Сладкий мандарин

      Хиро с заторможенным дыханием, расслабленно, почти дремотно, как застывший город вокруг, брёл по двору безумно дорогого комплекса. Равнодушно посматривал на сверкающие стёкла высоченного здания, отражающие его лениво передвигающуюся фигуру. На аккуратные, изумительных форм клумбы, цветы в которых росли по правилам людей, являясь мелкой обслугой для их уставшего взора. На швейцара, которого за каким-то хером тут поставили. Неужели люди разучились двери автоматические открывать? Или так уж необходима чья-то льстивая улыбка на входе и звучащее приглашение? Сервис, твою мать. Лишь бы кошели свои растрачивали.              Но сам он проходил мимо шикарного крыльца, пёрся дальше, направлялся к многоуровневой парковке за углом здания, приписанной к этому дому, закрытой на стотыщпятьсот паролей и выглядящей ничем не хуже отеля. Не за машиной Хиро полз, своей личной новомодной, тюнингованной в каждой запчасти, и не проверять её пошёл — а не насрали ли на неё мухи при такой охуенной охране? Да у него и машины-то не было. Хотел бы заиметь, для удобства передвижения, но даже элементарно прав не имел. Их тоже покупать пришлось бы, да и техобслуга дорогая. Короче, денег надо до пизды, а у Хиро не было ни того, ни другого. Профланировал мимо, обогнул и это громоздкое здание, сворачивая в узкие сумрачные прогулки, туда, где даже ветер брезговал гулять.              Район, в котором Хиро сейчас прогуливался, словно турист, был застроен большими дорогими домами несколько лет назад, для денежных сундуков, которые желают держаться поближе к центру. Расчистили район от бомжей, проституток, старых остановок и кафешек, развалин и подвалов, привели местность в порядок, облагородили и пригласительно раскрыли двери для элиты. Конечно, за баснословные деньги, которые вроде можно считать нереальными — Джэджун так вот никогда таких не видел и почти как о Боге слышал о них — но эти суммы реально существовали. И их реально запрашивали. И их реально уплачивали.               Но среди стекольно-металлических атлантов затерялись ещё и небольшие строения, старые, но ещё прочные, чтобы сносить. Этой недвижимости просто было временно позволено с барского плеча существовать здесь, преклоняться своим невысочеством перед архитектурным величием и контрастировать, подчёркивая их потрясность. Без бедноты ведь не будет заметно богатство. Если все будут равны, потеряется стремление побеждать и держаться на своём пьедестале.              Джэджун как раз таки направлялся в одно из этих серых недоразумений. Не шикарный, охренительно дорогой дом, а в нищенский аппендикс всего района, который вот-вот тоже задавят. Узкий проулок встречал не клумбами, а разноцветными мусорными баками, в которые люди никак не могли попасть своим ненужным барахлом. То ли руки у них не доросли, то ли уж вовсе не по чести доводить дело до конца, открывать ящик и бросать туда мусорный мешок. Тут уже даже не шло речи о сортировке мусора или платных мешках. Вот он, весь валялся на асфальте — выбирайте, что вам нужно. Конечно, городские службы уберут все это, и вот здесь такие, как Чон Юнхо, могли бы сейчас ткнуть рылом в лень нищебродов, доказывая свои презрительные слова, и Джэджун согласился бы, что здесь вина лени и глупого ханжества. Но вовсе не поддержал бы связь бедности с бездельем, так как знал, что и в бомонде было до хера нерях, которые приводили себя и окружающее пространство в надлежащий вид только с помощью нанятых слуг, а вот в делах у них частенько присутствовал засор, который вантузом-то не одолеть. И тут не было зависимости, сколько денег на счету или какая корона возвышалась на голове.              Сонно массируя свою шею, Хиро прошёлся по сумеречному коридору, где некоторые вспыхивающие светодиоды умирали тут же либо подмигиваниями приветствовали запоздалого жильца. Вывернул на лестничный пролёт, с фырканьем пнув в сторону попавшуюся под ногу пустую стеклянную бутылку, брошенную очередной свиньёй. Да, не убрал, а просто с прохода выпнул. В подъезде, ещё можно сказать, чистота, но впереди воскресенье, которое даст шанс отдыхающим устроить и здесь свалку. Убирать за другими просто надоело, да и бесполезно. Единственный выход — домофон на двери ставить, но многие жильцы равнодушны к этому были, а некоторые вообще возмущались, что деньги придётся платить за это.               Поднялся на третий этаж и стал доставать ключи из сумки, устало глядя на дверь своей квартирки. Купленной, собственной, родной. Да и по фигу, что здесь нет слуг, по фигу, что лампы плохо работают, по фигу, что вечеринку здесь точно не устроишь, по фигу, что пространства мало. И не надо. Джэджуна всё устраивало. Это его недвижимость, его крепость, его собственный уголок нирваны.              Когда дверь открылась, в первую очередь в ноги уткнулась мохнатая мордочка, соскучившись мурчащая. Заблудилась вытянутым хвостом в широких штанинах Джэджуна, не давая прохода, пока её не взяли на руки. Это и был свой собственный швейцар, который весьма искренне радовался хозяину, каждый раз вот так встречая.              — Лапка, — так же мурчаще позвал Хиро, ответно носом шоркаясь в загривке, — я тоже по тебе соскучился. Сейчас накормлю, прелесть моя.              Повешал сумку на крюк гардероба, сбросил высокие ботинки и ногой захлопнул дверь за собой, оставляя внешние проблемы там, за этой перегородкой. Он погрузился в свой мир спокойствия и умиротворения, привычный и комфортный, безопасный и правильный. Благословенная тишина. Беззаботность вдыхалась вместе с особенным, словно отфильтрованным, воздухом. На стене размеренно тикали дешевые кварцевые часы, приводя своим пульсом энергию тела в гармонию. Хиро прошёл в маленькую кухню, не имеющую места даже для обеденного стола, лишь зону готовки удалось вместить. Свернул жалюзи на окне, впуская солнечный свет. Нажал на кнопку прозрачного электрического чайника, заглянул в верхний шкаф и достал оттуда корм.              — Ребёнка кормим в первую очередь, — ласково проговорил он, спуская трехшёрстку с рук, рядом с местом, где стояли миски для кошки. — Сухие завтраки — это уже норма, так что, — прогремел полупустой коробкой, тряся её, — держи. — Погладил шёлковую спинку, прогнувшуюся под ладонью, и насыпал обещанный завтрак. Налил воды скотинке и только после этого решил заняться своей персоной.              Ванны, как таковой, не было — маленькая душевая кабинка, с уже забитыми водным камнем щелями и немного шатающейся дверью. Тут же унитаз и раковина. Всё ютилось в маленьком пространстве, дружно примыкая друг к другу. Хиро поскидывал с себя всё тряпьё, прямо на пол, небрежно, решив, что женскую часть вообще выбросит в урну. Кропотливо собрал с тела дешёвые мелкие украшения и собрал в коробочку. Маленькое зеркало на дверце углового шкафчика передало ему уставшую моську да ураганные последствия на башке. Укоризненно цокнув своему же отражению, Хиро ступил в поддон кабинки.              Какой-то весёлый мотивчик заикающейся пластинкой пал на язык во время мытья. Намыливал гибкое тело припеваючи, сплёвывая попадающую в рот воду, и двигал изредка бёдрами в такт мелодии. После мытья самого себя прошёлся склизом по пластиковым стенкам и двери и прошоркал поддон. Из кабинки Джэджун выплыл, всё ещё напевая себе бодренький мотив под нос и протирая рыжую лохматину. Завернул бёдра в большое махровое полотенце и снова глянулся в зеркало, оскалился, проверяя ровненький ряд зубов. Даже если вид не плохой, ощущение, что с помойки наелся, всё равно присутствовало. Значит — чистим, причём вместе с горлом, где до сих пор претил вкус спиртового градуса.              При смене локации на комнату, что включала в себя и гостиную, и спальню, и рабочий кабинет, и гардероб, и гримерную, рядом с босыми ногами опять притёрлась сытая трехшёрстка. Уже не давила, не навеливалась, просто провожала, стараясь принимать непосредственное участие во всех делах своего домашнего хозяина. Хиро одним движением сдёрнул покрывало с кровати и упал на неё, животом вниз, укладывая голову боком. К лицу сразу подпрыгнул меховой комок, мокрый нос ткнулся несколько раз в щёку, проверяя что-то, через запах считывая эмоции хозяина.              — Лапка, это был полный пиздец, — уныло вытянул из себя Джэджун, прикрывая глаза и теряя мелодичный настрой. — И даже не думай кусаться за эти слова, они, как нельзя, верно передают вчерашний вечер. Это пиздец. — В голову отвратительными червями полезли воспоминания очередного облома. Этот невзъебенный Пак вновь его так бессовестно бросил, а ведь перед этим рук не спускал с задницы, вроде как невзначай. Что ему ещё надо? Всё для него, бери не хочу. Блядь, неужели, чтобы понял, надо голым на столе разлечься и ноги раздвинуть? А может, ещё и подарочный бантик на себя нацепить? Нехилый сервис.              