Сад на краю

Азалия посмотрела на часы и нервным движением поправила шейный платок: поздно встала и теперь точно заставит других ждать, но когда уже сидишь в автобусе, от тебя ничего не зависит, и остаётся только постоянно проверять время в надежде на чудо. Или хотя бы на отсутствие пробок. К счастью, для последних, с учётом воскресного дня, ещё рано. Встреча с коллегами была назначена на половину девятого, место – напротив остановки. Потом все разойдутся смотреть наиболее заинтересовавшие выступления, но для начала нужно без потерь дойти до места проведения конференции. Рана чесалась, соблазняя содрать покрывшую её корку, и это совсем не помогало сосредоточиться на просмотре программы конференции: Азалия изучала ту давно и уже не помнила, куда именно хотела заглянуть. Накатывали тревожные мысли: не стоило ли остаться дома? Но это могло иметь смысл только с позиции самочувствия, ведь жизнь – не игра, где фраза «я в домике» – оберег от всего, дом не безопаснее другого случайного места. Найти могут где угодно, и раз так… Лучше не подставлять дом под удар. Заметив, что автобус приближается к нужной остановке, Азалия перебралась к выходу и попыталась высмотреть коллег. Больше всего в этом помогла примечательная внешность Клементины, которая, похоже, недавно обновила краску на волосах и теперь особенно хорошо выделялась в лучах переменно выплывающего из-за облаков солнца. «Все уже собрались?» – подумала не без печали, всё-таки теплилась надежда, что кто-то окажется более поздней пташкой. Первой её заметила Клеменс и помахала рукой, Азалия ещё из автобуса выйти не успела. Три другие коллеги тоже обратили внимание, но сдержаннее. Нессы среди них не было – хотя она тоже очень хотела посетить конференцию, выбрала подменить одну из сегодняшних сотрудниц. И наказала обязательно принести свежих каталогов. – Прошу прощения за задержку, – извинилась Азалия после обмена приветствиями. – Ой, да брось, ты даже не последняя, – махнула рукой Клеменс. – Кто ещё остался? – Дебора же… – Клеменс слегка нахмурилась и щёлкнула пальцами. – А, да, она ж только на этой неделе решение приняла. Я уж и забыла, что тебя не было. Как отдохнула? «Да так, на озеро съездила… Кукухой», – ответила мысленно. – По врачам ходила. Нужно будет своему результаты кучи обследований принести, а записи все на крайне неудобное время были. Ещё и тут не ешь, а там потом весь день вырубать будет… – Кажется, ты за эти три дня врачей больше посетила, чем я за год обычно. Азалия пожала плечами. Будь её история правдой, наверняка так и получилось бы: у Клеменс хорошее здоровье, она в прошлом году ни разу не была на больничном, в отличие от болевшей каждый сезон Азалии. В ожидании Деборы они обсудили, как прошла на работе последняя неделя, какие заказы предстоит выполнить на следующей. Много их поступило. Правильно говорила Клеменс в феврале: весной людей тянет на цветы и романтику, да и свадебный сезон маячил на горизонте – для него заказы часто поступали сильно заранее, чтобы точно нашлось свободное окно к нужному времени. Дружелюбные собеседники, интересные темы, голубые лоскуты неба меж облаков, тёплые поглаживания солнечных лучей и пахнущий весной ветер… Азалия расслабленно улыбнулась. Всё-таки она правда любила цветы и соскучилась по таким спокойным разговорам о них. Да даже о мыслях. Чем дальше, тем чаще для неё цветы отождествлялись с духами – уже не самая приятная тема. Подумаешь о них – задумаешься о и Мире, а там и о миссии… Слово «букет» тоже в первую очередь ассоциировалось с помешанностью Последнего. «Я просто хочу снова думать о любимых вещах без трагичного подтекста». Дебора – энергичная студентка с бесконечной тягой к смене образа – появилась минут через десять и уже на подходе начала беззаботно щебетать о свалившихся по пути неприятностях. Шла к остановке, а знакомый путь перегородил