Blood Sacrifice

За день до отбытия к Висенье пришла мать. Мать осторожно открыла дверь и разбудила девочку. Висенья, не ожидавшая такого раннего прихода, шокированно смотрела на неё. — Что-то случилось, матушка? — Хочешь чем-нибудь заняться вместе с мамой? — спросила она добрыми глазами. — Так внезапно? — спросонья удивлённо проговорила девочка. — Завтра ты уезжаешь, а я хочу провести день со своей единственной дочерью. Так чем ты хочешь заняться? — Раз уж так, то думаю, хочу искупаться с тобой. — Тогда вперёд! — довольная, произнесла Рейнира. Мама приказала подготовить самую большую ванну и принести самые свежие фрукты. Горячая вода успокаивала, а слуги делали массаж. — О чём задумалась? — спросила мать, заметив задумчивое лицо дочери. — Размышляю, что со мной будет в Дрифтмарке. Мне хоть и нравится принцесса Рейнис, она не выглядит так, будто будет терпимо ко мне относиться. Да и с Рейной и Бейлой я особо не общаюсь, — поделилась переживаниями девочка. — Принцесса Рейнис — очень благородная женщина. Да, у неё холодный внешний облик, но я точно знаю, какое у неё доброе сердце. А её холодная маска служит ей щитом от недоброжелателей. Бейла и Рейна — твои единокровные сестры, ты с ними обязательно поладишь. Это моя вина, что я не подумала, что тебе пора бы общаться не только с братьями, но и с сёстрами. Извини меня, — мама поцеловала её в лоб. — Общаться никогда не поздно. Надеюсь, мы сможем поладить. — Не сомневайся. У Бейлы взрывной характер, подкреплённый боевыми способностями, а у Рейны нежный нрав, словно только что распустившийся цветок. Тебе есть чему поучиться у обеих. — А где отец в последнее время пропадает? — Сиракс сделала кладку. Он ищет, где яйца. — У сестры Рейны же нет дракона? — Значит, я могу отнести ей одно яйцо. — Нет, она, наверное, уже потеряла надежду. — Я могу для неё одно яйцо взять? — Висенья, думаю, это нужно обговорить с Деймоном. — Пожалуйста, мама. Я знаю, каково это, когда Таргариен без дракона. И хотела бы подарить сестре надежду. Второй шанс, — взмолилась Висенья. — Висенья... ну хорошо. Ты права, — сдалась мама, не выдержав давления дочери. — Спасибо, мама, — девочка обняла её. — Висенья, ты моя единственная дочь. Как же я могу тебе отказать? — с глазами, полными любви, произнесла мама. — Прости, что я не проводила с тобой столько времени, сколько следовало. Почему я так мало приходила к маме? Всё с братьями ходила. Может, боялась при отце сказать что-то лишнее? Не знаю. — Висенья, это хорошо, что вы с братьями так ладите. Я не обижаюсь. Ты ещё ребёнок. Мы с тобой проводили достаточно времени. — Я скучаю по братьям очень, — на глазах появились слёзы. — Визерис и Эйгон всё ещё рядом. Остальные заняты своим долгом. Это нормально. — Визерис и Эйгон... Я никогда не была и не буду с ними так близка, как с Джоффри. С Джоффри мне всегда было так спокойно, я чувствовала себя под защитой. Он всегда был со мной на одной волне. Я знаю, что так я должна была воспринимать Эйгона, он ведь мой брат-близнец. Однако участие Джоффри всегда было для меня желаннее кого-либо. Когда он поддерживает меня, я знаю, что он делает это, потому что сам так считает и согласен со мной, а не потому что так надо. — Это нормально, что Джоффри ближе, чем Эйгон. Я тоже любила твоего отца больше, чем собственного. Твой дедушка всегда мечтал о сыне и был настолько озабочен этим, что забывал про меня. А Деймон всегда был рядом, — призналась мама. — А как же твоё прозвище Отрада