Blood Sacrifice

Всю последующую неделю я не видела дядю Дейрона. Когда спрашивала у слуг, они отвечали, что не знают, где он. Я уже начала переживать, что дядя забыл обо мне, но ничего не могла выдать. Оставался всего один день до банкета. Нервно шагая по коридору к его комнате, я надеялась застать его там. Почти дойдя, встретила рыцаря. Ах, это же тот самый, который всегда сопровождает королеву. Я подошла к нему, собираясь спросить, где дядя. Как только он меня увидел, поклонился. – Принцесса, что привело вас в эту часть замка? – подозрительно спросил он, рассматривая меня с презрением. – Я хотела узнать, где сейчас находится дядя Дейрон. Он мне очень нужен. Вы случайно не знаете, где он? – растерянно спросила я, всё ещё удивленная его презрительным взглядом. – Принц Дейрон занят делами в городе и вернётся нескоро, – спокойно ответил он. – А, хорошо, спасибо, – я хотела расспросить его ещё, но он меня пугал, поэтому решила быстро уйти. Вечером я уже отчаялась и собиралась просто смириться и попросить прощения. Вдруг услышала стук в дверь. Быстро подошла и открыла её. – Дядя! Я уже думала, что ты забыл обо мне, – радостно воскликнула я, широко улыбаясь. – Разве я мог забыть просьбу своей маленькой племяшки? – тепло проговорил Дейрон. – Чего стоишь у порога? Заходи! – Дейрон осторожно вошёл, оглядывая мои покои. – Красивая комната, племяшка. А вот и ожерелье, – дядя достал из кармана красивую коробочку и открыл её. Там оказалось прелестное ожерелье. – Какое хорошенькое! – восхищённо сказала я, беря ожерелье в руки. – Прекрасное ожерелье с не менее прекрасной надписью, – беззаботно проговорил дядя. – Спасибо, дядя, – я поставила ожерелье на стол рядом и кинулась ему в объятия. Он с радостью обнял меня в ответ. – Племяшка, скажи честно, откуда ты знаешь такие слова в таком возрасте? Неужели старшие братья так говорили? – спросил Дейрон, окунувшись в воспоминания, когда его старший брат Эйгон говорил о них с поэтической любовью. Я выпуталась из объятий дяди и серьёзно начала раскрывать свой секрет. – Я иногда захожу на кухню красть лимонные пирожные и слышу, как поварихи ругаются. Одна из них обвиняла другую в соблазнении её мужа и назвала её так, – призналась я. – Обещай, что никому не расскажешь, – я протянула мизинчик. – Обещаю, но откуда ты узнала перевод, так и не скажешь, верно? – выдохнул он. – Жаль, что не смогу увидеть это представление. – Нет, я не скажу, откуда знаю перевод, – игриво сказала я. – А почему ты не придешь на банкет? Тебя не пригласили? – удивилась я. – Я уезжаю обратно в Старомест прямо перед балом, – с сожалением сказал он. – Как жаль, – расстроилась я, опустив голову. – Ничего с этим не поделаешь. Приказ есть приказ. Удачи тебе, племяшка, – дядя погладил меня по голове и уже хотел уйти, как услышал мой голос и обернулся. – Я была очень рада познакомиться. Надеюсь, мы скоро встретимся, дядя, – громко сказала я, скрывая, как сильно расстроена. – Выше нос! Мы же родственники, точно встретимся! – дядя ушёл, напоследок улыбнувшись мне. На следующий день я уже подготовилась к банкету в честь примирения. Надела красно-чёрное платье с узорами драконов по бокам. Если уж приготовила такой подарок, то и выглядеть стоит соответственно. Положив ожерелье в коробку, я уже собиралась выйти, как ко мне зашёл Люцерис. – Брат, почему ты не в банкетном зале? – Я пришёл сопроводить тебя. – Зачем мне сопровождение? – я всё ещё не понимала. – Мама приказала, чтобы ты не чувствовала себя брошенной. – Я и не чувствую себя брошенной. Я приготовила отличный подарок для леди Мирцеллы, – ухмыльнулась я. – Не хочешь мне показать? – осторожно начал он. – Нет, ни за что, – я испугалась, что Люцерис отберёт мой маленький подарок. – Как хочешь, – Люцерис выглядел обиженным. – Ладно, я покажу, но пообещай, что не помешаешь! – Как я могу помешать, если ты уже выглядишь такой решительной? – подколол Люцерис. Я достала из коробки то самое ожерелье, а выражение лица Люцериса нужно было видеть. – Подбери челюсть, а то она станет, как у дяди Эймонда, – громко рассмеялась я. – Сколько бы я ни растягивал свою челюсть, до его уровня мне не