обвалившийся строительный кран – пришлось делать крюк. Пока обходила, фонтан воды вышиб крышку канализационного люка, Дебора чудом не попала под удар, а потом с минуту искала, по какому номеру звонить в таком случае. В дороге попала в три пробки из-за нелепо странных, судя по новостям, аварий. Ещё и автобус заглох. Хорошо, что не на полном ходу. Пока кто-то посмеивался вместе с Деборой из-за сконцентрировавшихся в одном утре приколов судьбы, Азалия тяжело сглотнула, почувствовав укол совести. Всё перечисленное – в самом деле случайности или всё-таки аномалии, связанные с состоянием Мира и сада на краю? Если второе, ей нужно как можно скорее вернуться к очищению, а не прохлаждаться. И неважно, что сейчас даже Порядок погонит прочь. – Расслабься! Раз Дебора в порядке, то в переживаниях нет смысла. Всё уже случилось и прошло, – сказала Клеменс, по-своему истолковав напряжённое выражение лица Азалии. Пришлось натянуть улыбку и кивнуть, в реальности не разделяя чужую точку зрения. Однако мрачные мысли действительно пора отложить до лучших – что же это за определение у «лучшего» должно быть? – времён, потому что они уже на подходе к месту проведения конференции, и ближайшие часы стоит посвятить именно ей. Иначе, правда, лучше б дома осталась. Кажется, здание перед ними – бывший завод. Азалия окинула его взглядом. От фасада так и веяло индустриальным духом – никакой изящности, только суровый красный кирпич и чёткие формы. Всего два этажа и, видимо, чердак, но из-за высоты потолков тянуло как минимум на четыре. Нос почти улавливал запах чёрного дыма, когда-то коптившего стены ближайших домов, и даже небо над зданием казалось затянутым чёрными облаками. Казалось же, да? Это просто воображение или непрошенные видения о прошлом, так ведь? Азалия спешно опустила голову. Что-то после возвращения видения барахлили, на что она не сразу обратила внимание: большую часть жизни так проходила. Вот только теперь так быть не должно. Или виной всё ещё слишком большое количество поглощённого яда? Возле входа стояли красочные баннеры и цветочная арка, не оставляющие сомнений, что гости пришли по адресу. Столпотворения не наблюдалось, поэтому Клеменс предложила сразу сделать общую фотографию и отправить ту Нессе. А чтобы фотография действительно получилась общей, она с завидной беззастенчивостью выдернула на пять минуток ближайшую девушку-волонтёра – одну из тех, кому поручено помогать искать вход. – Улыбочку! – жизнерадостно протянула блондинка в цветастом жилете. Зажатая между Клеменс и Деборой, Азалия постаралась изобразить убедительную улыбку, неловко показывая знак мира. На общих фотографиях она привыкла отсутствовать и оттого не знала, как лучше встать. Так некстати вспомнилось, что в трагических историях коллективные снимки часто являются предвестником беды. Краем глаза Азалия заметила что-то красно-оранжевое, но, обернувшись, ничего и никого не заметила. Подозрительных ощущений тоже не наблюдалось: воздух не душил, не кололся, не пестрел бензиновыми разводами. «Кто-то просто нёс цветы… Или оделся так… Не всё то Нерисса, что такого же цвета». – Что там интересного углядела? – поинтересовалась Клеменс; всё-то она замечает! – Да так. Показалось, кто-то букет заносил. – Для стенда, наверное. Слышала, новую пену покажут, с которой цветы прям сильно лучше стоят. Ладно, мы-то чего на улице топтаться продолжаем! Пошли тоже внутрь. Только сейчас Азалия заметила, что остальные коллеги уже успели зайти, пока она витала в облаках мнительности. – Ты куда после открытия пойдёшь? – спросила Азалия, одновременно предъявляя билет. – Хочу посмотреть выступление о продвижении в соцсетях. Я собираюсь в следующем году походить на курсы, и Несса предложила уменьшить количество смен и вместо этого помочь с соцсетями. Ездить меньше буду. А ты что приметила? – Там в зале, где потом