Blood Sacrifice

Когда два принца вернулись в покои сестры, солнце уже опустилось за горизонт, оставляя за собой тёмно-розовые и лиловые разводы на небе. В высоких каменных стенах её комнаты тени вытянулись, а свечи, расставленные на столах и у изголовья кровати, отбрасывали мягкий, золотистый свет, наполняя пространство уютным полумраком. Принцесса уже была здесь — в окружении мейстеров, которые суетились вокруг неё, проверяя ссадины и царапины. Воздух был наполнен запахом травяных мазей, смешанных с ароматом тёплого мёда и персиков, оставшихся на серебряном подносе рядом с ней. В центре комнаты, в удобном кресле у окна, сидела их сестра, покачивая ногой в воздухе. Несмотря на следы драконьего полёта — тонкие порезы, пыль на коже и растрёпанные волосы — девочка выглядела довольной, даже немного хвастливой. Рейна, устроившись рядом, осторожно кормила её с ложки, словно малышка сама не могла держать прибор. — Вы чего такие грустные? — весело спросила Висенья, поднимая на братьев сияющие глаза. Эйгон нахмурился, в глазах вспыхнуло раздражение. Он резко выпалил, даже не успев обдумать свой тон: — Тебе обязательно надо было седлать своего дракона именно тогда, когда у нас была встреча с Криганом Старком? Сразу же он прикусил язык, понимая, что прозвучал слишком резко. — А, точно! Я совсем забыла, — пожала плечами сестра, не особо раскаиваясь. — Ну, не моя же вина, что Грейракс решил прилететь в это время. Да и я вам тысячу раз говорила, что мне не интересно. Эйгон только тяжело выдохнул, но прежде чем кто-то успел что-либо добавить, в покои вошёл Люцерис. Он выглядел уставшим — волосы спутаны, плащ криво застёгнут, на лице след от подушки, словно он недавно спал. Не сказав ни слова, он подошёл к кровати сестры и рухнул на неё лицом вниз, зарывшись в мягкие подушки. — У вас появляется плохая привычка спать у меня в покоях, — немедленно возмутилась принцесса, однако её голос прозвучал скорее с укоризной, чем со злостью. Она скривилась, когда один из мейстеров слишком резко провёл мазью по её царапине. — Ай! Аккуратнее! Не свинью же мажете. — Прошу прощения, — пробормотал мейстер, хотя выглядел так, будто совсем и не жалел. Рейна только покачала головой и продолжила кормить сестру, а в комнате воцарилась привычная, почти домашняя тишина, в которой каждый из присутствующих мог позволить себе на мгновение расслабиться. За окнами было слышно, как на дворе шагали дозорные, кто-то тихо переговаривался, слышались редкие крики с конюшен. Ночь полностью вступила в свои права, затопив замок серебристым лунным светом, а вдалеке, над заливом, тёмным пятном проплыл дракон. — Кстати, Люк, а ты чего такой уставший? — вдруг подала голос Рейна. Люцерис, всё ещё уткнувшись в подушку, равнодушно пробормотал: — Бейла заставила меня убрать волосы на ногах и руках. — Что?! — Висенья сначала недоверчиво моргнула, а потом громко рассмеялась, давясь собственным смехом. Взгляды мейстеров мгновенно обратились к ней. — Чего смеёшься? — буркнул Люцерис, приподняв голову. — Бейла поджимает, когда твои раны заживут, и потом тоже пустит к гладкой коже. Принцесса замерла, моментально перестав смеяться. Вдруг раздался осторожный голос мейстера: — Ваше высочество, ваши бёдра. Нам нужно там тоже обработать, так что могли бы принцы выйти? Братья быстро переглянулись, слегка смутившись, и поспешили покинуть покои. Мейстеры аккуратно продолжили работу, пока один из них внезапно не подал голос, хмурясь: — Эта кровь не с порезов… Когда они закончили вытирать пятна, кровь всё равно продолжала хлестать. Только тогда до них дошло, что дело не в ранах. — Это лунная кровь, — наконец произнёс мейстер, чуть улыбнувшись. — Поздравляю, ваше высочество. Не то чтобы Висенья удивилась. Сёстры рассказывали ей об этом, и она знала, что у Рейны всё началось в таком же возрасте, а у Бейлы и того раньше. Всё было нормально. Но на душе у неё стало скверно. Хотелось закричать на весь замок, заплакать в мамино плечо или просто спрятаться в своей комнате, но прежде всего — выгнать всех лишних. — Спасибо. Раз уж вы закончили, можете идти, — тихо, но твёрдо