I'll be your song when the dance is over

      Утро было сливочно-розовым. Алиса смотрела, как наливается краской тонкая полоска неба, которую было видно в прорези между бархатными шторами. Она лежала, прислушиваясь к глубокому дыханию спящего Фреда, и смотрела в сторону окна. Вокруг было очень спокойно: огонь в камине давно догорел, лишь несколько маленьких свечей были яркими каплями в утреннем полумраке. Алиса беззвучно приманила к себе наручные часы Фреда и поняла, что до завтрака ещё уйма времени. И она, расслабившись, погрузилась в приятные мысли.       Фред зашевелился на своей стороне кровати. Алиса повернулась к нему, чтобы понаблюдать за тем, как он проснётся. Он был красивым: ночь разгладила его черты, забрала с собой даже вечный хитрый прищур и насмешливую улыбку. Его кожа была бархатной, персиковой, в россыпи тёмных веснушек и родинок. Если бы Алиса умела рисовать, она бы его нарисовала.       Он заворочался активнее и вдруг, не открывая глаз, что-то невнятно и вопросительно пробормотал. Он был сонным и забавным, поэтому Алиса беззвучно рассмеялась. Фред приоткрыл глаза и, хмуро жмурясь, спросил:       — Какой сегодня день недели?       — Тебе зачем? — со смехом спросила Алиса. Ну что за вопрос! Какое это имеет значение?       Фред приподнялся на локте, мазнул ладонью по лицу, потом широко открыл глаза и посмотрел кругом. Ещё с полминуты он, кажется, вспоминал, где находится и как он тут оказался. На его щеке был след от подушки.       — Сегодня… Четверг? — пробормотал он хрипло.       — Ну… — Алиса на секунду задумалась, а потом неуверенно кивнула. — Да, История магии сегодня. Значит, четверг…       — А-а-а, твою мать! — резко зашипел он, а потом рывком соскочил с кровати, случайно содрав вместе с собой одно из одеял. Глядя, как он, стоя в одних трусах, суетливо подбирает с пола свои вещи и ругается сквозь зубы, долго ищет свою палочку, а когда находит, то на ходу колдует себе зубную пасту во рту, Алиса просто молча моргала. Она сидела, кутаясь в мягкое пуховое одеяло и недоумевала. Сильно недоумевала.       — Что случилось? Ещё нет даже семи… — слабо спросила она. Настроение у неё падало всё быстрее с каждой секундой.       — А сколько… А где мои часы?.. — суетливо спрашивал Фред. Алиса молча кинула часы ему, на что Фред гаркнул: — Так, почему они у тебя?!       — Ты расскажешь, что случилось, или нет? — сердито спросила Алиса. Всё тело покрывалось неприятными мурашками.       — У нас с Джорджем важный звонок через камин в «Трёх мётлах».       — Где?! — у неё отвисла челюсть. Фред одевался с молниеносной скоростью и не хотел объяснять эту, судя во всему, увлекательную и длинную историю.       — Доберёмся туда через проход «Сладкого королевства», замаскируемся и дело в шляпе… Если я, блять, успею! — последние слова Фред прокричал, яростно пытаясь попасть ногой в штанину.       — В семь утра?! — ахнула Алиса. Это чистое безумие!       — В семь. Джордж убьёт меня, мы давно это планировали…       — Что планировали? И куда вы звоните? На чёртову Аляску?! Кто ещё не спит в семь…       — Боже, потом, всё потом! — перебил он, а потом встал прямо перед ней в изножье кровати. — Я нормально выгляжу?       Алиса покусала губу. Она могла бы сказать ему про растрёпанные волосы, про след от подушки на шее, про пятнышко от зубной пасты на подбородке, про рубашку, которая торчит с одной стороны, про галстук, который было бы неплохо отыскать и завязать… Но Фред её просто выбесил, поэтому она пожала плечами. Пусть так и идёт. Как чучело.       — Ты всегда нормально выглядишь.       — Это очень важно, — волнительно затараторил он. — Очень-очень… Ладно, по крайней мере, хоть один из нас будет представительным.       Алиса выпучила глаза.       — Каки-им?       Но Фред уже бежал.       — Потом! Увидимся на уроках, люблю тебя! — крикнул он, бегло чмокнув воздух (так занят, что даже нормальный воздушный поцелуй послать не может).       — И я тебя… — проговорила Алиса, но Фред не услышал, потому что сильно хлопнул дверью.       Выручай-комната — волшебная, изумительная, лучшая комната на свете, где вчера вечером было тепло по-особенному, где вчера вечером столько всего случилось — вмиг опустела. От громкого стука сильно дрогнуло пламя свечей, но они не потухли. Стало очень тихо. Ранее Алису успокаивало дыхание Фреда, а теперь даже этого не было. Она потёрла веки пальцами, чувствуя, как внутри скапливается обида.       Она с Фредом ни о чём на это утро не договаривалась. В отличии, судя по всему, от Джорджа. К самому Джорджу у Алисы вопросов не было. На Джорджа Алиса и не обижалась…       Просто она не думала, что утро после их с Фредом первой совместной ночи будет таким. Она думала, оно будет лучше. Она много о чём мечтала, пока дожидалась пробуждения Фреда.       Ей хотелось, чтобы они лениво лежали рядом, обнимая друг друга. Хотелось, чтобы они подрёмывали, согреваясь общим теплом, пока занимается рассвет. Ей хотелось, чтобы они проснулись вместе, может, даже вместе опоздали на завтрак, и им бы совершенно не было стыдно за это. Чтобы они болтали обо всём на свете. Чтобы они обсудили ещё раз вчерашний вечер, улыбаясь и хмыкая, когда речь идёт про какие-то интимные и неловкие детали. Вместе мечтали о чём-то ещё, ведь теперь горизонты стали дальше и шире.       Или чтобы они не разговаривали, не обменивались мнениями. Просто молча одевались, глядя друг на друга, молча чистили зубы. Ей хотелось, чтобы он смотрел на неё, как она разбирается с копной волос, недовольно рыча, потому что все магические уходовые средства, с которыми всё решается за секунду, остались в спальне. Ей хотелось, чтобы он сам попробовал распутать её волосы, спутал их ещё сильнее, а потом они бы рассмеялись.       Чёрт, нет. Ей бы хватило, если бы он просто уделил ей время — ровно на две минуты больше — и просто сказал что-то обычное, но и такое, чего Алиса не могла бы ожидать. Что-то приятное и нежное, воркующее, вгоняющее в краску. Что-то, о чём Алиса бы думала до самого конца дня.       Или ей всё-таки не нужны слова?       Да, не нужны. Хватило бы взгляда. Одного-мать-его-взгляда, от которого у неё бы свело низ живота и ноги ослабли и хотелось бы лишь одного — прильнуть к нему, прижаться к его коже, целиком довериться. И позволить ему повторить хотя бы часть вчерашнего. Странно, что она до сих пор думает об этом в ключе «позволить ему». Не позволить себе. Она бы хотела, чтобы и он позволил ей шагнуть дальше, взять на себя больше, попробовать что-то новое. О, она помнила о том, как он за секунду менялся от одних её попыток приблизиться к пламени его души… Это было прекрасно.       Это было бы прекрасно. Это могло быть их утро, их идеальное утро. Или неидеальное. Какое угодно.       Но не такое.

