Душа войны

      — Где это было раньше? — Рейнира не сдержала хихиканья, несмотря на боль, пронзающую ребра, когда Дейемон чуть не приварил свою кожу к ее в приятном утреннем тумане. Его рука на ее бедре, когда он прижал ее обратно к своей раненой груди, привлекла все ее внимание задолго до того, как принцесса смогла прогнать сон из глаз. — Тогда не было плана, — проворчал он, все еще наполовину спящий, к ее растущему веселью. Плана? — Чтобы ты ушла. — Его утренний голос, грубый и хриплый, коснулся ее затылка, и Рейнира потеряла всякое желание покидать постель из-за такой мелочи. — Не начинай снова, дядя, — раздраженно застонала девушка, но его рука лишь крепче сжала ее обнаженную кожу. — Пока ты не в безопасности, всегда так будет, Рейнира. Ты обрекла себя на близость со мной, о чем можешь пожалеть, — пробормотал принц, скорее во сне, чем наяву. — Но почему же тогда, когда я сама пошла навстречу, меня встретила лишь злость? Ведь мы оба этого хотели? — невольно вырвалось у нее, когда она оттолкнула его руку, скользнувшую по ее бедру. Румянец от его вчерашних действий на столе не спадал с ее лица, а боль в конечностях уже начинала ныть. — Потому что я защищал тебя. Это было до тех трех заветных слов, которые ты уже не вернешь, — поддразнил он племянницу поцелуем в то место, где его дыхание щекотало ее кожу. Из груди принцессы вырвался стон, не похожий на сон. Но Рейнира, скорчившись от боли во всем теле, с обидой отвернулась от него. Деймон обнял ее после того, как накануне ночью утолил свое желание, но это не заставило ее ребра перестать протестовать против напряжения мышц. — Каких слов? — Я хочу тебя…