Королевства? Разве дедушка не дал тебе его ещё до рождения сына? — удивилась Висенья. — Нет, сначала так меня называл Деймон, а потом подхватил и отец. Он привозил мне подарки с разных концов света, научил валирийскому и заставил мой первый полёт на Сиракс. Он всегда был моей опорой и защитником. — Папа всегда заботился о тебе. Как это мило. Теперь я ещё больше скучаю по Джоффри, — теперь она окончательно расплакалась. Мама принялась её успокаивать, поглаживая по голове. — А по Джейсу и Люку скучаешь? — Люка я скоро увижу, а брат Джейкейрис... Он мой второй любимый брат. По нему я тоже скучаю. Хоть наши мысли и разнились, он никогда меня не осуждал за мои поступки, а просто объяснял, как правильно. Думаю, если бы не такая большая разница в возрасте, он мог бы посоревноваться с Джоффом за место любимого брата. Мама в ответ просто расхохоталась. — Висенья, нам пора выходить из воды. Пойдём в баню, посидим там. — Конечно. Мы зашли в баню, там было очень тепло. — Мама, а Джоффри скучает по мне? — Я уверена, он скучает. — Тогда почему он так мало пишет? Будто бы совсем забыл про нас или не хочет вспоминать. — Всё не так, Висенья. Ты же знаешь, какой он. Если он увлёкся чем-то, то забывает обо всём. В Долине Арренов ему ещё и разрешили заниматься боевыми искусствами целыми днями. Вот он и совсем потерялся во времени. — Когда он уезжал, он обещал, что будет часто писать. И мне личные письма отсылать. Зачем же обещал, если не собирается выполнять? — Он просто забылся, не загружай этим голову. Вот и настал день отбытия Корабль медленно приближался к пристани, возвещая о своём прибытии скрипом канатов и глухим стуком деревянного корпуса о причал. Висенья сжала пальцы, ощущая тяжесть момента, когда ей придётся покинуть дом. Грейракс взмахнул крыльями, словно чувствуя её тревогу. Она ещё раз погладила его по мягким чешуйчатым гребням. — Грейракс, малыш, нам пора, — прошептала она, прежде чем повернуться к своей семье. Отец и мать смотрели на неё с теплом, но в их взглядах таилась скрытая тревога. Братья стояли рядом, как всегда немного неуклюже, не зная, как правильно выразить свои чувства. Когда настало время подниматься на корабль, Висенья обняла всех по очереди. — Не скучайте, — попыталась она улыбнуться, но её голос чуть дрогнул. — Или скучайте. Без меня вам точно будет скучно! Эйгон рассмеялся. — Надеюсь, ты тоже будешь скучать, — сказал он, но в его голосе чувствовалась лёгкая грусть. — Мы будем писать, — добавил Визерис, и она кивнула, хотя понимала, что жизнь каждого из них начнёт двигаться своим чередом. Поднимаясь на корабль, Висенья обернулась. Семья стояла на пристани, их фигуры казались одновременно близкими и уже чуть отдалёнными. Она подняла руку, помахала им в последний раз. Когда корабль отчалил, и вода начала уводить его прочь, она почувствовала, как сердце болезненно сжимается. Ветер трепал её волосы, солёные брызги касались лица, а дом медленно отдалялся. Замок становился всё меньше, утопая в мягком утреннем тумане. С берега доносились крики чаек и смутный шум волн. Она могла различить фигуры родителей и братьев, стоящих на месте, пока корабль не скрылся за горизонтом. Висенья стояла у борта и смотрела, как знакомые очертания земли растворяются вдали. Внутри неё боролись противоречивые чувства: боль утраты и лёгкое предвкушение того, что её ждёт впереди. Сильный ветер наполнил паруса, и корабль устремился вперёд, разрезая воды, будто новая глава её жизни наконец начиналась.