I'll be your song when the dance is over

      Она поставила пластинку и сказала, что уйдёт в библиотеку. Фред только кивнул, не отрываясь от писем. Он последние пару недель общался со спонсорами. Было сложно в условиях жёсткой цензуры в Хогвартсе находить тех, кто может предложить поддержку и сотрудничество, но у него получалось. Ему доверяли. Ему, семнадцатилетнему амбициозному мальчишке, который хочет встать в один ряд с драконами, которые веками держат лавочки в Косом переулке, поколение за поколением.       Вечер пролетел быстро. Гостиная как-то быстро опустела. Бывают такие дни, когда никому засиживаться не хочется. Когда тихо, темно, не по себе. Как будто снова дементоры поблизости и защитить от них никто не может.       Фред глубже погрузился в письма. Скоро придёт Алиса. Она умеет разрезать лучом света даже самый тёмный день… С ней легко. С ней почти всегда легко.       — Фред!       Мэдди окликнула его так, что его насквозь прошило мурашками. Что-то случилось. Что-то плохое.       — Да? — он встал так резко, что с кофейного столика перед ним свалились все документы для «Вредилок».       Мэдди. Её глаза были огромными, лицо красное, она тяжело дышала от бега.       — На Алису напали.       Фред крепко стиснул челюсти, сжал кулаки.       — Кто? — хрипло и требовательно рыкнул он.       — Слизеринцы. С вашего курса. Я не знаю, что они сделали, но ей очень плохо сейчас, — быстро объяснила Мэдди.       — Я их убью. Где Лис?       — Джордж повёл её к Снейпу. Пойдём.       Его не нужно было просить.       Один раз, один чёртов раз он пропустил мимо ушей, что она одна после ужина засобиралась в библиотеку. Перед глазами пульсировали красные пятна.       Он одним взмахом палочки снял с двери Снейпа все заклинания и вломился в его кабинет. Картина ему открылась удивительная и ужасная. Снейп стоял у своего стола, Алиса сидела перед ним на стуле. Заплаканная, бледная, с лохматыми волосами, почему-то в пуффендуйской мантии, она мяла в руках мокрый платок… И почему-то грустно улыбнулась, когда увидела его, Фреда.       Лицо Снейпа было полно нескрываемого презрения.       Крик и ругань посыпались из него лавиной камней. Он не слышал себя, не пытался отогнать от глаз алую пелену, не чувствовал, что плюётся слюной. Только Джордж смог рядом рывком вывести его из кабинета. Он ненавидел поганого Снейпа. Он ненавидел Салазара Слизерина. Он ненавидел вообще всё, что связано с этим сучьим факультетом. Он бы начинил подземелья лучшей взрывчаткой и уничтожил всё до основания, он бы превратил грёбанного Уоррингтона и его шайку (Фред был уверен, что это они зачинщики всей этой ситуации) в сырое мясо, он бы всех заставил пожалеть, что ему приходится всё это чувствовать. Он слишком долго притворялся хорошим мальчиком — всё, хватит, больше не будет…       Джорджу пришлось слегка поколотить его, чтобы привести в чувство. Фред заставил себя переключиться на Алису, каждую секунду заставлял себя думать: ей хуже, чем ему — но это не помогало, а лишь разжигало в нём огонь возмездия. Он стискивал челюсти так, что мог бы скрошить собственные зубы. Только Алиса — тёплая, бледная, раздавленная унижением и испугом — и помогала не срываться прямо сейчас.       Фред никому, даже себе, не мог пообещать, что его хватит хотя бы на минуты.

***

      Это было концом света. Это было хуже, чем невыносимо. Фред чувствовал, как кожа горит изнутри, как ему хочется всё порвать, сломать, уничтожить. Один разбитый вид Алисы говорил много о чём.       Он должен был защитить её. Должен был прикрыть. Должен был быть рядом. Должен был разобраться с Уоррингтоном и его компанией раньше. Он ведь знал их. Он знал, что они способны на подобное.       Теперь он ждать не будет. Эти козлы перешли черту. Все допустимые черты.       — Я хочу, чтобы они просто исчезли, — вяло пробормотала Алиса, засыпая рядом с ним в Больничном крыле. Его мягкая, еле слышимая сейчас Алиса. Слушая её глубокое и нервное дыхание, Фред с каждой секундой придумывал всё больше и больше планов, как осуществить её желание.       Он совсем не спал. Быть в неподвижном положении было смерти подобно. Дождавшись, пока Алиса крепко уснёт, он улизнул обратно в окно Больничного крыла. Его обдало холодом — действовало почти так же, как ледяной душ, под которым Фред стоял предыдущим вечером, пока не почувствовал, что от воды становится больно. Фред пробежал несколько кругов вокруг Хогвартса, потренировался на покинутом квиддичном стадионе. Жаль, что чулан мадам Трюк закрыт: ему бы сейчас помогло пошвырять бладжеры. В ту ночь он спал мало и тревожно, а утром влил в себя почти литр крепкого кофе и пошёл сразу за своей первой целью.       — Нам надо поговорить, — сухо сказал Фред, запирая дверь мужского туалета. Уоррингтон, который мыл руки, усмехнулся. Фред рывком магии отбросил от него его сумку с учебниками — кажется, там разбилась чернильница. Уоррингтон проводил её взглядом, перевёл глаза на Фреда, обернувшись через плечо. Бесстыжее уёбище.       — Разобьёшь мою голову о кафель? Или об унитаз? Вперёд, — спокойно сказал он, вытирая руки. — Только ты опоздал.       — Судя по тому, что твой череп ещё цел, я как раз вовремя, — процедил Фред.       — Снейп уже всё мне разъяснил. Я на испытательном сроке: ещё один прокол, и я вылетаю из школы. Да и потом, мне самому уже неинтересно лезть к твоей девушке. Я больше не буду её трогать.       «Уже неинтересно». Чёртов сукин сын.       — Я тебе не верю.       — Твоё дело.       Фред не хотел чесать языком, и так много времени потратил на болтовню. Один быстрый удар по виску, и Уоррингтон едва не свалился набок, не упал, успел схватиться рукой за ближайшую стену. Шаг, другой, второй удар последовал незамедлительно — теперь Уоррингтон глухо стукнулся затылком о стену, а его губа посинела и распухла за считанные секунды. Теперь в его глазах не было того невозмутимого спокойствия.       — Ты… — прошипел он, хватаясь рукой за затылок и сгибаясь по полам. Он сплюнул кровь себе под ноги. Возможно, Фред выбил ему зуб или два. Он упёрся рукой в стену, другой приподнял голову Уоррингтона за волосы, заставив его смотреть в глаза.       — Следующего прокола у тебя не будет, — вкрадчиво произнёс Уизли. — Потому что я тебя убью. И твоих друзей тоже. Доступно?       Фред переоценил возможности понимания Уоррингтона. Он поднял на него блестящие слезящиеся глаза. По его подбородку стекала струйка крови. А дрожащие губы он растянул в улыбке.       — У неё, похоже, фетиш… У твоей крошки… — проговорил он. — Раз папочка убийца, то и парня она отыскала…       Фред ушёл из туалета лишь когда убедился, что во рту Уоррингтона вкус его ботинок.       Ему удалось доходчиво объяснить Монтегю и Пьюси то же самое. Монтегю, двухметровый амбал, валялся перед ним, корчился и стонал. Пьюси не произнёс ни звука, но насчёт гематом Фред был уверен. По всему выходило, что они его поняли.       