сказала она. Мейстеры понимающе кивнули и удалились. Как только за ними закрылась дверь, Висенья позволила себе слабость — слёзы хлынули, как вода из пробитой дамбы. — Ну ты чего? — тут же отозвалась Рейна, быстро принявшись вытирать её щеки, - Это же хорошая новость — Да, ты права, но… — всхлипнула Висенья. — Знаю, с этим сложно, — сестра осторожно коснулась её ладони, сжимая её пальцы. — Но это случается со всеми здоровыми женщинами. Принцесса только кивнула, чувствуя, как тянет низ живота и ноют груди. — У меня болит… — выдохнула она, запуская пальцы в волосы, — и снова заплакала, не понимая, от чего больше — от боли или от осознания того, что она больше не ребёнок. Внезапно двери с шумом распахнулись, и в покои ворвалась Рейнира. Очевидно, она уже знала — новости дошли до неё быстрее, чем следовало бы. Она широко улыбнулась дочерям, присела рядом и обняла Висенью, осторожно гладя её по спине. — Хочешь чего-нибудь сладкого? — спросила она с привычной заботой. — Чего? — удивилась принцесса, моргнув сквозь слёзы. — Ну, обычно, когда у меня женские дни, я хочу сладкого, — объяснила мать. — А я побольше рыбы, — подала голос Рейна, неловко улыбаясь. Висенья только всхлипнула, но на лице мелькнуло что-то похожее на слабую улыбку. Рейнира, шагнув к кровати дочери, наклонилась и взяла в руки книгу, небрежно оставленную на подушке. — Что читала? — спросила она, перелистывая пожелтевшие страницы. — "Саги Золотого берега"? Интересуешься Дорном? — Не то чтобы самим Дорном, но их культура и правда интересна в плане отношения к женщинам, — Висенья вытянулась на постели, приподнимаясь на локте. — Чем-то даже похоже на древнюю Валирию. Рейнира усмехнулась, задумчиво постукивая пальцами по обложке. — Что-то в этом есть... — Если бы мы жили в Дорне или продолжали традиции предков, то тётя бы наследовала трон без лишних споров. Просто по праву первородства, — вдруг вмешалась Рейна, обычно избегавшая подобных тем. Рейнира лишь тяжело вздохнула. Слова дочери были слишком правдивыми, но от этого — не менее горькими. — Хотела бы я улететь на драконе из Вестероса хотя бы ненадолго, — пробормотала Висенья, задумчиво глядя на пляшущие языки пламени в камине. — Посмотреть хоть что-то кроме Драконьего Камня, Дрифтмарка и Красного замка. Водные сады, их оживлённые рынки.. Мать рассмеялась, вспоминая, как когда-то говорила почти те же слова. В её возрасте мечты о путешествиях казались возможными, пока жизнь не связала её долгами и обязанностями. — Только не забывай, что на твоём драконе ещё даже седла нет, — заметила Рейна, отвлекаясь от размышлений сестры. — А полёт до Дорна без него твоё тело не выдержит. — Твоё седло уже готовится, так что немного подожди, и сможешь летать, — Рейнира по очереди провела ладонями по головам дочерей, потом поднялась. — Спокойной ночи. Не сидите допоздна. Она ушла, оставив в воздухе лёгкий запах жасмина. Рейна тоже поднялась, но прежде чем выйти, ощутила, как её резко обняли. — Спасибо, — тихо сказала Висенья, прижимаясь к её плечу. — За что? — Рейна нахмурилась, не сразу понимая, что сестра имеет в виду. — За всё. Рейна усмехнулась, отстраняясь. — Вот уж лунная кровь влияет на людей… — бросила она, скрывая лёгкое замешательство, и направилась к двери. Висенья осталась одна. Она вышла на балкон, вдохнув солёный воздух. Волны разбивались о чёрные камни далеко внизу, а в небе, освещённом луной, кружили два дракона. Лунная Плясунья и Вермакс парили вместе, переплетая полёты, будто бы понимая, что их всадники теперь связаны узами брака. Она прижала колени к груди, наблюдая за ними. Дом. Она наконец-то чувствовала себя дома. Период Дрифтмарка остался в прошлом, но его последствия всё ещё были с ней. Она вернулась, но всё ещё ела больше, чем привыкла, словно тело требовало запастись силами. Сегодня она пропустила ужин, но голода не чувствовала. Может, это радость за Грейракса? Ей нужно будет завтра отнести ему то ужасное платье. И сжечь. Она усмехнулась, прикидывая, как скажет драконьему огню: — Dracarys. Грейракс никогда не будет воевать. Но, возможно, хоть однажды этот приказ она даст.

