Отблески красного

У Камико кружилась голова от обилия цветов, красок и запахов, от такого резкого контраста с безжизненностью заснеженных троп, по которым она шла лишь несколькими мгновениями ранее. Возможно, именно поэтому девушка не сразу поняла, откуда доносится раскатистый, глубокий голос, приветствующий их. Обернувшись, успела разглядеть лишь внушительную фигуру, как Юмэй и Сусаноо согнулись в глубоком, уважительном поклоне, и Камико поспешила последовать их примеру. Выпрямилась Камико лишь после своих спутников, и только тогда смогла, наконец, рассмотреть хозяина этих земель. Сарутахико был высоким - возвышался на полторы головы даже над Юмэем - и широким в плечах. Его лицо, будто высеченное из горной породы, дышало силой и властью. Крупные черты, острые скулы, будто вылепленные древним скульптором, темные, проницательные глаза - куницуками гор выглядел именно так, как и представляла Камико, и все же так, как представить человеческий мозг не в состоянии. Его аура заполняла собой всю поляну, не оставляя сомнения в том, кто сейчас главный. Но она не была давящая, как аура того, кому девушка подчинялась раньше - нет, сила Сарутахико не только забирала верность, но и дарила спокойствие, защиту, накрывая, будто куполом, всех ступивших в его владения. - Сусаноо, Юмэй, как я рада вас видеть! - Камико вздрогнула от яркого, переливающегося голоса, и только теперь заметила спутницу Сарутахико. Молодая женщина, одетая в великолепное ярко-зеленое кимоно, расшитое цветами и птицами, протянула руки к ее спутникам в почти материнском жесте. Ее каштановые волосы были убраны в замысловатую косу, а черты лица, слишком идеальные для человека, светились жизнью в самом ее ярком проявлении. Улыбка превратила красивое лицо женщины в великолепное, разлившись по нему, словно ручей по поляне. От нее веяло пением птиц, шелестом многовековых елей, свежестью горного ручья. - Это честь для нас, Узумэ, куницуками леса, ступить на вашу с мужем землю, - Юмэй ответил официально, еще раз поклонившись, но еле заметная улыбка и теплота в глазах выдавали истинное его отношение к этой встрече. - Сусаноо, я не успела выразить тебе мои соболезнования. Сэйрю была прекрасной шиджин, мы будем неистово ждать ее перерождения, - Узумэ искренне обняла куницуками бурь, а тот, ничуть не сопротивляясь, спрятал голову у нее на плечах. Камико вдруг показалось, что она заглянула на встречу любящей семьи, где была совсем лишней. Девушке стало неудобно, что она невольно стала свидетельницей таких личных сцен, и в то же время она не могла насмотреться на то, чего никогда не было в ее жизни - любви, поддержки близких людей. Счастья вернуться туда, где тебя ждали, потому что любят, а не потому, что ты нужна для достижения их цели. Счастья не пытаться заслужить любовь, а просто получать ее. Но надолго быть забытой у Камико не получилось. Как только первые радости встречи улеглись, все взгляды обратились на нее. Тишина стала неприятной, выжидающий, давящей. Взгляд девушки невольно обратился на Тэнгу в поисках поддержки, но наткнулся на все ту же стену, что снова появилась между ними со вчерашнего дня. Она уже почти была готова поверить, что то, что Юмэй взял ее за руку, чтобы успокоить, мгновениями ранее, ей приснилось. - Сарутахико, Узумэ, позвольте представить вам Камико, - принц теней не стал ждать, пока ему зададут вопросы, - она поможет нам в борьбе против «Клана Света». Сарутахико не отнимал от Камико проницательного, умного и мудрого знаниями тысячелетий взгляда, видя ее насквозь. Он явно понял, что девушка не была человеком, но ничего не сказал, видимо, желая задать вопросы Тэнгу наедине. - Добро пожаловать, Камико, - Узумэ же снова улыбнулась теплой, приветливой улыбкой, заставляя почувствовать себя как дома. - Располагайтесь. Вы прибыли последними, и, как только отдохнете с дороги, мы начнем. Слова куницуками леса, хоть и сказанные ласковым, нежным голосом, пустили по спине девушки стаю неприятных мурашек. То, что никто не задавал вопросов и считал ее присутствие само собой разумеющемся, пугало ее гораздо больше. - Юмэй, уверена, вам с Сарутахико надо многое обсудить, а Сусаноо не помешает отдохнуть с долгой дороги. Я сама покажу Камико ее покои, - голос супруги властителя гор прожурчал, оставляя свежее послевкусие. Тэнгу кивнул, бросил на девушку лишь мимолетный взгляд, и неспешно пошел вслед за повелителем ёкаев по лесной тропинке. Сусаноо, кивком поблагодарив Узумэ, направился по одному ему известной дороге. Но не успели они сделать и пару шагов, как новый посетитель нарушил спокойствие этого умиротворенного места. - Юмэй, старая ты карга, пришел после года отсутствия и даже приветом не порадуешь? - на поляну вышли двое, но, прежде чем обратить внимание на них, Камико увидела, как лицо Юмэя скривилось в притворном раздражении, за которым - на самом дне серебристых глаз - плясали искорки