достать, – поддержал подкол брат. – Но, Висенья, не слишком ли это грубо по отношению к леди Мирцелле? Если Ланнистеры узнают, они могут затаить обиду на маму. – Это не сделает отношения с ними хуже. Если они и узнают перевод, как они это объяснят? Обвинят принцессу крови, да ещё и маленькую девочку, в том, что она не знала значения слова? – невинно похлопала глазами я. – То есть до конца не будешь признаваться, да? – весело вынес вердикт Люци. – Да, именно так я и поступлю, – задрав голову, произнесла я. Мы вышли из покоев и направились в главный зал, где уже собрались все члены семьи и высшая знать: Баратеоны, Ланнистеры и Тиреллы. Нас объявили, когда мы зашли: – Принц Люцерис Веларион и принцесса Висенья Таргариен! – Сегодня мы хотим примириться с нашими дорогими союзниками – Ланнистерами. Моя внучка Висенья Таргариен хочет сказать несколько слов, – с каждым словом я чувствовала себя всё хуже, но подошла к леди Мирцелле, встав напротив неё. – Я бы хотела извиниться перед леди Мирцеллой Ланнистер за своё неподобающее поведение. В честь примирения я хотела бы подарить ей особенное ожерелье. Я достала ожерелье из шкатулки. – Это ожерелье с валирийской надписью. Надеюсь, однажды вы сможете стать женой славного валирийского принца. Глаза Мирцеллы загорелись при виде украшения. – Вау, принцесса, это очень красиво. Спасибо за ваши пожелания. Я тоже хотела бы извиниться за свои двусмысленные высказывания. – Позволите надеть его на вас? – леди кивнула, и я надела украшение ей на шею. – А что означает это слово? – осторожно поинтересовалась она. – То, кем я вас вижу. Там написано "друг", – я услышала смешок за спиной. Предполагала, что он принадлежит отцу, но, обернувшись, увидела весёлые огоньки в глазу дяди Эймонда. Размышлять об этом у меня не было времени: мы с леди Мирцеллой обнялись под довольный взгляд короля. Я села за стол к своей семье, довольная собой. – Висенья, я горжусь тобой, – прошептал мне отец. Я почувствовала прилив гордости после его слов. POV Эймонд и Эйгон – Видел, что эта девочка сделала? – насмешливо произнёс Эймонд. – Нет, перед глазами всё плывёт. Кажется, вчера я всё-таки переборщил с выпивкой. Зачем мы вообще здесь, при чём тут я и их перемирие?! – злобно прошептал Эйгон. – Племянница подарила этой леди ожерелье с надписью "шлюха". Чувствуется влияние Деймона, – усмехнулся Эймонд. – Зачем ей это? Может, ты неправильно разглядел – у тебя же один глаз. Она ведь ровесница нашей Джехейры, и до такого додуматься... – Я точно не ошибся. Сразу видно воспитание порочного дяди и распутной сестры. – Тогда хорошо придумала. Я слышал, Ланнистеры хотели выдать её замуж за одного из принцев. Теперь же разумный валирийский принц, знающий язык предков, к ней не приблизится. Хитрая девочка, хорошо играет и виду не подала – казалась сущим ангелом, когда дарила браслет. – Знаешь, недавно я видел её на прогулке с Дейроном. Тогда она показалась мне просто глупым ребёнком, но теперь её поступок кажется весьма смелым, – ядовито сказал Эймонд, глядя на счастливую Висенью в окружении братьев и родителей. – Ей всего семь. Не забывай об этом, братец. Я знаю, ты восхищаешься нашим дядей, но надеюсь, это не заставит тебя заинтересоваться его маленькой дочерью. У неё даже дракона нет, – зло бросил Эйгон, разглядывая фигуру служанки, разливавшей вино. Эймонд промолчал. POV Висенья Я сидела и смеялась в окружении братьев. Мы обсуждали мой поступок. Джейкейрис и Эйгон отчитали меня, а Джоффри и, на удивление, брат Люцерис поддержали. – Сенья, а вдруг она узнает, – обеспокоенно продолжал Эйгон. – Если узнает, то что? Кто ей скажет? Дядям всё равно , а вы не скажете. Те, кто говорят на валирийском, общаются только на нём и не смогут ей объяснить. А если и смогут, кто докажет, что я знала значение этого слова? – я начинала раздражаться. – Сенья, всё же это было... – начал Джейс. – Хватит! – громко сказала я, топнув ногой. – Если так хотите её защитить, то идите и расскажите. Ох, бедная леди Ланнистер, злая принцесса посмела её унизить, – не выдержав, я попрощалась с родителями, которые ничего не подозревали, и ушла в свои покои. Я шла по залу к двери, чувствуя