Никто не жаловался на него ни Амбридж, ни МакГонагалл, ни Снейпу, ни Дамблдору. Ни одного рубина не пропало из факультетских часов из-за его выходок. Слизеринцы (вообще все) обходили их за километр, а на общих уроках вели себя тише воды ниже травы. Фред напрягался из-за зельеварения, куда он не ходил, но после первого же занятия Алиса слабо сказала, что всё было нормально. Ни она, ни Джордж, ни кто-то ещё ничего не знали о том, как он расправился с шайкой слизеринцев.       Иногда мать, сделав в «Норе» грандиозную уборку, тяжело садилась на какую-нибудь табуретку, обмахиваясь полотенцем и счастливо выдыхала: «Аж дышать легче стало». Сейчас Фред её полностью понимал. Злости в нём было с горкой, но сейчас он мог с ней справиться. Дышать стало легче, это точно. Он переключил своё внимание на Алису.       Алиса вообще удивительно быстро, как ему казалось, пришла в себя: после иных событий она гораздо дольше ходила бледная, плохо спала и легко ударялась в слёзы. Она просто была чуть задумчивее обычного. Но уже через пару дней она снова засела за учебники и стала активно готовиться ко всем экзаменам на свете, стала думать и говорить лишь о них. Фред следил, чтобы она вовремя ложилась спать и ела, иногда силой вырывал у неё книжки под причитания: «Я ничего не выучила! Я ничего не сдам!». Весь март Алиса была как на иголках. В самом начале апреля ей нужно было сдать вступительные в ВМА, и она переживала из-за них едва ли не сильнее, чем из-за ЖАБА.       Дела в школе обстояли неважно. Амбридж продолжала бесчинствовать и принимать абсолютно идиотские декреты. Испекционная дружина не переставала придумывать понятные лишь им одним правила. Близнецов, да и в целом седьмой курс трогать они боялись, видимо, Уоррингтон передал всем, чем это может грозить. Но ребята помладше жаловались во время занятий ОД на несправедливые замечания, подколки или даже наказания, которые им назначили из-за какого-нибудь развязанного галстука.       В школе Фреду было тесно. Никакой радости, никакого веселья. Так и подмывало сбежать как можно скорее. Фред говорил себе, что его только Алиса здесь удерживает — ну, на экзамены-то ему наплевать. Но всё чаще у него складывалось ощущение, что прекрасно Алиса может справиться без него. Она уделяла ему в десятки раз меньше внимания, чем своим учебникам, конспектам и зельям.       — У нас магазин простаивает, — однажды вечером сказал Джордж, который до этого минут пять стоял у окна. Было поздно и темно, они собирались спать и не включали свет. Ли был на каком-то свидании и просил его не ждать. — Столько денег уходит в никуда, пока мы тут…       — Я тоже об этом думаю, — вздохнул Фред. — Толку от нас будет побольше, если мы будем не здесь. Но что делать?       — Я как будто жду момента, который покажет, что пора уезжать, — задумчиво произнёс Джордж.       — Веришь или нет, я тоже… Но я обещал Алисе, что побуду с ней до конца года. Ей непросто, сам знаешь.       — А Мэдс — наоборот… Она всё удивляется, почему мы ещё здесь. Говорит, что чем раньше магазин откроется, тем счастливее она будет. Но ладно, — быстро сказал он, меняя тему. — Пока мы тут, надо выжимать из нашего дела максимум.       — Не кажется ли тебе, что детки Амбридж зашли слишком далеко?       — Да и она сама так и не превратилась в пушистую кошечку.       — Запускаем «Забастовочные завтраки»?       — Давно пора.       Следующие две недели были похожи на эйфорию. Они с Джорджем особо не анонсировали официальный запуск масштабной линии товаров, покупатели и так текли к ним рекой. Тут и там были слышны радостные новости, как кто-то успешно прогулял урок или даже целый день подряд. Ни деканы, ни мадам Помфри, ни сама Амбридж понять ничего не могли. Гермиона сломала несколько перьев, но ничего сделать не могла. Никто не страдал от «Блевотных батончиков», «Обморочных орешков», «Кровопролитных конфет», «Лихорадочных леденцов»… Напротив, подбегали с благодарностями и просили продать ещё. Уже к выходным продавать было почти нечего — близнецы всю ночь не спали, делая следующую партию, и были абсолютно счастливы. Даже Алиса отложила свои учебники и провела время с ними, помогая им, в чём могла.       Потом наступил апрель. Был их с Джорджем день рождения. Им исполнилось восемнадцать. Праздновать с вечеринкой, песнями-танцами, выпивкой, как в прошлом году, уже не хотелось. Год был слишком дерьмовый, хотелось просто тишины. Они провели вечер в гостиной, собрали всех близких друзей, играли в настольные игры, подпевали Ли, который играл на гитаре и пили сливочное пиво. Большего ни Фреду, ни Джорджу было совсем не нужно.       Фред не ожидал никаких сюрпризов и был уверен, что его уже ничем нельзя удивить, но Алисе удалось. В середине вечера она шепнула, чтобы он шёл за ней, за порогом гостиной завязала ему глаза плотной чёрной материей (он, разумеется, изрядно поныл, что не любит быть в уязвимом положении, а она только посмеивалась над ним и говорила, что оно того стоит), а сняла её, когда привела на место назначения. В Ванную старост.       — Ты… Как? — выдавил Фред, ощущая, как каждая клеточка тела становится очень чувствительной.       — «Как»? — обиженно передразнила Алиса и лёгким взмахом зажгла ряды свечей. — Это оскорбительно!       Больше в тот вечер они почти не разговаривали. Фред не знал, планировала ли Алиса какую-то особую программу — во всяком случае, он не дал ей ни единого шанса её продемонстрировать. Он просто набросился на неё, ощущая, что плавится, как свеча, от накопившейся энергии, то жадно целуя, то прикусывая её кожу, пока она решительно и почти вслепую барахталась в его ласках, пытаясь взять хоть что-то под свой контроль.       Пробиваясь сквозь головокружение, разноцветную пену с пузырьками и тёплую воду, он наблюдал, как её волосы в воде распрямляются, как во взгляде впервые за долгое время появляется поволока, как напряжение спадает вместе с одеждой. После инцидента с Уоррингтоном и его шайкой Фред не предлагал ей никакой интимной близости, и, кажется, теперь он будет щедро вознаграждён за своё терпение. Она ловко стаскивала с него одежду, целуя уже мокрыми губами, мелким крошевом рассыпала в воздухе свои вздохи и ахи в ответ на его ласки.       Сегодня он был нужен ей, сегодня ей было нужно, чтобы он заставил её потерять контроль.       В душистой пене, в отблесках свечей на мокрых волосах и коже она была похожа на нимфу. Первое же касание сорвало с её губ хриплый вздох, перекатывающийся в стон. Алиса обвила его плечи руками и запрокинула лицо к мраморно-зеркальному потолку. Фред покусывал её кожу на шее, оставлял на плечах расцветающие засосы, оглаживал под водой её бёдра и талию, с каждым новым толчком чувствуя, как и в нём что-то разжимается и уходит, оставляя место для других чувств, более нежных, может быть.       