*******

Рев дракона заставил Визериса мчаться через замок во внутренний двор, чтобы увидеть, кто прилетел. Его сердце с надеждой ждало Сиракс с дочерью, но красные чешуйки Мелеис уже не так омрачали его настроение, как раньше. Даже рассказы о зверствах, творимых во имя Семерых от его имени, не смогли склонить его к меланхолии в этот день при таком звуке. Рейнира, к его облегчению, была с Деймоном. Хотя Визерис разделял мнение Отто о том, что такая ситуация была далека от идеальной, он был рад, что дочь наконец-то найдена. Эта новость подтолкнула его к тому, чтобы наконец-то привести себя в порядок, чем он порадовал свою жену. Присутствие сына по-прежнему было ему невыносимо, но он был благодарен за доброту Алисенты, которая вернулась к нему. — Кузина! — воскликнул Визерис, когда карета Рейнис, спустившейся из драконьей ямы, остановилась у ворот замка. Его ожидание затянулось, по его мнению, поэтому король сам распахнул дверцу гостьи, чем немало удивил слуг. — Кузен, — равнодушно кивнула Рейнис, не обращая внимания на его шаткую походку. — Есть ли новости о Рейнире? — без промедления спросил Визерис, осознавая свой долг встретить и разместить гостью, прежде чем переходить к другим делам. Его горе было еще слишком свежо, и даже Отто, казалось, съежился от отчаяния короля, стоя за его спиной. Она передала тебе письмо, — спокойно сообщила Рейнис. Визериса захлестнул поток вопросов. — Она ранена? Она в безопасности? С ней все в порядке? Ты ее нашла или Деймон? — он запинался, не в силах сдержать волнение. Рейнис же, не меняя выражения лица, лишь приподняла бровь, глядя на него и остальных присутствующих. Она поднялась с места и ступила на землю. Рейнис терпеливо произнесла, хотя Визерису с трудом удавалось усидеть под её взглядом: — Она была с Деймоном в Ступенях, когда я прибыла. Ранена, но жива. Доставая из сумки, украшенной чешуей дракона, небольшой сверток пергамента, она с трудом сдерживала желание вырвать его из рук короля. Сорвав нить, скреплявшую послание дочери, Визерис чуть не уронил стакан, который держал в руке. С удивлением он разглядывал драконье стекло, приложенное к письму Рейниры, жадно впитывая её слова. Однако по мере того, как его взгляд скользил по строкам аккуратного почерка, облегчение сменилось хмурым выражением. Сон Эйгона? Не возвращается домой? И драконье сердце должно было это объяснить?! Визерис негодовал, заставляя себя дышать, чтобы сдержать разочарование ответом дочери. Он не сомневался, что Деймон подтолкнул её к этому, усиливая его гнев. Он также не сомневался, что дочь просит об этом после всего, что они наговорили, и Визерис страдал только потому, что это было на руку его брату. Какое значение имело расторжение брака Деймона, когда Рейниру похитили? Это было единственное, о чем он мог думать, шагая прочь от всех, не сказав больше никому ни слова. Рейнис открыто закатила глаза, но Визерис этого не заметил, направляясь в свои покои. Усевшись в кресло перед камином, Визерис глубоко вздохнул, готовясь еще раз прочитать письмо дочери. Он с хладнокровием вчитывался в каждое слово, стараясь не поддаваться нахлынувшим чувствам. Осознание того, что Рейнира жива и найдена, после всех переживаний, стало для него бальзамом на душу. Долгие часы король молча обдумывал каждую фразу послания, не сводя глаз с драконьего сердца, приложенного к нему. Смысл послания оставался для него загадкой, даже когда ранние утренние лучи солнца пронзили его покои, а за окном запели птицы. В ту ночь к нему, как он знал, приходила Алисента, но из-за внезапного шума он не мог точно вспомнить, когда именно. Слова Рейниры запали глубоко в душу, и Визерис не мог их забыть. Истощение полностью овладело им, когда он осознал, что рассвет уже близко и первые лучи солнца проникают в его покои. Подчиняясь просьбе Рейниры, король направился к своему гардеробу, чтобы обдумать все, что понял из своих размышлений. Визерис понимал, что Рейнира не станет прибегать к пустым ссылкам на сон Эйгона. Происшествие, о котором она писала, выходило за рамки человеческого контроля. Он также осознавал, что, находясь под защитой брата, Рейнира не подвергнется опасности, несмотря на его козни и влияние. Сердце короля терзало беспокойство за дочь, оказавшуюся втянутой в войну, в которой он не хотел участвовать. Рейнира просила о его доверчи, но даровать его было непросто, ведь их последняя встреча омрачилась ссорой. Однако, возможно, именно эта размолвка подтолкнула его к тому, чтобы сделать шаг навстречу. Визерис не сомневался, что отправит свою армию на помощь Рейнире, даже если это будет единственным способом вернуть дочь домой. Он также осознавал, что Деймон, избавив его от мучений, заслужил награду, но только после того, как Рейнира будет в безопасности. Таков был его брат — всегда преследовал свои интересы. Взяв в руки перо и пергамент, Визерис попытался разглядеть сквозь пелену слез возвращение дочери. Никто другой не имел для него значения. Рейнира, Я знаю, что мои слова причиняют тебе боль. Я много раз обдумывал наши последние слова, находясь вдали от тебя, и они терзают мое сердце. Дочь моя, знай, что я буду любить тебя, невзирая на расстояние или обстоятельства, разделяющие нас. Наши разногласия не могут изменить этого чувства. Поиски тебя без вестей о твоей судьбе были мучительны. Твое решение не возвращаться домой еще больше терзает мое сердце. Даже держа в руках стеклянное сердце, которое ты прислала, я не чувствую твоей близости, мое дитя. Я хочу понять твои мотивы, но ты не делаешь это простым. Я посылаю тебе письмо с Рейнис, но знай, что мой флот уже плывет тебе на помощь. Если виновны те двое, на кого ты указываешь, я поверю тебе на слово. Они не познают покоя, пока их глаза не закроются. И мои собственные глаза не закроются, пока я не обниму тебя, мое дитя. Что касается твоей просьбы: я согласен. Ты права, мы в долгу перед Деймоном, но я не позволю этому помешать твоему возвращению ко мне. Когда ты окажешься в моих объятиях, он может получить свое расторжение брака. Не раньше. Возвращайся домой, Рейнира. Как ты просишь у меня доверия, так и я прошу у тебя доверия, зная, что не успокоюсь, пока эти преступники не будут наказаны. Тебе самой не нужно этого делать. Что касается информации о наследнике, о которой ты упомянула, я буду пребывать в неведении, пока подобный рассказ не дойдет от твоих уст до моих ушей. Береги себя, Рейнира. Этого всего я всегда желал тебе: быть в безопасности и счастливой. Возвращайся домой. Твой отец С тяжелым вздохом запечатав письмо, Визерис с решимостью расправил плечи. Если Рейнире нужна его помощь, чтобы вернуться домой, он сделает все возможное. Созвав Малый Совет, он начнет поиск некой Кинвары, о которой она упомянула. Но для этого ему придется задействовать армию религиозных фанатиков, что вызывает у короля сомнения. Однако, имея имя для поиска, возможно, прекратятся смерти других верующих во Владыку Света. Кормилец крабов окажется перед армией Деймона, а вскоре и перед армией Визериса. Откуда у нее появилось сердце из драконьего стекла, он никогда не узнает, но было приятно иметь напоминание о любви дочери. Грустная улыбка тронула его губы, пока Визерис ждал, когда соберутся лорды с новыми приказами о выступлении. Цель в этой войне, которую он, возможно, сможет достичь, творила чудеса с его угрюмым настроением. Он не мог сражаться с богом, но жрица и человек были гораздо более легкой добычей, чтобы вернуть дочь. Возможно, и другие испытывали подобные чувства, получая знаки внимания от близких. Если это так, то ему, безусловно, следовало сделать что-то для Алисенты, учитывая все, что она перенесла из-за его горя по пропавшей дочери. Осознание того, что любовь дочери к нему не поколеблется, как и его собственное желание держать ее в своем сердце, приносило ему утешение. Но, как он уже написал ей в письме, это сердце, которое он держал близко, не было ей. И все же, оно служило ему напоминанием о том, что он все еще мир своей маленькой девочки.