Blood Sacrifice

Солнечные лучи проникали сквозь занавеси, окрашивая покои в золотистые оттенки. Висенья медленно открыла глаза, но стоило ей пошевелиться, как по телу разлилась тупая боль. Всё болело: низ живота тянуло, поясница ныла, а бедро саднило особенно сильно. Она тихо застонала, с трудом приподнявшись на локтях. Вчера начались её месячные, но это не помешало ей сесть на дракона без седла. Теперь она чувствовала последствия сразу двух вещей — и естественной женской боли, и безрассудства, из-за которого теперь всё тело ломило. Опустив взгляд, Висенья заметила небольшое пятно на простыне. Торопливо натянув покрывало, она вздохнула. Прекрасное утро. — Чтоб я ещё раз без седла летала… — пробормотала она, с раздражением потирая поясницу. Она знала, что служанки могут принести травяные отвары, но пила их только в крайнем случае — терпеть боль казалось ей более достойным, чем жаловаться на неё. Кроме того, она не хотела, чтобы кто-то знал о её состоянии. Раздался осторожный стук в дверь. — Войдите, — приказала она, начиная разминать затёкшие мышцы. В покои бесшумно вошли две незнакомые служанки с кроткими лицами, неся с собой воду для омовения, ароматные масла и прочие средства для утренних процедур. Они почтительно поклонились и сразу же принялись за работу. Одна разложила на подносе флаконы с духами и кремами, другая принесла ткань для вытирания кожи. Их руки двигались быстро и аккуратно, словно они не просто служили, а совершали некий ритуал. — Все уже спустились на завтрак? — лениво поинтересовалась Висенья, прикрывая глаза, пока ей укладывали волосы. — Да, Ваше высочество, — ответила одна из девушек. — Вся ваша семья уже в трапезной. — Хорошо. Помогите мне собраться. Одна служанка кивнула и поспешила к гардеробу, а вторая осталась закалывать пряди волос жемчужными шпильками. Однако та, что выбрала наряд, вдруг застыла перед массивным ларцом, наполненным украшениями. Её взгляд метался от одной драгоценности к другой, словно она не могла поверить, что перед ней такое множество богатств. — Почему застыла? — Висенья с лёгкой усмешкой подошла сзади, склонив голову набок. Служанка вздрогнула, не заметив, как принцесса приблизилась. — Хотела что-то украсть? — добавила Висенья, на этот раз уже с откровенной издёвкой. — Нет, Ваше высочество! — девушка мгновенно опустилась в низкий поклон, её голос дрожал. — Я просто… не могла выбрать… — Эй, ты чего? — хмыкнула Висенья, отступая назад. — Я же пошутила. Поднимайся. Но служанка даже не шевельнулась, слишком испугавшись. Тогда Висенья приказала второй помочь ей встать. Она не собиралась поднимать её сама — Рейнис всегда говорила, что с прислугой нужно быть вежливой, но сохранять дистанцию. Если обращаться с ними как с равными, они сначала будут благодарны, а потом осмелеют и начнут считать, что действительно равны. Внезапно в дверь снова постучали. — Кто там? — спросила Висенья, недоумевая, кто мог прийти. Дверь тихо отворилась, и в покои вошёл Деймон. В одной руке он держал небольшую коробку, в другой — длинный, тщательно запакованный предмет. — Отец? — Висенья приподняла бровь, её губы тронула лёгкая улыбка. — Это подарок для меня? — Да, — коротко ответил Деймон, кладя коробку на туалетный столик и открывая крышку. Внутри покоились серьги тёмно-фиолетового цвета с драгоценными камнями, мерцающими в солнечном свете. — В честь твоего дракона, — пояснил он. — Мы с Рейнирой хотели подарить тебе новое седло, но Веларионы настояли, что оплатят его сами. Рейнис и Люк взяли эту трату на себя. — Красивые… — Висенья с интересом разглядывала серьги, затем усмехнулась. — А чего это Люк вдруг расщедрился? Люцерис никогда не славился щедростью, особенно по отношению к подаркам. — А вот это — не тебе, — с лёгким укором добавил Деймон, замечая, как дочь покосилась на вторую упаковку. — Ну конечно, — фыркнула Висенья вспоминая свою репутацию. — Дай мне возможность — я бы всю казну на украшения истратила. — Ты бы и железный трон на себя припрятала,если бы он хоть немного блестел, — хмыкнул он. Затем отец развернул второй подарок — меч. Лезвие сверкнуло в свете, отражая отблески пламени в камине. — Это для Бейлы. На свадьбу, — объяснил он. — Меч из крепкой стали, похожий на Тёмную Сестру. Я бы подарил и тебе, но ты не интересуешься военным делом. — Пусть этим занимаются Эйгон и Визерис, — равнодушно отмахнулась Висенья. — Мне хватает своих увлечений. В последний раз, когда Бейла уговорила меня потренироваться, я растянула руку. Она поморщилась, вспоминая, как долго потом ходила с перевязанной рукой. Деймон тяжело вздохнул. Он пытался приучить всех своих дочерей к владению оружием, но лишь Бейла разделяла его взгляды. — Ты закончила? — спросил он. — Пошли на завтрак. Висенья кивнула, ещё раз оглядев себя в зеркале. — Дайте мне серьги, — бросила она служанке, забирая подарок отца. Сегодня она выберет именно их.