Они выбрались из ванной, — розовые облака, похожие на сахарную вату, плавали над самой поверхностью воды, а перед витражом со спящей русалкой перекидывались арки из золотистых пузырьков — и она внезапно подтолкнула его в сторону ближайшей кушетки, на которой моментально потемнела от воды обивка. Фред только промычал что-то вопросительно-недовольное, но у Алисы был такой тёмный и вместе с тем сияющий взгляд, что он послушно лёг. Она забралась на него сверху, — мокрые пряди, вода с них льётся на его плечи, кончики волос касаются кожи — вся пылкая, раскрасневшаяся, тёплая-тёплая, милая и юркая. Ему пришлось закусить губу, чтобы та не дрожала от нетерпения так откровенно. Конечно, ожидаемо, что ему одного раза не хватит, но чтобы ей?..       Она жадно осыпала поцелуями его лицо, шею, плечи, ключицы, прогнула спину под его ладонями, зашипела, когда он стал нетерпеливо устраивать её на себе. На ресницах заблестели бисеринки слёз, она остановила его, уперевшись ладошками в грудь, и он поспешно замер: «да, конечно». Она долго выдыхала, мучительно медленно опускаясь на его член. Фред задержал дыхание, и растворяясь от счастья, и умоляя её одним взглядом.       Когда она стала двигаться, приспосабливаясь, он застонал от того, как это было великолепно. Она превращала его в опалённую свечку, которая растекается горячим воском. Перед ней он превращался в мальчишку, она была его королевой. Не всегда, разумеется, обычно ему нравилось проявлять свою властную натуру, но сейча-ас…       — Лис… М-м, Моргана, Лис… — простонал он, гладя её бёдра, талию, касаясь спины, плеч, груди — она вся была его, вся, целиком и полностью. Она дерзко и самодовольно улыбнулась (как-то она сказала, что обожает видеть его беззащитным), а потом накрыла его губы страстным поцелуем. Чем ближе они оба были к пику, тем быстрее они менялись — Фред становился сильнее, крепче, всё отчаяннее хотел получить своё удовольствие целиком, до последней капли, а Алиса слабела и терялась, уносясь в туманные, несформированные мысли. Он видел, как дрожали её губы и ресницы.       В такой момент Фред легко перехватил инициативу в свои руки. Он позволил Алисе слезть со своего члена, приподнялся, обхватив её рукой за спину (она почти бессильно положила голову ему на плечо), свободной рукой скидал на пол гору подушек, затем не без некоторых усилий поднялся с кушетки вместе с Алисой на руках, уложил её на разбросанные подушки. Её щёки были пунцовыми, ноги сильно тряслись — она почти бесконтрольно сгибала их в коленях и тихо постанывала, глядя в потолок.       — Сейчас, моя девочка, сейчас, — успокаивающе сказал Фред, обхватив её колени и раздвинув их. Она сильно замычала сквозь зубы, принимая его в себя, как будто это был первый раз за эту ночь, и Фред на этот раз не медлил. Её всхлипы и короткие стоны были его мелодией. Он опустил руку и коснулся пальцами её набухшего клитора. Он знал, что долго ждать уже не придётся. Он знал её тело в совершенстве.       Он почувствовал, как её мышцы стали сильно и резко сокращаться вокруг его члена, а затем она требовательно и мучительно застонала. Теперь она вся дрожала уже ощутимее, ему пришлось взять её за бёдра, чтобы хоть немного обездвижить. Пара коротких и тихих просьб-подбадриваний — и она ярко, протяжно кончила. Фред давно такого не видел. Он смотрел, как она подёргивается, сильно жмурится и стонет от удовольствия. Не прошло и нескольких секунд, как он кончил, а следом вышел из неё и лёг рядом.       Он долго не мог отдышаться. Он был совершенно счастлив — его как будто отправили прямиком к звёздам, пронизали через каждую его клеточку свет. Это было лучше любого полёта на метле, лучше любого мешка с галлеонами… Он знал, что он очень хорош, что он превосходен, великолепен… Фред только и мог, что самодовольно хмыкать в потолок. И, только усмирив своё дыхание, он услышал слабое шмыгание носом рядом с собой.       — Лис? Ли-исик? — встревожился он, поворачиваясь на бок. Он приподнялся на локте и посмотрел на Алису. Та тут же отвернулась, закрылась ладошками, и Фред понял, что оказался прав. — Лис. Ты чего? — он обнял её за талию, несколько раз коротко чмокнул в мокрые волосы, лоб, висок. Алиса затихла и замерла. — Настолько хорошо?       Она не ответила. Не прильнула к нему, как делала всегда, когда ей было грустно и хотелось с ним пообниматься. Не лезла с сонными поцелуями, как часто делала после секса…       — Настолько плохо?       Фред не оставлял своих попыток добиться от неё ответа. Он забеспокоился. Обычно она так себя не вела.       — Али-иса, — он крайне редко называл её полным именем. — Малыш, пожалуйста… Я сделал тебе больно? Тебе плохо? Может, водички?       — Не надо, — сдавленно проговорила она в ладони. — Я… Я в порядке. Я почти в порядке.       — Почти в порядке, — повторил он со вздохом. Чёрт, какое-то дерьмо.       — Да. Не вини себя, всё было замечательно, — она сказала это быстро, почти вымученно, как будто он её пытал. Фред почувствовал себя подонком. Он не мог поверить… Он же только что видел, как ей было хорошо… — С днём рождения, Фредди.       Фред сел и прилевитировал к Алисе какой-то роскошный плед, похожий на ковёр. Она натянула его до самого подбородка. Глаза стеклянные, в слезах…       — Не очень весело слушать это, когда ты так плачешь, — произнёс он, положив ладонь на её влажное плечо. — Может, я смогу поднять тебе настроение?       — Не нужно.       Она быстро и ловко поднялась на ноги, завернулась в плед и пошлёпала по мокрому мрамору к своей одежде, которая валялась в лужах и пене.       — Лис, так нельзя! — Фред повысил голос, заставив её обернуться. Он тоже встал на ноги, обернул бёдра полотенцем: ну, вести серьёзный разговор голышом будет, мягко говоря, не очень. Алиса остановилась. До этого она приводила в порядок свою рубашку. — Я… Я чувствую себя ужасно. Скажи, это из-за меня? Пожалуйста, скажи хоть что-нибудь, я терпеть не могу, когда ты делаешь так…       — Как? — прошептала она.       — Когда ты уходишь. Когда я должен лишь догадываться о том, что случилось. С тобой что-то стряслось из-за того, что я с тобой сделал, и теперь ты буквально бежишь от меня! Мы встречаемся почти год, а ты…       — Да почему же ты решил, что всё в этом мире может быть из-за тебя?! — неожиданно повысила голос Алиса. — Ты хорош, этого не отнять, но ты не заслоняешь собой всю вселенную! Это не из-за тебя! Ты был великолепен! Я просто хочу побыть одна! У меня было видение!       — Видение?       — Видение. Как зимой, с Азкабаном. Только теперь ещё хуже… — она на пару секунд закрыла глаза, а потом с силой подавила новый приток слёз и с яростью стала сушить одежду и одеваться. От брюк и ботинок шёл пар, но едва ли она хоть пискнула из-за этого.       — Я могу помочь? — пробормотал Фред.       — Я бы попросила, — отрезала она, взяла свою палочку, подхватила мантию и громко хлопнула дверью.

