Бремя пустоты: Херувим с зефирно-розовой шёрсткой

Заказ на тайну

      — Эй, Крит, я видел вчерашний бой и, как обычно, не могу пройти мимо твоей неумолимой и неуместной жестокости! Вот скажи мне, тебе обязательно было после сдвоенного волчка так проворачивать клинок? От рожи того бедолаги почти ни хрена ж не осталось, я даже сомневаюсь, сможет ли он выкарабкаться после такого ранения… Эй, ты меня слушаешь?!       Прикрыв глаза рукой от слепящей полоски предрассветного неба, херувим, которой был адресован этот упрёк, обернулась и раздражённо ответила:       — Мы уже это обсуждали, кажется, не? Если он решился на схватку в красной зоне Колизея, то должен был морально быть готов как минимум оказаться в реанимации. Пусть скажет спасибо, что я его вообще не убила, хотя возможность была, — Крит медленно провела пальцем по шраму от алхимической печати под правым глазом. — Честно говоря, я теперь даже жалею, что ею не воспользовалась. Не пришлось бы в очередной раз выслушивать твоё нытьё.       Девушка ловким движением одной руки собрала распавшиеся по плечам неровно обрезанные волосы, а свободной рукой перевязала получившийся хвост повидавшей виды холщовой нитью. Грузный седобородый мужчина в нелепой грязной чалме, минутой ранее высказывавший ей своё недовольство, продолжал неодобрительно сверлить Крит взглядом. Уже не в первый раз эта сумасбродная деваха клала известный предмет на общепринятые правила и договорённости, касающиеся воинской этики в демонстративных поединках, и, судя по всему, даже не думает исправляться. А ему каждый раз приходиться отдуваться за её выходки. Ну правильно, кого волнуют проблемы престарелого тренера по искусству дуэлей Пустошей, ведь его даже никто не удосужился поставить в известность, что ему предстоит быть куратором какой-то незадачливой наёмницы, обеспечившей себе своими фортелями место в чёрных списках чуть ли не всех боевых гильдий Терры.       Чувствуя, что её пожирают глазами, Крит вздохнула и обернулась, оперевшись всем корпусом на балюстраду смотровой площадки, откуда до появления на ней тренера девушка меланхолично созерцала окрестности ночного города. Её покрытые мягкой светлой шёрсткой тонкие пальцы нетерпеливо барабанили по поверхности перил, выдавая растущее внутреннее напряжение от предвкушения очередного скандала с наставником, который с некоторых пор как обычно ничего, кроме умения читать мораль и давить на жалость, не мог ей предложить. Но нетерпеливое недовольство Крит не ускользнуло от внимательного взгляда седобородого мужчины, а потому на этот раз он, по-видимому, решил обойтись без нотаций, просто пожав плечами и тоже облокотившись на балюстраду недалеко от Крит. На площадке воцарилась безмолвная тишина, лишь изредка разбиваемая доносящимся из глубин просыпающегося города утробным рёвом машин и защитных генераторов.       Поняв, что её ожидания не оправдались, и никто не собирается выносить ей мозг лекцией о сострадании к поверженному противнику, девушка слегка озадаченно наклонила голову и негромко поинтересовалась:       — Фаро, так ты что-то от меня хотел?       Тренер прищурил золотистые глаза, вглядываясь куда-то в сторону темнеющей на горизонте башни Бишопа, и ничего не ответил. Крит недовольно тряхнула головой, отчего лучи пробуждающегося светила запутались в пышной копне её переливающихся всеми оттенками изумруда волос, и отражённые «зайчики» яркой вспышкой ударили Фаро в правую половину лица. Тот зажмурил один глаз, что-то недовольно прошипев вполголоса, и вопросительно уставился на свою подопечную. Та, поняв, что Фаро снова «вышел в астрал» и пропустил её вопрос мимо ушей, повысила голос:       — Что тебе нужно от меня в такую рань? Следующий бой состоится только в конце недели, а пока у меня куча свободного времени, которое лично я намерена потратить на себя и только на себя.       — Вообще-то… Тебе придётся на время забыть о Колизее. О куче свободного времени — тоже.       — Это ещё почему? — не поверила своим ушам Крит. Фаро вдруг улыбнулся.       — Радуйся, для тебя есть заказ. Впервые за эти два месяца.       Девушка недоверчиво смотрела на него, пытаясь уловить хотя бы намёк на то, что он шутит.       — Заказ? Это ж у какой гильдии дела идут так паршиво, что они обращаются ко мне? Или это опять задание из разряда «принеси-подай», которое можно доверить разве что слабоумному солдату Пустошей, и то только потому, что денег он много не возьмёт, а ни один вменяемый наёмник даже в страшном сне не согласится браться за подобную херню? Я, знаешь ли, до сих пор в бешенстве от той истории с имперским реалайзером на заброшенной южной базе! Так рисковать жизнью и ради чего — какой-то сраный модуль наведения, которых на барахолках пруд пруди. Чтоб я ещё раз согласилась на что-то подобное…       — Да угомонись ты! — прервал гневный монолог Фаро. — Заказ получен не от гильдии, а, скажем так, от частного лица. Он, само собой, не назвался и не сказал, на кого работает, но, вне всякого сомнения, это был агент «Тевтона».       — Цепной пёс Епархиального Совета? Чего ему было нужно?       — Конкретно ему — ничего. А вот люди, чьи интересы он представляет, хотят заполучить кое-какую информацию, которую нельзя добыть методами классической дипломатии.       — Обожаю корпоративный шпионаж, — всё ещё с изрядной долей сомнения саркастически заметила Крит. — А именно? Какого рода информация им нужна?       — Ну, строго говоря, «Тевтон» не является корпорацией, — начал было тренер, но Крит только презрительно сморщилась.       — Я тебя умоляю, они ничем не отличаются от любой другой военизированной группировки с поддержкой государства. Обычные наёмники, у которых есть соцпакет и расширенные полномочия, которые просто пришли на смену регулярной армии. Те же яйца, только в профиль.       Фаро согласно кивнул.       — Это да, но их организация качественно отличается от организации любой другой военной компании. Видишь ли, я имел дело с «Тевтоном» и могу сказать, что, вопреки распространённой практике корпораций ставить прибыль во главу угла, этих совершенно не интересуют деньги. По крайней мере, сами по себе.       — Ну ещё бы, при такой поддержке, которую им оказывает Верховный Директорат Объединённых Наций, я бы тоже не заморачивалась над такой безделицей, как бюджет, — отмахнулась от его довода Крит. — Но по отношению к рядовому гражданину ВДОН тевтонцы ведут себя как самая обычная корпорация, а именно: срать они хотели на наши проблемы, причиной большинства которых они же и стали.       Тренер примирительно поднял руку.       — О твоём отношении к корпоратам и их обслуге я в курсе, так что давай закроем тему и перейдём к нашему заказу? Отлично, в общем, не знаю, заказ ли это непосредственно Епархиального Совета или инициатива самих тевтонцев, но стало известно, что титаны из Кабриании подошли к какому-то важному открытию на поприще военных разработок. Которое может изменить если не ход истории всего Олдаара, то, как минимум, саму концепцию войны.       