Душа войны

      Стоны Дэймона вырвали Рейниру из блаженного сна, окутанного теплом. Тон его стона, однако, врезался в ее пробуждающееся сознание сильнее всего. Казалось, он был в агонии, что, учитывая смутные воспоминания о прошлой ночи, вполне могло быть правдой. Но все же, как крепко его тело было прижато к ее, заставляло думать об обратном. Это был звук, знакомый Рейнире по тайным встречам в альковах Красного замка. Звук, который она одновременно знала и не знала. Из-за ожогов и ушибов, сковывающих тело, Рейнира не смогла повернуться, хотя голова уже устремилась к источнику звука. Безмятежный сон Деймона не был потревожен, пока Рейнира, не понимая происходящего, не попыталась разглядеть его лицо. Превозмогая боль от ожогов, она пошевелилась, стараясь прижаться к его крепкому телу, окутанному мягким рассветным светом. Неожиданный толчок его бедер заставил ее вскрикнуть. — Деймон? — едва слышно спросила она, и тут же его нежный храп стал ответом, эхом коснувшись ее уха. Дрожь пробежала по позвоночнику, а его дыхание, лаская кожу, заставляло трепетать все тело. Никогда ей не приходилось быть в такой позе, и это одновременно завораживало и волновало, рождая неудержимое желание ответить на его толчок. Сон мог бы стать ее оправданием, но Рейнира, не сводя глаз с его лица, нежно скользнула левой рукой по его боку. Она скользнула ладонью по крепкой руке, осознавая, что дядя повернулся к ней во сне. Движения ее были медленными, будто она пыталась вспомнить, как его мускулистая рука когда-то обнимала ее, как его губы мягко шептали ее имя, успокаивая. Когда изгиб его бедра оказался под горячей ладонью, охватывая кончики его левой руки, Рейнира замерла. Хотя он, казалось, не проснулся, снова захрапев к ее одновременному облегчению и разочарованию, Рейнира не смогла сдержать дрожь. Убрав левую руку, она обхватила его правую. Девушка была уверена, что его рука, по крайней мере, онемела от тяжести ее головы. Он не отреагировал на прикосновение, когда принцесса снова медленно прижалась к его теплу. Эта восхитительная волна мурашек пробежала по позвоночнику, когда его бедра, повинуясь ее нежному пробуждению, коснулись ее собственных. Твердый упор чего-то вонзился Рейнире в основание позвоночника, и мурашки расползались по телу, принося с собой осознание того, что это он. Не сдержав стона, Рейнира отодвинулась от его наступательных движений. Внутри нее вспыхнула острая, жгучая потребность, доселе ей неведомая. Чтобы подавить очередной звук, она закусила губу, позволяя волнам восхитительной дрожи пробежать по нервам. Отъезжая назад, принцесса слегка задела ребра, но эта боль померкла от резкого толчка его бедер, встретившихся со смятой тканью. Неожиданный рывок вперед заставил Рейниру откинуться назад и бросить руку ему на бедро. Раздраженно фыркнув, она оказалась лицом вниз на кровати, его рука исчезла из-под ее головы. От резкого движения и давления на ожог она застонала, но этот стон тут же сменился всхлипом, который она пыталась сдержать, когда на спину ей неожиданно лег Деймон. — Не надо, — прорычал Дэймон в дюйме от ее уха. Но на самом деле ее внимание привлекло то, как он внезапно обхватил ее изгибы, по которым она скользнула. — А почему нет? — проворчала она в меха, улавливая игривость в его смертельно опасной угрозе. — Потому что ты получишь то, чего хочешь, — простонал мужчина ей в ухо. Сон, кажется, полностью покинул их обоих. Рейнира удивленно ахнула в предвкушении, когда его бедра снова резко толкнулись к ее ягодицам, оказавшимся между его мнущих рук. Дьявольское давление его эрекции стало новым, желанным для нее наслаждением. Но Рейнира застонала, когда его вес сместился, и деймон оставил ее с внезапной пустотой. — Ты не можешь игнорировать меня, — резко бросила она ему в спину, поворачиваясь к сидящей фигуре. Ребра благодарно заныли от тупой боли, которую она, сама того не