***

Когда Висенья с отцом вошли в зал, все уже были в сборе. Огромный стол в трапезной был уставлен яствами: свежий хлеб, копчёная рыба, спелые фрукты, тёплые лепёшки с мёдом. Воздух был наполнен запахами жареного мяса и пряных приправ, а через высокие окна лилось утреннее солнце, окрашивая пиршественный зал в золотистые тона. — Доброе утро, — Висенья вежливо кивнула, когда Деймон отодвинул для неё стул. Присаживаясь, она старалась не показать дискомфорт: тело всё ещё ныло после вчерашней верховой прогулки, а внизу живота тянуло неприятной тяжестью. — Новые серёжки? — первой заметила обновку Рейна, её голубые глаза тут же засияли интересом. Средняя сестра всегда подмечала, когда у кого-то появлялись новые красивые вещи. — Они тебе идут. — Скажи честно, ты записала всю мою коллекцию в тетради? — усмехнулась Висенья, поддевая её. Рейна закатила глаза и отмахнулась, но её взгляд всё равно продолжал изучать серёжки, словно запоминая каждую деталь. — Деймон, не за столом же! — вдруг раздался голос Рейниры, в котором слышалась смесь укоризны и снисходительности. Только теперь Висенья заметила, что отец держал в руках тот самый меч — подарок для Бейлы. Старшая сестра сияла, глядя на клинок, а когда Деймон пообещал, что однажды передаст ей Тёмную Сестру, она едва не подпрыгнула от радости. Джекейрис же выглядел слегка уставшим: его тёмные глаза были чуть припухшими, а жесты — медленными. — Что с тобой? Выглядишь измученным, — поинтересовался Визерис, как будто обсуждал погоду. Люцерис расхохотался, привлекая к себе внимание. — Я что-то не так спросил? — младший брат удивлённо нахмурился. — Да нет, всё так! — Люк, пытаясь сдержать смех, покачал головой и бросил хитрый взгляд на Джейса. — Так что с тобой, Джекейрис? Неужто всю ночь тяжёлым трудом занимался? В его голосе слышалась такая насмешка, что даже Висенья на мгновение застыла, наблюдая за братьями. Рейна лишь покачала головой, очевидно, зная, к чему идёт этот разговор. — Мне кажется, кому-то самому жениться пора, а то слишком уж озабоченным стал, — подхватила Бейла, усмехаясь. — Эх, юность никого не щадит... — Дети, вы за столом, — спокойно, но твёрдо прервала их Рейнира. Все тут же замолкли. — Как раз о свадьбе, — продолжила она. — Свадьба Рейны и Люцериуса назначена на следующий месяц. Септона уже предупредили. Сначала проведём свадьбу Семерых, а затем устроим церемонию у моря. — Зачем делать две свадьбы? — тут же спросил Люцерис, слегка нахмурив темные брови. — В дань уважения традиции Веларионов, — ответил Джекейрис, опережая мать. — Вторая церемония пройдёт только для вассальных домов и союзников Высокого Прилива. — Дом Масси, дом Бар Эмон и дом Виллард, — добавила Рейнира, кивая. — Они станут хорошей поддержкой, когда тебя назначат лордом Дрифтмарка. — Значит, нам с Рейной не нужно уплывать? — уточнил Люцерис. — Ведь свадьба всего через месяц? — Нет, ваша свадьба будет в Дрифтмарке, — спокойно ответила мать. Тяжесть грядущих перемен повисла в воздухе. Рейна и Люцериус переглянулись — в глазах обоих читалась смесь волнения и предвкушения. Когда Люцерис, наконец, закончил расспрашивать о свадьбе, Висенья решила, что пришла её очередь. — Люк, а когда моё седло будет готово? — Она знала, что сейчас не лучший момент, но терпения ей всегда не хватало. Брат устало выдохнул, проведя рукой по лицу, словно пытаясь стряхнуть накопившуюся усталость. — Не видишь, меня тут зажаривают? Не лезь ещё и ты, — раздражённо отмахнулся он. На мгновение за столом повисла тишина. Рейна молча отодвинула стул и, сжав губы, встала. В глазах её мелькнуло что-то болезненное, но она ничего не сказала, просто развернулась и вышла из зала. — Рейна, ты куда? — растерянно окликнул её Люцерис, но сестра лишь ускорила шаг. Когда дверь за ней закрылась, он беспомощно посмотрел на остальных. — Что это с ней? Бейла прыснула в кулак, качая головой. — Ты серьёзно не понимаешь? — Она скрестила руки на груди, наклонив голову набок. — Ты только что сказал, что свадьба с ней ощущается так, будто тебя жарят. Несколько секунд Люцерис смотрел на неё, не осознавая смысл сказанного. Но когда до него наконец дошло, он выругался и, не теряя времени, бросился следом за невестой. Бейла покачала головой. — М-да уж… И кого только женят. Им непросто придётся, — пробормотала она, снова переключаясь на изучение своего нового меча. Висенья уже собиралась вернуться к разговору о седле, но почувствовала на себе внимательный, строгий взгляд. Джекейрис сидел напротив, задумчиво водя пальцем по краю кубка, явно что-то обдумывая. Она открыла рот, но так и не успела заговорить: брат только качнул головой, давая понять, что сейчас не время для таких вопросов.