***

      Если всё идёт крахом, то это происходит мигом. За секунды.       Фред почувствовал, что всё идёт крахом в тот момент, когда увидел, как по стене Выручай-комнаты поползли трещины.       Патронус-сорока, которого он запустил в воздух, растаял самым последним.       Стена разрушалась сначала медленно, а потом быстро. На них полетела вековая каменная пыль, все с визгом и криками стали отскакивать в разные стороны, обнажали палочки. А потом, едва облако пыли немного осело, сквозь слёзы и сильное раздражение в глазах, смогли увидеть шайку ребят из Инспекционной дружины. С Амбридж во главе.       Те, кто стоял впереди, попробовали бежать, но их быстро свалили заклинанием-подножкой.       Кто-то смог умыкнуть в образовавшуюся дыру, но за ними тут же бросились двое или трое Амбриджских щенков. Фред быстро посмотрел на Алису. Та бесстрашно направила палочку вперёд, стиснула челюсти. Она ничего не боялась. Она могла защищать и Выручай-комнату, и каждого члена Отряда Дамблдора так же, как и он, до самого конца.       — Эй, профессор! Один есть! — раздался со стороны оклик Малфоя.       — Блестяще! — восторженно воскликнула Амбридж своим резким девчоночьим голосом. — Прекрасно, Драко, просто прекрасно! Пятьдесят очков Слизерину… Я сама его подберу… Встать, Поттер!       — По моей команде начинаем их атаковать, — процедила Алиса, стараясь особо не шевелить губами. Несколько слизеринцев уже разгребали обломки стены, собираясь подобраться к ним поближе. Фреда переполнила гордость. Его смелая девочка.       — Чем? — тихо и зло спросила Джинни. Она видела, как Гарри, который хотел их защитить, уводили против его воли.       — Чем хочешь, сестрёнка, — пробормотал Фред. — Мы полгода тренировались. Пусть это будет ваш экзамен.       — Только не калечьте никого, пожалуйста, — еле слышно попросила Мэдди.       — Скомандуешь? — шепнул Ли.       — Да, — проговорила Алиса сквозь зарождающуюся битву. — Три… Два… СЕЙЧАС!       — Силенцио! — посыпалось несколько выкриков сразу. Это действовало лучше, чем обезоруживающее — они только на прошлой неделе удачно шутили, что это заклинание должно стать популярнее любого боевого. Как твой противник сможет тебя атаковать, если он не сможет говорить?       — Экспеллиармус! — крикнули другие.       — Профессор, они на нас нападают! — взвизгнула Паркинсон.       — Не смейте! Немедленно опустите палочки! У моих помощников есть полномочия задержать вас за грубое нарушение правил! — начала кричать Амбридж. Но Фред не слышал её. Он видел, как грубо Уоррингтон скручивает руки младшего Криви у него за спиной — Криви, который ниже его на две головы…       — Сделайте шум и дым, закройте им обзор! — крикнула Анджелина. — Мы убежим, если нас не будет видно!       Под ногами Инспекционной дружины стали с шумом взрываться камни, начали вырастать столпы дыма. Алиса поднимала дымовую завесу невербальными чарами.       — ЛЕСТЕР! Я вас видела! Вы первой пойдёте объясняться перед министром магии! — Амбридж клокотала от гнева.       — Это ему следует объясниться! — крикнула она в ответ. — Я тушу свет, а вы бегите! Нокс максима!       Вмиг стало темно. Пока Инспекционная дружина кое-как зажигала огни в Выручай-комнате, запускала под потолок шары Люмоса, шести- и семикурсники подталкивали к выходу младших и помогали им убежать. Джинни сопротивлялась сильнее всех.       — Оставь меня в покое, Джордж, я буду сражаться! — рявкнула она.       — Ты идиотка? Беги прямо сейчас, и у тебя не будет проблем!       — Размечтался, кретин!       — Попалась, — мягко протянул Пьюси слева от уха Фреда. Он всколыхнул воздух вспышкой света и увидел, как этот скользкий тип обхватывает Алису за горло из-за спины, а она царапается и отчаянно пытается его лягнуть. — Профессор, я пой…       — Оглохни! — рыкнул Фред. Пьюси тут же отлетел назад, отпустив Алису. Фред притянул её к себе. Их обоих освещали всполохи заклинаний и яркие вспышки.       — Цела, я цела, не волнуйся, — скороговоркой проговорила она.       — Вот вы где, голубки! — воскликнула Лесли Григ. — Инкарце…       — Петрификус Тоталус! — тут же отозвалась Алиса. Григ рухнула на землю. — Надо же, а мне она казалась тупой занудой…       — Ты зашла слишком далеко, Лестер, — прорычал Уоррингтон, который освещал всё перед собой шаром света. В этот момент впереди, там, где раньше был вход, громыхнуло, стало ярко…       Думать не было времени.       — Беги, я сам закончу, — быстро сказал Фред, подталкивая Алису к выходу. Пока там суматоха, можно сбежать.       — Но… — она хотела спорить, но Уоррингтон запустил в них луч Обездвиживающего. Фред отбил его щитом Протего, не спуская глаз с Алисы.       — Сделай защитный коридор, чтобы все могли уйти безопасно. Ты сможешь.       Алиса кивнула и убежала в сторону яркого света и криков. Фред повернулся к Уоррингтону. У него кипела кровь.       — Что я тебе говорил в прошлый раз? Что я говорил насчёт моей девушки?       — Вы устроили подпольный клуб борьбы с Амбридж. Это не просто «следующий раз», Уизли, — плюнул Уоррингтон.       — Давай обойдёмся без драк, — попросил Монтегю, который оказался рядом. За его плечом маячил Пьюси. Их злые глазки в неясном свете казались звериными. — Семь лет учимся, всё уже друг другу доказали… Мы вас поймали и обнаружили, бежать и бороться — смысла нет, только проблем заработаете.       Они все направляли на него палочки. Рядом никого из Отряда Дамблдора не было, только дым и пыль… Но Выручай-комната никогда его не подводила. За спиной у Монтегю выплыл старинный и грузный шкаф. Слизеринцы его не видели, но Уизли узнал его сразу.       Фред не мог сдержать улыбки. Это будет его лучшая шалость.       — О чём ты сейчас думаешь, Уизли? — поинтересовался Уоррингтон.       Он не тратил время на ответ.