осознавая, терпела гораздо дольше, чем предполагала прошлой ночью. — Не стоит, — буркнул порочный принц, хмуро глядя на Рейниру и тянясь за сапогами без приветствия. — Разве ты не подумал, что я вернула эту мазь? Что, несмотря на все пережитые ужасы, я прекрасно знаю, что неприемлемо? Искать постель дяди — это, безусловно, одно из них. Деймон, тебе не обязательно это признавать. Они сделали это за тебя, но, пожалуйста, не… не бросай меня… Я уже претерпела достаточно боли в последнее время. — Рейнира вздохнула, прижимая меха к груди и пытаясь остановить его движение. Тяжелое молчание повисло в воздухе, но она не собиралась его нарушать первой. Казалось, он тоже не хотел этого делать, поэтому продолжил зашнуровывать свои тяжелые сапоги. Она фыркнула от досады и перекинула ноги на другую сторону кровати. Нерешительно глядя через его комнату, пытаясь решить, куда ей идти, она замерла, когда Деймон внезапно встал перед ней. Рейнира моргнула, когда его рука легла ей на подбородок, и его настороженный взгляд встретился с ее. Таргариен протянул ей баночку, и они оба одновременно вздохнули. Бывают дни, когда мне хочется тебя оттолкнуть. Бывает, ты причиняешь мне боль, и сегодня один из таких дней. Но я не могу этого сделать. Ты же была ребенком, когда я видел тебя в последний раз. Возвращайся домой. Это война, — подчеркнул Деймон, когда Рейнира взяла из его рук дурно пахнущую мазь. Она сморщила нос от неприятного запаха и его слов. — Тем более причина остаться, если это тоже тебя раздражает! Если ты упрямишься и при этом! — огрызнулась она горько, игнорируя скрежет зубов Деймона. Или тяжелый вздох его обожженной груди, на которую она, вопреки своему желанию, не могла не смотреть. — Черт возьми, Рейнира! Хватит! Ты вернешься домой, даже если мне придется тебя силой оттащить! — Ваша Светлость? — раздался голос, прервав накатывающую ярость, готовой вырваться из уст Рейниры. — Что?! — огрызнулся Деймон, осознав, что его рука все еще сжимает ее челюсть, а он сам возвышается над ней. Несмотря на гнев, ее взгляд скользнул вниз, к прогибу бедра, которого она коснулась всего несколько минут назад. Его штаны не могли скрыть возбуждение на таком близком расстоянии, и это немного успокоило Рейниру, чей голос внезапно охрип от сухости в горле. Она прикусила губу, когда Деймон, не глядя на нее, накинул рубашку через голову. Кажется, он заметил ее взгляд, потому что выругался и грубо бросил полотно по обе стороны прохода. Вздох разочарования пронесся по комнате, когда Рейнира тяжело упала обратно на то, что было блаженной кроватью до пробуждения. Деймон был последним человеком, от которого она ожидала отказа от плотских утех, но ей было немного стыдно, что она свалила это на него вдобавок ко всему остальному. Хотя дрожь, пробежавшая по напряженной шее, умоляла ее прекратить эти размышления. С очередным снисходительным тоном и коротким падением на кровать Рейнира занялась мучительной процедурой снятия одолженной одежды. Она снова поморщилась от запаха баночки, но вздохнула с холодным облегчением, когда гель коснулся почерневшей кожи, притупляя боль. Долгое время Рейнира не могла заставить себя взглянуть, нанося лекарство на рану. К счастью, запах ослабел, но его присутствие при пробуждении навсегда останется в ее памяти. Принцесса поднялась на ноги, сменив коричневые свободные штаны на такие же новые. На мгновение она засомневалась, прежде чем вернуть рубашку на место, и повернулась к его зеркалу. В зеркале Рейнира увидела идеальное изображение сердца, что одновременно вызвало у нее горькую усмешку и жгучее негодование. Если это было то «благословение», о котором говорила Кинвара, называя ту прошлую боль, то Рейнира сочувствовала тому, кто первым сообщил об этом женщине. Может, Деймон подумает, что она злится на него из-за этого, если увидит? На самом деле, Рейнира прекрасно знала, кто виноват, и не