Джэджун зажмурил глаза, сжал посильнее веки, чтобы не вспоминать это и не оставлять в памяти вообще это очередное фиаско. Каждый раз так больно, смотреть в его серые глаза и знать, что он не твой. Чувствовать на себе его руки и понимать, что не нужен. Они ведь уже столько времени общались так близко, этот придурок иногда даже делился с ним какими-то переживаниями и размышлениями. Он… отличнейший друг. Но это всё. Дальше этого заслона его не пропускают. Упёртый натурал. Сволочь, которым занято всё сердце. Больное. Перезашитое. Джэджун привык сам себя латать, как старую тряпичную куклу, кололся иглами, но проглатывал всё, а после натягивал очаровательную улыбку на лицо. Несмотря на удовлетворенное в сексуальном плане тело, хотелось сильно любви. Душевной. Чтобы говорить ни о чём. Чтобы смеяться над глупостями. Чтобы постоянно прикасаться, не спрашивая разрешения. Чтобы быть наедине, оторванными от всего света. Чтобы серые глаза обнимали взглядом и целовали. Наверное, хотелось просто уже свою жизнь довести до конечной цели и спокойно отдыхать, наслаждаясь результатом.              Время лечит, говорят.       Врут, как обычно. Нет, оно лишь втаптывает кровавое пятно в землю, делая его невидимым, и там эта лужа черствеет и тухнет. Первая школьная любовь Джэджуна, в отличие от Бонга, вообще посмеялся над его чувствами, говоря, что не собирается зацикливаться на мальчиках, планируя в будущем всё же нормальную семью создать. А нормально — это без него.              — Нет, всё, — решительно воскликнул Джэджун, вскакивая с постели. — Не хочу об этом думать. В следующий раз попробуем по-другому подобраться. — Встал перед зеркальной дверцей шкафа и тряхнул башкой. — Так, грабли не опускаем, мир сотворился не с одного щелчка, ещё попытка — не пытка. — Он поджал губы и резко выдохнул, глядя на себя. Влажные, заржавелые лохмы облепляли лицо. Симпатичное. Но никому не нужное. — А пока кофе и сон. Спокойный. Сладкий. Наполненный пушистыми баранами, прыгающими через… пусть в этот раз будет костёр. Жареная баранина очень вкусная. — Хиро провёл ладонью по гладкому, впавшему животу, поддакивающе поурчавшему в ответ. — Только кофе, а то жопа ещё больше расползётся. — Он повернул бёдра, раскрыл полотенце, повилял оценивающе и кивнул себе. — Без сахара.                     Утро его настало только в полдень, выспаться хватило и четырех часов, а ночью докемарит ещё, тело молодое, всё выдержит. Долго потягивался, стараясь размять все суставы, взбодрить мышцы и нажать кнопку «тонус». Черканул в голове галочку, что завтра обязательно посетит спортзал, а то чувствовал себя хлебным мякишем, раскисшим в молоке. Бодренько вскочил и направился в кухню, растягивая рот в финальном зевке, к нему неизменно присоединилась и Лапка, тоже изгибаясь в потягиваниях. Снов не было, ни сладких, ни горьких, со спиртным в организме у Хиро не бывает снов, или он их просто не помнит. Это иногда выручает, когда становится совсем уж плохо — выпиваешь бутылочку пива или две, спокойно отсыпаешься, а утром как после перезагрузки.              Проверив телефонные уведомления, которых не было, Хиро включил чайник. На этот раз он поел более сытно, запив всё цветочным чаем без сахара. Вообще старался заиметь в привычку есть немного — во-первых, фигура, какая-никакая, а есть, поэтому стоило поберечь; во-вторых, лёгкость в кишках помогает работать без тяжестей; в-третьих, деньги экономит. И вот последний плюсик значимее всего. С деньгами в последнее время всё было катастрофически нестабильно. Сам виноват. С этой своей больной любовью уже мозги выжег, постоянно стараясь покорить Бонга, покупая какое-то дебильное бельё, шмотки на распродаже, дурацкие аксессуары, чтобы хоть как-то приблизиться к его рангу. Не дурак ведь вроде, но срывался вот на этот идиотизм, сам потом жалея. Как и сейчас. Материл себя знатно, что зазря потратился на бельё и побрякушки. Хорошо хоть этот Сонхо заплатил вчера за выпивку. Деньги у Джэджуна как бы были, но их вроде и не было. Как у Винни Пуха: мёд если есть, то его сразу нет. Всё расписано до следующей зарплаты, и всегда нужно оставлять на всякий случай. Уж про накопления Джэджун даже не лелеял надежды, если случится черный день, он просто камнем пойдёт ко дну.              После обеда Хиро сгрёб Лапку на руки, сунул телефон в карман широкого трико и прямо в нём и безразмерной футболке выкатился из квартиры. Он любил свободный покрой в одежде, пряча в нём своё тело. Иногда надевал обтяжку, но, опять же, это чисто для того самого ухуительного Бонга. Хиро прекрасно знал, что его зад очень аппетитно мясистый. Не широкий, как у только что родившего, нормальный, узкий, парнишечий, расходимостью в 90градусов. Не массивный, как у накачанных силиконом моделей. Два таких попрыгунчика сзади, плотных и упругих. Не уникальный зад, но мужикам нравится, даже натуралам, и Хиро бесстыже пользовался этим преимуществом, натягивая на булки какое-нибудь мини, чтобы завлечь любовника. Сам-то Джэджун не сильно залипал именно на седалище, больше по глазам выбирал, а потом всё остальное оценивал. Вот и залип, как язык к морозному железу, на серое блядство Бонга, а вид остального только усилил эффект. Ну, а картинка топлесс вообще убила разумного червя в башке, который до сих пор не воскрес.              Джэджун прошагал мимо пары квартир и остановился, постучался и стал ждать, почему-то не сомневаясь, что ему откроют.              — Заходи, — произнесла хозяйка квартиры, молодая девушка вместо приветствия, открыв дверь. — Только проснулся? Давай покормлю.              — Да не, я поел только что, спасибо, Мира. — Джэджун закрыл дверь и выскользнул из шлёпок, проходя за девушкой. Её квартирка была копией его в планировке, но гораздо более украшенной уютными штучками, типа ловца снов, цветов, картин, штор, вместо жалюзи.              В комнате был включён телевизор, вещая кулинарное шоу, развешаны на плечиках платья и униформа, отпариватель гудел на столике — похоже, девушка готовилась к рабочей неделе, выглаживая чистое. Джэджун уселся на кровать, а Мира продолжила хозяйничать.              — Рассказывай уже, как вчера всё прошло. Я не исповедник, чтобы подгонять тебя. И епитимью накладывать не стану, так что всё начистоту выкладывай, — спокойно проговорила Мира, дёргая платье за рукав, подставляя все складки под пар. — Судя по твоей задумчивой моське, любовь не свершилась. И почему я не удивлена?              Мира — лучшая подруга и лучший друг в одном лице. Человек, которому Джэджун раскрывал всего себя, не опасаясь, что будет чувствовать себя неловко при этом. С ней всё ловко, с ней всё пристойно, с ней всё позволено, с ней всё заебись. Дружили давненько, но не с самого детства или с универа. Познакомились, когда она пришла к Джэджуну на пирсу. Человек, до жути боящийся уколов, но при этом жаждущий заиметь серьгу в ухо, наконец-то решился на прокол, но в самый опасный момент завизжал от страха, быстро передумав. Уговаривать взрослого ребёнка Джэджун не стал, просто предложил посмотреть, как делает это другим, посмотреть на реакцию, послушать их отзывы, оценить работу пистолета и скорость. Мира приходила два раза, прежде чем снова решилась. Попросила только не тянуть, чтобы её выдержки хватило на подобающее психически здоровому человеку поведение. Сейчас в её мочках было по две серёжки. На большее она не согласна, тем более тыкать тело в других более чувствительных местах. Но за эти несколько встреч они с Джэджуном как-то сдружились.              — Да никак не прошло, — уныло пробормотал Хиро, поглаживая задремавшую на руках Лапку. Кошка была привыкшая к запаху этой квартиры и совершенно спокойно относилась к таким визитам, весьма дружелюбно принимая заботливую хозяйку. — Бонг, как обычно, набрал девок и ушёл. Сука… — зло протянул, но тут же осёкся. Старался не материться при девушке. — Только зря потратился на эти сетки на ноги.              — И у тебя опять поганое настроение, потому что какой-то недалекий не оценил твоих стараний, — сухо констатировала подруга, заценив тон друга. — Джэ, я понимаю, что у тебя любовь, но я вообще не понимаю, на чём она основана. Ты уже давно мог бы найти себе замечательного любовника, друга, начать отношения и забыть об этом натурале. А эти вот случайные рискованные связи, лишь бы-лишь бы справить нужду до имбецила — вообще несуразное дерьмо. Зато никакой измены этому, мать его, Бонгу. Так? — Мира вздёрнула бровями. — Логики, прямо скажем, вообще никакой не присутствует. Он ведь не твой парень, вы даже не спали с ним. Блять, да даже не целовались. Какая, на хрен, измена? К тому же, тот факт, что ты меняешь их как перчатки, не делает тебя более верным, только более блудливым.              Хиро насупленно хмыкнул и отвернулся от Миры. Каждый раз её верные слова его раздражали, так как он хотел поддержки и совета, что ему сделать, чтобы его любовь стала обоюдной, но Мира постоянно отговаривала его от этих затей, зная уже, что Хиро после них приходил никакой, вновь разочарованный в себе и своём существовании. Он сам себя разрушал пустыми мечтами, ломал внутренности и царапал острыми краями.              — Да, как-то надо бросить эти попытки, — в который раз повторился он, точно решаясь так и сделать. Но не факт, что сделает. — Где я и где он? — коронная фраза полного упадка настроения полного придурка. Не совсем полного, но придурка точно. — Не видать мне видно в жизни любви, так только, терпеливое сосуществование, лишь бы не одиночество. — Внутри словно чёрная дыра пульсировала, всасывая весь его дух, до боли в сердце. Глубокий-преглубокий вдох, чтобы хотя бы воздухом заполнить пустоту в груди. Ведь организм привык к постоянному давлению 120/80, а Хиро чувствовал себя невесомым призраком, дымкой, ничего не весящим и не стоящим. Не оттого, что легко, а оттого, что ничего не значит ни для кого.              — Ну почему опять такие выводы? — ворчливо взмахнула парогенератором Мира. — Любовь будет, вот увидишь. Повзрослеешь ещё немного, и твои идеалы поменяются, ты по-другому уже будешь смотреть на этого недофилантропа. Нет, ну а что? — Мира снова всплеснула руками, поймав укоризненный взгляд Хиро. — Думаешь, в мире не найдётся человека, который тебя заинтересует? Может, ты его уже встретил, вот сегодня, например. Но вцепился в этого Бонга, который ни одним глазом не смотрит на тебя. Чтоб его порвало. Ну не любит он парней. Понимаешь? Тут хоть какие шмотки на себя натяни, ты не станешь женщиной. Найди себе собутыльника по ориентации, брось ему вызов, мол, покажи на что ты способен, кроме как ноги раздвигать, пусть поухаживают, не лишай их надежды на отношения сразу, с порога.              — Мира, ну и что мне с ними потом делать, когда мне просто-напросто надоест слушать их бахвальство? — укоризненно спросил Хиро, даже не прислушиваясь к этому совету. Сменить свою любовь на обожание очередного ёбаря — так себе перспектива. — Не, не хочу даже думать, что буду сидеть перед телеком вот так же и тупо кивать на их глупые достижения, типа: я тягал вес в триста килограмм, или сэкономил кучу бабла, или трахну так, что жопа неделю не сойдётся, — Хиро коверкал голос, передразнивая все эти высказывания. — Тьфу бля, отвратительно, — наморщил нос.              — В этом нет ничего страшного, — продолжала спорить подруга, настаивая на своём. — Некоторым мужчинам морально нужно, чтобы их поддержали, похвалили, а в ответ они раскроются, доверятся и будут любить пожизненно, просто подставь своё хрупкое плечо.              — А не жопу ли? — возмутился Джэджун. — Не жирно будет им, ещё плечи свои подставлять? — Хиро представлял себе не одного кого-то конкретного, а толпу мужиков, из которой он может выбрать себе любовь, но вся эта куча ему казалась серой и безобразной. — Не заслужили.              — Просто ты сейчас настроен на негатив, Джэ, почисти свои чакры и успокойся. Надо было вот вчера познакомиться с кем-нибудь в клубе, а не надеяться так наивно на своего приятеля, и отрываться всю ночь, чтобы, так сказать, по фэн-шую всё было. Ну а потом на следующее свидание нарваться.              — Так и так нашёл, — хитро улыбнулся Джэджун, показывая, что у него вовсе не отвратительное настроение и всё в порядке. — Он и привёз меня сегодня. Что-то я вчера взбесился на Бонга, решил кутануть. А этот как раз подвернулся.              — Да ладно? — почему-то удивилась Мира. — А чего тогда такой кислый? Стонешь тут сидишь. Слишком вялый в постели попался? Не удовлетворил твою горячую… кхм… натуру? Или опять закидал своим хвастовством?              Джэджун поджал губы и пожал плечами, проворачивая запись времяпровождения с Юнхо в голове. Не похоже, чтобы он так уж и хвастался своим положением, только тем, что, вроде как, заработал его. Да и в трахе реально не плох, может и приласкать и синяков наоставлять.              — Ну, то что он не урод, можешь не говорить, — продолжила докапываться подруга. — Я знаю, что ты не станешь выбирать абы-кабы. И по-любому тот при деньгах. И, судя по неуверенности в твоих листочных глазках, могу сказать, что ты не находишь в нём особых недостатков, чтобы начать его поливать грязью. Так, что не так?              Девушка убрала в шкаф поглаженную одежду, парогенератор на открытое окно выставила, чтоб остыл, а сама присела рядом с Хиро и, не спрашивая, забрала Лапку себе.              — Знаешь, всё вроде так, — скептично ответил Хиро, действительно не до отвращения находя минусы в Юнхо. — Он реально симпатичный. Это брат Инсу, о котором я тебе рассказывал, его близнец. Они не совсем точные копии, но очень похожи. По крайней мере, глаза такие же очаровательные.              — Тот милый мальчик, у которого что-то с психикой? — вспомнила Мира. Джэджун не раз ей говорил про него с особой теплотой в голосе, добавляя, что больные люди ему интересны больше, чем здоровые.              — Нормально у него с психикой, — поправил заботливо о своём друге Джэджун. — Он просто очумительно милый, в отличие от своего братца. Да, немного детское мышление, инфантильный чересчур, но безопасный и полный заботы. А этого Юнхо заботит только его бизнес, домики все строит и из себя что-то строит. Но… — Хиро осёкся на своей мысли, но решил досказать. — Безумно сексуальный. — Поёжился от пробежавших по всем конечностям мурашек, завёл руки назад, опёрся на них и запрокинул голову, спуская рыжую шевелюру вниз. — Такой бы массаж хотя бы пару раз в неделю, и всё было бы на чиле, — проскрипел мечтательно.              — Бля-ять, так в чём проблема? Встретьтесь ещё разок и балдейте, — Мира шлёпнула его по плечу, словно уже подгоняя позвонить и назначить встречу.              — Не-не-не, это абсолютно пустой чурбан. Накачанный столб, лишённый какой-либо духовной начинки, просто полный ноль романтизма и фантазии, — затараторил Хиро. — Живущий по принципу: либо тебя имеют, либо ты, иного не дано. Причём первых он, по ходу, не очень-то и жалует. И вообще, если я всё-таки решу искать кого-то помимо Бонга, то буду делать это среди среднего класса, а то эти вечно недотраханные богатеи меня бесят уже. Постоянно озлобленные какие-то.              — И правильно, — охотно одобрила Мира, считая, что ничего хорошего в золотой молодежи нет. — Нам этих зажиревших не понять, лучше уж с простыми людьми общаться. И с этими тоже бросай тереться, нахуй всех пошли, особенного своего натурала.              — Знаешь, Бонг, когда узнал, что я беден, не засмеялся, не стал презирать или фыркать, наоборот, его как будто этот факт заинтересовал. — Хиро опять замечтал про человека, которого любил. Это, наверное, идеал для него. — Он единственный, кто ничего плохого не говорил про бедных. Вот даже нам стал помогать, немного, но всё же… Я как-то услышал, что он по телефону своим друзьям сказал поискать бомжей в районе станции Оидо. Как объяснил, они разыскивают бездомных женщин с детьми, а потом помогают, устраивая их в приюты. Я тоже предложил свою помощь, но он сказал, что здесь большей частью деньги нужны и связи, а людей у него хватает. По-моему это просто геройские поступки.              — Сомнительно всё это, — выдохнула Мира, поднимаясь. Эти хвалебные оды она слышала уже не раз, но не верила им так же оптимистично. Больно сказочно всё получалось, не человек, а богатый фей. Но им он действительно помогал, этого отрицать она не могла. — Ладно, пойдём чаю попьём. Да я Лапку почешу, а то совсем вон заросла своей длиннющей шерстью. — Девушка подняла кошку на уровень глаз. — Правда, красавица? Тебя нужно привести с божеский вид, а то твой хозяин совсем обленился, всё своё внимание уделяя какому-то распиздяю.              — Я её вчера вычёсывал, не придумывай, — стал оправдываться поднимающийся следом Хиро, заметив укор в словах подруги.              — Значит, плохо это сделал, потому что вот здесь, — Мира пощупала в подмышке Лапки, — култыши насобирались.       