**

Свечи отбрасывали дрожащие отблески на полированные поверхности мебели, их мягкий свет ласкал золочёные края картин и скользил по изгибам резных колонн. Запах горящего воска , исходящих от пылающего в камине огня. За окнами бушевал прохладный ветер, его порывы гудели в стекольных переплётах, но внутри покоев царила умиротворяющая тишина, словно скрытая от всех бурь мира.

Тишина, которая длилась ровно до тех пор, пока её не прервала наследница. — Я говорила с Эйгоном после визита к Висенье, — её голос был спокоен, но в его глубине таилась скрытая тревога. — Он хочет на Север, как Джекейрис. Говорит, что, побыв оруженосцем Кригана Старка, наберётся опыта и знаний.

Она стояла перед ним, глядя прямо в глаза. Её осанка оставалась безупречно ровной, но пальцы едва заметно сжимались в складках лёгкой ткани рукавов.

Деймон медленно закрыл книгу, отложил её на низкий столик у кресла и, сцепив пальцы, задумчиво всмотрелся в мерцающий свет камина.

— Это немного отличается от того, что мы планировали, — проговорил он после короткой паузы.

Тень улыбки мелькнула в её взгляде.

— Да уж. — Она провела рукой по отполированному дереву стола, словно проверяя его гладкость. — Эйгон помог бы укрепить связи с Блэквудами, если бы пошёл к ним… но заставлять я его не хочу.

Деймон хмыкнул, уголок его губ дрогнул в ухмылке.

— Отправь, как просит. — В его голосе не было сомнений. — Уверен, что ничего колоссально не поменяется.

Она кивнула, принимая его слова как окончательное решение. В таких вопросах она всегда полагалась на мнение дяди, а теперь и на Джекейриса, который стал достаточно взрослым, чтобы участвовать в решении подобных дел.

Тёплая, почти мечтательная улыбка тронула её губы.

— Дети совсем выросли… — она покачала головой, вглядываясь в пламя свечей, где плясали золотые отблески. — Я счастлива застать этот момент.

Деймон нахмурился, наблюдая за ней.

— О чём ты? — его голос был ровным, но в нём звучала искренняя непонимание. — Джекейрис и Бейла — да, однако остальные ещё дети. Молоко на губах не обсохло… ну, может, ещё Люк с Рейной.

Она взглянула на него с лёгким лукавством.

— У Висеньи пришла кровь, — произнесла она тише, но в её словах звучала тёплая надежда. — Может, есть ещё шанс увидеть внуков от неё.

Деймон насмешливо фыркнул и вдруг протянул руки, подхватывая жену за талию и, несмотря на её лёгкое протестующее «Деймон!», усаживая к себе на колени, словно она всё ещё его юная шестнадцатилетняя племянница. Рейнира вздохнула, но не стала вырываться. Его тепло, его прикосновение были слишком привычны, слишком родны.

— Только не от одноглазого ублюдка, — холодно бросил он, сжимая талию жены.

Голос его прозвучал тихо, но в этой тишине было больше ярости, чем в любом крике. Глаза потемнели, а тень от пламени скользнула по лицу, делая его выражение ещё резче.

Лучше пробить ему второй глаз Тёмной Сестрой, чем позволить ему прикоснуться к его дочери.

Когда дело касалось выбора женихов для его крох, Деймон был непривычно осторожен. Он никогда не принимал настолько долго решений, как при выборе супругов для дочерей. Сам ведь понимал, как нелегко им и так придётся, а так хоть как-то облегчит их ношу.

