Отблески красного

Хамада Риота всегда был выдающимся: ребенком, учеником, студентом. Школу закончил на два года раньше, освоив материал с опережением. На его выпускном было в два раза больше людей, чем ожидалось - все хотели хоть глазком посмотреть на красивого, статного шестнадцатилетнего гения, что сделает их ничем не приметный городок знаменитым. Он и сделал. Получил государственную стипендию на обучение в столичном медицинском университете, уже во время обучения запатентовал несколько уникальных разработок в области хирургии. Ему пророчили не просто успешное, а неслыханно звездное будущее. В двадцать два, уже работая хирургом, он познакомился с ней. Риота понял, что она та самая, как только девушка подбежала к стойке регистрации, умоляя поскорее помочь ее матери. Она не делала ничего особенного, не выглядела лучше, чем все его поклонницы, но он сразу понял. Майко была для него словно глоток свежего воздуха жизни после всех лет, отданных науке в погоне за славой. Вместе с ней Риота впервые прошелся по красивейшему парку в центре столицы, попробовал местные сладости, смотрел на вещи не для изучения, а просто потому, что они ему нравились. Через год они поженились. Майко была беременна их первенцем. Риота оставил карьеру и мысли об успехе и свершениях, всецело заботясь о любимой. Они переехали подальше от городской суеты, в неприметную деревеньку в горах. Купили дом с великолепным видом на заснеженные вершины, обустроили сад. Риота никогда не думал, что сможет почувствовать такое счастье - опьяняющее, кружащее голову, только смотря на чью-то улыбку. Слыша смех Майко и желая быть его причиной. Риота никогда не думал, что возможно лишиться всего в один момент. Мужчина был уверен в себе, уверен в том, что знает наперед все варианты развития событий. Уверен, что может предотвратить любые опасности, угрожающие его новообретенной семье. Риота не мог просчитать того, о существовании чего он даже не знал. Гениальный ученый не мог знать, что на прогулке в зимнем лесу они с молодой женой повстречают ужасных, нечеловеческих тварей. Великий хирург, спасший множество жизней, не мог знать, что ту самую жизнь ему спасти не удастся. Что он будет наблюдать, как монстры разрывают его жену с нерожденным ребенком на его глазах, не оставляя ему и шанса на спасение любимой, будь он хоть трижды гениален. Риота не помнил, почему и как он остался жив тогда. Он не помнил даже тех, кто зверски расправился с Майко - знал только, что это были не люди. Риота знал, что на самом деле гениальный ученый, молодой выдающийся хирург Хамада умер в лесу в тот злополучный день. Умерло все человеческое, доброе, живое. Остался острый ум и желание отомстить. Уже через год от деревеньки в горах не осталось ничего прежнего. Люди бежали от безумного ученого с деньгами и связями, затеявшего строительство огромных масштабов на их земле. Другие же люди - те, что тоже видели необъяснимое, отчаявшиеся или же просто искатели наживы - стягивались в райское место, изменяя его окончательно. Через три года появился «Клан света». За это время Риота собрал достаточно информации о мире ёкаев, мире духов и богов. Он объездил всю страну, охотясь на знания, точно на дичь. Предлагал взятки, уговаривал старейшин рассказать, ежели не получалось - брал силой. Но когда строительство новейшего научно-исследовательского комплекса Заря завершилось, он был готов. Он знал, какое оружие способно ему помочь. Оставалось понять, как его создать. Господин Хамада отказался от своего прошлого, от имени и от славы. Отныне все работники обращались к нему не иначе, как к Верховному, а горная деревня стала его королевством. Риота не смог расстаться лишь с одной вещью из прошлого - последней, выцветшей фотографией, на которой молодая девушка ярко улыбалась, протягивая руки к кому-то за камерой. С каждым годом исследований и испытаний мужчине все сложней было смотреть ей в глаза. В день, когда он создал Камико - совершенный ребенок, совершенное оружие - Риота выкинул снимок, обрубив последнюю ниточку с прошлым. Для создания Камико потребовалось пять лет экспериментов с сотнями подопытных. Риота научился ловить низших ёкаев и научил этому своих последователей. Но даже гению потребовалось время и десятки провалов (тела неудачных экспериментов сжигались на заднем дворе), чтобы понять, как соединить кровь ёкая и человека и при этом не погубить образец. Когда Верховному исполнилось тридцать пять - все еще слишком молод и красив, молодые работницы слетались на его привлекательность стайками, сгорая в пленительном, но смертельном огне - на свет появилась Камико. Гений его мастерства. Единственная, кто смог бы покончить с миром духов раз и навсегда.