***

             Хиро убрал телефон в сумку, когда поезд начал тормозить. Посмотрел в окно на приближающуюся станцию. Рядом сидящая Мира поднялась, собираясь на выход. Конечная. Оставленный позади город уступил место бурной растительности. Офигенно живописный пейзаж, несмотря на отсутствие инфраструктуры, почти дикая природа. Ни одного подстриженного деревца, ни одной клумбы, декоративно высаженного кустарника — всё пёрло самовольно, затягивая землю своими телами. Хиро обожал это место, хотя сам всю жизнь пробыл в городе — там было удобнее филантропов выискивать, которые им помогают иногда, ну и, надо признать, его приучили к тому комфорту. Народу в вагоне совсем немного осталось, ведь на этой станции, кроме как в лесу прогуляться да на птичек позыркать, можно только посетить дом престарелых «Серебряный век», как руины старинного дворца, затерявшиеся в дебрях. Не очень весело. Вот в основном и ездят в такую рань лишь навещающие дети, да персонал пансионата. От станции туда вела небольшая вытоптанная тропинка, автомобильная дорога, похожая на асфальтированную, заворачивала с другой стороны комплекса, проходила через лес.              Несмотря на скудное бюджетирование и давно потерявшийся ремонт, вся земля, отданная под дом престарелых, содержалась в культурном виде. Благо, что находили помощь со стороны, иначе лес уже давно поглотил бы и этот несчастный людской домишко.              В Корее много домов для престарелых, так как подавляющее число жителей были пожилыми. Многие, особенно в Сеуле, были переполнены. Конечно, на выбор предоставлялись и другие, в меньших городах, а то и вовсе в деревнях, далеко от детей, и людям приходилось размещаться там. Но вот в этот уголок, в который направлялся Хиро, никто особо не спешил, так как не было некоторых элементарных благоустройств: вода была проведена только на первый этаж, лифтов для подъёма на второй и третий этаж тоже не присутствовало, хотя жильцами были в основном больные люди, спортивная площадка имелась только на улице, отсутствовал отдельный корпус для больных, поэтому простудных приходилось изолировать в комнатах, чтобы не догонять до эпидемии. Да весь лекарственный список был весьма скудным, рассчитанным только на поддержание стариков в более-менее адекватном состоянии. Здесь всё было по старинке. Обитателями дома были в основном люди, не имеющими родственников и достаточной пенсии, чтобы оплачивать нормальные приюты. Всё это нужно было бросить давно, и государство только радо было бы снять этот заброшенный дом с бюджета, но как-то так получилось, что директор дома, а также несколько служащих, держались и боролись за него, всё надеясь, что вторая жизнь у него вот-вот начнётся.              Хиро, раскрыв свой шкафчик в служебном помещении, привычно крутился у зеркала, затягивая яркую шевелюру в хвост, нещадно сгребая все лохмы, чтобы ничего не торчало. Лицо и длинная шея раскрылись. Джэджун не любил, когда видно было его уши, вообще их не любил — за форму, за посадку, за маленькие мочки. Навзвешивал на них титановой дребедени, чтобы как-то замазать свою неприязнь к себе же — ни хуя не помогло. Теперь ещё добавились проколы по краю раковины, да и внутри, на хрящах, ещё больше уродуя уши. Сейчас они, как ему казалось, торчали смешно, делая из него какого-то лопоуха, да ещё голова казалась чупа-чупсом на длинной шее. Хиро задумчиво провёл пятернёй от подбородка, по кадыку — мужскому, как и должно быть, выпирающему прилично, — спустился к ключицам, которых, можно сказать, и не было. Не сексуально. Хиро любил себя, несомненно, но признавал, что тело напичкано недостатками, с которыми он бороться не мог. Вкусное ушко, — прозвучало в голове возбуждённым голосом Юнхо. Приятное и странное определение. Хиро улыбнулся своему отражению и прикусил нижнюю губку. О да, я вкусный.              Работал он с бригадой поваров, не шефом, конечно, но участвовал в основной готовке. Любил это дело, карпел над каждым кусочком, стараясь сделать не только вкусно, но и красиво, даже несмотря на то, что старался не для дорогого ресторана, а для простых пожилых людей. Не было в запасах каких-то редких продуктов, изысканных сортов мяса, либо удивительных приправ, да и диетическое питание полагалось старикам, но Хиро, как художник в своей сфере, старался намалевать даже грубым углём шедевр. Он мог бы найти работу попрестижнее и поприбыльнее со своим пристрастием, но держало его тут одно обстоятельство…              Когда завтрак был готов, а ему положен свободный от паров, ароматов, удушающего жара плиты — отдых, он скинул фартук и собирался было выскочить на улицу, просто запрокинуть голову и постоять под пустым небом, нежась солнечными лучами, пробивающимися сквозь кроны деревьев. Пусть хоть оно его целует любя, никогда не предавая, пусть ласкает, спасая от холодного одиночества. Почему-то на природе он не чувствовал себя брошенным или фактическим сиротой, как будто духи леса или гор всегда были рядом.       Но на кухню в этот момент вбежала одна сиделка, сразу же выстреливая требовательным взглядом в сторону Хиро. Тот понял без слов значение требований, планировал и сам подняться чуть позже, но вот не дождались его. Бежал по лестнице, проклиная свою лень. Решил сегодня не с утра навестить, а позже, чтобы не мешать досыпать, да прогадал, просто неохота было наспех всё делать, а сейчас ещё быстрее придётся.              — Джэджун, Джэджун, где ты? Верните мне его, — в коридоре уже слышался панический крик, наполненный хрипами, из одной комнаты, а под ним будто проглядывали упрашивания сиделки успокоиться. — Не забирайте его, прошу, — не унимался родной голос. — Джэджун… Он обещал, что только два дня. Два… Обещал же…              — Я здесь, дедушка. Здесь, — крикнул Хиро, появившись в дверях, кое-как перебивая одышку.              Но его не узнали, как обычно, ничего удивительного. Недостаточно было просто нарисоваться на горизонте, недостаточно было подать голос, недостаточно было позвать, нужен был опознавательный знак, такой, что отложится в памяти навсегда. Хиро подбежал и схватился ладонями за голову отмахивающегося от сиделки старика, принудительно поворачивая на себя, и посмотрел прямо в глаза. Дедушка ещё пару раз моргнул слабым зрением, чтобы точно убедиться, что эти глаза зелёные. Яркий колер мужчина запомнил идеально, от этих глаз сознание будто уже дорисовывало портрет внука, как мороз узорами на стекле, и он узнавал его. Только его. А вместе с ним и свою прежнюю жизнь. Не всю, только счастливые моменты. Нервные дёргания затихли, на морщинистом лице засветилась улыбка, глаза заслезились.              — Джэджун, — радостно проскрипел старческий голос, будто ребёнок встретил потерявшуюся мать.              — Да, дедушка, это я. Всё хорошо, я всегда с тобой, — заверил Хиро, принимая в свои объятия любимого деда. А нелюбимых у него и не было. В семье были ещё отец с матерью, но от них Джэджун сам отказался, прежде чем его выгнали из дома. Они — неблагодарные дети, получили и себе неблагодарного ребёнка.              Когда его дед заболел, стал терять память и вести себя странно, мать отказалась брать его к себе, отправив в дом престарелых на попечение других. Наверное, в таком поведении не было ничего страшного, ведь многие так делали, всё-таки не каждому под силу отдавать все силы на уход за пожилым. Но Джэджун видел, как нахождение среди посторонних, незнакомых людей было мучительным для дедушки. Умолял мать забрать его к себе, обещал, что сам будет заботиться о нём, но та лишь гневно осаждала его просьбы, а отец и вовсе не хотел говорить на эту тему. Сам родитель был сиротой, поэтому особо к старшему поколению не имел каких-либо чувств. Тогда Джэджун бросил свою учёбу в колледже, чтобы устроиться в этот дом престарелых и ухаживать за дедом лично, насыщая его пребывание здесь лучистыми улыбками.              Врач посоветовала как-нибудь отметить себя, каким-то ярким элементом, чтобы дедушка мог узнавать его. Конечно, она имела в виду одежду или украшения, но Хиро решил поиздеваться над своей шевелюрой, обесцветился тогда и целый день елозил блондом перед глазами деда, стараясь при этом максимально вовлекать в разговор и вспоминать былое. Но это не помогло, так как волосы нужно было убирать. Тогда решился сделать колер глаз. У бабушки были очень красивые зелёные глаза, дед постоянно вспоминал их, поэтому была надежды, что по ним он будет вспоминать и реальность. Вставлять цветную линзу было бесполезно, так как плохое зрение не давало рассмотреть этот цвет в маленьком кружочке, поэтому Хиро закрасил всю склеру. Это уже на всю жизнь. Можно будет только перекрасить, но не убрать.              — Ну чего ты так разбуянился, всех своих девушек разогнал. Не дадут ведь больше твоим шаловливым ручонкам лапать себя, — шуточно укорил Хиро, похлопав деда по спине, хотя сам ещё дрожал внутри, утихомиривая адреналиновую панику. Перепугался, что случился приступ у деда, хотя мог бы изначально спросить у сиделки, что случилось. Тот поднял хитрый взгляд, как-то неловко подмигнул и почамкал невидимыми губами, а потом подтянул уголки к щекам. — Что опять задумал? — усмехнулся внук на такие жесты.              — Я вчера договорился с новенькой, что покажу ей наши достопримечательности, — дед махнул в сторону окна, имея в виду уличные сооружения да прогулочную тропинку в лесу. — Но мне нужно, чтобы ты приодел меня как следует.              