***

      Фред вышел из Выручай-комнаты без единой мысли в голове. Он прошёл мимо руин, в которые превратилась добрая половина его любимого тренировочного зала, и не чувствовал сожаления. Он отомстил. За всё отомстил.       Он почти ничего не почувствовал, когда узнал, что Алисы и ещё пятерых-шестерых ребят нет в гостиной Гриффиндора. Он не стал искать в уборных, библиотеке или тайных закоулках, а сразу пошёл в сторону кабинета директора — практически сдавался, высоко подняв руки.       Только на этот раз он не сдавался. Победители не могут сдаться. А он победитель, пусть даже их Отряду Дамблдора и конец.       Горгулья впустила его без пароля. Он вошёл в кабинет, где так часто бывал на младших курсах, и увидел удивительную картину. В кабинете, помимо директора Дамблдора, были профессор МакГонагалл, Амбридж, Гарри, Алиса и Мариэтта, которая посещала с ними занятия ОД, но никому особо не нравилась. Сейчас она прятала лицо в ладони и, по всей видимости, говорить не могла. Так переживает из-за развала отряда?       — Уизли… — с удивлением проговорила Амбридж своим противным девчоночьим голосом. Все остальные тут же обернулись к нему. Алиса до этого стояла спиной ко входу, а теперь он увидел, как она зла и раздосадована. — Что ж, надеюсь, вы хотите сделать заявление по поводу участия в запрещённой ученической организации! Эти двое, — она махнула рукой на Гарри и Алису, — убеждают нас, что им ничего неизвестно. Но ведь вы лгать не будете, мистер Уизли?       — Нет, мэм, — ответил Фред сахарным голосом и встал рядом с Алисой, коснулся тыльной стороной ладони её запястья. — Вы ошиблись. Мы не состоим ни в каком запрещённом кружке, откуда у нас время-то на это… — он улыбнулся шире и безобиднее. — Выпускной курс, сами понимаете, у Гарри — вообще СОВ…       — Не мелите чепуху, — прокряхтел Фадж. Только сейчас Фред стал озираться по сторонам и заметил, как много здесь на самом деле важного народу. Помимо самого министра магии (можно было и на нём ограничиться!), здесь был Кингсли с неизвестным ему мракоборцем, а ещё Перси. При виде Перси внутри Фреда шевельнулась злость. Вот ему он лицо разобьёт о дубовую панель и тогда сможет спать спокойно с чувством выполненного долга… — Всем известно, что где вы, там и неприятности.       — Какие у вас глубокие сведения, министр! — подала голос Алиса. Она говорила смело и с вызовом, глядя Фаджу прямо в глаза. Волосы сбились и растрепались, на щеке сажа, мятая мантия выдаёт недавнюю борьбу… Алиса может пройти сквозь огонь и выжить.       — Прошу прощения, мисс? — удивился Фадж. Кингсли настороженно приподнял брови и стал буравить Алису очень выразительным взглядом, МакГонагалл сжала губы в нитку и распрямила плечи до невозможности…       — Следите за своим тоном, юная леди. Вы имеете честь беседовать с министром магии! — прокудахтала Амбридж. Алиса нервно кивнула.       — Я знаю, профессор. Мне лишь одно интересно: почему министр магии знает, что — как вы сказали? «Где Уизли, там и неприятности»? — она не дала ответить (министр уже открыл рот). — Но министр магии не знает, что происходит в этой школе!       — Ну я же здесь, моя дорогая, — довольно-таки нервно улыбнулся министр. — Я знаю, что в школе бесчинствует нежелательная организация, которую выявила доблестная Долорес Амбридж…       — А знаете ли вы, с какой лёгкостью в школу могут проникнуть сбежавшие Пожиратели смерти? Что-то я не наблюдаю вокруг школы кордона и охраны из дементоров, как два года назад!       Перси выронил перо.       — Побойтесь Мерлина, юная леди! — Фадж выпятил грудь вперёд. — Узнаю, узнаю вас! Не вы ли позапрошлым летом лепетали, что ваш отец невиновен и его нужно немедленно освободить из-под стражи?       — Не вы ли прошлым летом допустили смерть ученика? Вам о чём-нибудь говорит имя Седрика Диггори? Вы хорошо спите, министр?!       — Мисс Лестер! — взвизгнула Амбридж. — Не забывайте, что вы совершеннолетняя и несёте полную ответственность за всё сказанное единолично!       Фред посмотрел на декана: глаза у МакГонагалл сейчас блестели почти по-кошачьи, но она молчала.       — Моя сокурсница Патти Стимптон могла погибнуть ещё раньше Седрика, и никто так и не выяснил почему, — продолжала Алиса. Её голос с каждым словом наполнялся силой. — Мы весь этот год занимались один Мерлин знает чем на уроках с этой жабой…       — Как вы смеете! — лицо Амбридж было таким же пунцовым, как её кофточка.       — И я молчу о том, что происходит за пределами школы! Кто-то собирается ответить за нападение на мою маму, министр?! Никто не разбирается с этим, не так ли? С тем, что на неё напала Лестрейндж?! — она быстро набрала в грудь побольше воздуха. — Но, уж конечно, едва Гарри Поттер где-то оступился, так вы тут как тут! Хоть вся школа перемри, вы и не пошевелитесь, лишь бы не была опорочена ваша собственная репутация, не так ли, министр?!       Фадж весь покрылся испариной.       — Достаточно, мисс Лестер, — Дамблдор встал из-за стола. — Вы сейчас очень расстроены, но не стоит переходить на личности в моём кабинете. Корнелиус, пожалуйста, не забывайте, что вы старше этой девушки, не забывайте о той причине, по которой вы нас тут собрали… Давайте вернёмся к ней…       — Директор, я могу вывести Уизли и Лестер? — слегка раздражённо спросила МакГонагалл, держась за переносицу. — Я так полагаю, у профессора Амбридж были вопросы только к Поттеру и Эджком…       — Да, Минерва. Спасибо, — мягко сказал Дамблдор.       Не дожидаясь, когда МакГонагалл к ним подойдёт, Фред взял Алису за руку, и они пошли к выходу. Декан нагнала их на винтовой лестнице.       — Лестер! — громко сказала она, взяв Алису за плечо. Та раздражённо повернулась к ней.       — Что, профессор? Скажете, что я должна была держать язык за зубами? — съязвила она.       — Помягче… — простонал Фред. — Простите её, мэм, она сама не своя, вы же понимаете…       — Помолчите оба, — прервала их МакГонагалл. — Отвечайте прямо и честно. Я правильно понимаю, что вы оба были участниками незарегистрированной ученической организации?       — Да, мэм, — хором сказали Фред с Алисой. МакГонагалл они доверяли.       — И чем же вы таким занимались?       — Практической работой по Защите от Тёмных Искусств, — не дрогнув, ответила Алиса. — Самооборона, простые боевые заклинания, основы первой медицинской помощи, контрпроклятия…       — Сегодня учили младших вызывать Патронусов, — добавил Фред. — Только не спрашивайте, кого ещё.       — И… Ваша организация имела успехи? — спросила МакГонагалл. Её взгляд был внимательным.       — Абсолютно, — не без гордости заявил Фред. — По ЖАБА у всех, кто был с нами, будет «Превосходно»!       — Это было не так хорошо, как если бы занятия вёл, например, профессор Люпин или Грозный Глаз Грюм, — добавила Алиса с ноткой скромности в голосе. — Но хуже точно никому не стало. Скоро война, мы это понимаем. Мы должны быть готовы защитить наши семьи.       — И это верно, — кивнула МакГонагалл. Теперь её голос был мягким. — Мне… Мне нужно вернуться в кабинет директора, я не знаю, что может себе позволить Амбридж в отношении Поттера и Эджком, я лишь хочу сказать вам… Я очень вами горжусь.       — Правда? — брови Фреда поползли вверх. Ему не могло и присниться, что МакГонагалл может им гордиться.       Особенно после всего, что он этим вечером сделал.       — После всего, что я сказала Фаджу? — усмехнулась Алиса. Вот её-то бы слова МакГонагалл в иное время могли впечатлить, но, увы, момент неподходящий. — Не то чтобы мне не было плевать на его реакцию…       — Особенно после всего, что вы сказали Фаджу, — устало сказала МакГонагалл. — Немедленно идите спать.