***

Камико никогда не спрашивала о своих родителях. Как только научилась говорить, так сразу поняла: слова нужно подбирать с умом, бережно, так, словно идешь по стеклянному мосту. Один неверный шаг - и смерть, жуткая и страшная. Ведь один раз она все же задала страшный вопрос, да при том у самого Верховного. Девочке было пять, она подбежала к высокому, статному мужчине, казавшемуся ей богом из сказок, и позвала: - Папа.. Камико до сих пор помнила оглушающую тишину, разлившуюся по коридору, словно кисель няни по платью. И помнила, что последовало после. Первая процедура без обезболивания. Они пытались разобраться, что в ее голове было не так. Верховный руководил процессом. Камико плакала, кричала, не понимая, прочему они сделали ее тело способным вынести такую боль, но не дали возможности ее не чувствовать. Позже, повзрослев, она поняла почему. Контроль. Боль - лучший поводок. Самый древний и самый действенный. Лучше нее только страх с слепой привязанностью, с желанием угодить даже ценой жизни. Это у них тоже получилось. Потому что ничего так не желала девочка, потихоньку становящаяся девушкой, как хоть одного взгляда, хоть слова Верховного в свою сторону. Боль? Она заслужила, недостаточно старалась, подвела. Злые слова? В них мудрость, что ей никогда не постичь. Все что угодно, лишь бы он помнил о ее существовании. Лишь бы хоть иногда звал по имени, даже если звал на ее собственную казнь. Когда ей исполнилось двенадцать, ее силы впервые проверили на ком-то крупнее, чем низшие ёкаи. Тогда у нее получилось умертвить каппа - речного беса, топящего людей. После, правда, Камико билась в такой истерике, что едва не убила себя саму. Тогда ей впервые стерли память. И тогда же впервые состоялся их разговор с Верховным. - Камико, знаешь ли ты, что у всего в этом мире есть цель? - мужчина заговорил низким, приятным голосом. Девочка сидела в его кабинете на кресле, таком большом, что утопала в дорогой кожаной обивке. Она вдыхала запах книг, деревянного стола и пыли, радуясь, что оказалась в таком месте. В голове была приятная пустота, мышцы ныли как после тренировки, хоть девочка и не помнила, чтобы сегодня занимались. - Знаю, господин Верховный, - голос подрагивал, но Камико восторженно рассматривала собеседника, взирая на него почти с благоговейным обожанием. - Природа распорядилась так, каждый элемент мироздания для чего-то нужен. Не бывает бесполезного. Верховный довольно кивнул. Он любил, когда Камико цитировала его слова. Девочка приняла его секундное одобрение как самый лучший из подарков. - Правильно, Камико, - голос пророкотал, стал ближе. Мужчина наклонился, чтобы быть вровень с любопытными глазами. - А знаешь, почему не существует бесполезного? Камико вопросительно повернула голову, невольно съежившись. Она кожей почувствовала угрозу, незримую, а оттого еще более страшную. - Потому что природа уничтожает то, что не приносит пользы, - прошипел верховный сквозь зубы неожиданно зло. Красивые черты лица исказились, и мужчина вдруг стал напоминать страшных Они из сказок. - Ты понимаешь, Камико? Понимаешь, почему я это говорю? - Понимаю, Верховный, - девочка тряслась от страха, но не смела отводить глаз. - Я стану полезной, господин. Я стану самой полезной! Мужчина благосклонно кивнул на такое рвение. Под этим девизом прошли следующие шесть лет девушки в этом месте. Сбежать она попыталась лишь раз, после того, что намеревался сделать с ней Атсуши. Когда ее вернули, не было ни пыток, ни криков, ни ругани. Было на удивление тихо. В комнате ее ждал Верховный. Он улыбнулся, радостно раскинув руки, будто приветствовал вернувшуюся из поездки дочь. Наверное поэтому Камико не сразу почуяла гадкий, металлический запах и не заметила бурых разводов на мантии господина. Лишь когда подошла ближе, поняла, что наказание ей уготовили гораздо страшней. На полу, аккурат под ногами Верховного, лежала ее няня. Вернее то, что осталось от старой женщины, бывшей ей как мать. - Для тебя не существует места в большом мире, Камико. Тебя не поймут. Не примут. У тебя есть только я. Только я даю тебе приют, одежду, еду. Только я даю тебе цель, чтобы существовать. Я тебя создал, и ты не имеешь права меня подвести. Ясно? - Верховный грубо схватил девушку за подбородок, заставляя смотреть не отрываясь, как кровь из вспоротого живота женщины окрашивает ковер в красный. - За каждый твой промах, за каждую ошибку, я буду отнимать у тебя то, что тебе дорого, - голос мужчины больше не казался приятным, он звенел, как гнущийся металл, резью отдаваясь в ушах. - Пока у тебя не остается ничего, кроме цели. Пока ты, наконец, не станешь настоящим солдатом. Камико осела, распадаясь на атомы от ужаса картины и его слов. Так она прожила еще три года, пока, после успешного испытания, ей впервые не стали стирать память. Пока она не увидела липкую кровь на своих руках и тело женщины с ярко-голубыми волосами у своих ног. Пока не заметила искреннюю улыбку на лице Верховного и одобрение в глазах, которое всегда мечтала получить. И пока не поняла, что это худшее, что она видела в своей безрадостной жизни. При том побеге - последнем - Камико убила столько солдат, что сбилась со счета. Какая разница, если она все равно уже убийца? Она боролась не за свободу, а за возможность умереть не здесь. Не в этой тюрьме, в которой провела всю свою жизнь. Лишь выбегая на свежий, морозный воздух, она услышала окрик Верховного. Старые инстинкты оказались быстрее мыслей всего на секунду, и девушка обернулась. Возможно, было что-то в ее глазах, из-за чего рука Верховного - рука Риота Хамада - дрогнула, и пуля попала чуть левее нужного места. Возможно, Камико все еще придумывала отговорки чудовищу. И тем не менее, только благодаря его ошибке девушка добралась до окраины красивого, заснеженного леса. И решила, что нет места величественней и свободней, чтобы с честью закончить свою жизнь. Она упала на снег, но звезд не было видно. Все застилал снежный буран, заставляющий лес казаться лишь миражом, а поляну - палатой с белоснежными стенами. Только черный ворон, подлетевший совсем близко, дал надежду, что хотя бы решение, где умереть, было за Камико. И что напоследок она вдохнула воздуха свободы.