веселья. На поляне показался высокий, атлетично сложенный мужчина с белоснежными волосами, улыбаясь весело, почти дерзко, показывая острые клыки. Камико сразу почувствовала исходящую от него силу, и прежде чем поняла это по идеальным чертам лица, осознала, что перед ней четвертый и последний из куницуками. Девушка даже не успела испугаться и преисполниться благоговения, ведь ее внимание привлекла особенность во внешности ёкая - пушистые белоснежные лисьи уши выглядывали из-под волос, придавая куницуками озорной вид. Рядом с ним шла самая красивая девушка, что видела Камико. Темные волосы были заплетены спереди, а по спине скатывались каскадом шелка. Простое бледно-розовое кимоно лишь подчеркивало белоснежную кожу, алые губы, большие, блестящие глаза. Наверное, так и выглядят амацуками - небесные богини, подумалось Камико. Но вот спутница ёкая с лисьими ушами тепло улыбнулась Тэнгу, и наваждение рассеялось, явив перед собой милую, добрую девушку. Куницуками же рядом с ней - Инари, повелитель огня, как догадалась Камико, - уже широким шагом пересекал поляну в направлении принца теней. А после - девушка не поверила своим глазам - заключил Тэнгу, этого противного, высокомерного ёкая, для которого будто слова платные, в объятия, а тот даже и не сопротивлялся. По-дружески хлопнул лисьеухого по спине, улыбнулся краем губ какой-то шутке, что для Юмэя было равносильно смеху взахлеб. Позже радостно встретил и спутницу Инари, и все трое о чем-то оживленно заговорили. К этой беседе присоединился и куницуками гор, а вскоре даже Сусаноо свернул со своего пути, чтобы выразить почтение. И снова прекрасная картина воссоединения старых товарищей. И снова сцена, в которой Камико была абсолютно чужая. На глаза навернулись непрошеные слезы. Были ли это слезы злости, ревности или, быть может, слезы грустного счастья, от осознания, что в мире еще существует дружба, любовь и семья? Скорее всего, все вместе. Нет, Камико была рада, что у Юмэя оказалось гораздо больше друзей, чем она предполагала, тех, кто ждал его после долгого отсутствия. Тех, к кому он мог вернуться, после того, как девушка превратится в не более чем блеклое воспоминание его вечной жизни. А у нее не было. Не было никого, к кому хотелось бы возвращаться, и места, где ее встретили бы так радушно. От этого простого осознания, которое почему-то только сейчас дошло да ее занятого насущными проблемами разума, захотелось спрятаться, свернуться калачиком в темном месте, подальше от этой яркой радости, не доступной Камико. - Извините, госпожа Узумэ, - грусть придала девушке смелости, - не могли бы вы показать мне дорогу? Я дойду сама, не хотелось бы мешать вам. Куницуками леса повернулась к Камико, и та поняла, что вся ее бравада раскрыта. Но ёкай не стала ничего говорить, лишь улыбнулась грустно и кивнула, безмолвно приглашая девушку следовать за ней под тень деревьев. Подальше от веселого смеха и шуток, что резали сейчас не хуже скальпеля на операционном столе. - Дитя, знаешь ли ты, что означает твое имя? - Узумэ нарушила тишину, лишь когда они ступили под своды дворца, ощущая приятную прохладу. Камико мотнула головой. Ей никогда не приходило в голову задуматься о таком. Ведь это значило задуматься о том, что у нее либо не было родителей, либо были те, кто дали имя, а после бросили в том страшном месте. - Совершенный ребенок, - задумчиво протянула Узумэ, разговаривая скорее с самой собой. Девушке не понравился ее рассуждающий тон, но она была слишком измотана дорогой и тяжелыми мыслями, чтобы придать этому значение. Кунциуками тем временем моргнула, будто сбросив наваждение, улыбнулась очаровательной улыбкой и указала на одну из дверей. - Прошу, отдохни, освежись, поешь. В покоях есть все необходимое. Мы начнем собрание, как только сядет солнце. Если тебе что-то нужно, не стесняйся попросить. Камико неловко поклонилась и поблагодарила, спеша скорее оказаться в одиночестве. Даже не обратив внимание на обстановку внутри просторной комнаты, девушка рухнула на роскошную кровать под балдахином, сраженная будто вековой усталостью. Прикрыла глаза, но сон не шел. Вместо этого перед внутренним взором встал его образ. Будто только оставаясь наедине с самой собой Камико была достаточно уязвима для его слов. Для тебя не существует места в большом мире, Камико. Тебя не поймут. Не примут. У тебя есть только я. Только я даю тебе приют, одежду, еду. Только я даю тебе цель, чтобы существовать. Я тебя создал, и ты не имеешь права меня подвести. Ясно? Ясно, господин. Всегда было ясно. Даже в лесу, играя в догонялки с Юмэем и смеясь, даже целуя его на постоялом дворе, даже убегая от Атсуши. Камико никогда, ни на секунду не забывала его слов, не переставала слышать его голос у себя в голове. И сейчас, оставшись, наконец, одна, в темной спальне, девушка позволила себе опуститься на самое дно пучины отчаяния и погрузиться в воспоминания.