Он помнил, как Рейнира предложила ему с Лейной обучить детей. Он тогда долго сомневался, наблюдал за мальчиками, испытывал их, проверял. И лишь когда убедился, что они достойны его дочерей, дал согласие.

Происхождение их его не волновало. Если Корлис или Лейнор официально не объявили их бастардами, то и он не видел причин сомневаться. Да и даже если бы объявили — всегда можно было сказать, что они унаследовали волосы Баратеонов через Рейнис.

Он не раз видел, как лорды унижались перед четой Рейниры, мечтая выдать за них своих дочерей.

Но Эймонд…

Деймон знал людей вроде него. Он встречал их в своей жизни. Людей, которые носили за маской ледяного спокойствия опасную, неукротимую натуру. Людей, для которых насилие было не просто инструментом, а чем-то большим.

Один из них зарезал свою жену и дочь просто потому, что напился.

И Деймон видел тот же холод в одноглазом взгляде племянника. Вот так задачку предоставил ему брат. Сначало заделав этого мерзавца, а потом и вовсе помолвить его с Висеньей. Если Бейла и Рейна были леди, что означало, что их помолвки решались родителями, то Висенья была принцессой, а браки принцесс — дело короны, а точнее, его непутёвого брата-короля. Деймон задумчиво водил пальцами по шее жены, размышляя. Огонь в камине потрескивал, отблески плясали на стенах. В покоях было тепло, почти умиротворяюще, но в его голове не было покоя. Внезапно его вырвала из мыслей лёгкая боль — Рейнира несильно потянула его за волосы, прищурившись с лукавой улыбкой. — О чём ты так задумался? — усмехнулась она, изучая выражение его лица. — Надеюсь, о том, что устроишь своей прекрасной жене не менее прекрасный массаж шеи. Деймон фыркнул, но спорить не стал. С ловкостью, на которую был способен только он, он перенёс их на кровать, так что она оказалась под ним, а потом и впрямь принялся растирать её плечи и шею, умело находя напряжённые мышцы. — Как хорошо… — промурлыкала Рейнира, закрывая глаза, как сытая кошка. Он чувствовал, как её тело расслабляется под его руками, как жар её кожи отдаётся ему. Ещё немного, и она бы заснула, но вместо этого вдруг заговорила: — Как думаешь, если организуем свадьбу для Рейны и Люка через месяц? Деймон замер на секунду, а потом, не меняя ритма движений, усмехнулся: — Почему сразу не организуем свадьбу Джофри через неделю после них? Его издевательский тон мгновенно испортил весь настрой. Рейнира открыла глаза, сверля его недовольным взглядом. — Деймон! — её голос стал чуть строже. — Если понадобится, то хоть через день! Как бы я ни хотела, отец не будет жить вечно… Она вздохнула, перевернувшись на спину, так что теперь смотрела прямо на него. — Пойми же, если у Люка и Рейны будут дети, их положение укрепится, и у остальных не будет шансов. А потом мы устроим официальное отречение Люка от Железного трона. Деймон резко поднял голову, его взгляд потемнел. — Подожди… — он внимательно вглядывался в её лицо, пытаясь понять, не ослышался ли. — Ты хочешь сделать что? — Сейчас Люк не так стабилен, потому что имеет притязания на два трона, — терпеливо пояснила Рейнира. — Но если он сам откажется, люди увидят, что он полноправный наследник поавникового трона, и не будет сомнений кто именно займёт эту позицию. Он сузил глаза. Его племянница вряд ли придумала этот план одна. Только если бы кто то ей подсказал. — И кто же придумал этот очаровательный план, женушка? — Джекейрис, — с гордостью ответила Рейнира. — Он пришёл обсудить это сразу после полёта. Деймон хмыкнул. — Теперь понятно… — пробормотал он. — Обсудим это завтра. Он медленно наклонился ближе, его тёплое дыхание коснулось её губ. — А сейчас я хочу оплату за свой прекрасный массаж… от своей не менее прекрасной жены. Рейнира усмехнулась, потянув его к себе, и наконец позволила себе забыться. Пусть хотя бы на эту ночь.