Новенькая — поступившая на прошлой неделе женщина, не молоденькая сиделка, которых дед так невзначай и бесстыдно щупал, а новая жительница. Чем-то уже зацепила его, раз он так хорошо запомнил. В основном он воспринимал всех людей как мало знакомых, вроде как виделись где-то, когда-то, вроде как приятный человек, общаться можно — не более. А тут он даже договорился на своего рода свидание. Было бы неплохо, если бы он запомнил её, тогда его одинокие дни, когда Джэджун был на выходных, будет с кем скрашивать.              — Конечно, — несомненно согласился Хиро, — сейчас я из тебя такого мачо сотворю, что она глаз не сможет отвести. Сразу станет твоей, — добавил чуть тише, как будто секрет раскрывал.              Дед горденько так выпрямился, отдавая себя в руки внука. Да и действительно, несмотря на старость, он выглядел вполне презентабельно. Да, плечи иногда свисали устало, да и спина не полностью выпрямлялась, ноги немного хромали, но он был тот ещё красавчик. А в молодости вообще бабским угодником слыл, просто мужчина нарасхват. Джэджуну досталось от него немало, в плане красивой фигуры, но посредником между ними выступала мать, внедряя в него ещё женские, мягкие черты лица, ну и зада.              После наряжения Хиро отвёл его в столовую, на завтрак, и передал в добрые руки новой постоялицы, тогда дед и похвастался перед ней своим замечательным внуком, которым гордился. Ну а позже тот точно повёл пассию по округе, уж неизвестно чего заливая ей в уши. Эта женщина не страдала ментальными расстройствами, была вполне адекватной, поэтому ей доверили присмотреть за дедом и оставили их наедине. Пусть развлекаются. Да и сама она была не против прогуляться с хорошим собеседником, пусть изредка даже путающего реальное время. Ну а Хиро, имея ещё немного времени для отдыха, всё же поторопился на спортивную уличную площадку. Обещал ведь сам себе. Быстренько скинув форму, увлёкся разминкой.              Этот спортзал не был оснащен новейшими технологиями, беговыми дорожками, сайклингами, эллиптическими тренажёрами, всё простенько, но тоже эффективно. Джэджуну хватало этого для поддержания своего тела в стройняшном луке. Хотя, он бы не отказался посещать профессиональные клубы, встать под руководство красивого, слюноотделительного тренера, чтобы нарастить немного мышцы и на чужие попялиться мельком, ну и себя показать. Так только, для отдыха. Но такое развлечение тоже мани требовало, поэтому — простой турник, незамысловатые тренажеры и стойки, и своя личная программа тренировок. А главное, охренительно свежий воздух и природная тишина. Это очень весомый плюсик.              На площадку пожаловал ещё один сотрудник комплекса, вызывая неприятный зуд по позвоночнику Хиро. Почему там? Потому что вечно его режущий взгляд пялился туда. Может, и ниже, но зудела именно цепь позвонков. Этот парень не нравился Хиро. Не в плане секса или внешнего вида, просто веяло от него априори подъебоном. Слишком провокационный взгляд, слишком нагловатая усмешка, чересчур выебистый и похуистичный.              Ким лишь коротким кивком его поприветствовал, продолжая разминку, и отвернулся, не желая лицезреть скривленное в крутизне мурло. Коллега встал рядом, сунув грабли в карманы брюк, и с интересом следил за Джэджуном.              — Как выходные провёл, Хиро? — он ведь начал болталку, вынуждая закатить глаза. На разговор Ким не был настроен, чтобы не сбивать ритм дыхания. Да и вообще с этим типом разговаривать не горел желанием.              — Как обычно, — коротко бросил, так и не обернувшись.              — Я видел тебя в клубе позавчера. Зачётно выглядел, не ожидал. — Хиро даже в прыжке замер после такого извещения. Видел как? Никто, кроме Миры, в пансионате не знал об ориентации Джэджуна. Он тщательно скрывал это, с мужчинами встречался только по ночам, ни с кем не делился этими историями, никогда никого не знакомил и вообще про свою личную жизнь молчал, притворяясь скучным затворником. Никто не примет спокойно его ориентацию в этом доме, а ему нужно, чтобы дедушка оставался здесь. И вот, один засранец с говнянской ухмылкой каким-то образом оказался в элитном клубе, куда не каждого пропустят, где Джэджун… Слава богу ни с кем не лизался и даже не обнимался. Так только, с Бонгом немного. Неизвестно, видел ли кто-нибудь, что Пак при разговоре его щупал? Комплимент прозвучал паршиво, на такой стоило сказать спасибо, но при этом тянуло по роже съездить, так как отдавало пошлостью. — Я тебя таким впервые видел. Просто смак.              — Спасибо, — всё-таки брякнул Джэджун, продолжив тренировку, хотя сердце сейчас билось двояко, выдавая один ритм от физической нагрузки, а второй от просыпающейся паники.              — Знаешь, я на следующих выходных собираюсь на отдых с друзьями, за город. Просто потусить на природе, у костра, с пивом. Поехали с нами. Тебе понравится.              Вот так номер! Пиздец, не иначе. С чего это он решил меня с собой тянуть? С каких таких пор стали друзьями?              — Прости, занят буду, — уверенно отказал Хиро, тем более что действительно на выходные запланировал к Бонгу лезть опять. Душе всё неймётся.              — Я подъеду к тебе в полдень, — будто не услышав отказа, предупредил Хён. Заебись, нормально так. Приедет он. — С собой ничего не надо брать, так только, что личное, всё остальное будет куплено.              — Я сказал, что занят, — громче и медленнее проговорил Хиро, останавливая свои приседания и сдерживая бьющее по солнечному сплетению дыхание.              — Ну, успей до двенадцати с делами, — дёрнул плечом Хён. — Предупреди своих парнишек, что забил выходные. Я специально сообщаю так заранее, чтоб ты успел всё разрулить.              Так значит всё-таки понял про ориентацию. Сука, потому и уверенный такой. Чего надо-то?              Хиро развернулся и зло зыркнул. Этот Хён уже не скрытно уставился на его зад, спрятанный спортивными шароварами. Да ещё и облизнулся. Упырок.              — Ты совсем, бля, глухой? — сохранять вежливое обращение к коллеге уже совсем не было желания. — Я никуда не поеду, всё, базар закрыт, никаких совместных выходных.              Хён самодовольно ухмыльнулся, явно вновь не принимая от ворот поворота. А может, решил, что это всего лишь выпендрёж, флиртовая ломка.              — У тебя ещё есть время подумать, — хлопнул его по плечу, как закадычный дружок. — Тебе точняк понравится, — пропел в самое ухо, наверное, рассчитывая, что это должно возбудить. — Я уж постараюсь. — Рука небрежно скользнула вниз, Хён шагнул в сторону, за спину и рискнул прикоснуться к пояснице Хиро, где задравшаяся футболка раскрыла небольшой участок кожи.              Хиро резко перехватил его руку и сжал пальцы до отказа на предплечье, почти впиваясь в кожу.              — Хён, почему просто не сказать, что ты понял про мои предпочтения и решил трахнуть меня? — с презрением выплюнул Джэджун. — Эти дурацкие, я бы сказал тупые, ухаживания, только ещё больше бесят. Сразу дам ответ, без посреднической сутолоки, — я с тобой спать не буду. Это окончательное решение. Если собрался стать геем, пиздуй в специальные места, где ребятки научат тебя правильному обхождению.              Хён чуть сморщился от боли, пытаясь убрать хватку Хиро, но тот держался крепко. Хотелось ещё и реально плюнуть в скривившуюся рожу, да сдержался — всё-таки они на работе находились, чтобы разборками заниматься. Коллега ведь перед ним.              — Чего уж так категорично? Мог бы хоть попробовать, — прошипел этот ментальный каллека. — Я отличный любовник, вот увидишь. Да и… Тебе не стоит так бурно реагировать, а то кто-нибудь услышит. Ты же не хочешь этого? — Уже бросив попытки вырваться, он, наоборот, воспользовался близостью Хиро и полез гребалом на бедро, стараясь максимально прощупать. Лёгкий спандекс не уберёг от возмутительных поглаживаний. Джэджун отскочил, отцепившись от Хёна.              — Отвали, долбоёб, — огрызнулся, чтобы неповадно было. — Иначе врежу по фейсу.              — Хиро, не скалься на людей, которые тебе полезны, — посоветовал, как всегда непрошенно, Хён, потирая свою руку. — Вижу, что ты ещё не готов. Кароч, в субботу заеду в полдень, привыкай и настраивайся.              Хён был всегда наглым, до невозможности нахрапистым и терпеливым. В уходе за стариками это ему играло на руку, но вот в простом общении он был пиздюком. Хотя друзья, наверняка не лучше его, всё же имелись, правда Хиро не брался судить их по нему. Однако, даже зная Хёна не один месяц по совместной работе, Хиро сейчас знатно опешил от его похуизма до слов, видимо, эта негласная угроза рассказать секрет Хиро, придавала ему большей наглости. Ким обошёл дебила с большой дороги и направился в комплекс, решив, что уж лучше будет продолжать его игнорировать. Как-то раньше ведь срабатывало…              — Я возьму двухместную палатку, на это тоже не заморачивайся, — крикнул в спину Хён.              … Но сейчас, видимо, будет сложнее. Да и язык его поганый тоже сейчас станет напрягать. Есть надежда, что его россказням просто не поверят, но всё же тень сомнений в умы многих он внесёт, а это может обернуться напряжённым отношением с коллегами, а тем более с руководством.       