***

      Алиса заблаговременно наколдовала Заглушающие чары, поэтому дверь спальни не скрипнула. Это позволило ей бесшумно пробраться внутрь вместе с мантией, свёрнутой пополам, дойти до своей кровати и начать быстро переодеваться. Вчерашняя одежда сейчас казалась ей липкой и потной. Она хранила запах изнуряющей тренировки, смешанный с запахом библиотеки в Портстьюарте, смешанный с запахом подсолнухов, моря… И запах мускатных орехов, будь он неладен, тоже сюда затесался.       «Это была просто ночь. Просто секс. Да? Фред не придаёт этому такое большое значение, значит, и я не должна. У него свои дела, и у меня свои. Надо жить дальше и не думать об этом так драматично…», — мрачно думала она, глядя в окно. Деревья за ночь нарядились в белые нарядные платьица — каждая веточка, даже самая тоненькая, была покрыта инеем. Это было красивое утро. Алиса хотела бы сейчас им насладиться.       В спальне почти все спали, только в закрытой ванной комнате кто-то принимал душ. Патти или Алисия. Анджелина вечно что-то роняет или бурчит себе под нос, разговаривая сама с собой. Она не умеет быть в тишине.       Алиса наконец отправила вчерашнюю одежду в общую корзину для белья, которую раз в сутки опустошали эльфы-домовики. Она достала свежую рубашку, свежие брюки, колготки потеплее: холодно сегодня, никаких чулочков. Она подумала о Фреде, который сейчас, наверное, добежал до Хогсмида вместе с Джорджем. Он догадался одеться потеплее, он закутал шею в шарф? Или сдуру простынет и будет потом откашливать собственные лёгкие?       Он… Да что за чертовщина с ним вообще происходит, почему он так сбежал? Какой блядский разговор может быть в семь утра в Хогсмиде?! С кем?!       Скрипнула дверь ванной.       — О-о, кто к нам вернулся! — прошептала Патти громким шёпотом. Из ванной вылетело облачко пара, от Патти пахло фруктово-цветочным шампунем, и вся она была румяная, пушистая, мягкая, волосы обёрнуты полотенцем. И улыбалась так загадочно. Понимающе.       Алиса только кивнула. Патти на этот кивок усмехнулась так, как будто анекдот услышала. Алиса закатила глаза и фыркнула. О Господи. Она помнила, с каким ржачем (а как ещё это назвать?!) вчера из Выручай-комнаты выходили Ли, Анджелина и Алисия. И Патти они в свою тему подключили. И Джорджа с Мэдди, конечно же. Друзья, а всё равно неприятно от того, что они, должно быть, вчера вовсю обмусоливали их с Фредом отношения. Их с Фредом личные дела.       Странно. Когда Алиса лежала в Выручай-комнате этим утром, она с улыбкой представляла, как они с Фредом могут вбежать в Большой зал, держась за руки. Или прямо на урок, опоздав с треском. Чтобы все на них смотрели. Чтобы все знали. Потому что с Фредом такое переживать не страшно, а весело. А вот одной ощущать себя в центре внимания отвратительно до тошноты.       Патти хватило ума ничего не говорить и не спрашивать. Она только с хитренькой улыбочкой собиралась и красилась в районе своей кровати, Алиса делала то же самое у своей. Почти всё, что она делала, отзеркаливало в мысли о Фреде. Это каждый раз напоминало качели. Раз — и она думает о том, как он вчера убирал назад её волосы, чтобы поцеловать ключицу. Два — теперь она эти волосы распутывает, а Фред чёрт знает где. Раз — его пальцы неспешно танцуют по контуру её лица, каждым прикосновением припечатывая глубокую привязанность к нему. Два — холодно и пусто. Нет его рук рядом. Нет его.       Алиса разозлилась на себя. Что с ней такое, маленькая она, что ли? Она с ним первый день встречается? Мерлин, да они уже больше ГОДА вместе! Почему какое-то дурацкое утро должно так на ней отозваться?       «Потому что это должно быть особенное утро. И он должен был вести себя особенно… А он сбежал, как грёбанный мудак», — ответила она сама себе и скривила рот.       Почему она так его обзывает? Почему она так к нему относится? Мало ли, у него могут быть свои дела. Без неё. Могут быть. И она может отпустить его. Она отдельно, он отдельно — они прекрасно могут существовать вот так. Они же… Они же будут так существовать, когда она уедет в августе…       — С возвращением, наша принцесса! — протрубила Анджелина, наваливаясь на неё всем телом, от чего Алиса заорала. Анджелина умела подкрадываться, как хищница, если ей действительно было нужно сохранить тишину. Анджелина прижала её к матрасу и к себе своими крепкими руками, мелкие косички заслонили Алисе лицо.       — Ты её напугала! Я же просила быть помягче… — укоризненно увещевала Алисия где-то над ними. Но на Джонсон это совсем не подействовало.       — Как помягче? Тут такое случилось! Тако-о-ое! — гудела Анджелина. — Событие века! Наша гусеничка стала бабочкой!       — Помогите! — простонала Алиса в голос, борясь то ли с хохотом, то ли с рыданиями. Ладно, она не ненавидит Фреда. Он где-то на втором месте. Анджелина на первом.       — Хватит, Анджи, ну задушишь!.. — умоляла Алисия.       — И я ещё назвала тебя принцессой? Это ужасная ошибка, ты же теперь королева!       «Моя королева», — шепчет Фред между сладкими стонами, смазанные блики свечей на его лице, он вжимает её в матрас сильнее, чем когда-либо, пока её тело разрезает болью…       — Отпусти меня! — зло воскликнула Алиса, с трудом вывернулась из хватки и скатилась на пол. Алисия, которая стояла рядом с ними, ойкнула и отскочила. Алиса быстро села, от возмущения дыша ртом, убрала с лица волосы пальцами и сердито посмотрела на Анджелину, которая лежала на её кровати на животе. — Ты офигела?       — Я не права? — её чёрные глаза стали больше, тонкие брови взметнулись вверх. — У вас… Ну было же?       Алиса медленно и глубоко вздохнула, оглядела каждую из соседок так осуждающе, как только могла, с неудовольствием поняла, что ни на кого это не подействовало, и, поджав губы, кивнула.       Анджелина ликующе перевернулась на спину и выбросила вверх кулак. Спиннет присела рядом с Алисой на корточки и с мягкой улыбкой посмотрела ей в глаза.       — Не обижайся, ладно? — ласково произнесла Алисия. — Мы… Мы просто думали, ты отреагируешь по-другому, — негромко сказала она, положив ладонь ей на плечо.       — Я говорила вам оставить её в покое, — бросила Патти в их сторону. Она сушила волосы полотенцем. — Есть вещи, которые желательно бы не обсуждать. И не орать про них.       — Не будь занудой, Стимптон, зайчик мой! — протянула Анджелина. Она спустилась на пол к Алисе и Алисии (если кувырок боком вообще можно описать как «спустилась»), последняя усмехнулась:       — Ты кто, камикадзе?       — Лис! Детка! Я же от всего сердца! — запричитала Анджелина, стиснув руку Алису обеими руками и проникновенно глядя ей в глаза. — Мерлин, ну не смотри на нас такой букой! Мы не хотели, ладно?       — Вы ничего не сделали, — пожала плечами Алиса, замечая только сейчас, как сильно у неё был нахмурен лоб — когда она его расслабила, лицу стало гораздо легче.       — Мы самые бестактные овцы в мире… — торжественно начала Анджелина.       — За себя говори! — прикрикнула Патти и снова ушла в ванную.       — И мы просим прощения, — добавила Алисия.       — Просто мы не можем сдержаться. Ладно, я не могу!       Анджелина и правда напоминала пятилетнего ребёнка, который не мог дождаться праздничного торта.       — Весь вечер представляли это, не так ли? Обсуждали во всех подробностях? — саркастично спросила Алиса.       — Не-е-ет! — хором протянули Анджелина и Алисия.       Алиса недоверчиво ухмыльнулась и не ответила. В конце концов Анджелина вздрогнула и поёжилась.       — Я не хочу вас представлять! — воскликнула она. — Ты моя лучшая подруга, а Фред — полный идиот… Ну в смысле, это не мерзко, просто мне кажется, что это неуважительно. Шутки шутками, конечно…       — Лис, скажи только одну вещь, — поспешно перебила её Алисия. Она смотрела Алисе прямо в глаза. — Ты нормально себя чувствуешь? Как всё прошло? У тебя такой вид, как будто ты в логове у Снейпа ночевала, не иначе.       — Да, ты можешь сказать нам, — закивала Анджелина. — Вообще всё. Мы не будем смеяться. И шутить не будем. И вообще ничего не будем, даже если там случилось что-то максимально неловкое и тебе не понравилось…       В груди Алисы раскрылся приятный комок тепла.       — Да нет, — улыбнулась она и опустила глаза в пол. — Всё было прекрасно, девочки.       — Правда? — недоверчиво спросила Анджелина. Алиса с усталой улыбкой кивнула, и лица девочек тоже посветлели. — О-ой, вот теперь я вижу это! Огонёк в глазах, мечтательная дымка…       — Анджелина сходит с ума. Всё правда было прекрасно? Это здорово! — радостно воскликнула Алисия, приложила ладонь к щеке Алисы. — Ай, да у тебя щёки горят! Ты довольна?       — Во всех смыслах довольна? — спросила Анджелина многозначительным шёпотом, наклоняясь ближе. Алиса выдержала мучительную для девочек паузу, а затем тихо ответила, понизив голос до шёпота:       — Во всех.       Анджелина с Алисией запищали так, что у Алисы в ушах зазвенело. Они кинулись обнимать её, а Алиса засмеялась. Эти слова и то, какой счастливой им казалась их подруга, произвело на них большое впечатление.       — Я беру слова назад! — объявила Анджелина, когда они немного успокоились. — Фред не полный идиот! Мы вчера обсуждали это. Господи, да не ваш секс мы обсуждали, не смотри на меня так, Лестер! — добавила она, увидев, как Алиса изменилась в лице. — Просто, знаешь, глядя на Фреда, никогда не подумаешь, что у него хватит сил и терпения так долго ухаживать за девушкой, дожидаться, когда она будет готова перейти к чему-то большему. Ты сама помнишь, какими говнюками они на первом курсе были. А Фред всегда был говнюком в большей степени! И какой он теперь, м? Почти ни следа от того урода! — она довольно хлопнула ладонями по коленям. — Ты круто изменила его. Ему с тобой просто космически повезло.       — И главное, что он сам это осознаёт, — добавила Алисия. — Он очень изменился за последний год. Стал таким серьёзным, таким ответственным, таким… ну, почти здравомыслящим. А когда он смотрит на тебя, это просто песня!       — Моргана, да куча девчонок мечтают, чтобы на них так посмотрели! И куча мальчишек тоже…       — И вы вместе такой классный союз…       — Вы про меня с Вудом так же говорили, — внезапно вспомнила Алиса. Девочки оскорблённо затихли, переглянулись, а потом осуждающе посмотрели на Алису.       — Лис, ну мы же были дурами! — воскликнула Алисия. — Мы не замечали очевидного! А теперь всем понятно, что вы оба счастливы! А ты — так вообще…       Анджелина внезапно расчувствовалась и обняла Алису за шею. «Однажды она меня придушит», — подумала та.       — Наша детка вы-ы-ыросла! И скоро от нас уедет! А-а-а-а!