***

Выйдя из зала, Висенья вдохнула прохладный воздух. Её шаги эхом отдавались по каменным коридорам, пока она не добралась до выхода. Её путь лежал в логово драконов. Логово встретило её привычным холодом: каменные стены были влажными, а воздух — густым, с тяжёлым запахом серы и земли. В темноте слышалось шипение и тихие звуки дыхания драконов. Она махнула одному из драконоблюстителей. — "Ēza Gēryks Мужчина коротко кивнул и исчез во тьме. Через несколько мгновений раздался тяжёлый, уверенный топот когтистых лап, и в полумраке появился её дракон. Грейракс поднял голову, его синие глаза блеснули в полутьме. Он низко рыкнул, узнавая свою наездницу, и чуть наклонил морду. Висенья не торопилась. Она медленно провела рукой по чешуе Грейракса, наслаждаясь знакомым ощущением. Дракон чуть качнул головой, обдавая её горячим дыханием. — Vosyngos? — спросила она вполголоса. Грейракс фыркнул, наклоняя морду ближе, словно отвечая утвердительно. Висенья улыбнулась, поглаживая его нос. —Nyke gīmigon, ao yn ipradagon jaelagon, yn sagon jāhorūjagon. Dāezōr va morghūljagon issa. — её голос был мягким, почти извиняющимся. Дракон снова фыркнул, но на этот раз с явным раздражением. Ему было всё равно, есть седло или нет.. Но, его наездница явно так не считала. — Nyke yn daor jorrāelagon umbagon , — призналась Висенья, проводя пальцами по его тёплой чешуе. — "Yn jorrāelagon, sȳz bē naejot ñuhyz glaeson hēn umbagon issa Она вздохнула, прислонившись к шее Грейракса. — Umbagon nyke īles, skori nyke īlvie dāezōr jiōragon.Umbagon nyke īles, skori sēptyssy īlvie geptas. Tubī umbagon, skori ñuha muña jorrāelza nyke sagon līragon Она закрыла глаза, прислушиваясь к тихому, глубокому дыханию дракона. В такие моменты всё казалось проще. — Джекейрис с Бейлой женились. Люц с Рейной тоже. А я? Мне страшно взрослеть, но все моё тело говорит, что пора— она усмехнулась, отстраняясь. Грейракс снова опустил морду, прижимаясь лбом к её плечу. Висенья рассмеялась, чувствуя, как тепло разливается по телу. — Ты, по крайней мере, всегда меня понимаешь, да? Я закажу тебе самое кривое седло даже лучше чем у Сиракс. Будешь белой леди или лучше назвать тебя по другому? Дракон рыкнул, как будто соглашаясь. Она накрыла ладонью его морду и на мгновение позволила себе забыть обо всём.