***

      Что произошло дальше в кабинете Дамблдора, ребята узнали на следующий день. Едва Алиса пришла в гостиную, она тут же заявила, что чувствует себя измотанной и хочет спать сильнее, чем жить. Они легли вместе в мальчишеской спальне, переоделись за пару минут, задёрнули полог. Алиса не стала испытывать себя на прочность и выпила зелье Сна без сновидений, к которому она пристрастилась после видения в Ванной старост. Фред не спал… Он всё думал о том, как удивительно закончился этот вечер. И чувствовал себя, несмотря на то, что всё летит в известном направлении, по-ненормальному счастливым.       Наутро, за завтраком, вся школа узнала печальную новость. Дамблдору пришлось покинуть Хогвартс, теперь на его месте была Амбридж. Видеть её на помосте, где всегда стоял Дамблдор, было плевком в лицо.       — Всё к этому и вело, — мрачно заключила Анджелина, когда они вышли из зала. — Школе конец.       — Почему конец? — спросил Ли. — Мы ведь ещё здесь!       — И Амбридж здесь только до конца года, не забывайте! — добавил Джордж. — Она всё ещё учитель ЗОТИ, а никто из них дольше года не протягивает…       — Это нормально — желать кому-то смерти? — риторически спросила Алиса.       — Да, конечно, — хором ответили все остальные. Алиса поёжилась.       У Фреда на первом месте были совсем другие мысли. Он ждал, когда шумиха с новым директором утихнет, и Алиса заметит… Кое-что ещё.       Прошло три дня, и за это время она ни разу не встретила ни Уоррингтона, ни Монтегю, ни Пьюси ни в коридорах, ни на занятиях, ни в Большом зале. Она, конечно, поделилась этими наблюдениями в субботнее утро, за завтраком.       — Где они могут быть? — нервно спросила она у Фреда. Он мысленно пожелал себе удачи и подождал с ответом. Сделал глоток кофе.       — Чёрт их знает, — безлико отозвался он. — Не волнуйся только за них.       Алиса прищурилась. Фред старался вести себя как обычно. Она скоро узнает. Она его раскусит.       — Говорят, Уоррингтон-старший с женой вчера были в школе. Оба в ярости… — сказал кто-то за её спиной со стороны стола Когтеврана.       — Неудивительно, — бросил кто-то другой.       — Эй, заткнитесь! — вдруг взревел Рон, заставив половину зала посмотреть на него. Он покраснел до мочек ушей, но всё равно свирепо хмурился. — Чего уставились? Больше ничего не случилось?       — Я готов признать родство с тобой, Ронни, — фыркнул Джордж.       — Прошу минуту внимания! — вдруг пропищала со своей кафедры Амбридж. Все затихли и посмотрели в сторону стола профессоров.       Обычно директор не делал никаких объявлений во время завтрака. Это было странно и бессмысленно. Вполне хватало доски объявлений. Тем более, что в выходные на завтрак ходили не все: около трети учеников предпочитали отоспаться как следует. Однако сейчас за столом профессоров была суета. Снейп очень напряжённо что-то объяснял Филчу и МакГонагалл. Алиса закусила губу.       — Милые дети! — усилив голос палочкой, воскликнула Амбридж. Несколько первокурсников ойкнули и зажали уши ладонями: у Амбридж был противный голос и в обычное время, а сейчас это было просто невыносимо. Впрочем, она добилась своего. Все замолчали. Никто не хотел провоцировать её повышать голос сильнее.       — Милые дети! — повторила она, а следом выдержала драматичную паузу. — Мне прискорбно сообщить, что в нашем замечательном замке произошло кое-что ужасное!       — Если она скажет, что увольняется, я напьюсь, — серьёзно пообещала Алисия.       — Я с тобой! — шёпотом добавила Гермиона. Никто не успел удивиться, потому что Амбридж заговорила дальше.       — Трое наших студентов пропали несколько дней назад, — она тяжело дышала, а пальцы-сосиски крепко держались за края кафедры, будто Амбридж боялась, что кафедру отнимут. — Это студенты, которых вы все знаете, — мудрые, хорошие мальчики, прилежные ученики и мои доблестные помощники. Я говорю о Кассиусе Уоррингтоне, Эдриане Пьюси и Грэхэме Монтегю. Один из них — староста школы, они трое — члены Инспекционной дружины. Блестящие игроки в квиддич, гордость школы… Поверьте мне, я взволнована так же, как и вы!       Алиса невольно приоткрыла рот и расширила глаза.       — И Кассиус, и Грэхэм, и Эдриан — совершеннолетние, почти выпускники. Будь они младше, я бы не сомневалась в том, что они просто заблудились в одном из дивных коридоров… Но сердце моё чует, что они попали в беду.       — Сердце? Твоё сердце не заплыло ещё жиром? — фыркнул Ли.       — Я хочу надеяться на лучшее, — маленькие глазки Амбридж блестели. — Я не хочу винить кого-то из вас, дорогие дети… И я верю в то, что уже скоро наши мальчики объявятся! Но пока этого не случилось, мной будут приняты специальные ограничительные меры, которые обезопасят вас от возможной беды и помогут вернуться к спокойной жизни. Я надеюсь, вы встретите их с пониманием…       Дальше она начала перечислять эти самые меры. Строгое соблюдение режима дня, обязательное посещение занятий по расписанию, приёмов пищи. Быть готовым к обыску спален и личным допросам от деканов факультетов — якобы она поручила это самим деканам. Увеличение комендантского часа — теперь он начинался раньше. И что-то ещё, какие-то поручения для Филча, деканов, старост, отчего Гермиона сильно побледнела и сжала губы в нитку.       — Если кто-то из вас знает о пропавших мальчиках хоть что-то, — звонко и трагично сказала Амбридж напоследок, — пожалуйста, сообщите кому-нибудь из взрослых.       Алиса смотрела только на Фреда. Всё то время, что Амбридж говорила, он мирно похлёбывал тыквенный сок и ел маленькие бутербродики с беконом. И упорно избегал её взгляда. И сдерживал улыбку.       Твою мать. Почему ему хочется улыбаться в такой момент?       — Я не хотела об этом говорить, но я тоже вчера видела родителей Уоррингтона. Его мать так плакала… Я подумала, это вряд ли из-за того, что он наделал, ну, тогда, — тихо сказала Кэти Белл.       Алиса схватила свою сумку, вскочила из-за стола и стремительно пошла к выходу. Фред вытер губы и бросился за ней.       — Подожди! Лис! — он нагнал её в вестибюле. — Ты слышала Амбридж — нельзя просто так быть в коридорах!       — Ах, в коридорах быть нельзя! — начала выходить из себя Алиса, не замедляя шаг. — Ты просто так строишь из себя идиота, Уизли?!       — Почему ты… Лис?       Алиса не отвечала на его вопросы, только уводила его всё дальше и дальше. Остановилась только в отдалённой от Большого зала галерее, глубоко вздохнула, а затем посмотрела Фреду прямо в глаза.       — Что ты сделал с Монтегю, Пьюси и Уоррингтоном? — холодно спросила она.       Фред выпучил глаза. Надо притворяться идиотом до последнего.       — Я?!       — Фред Уизли, я не идиотка! — рассердилась Алиса. Она зло положила сумку на ближайшую тахту. — Я знаю тебя семь лет, я знаю этот взгляд… Взгляд «шалость удалась». Ты просто сияешь! Скажи мне, что ты сделал!       Фред расслабленно улыбнулся. Это закон психологии. Нужно быть спокойным рядом с тем, кто вышел из себя, тогда и он будет постепенно успокаиваться…       — Тебе не о чем беспокоиться, — нежно проговорил он. — Это всё, что ты должна знать. Пожалуйста, не кричи, ты перенервничаешь…       Алиса резко побледнела.       — Значит, это ты?       — Я не сделал ничего плохого. Я не применял никаких чар… Знаю, как для тебя это важно. Просто забей и расслабься. Больше в школе ты их не увидишь. Ты же этого хотела? Хотела, чтобы они исчезли?       Алиса перешла на крик.       — Я много чего хочу, Фред! Прямо сейчас я хочу лицо тебе расцарапать, но я же этого не делаю! Ты должен немедленно их вернуть. Ты слышишь меня?       — А что? — нагло улыбнулся Фред, положив ладони ей на плечи (она почти сразу их сбросила, ощетинилась). — Ты боишься комендантского часа? Или того, что снимут баллы? Да мы уже в минусе!       — Прекрати вести себя так! Прекрати! — она затопала ногами. — Для тебя это нормально? Фред, ты перешёл все границы! Вы с Джорджем просто…       — Джорджа не впутывай. Он ни при чём.       Она шумно выдохнула и покачала головой, схватилась за волосы и на несколько секунд замолчала. Потом опустила руки и начала пробовать снова:       — Что ты сделал? Пожалуйста, скажи, что ты сделал…       — Они втроём заперты в Выручай-комнате, — спокойно признался Фред. — Ты знаешь Выручай-комнату. Там можно выжить. Я выпущу их, когда сам отсюда уйду.       Алиса похлопала глазами. Кажется, у него получилось сделать так, чтобы всё было вполне себе безобидно…       — Нужно выпустить их сейчас, — сказала она следом, разрушив его надежды.       — Мы не можем.       — Фред, я думаю, с них достаточно провести там три дня, — теперь она не кричала, а упорно пыталась вести себя дипломатично. — Они всё поняли, осознали…       — Ты защищаешь этих уёбков? — он приподнял бровь. — Ты забыла, что они сделали с тобой?       — Фред, пожалуйста. Что бы они ни сделали… Это не повод. Их родители…       — Они должны были лучше воспитывать своих уродов. Пусть теперь поплачут.       — Тогда я сама пойду в Выручайку и вытащу их, — решительно сказала Алиса, взяла свою сумку и в самом деле направилась к выходу из галереи, туда, где были лестницы…       — У тебя не получится, — остановил её Фред.       — Что?       Она развернулась на каблуках и подошла к Фреду с прежним грозным выражением лица. Чёрт, ну лучше так, чем если бы она всё увидела вживую…       — Ну… Вроде как нельзя заставить Выручай-комнату делать то, что кто-то другой не хочет.       — Амбридж захотела попасть к нам во время одного из собраний, — с подозрением в голосе проговорила Алиса. — И у меня получится их вытащить.       Ну ладно. Не убьёт же она его, в конце-то концов?       — Они в Исчезательном шкафу.       — Где? — Алиса аж охрипла.       Примерно полминуты ей понадобилось на осознание. Фред смотрел ей в глаза и не шевелился.       — Это жестоко! — она выпалила это резко, едва не захлебнувшись вдохом. — Фред, ну так нельзя!       — А нападать на тебя? — мрачно поинтересовался он. — Запугивать тебя до того, что ты на себя-то не похожа?!       — Это только моё дело!       — Значит, твой парень не может хотеть тебя защитить?       — Не так! Выручай-комната — ещё ладно, но Исчезательный шкаф… Вытащи их немедленно!       — Я не уверен, что смогу. Есть ряд сложностей.       Алиса даже не нашлась, что ответить. Она просто открывала и закрывала рот, не найдя что сказать.       — Они не в безопасности, — наконец прохрипела она.       — Почему? — равнодушно произнёс Фред. — Если повезёт, они выберутся. Мне их не жаль. А тебе? Тебе их жаль? Ты их не ненавидишь?       — Они могут погибнуть! Тебе… — она часто заморгала, начав сильно волноваться. — Тебе всё равно? Всё равно на то, что ты можешь стать убийцей! — последние слова она прокричала. Её голос звенел, эхом отражаясь в высоких стенах. Фред прикрыл глаза на пару секунд.       — Ну не я… Их убьёт шкаф. И они сами виноваты.       — Они могут погибнуть, — сдавленно проговорила Алиса. — Из-за тебя.       Фред сглотнул слюну. Ему это всё надоедало.       — Я уверен, что из-за них мог погибнуть кто-то другой, — начал объяснять он. Дипломатично и мягко. Она должна его понять. — Они конченные садисты. Они могли стать Пожирателями смерти. Могли превратиться в кровожадную версию Перси. Я избавил мир от этой беды. Хотя бы от этой…       Алиса поморщилась и перебила его:       — Что-что? Кто ты, чтобы решать, от чего ты можешь избавлять мир, а от чего — нет? Ты… — она резко распахнула глаза. — Кем ты вообще себя считаешь, раз думаешь, что можешь распоряжаться чьей-то судьбой?!       — Этот мир не работает иначе, — твёрдо сказал Фред. — Посмотри на себя. Посмотри на свою жизнь! Сколько людей повлияли на то, чтобы ты из той яркой девочки превратилась в какую-то тень?       — При чём здесь я и моя тень?! — она снова начала повышать голос. В её глазах засверкало что-то опасное. — Значит, я виновата в том, что ты запер двух людей в Исчезательном шкафу?       — Я думал только о тебе, когда делал всё это, — проникновенно произнёс Фред. У него начали сдавать нервы. Он думал, объяснить это будет легче. Чёрт, да она же всегда на его стороне. Она должна быть на его стороне хотя бы в таких вещах… — Я хотел отомстить всем тем, кто делал тебе больно. Ты должна быть благодарна.       — Я буду благодарна, если ты их освободишь, — отчеканила Алиса. — Сегодня. Сейчас. На этом всё, Фред.       Она будто заключала ультиматум. Но так не пойдёт.       — Я этого не сделаю, — помотал головой он. — Я мог бы сделать больше. Скажи спасибо, что я остановился.       Он ждал новых криков. Но вместо этого Алиса неожиданно кисло усмехнулась.       — Знаешь, меня больше всего пугает не то, что ты мог не остановиться. А то, что тебе плевать.       — О, почему мне должно быть не плевать на каких-то слизеринских…       — Да потому что, блять, ты можешь быть убийцей и тебя это не волнует! — она нервно прыснула. Её руки дрожали. — И потому что даже сейчас ты вспоминаешь про то, — когда они могут быть, вероятно, мертвы от голода или чего ещё — какого цвета их галстуки!       После этих слов она покатилась со смеху, обнимая свою сумку. На глазах мигом выступили крупные слёзы.       — Лис…       — Все эти годы… Господи, какая же я дура! — воскликнула она сквозь хохот. — Все эти годы я видела, что вы… — она утёрла слёзы и заставила себя выдохнуть. — Нет, Фред, это ты — конченный садист, никак не эти трое. С самого детства я видела ваши отвратительные розыгрыши, ваши замашки, ваши шутки, ваше равнодушие к другим… — теперь на её лице не было и следа даже самой ничтожной улыбки. — Мне кажется, если бы мы вовремя не подружились, мы могли бы стать врагами, потому что в глубине души мне всегда было мерзко от того, какие вы на самом деле!       — Ты преувеличиваешь, — не поверил Фред. Она не может так откровенно оскорблять его. Конечно, она на взводе, но…       — Ни капельки. Фред, я очень зла, — она поджала губы. — Я надеялась, что однажды ты остановишься. Я надеялась, что смогу… Исправить тебя. Исправить то, что тебе хочется делать больно. А ты говоришь, что закрыл троих пацанов в сломанном Исчезательном шкафу и сделал это РАДИ МЕНЯ? — снова проорала она.       