***

      С девочками Алиса почти забыла о том, что Фред учудил с утра. Ей и не хотелось рассказывать им, не хотелось зря разрушать такое хорошее представление о её парне. В прошлом году они довольно жестоко высказывались о нём, обвиняя в плохом обращении с Патти: все думали, что она в депрессии из-за разрыва, когда никто ещё не знал, что она околдована лже-Грюмом. А сейчас они здорово зауважали Фреда.       Ей и самой показалось глупым обижаться на него. Ну удрал и удрал. Вернётся и всё расскажет.       Но его не было в башне, он не ждал её у лестницы, ведущей к женским спальням, а ведь Алиса тянула время изо всех сил. Его не было в Большом зале, и до самого конца завтрака он не объявился. Как и Джордж, в общем-то.       Но это было ещё ничего. А вот когда к ней подсела Мэдди и после нехитрых вопросов выдала, что у близнецов, вероятнее всего, сейчас идёт сделка с арендатором помещения на Косом переулке, Алиса аж поалела от ярости.       — Фред тебе не говорил? — ойкнула Мэдди и прижала ладонь к губам. Алиса медленно покачала головой из стороны в сторону. — Я думала, ты знаешь! Джордж и меня просил никому не рассказывать, но я думала, что ты-то в курсе…       — Нет, не в курсе, — тяжело вздохнула Алиса и запила своё разочарование крепким кофе. Сердце горько билось о рёбра. Бух. Бух. Бух. Какого хрена, Фред?!       — Но ты не переживай! — ободряюще сказала Мэдди. Она нервно потирала крестик на цепочке. — Может, он хотел сюрприз сделать…       — Да, сюрприз… — саркастично согласилась Алиса. Мэдди кисло поджала уголки губ и утешающе положила голову ей на плечо. Целый замок вокруг них гудел, а Алиса чувствовала опустошение. Фред мог сказать ей. И раньше, и сегодня. И когда угодно. Он просто не сказал.       Почему? Почему?..       Только этот вопрос и был в голове Алисы весь первый урок Истории магии. Она прокручивала в голове вчерашние моменты, проведённые вместе с Фредом, вспоминала сказанные им фразы и думала: почему он не мог сказать? Неужели это так серьёзно? Он-то о ней всё знает. Он насквозь её видит… А она и не задумывалась о том, что у него могут быть какие-то секреты.       Ей повезло, что это была дурацкая история, на которой и так было невозможно сосредоточиться, а не какое-нибудь зельеварение. Алиса позволила себе половину урока лежать подбородком на сложенных локтях и смотреть на пролетающие мимо окна снежинки. Она загрустила так сильно, что даже мыслей никаких не осталось.       Поэтому она сильно испугалась, когда кто-то ткнул её вбок. Это было почти в самом конце перемены. Алиса резко обернулась и увидела Фреда, который с всё ещё пунцовыми от мороза и долгой беготни щеками, со снегом в волосах и в капюшоне мантии пытался отдышаться рядом с ней. Он сидел на лавке и разматывал полосатый гриффиндорский шарф.       — При… вет… — прохрипел он с улыбкой, а потом попробовал обнять её ледяными руками. Алиса рыкнула и отшатнулась.       — Ты весь в снегу! Фред, Мерлин, ты что творишь?! — начала тихо ругаться она, стараясь не привлекать ничьего внимания. — Где твоя шапка?! У тебя будет ангина!       — Не бу… Кха-кха! Не будет! — заявил он шёпотом, прокашлявшись в кулак. — Это пробежка! Очень полезно для здоровья!       Алиса открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом закрыла его. Он же молчал об их с Джорджем удивительных планах! Вот и она не будет с ним разговаривать! Алиса только сузила глаза в ответ на его бесстыжую улыбку, натянула на голову капюшон мантии, когда он попробовал поцеловать её своими холодными губами, вывернулась от ещё одной попытки объятий. Потом вся зажалась, сложила руки и поставила локти на парту, глядя в сторону доски.       — Ты объявила мне бойкот! — поражённо догадался он. И улыбнулся ещё шире. Мерзавец. — Ты совсем не будешь со мной разговаривать? — Алиса мрачно покачала головой. — Ва-ау! И даже если я сделаю так?       Он расстегнул мантию и жестом фокусника вытащил букетик милых цветочков. Они совсем не помялись под мантией и выглядели довольно свежо. Алиса посмотрела на него, но в руки брать не стала. Фред со вздохом положил букетик на парту, на её старые записи по истории, которые она вела скверно и редко. Алиса тут же подвинула цветы в сторону, положила записи перед собой и даже открыла нетронутую чернильницу.       — Ты не будешь вести конспекты по Истории магии. Ты никогда этого не делаешь! — проговорил Фред. Алиса в ответ только недовольно фыркнула и больше не смотрела в его сторону. Фред цокнул языком, вздохнул и полез в свою сумку. Алиса знала, что просто так он от неё не отстанет.       Прозвучали удары колокола. Профессор Бинс приплыл по воздуху к доске и продолжил вещать что-то про скучные реформы Гринготтса в 50-х. Алиса опёрлась щекой о кулак и стала играть пером, делая вид, что очень заинтересована в содержании урока. Она с трудом выделила из речи профессора-призрака первую какую-никакую важную мысль, опустила глаза на пергамент…       «Это полная туфта. Давай поговорим?».       Алиса не успела никак отреагировать, как под этой записью появилась следующая:       «Скажи хоть что-нибудь».       Ладно, он заколдовал её пергамент: пишет на своём, а записи появляются на её. Она вздохнула, обмакнула перо в чернила и аккуратно написала:       «Нет».       «Почему?».       «Ты что, издеваешься?».       «Лис».       Алиса не стала отвечать. Фред почесал голову и написал на своём пергаменте (это сразу же перенеслось на её пергамент):       «Это из-за того, что я убежал утром? Я не мог иначе. Я опаздывал. Прости».       Мерлин. Алисе хотелось закончить разговор прямо здесь. Ну как он не понимает?!       «Ты не сказал, куда уходишь», — ответила Алиса, чувствуя, как в груди сворачивается тягостный комок. Обижаться молча легче, чем разбираться и говорить о своей обиде.       «Я же сказал».       «Не сказал заранее. Почему я ничего не знала о вашей сделке насчёт аренды?».       Фред занёс руку с пером над своим пергаментом и замер. Тогда Алиса несколько раз жирно обвела вопросительный знак.       «Я не знаю, крошка, — на этих словах Алиса почувствовала, что внутренне взрывается. — Не пришлось к слову. Ты была так загружена из-за уроков и из-за последних новос…»       Она начала писать прямо там, где хотел писать Фред.       «И ЧТО?! — эти слова она написала крупно и жирно, едва не сломав перо. — Это абсолютно не оправдание! Я была бы счастлива узнать о ваших планах! Разве я этого не заслуживаю?».       «Ты заслу…».       «Или я больше не твой друг, которому ты можешь доверить свою тайну? Всего лишь девушка успешного человека, с которым делиться ничем не надо? Или ты полагаешь, мне было бы не интересно? Или что, Фред? Я не понимаю!»       