уйдет, пока Драхар и Кинвара не поймут, насколько мстительной она может быть. Сейчас они были не единственными в ее списке, когда принцесса, приведя себя в порядок, покинула покои Деймона под ранними лучами рассвета. Сиракс лениво махнула хвостом, приветствуя свою всадницу, на лице которой появилась невольная улыбка. Но Рейнира была занята поиском упрямого Таргариена, который ее раздражал. Кинвара и Драхар раскрыли тайну, и его попытки отрицать это заставили ее фыркнуть. Она подошла к дальнему холму, где перед несколькими мечущимися солдатами решительно стояли две одинокие фигуры. — Принцесса, рады вас видеть в добром здравии, — с учтивой улыбкой приветствовал Корлис, что болезненно напомнило Рейнире об отсутствующем голосе отца. Она поблагодарила его, наблюдая за неподвижной фигурой Деймона. Спиной к ней, он поднял бровь, увидев в его руках деревянный цилиндр. — Я даю ему еще пару часов, — заявил Деймон, получив кивок от Корлиса. — Что? — невольно спросила Рейнира, подходя к нему. На мгновение ветер защекотал ей затылок, к чему она не привыкла, пока он смотрел на нее. Мужчина вздохнул и протянул ей устройство капитана. Но именно его движение позади нее, его руки на ее плечах, по-настоящему привлекли внимание Рейниры. Поднеся к глазу зрительную трубу, она закрыла другой глаз, чтобы увидеть через затемненное драконье стекло, которое Деймон повернул для нее. Корлис хотел возразить на ужесточившуюся хватку Деймона: — Возможно, нам не стоит оставлять… — Она хочет остаться, — огрызнулся Деймон с насмешливой злобой, используя свой рост, чтобы возвышаться над девушкой. Рейнира сдержала резкий ответ, когда ее зрение прояснилось внутри вращающихся окуляров. Потребовалось некоторое время, чтобы осознать увиденное, но при этом с ее лица слетел весь цвет. Мужчины в кожаных доспехах, которых она видела ночью, когда ее спасли с клеймом, парами двигались по пляжу. Каждые несколько мгновений они смотрели в небо, неся между собой какие-то формы к устьям пещер. И к своему ужасу Рейнира поняла, что те были закованы в такие же. Перед ней предстала гора смерти. Вспышки металла смешивались с тупыми краями кожи, когда тела мертвых солдат бросали друг на друга. Отверстие в скалах земли было сужено до небольшой щели, и она наблюдала, как кто-то с трудом пролез сквозь нее, чтобы проверить это. Воронка для их защиты, осознала она, не желая того. Песок, грязь, кровь и желчь наполнили взгляд, пока Деймон крепко держал ее за плечи и вращал затемненное драконье стекло. Несмотря на боль в ребрах, Рейнира вырвала зрительную трубу из рук и согнулась, борясь с рвотным позывом. Деймон крепко держал ее, не позволяя упасть. Когда спазм прошел, она схватилась за ребра, но Деймон рыкнул на приближающегося Корлиса, желавшего помочь. Вместо этого его собственный рык становился все громче с каждым ее непродуктивным порывом. Один солдат на ее предполагаемой могиле — это одно, а сотни людей теперь превратили трюм корабля Драхара в настоящую могилу. Его двери, обшитые телами мертвых, были видны всем. — Теперь, черт возьми, до тебя дошло? — ярость Деймона ощущалась ею, когда принцесса медленно выпрямлялась под легким морским бризом. Ветер не ведал такого отчаяния, которое вернулось к ней. — Я не… полечу, — огрызнулась Рейнира, вытирая рот под осуждающими взглядами всех, кто стоял на холме. — Это твой корабль, и ты полетишь. — Я прикажу Сиракс его уничтожить. — Вот и всё, — заявил Деймон, когда зрительная труба выпала из ее рук. Рейнира взвизгнула, когда Деймон, скорее удивленный, чем причинивший ей боль, схватил ее и поднял на руки. Его рука скользнула под ее колени, и она ничего не могла сделать, кроме как оттолкнуть его от своего подбородка. Принцесса не хотела давить на его ожоги, но визжала из-за его злого умысла. — Деймон! — крикнула она в негодовании, когда он спустился с холма, держа Рейниру в руках, к пляжу своего