показы будут, сначала расскажут о новых трендах для букетов разных категорий. В последнее время какой-то идейный ступор был, надеюсь, почерпну там свежих мыслей. «И лишний раз удостоверюсь, что идеальный букет невозможен». – Потом расскажи что-нибудь интересное! Азалия кивнула: да, обязательно. Но сначала нужно немного осмотреться, занять место в главном зале и дождаться открытия. Здание внутри во многом соответствовало наружности: для таких случаев и существует стиль лофт. Помимо большого зала по периметру огромного свободного пространства располагались ещё восемь поменьше, хотя для конференции использовалось только четыре, остальные – помещения для организаторов или просто закрыты. Между входами в залы расположились стенды различных цветочных и околоцветочных фирм, а также стол книжного издательства, кофе-точка и бесплатные закуски. И множество цветочных фигур, украшений; много людей не из сферы пришло просто чтобы посмотреть на своего рода выставку. Если отойти направо от главного зала, можно найти уборные и ничем не перекрытую лестницу на второй этаж. «Интересно, что там… Указателей и вывесок никаких нет. Наверное, там тоже помещения только по случаю арендуют. Всё равно интересно подняться. Потом, может, выдастся минут десять-пятнадцать…» От коллег Азалия отбилась довольно быстро. И вроде немного жаль, что не с кем сразу обсудить увиденное, – уж чего-чего, а сходу заводить на месте новые знакомства она и не умела, и боялась – а вроде и настроение такое, что поддерживать беседу не хотелось, но чтобы ходить вместе молча нужен другой уровень отношений. Посвящённое букетам выступление оказалось настолько интересным, что захотелось если не прямо сейчас, то хотя бы завтра выйти на работу и составить пару-другую новеньких букетов, руководствуясь старательно набранным в заметках на телефоне конспектом. Даже с фотографиями! «Словно в универ вернулась. Но там нам только от руки писать разрешали, – подумала с улыбкой, выделяя заголовки. – Прям так и перешлю Клеменс, когда перечитаю». Во время десятиминутного перерыва Азалия подошла к стенду с книгами. Флористика, менеджмент и маркетинг, саморазвитие… Привлекала только первая категория. Читая аннотацию книги, обещающей научить лучше всех обращаться с самыми капризным цветами, Азалия снова уловила боковым зрением… Что-то. Красно-оранжевое мгновение, вновь не оставившее следа, только горчащее послевкусие тревоги. Книгу она всё-таки взяла, и тут же поспешила в третий зал, где должны рассказать о тонкостях работы с набирающими популярность сортами цветов. Тоже очень увлекательно, однако эти знания на практике быстро не применишь. Выступление закончилось. Отойдя в сторону от двери, Азалия заглянула в буклет. Сейчас в расписании большинства залов шёл перерыв на обед. Есть не хотелось. Вместо этого она предпочла бы посидеть в тихом месте подальше от людей. Самое время заглянуть наверх. Больше никто не направлялся к лестнице, и Азалия притормозила перед ней, вдруг засомневавшись, а можно ли туда? При проведении подобных мероприятий обычно запирают двери, которые не стоит открывать, и перекрывают проходы стойками с вытяжными лентами. Здесь же ничего подобного не наблюдалось. Ни знака запрещающего, ни хотя бы приклеенной к стене бумажки. Что не запрещено, то разрешено. Всё равно чувствуя себя школьником, разгуливающим по коридорам посреди урока, Азалия поднялась наверх. Каждый размеренный эхом шаг казался слишком громким, и не покидало ощущение, что вот-вот появится охрана и потребует объясниться. Обдало холодом. На миг Азалия подумала, что, возможно, не стоило оставлять пальто в гардеробе, но вот уже она оказалась на втором этаже… И не было там ни людей, ни ветра. Только хорошо освещённое полукруглое фойе, – если можно это так назвать – обставленное серыми и кофейными пуфами. Середина ощущалась пустой – наверняка