ты забыл её помыть, да и шило своё тоже протри, или так собрался лезть в свои трендовые трусы? Кельвин Кляйн тебе такого не простит, — Хиро наконец открыл бутылку и победно воскликнул, тут же присасываясь к горлу.              — Армани, — зачем-то поправил Юнхо, сглатывая от накатившей жажды. Напиток уже потёк мимо рта Хиро, так эротично, мать его, гоняя по изгибам шеи и ключиц, а потом теряясь в безрукавке. Хиро засмеялся, подавился, тут же прыснул.              — Ого, ну тогда совсем другое дело. В такие трусы вообще нужно лезть только после стерилизации. Ничего, поедешь без трусов, — он беззаботно махнул рукой. — Я вот остался без них, и ничего. — Он осмотрел себя придирчиво, подёргал рваные чулки, болтающиеся подтяжки, досадно поковырял дыры на пузе.              — Я куплю тебе другое бельё, — немного виновато предложил Юнхо. — Но только мужское.              — О, так вот почему ты всё порвал — не любишь женское белье? — Юнхо дёрнул плечами. И это тоже. Но в тот момент ему было похуй, женское или мужское рвать, лишь бы не мешало. — Харэ, замётано, покупаешь новое мужское. Всё равно я это не для себя брал.              — Готов в женские тряпки залезть, чтобы Бонг обратил на тебя внимание, — насмешливо констатировал Юнхо, погружая ступню в воду. Тёплая, немного холодит разгоряченную кожу, даже можно сказать, что приятно.              — Ты просто завидуешь ему, я так понимаю. Ведь ради тебя никто на это не пойдёт, — подметил Хиро и, не щупаясь попусту, бодро полез в реку, во всем, что ещё оставалось на теле. — В смысле, не ради твоих денег, а ради любви. К тому же ты гей, а мужчины вообще редко влюбляются в другого, так лишь, выбирают комфортного партнёра. Любовь в основном дарят женщинам.              — Я считаю напрасными такие жертвы ради любви. Лучше уж ради денег. Любовь либо есть, либо нет, кому-то нужна, а кому-то ярмом на шее. — Юнхо двинулся за мандаринкой, который стоял уже по грудь в воде, держа бутылку наверху и ожидая его. — Не стоит её навязывать.              — А если она есть, просто человек не может её распознать? — заигрывающе возразил Хиро. — Нужно ведь показать ему то, чем он обладает, это сделает счастливыми, по крайней мере, двоих.              — Хах, это ты о Бонге сейчас? — хохотнул Юнхо, осторожно прощупывая песчаное дно ногами. — Этот распиздяй и любовь, как два полюса, абсолютно параллельны, совершенно не совместимые.              — А ты? — тут схватился Хиро за тему. — Ты совместим? Что-то мне кажется, что ты ещё больший распиздяй. Ханжа и жмотина. Мне жаль таких людей, как ты, которые так и не попробуют в жизни сладкие мучения любви. Даже вспоминать не о чём будет в старости, кроме как о формах жоп на своём хуе.              — О, дай бог мне памяти запомнить их всех, чтобы я кайфовал в кресле качалке до самой смерти, — молитвенно пропел Юнхо, приближаясь к Хиро и за талию притягивая к себе. — Твою я запомню точно. — Хиро загрёб его в свои объятия, повис на шее и провёл пирсингом на языке по губам Юна. — По крайней мере, эту случку в каком-то отхожем месте, куда даже дороги не протаптывают, точно запомню. Ужасное место для траха. Боюсь, что охрана меня не пропустят в дом, пока не обработают от ядовитых газов, которыми от меня, скорее всего, несёт.              Джэджун задёргался в тихом смехе, вскидывая голову, а потом наоборот, прижался лбом к его виску.              — Блядь, ты, что ли, ни разу не занимался активным отдыхом? Походы, скалолазание, дайвинг там. — Промямлил в ухо и поцеловал. — Природная грязь только оздоравливает, разве не знал? Наслаждайся раем Адама, иначе пинка по зад дадут и яблоки есть запретят.              — Я люблю в пещеры залезать, там жёсткий экстрим. Да, грязи до хуя, заразы, дерьма… Но… — Юнхо подёргал челюсти, выискивая разницу между этими двумя ситуациями. — Блядь, я ведь там не лезу в чью-то задницу и не бегаю с болтающимся членом. — Хиро ещё больше засмеялся, а Юнхо заразился этим, тоже срываясь на смех.              — Как раз там ты наверняка лезешь в различные дыры, и твой агрегат в это время при тебе… Уж не знаю, зависит ли стерильность от того, трясёшь ты им или поджимаешь в страхе не вылезти на поверхность, но это очень похоже на секс. Наверняка даже ощущения такие же, когда ты вылезаешь наружу, как после оргазма.              Юнхо со смехом закивал, но тут же замотал головой. Всё правильно и неправильно одновременно. Всё не так.              — Спелеотуризм, конечно, дело маркое, даже из ушей приходится выгребать грязь, но там по-другому никак, да и настраиваешься на поход заранее. А здесь ведь секс, после которого нужно как следует отлежаться, в чистоте, ёпа мать, а не раскрытой задницей грязную воду глотать. — Смеялся, а сам в это время поглаживал названное местечко, искренне наслаждаясь этой упитанностью. Хиро сделал глоток шампанского и полез целоваться, закрывая эту тему.       