лагеря. В свою очередь, Рейнира протянула руку к фигуре своего дракона вдали, увидев ответный гнев. И ее угроза, которую она произнесла, стала реальностью. Она сожжет этот чертов флот, прежде чем вернется домой! Сиракс, опустившись на землю перед Рейнирой и Деймоном, возвышалась над ними у кромки лагеря. Мощный рев драконицы сотрясал воздух, отражая ярость Рейниры, которая, словно в тисках, извивалась в руках Деймона. В отчаянной попытке вырваться она толкала его в грудь, но он, стиснув зубы, крепко держал ее, пока не опустил на землю. И все же, когда Караксес, издав оглушительный рев, такой же мощный, как и у Сиракс, сотряс землю, Рейнира резко отпрянула и выплеснула на Деймона всю свою ярость. От ее мощного толчка, в который она вложила всю свою силу, голова Деймона повернулась. Драконы рядом с ними сердито обменивались репликами, их беспокойство нарастало. Рейнира споткнулась, снова схватившись за ноющую кисть. Если рука не была сломана раньше, то, судя по острой, жгучей боли, она только что сделала это сама, выругавшись сквозь зубы. Рейнира вскрикнула еще раз, ее голос сорвался на хрип. Она с ужасом осознала, что его голова, похоже, сделана из камня, ведь ее удар не оставил на ней ни малейшего следа. Схватившись за ноющую кисть, она согнулась от боли, а Деймон тем временем продолжал сверлить ее неподвижным взглядом. Его ярость постепенно сменилась растущим разочарованием. — Почему он не может меня понять?! — пронеслась в ее голове мысль. Она уже было хотела выкрикнуть ему это в лицо, но, сдержав порыв, с выдохом уставилась на дядю, наблюдая, как он без остановки ходит между враждующими драконами. Вина кольнула ее, когда он без доспехов взобрался на Караксеса. — Деймон, не надо… — попыталась сказать Рейнира, прежде чем ей пришлось закрыть глаза из-за кружащейся грязи во время его взлета. Она не гордилась тем, как долго простояла на скале, прижимая к себе кисть, слушая отдаленные звуки драконьего огня и мучительной ярости. Тяжело вздохнув, она подняла голову навстречу испуганным взглядам солдат, когда рев Сиракс заставил их разбежаться по своим палаткам. Пробираясь обратно в покои Деймона, Рейнира стиснула зубы, сдерживая слезы. Ее сопротивление продолжалось до тех пор, пока она не оказалась снова в его комнате. Свернувшись рядом с запахом его подушки, Рейнира разрыдалась, ее тело сотрясали рыдания, вызванные внешней и внутренней болью. Ей было все равно, кто ее слышит. Ее слезы, полные гнева и раскаяния, привели принцессу к изнуренным размышлениям, которых она не хотела. Долгие часы одиночества Рейнира провела, обнимая его подушку, впиваясь в физическое напоминание о словах Кинвары, которые она до сих пор не хотела подвергать сомнению. Однако, даже сомневаясь в истинных чувствах Деймона, принцесса ругала себя за видение того утра. Именно беспокойство заставило его пойти на такие крайности. Это было то, чего она в своем упрямстве не позволяла себе осознать. Если отстраниться от собственных желаний, чего требовала ее вина после опрометчивого поступка на скале, то как можно исправить их разлад? Рейнира, подойдя к одинокому столу, опустилась на стул и обхватила голову единственной невредимой рукой. Как все это, черт возьми, зашло так далеко? Мысль об этом терзала ее, но она ясно осознавала, что после содеянного ей придется взять на себя всю ответственность за исправление ситуации. Рейнира могла бы рассказать о пытках, которые перенесла, но она знала правду. Его резкий отказ в том, чего она сама не осознавала, чего так желала, ранил ее гораздо сильнее, чем сломанное запястье. Невыносимо было осознавать, что дядя хранит ее в своем сердце, как и она его, но не иметь возможности открыто заявить об этом всему миру. Ей нужно было поговорить с ним об этом, но он больше не хотел ее слушать. Их разногласия по столь важному вопросу не могли длиться вечно. Именно это она и собиралась