***

Висенья наконец вернулась в свои покои, ощущая усталость, но с лёгким чувством удовлетворения после встречи с Грейраксом. Однако стоило ей переступить порог, как настроение испортилось: у порога стояла её личная служанка, держа в руках письмо. Эта девушка работала ещё в Дрифтмарке и никогда не вызывала у Висеньи доверия. Девочка подозревала, что именно эта дрянь передавала септе отчёты обо всех её действиях даже ночных, а ещё — что именно она украла одно из её колец. — Ваше высочество, вам письмо, — сухо сообщила служанка, небрежно протягивая пергамент. Висенья молча взяла его, пробежалась взглядом по печати. Элия Воларис. Та самая девушка с праздника. Они не успели толком попрощаться — из-за инцидента с тётей. Принцесса разорвала печать, но, прежде чем начать читать, подняла взгляд на служанку. — А где те, что прислуживали мне утром? — Они работали только утром, так как я была занята, — чётко ответила та, даже не пытаясь оправдываться. Висенья сжала пальцы на пергаменте. — И по какому же праву ты покинула службу, не предупредив свою принцессу? Я не припоминаю, чтобы ты отпрашивалась. Служанка замялась, но быстро нашла ответ: — У меня внезапно началась тошнота, я не успела предупредить. Прошу прощения, ваше высочество. Висенья хмыкнула. — Вот как? Если ты больна, то я прикажу мейстеру осмотреть тебя. Пошли. Она не дала служанке времени на протест, просто развернулась и вышла из комнаты. Девушка последовала за ней, слегка сбившись с шага, но промолчала. В крыле мейстеров пахло целебными травами, настойками и чем-то терпким. Запах этот всегда напоминал Висенье детство. Она не любила его, но уважала тех, кто здесь работал. Особенно мейстера Герардиса. — Добрый вечер, ваше высочество, — старик поднял на неё усталый, но тёплый взгляд. Он всегда был добр к ней. Возможно, потому что помог появиться на свет. — Добрый вечер, мейстер. Моя служанка приболела, можете осмотреть её? И… — она слегка помедлила, — заодно взгляните на мои шрамы от драконьей чешуи. Герардис кивнул, но прежде чем они прошли в отдельную комнату, Висенья наклонилась к нему и тихо добавила: — Можете задержать её подольше? Мне нужно кое-что проверить. Мейстер, к её радости, не задал лишних вопросов, просто кивнул. — Как пожелаете, принцесса. Они вышли в главный зал. — Проходи, — обратился Герардис к служанке, указывая на дверь. — Я осмотрю тебя. Служанка бросила короткий, колючий взгляд на Висенью, но подчинилась. Когда за ней закрылась дверь, принцесса усмехнулась. Теперь у неё было время покопаться в её вещах. Если она найдёт своё кольцо… Ну что ж, тогда эта девчонка вылетит из замка быстрее, чем успеет оправдаться, а даже если не найдёт, то все равно вылетит. Северное крыло всегда отличалось холодом. Сквозняки гуляли по узким коридорам, пробираясь под тонкие ткани одежды, оставляя после себя неприятный озноб. Каменные стены были сырыми, а узкие окна пропускали так мало света, что даже днём здесь царил полумрак. Этот уголок замка казался чуждым, полным теней и чужих шёпотов. Висенья осторожно ступала по неровному полу, её каблуки тихо стучали, эхом отдаваясь в пустых коридорах. Запах сырости смешивался с отголосками запахов трав и дешёвого мыла — здесь жили служанки, те, кто не имел ни золота, ни положения, ни власти. Из темноты вышла одна из них, молодая девушка с бледным лицом и опущенными глазами. Висенья с трудом вспомнила её имя. — Скажи, где находится комната Миры? — голос её прозвучал холодно, как зимний порыв ветра. Служанка вздрогнула, но тут же кивнула. — Давайте я проведу, ваше высочество. Они шли недолго — комнаты служанок были тесными и ничем не отличались друг от друга. Когда дверь скрипнула, открывая вид на маленькую тёмную комнату, Висенья с трудом удержалась, чтобы не поморщиться. Здесь пахло затхлостью, едва уловимым запахом лаванды — дешёвой, из растолчённых стеблей, а не из цветов. Узкая кровать, старый сундук, стол с неубранными чернилами. — Ищи здесь кольцо с белым камнем, — приказала Висенья. Служанка быстро кивнула и принялась обыскивать полки, а сама принцесса подошла к столу. На нём были разбросаны листки бумаги, некоторые измятые, с пятнами. Она взяла один, затем другой — большинство были неразборчивы, покрыты чернильными разводами. Но одно письмо выделялось. Бумага была хорошего качества. Дорогая. Не то, что могла позволить себе обычная служанка. Висенья нахмурилась. Почерк был небрежным, с ошибками, но в письме чувствовалась спешка, страх. Она начала читать. "Ваше величество, вы уехали всего два дня назад, но у меня уже есть новости. Во-первых, у принцессы Висеньи пришли лунные крови. Наследница и её муж хотят это замять. Во-вторых, её дракон. Недавно принцесса снова летала на нём. Грейракс вернулся. В-третьих..." Дальше почерк стал менее чётким, как будто