Девушка резко подняла голову и, подтянувшись на руках, уселась на балюстраду, устремив всё своё внимание на слова Фаро.       — Звучит довольно многообещающе, но я бы на их месте так далеко вперёд не забегала. Тем более, чтобы заморозить любое военное вторжение, достаточно запечатать все врата Ши, что ведут в атакуемую страну или регион. И, насколько мне известно, не существует такого оружия, которому была бы по зубам эта древняя как сам Олдаар система переходов между его измерениями.       — Угу, не существует. Только если не найти способ попасть в Гигантский Разлом, выжить в нём и спокойно ввалиться на территорию ничего не подозревающих соседей, — во взгляде Фаро промелькнула тревога, которую не смогла не заметить и Крит. Уловив смену настроения наставника, она моментально посерьёзнела и пристально посмотрела ему в глаза.       — Ты считаешь, у нас есть основания опасаться подобного сценария? Священная Кабрианская Империя никогда не отличалась особым миролюбием, но, по-моему, она ещё далека до того уровня развитости технологий, на котором её армия смогла бы представлять серьёзную угрозу для всего Олдаара.       — Не забывай, титаны — не пустоголовые солдафоны. Они чрезвычайно умны, а их коварство и расчётливость в представлении в принципе не нуждаются. Уж в чём-чём, а в недостатке инвестиций в сфере развития оборонной промышленности и технологий военного назначения их упрекнуть не получится. В последние десятилетия с приходом к власти императора Альварадо титаны стали активно привлекать специалистов со стороны, они умудрились договориться о сотрудничестве даже — ты не поверишь — с энцеладами, а ведь эти-то как никто другой понимают, чего добиваются титаны. Но, видимо, даже тех, кто лучше всех в Олдааре умеет просчитывать риски, можно купить.       — Эм, что-то имперцы не были раньше замечены в космополитизме, — с сомнением покачала головой Крит. — Что такого могло заставить их поступиться многовековыми принципами и пойти на сделку с «нечистыми» расами?       — Тут не всё так просто, но очевидно, что помимо активной подготовки к очередной войнушке титаны очень спешат. И вот это-то меня и тревожит. И, как уже ясно, не одного меня. Тевтонцы, похоже, тоже это заметили, и хотят выяснить, что такого произошло в имперских кулуарах, раз нашим телепатам как будто вожжа под хвост попала.       — Но и афишировать своё беспокойство они не хотят, — хмыкнула наёмница. Фаро пожал плечами.       — Шумиха никому не нужна. Ты хоть и делаешь вечно всё через одно место, но обеспечиваешь стопроцентный результат и практически не оставляешь следов. Полагаю, поэтому они решили обратиться к тебе.       — А вот сейчас обидно было, — Крит откинулась назад. — Сколько?       — Сорок миллионов мориалов. И ещё половину от этой суммы, если сможешь доставить в зону юрисдикции «Тевтона» образец технологии, над которой сейчас больше всего потеют в Империи.       — Сумма приличная, даже более чем. Но нашёптывает моя жопа, что заказ этот обойдётся мне куда дороже, чем я способна заплатить.       Девушка приняла вертикальное положение и спрыгнула с перил обратно на землю. Фаро обеспокоенно наблюдал за её движениями, понимая, что сейчас в душе наёмницы разворачивается настоящая борьба. Распоряжаясь такими деньгами, она сможет возобновить свои поиски информации о собственном происхождении — этот вопрос уже многие годы не даёт ей спокойно спать, а жуткие головные боли, которым до сих пор нет вменяемого объяснения и от которых нет избавления, лишают её любой радости существования. С другой стороны, этот заказ имеет все шансы стать её последним заказом, и не только потому что с титанами шутки плохи, но и по причине того что «Тевтон» никогда не оставляет свидетелей. В этом случае ответов на свои вопросы она не получит никогда. Откровенно говоря, Фаро тоже занимал вопрос, кто же такая Крит? Внешность девушки говорит о её принадлежности к расе херувимов из О’леон Рхаъаш, но вот характер, поведение и речь… В ней есть что-то от всех рас Олдаара, но в то же время чувствовалось, что она чужая этому миру. И ещё эти странные печати-татуировки на голове, лице, груди и спине. Явно что-то алхимическое, но у Крит нет ни связи со стихиями, ни способностей преобразования материи. В общем, девушка-загадка.       Крит, видимо, почуяла, что занимает все мысли наставника, поскольку с некоторой усмешкой посмотрела на него и заявила:       — Да ты не переживай, не впервой же мне идти туда, откуда «нет возврата», в конце-то концов. Опять же, это возможность узнать кое-что и для себя. Титаны наверняка располагают сведениями, которые будут мне о-о-очень полезны, и благодаря им я смогу продвинуться в своих изысканиях хоть на сколько-то. Если имеется хотя бы малейший шанс, я не могу упустить его.       — Но ты же отвергла предложение Белой Ленты, хотя, пойди ты с ними, у тебя было бы куда больше этих шансов разгадать загадку собственного происхождения. Так почему?       Наёмница грустно покачала головой.       — Командная работа — это не моё, сам же знаешь. Они, конечно, классные ребята, но после всего… нам с ними было не по пути.       — С гильдиями тебе тоже не по пути, — не удержался Фаро. Крит хмыкнула:       — Вот ты не можешь не нудить, да?       — Я же о тебе переживаю, глупая!       — Знаю. И тем хуже для тебя, Фаро. С одиночками лучше дела не иметь, они всегда предпочтут независимость преданности. А мне бы не хотелось ранить твоё сердце.       Наставник покачал головой, пряча улыбку в седую бороду.       — Ну и ну, и это мне говорит сама «чумазая гроза Пустошей». Не расточайся в комплиментах, а то ведь могу и обниматься полезть от избытка чувств.       — Нет уж, увольте, — Крит еле заметно улыбнулась, а Фаро между тем протянул ей небольшой свёрток, который он всё это время держал в руках. Девушка вновь бросила на своего наставника возмущённый взгляд, однако тот коротким решительным движением прервал зарождающийся гневный монолог.       — Крит, послушай, я пошёл тебе на уступку и согласился с твоими условиями на период проходящих боёв в Колизее. Но в остальное время — сделай милость — не ставь меня в неловкое положение и носи хотя бы этот плащ. Он идеален по своей фактуре, поэтому не будет цепляться за твою шёрстку и как-либо стеснять твои движения. В бою ты, конечно же, поступай, как посчитаешь нужным, однако…       — Да-да, в спокойной обстановке я должна носить эту тряпку, — недовольно пробурчала Крит. — Хотя ты прекрасно знаешь, что херувимов наличие шерстяного покрова избавляет от какой бы то ни было необходимости использовать одежду. Да и лично меня это ощущение скованности бесит.       — Я бы не настаивал, но цвет твоей шёрстки не сильно отличается от наиболее распространённого здесь оттенка кожи у людей, и, довольствуясь лишь природным покровом, ты начинаешь выделяться в толпе, — мужчина с сомнением покосился на неё, но возражать более не стал. Вместо этого он, обернув вокруг левой руки плащ наёмницы, и снова отвернулся в сторону гудящего города.       — Что-то происходит.       — М? — не поняла наёмница. Фаро, не отрываясь от наблюдения за городом, неопределённо повёл плечами.       — Воздух как-то сгустился. У меня очень плохое предчувствие, Крит. Надвигается что-то страшное, что-то… неотвратимое.       — Ты уверен? Я ничего такого не ощущаю, хотя на чуйку никогда не жаловалась, — Крит обеспокоенно посмотрела на своего наставника.       — Определённо. Да ты сама посмотри — мир будто замер в ожидании чего-то ужасного, даже Уран как будто стал тусклее. Я чувствую… могильный холод и вкус крови, — глаза престарелого тренера заволокло туманом. Его рука, сжимавшая плащ, мелко подрагивала. Крит поёжилась.       — Это всё Чёрное Солнце. Наверняка всплеск энергетической активности в центре измерений, а он сам знаешь как влияет на восприятие и психику.       — Может быть…       В звенящей тишине они пробыли ещё минуты четыре или пять, прежде чем Фаро, наконец, отвлёкся и сказал:       — Технология, которую, по-видимому, изучают титаны, была создана не ими. Я думаю, она дело рук сгинувших Архитекторов седьмого измерения.       — Имеешь в виду Эль-Харон’бик-раввв-Канаш? Но это же просто старая, страшная легенда! — возразила Крит. — Ну, то есть я допускаю, что в этом мире когда-то существовала высокоразвитая цивилизация, которая сумела создать и врата Ши, и башни Бишопа, и даже Гигантский Разлом, возможно, их рук дело. Но «Архитекторы седьмого измерения»? Разве это не выдумка кецлей из Тоноака? Они же в большинстве своём просто обожают сочинять подобную ерунду.       Фаро перевёл задумчивый взгляд с городской панорамы на лицо девушки.       — Всё не так просто. И с Архитекторами, кстати, у тебя запросто может оказаться что-нибудь общее. Мы же не знаем, при каких обстоятельствах возник этот мир, и кто его населял в тот момент. Но знаем, что появление Гигантского Разлома и исчезновение этой цивилизации, которая, несомненно, была и оставила огромный след в истории Олдаара, произошли в одно время, что не может быть обычным совпадением.       — Намекаешь, что VIII Континентальная война имеет какое-то сходство с теми событиями?       — Сама война — вряд ли, хотя она и едва не привела нас к тем же последствиям. Терра вон до сих пор лежит в руинах. Я скорее про то, что твоя история в известной нам части началась с окончанием всех боевых действий. Мир встретил очередное перерождение, а вместе с ним появилась и ты.       Крит неуверенным движением рук пригладила волосы: было заметно, что она волнуется. Фаро подбадривающе положил ладонь на её плечо, и они вместе молча ещё раз окинули взглядом окончательно проснувшийся город.       — Не теряй надежды, пушистая гроза. Этот мир не знает пощады к отчаявшимся, и чтобы все наши усилия не пропали зря — хотя бы ради этого — стоит продолжать бороться. Я верю, тебе хватит сил отыскать ответ и поставить точку в загадке собственного рождения. И даже если что пойдёт не так, ты всегда можешь рассчитывать на старика, — Фаро мягко взял наёмницу за подбородок и повернул к себе лицом. — К какому бы результату ты не пришла, я буду ждать тебя, как победительницу.       — Ловлю тебя на слове, — шмыгнула носом Крит и аккуратно отстранилась от наставника. — Что-то я совсем размякла, внеплановый отпуск явно не пошёл мне на пользу. Перед миссией надо бы привести себя в тонус, а то… В общем, мне пора, Фаро.       Седобородый тренер согласно кивнул.       — Куда пойдёшь? Дипмиссия в Священную Кабрианскую Империю отправится только завтра после полудня, смотри, не проворонь.       — А мне обязательно лететь к титанам в сопровождении тевтонских бюрократов? Я типа не большой фанат торговать лицом в присутствии корпоратов и чиновников, а уж тем более на территории Кабриании, — Крит выразительно уставилась на Фаро. Тот только развёл руками.       — Ну извини, по-другому тебе через врата Ши не пройти, плюс время поджимает, ты же не хочешь, чтобы твоя миссия затянулась минимум на месяц только потому, что тебе не удалось пройти пограничный контроль? Ну вот, тем более у тебя есть уникальная возможность что-то поиметь с государства, грех ею не воспользоваться.       — Ладно-ладно, убедил, — отмахнулась наёмница, одним ловким движением выхватив у Фаро так нелюбимый ею предмет одежды. — Скинь мне данные по посадочному месту и времени отправления, мне некогда выяснять это самой. Нужно ещё успеть показаться технику, один из сопроцессоров в правой ноге со вчерашнего дня барахлит, кабы менять не пришлось.       — Опять? Мне казалось, твой протез давно прижился. Или тебе опять подсунули дефектное железо? Слушай, Крит, я понимаю и даже разделяю твою нелюбовь к государственным клиникам, но какого чёрта? Поставь ты сертифицированное оборудование, а не крафтеховские подделки, не знаю, та же «Кэмбиси» предлагает очень достойный продукт за вполне сносные деньги. Хотя погоди… — в голову тренера стало закрадываться одно подозрение. — Крит? Только не говори, что ты все деньги с прошлого заказа спустила на Колизей? Эй, куда?!       Пока он громогласно отчитывал непутёвую наёмницу, та потихоньку отодвигалась от него всё дальше и дальше, пока не оказалась рядом с лестничным пролётом, ведущим вниз со смотровой площадки. Помахав рукой наставнику, она молча показала язык и через мгновение сиганула вниз. Фаро сломя голову кинулся к тому месту, где только что стояла Крит, и судорожно схватился за перила, наклонившись вперёд в тщетной попытке разглядеть девушку с высоты в полкилометра. Но никого там уже не было. Устало потерев переносицу, Фаро поглядел ещё раз на оживающий город, с слегка растерянным видом поправил грязную чалму и направился по крутым и насквозь проржавевшим ступенькам вниз.       Крит же тем временем с кошачьей прытью бежала по ещё мокрым от прошедшего ночью дождя пустынным городским трущобам. Стараясь избегать мест большого скопления людей, наёмница направлялась на противоположную от смотровой башни окраину города — там, в огромном гетто под названием Дайлтаун, находилось временное пристанище одного нелегально работающего техника-любителя по кличке Белл. Парень с птицеподобной внешностью и широченным кругозором на удивление неплохо разбирался в биокомпонентах и их нейромоторном согласовании, что позволяло ему сочетать в одном носителе до нескольких десятков абсолютно разных и зачастую конфликтующих между собой технологий. С определёнными рисками, но у него получалось добиться наибольшей эффективности взаимодействия внедрённых биокомпонентов по сравнению с таковой у официальных клиник, работающих под неусыпным надзором корпораций, так что недостатка в клиентах Белл не испытывал. И, не взирая на нелегальный статус и отсутствие сертификации, он никогда не отказывался признавать свои ошибки, исправно восстанавливая за собственный счёт функциональность пострадавших от его устройств клиентов. И вообще парень он ответственный, так что с ним всегда приятно иметь дело.       