***

             Юнхо передёрнул плечами от проскользнувшего отвратительного электричества по спине, когда прочитал пафосное название проекта «Доброе дело». Не очень-то оригинально, даже приторно, но, конечно, громко. Над парковкой сиял видеороликом призматрон, демонстрируя улыбающихся пожилых людей и изделия их ручной работы. Нужно ли было это Юнхо? Например, вот эти вазы для праха, раскрашенные мелкими рисунками. Ему, пожалуй, ещё рановато туда. Смерти только постели дорожку, и она не задумываясь припрётся. Нет, получить эту вазу он точно не стремился. Но вот вписать своё имя в поддержке дома престарелых, как добрейшего благотворителя — стоило. Это немалое количество плюсиков в резюме его компании, а также громкая реклама. Уж больно много внимания привлекли к этому заброшенному пансионату, есть возможность хорошенько пропиариться за их счёт. А на заявленном тендере через месяц это только сыграет на руку.              Юнхо ужасно не любил благотворительность со своей стороны, но должен был признать, что сейчас это дело вошло в моду, краудфандинг, если хорошо растреплен, являлся отличной рекламой. Что может быть круче: пресса уже созвана, привлечены потенциальные покупатели, администрация за участие именно в этом проекте обещает снизить налоговую нагрузку, а нужно-то… Чон лишь подпишет пару контрактов на строительство и снабжение дома необходимыми благоустройствами. Не велики проекты, но за этим хотя бы будет следить обширная аудитория, запоминая компанию, которая занималась спонсорством.              — О, я хочу с журналистами попиздеть, — воскликнул подпрыгнувший к Юнхо Инсу, обалделыми глазами глядя на запруженное людьми крыльцо. Позади, закрыв машину, следовал Югём. — Давай я расскажу, какой ты добрый и заботливый, решил помочь пожилым людям, потому что переживаешь об их судьбе.              — Инсу, предупреждаю ещё раз, — Юнхо остановил его и развернул к себе, — никакого мата не должно звучать вообще, и не только с прессой. Иначе отправлю домой, — спокойно проговорил Юнхо, поправляя галстук на нём. Инсу кивнул и провёл пальчиками по губам, в жесте застёгивания молнии. — Следи за своим языком максимально и делай вид, что ты очень важножопый бизнесмен. Не прыгай и не кричи. Роль принял? — Инсу со всей ответственностью выгнул грудь и кивал на слова брата. Он просто в восторге был выбраться из дома вот на такой кипиш и сейчас радужно сиял.              — Ок, я понял, — подтвердил вслух. Юнхо потянулся, чтобы заботливо поправить его причёску, но Инсу уже весело стартанул к зданию выставочного зала «Planets», где и будет представление всего проекта «Доброе дело».              Толпы людей: волонтеров, спонсоров, прессы, стаффа, блогеров, ну и конечно же персонала дома престарелых Серебряный век. Высокие потолки улавливали весь гомон и эхом возвращали обратно, обрушивая плотной волной звуков. В микрофон женский голос к чему-то призывал, заманивал, прогонял начало проекта и общую суть. У стен стояли невысокие столики с демонстрацией тех самых керамических ваз.              Юнхо глянул вверх, куда уходила одна единственная лестница, широчайшая, вмещавшая сразу пятерых людей плечом к плечу, и расходившаяся далее на два фронта следующего этажа. Там располагались лишь кабинеты персонала, весь проект будет представляться на первом этаже. Глянул вперёд, но через толпу мало что было видно.              Заиграли многочисленные вспышки, подбежали несколько репортёров, уже в пути задавая свои вопросы. Инсу тут же сверкнул своей улыбочкой, акцентируя их внимание на себе, поправил деловито пиджак и принялся с энтузиазмом что-то втирать, иногда даже невпопад с вопросами. Юнхо доверял это ему, так как Инсу по своей натуре расписывал вдохновлённо, немного глуповато и наивно, но очень оригинально, по сравнению с другими представителями компаний, которые, в основном, сухо перечисляли пользу и выгоду, а так же скудные эмоции и мотивы по поводу проекта.              Оставив Югёма присматривать за братом, он отправился дальше, решив осмотреть публику. Возможно удастся найти нужных ему людей, ну и просто засечь, кто ещё бросился на эту благотворительность. Знакомых было немало, плохих и ничёшных, поприветствовать было кого. Но вот поговорить пока не с кем было. Пока. До тех пор…              Оба глаза прям резанула мандариновая шевелюра, чуть не до слёз, как уксус в нос. Юнхо даже не поверил в первый момент, стянул брови и снова отыскал этот огонёк. Так и есть, Хиро собственной персоной. Дикая смесь раздражения и сексуального восторга волной накрыла, притупляя разумное мышление. А когда Юнхо, уже неосознанно, пригляделся, то вообще сглотнул ежика, скребнув его иглами по глотке. Озабоченного, судя по тому, как его яйца тут же осклабились. Этот деловой костюм просто шикарно смотрелся на фигуре рыжего. Всё настолько серьёзно, что беги и хватайся за контракт с ним, вот где важножопый бизнесмен позавидует. Похоже, парень как раз таки работал сегодня. Да уж, видно, что не простым помощником кофе подносил, наверняка у богатенького родителя под бочком сидел, решая вот такие, не особо мудрёные, но нужные делишки. Если бы не этот рыжий пучок, да зелень в глазах, Юнхо вообще не признал бы в этом презентабельном молодом человеке того пьяного тряпичника из клуба. Как-то он не привык видеть своих… любовников в деловых костюмах, всё больше в революционных свободных сочетаниях, подчеркивающих больше их блеск, фигуру и красоту, а тут прямо идеальный партнер по бизнесу, а не сексу. Не поленился Юнхо и обувь заценить. Да уж, деловой прикид Хиро выбирал удачнее, чем клубное попурри. Вдруг стало безумно интересно, что за бельё на нём сейчас и как это выглядит.              Решив немного отложить поиски более интересных людей, Юнхо подошёл к Хиро, который мило беседовал с какой-то старушкой. Не собирался ведь обращать на него внимания, но делать вид, что не заметил его, просто не прилично. К тому же Инсу точно на него наткнётся, и разговора всё равно не избежать.              — Решил поддержать высшее поколение Кореи? — начал культурную беседу, когда старушка отвязалась от Хиро, весело помахав кому-то из толпы.              — Решил, — со скромной улыбкой подтвердил тот. — А ты, я слышал, контракт сегодня подписать собираешься на льготных условиях.              — Собираюсь. Два, — с небольшой досадой отчитался Чон. Неприятным сюрпризом стал тот факт, что Хиро знал про его намерения, тогда как он понятия не имел, что планировал Ким на этом проекте. Хотя, скорее всего, просто денег отвалит за бонусы, как многие делают.              — И что, даже жаба не давит? Всё-таки для бедных стараешься, — подколол рыжий, разрушая весь образ серьёзного человека. — Или индульгенцию зарабатываешь таким способом?              — У меня свои интересы, — кратко недопояснил Юнхо, ни с того ни с сего грея взгляд на губах парня, вместо того, чтоб оскорбиться. — А ты за каким интересом? Неужели вазы привлекли твоё внимание?              — И это тоже, — снова уклончиво ответил Ким. — Ручная работа прекрасна, особенно, если знаешь, каких мытарств она стоила.              — Хм, это смотря, что сделано, — с сомнением проговорил Юнхо, облизнув свои губы, повторяя движение Хиро. Как будто перед поцелуем смочили плоть для лучшей тактильности. На губе Хиро сегодня не было серьги, но на языке Юн заметил всё же кольцо, и резко стало жарко. — Копание могил тоже своего рода ручная работа, не думаю, что кто-нибудь восхищенно воскликнет, какая это прекрасная работа, — Юнхо одёрнул сам себя, заметив, что говоря об одном, думал совсем о другом. Не желая углубляться в воспоминания и прислушиваться к нытью спермофабрики, он отвлёкся на толпу. Что ж, парой фраз культурненько перекинулись, на губы попялились, можно и отчаливать. — Прости, мне нужно найти представителей Серебряного века.              — Ну давай, дерзай. Надеюсь после этого ты уснёшь спокойно, всё же деньги немалые вложишь, — вновь сострил рыжий, провокационно куснув краешек нижней губы. Зараза.              — Я смотрю, даже рабочая обстановка не сдерживает твой язык. С партнёрами по бизнесу ты так же общаешься? — на этот раз Юнхо всё же зацепился за сарказм Хиро.              — Я со своими партнёрами привык работать именно языком, им даже нравится, когда я не сдерживаю себя, — рыжий снова, как и в кафе, правда чуть скромнее, вытащил кончик языка и завлекающе поелозил им в уголке рта, а потом сверкающе улыбнулся.              Юнхо почему-то чувствовал себя сбежавшим, когда уходил. Не просто сбежавшим, а с дикими криками вселенского страха. Чего испугался? Ничего. Тогда чего бежал? Бежал, потому что мозг порвало от последнего жеста мандаринки, а ведь ему ещё контракты обсуждать, как бы в беседе не ляпнуть чего-нибудь пошлого. Так и тянуло брякнуть про отель, про горячий трах на всю ночь, про сладкую голую задницу. Вся кожа покрылась пупырышками и казалось, что ткань рубашки и брюк цеплялась за них, доставляя неудобства, да ещё в трусах всё сопрело. В голове сейчас победно плясали канкан, подпевая, что струсил, те фразы, которые Хиро обронил при прощании неделю назад. Струсил говорить с человеком, который осмелился принизить его достоинство. Разве не должен был Юнхо поменять всё это местами? Просто предложить ещё раз переспать, а потом уже уйти первому и снисходительно похвалить в финале. Разве это так важно? А если и да? А если этот рыжий начнёт трепаться о нём в таком же духе другим? Посмеет ли?              