здесь предполагалось что-нибудь воздвигать во время мероприятий. Да ту же ёлку новогоднюю. Под потолком висели крупные деревянные конструкции в виде геометрических фигур и сильно спущенные вниз трековые светильники. На ближайшей стене тикали огромные часы. Тоже деревянные. В стороны расходились коридоры, созданные при помощи не доходящих до верха перегородок: метра два, от силы два с половиной. «Но окна видно только с одной стороны». Обойдя половину фойе, Азалия села и достала телефон. Отчиталась Розе, что всё хорошо, поинтересовалась делами – она ведь к Дальрену сегодня отправилась. Всё выглядело так, что хоть у кого-то личная жизнь налаживалась. За сестру оставалось радоваться и молиться о хорошем исходе: в жизни будто бы началась белая полоса, и пускай ту ничто не омрачает. Хотя бы в ближайшее время. У меня всё ок. Кино смотрим. А самочувствие твоё как? Марафон не пробегу, а так неплохо. Сильно устанешь – пиши. Заедем за тобой. Нечего в автобусе шататься. Азалия ответила согласием, одновременно подумав, что всеми силами постарается не дёргать лишний раз Розу. Закинув телефон в сумку, она упёрлась руками в пуф и уставилась в потолок. Нет, похоже, ветер всё-таки был: деревянные конструкции едва заметно покачивались, слышалось тихое поскрипывание тросов. Протяжное, беспорядочное… Угрожающее. Тишина, пустота и яркий свет всё больше напрягали: очень уж напоминали то иллюзорное офисное здание. Да, достаточно спуститься, и вот уже вокруг будут люди. Много людей. Настолько, что начнёшь нервничать из-за толпы. Достаточно достать телефон, сделать пару простейших действий, и можно услышать чей-нибудь голос. И за окнами здесь отнюдь не черно… «Показалось?» Холод скользнул по рукам и разбежался мурашками по рёбрам. Глубокие тени между потолочными балками… Это просто игра света, да? И шевелятся они из-за движения фигур… Нет. Невозможно. Азалия резко вскочила, до дрожи в пальцах вцепилась в ремень сумки. Шею закололо в районе раны. Тело отказывалось двигаться, а от кончиков пальцев начало медленно расползаться онемение. Взрыв. Ещё один. Азалию оглушило на несколько секунд, а когда восприятие восстановилось, впереди уже разгоралось пламя. И виделось в нём что-то ненормальное, непомерно хаотичное. Слишком резко двигалось. Слишком высоко взвивалось. Пожарная сигнализация не реагировала. Снизу доносились крики. Грохот. А по лестнице с ленивой невозмутимостью поднялась Нерисса. Азалия бы пустилась наутёк или хотя бы отпрянула, но была вынуждена оставаться на месте, неотрывно наблюдая за приближающейся угрозой. Лицо обдало жаром. В едва моргающие глаза будто кинули песком. На секунду вернулись видения. Аура Нериссы стала в разы хуже, а некогда светло-карие глаза почернели. Прямо как у Последнего после обострения. Она не в себе. Однозначно не в себе, раз не пытается выбраться из здания. Дух просто не способен спокойно стоять в окружении огня! «До сих пор ли это Нерисса?» – усомнилась, смотря в глаза: за ними или друга душа, или родная претерпела радикальные изменения. Большой палец мазнул по шее, надавил на синяк, сдвинул вниз платок и грубо сорвал с раны корку. На плечо легла рука и сжала с силой. Ещё не до крови. Точно до синяков. Азалия попыталась скинуть руку, но получилось только неощутимо слабо дёрнуть плечом. – Всё могло бы решиться мирно, прислушайся ты ко мне в самом начале, – протянула Нерисса тем самым ядовито ласковым голосом. – К тебе ли? – уточнила Азалия недоверчиво. Ей вот очень хотелось рвануть к ещё не перекрытому пламенем выходу. Каждая вспышка, каждый хлопок заставляли вздрогнуть. Пускали волны страха по нечеловеческой половине души. Ещё бы тело слушалось! Никакие усилия не позволяли сделать и шагу. Нерисса рассмеялась, – одновременно мелодично и искажённо – наблюдая за потугами, отразившимися глубокими складками на лбу и сведёнными бровями. – И