Дайлтаун встретил Крит своей привычной оживлённостью. Повсюду сновали представители почти всех рас, населяющих Олдаар — в гетто многие нашли приют после разрушительной, затяжной войны, движимые стремлением как можно скорее наладить привычный ритм жизни. И, несмотря на низкий социальный статус большинства обитателей, а также дышащую на ладан экономику, Дайлтаун внушал надежду, что будущее, в котором станет меньше разногласий и больше компромиссов, уже не за горами. И многие, если не все, старались прикладывать максимум усилий, чтобы вырваться к лучшей жизни, хотя, разумеется, здесь также не обходилось без всевозможных конфликтов и вытекающих из них проблем. Гетто насеяли дети жестокого мира, которые унаследовали от своего отца все его грехи и качества: ложь, насилие, грабежи, убийства, фанатизм. Законы общества плохо сочетаются с законами джунглей, и Дайлтаун, а вместе с ним и весь город не стали исключением. Право сильного преобладало здесь в куда большей степени, чем каждый из живущих в гетто готов был себе в этом признаться. Кровь и кости, на которых они строили свою жизнь, отнюдь не мешали их вере в справедливый мир, в котором все преступления неизбежно будут караться, а за тяжёлым и упорным трудом непременно следует достойная награда. Разумеется, это лишь иллюзии, но ведь они по-своему прекрасны, и именно они — и только они — неуклонно вели жизнь к развитию.       Отвлёкшись на созерцание, Крит не заметила, как завернула куда-то не туда, и запутанные улочки Дайлтауна привели её к пустым исполинским строениям из проржавевших металлоконструкций и осыпавшегося бетона — на этой территории когда-то сотрясали городской воздух мощности старой оружейной фабрики. После закрытия ещё до войны здания полуразрушенных цехов облюбовали члены одной бандитской группировки, но с приходом в эти земли армии титанов банда была уничтожена вместе с оборонявшими город войсками ВДОН. Потом солдаты Кабриании двинулись дальше — к вратам Ши, расположенным на юго-востоке от Терры, — где их и встретили объединённые части армий трёх союзных измерений, которым удалось разгромить титанов, и те были вынуждены отступить далеко за пределы города. А потом война закончилась, и теперь фабрика приютила под своей дырявой крышей последователей какого-то новомодного религиозного культа. Вообще, за последние годы стал заметен сильный всплеск религиозности местного населения, и Крит это сильно напрягало. Ничто так не способствует взращиванию остросоциальных проблем, как чокнутые сектанты, чьими действиями руководит некая непознанная высшая сила. И действия эти редко остаются в рамках закона, преумножая и без того немалые трудности, с которыми вынуждены сталкиваться пережившие полноценный апокалипсис жители Верховного Директората Объединённых Наций.       Впрочем, конкретно этот культ проявлял себя на удивление пассивно, ограничиваясь пространными проповедями на тему единства души и воли, порицал подавление чужой свободы и в целом выглядел больше как клуб по интересам с мистической направленностью. Отсутствие радикализма в его идеях делало культу честь, но не вызывало сильной заинтересованности у толпы: мирясь с послевоенными тяготами, массовое сознание вынужденно искало себе нового бога, который мог бы в одночасье если не избавить от бед, то хотя бы указать на того, кто в этих бедах виновен. Спрос на ненависть всё ещё сохранял пиковое значение, и кто-то должен был его удовлетворить. Культ, а если быть более точным, церковь Остановленного Света запросам общества не соответствовала и, как следствие, похвастаться большим количеством последователей не могла.       Небольшой обелиск перед главными воротами фабрики привлёк внимание Крит, и она неторопливо приблизилась к нему, всё ещё недоумевая, как её занесло в такую глушь. Проблем добавляло то, что наёмница будто знала это место, но не могла вспомнить, откуда. В голове была лишь уверенность, что она точно когда-то здесь уже побывала. И это изваяние… Его девушка помнила лучше всего.       Четырёхгранный монумент с вершиной в виде квадратной пирамиды едва доставал Крит до шеи, но, тем не менее, производил впечатление внушительного сооружения, построенного для какой-то важной цели. Пепельно-серая поверхность время от времени вспыхивала волнообразным бирюзовым свечением от основания к вершине, чем только усиливала невольный трепет в душе девушки. Зеленоволосая наёмница нерешительно потянулась к обелиску рукой, ожидая ощутить что-то вроде тепла сродни тому, что излучают нагретые на солнце камни, однако изваяние встретило её пальцы могильным холодом.       — Как странно… — пробормотала Крит. — Древесная фактура, а выглядит и чувствуется как… как склеп. Брр, до чего ж неуютно-то.       Взгляд широких сиреневых глаз заскользил по поверхности статуи, внимательнейшим образом изучая каждую потёртость, каждый скол. Вблизи обелиск выглядел очень потрёпанным, покрытым множеством шрамов, оставленных неумолимостью бесконечного времени: казалось, он стоит здесь с момента рождения этого мира. Множество необычных строк на неизвестных наёмнице языках причудливо переплетались между собой и будто формировали защитный покров, оберегающий изваяние от любой напасти.       — Жертва, — вдруг пробормотала Крит и озадаченно прикрыла рот ладонью. Почему именно сейчас и именно это слово ей пришло в голову? Что тут происходит?       Чуть поодаль сбоку от девушки что-то тихо зашуршало, и она, подчиняясь воле импульса, резко подалась в сторону, приняв боевую стойку. Неотрывно глядя туда, откуда шёл звук, Крит медленно потянулась за висевшей у неё на спине нагинатой, но рука замерла на полпути.       Из тени колонны, удерживающей на себе сегмент фабричной крыши, вышла небольшая фигурка и неспешно приблизилась к заблудившейся наёмнице. Ею оказалась невысокая старушка, укутанная в запылившуюся грязную шинель. Седые волосы, давно не видевшие и ковша горячей воды, тем не менее, были аккуратно уложены и скреплены красивой заколкой в виде большого диковинного цветка, чьи лепестки сияли ярким изумрудным блеском — совсем как волосы Крит. Тонкие морщинистые руки держали деревянную чашу, в которой лежали куски какого-то бледного камня. Всё ещё напряжённо глядя на внезапную гостью, Крит глубоко вдохнула ртом запах, исходящий от этой чаши, и тут же поперхнулась, зайдясь в жестоком сухом кашле.       — Это с непривычки, ангел мой, — мягким, сочувственным тоном произнесла старушка. — Бледный монолит источает очень резкий и тяжёлый запах, многим становится не по себе рядом с ним.       — Кх-кха! Кха, тогда зачем вам настолько вонючий булыжник? — прохрипела Крит, у которой от кашля на глазах выступили слёзы. — Неужели страдания во славу богов?       Старушка легонько улыбнулась и покачала головой.       — Ну что ты, нет конечно, просто он очень красиво светится в темноте.       — Хотите сказать, что какая-то иллюминация может стоить такого тяжёлого запаха? — откашлявшись, недоверчиво посмотрела на неё девушка. — Вы кто вообще?       — Я-то? Я Айви, служу здесь Остановленному Свету. Вот готовлюсь к утреннему обряду, принесла к алтарю жертвенный камень. И да, мы используем его не только ради, как ты выразилась, «иллюминации». Если хочешь узнать его главное достоинство, можешь остаться с нами, посмотреть.       Всё ещё ощущая дикую боль в горле от этой вони, Крит отрицательно замотала головой:       — Боюсь, вынуждена отказаться от столь щедрого предложения. Может, в другой раз.       — Если он будет, — негромко заметила Айви, водружая чашу с бледным монолитом на невысокий постамент перед загадочным шпилем. Наёмница вздрогнула: как-то неожиданно зловеще прозвучали эти слова.       — Простите, что Вы только что сказали?       Старушка внимательно посмотрела на неё и всё тем же мягким тоном ответила:       — Обелиск Остановленного Света пробуждает истину и ведает будущее. Если до него дотронуться, то он может показать или каким-то другим образом обозначить грядущее событие, которое… как бы это точнее выразиться, способно изменить твою жизнь.       — То есть когда я сказала…       Айви кивнула.       — Во времена, когда Свет не был заточён в оковы Чёрного Солнца, он наполнял собой всё пространство, все семь измерений купались в лучах его благодати. Там, где его сияние достигало наивысшей силы, Свет застывал, принимая форму четырёхгранного шпиля. В таких местах особенно остро ощущалась та благодать, которой Свет одарял всё сущее, и потому туда стекалось огромное количество живых существ, в том числе разумных. Постепенно вокруг шпилей возникали настоящие святилища, а вокруг них — целые города и даже страны. Свет дарил гармонию и побуждал к самосовершенствованию, поэтому на тех землях царил мир, и процветала жизнь.       — Если всё так хорошо начиналось, то почему тогда в итоге мы пришли к взаимному истреблению? — в голосе наёмницы сквозил неприкрытый скепсис. — Кто сделал первый шаг и поджёг фитиль от бомбы, что взорвала Олдаар?       — Никто, — вздохнула старушка, — потому что благодать Света не была безграничной. Но что более печально, жители семи измерений каким-то образом узнали, что силой Света можно управлять.       Крит не удержалась и фыркнула.       — Ну это уже совсем сказки. Я согласна, что в этой идее — идее некой силы или энергии, именуемой Светом и наполняющей мир — что-то есть, но контроль над богом? Вы это серьёзно?       Пожилая служительница культа улыбнулась и развела руками.       — Я тоже не принимаю на веру всё, что слышу, ангел мой, но мне кажется, в этой истории есть здравое зерно. Контроль над богом — сказано сильно, однако Свет — не бог. Многие из нас думают, что Его сияние всего лишь одна из форм энергии, когда-то вдохнувшей жизнь в этот мир. То есть это инструмент, такой же как энергия тепла или ветра, только находящийся на совершенно ином уровне познания, недоступного обычному разуму. Ну… По крайней мере, так думали раньше.       Крит с сомнением покачала головой.       — Допустим, так и было. Тогда что именно произошло с этой вашей «силой»?       — Произошла алчность. Даже в самосовершенствовании разум не может обуздать свои стремления и желания, и всем казалось, что только в немедленном исполнении всех желаний можно достичь того самого идеала. Шпили — они же Обелиски Остановленного Света — обладали удивительным свойством: им под силу было изменение реальности, мгновенное переписывание любых правил, по которым живёт мир. Достаточно было лишь написать желаемое на поверхности шпиля, и ты получишь всё, чего не попросишь.       — Разве это плохо? — удивилась Крит. — Разве не к этому мы обычно стремимся?       — Обычно — да. Но проблема возникает тогда, когда тебе хочется изменить мир по щелчку пальцев, ведь, достигнув желаемого результата, ты не сможешь наделить его ценностью, потому что она проявляется лишь через приложенные усилия. Как итог: неизменное недовольство вообще любым результатом. А теперь представь миллиарды таких желающих получить всё и сразу, причём каждый из них видит будущее мира по-своему и стремится переделать его именно под себя, под своё понимание блага и совершенства.       Наёмница сощурилась; её пальцы медленно бежали по контуру печати, однажды обезобразившей ей лицо. Такой жест выдавал в девушке волнение, кажется, она восприняла последние слова Айви со всей серьёзностью.       — Ты не похожа на них, ангел мой, — пожилая служительница культа внимательно наблюдала за реакцией девушки. — Ты не демонстрируешь видимую заинтересованность, пытаясь выудить как можно больше информации о нас, тебя действительно привлекает то, что я говорю. Почему?       Крит недоумённо наклонила голову.       — На «них»? Вы это о ком?       — Хочешь сказать, ты не из… этих? Не из… — в голосе Айви возникло плохо скрытое беспокойство, она напряжённо уставилась наёмнице в лицо, понизив голос до шёпота: — Института Третьей Энергии?       На миг в мозгу Крит будто что-то промелькнуло, нечто до боли знакомое — как незадолго до этого с обелиском — но тут же бесследно исчезло.       — Не уверена, что понимаю Вас, Айви. Кто эти, о которых Вы говорите? И что ещё за Институт?       Во взгляде старушки постепенно разгоралось недоверие. Она, всё ещё в упор глядя своей собеседнице в лицо, негромко произнесла:       — Незадолго до тебя сюда приходила группа из шести человек. Они были очень любезны и интересовались всем, что было связано с Остановленным Светом. Говорили, что они сотрудники организации, изучающей древние верования, дожившие до наших дней. Да, Церковь Остановленного Света сравнительно молода, как религиозная организация, но… она не была создана с нуля, в основу нашей религии легли старинные тексты, части древнего Писания, в котором… Хм, я не думаю, что тебе в силу возраста это хоть о чём-нибудь скажет, поэтому не вижу смысла продолжать.       — Знаете, моё отношение к религиям как таковым сложно назвать положительным, так что не вижу смысла Вас разубеждать, — наёмница поморщилась от столь внезапного проявления старческого снобизма. — Однако мне не совсем понятно, как Вы соотнесли меня с этой группой?       Айви молча указала на лицо Крит.       — Такая же алхимическая печать была на каждом из членов этой группы. У кого-то на предплечье, у кого-то на голени, у кого-то на внутренней стороне ладони — у всех одно и то же изображение.       — Вы об этом что-то знаете? — встрепенулась Крит. — Откуда эта печать появилась, что она означает, для чего она вообще нужна?       На миг наёмнице показалось, что удача намеревается заключить её в своих объятиях. Ещё бы — столько лет ни одной зацепки, ни одного ответа на бесконечную череду вопросов о тайне её происхождения. Но, кажется, время для разгадки ещё не пришло: Айви лишь отрицательно качнула головой.       — Увы, мне ничего не известно об этом.       Девушка, в глазах которой секунду назад сияли искры надежды, лишь с тоской и раздражением вздохнула. В воздухе повисло молчание.       Тем временем к Обелиску потихоньку стали подтягиваться ютившиеся на территории фабрики другие последователи Церкви Остановленного Света. Крит начала обеспокоенно озираться по сторонам, большое скопление людей вокруг неё в незнакомом ей месте будоражили инстинкты наёмницы. Айви, не спускавшая с неё глаз, заметила нарастающую тревогу девушки и, быстро оглядевшись вокруг, едва заметным жестом позвала наёмницу за собой.       Оказавшись в переулке за границей фабричного комплекса, Крит облегчённо выдохнула.       — Это было… довольно близко. А Вы на удивление быстро ходите для Вашего возраста Айви.       Старушка неопределённо хмыкнула.       — Да, во мне предостаточно скрытых талантов. А тебе, кажется, не по нраву наше общество?       — Не в этом дело, — хмуро покачала головой Крит. — Я стараюсь избегать вообще любых мест, где собирается слишком много народу. Мне куда спокойнее в тени, чем на свету.       Айви понимающе кивнула.       — О причинах тому расспрашивать не возьмусь: мне ни к чему чужие тайны. Так ты действительно ничего не знаешь о тех людях, что приходили сюда недавно?       — Нет, я впервые слышу о том, что в мире есть те, кто носит такие же алхимические печати, как у меня, на своих телах. И да, Айви, — Крит на мгновенье замолчала и посмотрела в глаза собеседницы. — Я никогда не лгу. Это не в природе моего вида.       Старушка недоверчиво оглядела её с ног до головы.       — Твоего вида? Не в обиду сказано, но чтоб ты знала, ангел мой: ты не похожа на херувимов, несмотря на то, что твой внешний вид многим говорит об обратном. Но я имела дело с ними и хорошо запомнила их особенности. И твоё сходство с ними такое же, как у огней святого Эльма со звёздами в небе — только слепой не заметит разницы.       Крит недоумённо уставилась ей в лицо, пытаясь найти на нём хотя бы тень того, что престарелая служительница культа так неудачно шутит. Но в глубине загадочно поблёскивающих иссиня-тёмных глаз затаилось что-то такое, что ни на миг не давало повода усомниться в серьёзности слов, сказанных Айви. Наёмница нервно сглотнула: вопросов в разгадке тайны её происхождения стало больше на ещё один.       — Впрочем, я могу и заблуждаться, — старушка перевела взгляд на свои руки. — Мир слишком велик, чтобы узнать о нём всё за время, отведённое нам, — срок столь короткий по его меркам. И у меня нет веских причин подозревать тебя во лжи, в конце концов, не я здесь пытаюсь развеять мрак неведения.       — Вы… очень добры, Айви, — наёмница почувствовала искреннюю благодарность за то, что внимательная служительница культа не стала наседать на неё с расспросами. На это уже не оставалось времени, да и Крит сейчас нужно было как-то переварить информацию, полученную от старушки. Однако один вопрос требовал немедленного прояснения, и нельзя было уйти отсюда, не узнав самого главного. Девушка глубоко вздохнула и тихо, но чётко спросила:       — Вы упомянули, что в шпилях, этих Обелисках заключена некая сила, Свет, так? Судя по моим ощущениям от контакта с одним из них, это убеждение недалеко от правды, и в этих странных изваяниях в самом деле присутствует какая-то энергетическая структура. И Вы сказали, что учение Церкви Остановленного Света основано на текстах, которые…       — Которые древние, как этот мир, — не дала ей договорить Айви. В её голосе промелькнуло недовольство: кажется, не по душе ей пришлась реплика о «странных изваяниях» в адрес объекта её поклонения. — И что?       — Эти тексты, они же наверняка были объединены под каким-то общим названием, возможно, где-то есть полноценные копии всех фрагментов?       Старушка озадаченно моргнула и слегка наклонила набок голову — вопрос наёмницы показался ей необычным.       — Вообще-то… Мы знаем только о том, что такие тексты когда-то были, и наше учение на них основано, как я и сказала тебе ранее. Но… — она удивлённо подняла глаза на Крит, — мы никогда их не видели.       Наёмница приподняла руку, пытаясь осмыслить услышанное. Повертев ладонью, будто переворачивая сказанные слова и меняя их местами, она с не меньшим удивлением уставилась на собеседницу.       — Вы серьёзно хотите сказать, что даже не представляете, откуда взялось ваше так называемое «учение»? Бред какой-то, Обелиски не случайно стали центром вашей религии, я начинаю думать, что вы вообще не первые в этой истории, кто поклоняется им. Должно быть хоть что-то, что содержало бы в себе информацию о том, что они такое и откуда появились. Нет, я приняла к сведению Вашу версию со Светом и его благодатью, — Крит заметила, что старушка попыталась ей возразить, и потому поспешила оговориться. — Но это не вся… правда. Эта история очевидно часть чего-то большего, но у нас ни одной ниточки, за которую можно было бы ухватиться.       — Ну, тут мало что можно сделать, — растерянно развела руками Айви. — Если даже эти из Института приволоклись к нам, чтобы разнюхать, что у нас за учение, значит, обратиться по этому вопросу нам не к кому.       — С чего Вы взяли?       — Я краем уха как-то слышала об этом Институте Третьей Энергии, — оглянувшись по сторонам, осторожно начала Айви. — Не считая того, что у них довольно скверная репутация — из разряда «клейма негде поставить», — про них говорили, что они очень большое внимание уделяют изучению всевозможных верований, было даже такое, что, мол, в Институте собрана целая библиотека исследований по этой теме, включая архивы с первоисточниками. Вот только…       — Что, что только??? — от напряжения наёмница едва не разгрызла себе палец — привычка грызть указательный палец в моменты сильного волнения зачастую приводила к тому, что на нём живого места не оставалось.       — С момента окончания войны Институт прекратил своё существование… ввиду огромных кадровых и материальных потерь. Уже одиннадцать лет как.       Крит с досадой сжала челюсти, и кожа вокруг фаланги немедленно треснула, однако наёмница даже не поморщилась. В её глазах всё сильнее проступало разочарование.       — Одиннадцать лет назад меня не было в этом измерении. Я пришла сюда уже после того, как война закончилась. И всё что мне сейчас доступно — это обрывки историй, бездарно слепленные байки и кривые рекомендации в духе «пойди туда, не знаю куда». Как же это…       — Напрягает? — невесело хмыкнула старушка. — Поверь, разочарование и отчаяние исследователя мне знакомы не понаслышке. Хотя тут мне и вправду помочь тебе практически нечем, потому что «бездарно слепленные байки» — это максимум, что я могла предложить. Впрочем… — Айви нахмурилась, напряжённо размышляя, стоит ли ей делиться всей информацией, что у неё есть. — Не уверена, что от этого будет большой толк, но я знаю одного товарища, в своё время он… Эй, ты меня слушаешь? Что с тобой?       Наёмница медленно и беззвучно осела на грязь заводских улиц. Лицо было искажено жуткой гримасой, руками она схватилась за голову, а из ушей тонкими паутинками сочилась кровь. Айви неуверенно потянулась к ней рукой, но на полпути остановилась и испуганно попятилась назад: острый слух предостерёг её от физического контакта с девушкой. Старушка услышала, как вокруг Крит воздух буквально звенит от напряжения, а по грязному песку в стороны от наёмницы проскакивали короткие змееподобные разряды.       — Не… прибли… приближайтесь, — просипела Крит, с трудом переведя взгляд на Айви. От неожиданности та вздрогнула: широкие сиреневые глаза наёмницы побелели, как у покойника, а лицо от глаз до подбородка исчертили широкие кровоподтёки. Но что пугало больше всего, так это те чёрные алхимические печати, от которых начал исходить густой чёрный пар.       — Ты что… запустила трансмутацию? — неуверенным тоном предположила старушка. Наёмница еле заметно мотнула головой, её руки, которыми она по-прежнему держалась за неё, сильно тряслись.       — Это не я… — еле выдавила ответ девушка. — Мою голову… словно… рвёт на части. Сегодня… гораздо… раньше, чем… я ожидала. Это проклятие, оно… не даёт мне покоя.       — Я могу… как-то помочь тебе, ангел мой? — растерянно поинтересовалась старушка. Крит с трудом кивнула.       — Будьте… рядом. Через какое-то… время оно… ослабнет достаточно, чтобы я… могла его контр… контр… контролировать. Но избегайте к… контакта, это… может вам навредить.       Айви молча села на песчаную поверхность на небольшом отдалении от Крит, приняв позу лотоса, и опустила голову.

＊＊＊

      Из глубокой медитации Айви вырвал короткий щелчок. Она осторожно приоткрыла глаза, и её взору предстала наиболее тривиальная картина из всех возможных: продолжая сидеть на грязном песке, Крит неспешно вычищала свой тёмно-серый холщовый плащ от застрявшего в ткани мелкого мусора, что-то негромко бормоча себе под нос. На пробуждение старушки она никак не отреагировала, так что Айви поднялась с земли и неторопливо приблизилась к наёмнице.       — Как ты себя чувствуешь, ангел мой? — с состраданием спросила Айви девушку. Та лишь неопределённо пожала плечами.       — Плохо, Айви. Но по сравнению с тем, что было до этого, текущее состояние можно обозвать как «приемлемое».       Служительница культа внимательно осмотрела голову Крит со всех сторон. От кровоподтёков не осталось и следа, печать по-прежнему холодно поблёскивала на её лице, а глаза вновь приобрели прекрасный сиреневый оттенок и менее прекрасные сиреневые гематомы под каждым нижним веком. Лицо наёмницы оставалось нейтрально-спокойным, она продолжала что-то бубнить себе под нос. Старушка прислушалась, но смогла разобрать лишь небольшие обрывки фраз:       — Свершиться <…> мешает <…> — Чудовищу, <…> тьмы пробу<…>, <…> познать глубину <…>. Ему <…> и <…> излечит <…>. И <…> тогда придёт <…> осознания, <…> <…>очь злу в <…> раствориться.       Крит умолкла и подняла взгляд на старушку. Айви на мгновение показалось, что она разглядела в глазах наёмницы слёзы, но спустя мгновение они снова сухо блестели. «Привиделось, что ли?» — недоумённо разглядывала её лицо Айви.       — Вы были в очень, очень большой опасности, Айви, — угрюмо произнесла наёмница. — Ваш богатый жизненный опыт разве не подсказал Вам, что физический контакт с теми, кого Вы впервые видите, может быть… крайне нежелателен?       — Мой богатый опыт говорит мне, что херувимы не причиняют вред. А ты, кажется, веришь, что одна из них, не так ли? Ну вот, а я верю тебе и не наблюдаю угрозы, — бодро ответила старушка. Кажется, произошедшее нисколько не напугало её, хотя и в значительной степени озадачило. Крит внимательно смотрела на свою собеседницу, пытаясь увидеть хотя бы намёк на фальшь и неискренность, но, кажется, Айви и впрямь говорила, что думала.       — В любом случае… В следующий раз Вам следует быть осторожнее…       — В следующий раз? — быстро переспросила Айви и недоумённо склонила голову вбок. — Хочешь сказать, ты ещё придёшь сюда?       Крит вздохнула.       — Не знаю. В других обстоятельствах, возможно, я бы подумала над Вашим предложением, но сейчас не могу. Сначала я должна найти ответы, и это будет очень непросто.       Старушка оценивающе окинула взглядом наёмницу и покачала головой.       — Пожалуй, будет не совсем правильно воспользоваться твоим состоянием и пообещать решение всех проблем в обмен на присоединение к нашей Церкви. Думаю, этим ни я тебе не помогу, ни ты мне. Я лучше попрошу тебя об услуге — в обмен на информацию, разумеется.       Наёмница мягко вскочила с земли и накинула на себя свой невзрачный плащ. Наклонившись, она коснулась древка упавшей во время её приступа нагинаты и ловким движением вернула оружие себе за спину, после чего с вопросительным выражением лица повернулась к Айви.       — Так… что за информация?       — Есть один… искатель, который до войны помогал Институту Третьей Энергии с каким-то генетическим проектом, подробностей уже не помню. Главное то, что он помимо этого активно изучал религиозное учение жителей О’леон Рхаъаш, которое в самых основах связано с алхимией.       — Алхимией? Извините, Айви, но мои, — Крит двумя пальцами похлопала по своим печатям на лице, — шрамы не имеют отношения к алхимической традиции херувимов. Я проверила её на наличие связи между ними ещё в первый год моего пребывания в Олдааре, но так ничего и не нашла.       — Да, это было бы слишком очевидно, — хмыкнула Айви. Она наставительно воздела иссушённый палец к верху: — И тем не менее, послушай моего совета, ангел мой. Никогда не покупайся на ощущение, будто ты схватила истину за руку, — вполне может оказаться, что вышел неимоверный казус, и ты ручкаешься с самим Эль-Канаш, отцом иллюзий и притягательной лжи.       Крит не смогла сдержать снисходительной улыбки.       — Эль-Канаш? Церковь Остановленного Света что, и верования Архитекторов разделяет?       