рука писавшего дрожала. "Как бы мне ни было страшно писать, но я не могу молчать. Ради веры в Деву. Во время празднования принц Эйгон нашёл меня на заднем дворе и совершил бесчестие. Я честно сопротивлялась, но принц мужчина, а я лишь слабая девушка. Я боюсь, что могла понести дитя. Я не знаю, что мне делать. Может ли септа Маренда дать наставление?" Письмо дрожащими пальцами выскользнуло из её рук и упало на пол. Висенья застыла. Она слышала гул в ушах, а в груди разливался глухой, непонятный холод. Как будто ледяная вода пронзила её насквозь. Она смотрела в одну точку, не сразу осознавая, что служанка уже подошла к ней. — Ваше высочество, — раздался тихий голос, и в поле зрения мелькнуло кольцо. — Я нашла... Это то? Висенья молчала. Она ещё не пришла в себя. Впервые за долгое время ей стало по-настоящему не по себе. — Да, да… — рассеянно пробормотала Висенья, едва взглянув на кольцо в руке служанки. Сейчас это больше не имело значения. Она сжала в ладони письмо, будто опасалась, что оно исчезнет, и развернулась на пятках. Выбежав в коридор, она не думала ни о холоде, ни о темноте — только о том, что должна немедленно найти родителей. Сломя голову, она мчалась по замку, сердце гулко билось в груди. В коридоре у покоев родителей стоял стражник. — Где родители? — выпалила она, запыхавшись. Гвардеец выпрямился, глядя на её взволнованное лицо. — В центральном зале, ваше высочество. Висенья не стала ждать. Она продолжила бежать, не обращая внимания на встревоженные взгляды встречных слуг, пока наконец не ворвалась в зал. Там уже собрались её родители, Бейла с Джекейрисом... А также Герардис. И… Висенья замерла на пороге, увидев Миру. Служанка сидела, раскрасневшаяся, с заплаканным лицом, но Висенья не испытывала к ней жалости. Центральный зал с расписным столом был залит мягким светом свечей. Пламя дрожало в полутёмном помещении, отбрасывая длинные тени на резные края огромного стола, на котором был вырезан весь Вестерос. В воздухе висел тонкий аромат воска, древесины и пергамента. Когда Висенья ворвалась в зал, её дыхание было сбито, сердце гулко стучало в груди. Щёки пылали — от бега, от переживаний, от смеси страха и гнева. За столом уже собрались её родители, Бейла и Джекейрис. Чуть поодаль стоял мейстер Герардис. А рядом, смяв в кулаки подол своего простого платья, стояла Мира. Её лицо было бледным, но заплаканным, а руки мелко дрожали. — Мама! Я должна кое-что рассказать! — голос Висеньи дрожал, но в нём чувствовалась настойчивость. Рейнира подняла на неё уставший взгляд, и, казалось, хотела отмахнуться. — Висенья, не сейчас, пожалуйста. Но принцесса не собиралась ждать. Она шагнула к столу и резко сунула письмо в руки Джекейриса. — Это её письмо. Она информатор королевы. Всё, что происходит здесь, она передаёт им. Тот нахмурился, развернул послание и принялся читать. Когда его брови сдвинулись, а челюсть напряглась, Висенья осознала, что в письме ведь не только шпионаж… Там были и её лунные крови. И насилие над Мирой. В зале повисла тяжёлая тишина. Джекейрис опустил письмо, перевёл взгляд на служанку. — Как долго ты шпионишь за нашей семьёй? И что именно уже успела передать? Мира молчала, стиснув зубы, словно боялась, что любой её ответ приведёт к ещё большим последствиям. — Это разве не твоя личная горничная? — нахмурившись, вспомнила Бейла. — Да, — кивнула Висенья, стараясь говорить ровно. — Она докладывала септе обо всех моих действиях, даже ночью. При этих словах лицо Рейниры заметно побледнело. — Когда септы уехали, я хотела найти повод избавиться от неё. Вспомнила, что она украла у меня кольцо. Бейла вспыхнула, резко шагнув вперёд. — Ты ещё и воровством занималась?! Ты хоть понимаешь, чем это грозит? — её голос был твёрд, как сталь. В отличие от Висеньи, своих горничных она держала в узде, так же как Рейнис. — Если не сознаешься сейчас, мы не побрезгуем найти твою семью. Мира дёрнулась, её руки сжались в кулаки. В глазах мелькнул страх. — Значит, семья всё-таки есть, — качнул головой Джекейрис. — Если всё расскажешь, мы достанем тебе лунный чай и отправим тебя домой с серебром. Но стоило упомянуть лунный чай, как Мира взорвалась: — Лунный чай мне не нужен! Это грех — убивать нерождённого ребёнка! — её голос дрожал от ярости. — Как и вы все порождение греха! Братья и сестры, дяди и племянницы — всё это кровосмешение! Вы все ответите перед Семерыми! Висенья почувствовала, как холод разливается по её груди. Гнев? Или страх? Тяжёлое молчание нарушил голос Деймона — низкий, ленивый, с явным сарказмом: — А твой насильник Эйгон не ответит? — он чуть склонил голову, хмыкнув. — Или у вас в вере это одобряется и приветствуется? Мира задрожала ещё сильнее, но её глаза горели фанатичным огнём. — Принц Эйгон ответит за свои поступки королеве Алисенте! — срывающимся