Фред тяжело вздохнул и свободной рукой зачесал влажные от талого снега волосы назад.       «Я не поду…».       Алиса поджала губы.       «Мне обидно. Очень обидно. Ты даже не подумал о том, чтобы поделиться со мной. А ведь это важно. Важно для тебя и для меня тоже. Ты бы не сломался, если бы просто сказал, куда уходишь!».       «Мне очень…».       «Мне тоже, Фред. Я бы от тебя так никуда не убежала. Я тебе вообще всё рассказываю. Ты обо мне всё знаешь, а я о тебе, получается, нет. Я только думала, что у нас всё хорошо…».       Он больше ничего не писал. Лишь накрыл её руку с пером своей, другой приобнял её за талию, наклонился к её уху.       — У нас с тобой всё хорошо, глупышка, — шёпот обдал её кожу мурашками. — Я совершил ошибку. Дурацкую ошибку. Это правда очень плохо. Ты должна была знать…       — Угу-м, — промычала Алиса, не размыкая губ. Ей было всё так же обидно и тягостно. Она чувствовала, что Фред не мог понять её, что он был очень далеко от неё, хотя по факту он был рядом. Он даже говорил её словами, лишь бы простила поскорее… Как глупо.       И Алисе не хотелось ругаться с ним сильнее. Не хотелось, чтобы ситуация усугублялась, потому что… Ну не поймёт он. Только снова дурацкими цветами откупится или что-то такое. Обида сковывала её разум, забирала все хорошие мысли, как самый сильный дементор. Алиса сама себе удивлялась. Она больше ничего не писала, только нервно рисовала на пергаменте какие-то крючки и загогулины.       — Просто прости меня, пожалуйста, — продолжал Фред тёплым шёпотом. — Я не хочу перед тобой оправдываться, потому что это и правда вышло стрёмно. Ну пожа-алуйста, улыбнись хотя бы мне…       — Ты напугал меня утром, — буркнула Алиса.       — Да я сам испугался, что опоздаю… — комок внутри. Он снова говорит о себе. О том, что он мог опоздать. Не о ней, которая осталась одна. — С тобой совсем забыл обо всём на свете и чуть не пропустил такую важную встречу… — он вдруг прыснул. — Столько всего случилось за последние сутки…       Он гладил её по руке, другой рукой продолжая обнимать за талию. Этот человек вчера был с ней в тех местах, которые им дарила Выручай-комната. Он вселил в неё небывалую уверенность в себе, позволил ей почувствовать себя важной, привлекательной, желанной, любимой… Он вставал перед ней на колени, снимая с неё одежду, он смотрел на неё абсолютно пленёнными глазами, он целовал её ступни… Он подарил ей то, о чём она не могла себе представить даже в самых смелых фантазиях. Он так мило заботился о ней после…       И разбил всё это утром. И даже не понял этого!       У него всё хорошо. Фред всегда молодец.       — Ты вынуждаешь меня спросить о том, как прошла встреча, — прошептала Алиса, пытаясь смириться со своей болью. Комок в горле рос и заострялся, царапал горло. Фред победно поиграл бровью, а потом торжественно прошептал:       — У нас с Джорджи есть помещение для магазина.       — Есть?! — удивилась Алиса. Надо же, как он всё успел! Точно молодец!       — Огромный двухэтажный павильон с кучей отделов, — начал радостно рассказывать он, не замечая её печали. — Там бы два-три магазина разместились с лёгкостью, но мы с Джорджем решили, что не будем соглашаться на меньшее. Это обошлось нам в девятьсот галлеонов…       — Во сколько?!       — И это только до лета, потом, когда магазин будет в работе, нужно будет отстёгивать плату каждый месяц. Мы заплатили вперёд, чтобы не мотаться туда-сюда раньше времени. В самом магазине сейчас страшненько. Раньше это был комплекс с магазинами мантий и ведьминских штучек. Остались всякие гигантские витрины, куча полок для одежды, но нам всё это на руку, ничего не пропадёт, — он откинулся на спинку скамьи, мечтательно глядя перед собой. — Нам как раз нужно много зон, чтобы организовать всё-всё-всё, что мы придумаем. А розовые стены можно легко сделать красными и фиолетовыми…       Алиса нахмурилась и мотнула головой, а потом с прищуром посмотрела на Фреда.       — Вы что, были там? — процедила она. Фред с улыбкой прицокнул языком и повернул лицо к ней.       — Ты же не думала, что мы будем заключать сделку, сидя коленями на полу в трактире, который к тому же закрыт? Пф-ф, нет. Мы трансгрессировали из Хогсмида прямиком туда.       — Вы были в Лондоне…       — Ага. Хотели очаровать старика-владельца своими манерами, шуточками и всё такое, но он даже на наше золото не купился. Спрашивал, откуда деньги, Уизли же, мол, не зарабатывают столько… Не верил, что это подаренные и честно заработанные, — фыркнул Фред. — Пришлось применить Конфундус, чтобы он отвлёкся на образцы наших товаров и сменил пластинку.       — Фред, — произнесла Алиса чуть громче. Жёстко и свирепо.       Конфундус! Это же… Это же без пяти минут тёмная магия! Это ни в какие ворота не лезет!       — Не смотри так на меня! — невинно прошептал Фред, набрасывая вокруг них Заглушающие чары, потому что Алиса больше не хотела сохранять тишину. — Это же просто бизнес. На Косом переулке иначе ничего не открывается.       — Ой ли?!        Они это заклинание-то учили с идиотом лже-Грюмом с условием, что применят его в самом крайнем случае, и то никто из них не осилил. «Конфундус — это Империус для начинающих», — рычал лже-Грюм тогда. Когда летом на Гриммо они рассказали настоящему Грюму, что их пытались научить этому заклинанию, тот разразился такой бранью, что мистер Уизли впервые в присутствии Алисы повысил голос не на своих детей.       То, как легко Фред говорил о том, что они с Джорджем практически перешли черту, приводило её в бешенство. Перед глазами появилась лёгкая пелена, а к ладоням прилило тепло. Фред взял её ладонь своими двумя и стал успокаивающе гладить, нажимать на разные точки и продолжил болтать, как будто это могло её ободрить.       — Слушай, этот магазин — лакомый кусочек в самом важном месте магической Британии. Никто и никогда не открывает на Косом переулке с нуля ничего! Легче победить дракона голыми руками! Там работают поколениями одни и те же семьи, стариков хоронят прямо оттуда, им на смену приходят их дети… А за место, которое мы арендовали, буквально готовы убивать. Но нам помогло всего одно заклинание. И ничего такого мы не сделали. Главное, у нас в руках магазинчик, да?       — Нет. Это перебор, — она выдернула руку и зажала кулаки подмышками, стиснула зубы.       Её взгляд был полон ярости. Фред непонимающе вытаращился на неё. Как же так — все его аргументы мимо!       — Это бизнес, — протянул он, глядя глаза в глаза. — Лис, тот старик не пострадал. Он просто уступил нам. Чёрт, ну мы же никого не покалечили! Мы просто решили ситуацию в свою пользу без жертв. Без жертв! Как гриффиндорцы.       — Как идиоты, — прошептала Алиса. — Вы невозможные идиоты.       — Я знаю. Мы идиоты. Но посмотри вокруг… — Фред обвёл рукой аудиторию. — Все они ещё не знают, что сидят в одном классе с арендатором магазина на Косом переулке… — он снова споткнулся о её взгляд и взъерошился. — Ну или давай ещё и из-за этого поссоримся?!       «Да, давай! Ты в своём уме?!», — хотелось заявить ей.       «Ещё и из-за этого». Как будто всё, о чём она говорила, «полная туфта», как выразился Фред. А ведь она волновалась и беспокоилась об очень важных вещах! Но разве Фред её поймёт?       Не поймёт, даже если она будет спорить до посинения.       — Ладно, нет, — довольно-таки недовольно отозвалась она. А потом решила сменить тему. Сложно говорить о дыре от выстреливающего заклинания в собственном теле. — Фред, я просто не верю. Вы так долго шли к этому и теперь вы буквально в двух шагах…       — Ага, — облегчённо сказал Фред, радуясь, кажется, что опасный момент миновал. — Можем хоть сейчас валить из школы, но нужно выжать отсюда все возможности подзаработать. Нам же ремонт ещё нужно делать, ну и лабораторию какую-никакую развернуть. А ещё, — он понизил голос. — Прямо в этом магазинчике есть квартирка. Она славная: там гостиная, кухня, две спальни, большой балкон… И тоже принадлежит нам. Видишь, как здорово: и вопрос с жильём решили сразу.       Алиса тихо кивнула, прижимаясь щекой к его плечу. Не потому что она прониклась к нему нежностью, просто ей стало очень-очень грустно. И тяжко, пусто внутри. Она вспомнила про Мэдди, которая с блестящими глазами рассказывала ей, что переедет к Джорджу уже летом — вот куда она переедет… Счастливая, счастливая Мэдди.       И она — с дырой внутри. Всё казалось ей неправильным, безумным, ужасным. И побег этот. И Конфундус, будь он неладен. И то, что Фред оставил её одну, и ей так больно от этого.       Фред коснулся губами её щеки и замер так на несколько секунд, а потом снова прошептал прямо на ухо:       — Ты должна была знать об этом. Извини. Может, мы съездим туда во время вылазки в Хогсмид, когда целый день будет в запасе, и тебя с собой возьмём, я бы показал всё… Стоит тебе только увидеть всё это, ты перестанешь расстраиваться.       — Не надо, — тут же отказалась Алиса. — Это же только ваше с Джорджем дело.       Фред удивлённо посмотрел на неё.       — Я думал, ты бы хотела взглянуть.       Хотела. Раньше. И не так. Не в качестве уступки.       — Я лучше взгляну, когда всё будет готово, — уклончиво сказала она. Фреда такой ответ смутил.       — Мы… Мы же откроемся в лучшем случае в августе, там работы невпроворот. А раз ты уезжаешь… — он махнул рукой. — Чёрт, да пофиг. Мы проведём техническое открытие пораньше. Для тебя!       Алиса не ответила, хотя Фред, наверное, ожидал другой реакции. Просто молча смотрела в сторону чëрной доски, на которой появлялись какие-то даты и тезисы.       — Ты расстроена, — заметил он.       — Да, — сказала она.       — Я могу что-то сделать?       Ну и как ему объяснить? В двух словах не выйдет.       — Просто не знаю, что ты выкинешь в следующий раз, — грустно сказала она. — Ты же сам чëртов хаос.       И хуже, чем хаос. Он просто непредсказуемый.       — Это ты мне говоришь? — нехорошо усмехнулся Фред.       — Я не сбегаю из замка… — пробормотала Алиса. Он тут же отозвался:       — Зато нарываешься на смертельную опасность. Ну, в прошлом году ты это практиковала…       Алиса аж рассердилась. Он сейчас серьёзно? Он сравнил свою дурость с её проблемами, в которых она не виновата? Да её лже-Грюм хотел прикончить просто потому, что его хозяева ему приказали! А Фред думает, что она нарывается! Ей впервые за долгое время (может, с первого курса) захотелось облить его чернилами. Всё куда хуже, чем она думала. Она сжала зубы и холодно проговорила:       — Дождись, пока Пожиратели, а особенно Лестрейнджи наберут силу. Вот тогда-то моя жизнь станет увлекательной… Почему они сейчас не напали на меня, интересно? Может, я плохо нарываюсь, недостаточно?!       — Мы ушли с темы, — отмахнулся Фред. — Ну а что ты хочешь? Хочешь, я буду ходить за тобой хвостиком и ночевать у подножия лестницы в твою спальню? Хочешь, я никуда вообще не поеду?       Зачем ей эти одолжения? Ну почему он противный такой?       — Фред, ты свободный человек, — вздохнула Алиса. — Ты можешь делать что хочешь. Ты мог хоть сегодня добровольно свалить из школы и до самого лета делать ремонт в магазинчике. Я не имею права тебя задерживать. Ты и не должен. Правда. Особенно из-за меня.       — Ты стоишь того, чтобы задержаться, — сказал Фред, глядя на неё серьёзно. — Больше всех на свете причин. Ты и есть главная причина, по которой я здесь.       Это должно было прозвучать романтично, но Алиса ничего не почувствовала.       — Значит, я тебя только задерживаю? — парировала она. Фред зло улыбнулся.       — Чего ты бесишь меня?       — А ты меня?       — Вбила же себе в голову… — фыркнул он, а потом крепче обнял её и сердито поцеловал в макушку. — Лис, ты не просто девушка успешного парня. Ты сама по себе замечательная. Полноценная. И я хочу быть с тобой…       — Просто не уезжай, ничего не сказав мне, раз уж хочешь, — её голос дрогнул. Она всё-таки коснулась своей дыры внутри. — Потому что когда ты так делаешь, я чувствую себя брошенной, — Фред тихо охнул и погладил её по плечу. Её подбородок задрожал. — Если ты планируешь что-то серьёзное… Я должна хотя бы знать об этом. Знать о твоих планах. Понимаешь? Я ненавижу такие внезапные сюрпризы. Я за тебя, блин, волновалась… — по её щеке скатилась непослушная слезинка. — А ты сидишь тут и расстраиваешь меня!       Фред шёпотом призвал всех Великих волшебников, — и вместе, и каждого по отдельности, — беззвучно пытаясь успокоить Алису, которая залилась слезами. На это ушло несколько минут и сначала это было безуспешно. Чем больше он старался, тем сильнее Алиса плакала, закрывая лицо ладонями. Повезло, что они сидели на последней парте, вокруг них были Заглушающие чары, и никто их не слышал. Было бы неловко. Урок же идёт…       — Больше никаких тайн, — прошептал Фред, когда она немного успокоилась. Он гладил большими пальцами её щёки, стирая слёзы, и целовал её в лоб. — Обещаю. Ладно?       — Да, — кивнула Алиса, шмыгая носом. Было бы дело только в тайнах.       Фред взял её мокрое запястье и поднёс к своим губам, а потом тихо произнёс:       — Вчерашняя ночь была просто незабываемой. Я бы хотел перенести эту сделку… — он поцеловал её руку ещё несколько раз. — И закончить то, что мы начали, утром. Ты такая красивая…       Это было по-настоящему невыносимо.