Фред дождался, пока эхо (и гул в ушах) затихнет. Его спина похолодела. Ему всё это совсем не нравилось.       — Почему ты раньше молчала? — только и спросил он.       — Я надеялась, что ошибаюсь. Надеялась, что я просто повёрнутая моралистка и глупая добрячка, которая всюду видит то, чего нет. Но я была права. Когда вы сказали, что управляли волей того старика, что продал вам магазин, я была в ужасе… А теперь это… Когда ты начнёшь убивать, Фред?       Она переходит черту.       — Из-за каких-то…       — Не «из-за каких-то». Что бы они ни сделали, кем бы они ни были, они — живые люди. О все Великие, я надеюсь, они ещё живы…       — Ты так причитаешь… — теперь он был зол. Теперь ему не хотелось никаких мягких соглашений. — Ты просто не знаешь, на что они способны. Я их остановил.       — Возможно, ценой их жизни, — спарировала она.       — Возможно, — горько улыбнулся Фред. — Забавно, как такая умная девочка, как ты, не могла заметить очевидного. Я так изменился ради тебя…       — Прекращай это «ради тебя», — равнодушно отмахнулась Алиса. — У тебя плохо получается.       — Ты никогда не замечала того, что я ради тебя делаю.       — Боже, прошу тебя, мы не будем обсуждать это сейчас!       — Не все люди достойны жизни, Лис, — он чуть склонил голову вбок. — Некоторые делают слишком много дерьма. Поэтому и существуют смертные казни, поцелуи дементоров… Чем я хуже тех, кто судит людей в Визенгамоте?       Ладно. Ладно. Вот здесь он перегнул. Вот здесь — и всё. Услышав последнее предложение, Алиса тихо ахнула и присвистнула, а потом снова нервно улыбнулась. Если честно, Фред ожидал, что она тут же изобьёт его своей сумкой.       — Не мне надо говорить о дементорах и Визенгамоте, — в десять раз спокойнее и медленнее сказала Алиса. Ему аж жутко стало. Лучше бы кричала дальше. — Ты лучше их. Я надеялась, что ты лучше. И знаешь… — её подбородок дрогнул, но она с силой повела плечами и сжала кулаки на кожаной ткани сумки. — Раз уж мы про это заговорили… Когда-то я не позволила моему отцу стать убийцей. Моему отцу, который тринадцать лет жил в нечеловеческих условиях, не мог видеть меня, не мог говорить с людьми… — её голос звенел. Тонкий фамильный хрусталь. Ему триста лет, он пережил столько чисток старательными домовиками, что истончился донельзя. — Ты видел его, ты знаешь, что с ним теперь. Он никогда не будет здоров, никогда не будет прежним. Это всё из-за одного человека — Питера Петтигрю. Мой отец мечтал убить его даже больше, чем увидеться со мной, но я не позволила. Я не хотела, чтобы он чернил свою душу и пустил свою жизнь под откос. Я надеялась, что всё будет справедливо, мы отдадим Петтигрю под суд, папу оправдают и он вернётся к жизни… — её голос слабел. — К нормальной человеческой жизни… У нас не вышло. Но мне не жаль. Потому что душа моего отца чиста и не сломана. И у нас ещё есть шанс, что кто-то из Ордена во время очередного рейда поймает эту крысу за горло и швырнёт под нос Фаджу.       Ну… Потом он перегнул второй раз. Просто не мог удержаться. Просто он об этом всегда думал. И когда Алиса отвернулась к ближайшей картине, пытаясь взять себя в руки, он тихо сказал:       — А если б вы его убили, Волан-де-Морт бы не возродился. Может, удалось бы отсрочить войну.       — Ты… Твою мать, ты серьёзно?!       Вот теперь в него полетела сумка. Прямо в грудь — меткость, как у квиддичного охотника. Фред поморщился. Аж солнечное сплетение заныло…       — Это точно ты? Мерлин, я не верю! — причитала Алиса, пока он тёр больное место, морщась. — Скажи мне, что ты просто выпил Оборотное и на самом деле Фред всё это не говорил!       Он вдохнул и выдохнул. Открыл глаза. Подошёл к Алисе ближе, перешагнув через её сумку. Наверное, она испугалась.       — Это я, — он оскалился, опустил подбородок. На её лицо упала его тень. — Такой, каким ты меня не хотела видеть. И если после всего ты считаешь, что я хуже Петтигрю, которому ты жизнь спасла… Что будет дальше?       Она не думала ни секунды. Это и было самым дерьмовым. Она совсем не сомневалась в своём решении.       — Дальше нам нужно расстаться, — ровно и холодно сказала Алиса. Сказала и перерубила его мир ровно напополам и его самого на части разрезала. Лучше бы добила его своей сумкой заживо. Она так близко, что её можно поцеловать, но между ними сейчас половина земного шара и все самые прочные стены в мире. Не достучаться до неё, раз она что-то решила. Фред никогда этого не мог.       Но…       Блять…       Но,       блять,       расстаться?!       Фред приоткрыл рот, потом закрыл его и присвистнул.       — Вау, Лис, — только и выдавил он. Он не верил. Она блефует! — Ты готова на это пойти?       Она хмуро кивнула. Ни слезинки. Ни морщинки между бровей. Она как будто…       Как будто давно этого хотела.       У Фреда закружилась голова. Нет. Нет, нет, нет, как они к этому вообще пришли…       — Я уже иду. Мы расстаёмся, — сказала она чуть отстранённо, глядя ему куда-то в плечо. — Мне не нужно больше ничего общего с… — она едва не подавилась вдохом. — С таким человеком, как ты, Фред. Меня пугает всё, что с тобой происходит. А больше всего меня пугает, что это происходит, по твоим словам, из-за меня. Может, если я уйду, ты перестанешь хотя бы с именем моим связывать все эти дела.       Его родная, его чужая Алиса.       Он не сдержался, схватил её за плечи так, что она ойкнула и выпучила глаза.       — Что я сделал не так, Лис? Что именно, скажи мне?! — взревел он. Его лицо горело. — Я отомстил за свою любимую девушку! За девушку, которую люблю сильнее всего на свете! Я обезопасил всех остальных девчонок, которые могли попасть в лапы этим мудакам в следующий раз! Это ты называешь «все эти дела»?! — он резко отшатнулся, отпустил Алису — ей пришлось отойти на несколько шагов назад. В её глазах отражался его гнев. Как будто она впервые увидела его таким, какой он есть на самом деле, каким всегда был, без масок и клише. — Извини, Лис, я просто хотел, чтобы ты не видела их, как ты и хотела! Я хотел сделать хоть что-то, чтобы хоть часть пиздеца прекратилась! Ты сильнее любила меня, когда я был беспомощен?..       Её губы задрожали.       — Освободи их! — закричала Алиса, и её голос заставил стёкла звенеть. — Выпусти их, если ты действительно так сильно меня любишь! Потому что, если ты знаешь меня, ты понимаешь, что я не могу это принять! Откуда я знаю, что ты не хотел потешить свою агрессию?!       Фред выдохнул с шипением.       — Вот как у тебя это называется, — процедил он тихо.       — Именно так, — невесело отозвалась она.       Фред посмотрел на неё пусто и оскорблённо. Руки висели вдоль тела, губы сжаты, на лбу и шее билась жилка. Он — котёл, в котором кипит яд. Он — оружие. Он разбит и несчастен. Она сказала, что они расстаются, и всё лишь потому, что он её любит.       А потом Алиса увидела в нём что-то, ужаснулась… И вдруг расширила глаза, закрыла рот обеими ладонями и бросилась бежать прочь от него. Только топот её ботинок стучал в его ушах, как частый пульс.       Фред не стал её догонять.