голосом выкрикнула она. — Она набожная женщина и заставит его встать на истинный путь. И если я буду причиной этому, то уйду из жизни довольной! В её голосе слышалась не просто убеждённость. Это была вера. Страшная, слепая вера, которая пугала больше, чем любые угрозы. В ответ на слова служанки зал наполнил смех. Издевательский, пробирающий до костей. Деймон сидел, чуть откинувшись назад, наблюдая за разыгравшейся сценой со своей обычной насмешливой ленцой. — Этого ублюдка успокоит эта зелёная подстилка? — в его голосе звучала ядовитая насмешка. — Ты правда думаешь, что ты первая, кому он всунул насильно? Серьёзно веришь в это? Мира вздрогнула, а затем резко пошатнулась и упала, будто у неё подкосились ноги. — Несите её в темницу. — Голос Рейниры был холоден, но в нём не было ни капли сочувствия. — Когда станет сговорчивее, приведёте. Если нет… тогда её родные ответят за неё. Висенья почувствовала, как холод пробежал по её спине. Она знала, что её мать бывает суровой, но услышать такие слова — жёсткие, беспощадные — было для неё несколько неожиданностью. — Да уж, что ни вечер, так зелёные, — устало вздохнула Бейла, опускаясь на стул. — Думаешь, она единственная? — Джекейрис потёр переносицу, нахмурившись. — Не удивлюсь, если весь замок ими кишит. — Мы знали, что они были, — глухо отозвалась Рейнира, перебирая кольца на пальцах. — Но так близко к нам? Даже среди личных горничных… Она замолчала, словно осознавая возможные последствия. — И если бы Висенья не поймала её, они могли бы потребовать её в столицу для брака, — добавила она, голос был напряжённым. — А ещё они могли бы узнать о плане по отречению Люцериса… — тихо закончил Джекейрис. В его голосе чувствовалась злость, едва сдерживаемая досада. Его раздражала перспектива что каждый его план будет раскрыт раньше времени и разрушен. Висенья слушала их разговор, но не вмешивалась. Она чувствовала странную пустоту. Как легко её жизнь могла бы измениться. Просто из за одного письма... — Висенья, ты в порядке? — наконец спросила Рейнира, всматриваясь в её лицо. — Мейстер Герардис, приготовьте успокоительное для принцессы, — добавила она, кивая старику. — Нет, со мной всё хорошо, — Висенья чуть замешкалась, но всё же нашла в себе силы ответить. — Просто задумалась. Она отмахнулась, пытаясь выглядеть спокойной, но на самом деле в её голове бушевал ураган мыслей. — Так как ты оказалась в её комнате? — повторила Бейла, скрестив руки на груди. В её голосе звучало лёгкое раздражение. — Что ты там делала? Висенья глубоко вздохнула и пересказала всё с самого начала: про утренний инцидент с незнакомыми служанками, про странное поведение Миры, про потерянное кольцо и найденное письмо. Когда она закончила, в комнате повисла тишина, но вдруг Бейла громко рассмеялась, нарушая напряжённую атмосферу. — То есть ты запомнила каждое своё кольцо? — Бейла покачала головой, с весёлым недоумением глядя на сестру. — И даже не предположила, что просто могла его где-то потерять? На её лице играла лёгкая усмешка, но Висенья нахмурилась. — Своих малышей я ни за что не потеряю! — ответила она с обидой. — Я их перечитываю каждый день-два. А это кольцо вообще-то ты мне подарила! Улыбка Бейлы заметно поблекла. Она задумчиво поджала губы, пытаясь вспомнить, но затем хмыкнула: — Я что, должна помнить каждый свой подарок? — попыталась оправдаться она. — Это было в честь моего первого дня рождения в Дрифтмарке! — Висенья закатила глаза, откинувшись назад. — С вами просто невозможно! — Ладно, ладно, успокойся, — отмахнулась Бейла, но на её лице всё же мелькнуло лёгкое смущение. Джекейрис, до этого внимательно слушавший, наконец подал голос: — Зачем этой служанке твоё кольцо? — нахмурился он, размышляя вслух. — Если бы она хотела его продать, давно бы это сделала. Зачем хранить его у себя столько времени? — Вот этого я и не понимаю, — тихо призналась Висенья. Она не любила сомневаться в своих решениях, но теперь и сама чувствовала, что ситуация была слишком странной. — Когда я шла туда, я даже не была уверена, что найду его. — Она пожала плечами. — Поэтому взяла с собой запасное, тоже с жемчугом. На этих словах в комнате повисла новая пауза. Рейнира, до этого молчавшая, вдруг прищурилась: — Ты хотела её подставить? — в её голосе слышалась смесь удивления и недоверия. — Но я же всё равно оказалась права, — спокойно ответила Висенья, глядя матери прямо в глаза. Она не видела в своих действиях ничего плохого. Отец улыбнулся так будто выиграл какой-то спор, и посмотрел на жену. Рейнира медленно выдохнула, словно собираясь с мыслями, а затем устало покачала головой. — Висенья, иди к себе и проспись. — В её голосе не было злости, только усталость. — Ты, наверное, очень устала сегодня. Судя по всему, она не хотела продолжать этот разговор.