      ***

      Утренний город гудел уже другими звуками, сверкал другими красками, сменив светодиодные вывески на бледные рекламные щиты. Дневной солнечный свет должен быть прекрасным, вызывать эндорфинный экстаз и бодрить началом. Особенную радость должно вызывать осознание, что вокруг выходной. Но Юнхо — грёбаный сова, предпочитающий ночную жизнь, просто вынужденный вертеться днём. Его раздражало любое утро, так как оно сулило лишь людскую суету, вечную гонку и пустые разговоры.              То же самое и сейчас, только не было раздражения, скорее, приятная расслабленность. Так, наверное, должно быть каждый раз после секса, но Юнхо постоянно ощущал себя в финансовой сделке либо как после массажного салона, просыпаясь рядом с чужим телом. Но сейчас было немного не так. Очередной сеанс закончен — пора домой. И он, наверное, в пубертате только чувствовал это сладкое послевкусие победы, пусть и небольшой, но она закончила историю с рыжим, поставила галочку на задании, и стало легче.              — Чем сейчас займешься? — лениво спросил Юн, держа руль одной рукой и поглядывая на навигатор. Спросил, чтобы не заснуть по дороге, а не потому что очень интересно стало. Сам же вообще думал, с каким удовольствием сейчас вымоется и упадёт в кровать.              — Ну, — Хиро вяло дёрнул плечом, глядя в окно, — завтра на работу, так что отсыпаться буду до последнего.              — Да ладно, — не сдержался Юнхо и усмехнулся. — Ты ещё и работаешь?              Веки Джэджуна, сонно прикрывающиеся, взметнулись, раскрывая зеленые глаза.       — А ты, разве, нет? В этом есть что-то ненормальное, по-твоему? Чего ржёшь?              — Не знаю. В моём понятии, работать — значит делать себе деньги, а у тебя их нет. — Чон глянул на Хиро, представил того в строгом деловом костюме и скривился в гримасе смеха. — Я думал, что тебя родители лишили карманных денег за плохое поведение, либо ты пропил уже всё, что папенька на платиновую карту откладывал. Ни то, ни другое не подразумевало работу. — Рыжий в ответ состроил моську презрения и разочарования. — Интересно, и что же это за работа такая, что не хватило бабла на такси? — Он снова глянул на навигатор. — Судя по дому, к которому мы движемся, твой папик не из мелких предпринимателей. Насколько я знаю, в том квартале вообще иностранные чеболи обитают. Или там лично твоя квартира и… Ты тратишь всю зп на её содержание, так как квартиры в этих домах, пиздец, дорогие. — Он скользнул взглядом по дешевому прикиду Джэджуна и прикинул, что, скорее всего, доход у него вообще скромный.              Джэджун вздёрнул бровями от неожиданных выводов, основанных явно на узких домыслах, и развернулся торсом к водителю, чтобы удобнее было разговаривать.              — А ты, как я посмотрю, не очень жалуешь богатеньких сыночков, — усмехнулся он. — Сам-то как приобрёл особняк? Неужели выбился в люди из бедноты и сейчас ты являешься защитником малоимущих? Типа новостряпаный Робин Гуд.              — О, нет, — весело возразил Юнхо. — Защищать тех, кто не особо-то и стремится жить, лениво довольствуясь лишь выживанием, не собираюсь. Если их жалеть, то они вообще на шею сядут, да ножки свесят. Не спорю, мне тоже досталось всё от отца, но, чтобы это не развалить, я учился, и начинал не с поста генерального, а с простого помощника, добиваясь своего самостоятельно. Деньгами направо и налево не раскидывался, пока не стал чувствовать себя на крепкой основе.              — Считаешь, что человек живёт бедно, потому что ему просто лень? — неприятно удивился Хиро.              — Лень учиться, лень работать, лень голову напрягать, — подтвердил Юнхо, взмахнув рукой и подтягивая брови вверх, — зато не лень в пивнушках штаны просиживать, сидеть у жены на шее, плодиться, не имея средств на содержание детей, кнопки пульта тыкать, переключая каналы. Это жизненный отбор: не сделаешь ты — за тебя сделает другой, он же всё и получит. — Юнхо и в самом деле не жаловал этих людей, считая, что они просто махнули рукой на всю борьбу в жизни, тем самым они сошли с дистанции, а значит, нечего их лишний раз жалеть. А проблемы бывают у всех, только вот никто не бежит его, например, поддерживать, думая, что, раз богат, пусть сам разгребает. Точно так же он относится ко всем остальным, без разбора количества нулей на счетах. Каждый сам за себя. А бедные, если поднапрягутся, тоже могут многое решить, сейчас для их комфорта делается не мало: благотворительные фонды, социальные выплаты, приюты для детей и стариков… — Я не говорю, что это плохо, не всем быть магнатами, просто подмечаю факт. И мне абсолютно похер на них.              — Ах, да, я помню твой список двух типов людей: либо ты — либо тебя, — с кривой притворной улыбкой, больше похожей на брезгливость, сообщил Хиро. Отвернулся обратно к боковому окну, теряя интерес к этому разговору. — Почему-то даже не удивлён. Инсу вообще на тебя не похож, ему крупно не повезло с братом, — тихо, но гневно пробурчал под нос, явно не стараясь донести это до ушей Юнхо.              — Так кем ты работаешь, так и не ответил. Тоже поди помощником? — Юнхо глянул на навигатор, выискивая заезд во двор. — Не бойся признаться, это нормально. Когда-нибудь ты будешь держать в руках большие деньги и с легкой улыбочкой вспоминать эти времена, уважая сам себя.              — Я не боюсь и себя я уважаю. Я, конечно, не помощник гена на крупняке, но образование имею, работаю с людьми, которым нужен. — Хиро вроде как отмахнулся расплывчатым рассказом, ничего конкретного так и не сказав. Говорил сквозь сжатые зубы, совсем нехотя. — А ты, как я понял со слов Инсу, тягаешь строительный бизнес. Молодец, — с небольшим сарказмом прозвучало, что Чона напрягло. Да ещё рыжий при этом как-то подбородок задрал, будто гордится Юнхо за это. Только как-то притворно, насмешливо, что ли. — Заверни у въезда, я выйду здесь, не нужно к самому крыльцу. Не хочу, чтобы швейцары засекли меня с тобой в паре. Да и прогуляюсь немного.              Чон сдвинул брови, глядя на вход в подъезд, до которого ещё переть и переть. Чего он в дырявом прикиде и лохматыми космами, словно изнасилованный, решил пошляться перед камерами? У Чона вот вообще было желание прямо на тачке забуровиться в спальню и там пасть смертью измученных. Не устал, просто хотелось весь кайф от победы растянуть и довести до конца.              Но он сделал, как ему указали. Не попросили, блядь, а указали, будто он реально шоферюга подручный. Остановился, из остатков хорошего настроения попытался улыбнуться на прощание, так как больше не планировал встречаться с особью кислотного цвета. И более того, решил тайно в телефоне Инсу заблочить его номер, чтобы больше не подбивал на побеги. Отношения Юнхо мог бы завести, но только с тем, кто ему полезен был, и то ненадолго. А вся эта поебень со свиданиями, просто чтобы потрахаться, не имела смысла — дешевле нанять шлюху. И незначительные факты, например, тот, что Юнхо нереально понравилось тело, да и весь секс с Хиро, не могли его переубедить в этом принципе.              — Ну, пока, — вяло произнёс Хиро, открывая дверь. — Хорошо сегодня поработал, не зря, видимо, в длинное тело мышц навставляли. Тебе бы немного романтизма в каркас добавить, тогда вообще всё зачётно было бы. — Вышел, тихо хлопнув дверью.              Подефилировал в сторону дома, прикрывая дыры на груди сумкой. А Юнхо астрально подбирал свою челюсть, провожая взглядом удаляющееся пламя волос. Всё, эти последние слова окончательно испортили его настроение. Настроение генерала, шествующего по главной улице города победоносцем. Какое-то хуёвое ощущение вытраханного водилы у него сейчас возникло, даже не проститутки, которой платят деняг за раздвигание ног, а слуги, что должен был, просто обязан, удовлетворить хозяина. Да блядь, не осилил, видите ли! Романтику ему ещё надо было? А этот походный рейд по грёбаным диким местам Сеула его не устраивал? А это булькание в отходах местного производства — разве не пиздатая романтика? Рассвет, ёпа мать, прямо с первого канала вещали, руками щупали — это ли не мечта любвеобильной домохозяйки, чтобы насмотрелась дорам?              Ну вот, инжектор под рёбрами заработал в полную силу, впрыскивая адреналин как топливо. Юнхо выругался сквозь зубы и вывернул руль, уезжая с места прощания. Пыхтел, как паровоз, стягивая губы в тонкую линию, а вот ноздрями гулял, как дракон. Сам путь домой даже не заметил, всю дорогу размышляя над тем, почему он первым это не сказал. Это он должен был так красиво закончить встречу и свалить к себе, оставляя обомлевшего рыжика позади. Это он должен был показать спину и с лёгкостью сейчас колесить по городу. Это он поимел, а не его.              О-о-о, Юнхо просто сгорал от бешенства, перемалывая слова мандаринки вновь и вновь. А Бонг, видимо, его устроил бы во всём. Так? Вот уж где романтичная тварь сидит, в человеке, который девок выбирает по статусу их родителей и району проживания. А потом трахает и бросает. Юнхо, конечно, и сам приветствует секс без особых обязательств, чтобы спокойно просыпаться по утрам и думать о работе работной, а не про то, что должен позвонить своей сучке, просто пожелать доброго утра. Но не понимает, почему какой-то Бонг вот вызывает любовь и желание потрахаться, а он — почти зачётно? Никто и никогда ещё ему не говорил такого… унизительного приговора. Наоборот, у него просили номер телефон для продолжения встреч, ему навязывались, его хотели, на него оргазмировали. Вообще-то, было посрать на эти вздохи, но только вот уж этот рыжий вообще не имел права такое выплёвывать.              Юнхо с громким звуком хлопнул входной дверью и направился в первую очередь на кухню. Хотелось пить. Хотелось выпить и залить всю дурь в башке. Про сон уже не думалось. Но, и чем занять дрожащие руки, тоже не представлял. Единственное, что пришло на ум, залезть в ванну. Свою огромную ванну, с облаком пены, и наушниками заткнуть все споры в голове. Срочно нужно было отвлечься, чтобы не глодать самого себя из-за пустого. Мандаринки больше нет в его жизни, и больше он никогда не поедет его выручать и в этот ненасытный зад не полезет. Никогда. Бойкот ему пожизненный.              Отлежав час в квариловой ванне, подгоняя расслабление гидромассажем, Юнхо всё-таки заглушил в себе гнев. И тут уже навалилась усталость. Сдвинув со своего места на кровати развалившегося звездой Инсу, он, вновь не надевая на себя никакого белья, завалился на боковую. Солнце уже вовсю вещало о пришедшем дне, но Чону нужен был сон, который смажет всё прошедшее ночью и снизит уровень ненависти к Хиро. Все-таки, все люди разные, и ждать от каждого одной и той же реакции на одно действие — глупо.