Юнхо обернулся, выискивая взглядом рыжего в толпе, чтобы посмотреть, с кем тот общался, но его не видно было. А в микрофон уже вдохновленно орал женский голос, возвещая о начале презентации, да и Инсу, счастливый, зардевшийся, нарисовался, хватаясь за плечо брата, и стал эмоционально пересказывать на какие вопросы и как отвечал. Его глаза наркотически блестели, он постоянно переступал с ноги на ногу, вертелся беспокойной юлой, пока Юнхо решил поправить его вихры. Всё же кругом камеры и выглядеть стоило безукоризненно, хотя Инсу сегодня и так на отлично прибрал стилист, подгоняя образы братьев один под другой, чтобы на интервью не особо различали, кто перед ними. А с этим сияющим лицом младший Чон выглядел, как выразился Хиро, очень мило, и встречающиеся знакомые женщины не раз подмечали, что брат Юнхо в этот день был бриллиантом.              Презентация началась, собирая всех гостей вокруг сценического постамента. Юнхо похвально за интервью ущипнул Инсу за ягодицу, пока взоры всех были обращены в сторону ведущей. А потом успокаивающе погладил обиженное местечко и улыбнулся, чтобы брат всё правильно понял.              Ещё пара часов прошли в обозрении проекта и последующего обсуждения условий контрактов. Юнхо, хоть и пришёл выступить филантропом, всё же по привычке сразу тёрся о пользе и удобстве своей стороны, выставляя свои сроки на строительство и оставляя за собой право выбирать материалы, так как платил за них сам, а качество проделанной работы будет являться его рекламой. Всё мероприятие уже подходило к концу, затейники благодарили всех участников, чего-то желали, чего-то обещали. Зал потихоньку освобождался.               Юнхо тоже уже собрался уходить, когда Инсу вдруг вдохновлённо вскрикнул, показывая куда-то пальцем, а потом побежал туда. Напряженно отследив его, не приветствуя вот такие срывы с места, Юнхо понял, что тот наконец увидел Хиро в толпе и сиганул к нему, все так же беззаветно радуясь своему другу. Накинулся с объятиями, что-то расспрашивая, удивленно разглядывая и, вероятно, осыпая комплиментами. Юнхо же не торопился подходить, всё еще не желая общаться с Хиро, а вот Югёма отправил к этой парочке.              Но, блять, как же тянуло. Припечатать его к кровати жопой кверху и драть полночи, чтобы и думать забыл о романтике. Чон смотрел, как рыжий ответно обнимал Инсу, поглаживал его по плечам, улыбался. Никак Юн не мог забыть его фразу, что он на него поработал. Что чего-то не хватило ему. В груди разнёсся задрожавший глубокий вдох, включающий в себя обиду и злость за такую невысокую оценку, и желание трахаться. Аж бёдра стало тянуть от созревшего стояка.              Юнхо, оставив Инсу на Югёма, свалил в уборную. Нет, дрочить принципиально не собирался, не в том он возрасте, чтобы ублажать себя самому, да и достойных задниц в округе гуляет полно. Да он может просто позвонить кому-нибудь из своего элитного списка, назначить встречу прямо сейчас и вставить. Но тут, пиздец, поднял ещё руку какой-то задроченный принцип в котелке — Юнхо должен иметь того, кого хочет, а не кто первым попадётся. А хотел он ту задницу, что сейчас трындела с его братом.              В уборной умылся, осмотрел себя в зеркало, поправил весь костюмчик с иголочки, пошитый по его фигуре, манжетики подтянул, чтобы видно было, галстук уложил строго посередине, а главное, в брюках всё уместил как надо.              — Вся эта романтическая хрень мне ни к чему, она только испортит мой образ, — вполне серьёзно сообщил своему отражению. — И… — он задумался. — Я хочу его просто из мести. Нет, не мести. — Снова завис, прокручивая загрузку в глазах. — Просто хочу в нормальных условиях его выебать и получить всё сполна. — Кивнул своему отражению и пыхнул решительно ноздрями. А через секунду, руки, упёртые в каменную столешницу, опустились. Обессиленно перед своим мозгом повисли. — Так, я его просто хочу. Второй раз. Ну, ничего страшного. Немного старею. Бывает. Но я на него не полезу. — Пялился так внимательно в свои моргалки напротив и заговаривал сам себя. — Аминь.              Двери уборной раскрылись, нагло прерывая его монолог, и в туалет ввалился… Не кто иной, как сам Хиро, рыжая шельма. Самое время, чтобы убраться отсюда, запрыгнуть в машину и уехать домой. Нет, вызвонить всё-таки кого-нибудь и в отель.              — Виделся сейчас с Инсу, — с милой улыбкой сообщил Хиро, подходя к раковине и включая воду. — Он такой счастливый, просто душка. Я, в какой-то степени, даже завидую тебе. Надо было мне раньше спросить, но я как-то даже не подумал, что ты берёшь его с собой на такие мероприятия.              — Ключевое: как-то не подумал, — равнодушно сморозил Юнхо, который никак не мог себя заставить сделать шаг и уйти. Хотя, он вообще-то и не пытался. Сбежать в очередной раз, снова как трус, снова ни с того ни с сего. — Люди частенько этим прикрывают свою глупость. — Зелёные глаза глянули исподлобья в зеркало, явно намереваясь душить телепатически, но сдержанная улыбка оставалась ещё на лице, правда, уже больше похожая на усмешку. — Но иногда они действительно просто забывают это сделать. Это нормально, — решил добавить, чтобы не выглядело совсем уж грубо.              Повисла недолгая пауза молчания, пока Хиро просушивал руки под электрополотенцем. Юнхо всё же позволил себе пялиться на рыжего, совсем забывая, что не собирался с ним общаться. Собранная в пучок рыжатина смотрелась в этот раз очень даже респектабельно, всё аккуратно приглажено, ни одного волоска вне полотна. Так он больше походил на мужчину, на парня, на то, что Юнхо любил. И хотел. Где-то в глотке защекотала скопившаяся слюна, вынуждая сглотнуть.              — Ты в прошлый раз обещал мне купить взамен бельё. Помнишь ещё? — решил заговорить Хиро. — Вместо изорванного, — уточнил, так как Юнхо немного потерялся в памяти, разглядывая спину рыжего. — Мужское.              — Я могу тебе просто нужную сумму скинуть, — со вздохом вспомнил Чон и цокнул, доставая спешно телефон из кармана пиджака. — Сколько то барахло стоило? — спросил скучающим тоном.              — А сколько тебе не жалко? — усмехнулся Хиро над этой спешностью и готовностью всё отдать, лишь бы отвязаться. — Осилишь ли ты Армани для меня? Может, Zegna? Эта марка мне нравится. — Хиро скользнул ладонью по своему бедру, погладил. — Ещё ты порвал чулки и топ. Там такое кружево тончайшее было, — словно размышляя вслух, проговорил рыжий и притворно закусил уголок губ. — Это бельё очень приятно прилегало к телу, и сидело отлично. Знаешь, ощущение будто кто-то по ногам гладил, особенно приятно вот тут, — провел двумя пальцами по внутренней стороне бедра. — Как жаль, такого второго и не найдёшь больше…              Глаза Юнхо прикрылись неосознанно, просто чтобы переключить блуждающие по голому телу Хиро мозги на деньги. На цифры с нулями. На телефон, что держал в руке. Сука, но как же он тогда вцепился в эту безрукавку, насаживая на себя рыжего. Стонущего. Влажного. Изгибающегося. Горячего.              Так, стоп, с другими тоже так трахался, ничего интересного. Обычный парень. Обычная жопа.              Но немного остывший ранее член просто халкал кровь, отгребая её от мозгов, находя свой интерес в происходящем.              — Ахах, неужели реально так западло купить то, что сам же испортил? Да ты просто конченый Скрудж Макдак, я смотрю, — Хиро открыто рассмеялся, звоном хрусталя — когда и красиво, и страшно — оглашая уборную. — Да ладно, забей, твои подачки мне на трусы не очень-то и нужны, не страдаю недостатком. Я удивляюсь, чего ты в благотворительность бросился?              Юнхо медленно раскрыл глаза и уставился на очередной вызов, сверкающий на смеющемся лице. Это не вызов, а очередная попытка опустить его ниже плинтуса. Ему совсем не жалко денег, купит он и Армани и всю хуйню, что тому надо, просто сейчас вообще не про деньги мусолил в башке. Он вспыхнул моментально, даже не поняв, от чего такая реакция пошла, его разорвало, лишая всякого разума.              — Покажи, какие трусы на тебе сейчас, я куплю тебе такие же, чтоб не обидно было, — с предательским хрипом в глотке потребовал, а не попросил.              — Хах, щас же, — прыснул ещё громче рыжий, скрутив руки на груди. — Может, ещё один стриптиз тебе устроить? Тогда твой должок ещё больше вырастет, а ты и этого-то не потянул.              — А что, за деньги показал бы? — Чон отложил телефон и сделал шаг вперёд к рыжему. — Тогда давай, раздевайся, я плачу              — Не жирно будет вашему величеству? Жаль, но сервис временно недоступен. Ох… — Толкнув рыжего назад, Юнхо прижал его к стене и полез рукой к ширинке брюк. — Какого хера? Отвали, — ошарашенно крикнул Хиро, отталкивая Чона.              Юнхо закипал всё сильнее, сам не понимая, чего требовал, но точно знал, что марка трусов его не интересует. Когда в его запястье вцепились ногтями, он развернул Джэджуна лицом к стене, сам прижался к его спине и пахом к заднице. Охуительное упругое давление вдребезги разбило его самоконтроль, таз рефлекторно заелозил, ублажая волнения простаты.              — Чон, на хуй пошёл, — прорычал Хиро, изо всех сил оттолкнувшись от стены и вместе с тем отбрасывая от себя обезумевшего.              — Лучше я тебя на него посажу, — глухо пригрозил Юнхо и, вновь накинувшись, присосался к нему, требуя ответного поцелуя.              Вцепился в его кислотную шевелюру, не давая вырваться, почти кусал губами, душил поцелуем, нагло лез языком в рот. И похуй, что в живот болезненно вцепились пальцы Хиро, похуй, что они в общественном туалете находились, похуй, что совсем не это собирался сделать. Курок спустило. Его толкали, щипали, в рот протестующе мычали, на шее горели царапины, а он только сильнее вжимался в тело рыжего, плющил в какой-то угол, не давая свободы. Краем уха услышал, как пара пуговиц с его рубашки слетела. Понимал, что это не в ответной страсти Хиро сдирал с него одежду, но отцепиться не мог. Наоборот, зверел ещё больше, пытаясь парня скрутить и обездвижить.               