***

Расстроенная Висенья вернулась в свои покои, чувствуя, как гулкий шум дворца отдаляется, оставляя её наедине с собственными мыслями. Всё, что произошло за вечер, тяжёлым грузом осело в груди. Она не ожидала, что наткнётся на такое предательство… и уж точно не думала, что мать и брат воспримут её поступки с таким холодным неодобрением. Она машинально зажгла пару свечей, чтобы комната не казалась такой пустой и мрачной. Лёгкое пламя дрожало от сквозняка, что пробирался сквозь приоткрытые двери балкона. Висенья подошла к столику, налила себе немного воды из графина и, сделав пару глотков, взяла письмо. Элия. Тёплые воспоминания о ней на миг отвлекли от тяжёлых мыслей. Висенья, медленно потягивая воду, села на софу и развернула аккуратно сложенный лист дорогой бумаги. Буквы, выведенные лёгким, чуть небрежным почерком, сразу напомнили ей голос знакомой. "Привет, Висенья. Я подумала, что мы так и не попрощались как следует. Прости, что не зашла навестить — твой брат сказал, что ты без сознания, а наш корабль уже готовился к отплытию. Пытаться уговорить отца — это как бросать горох о стену..." Висенья усмехнулась, представляя, как Элия пыталась спорить со своим отцом. "Ой, что-то я отвлеклась. В общем, как у тебя дела? Как дела у твоей семьи? Меня особенно интересует самый старший брат. Принц Джекейрис хорошо поживает? Как ему семейная жизнь? Жаль, что я так и не увидела дракона вблизи... Ничего, в следующий раз, если смогу приехать, то сразу к драконам! Твой брат Джекейрис сможет меня покатать? Я узнала, что его дракона зовут Вермакс..." Висенья закатила глаза, но уголки её губ дрогнули в лёгкой улыбке. Обычная Элия. Ещё в Драконьем Камне она пыталась строить глазки Джекейрису, явно не обращая внимания на его женитьбу. Вдруг дверь бесшумно отворилась, и в комнату скользнули те самые служанки, миловидные, скромные, почти незаметные. Висенья, всё ещё переваривая события вечера, лишь молча наблюдала за ними. В руках одной из девушек была небольшая чаша с парящим отваром, и лёгкий травяной аромат тут же разлился по комнате. — Ваше высочество, нам сказали, что теперь мы ваши горничные, — негромко, но чётко произнесла та, что с утра не проронила ни слова. Голос у неё оказался приятный, чуть низковатый, спокойный. Принцесса медленно моргнула, словно возвращаясь в реальность. Странно, что девушки не представились сразу — разве не следовало это сделать в первую очередь? — Представьтесь, — наконец сказала она, прислушиваясь к собственному голосу, который прозвучал тише и устало. — Меня зовут Хелис, Ваше высочество, — первой заговорила та, что выглядела посмелее. В её голосе чувствовалась привычка быстро соображать и действовать. — А это Эдме, — добавила она, коротко указав на свою спутницу. Эдме слегка поклонилась, но ничего не сказала, лишь прижала руки к подолу, избегая прямого взгляда. Висенья внимательно посмотрела на неё — это ведь та самая, что утром застыла перед её украшениями, словно заворожённая. — Оставьте чай и можете идти, — устало махнула рукой Висенья. Хелис кивнула, аккуратно поставила чашу на столик у кровати, но перед уходом всё же задержалась у порога. — Ваша матушка скоро придёт. Она просила вас предупредить, чтобы вы не засыпали, — сообщила она, и, не дожидаясь ответа, вместе с Эдме покинула комнату. Принцесса нахмурилась, задумавшись. Почему Рейнира не хочет, чтобы она спала? О чём собирается говорить? Висенья сидела на краю софы, механически перебирая пальцами край письма. Мысли её были спутаны, но прежде чем она успела окончательно в них запутаться, в комнате послышались лёгкие шаги. — Мам… — начала было она, но не успела договорить. Рейнира внезапно оказалась позади, её ладонь мягко легла на плечо дочери. — Что за письмо? — её голос был спокойным, но в нём скользнуло нечто внимательное, изучающее. Висенья вздрогнула, но тут же справилась с собой. — От Элии Валарис, — ответила она ровно, хоть внутри всё кипело. Рейнира, кажется, уловила перемену в тоне дочери. — Ты злишься на меня? Она осторожно взяла ладонь Висеньи в свои, тёплые и уверенные. — Нет, я просто… — принцесса устало вздохнула, но потом вдруг почувствовала, как в груди что-то сжалось. — Да! Я обиделась! Что я сделала не так? Почему ты так на меня посмотрела? Ты разочаровалась во мне? Рейнира чуть крепче сжала её пальцы. — Нет, конечно нет, — её голос звучал твёрдо, но в нём была мягкость, почти мольба. — Ты же мой ребёнок. Как я могу разочароваться в тебе? Я разочаровалась в себе… В том, что тебе пришлось справляться со всем одной. Висенья широко распахнула глаза, в горле пересохло. — Серьёзно? Глаза