ко мне тоже. Я всегда была здесь. – Не припоминаю, чтобы хоть когда-то тебя слушалась… – И очень-очень зря. Правая рука все ещё мертвенной хваткой держалась за ремень сумки, где настойчиво вибрировал телефон, тогда как левая висела безвольно. Один за другим удалось согнуть пальцы. Вот так. Ещё немного. – Не могу согласиться. Так ты здесь со мной помереть решила? – А ты бываешь догадливой. – Снова рассмеявшись, Нерисса подалась вперёд, так, что между их лицами остались считанные сантиметры. – Не хочу оставлять тебя умирать в одиночестве – это всё-таки очень грустно. Хочу убедиться, что мышка до самого конца не покинула мышеловку. Верь во что хочешь. Жар и дым заполняли помещение. Дышать становилось труднее. Азалия скрипнула зубами, не оставляя попыток вернуть контроль над телом. Охваченные пламенем часы скрипнули. Треснули. Нижняя половина циферблата грохнулась на пол. Разлетевшиеся в стороны куски горящего дерева чудом никого не задели. Один полыхал менее чем в полуметре от ног Азалии. Она не могла посмотреть вверх, но точно знала: огонь добрался и до потолка. – Не знала, что тебе настолько не дорога жизнь. Нерисса пожала плечами. – Так бывает, когда больше нечем дорожить. В стороне лопнул трос. Левую руку удалось согнуть в локте. – Собой дорожить нужно. – Мне это говоришь ты? Остаток циферблата накренился. Упадёт – обломки могут перекрыть лестницу. Нужно привести в чувство. Любой ценой. Азалия призвала кристалл и ударила Нериссу. Хотела поцарапать щёку, а попала в глаз. Некогда над промахом рефлексировать. Оттолкнула от себя. В следующий миг с потолка с грохотом свалилась горящая деревянная фигура. Прямо между ними. Нерисса взвизгнула, зажала выбитый глаз рукой. В ауре появился просвет. – Беги! Беги, пока есть выход! – крикнула Азалия. Дело было не в альтруизме. Не только. Просто если Нерисса останется, то точно помешает спастись. Взгляд Нериссы прояснился, чернота исчезла из здорового глаза. Крикнув что-то, – Азалия не разобрала слов – она рванула к лестнице. Её макушка ещё не скрылась, как рухнули часы. Азалия едва успела отскочить от полетевших в неё щепок. «Спастись, ага. Мне-то куда деваться?» Вынутым из кармана платком Азалия стёрла с руки попавшую на неё кровь и пожалела, что перестала носить с собой воду. Нужно поспешить и найти другой выход. Подплавленный указатель раскачивался на единственном проводе и не мог помочь с направлением. Азалия бросилась к первому попавшемуся не перекрытому пламенем проходу. Который оказался входом в грёбанный лабиринт! Не имея других ориентиров, Азалия петляла, держа путь к противоположной стене. Кажется, снаружи пожарная лестница была там. Прямо позади Азалии рухнула горящая перегородка. И в стороне. И где-то рядом. От дыма слезились глаза. Вдохи драли горло. Выдохи превращались в кашель. Человеческая половина души с трудом подавляла панику, исходящую от половины духа. Она ведь уже… Она когда-то уже проходила через огонь! Руки в скрытых ожогах, но она жива! Не всё потеряно. Пока что. Бежать. Бежать и не останавливаться. Иначе эта горящая коробка станет её могилой. Ещё одна перегородка рухнула. Впереди. Тогда взять правее. Лопнул трос. В стороны полетели обломки огромного куба. Один перегородил путь. Назад и в другую сторону. И продолжать смотреть на стену. К ней. Только к ней. Дверь! Да, там есть дверь! Остался последний рывок! Азалия схватилась за горячую ручку. Дёрнула. Открыто! Выскочила наружу Но зрение помутилось. И ноги подогнулись. Азалия упала. Едва успела подставить руки. Но те тут же разъехались в стороны. Она хватала ртом раскалённый воздух и пыталась подняться, но только снова и снова билась об пол. Рука бессознательно легла на браслет. Дион не сможет переместиться в огонь, и Азалия прекрасно это понимала. Ей некого позвать на помощь. И… Сил самостоятельно помочь себе тоже не осталось.