Старушка метнула резко ставший недружелюбным взгляд в дерзкую наёмницу и негромко проворчала:       — А много ли это юное тело видело реликвий седьмого измерения, что старше самого Олдаара? Как тесно оно знакомо с наследием так называемых Архитекторов, благодаря которым в принципе возникла раса херувимов? И знает ли оно, что представители этой расы единственные из всех жителей Олдаара, кто не может касаться Обелисков Остановленного Света?       Улыбку с лица Крит как ветром сдуло — готовившаяся было возмутиться не слишком вежливым обращением «оно» наёмница резко осеклась и насторожилась.       — То есть как это «не может касаться»? Я же буквально только что…       Айви пристально уставилась в глаза наёмнице. Та неожиданно для себя заглохла на середине фразы и не менее внимательным взглядом пронзила лицо служительницы культа.       — Ангел мой, да будет тебе известно, — устало потерев переносицу костяшкой указательного пальца, обратилась к гостье старушка, — что ни один херувим не может прикасаться к шпилям по двум очень серьёзным причинам. Первая: херувиму не удастся приблизиться на расстояние контакта к Обелиску, его просто отбросит в сторону со страшной силой, переломав при этом кучу костей. Вторая: даже простое прикосновение к шпилю моментально испарит тело херувима. Насовсем.       — А… а как же тогда…       — Как ты коснулась его и осталась жива? — Айви коротко пожала плечами. — Я уже предположила, что ты лишь внешне походишь на херувима, а на деле принадлежишь к другой расе. Но я не могу знать наверняка — скажу лишь, что увиденное мною сегодня сильно ломает некоторые фрагменты моей картины мира.       Ненадолго воцарилось тягостное молчание, которое прерывали только редкий шелест ветра и громкий, похожий на шуршание сухой бумаги гул множества молящихся голосов на разрушенной фабрике. Крит задумчиво постукивала двумя пальцами себя по подбородку, проворачивая в голове все идущие на ум сценарии, объясняющие, как лучше сложить новый пазл.       — В общем, — продолжила свою речь Айви, — как я уже сказала, мне известен искатель, который много времени посвятил изучению верований огромного народа, населяющего первое измерение — О’леон Рхаъаш. Но и помимо этого знает он довольно много об Архитекторах и мог бы поделиться с тобой ценными сведениями.       Крит привычно поморщилась — любое упоминание о чьей-либо серьёзной вере во всякие сказки вызывало у наёмницы рефлекторную гримасу, и окружающих это неимоверно раздражало. Правда, в этот раз старушка не обратила внимания на выражение лица Крит, либо просто сделала вид, что не заметила.       — На всякий случай уточню, что Архитекторы реально существовали, и больше того — оставили внушительное наследие, львиная доля которого, к сожалению, оказалась погребена в тысячелетних руинах. Они использовали в том числе и мощь Света, которая им была ещё подвластна, — Айви перешла на срывающийся шёпот. — Это уже с исчезновением их цивилизации Свет остановился, и мир начал увядать. Мы здесь просто разбираем объедки, оставшиеся после чужого пира.       — Как-то Вы не очень благоговейны в своём рассказе, — хмыкнула Крит, но кое-что в словах старушки, а именно реплика про наследие в руинах, не позволило ей отбросить всё вышесказанное только из-за её неприязни ко всему религиозному. Да и — чем чёрт не шутит? — может быть, именно там есть надёжная ниточка, что приведёт её если не к ответам, то хотя бы к стоящим зацепкам.       — Ты невнимательно слушала меня, ангел мой, — неожиданно мягко улыбнулась Айви. — Я не принимаю на веру всё подряд, и уж тем более не стану кому-либо что-то советовать, если сама не буду уверена в этом хотя бы на йоту. Так вот, хм, тебе нужен Гавейн Салазар — искатель из четвёртого измерения.       — Он подалирий? — вскинула бровь наёмница. Айви коротко кивнула.       — Согласна, найти его — задачка не из простых, всё-таки эта раса самая скрытная из всех в Олдааре, а Подалирианский Конгломерат очень надёжно охраняет свои тайны. В этом плане они не уступают даже титанам. Но ведь и ты не цветочками промышляешь, не так ли?       — Ээ… Это и в самом деле будет непросто, — задумчиво пробормотала наёмница. — Но даже так, эти сведения мне очень нужны, поэтому — спасибо, Айви. Не знаю, чем Вам и отплатить за Вашу помощь?       Старушка многозначительно прищурилась, бросив мимолётный взгляд куда-то за спину Крит.       — Ну что ты, ангел мой, мне нетрудно, да и осознавать, что ты всё ещё в состоянии протянуть кому бы то ни было руку помощи, куда важнее личной выгоды. Впрочем, буду признательна, если окажешь мне услугу — ничего сложного и срочного, сущая мелочь.       — И что же это?       — История. Когда ты встанешь перед важным выбором, не бойся расстаться с самым ценным и совершить ошибку. И как только ты найдёшь, что искала всё это время, возвращайся ко мне и расскажи историю о своём пути. Уверена, Остановленному Свету ещё не раз и не два придётся вести тебя по нему, а мне, как его служительнице, крайне важно знать все детали этого путешествия, чтобы передать цельную историю нашим потомкам, — Айви вновь обезоруживающе улыбнулась и неторопливо помахала наёмнице сухой рукой.       На лице Крит мелькнула благодарная улыбка, но всего через мгновение наёмница посерьёзнела.       — Я постараюсь. Я в долгу перед Вами, Айви.       — Надеюсь ещё увидеть тебя, юный херувим, — уголки глаз старушки прорезали тонкие морщинки, она опять улыбнулась и сложила ладони перед грудью. — Да благословит Остановленный Свет твою душу. Аминь.       Крит подняла взгляд в небо, и на лицо ей упали несколько редких капель — над городом ещё бродили ночные тучи, тяжёлые от накопленной влаги, не успевшей за ночь пролиться на землю. Девушка глубоко вдохнула предвещающий непогоду воздух и зажмурилась от предвкушения. Ей только в радость была барабанная дробь дождя по выщербленному бетону, в такое время она чувствовала себя максимально свободно и легко — даже разрывающая ей голову жуткая боль немного успокаивалась, позволяя наёмнице хоть немного отдохнуть от своего присутствия.       — Эх, молодость, — вздохнула Айви, наблюдавшая за выражением лица девушки. — Увы, не могу разделить твою радость такой погоде — здоровье уже не то, хочется волком выть вместе с моими суставами. Пойду я с твоего позволения в местечко посуше. До встречи, Крит, — старушка повернулась и, помахав напоследок рукой, быстро засеменила в сторону фабричной стены. И пока Крит запоздало поднимала ладошку, чтобы помахать в ответ, Айви так же быстро исчезла за железобетонной преградой. Наёмница ещё некоторое время смотрела ей вслед, прежде чем развернуться и одним прыжком покинуть переулок на границе мёртвого промышленного комплекса. Уже отдалившись от фабрики на несколько миль, в голову наёмницы пришло запоздалое осознание.       В беседе с престарелой служительницей культа девушка так и не сказала ей своего имени…