предательски защипало, и она быстро моргнула, отгоняя влагу. — Чувствовать себя одинокой, даже когда рядом есть близкие… Мне это тоже знакомо, — тихо сказала Рейнира, и на мгновение на её лице мелькнула тень боли. Но тут же исчезла, сменившись мягкой улыбкой. — Если ты чувствовала, что поступаешь правильно, значит, так и было. Однако в следующий раз скажи мне. Даже если не септы, то я бы заменила эту служанку просто по твоей просьбе. Висенья немного успокоилась, её плечи расслабились. — Да, ты, наверное, права… Рейнира кивнула, словно подтверждая собственные слова. — Хочешь поехать куда-нибудь? В Пентос или Север? — Что? — Висенья заморгала, не сразу понимая, о чём идёт речь. — Мы решили, что пока тебе будет лучше держаться подальше от Красного Замка и Драконьего Камня, — объяснила Рейнира, наблюдая за реакцией дочери. — Эта служанка не одна, и таких, как она, будет много. Если хотя бы тебя мы отгородим, это уже маленькая победа. Висенья нахмурилась. — И кто это «мы»? — Джекейрис считает, что тебе лучше будет на Севере, но Деймон настаивает на Пентосе. Висенья вдруг ощутила, как сердце забилось быстрее. Её мысли разбежались в разные стороны. Куда она хочет? Север всегда манил её легендами — Дети леса, Стена, лютоволки… Но там у неё не было никого. Она представляла этот край только по книгам, и хотя Север звал её, он был чужим. А в Пентосе была Элия. Тёплая, шумная, озорная Элия, с которой всегда было весело. Её взгляд упал на письмо. — В Пентос, — выпалила она, прежде чем успела всё обдумать до конца. Рейнира чуть улыбнулась, словно уже знала, каким будет ответ. — Тогда мы напишем письмо магистру Валарису. Думаю, он будет рад принять у себя драконью принцессу. Висенья смущённо улыбнулась, крутя в руках письмо. — Надеюсь, Элия тоже будет рада… Рейнира села рядом, чуть наклонив голову, а потом спросила: — Та самая Элия, от которой письмо? Раз уж всё решено, расскажешь, как вы подружились? Висенья сразу оживилась, глаза её заблестели. — На брачной церемонии Джекейриса и Бейлы. Она такая красивая! Высокая, стройная… И одевается необыкновенно! Когда поеду, обязательно перениму их моду! Рейнира слушала дочь с лёгкой улыбкой, но мысли её уносились в прошлое. Временами она заглядывала в синие, как море, глаза Висеньи, невольно ища в них отголоски своей матери. Люцерис и Висенья были единственными из её детей, кто унаследовал что-то от бабушки Эйммы. — Ты меня слушаешь, матушка? — вдруг спросила дочь, повернув голову в её сторону. — Конечно, — Рейнира мягко улыбнулась. — Я видела вас на банкете. Видно, что девочка воспитанная и добрая. Она протянула руку и осторожно распустила причёску Висеньи, запуская пальцы в её густые волосы. — Давай расчешу тебе волосы. Но Висенья уже вскочила с места, всплеснув руками: — О, точно! Я хотела кое-что подарить! Она стремительно подошла к туалетному столику и начала копаться в ящиках, что-то лихорадочно ища. Рейнира с любопытством наблюдала за ней. — Что ты ищешь? — Нашла! Висенья вытащила браслет и бережно прижала его к груди. Он выглядел… странно. Будто тот, кто его делал, пытался впихнуть как можно больше дорогих камней, не думая о совместимости. Рейнира уже хотела было сказать что-то, но дочь протянула браслет ей, осторожно взяла её руку и надела украшение. — Это подарок для тебя, — с гордостью произнесла Висенья. Рейнира провела пальцами по браслету. Теперь всё стало ясно — он был сделан вручную, с неровными краями, но с любовью. — Я сама его сделала! — Он прекрасен, — тепло сказала Рейнира. — Я сделаю такие для всех! — Висенья сияла. — Уже готовы для тебя, отца, и Джофри Остальные доделаю позже… Но, кажется, нужно торопиться. Она вдруг замялась, закусила губу, словно решая, говорить или нет. Потом глубоко вдохнула и тихо попросила: — Мама… Можешь отправить один браслет в Старомест? Рейнира нахмурилась. — В Старомест? — в её голосе прозвучало удивление. — Кому? Висенья чуть поколебалась, но потом призналась: — Дяде Дейрону. Рейнира удивлённо моргнула. — Дейрону? Висенья кивнула, нервно теребя край платья. — Он очень помог мне в детстве… А недавно прислал браслет через септу. Бабушка Рейнис всегда говорила, что нужно отвечать подарком на подарок. Рейнира молчала несколько секунд, а потом кивнула. — Я отправлю. Она посмотрела на дочь долгим взглядом, затем поднялась. — А теперь спи. Висенья кивнула, послушно забираясь в постель. Рейнира задержалась у порога, на секунду оглянувшись. Висенья уже отвернулась, но её лицо выглядело умиротворённым. Закрыв за собой дверь, Рейнира быстро зашагала по коридору. Мысли её путались,Дейрон?