взгляды братьев, но не заметила заинтересованного взгляда одноглазого дяди. Когда я пришла к себе в комнату, свежий воздух проветренного помещения оказался очень кстати. Сегодня моя последняя ночь в Гавани; завтра к обеду мы уедем. Наконец-то я буду дома. Странно, ведь домом я должна считать Красный Замок. Когда дедушка умрёт, мама станет королевой, и мы переедем сюда. Пока у меня есть время, я буду как можно дольше называть Драконий Камень домом. Может, прогуляться? Я могу выйти через тайные ходы. Хочу посмотреть на Вхагар. Раз уж на ней ездила одна Висенья, то и другая ей не помешает. А если она меня сожжёт, то пусть братья женятся на Ланнистер, а будущих принцесс отправляют на Север. С такими мыслями я подошла к тайному ходу. Раз это моя последняя ночь здесь, я просто обязана увидеть Вхагар. Этой мыслью я успокаивала себя, пока шла. Вскоре я оказалась на пляже, где лежала Вхагар. Дяди Эймонда не было? Какое облегчение. А Вхагар, похоже, спала. Я села на песок и стала рассматривать её. Какая она красивая. Только подумать: она видела Завоевателей и даже изображена на гербе дома. Пока Вхагар жива, память о величии Дома Дракона живёт. Я вздрогнула, когда заметила, что к дракону направляется дядя Эймонд. Я спряталась за огромный камень, но, видимо, передвигалась слишком шумно. – Что-то потеряла, племянница? – саркастично спросил дядя. – Здравствуйте, дядя, – попыталась я соблюдать приличия. – Не поздновато ли ты разгуливаешь? – Кого мне бояться на территории моей семьи? – Например, злого и пьяного дяди Эйгона или просто злого дяди Эймонда, – ухмыльнулся он. – Учту, дядя, – надо было скорее убираться отсюда. –Udrizi Valyrio ȳdrā ? – дядя резко перешёл на валирийский. Я не поняла ни слова и просто молчала. – Riñītsa? – продолжил дядя. – Я не понимаю, что вы говорите. Я только начинаю учить язык предков, – увидела разочарование на его лице. – Но ты всё равно знаешь, как будет "шлюха" на валирийском. С какого уровня ты начала учить, племянница? Или твоим валирийским занимается твой отец, раз ты знаешь только это? – с каждым словом его насмешки били всё больнее. – Я уже посмотрела на Вхагар, так что мне пора. Спокойной ночи, дядя, – мне хотелось просто испариться, я уже почти ушла. – Как это похоже на твою мать – убегать, когда начинает проигрывать. Не боишься, что я расскажу леди Мирцелле, какое клеймо ты ей дала? – издевательски прошептал дядя. – Как вы и сами сказали, я не знаю валирийского. Может, я думала, что это переводится как "друг". Или спросила у пьяного дяди Эйгона значение этого слова, – я не стала дожидаться, пока он снова начнёт плеваться ядом, и быстро ушла. POV Эймонд Да уж. Нрав у племянницы под стать отцу. Слишком проворна для шестилетнего ребёнка. Если сравнить её с Джехейрой, то Висенья определённо слишком взрослая. Странно, я думал, она уже знает основы валирийского. Значит, я был слишком высокого мнения о ней. Но как только я так подумал, племянница дала достойный ответ даже без знания языка предков. Если она вырастет и не превратится в подобие своей матери, то будет определённо интересно. POV Рейнира и Деймон – Деймон, это ты её надоумил?! – сердито спросила Рейнира. – Я ей ничего не говорил. И не оскорбляйся: сама понимала, кого носишь. Хорошо, что хотя бы один наш ребёнок похож на меня, – с гордостью произнёс Деймон. – Деймон, она всё ещё ребёнок, тем более девочка. – Девочка с характером – это хорошо. – А если бы отец узнал? Ты об этом подумал? – Там всего несколько человек знают валирийский. Визерис и твои два брата: один одноглазый, он не смог бы разглядеть, что там написано, как и Визерис. А второй, как всегда, пьян. Уверен, у него перед глазами всё плыло, чтобы хоть что-то увидеть. Так что хватит этих споров и пошли в кровать, – он подошёл к жене сзади и начал целовать её в шею, опускаясь всё ниже. Рейнира сдалась под натиском мужа. Деймон был прав во всём, кроме одноглазого племянника. POV Висенья Когда я пришла в покои, разрыдалась. Сердце бешено колотилось. Как он смеет так говорить о моих отце и матери! Была бы сильнее – ударила бы его. Висенья разнесла весь туалетный столик и, обессилев, заснула.