сказать, когда Деймон вернулся спустя много часов. Он замер на пороге, сдерживая ярость. Его взгляд был тяжелым. Рейнира молча наблюдала, как он достал склянку из сундука у кровати и рухнул на сиденье напротив. Она поморщилась, заметив ветровые ожоги и сажу на его щеках, но мужчина не обратил на это внимания. — Я не могу… Деймон, ты… — запнулась она в гнетущей тишине. — Я? Я отправляю тебя домой, — фыркнул Таргариен злобно, сжимая кулак все сильнее вокруг стеклянной емкости с лекарством. — Я люблю тебя, — призналась Рейнира, не найдя других слов. Это было не то, чего ожидал принц, судя по тому, как он остановился, не донеся лекарство до лба. — Это было… слишком много всего… — она обвела рукой их окружение, опуская взгляд на пол. — Я не хотела… Отправлять меня прочь ранит куда сильнее, чем это. — Она запнулась, не получив ответа. — И ты заслужил это, ты знаешь, — бросила она вызов, заставляя себя снова встретиться с его мертвым взглядом. Его тихий выдох был единственным ответом, и она вздохнула, вынужденная говорить от всего сердца, уже израненного и ушибленного, с честностью, горькой, как стекло. — Он… он коснулся меня, Деймон. Она издевалась надо мной. Меня атаковал кабан, из всего, что можно, а потом я открыла глаза и увидела только пустоту. Чистый мрак. Дело не в том, что я не верю, что ты их убьешь, — продолжила Рейнира признаваться, осознав, в чем, по ее размышлениям за время отсутствия, ее подозревал принц. — Я знаю, что ты это сделаешь. Но мне нужно это увидеть. Мне нужно это услышать. Мне нужно это почувствовать. Или я… не смогу. — Рейнира вздохнула еще раз, не получив облегчения от этой пытки. — Чего «не можешь», Рейнира? — наконец спросил принц с такой обреченностью, которую она от него тоже не ожидала. — Не могу закрыть глаза. И мне больно от того, что ты… — девушка выдохнула, сдерживая всхлип, от которого на глаза навернулись непрошеные слезы. Закрыв глаза, она сжала их в кулаки, решившись наконец-то высказать все, что так долго копилось. Она оттолкнула его, хотя знала, что мужчина, скорее всего, сделал то же самое этим утром, осознанно или нет. — Мой отец пытается выдать меня замуж, Деймон. Пытается меня продать, а я отказываюсь всем своим существом. До этого момента я не понимала, почему. Потому что я хочу тебя. Думаю, всегда хотела, просто… — она отвела взгляд, с трудом протягивая ему свое сердце, чтобы он снова его пронзил. — Они причинили тебе боль, и во мне бушует ярость. Я не хочу причинять тебе того же. Нельзя ли нам найти компромисс, дядя? — закончила она, отказываясь отрывать взгляд от меха, в то время как ее здоровая рука впивалась в шершавое дерево стола. Он молчал слишком долго, заставляя ее нервничать, пока наконец не выдохнул. — Я слушаю, — смягчился он, и несмотря на слезу, которая пробилась сквозь ее решимость, Рейнира фыркнула. — Кажется, я говорила тебе, что ты всегда меня найдешь, если понадобится, — подразнила она, торопливо вытирая щеку. Его легкий хрюк наконец заставил ее оторвать взгляд отдали. Деймон устало смотрел на нее, но рейнира была рада видеть, что утренняя ярость покинула их обоих. — Я буду зорко следить за небом днем, если ты останешься здесь, чтобы защитить нас от любой угрозы. Я не собираюсь никуда уезжать, Деймон, — решительно произнесла она, оставляя очередную царапину на столе. — Черт, — вздохнул Деймон, поднимаясь на ноги и нависнув над ней в мгновение. Ее глаза расширились, когда он взял ее лицо в свои руки, и его губы грубо прижались к ее собственным. Она растаяла в его объятиях так же быстро, как вспыхнула гневом этим утром. Его язык скользнул по ее нижней губе, пока Рейнира пыталась встать и прижаться к его ожогам, которые сама причинила ранее. Отстранившись друг от друга, они жадно глотали воздух. Земля под ними задрожала, а оглушительный рев, не принадлежавший ни одному из их драконов, возвестил о приземлении нового дракона.