Blood Sacrifice

Поздняя ночь окутала замок густым покрывалом тишины. Висенья сидела у окна, пытаясь собрать в кучу свои мысли. Шторм эмоций, разразившийся после недавнего конфликта, никак не утихал. Она раз за разом прокручивала в голове слова, что могла бы сказать в своё оправдание, и способы сгладить ситуацию. Когда раздался тихий стук в дверь, Висенья насторожилась. — Войди, — произнесла она, стараясь не выдать своего напряжения. На пороге появился её отец, его фигура выделялась на фоне слабого света коридорных факелов. — Сенья, ты ещё не спишь? — его голос был тихим, почти нежным, но взгляд остался таким же строгим, каким она его знала. — Нет, отец, думаю, как загладить свою вину, — призналась она. Деймон усмехнулся, закрыв за собой дверь. Он шагнул ближе, опустился в кресло напротив дочери и, сложив руки на груди, посмотрел на неё с лёгкой иронией. — А зачем тебе извиняться? — спросил он, как будто не видел в этом никакой необходимости. — Потому что… дедушка, мама… они сказали, что я поступила неправильно. — Глупости, — отрезал Деймон. — Ты защитила себя и семью. Какая вина? Они слишком много говорят, Сенья. Главное, что чувствуешь ты. Ты правда считаешь себя виноватой? Висенья замялась. Она хотела ответить утвердительно, но правды ради — вины она не чувствовала. — Нет, ни капельки, — наконец сказала она. — Она сама виновата. А ещё… нужно было ей… укусить её! Деймон рассмеялся, откинув голову назад, словно её слова развлекли его до глубины души. — Ну, ты точно моя дочь! — сказал он, подавив смех. — Но если ты всё-таки хочешь сделать что-то, чтобы, как ты выразилась, «загладить вину», я могу подсказать одну идею. Она… достойная Таргариенов. — И что это за идея? Деймон наклонился ближе, его голос стал тише, почти заговорщицким: — Она ведь хотела выйти замуж за валирийского принца, верно? — Да, — осторожно подтвердила Висенья. — А ещё назвала меня лордом Блошиного конца, я правильно помню? — Да... — Тогда верни ей её же слова. Только молча. Подаришь ей что-то, что отразит её собственные амбиции. Висенья нахмурилась, не до конца понимая намёка. — Что вы имеете в виду, отец? — Украшение, на котором будет написано то, что она заслуживает, — ответил он с усмешкой. Затем взял пергамент, быстро написал на нём одно слово, и передал его дочери. Висенья прочитала его, моргнула несколько раз, а затем на её лице появилась широкая улыбка. — Спасибо, папа! — она вскочила и крепко обняла его. — Помни, дочь, драконы не просят прощения. Они отвечают огнём. Когда отец ушёл, Висенья решила, что не будет тянуть до утра. Найдя простой плащ, она вышла из своих покоев и отправилась искать мастерскую, где могли бы выполнить её заказ. Шагая по пустым коридорам, она вдруг услышала знакомый голос. — Висенья, ты ещё не спишь? Она обернулась и встретилась взглядом с дядей Дейроном. Его лицо выражало искреннюю заботу. — Дядя… — она вздохнула, понимая, что игнорировать его не выйдет. — Я слышал, ты сегодня подралась. Ты не пострадала? — Всего лишь царапины, — ответила она с лёгким раздражением. — Лучше спросите у леди Мирцеллы, она, кажется, куда больше пострадала. Дейрон усмехнулся, его глаза хитро сверкнули. — Моя племянница не только сильна, но и остра на язык. Куда ты идёшь так поздно? — В мастерскую. Нужно кое-что заказать. — Позволь, я провожу тебя. — Если настаиваете, дядя… — нехотя согласилась Висенья. Пока они шли, Дейрон пытался разговорить её, но она упорно хранила молчание, лишь изредка отвечая односложно. В мастерской оказалось пусто. — Мастера уволили, — сообщил Дейрон, вернувшись спустя несколько минут. — Но я могу завтра найти кого-то в городе. — Правда? — её глаза загорелись. — Конечно. Только скажи, что нужно. — Это слово… на валирийском, — она произнесла его, опустив глаза. Дейрон приподнял бровь. — Ты знаешь его значение? — Конечно, дядя. — Ну, в таком случае… никто не сможет сказать, что ты не знаешь, как преподнести подарок, — сказал он с лёгкой улыбкой. — Я помогу тебе. Позже, провожая её к комнате, он шепнул: — Сенья, иногда самые тихие поступки звучат громче крика. Она задумалась над его словами, но сон уже брал верх. Вскоре она погрузилась в объятия Морфея, зная, что утром её план вступит в силу.