Непонятно, какой головой он додумался, что стоило спрятаться, но обвил руками свою добычу и потащил в туалетную кабинку под выразительный мат. Пиздец, конечно. Но там хотя бы задвижка имелась. Нисколько не давая продыху Хиро, наступая на его ноги, завалил в маленькое помещение. Руки полезли по тонкому костюмчику, лапая всё мягкое и выпирающее. Подминал под себя тело рыжего, толкнув вперед, отчего тот запнулся за унитаз и повалился назад, оказался сидящим, а Юнхо давящим сверху. По-дурацки неудобно. Пришлось оторваться от парня, чтобы закрыться и поменять положение, даже непонятно на какое, лишь бы удобно было присунуть. Хоть в рот, хоть в жопу. Юнхо уже распирало, как пубертата, крышу куда-то снесло — не ищите. Он лишь осознавал, что прикасаясь к мандаринке, становилось легче, но этого было безумно мало.              Чуть только расслабился, тут же отлетел на дверь кабинки, а Хиро резко вскочил, волком уставившись на него, и обнажив оскал. Оба замерли, тяжело дыша, Юнхо увидел, что малость переборщил, укусил губу рыжего, сейчас так сигнально алеющую. Крови не было, но отпечаток зубов свидетельствовал об этом. А как не укусить? Как не переборщить? Если пиздец как хотелось. Прямо сейчас, прямо в этом долбаном туалете, да похер где, просто трахнуть и только Хиро.              Ноздри Джэджуна раздувались по-дикому, и Юнхо уже ожидал горячего мата да жалкие попытки ударить. Но зеленый взгляд тихонько поменялся, глядя на него, по дрожащим губам пробежался язык, гоняя кольцо, подбородок поднялся. Хиро глянул на штаны Юнхо, где бессовестно торчало его возбуждение. Он расстегнул пуговицу на своём пиджаке и потянул узел галстука вниз, а после, схватившись за лацканы Чона, дёрнул его на себя.              — Почему бы и нет, — хрипло выдохнул он, ныряя языком в рот Юнхо.              Вот и наступил пиздец света. Долбоебизм в действиях Юнхо должен был взбесить или напугать, но Хиро согласился поучаствовать в этом. Неужели увидел какую-то романтику в сортирной ебле? А может, и сам словил хошь, просто Юнхо первым сорвался. Похоже, уже обоим было похер на место случки. Сортир, так сортир. Классический вариант для тех, кому негде приткнуться, а вставить хочется. Ооочень.              Юнхо вновь полез руками по телу рыжего, быстро расстёгивая его ширинку, задирая рубашку. Аж заскулил, нащупав под брюками голую задницу, смял половинки ладонями, покружил ими. О, какое чувство, затрясло в предвкушении на 9 баллов. В трусах стало мокро, потекло. Как и слюна по губам. Почему бы нет! Действительно, почему бы и не потрахаться вот так, спонтанно, без прелюдий, полностью вестись на страсть и плещущийся хошь. Прижать сучку и удовлетвориться. Добрую сучку. Породистую. И такую зашибенную.              Юнхо развернул Хиро к стене лицом и сдёрнул его брюки, вместе с трусами. Уже не интересно было какие там, хоть Кельвин Кляйн, хоть простые дешёвые, хоть мужские, хоть женские. Всё содрал, задушенно пыхтя в рыжий затылок. Никто, конечно, не готовился, никто не растянут, прикроватных тумбочек, наполненных презиками, рядом не было, смазка в карманах не завалялась чудесным образом. Пришлось по-старинке, слюной, путь прокладывать. Обоим было похер на это. Джэджун только цеплялся за бёдра Юнхо, да задницу подставлял, как голодная шлюха. Чон и сам-то будто давно не массажировал член чьей-то дыркой, нетерпеливо сплюнув, пристроился, толкнулся в узкий проход, расталкивая давление сфинктера, и влез осторожно до самого конца в напрягшееся тело, непроизвольно постанывая от спасительного давления стеночек.              Стали расцветать охи-вздохи, распускались всё больше, наравне с интенсивностью фрикций. Хиро морщился, где-то от боли, где-то от простреливающей простаты, хватался за Юнхо, тянул его голову на себя, заставляя целовать, чтобы сбавлять напряжение во всём теле. Толкался задом, подгоняя увеличивать скорость. Куда быстрее? Зачем? До пенсии успеют. Но Юнхо долбил его, трахал от всей души, успевая в это время шарить по горячему изгибающемуся телу. Залез под рубашку, лапал втянутый живот, обвился рукой по узкой талии. Напрягшийся член Хиро мастурбировал, щекотал упругие яички. Целовал шею, затылок. Про себя отметил, как сумасшедше заломилась фигура в экстазе, когда полез к простреленному пулемётом уху. Напускал туда слюней, облизывая и покусывая раковину. Шлёпал по аппетитным ягодицам, и ладонью, и пахом. Прикусил раскрытый загривок, успокаивая гиджил, провёл кончиком языка до линии волос и упёрся лобешником в его затылок.              Хиро урчал, стонал, всхлипывал, изредка, в замершие секунды, мурчал. Задыхался и хрипел, крупно вздрагивал, когда Юнхо, цеплялся зубами за затылок и оттягивал его голову, как кота за шкирку. Дикая ломка двух тел. Экзекуция с обоих сторон. Рождение хаотичного кайфа. Это уже не животный инстинкт, там всё обосновано, здесь же просто безумный порыв. Без причин. Без поводов. Просто наперекор себе же.              Юнхо замер, переступив порог оргазма, а через секунду отшатнулся от Хиро и поднял крышку унитаза, спуская туда своих несостоявшихся детишек. Гортанно рычал, довольно и обалдело, не замечая одышки и пульсирующего жара. Рыжий в это время медленно развернулся, опёрся плечевым поясом на стену, выпячивая бёдра вперёд, и мастурбировал, устало прикрыв глаза, отдуваясь в губы трубочкой. Чон прижался поцелуем к этим красным долькам, вновь перекрывая кислород, ухватился поверх руки Хиро, поддерживая его в дрочке. Целовались до хныкания, не обращая внимания на изредка дёргающуюся ручку двери и робкий стук. Целовались с упоением и плавились. Целовались даже после того, как Джэджун кончил. Юнхо никак не мог набаловаться погремушкой на языке Хиро, смакуя её металлический привкус. Целовались и тёрлись друг о друга, как будто выискивая идеальное совмещение.              — Поедем со мной в отель. На всю ночь, — пригласил Чон, когда сердца немного успокоились. Зачем ему эта ночь? Просто не хотел заканчивать вот так, выходом из сортира, будто помочиться сходил. Хотел голого тела. Хотел больше интимных ласк. Хотел любимой позы. Хотел насытиться до отрыжки.              Зелёный взгляд исподлобья резанул задумчивой заинтересованностью. Гадал, прикидывал, оценивал, сомневался. У Чона кольнуло под рёбрами, наверное там ютилась его гордость, которую он сейчас игнорировал, вот так унизительно прося.              — Если хочешь, к тебе погнали, — добавил, упираясь предплечьями в стену возле головы Хиро, нависая над ним, закрывая своим телом, стараясь хотя бы так доминировать. — А завтра я свожу тебя в любой магазин, где ты наберёшь себе коллекцию трусов. — Юнхо подсознанием не узнавал себя. Пел обещаниями, только чтобы завлечь. Не просто тащил и трахал, а заманивал, прельщая не своим телом, упрашивал, чтобы снова не остаться дураком.              — Нет, — мотнул головой мандаринка, проходясь растрепленной шевелюрой по лицу Юнхо, — ко мне не надо. Не терплю чужих в своём доме. — Хиро уже согласился, но ещё продумывал свои условия. — Хочу номер с бассейном, чтобы искупаться потом, — кокетливо прошептал и невесомо коснулся губами его щеки.              Юнхо хрюкнул в снисходительной усмешке. Понятно, что запросы у этого мальчика не хилые. Но в этой ситуации, когда просящим являлся он, спорить не стоило. Да Юнхо и сам любил себя баловать в плане отдыха, в конце концов, а куда ещё он поведёт свою пассию, не в придорожный же мотель. Сейчас оставалось только одно…              Обе головы вскинулись, когда зазвучал телефон. Не сильно слышно, где-то в стороне. За дверью. Юнхо узнавал пиликание своего фона, но мало ли у кого ещё так же был настроен. Продолжали молча стоять, глядя друг на друга, да штаны натягивать.              — Ты не хочешь ответить? — вздёрнул чёрные брови Джэджун.              — Думаешь, это мне? — заинтересованно переспросил Юнхо.              — Именно. Ведь ты там бросил свой телефон, когда вдруг решил посмотреть, какие трусы на мне надеты.              Чон нахмурился и стартанул на выход, кое-как заправив рубашку под пояс брюк. Так и было. Его телефон дребезжал вместе с мелодией, лёжа у одной из раковин. Юнхо потеряли. Юнхо требовали. Звонил Югём, но, как только Юнхо ответил, в трубке, помимо голоса охранника, зазвенел писк Инсу, который уже недовольно перебивал и угрожал брату, что пойдёт в полицию, если он не найдётся прямо сейчас.              — Инсу, поезжайте без меня, мне нужно тут ещё один контракт обсудить срочный. Я сам доберусь до дома. Позже перезвоню.              — Ещё один? — удивился Инсу. — Но ведь почти все уже уехали отсюда, с кем ты там собрался контракт обсуждать? Выходи сейчас же, и ты ещё обещал мне молочный коктейль, а не домой.              — Я разрешаю вам заехать в магазины и кафе. Развлекайся, братишка, сегодня ты отлично поработал, так что бери шейка сколько захочешь. Только ни на шаг от Югёма.              — Но я хочу с тобой, — надулся Инсу.              — Завтра мы с тобой вместе отправимся к морю, так что успеем ещё выбесить друг друга. А сейчас мне пора. Всёёё, — протянул громко, не давая Инсу снова возмутиться и отключая разговор.              — Наврал брату? — раздался голос за спиной, и Юнхо поднял глаза на зеркало, где отражался рыжий, подпирающий плечом косяк двери. Он уже привёл в порядок одежду и волосы забрал аккуратнее, чего не скажешь о Юнхо. — Ай-яй-яй, какой плохой мальчик.              — Разве тебе не такие нравятся? — с подъёбом спросил Чон, стараясь спрятать прореху в рубашке под галстуком.              На лице мандаринки блеснула хитрая усмешка, признавая подозрения Чона. Рыжий закусил губу и потянул подбородок вниз, блуждая глазёнками по фигуре Юнхо. Ночь обещала быть потрясной.