***

      На нумерологии, на которую Фред не ходил, Алиса сделала то же, что и на истории магии: отсела на последнюю парту и твёрдо игнорировала решение очередной практической работы. Она лишь делала вид, что что-то пишет. Мысли застилали ей глаза, заглушали сторонний шум вроде скрипа перьев и редких замечаний профессора Вектор. Они чесали руки, просились наружу, сдавливали горло и лёгкие, пока наконец не стали мучительными, громкими, говорящими на разный лад об одном и том же: ей не нравится, ей совсем не нравится то, что делает Фред. Едва просидев двадцать минут, Алиса сбежала в уборную, где неожиданно для себя снова разрыдалась.       Было бы дело лишь в её собственных проблемах, в его недостаточном внимании (или невнимании) к ней сегодняшним утром — это было глупостью, мелочью и вообще, быть может, она просто преувеличивает. Может, нет ничего такого в том, что он ушёл, что он ничего не сказал ей о своих планах на магазин. Может, он разделяет личное и рабочее. Может, она слишком зациклилась на себе, а Фред воспринял это слишком глубоко и решил, что так правильнее.       Да Мерлин знает, что он там решил!       Алису пугало то, как сильно она ошибалась в том, как видела Фреда. Сейчас она прокручивала в голове всё их знакомство… И понимала, на сколько вещей закрывала глаза всё это время. На катастрофическое количество вещей.       Близнецы всегда были жестокими. Местами они вели себя как настоящие садисты. Просто Алиса научилась это не замечать. Просто научилась придумывать им оправдания. Даже когда они творили полную ахинею, наплевав на принципы и нормы морали, она могла наорать на них, но потом быстро отмахивалась: она им не старшая сестра и не мама, она их подруга, их поддерживать надо, а не увещевать и просить вести себя прилично.       Но к чему, например, их вечное издевательство над Роном? Что в детстве, что сейчас, когда он вырос и стал добиваться чего-то — зачем они ведут себя, как идиоты, глумясь над ним и над его малейшими успехами?       А то, что они с Перси вытворяли? Алиса помнила ту историю, как они подбросили ему в постель заколдованные заколки, которые планировали пустить в оборот в своём магазине. Они потом, ухмыляясь, говорили, что у их «домашнего старосты» шрамы на всю жизнь останутся. Без тени сожаления, без стыда, без чего бы то ни было! Они просто веселились, хотя могли покалечить его сильнее!       А сколько раз Алиса сама была свидетельницей того, как они перегибали палку? Как они, допустим, воровали что-то в Хогсмиде, на кухне, из гаража отца, из запасов Снейпа? Как они тестировали свои первые наработки на всех, кого не жалко было? Тот их однокурсник, Кеннет Таулер, который ушёл из школы после пятого курса, — Алиса была осведомлена о том, что они подкинули ему бородавочный порошок. Он, даже посетив мадам Помфри, до самого лета ходил с фиолетовыми шрамами от бородавок по всему телу.       А не потому ли он ушёл?..       Тогда, на пятом курсе, Алису волновало совсем другое. И Таулер казался ей каким-то дураком недалёким, который не вписывался в их компанию, как Стимптон. Ей казалось: поделом ему, так и надо. Но разве он такое заслужил?..       А та саламандра из мини-фермы Хагрида, которая погибла, потому что Фред скормил ей петарду, когда они были на четвёртом курсе? А первокурсники, на которых они тестируют свои изобретения, которые могут отразиться на них как угодно? Алиса летом Фреда откачивала, когда он ошибся в своём зелье. А первокурсники слабые… Их-то кто откачает, если что?       «Почему ты не думала об этом раньше? — спрашивала она себя, глотая слёзы и тупо глядя в облупленную дверцу кабинки. — Ты всегда знала, что он такой. А теперь узнала, что он околдовал какого-то старика с Косого переулка Конфундусом. Ничего такого же, да? Просто заклинание? ПРОСТО ЗАКЛИНАНИЕ?».       Нет. Не просто.       Ей было плохо, потому что Алиса знала: это не всё, на что он способен.       Почему она не думала об этом раньше? Почему она позволяла себе закрывать глаза на его проделки? Почему она отворачивалась, чтобы не смотреть, почему она усиленно думала о другом, почему она вообще не думала?!       «Потому что он любит меня, — ответила себе Алиса. — Мне только это и было важно».       И это было правдой.       Он любит её. Он постоянно об этом говорит. Вчера в Выручай-комнате ей даже показалось, что он на ней помешан. Вчера в Выручай-комнате он творил такое, что у неё до сих пор между бёдер чуть зудит, а от одних воспоминаний внутри разливается сладкий мёд.       С ней он не был жестоким. С ней он был прекрасным. Анджелина и Алисия верно сказали: любая девчонка о таком парне мечтает. Он ласковый, он нежный, он обходительный и чарующий. Он уверенный в себе, даже властный, но ещё и такой… комфортный. С ним как дома. С ним всегда хорошо.       Он делает её жизнь лучше, он даёт ей такую поддержку и любовь, что она сходит с ума от счастья.       И он же делает то, что противоречит её принципам. Всегда делал.       «Конфундус — это Империус для начинающих». Это слова Барти Крауча-младшего. Грёбанного Пожирателя смерти, шестёрки врагов её матери, которые сейчас рыскают на свободе.       А Фред что сказал? Что это… просто заклинание?       Патти в прошлом году околдовали Империусом. Надолго. Она почти полгода лечила свой разум в Мунго. Заклинание Фреда заняло секунд десять и не повлияло ни на что в планах масштаба. Фред не заставил никого убивать. Просто забрал себе то, что считал своим. «Как гриффиндорец», — добавил он.       Только гриффиндорцы так не делают… Для них законы не писаны, но они не такие. Не такие же, да?       Фред всегда напоминал ей о том, на каком они факультете, когда Алиса заикалась о правилах и переходе границ. Её всегда ранило то, что она могла быть недостойной своего факультета — лучшего в мире факультета, которым она гордилась. Но если настоящие гриффиндорцы поступаются чужой волей, чтобы забрать своё, то стоит ли гордиться этим? Это не гриффиндорский поступок, а слизеринский. Или даже хуже. Стоит ли вообще тогда мыслить категориями факультетов?       «Они могли обойтись иначе, — думала Алиса. Она прислонилась виском прямо к холодной стенке кабинки, не обращая внимания, что она не совсем чистая. — Фред говорил, что по-другому никак на Косой переулок не пробиться, но они могли обойтись иначе. Могли договориться. Или денег подкопить и подождать чуть-чуть. Или взять помещение поменьше… Да тысяча возможностей у них была».       А они выбрали нечестный, подлый, магический способ.       Мама всегда говорила, что человек должен уметь делать без заклинаний столько же, сколько с ними. Это всегда звучало, когда Алиса вредничала, если мать просила её убраться дома, но запрещала при этом использовать палочку. И говорила, что кнат цена тому волшебнику, который без палочки даже омлет сделать не может. Как же Алису раздражала эта фраза!       Сейчас она поняла её иначе. Дело не в том, чтобы уметь выжимать тряпку руками, а не палочкой. Дело в том, чтобы отложить палочку, когда хочется заколдовать человека. Потому что любой, даже самый сильный волшебник, должен уметь договариваться. Уметь находить компромисс, слушать, стараться понять другого, а не хвататься за палочку и вызывать на дуэль. А не переубеждать силой магии, не подчинять себе…       Фред был красноречив и обаятелен, но он так не умел. Он просто всегда добивался своего — честно или нет. И это было лишь одним из поступков, о которых Алиса узнала, оказывается, случайно. Если он не говорил ей про это, пока она не спросила в лоб… О чём ещё он умолчал? О каких проделках она не слышала?       По нумерологии у неё была оценка «О», а ещё огромный долг. Алиса думала о другом. Полдня ещё она ходила сама не своя, отшатывалась от Фреда, который быстро понял, что что-то не так, но её лучше не трогать. Сейчас Алису бесило даже то, какой он был проницательный, как чётко ощущал, что ей нужно… От злости она даже забрала из своей спальни коробку конфет, которая осталась со дня рождения, и без всякого зазрения совести умяла в одиночестве. Конфеты лежали долго и затвердели, они плохо жевались и были совсем не вкусными. Но Алисе нужно было чем-то заполнить пустоту внутри.       А перед ужином на пороге Большого зала какая-то бледная первокурсница вручила ей розовую записочку с приглашением выпить чаю сразу после ужина от Амбридж. Алиса закатила глаза и выругалась сквозь зубы, чем напугала первокурсницу ещё сильнее.       — Проваливай! — неожиданно для себя гаркнула она. Девочка сильно дёрнулась и убежала.       — Зря ты так с ней, — проговорил Фред, который оказался рядом. На его лице не было привычной улыбки. И утреннего восторга из-за успешной сделки тоже не было. Он смотрел на Алису со странным сожалением. Та скривила губы и молча села за стол. У неё появилась идея.       Аппетита почти не было, но Алиса набивала желудок всем, что было в зоне досягаемости. Она ела, почти не жуя и не ощущая вкуса пищи, пока не почувствовала, что желудок превратился в тяжёлый камень. И дышать было трудно, и вообще как-то очень неприятно стало… Алиса кое-что проверила в своей сумке, а потом отправилась в сторону кабинета ЗОТИ.       По дороге она почувствовала, что слабеет, а желудок начинает болеть всё сильнее. «Ну что ж, похоже, мне будет проще осуществить задуманное», — мрачно подумала Алиса, стучась в дверь.       — Проходите, милочка! — голос Амбридж звенел, как испорченный колокольчик.       Сахара в чае было так много, что им буквально пахло. Котята на декоративных тарелочках пищали, умывались и играли со своими бантиками. Жабье лицо Амбридж блестело — даже пудра не помогала. «Она как жаба, которая из болота выбралась», — с неясным удовлетворением подумала Алиса.       — Вы пьёте с сахаром, надеюсь? — проворковала она.       — Зачем вы спрашиваете, если уже добавили сахар? — добродушно улыбнулась Алиса, хотя живот тянуло и руки похолодели. Она взялась за сиденье неудобного школьного стула, который Амбридж поставила напротив своего стола.       — Не стоит быть грубой, — Амбридж пожурила её, как маленького ребёнка. — Сегодня мы с вами хорошо побеседуем и вы пойдёте отдыхать. Договорились?       Алиса чуть пожала плечами и выдавила «м-гм» сквозь зубы. Она ненавидела эту суку.       — Вы в последнее время общались со своей матерью?       — Она редко мне пишет. Много работы.       Она вообще ей не писала, по крайней мере, напрямую в Хогвартс. Ещё в прошлом году они договорились обмениваться письмами через Хогсмид.       — А с вашей милой сестрой? А с крёстным?       — О, они тоже в последнее время загружены, — спокойно сказала Алиса и чуть прикоснулась губами к горячей фарфоровой чашечке. Запах трав ударил в голову.       — Интересно, че-ем же они загружены, — Амбридж понизила голос, как будто приготовилась услышать какую-то тайну.       — Я не знаю, мэм. Они мне не пишут, — упрямо сказала Алиса.       — Вам, должно быть, так одиноко, дорогая. Столько страшных новостей… — заохала Амбридж. — Столько ответственности лежит на ваших плечах…       — Ответственности?       — Вы будущая выпускница Хогвартса. Почти прилежная ученица, подающая большие надежды. Для школы и даже для страны будет большой честью, если вы поступите в ВМА, — Амбридж говорила это, улыбаясь и заискивая, а её взгляд был испепеляющим. Жуткое зрелище. Тошнотворное.       О, чёрт.       — Я сделаю всё, что от меня зависит, чтобы у меня получилось, — Алиса глубоко вздохнула, стараясь сохранить на лице маску спокойствия. Потому что ей было плохо. И кабинет душный, и живот болит, и эта жаба напротив…       — Вы знаете, что Министерство готово оказывать поддержку одарённым студентам?       — Какую, например? Помочь пройти стажировку в ведущем отделе? — съязвила Алиса.       — Что вам об этом известно? — Амбридж не заметила, как она скривилась.       — Перси Уизли. У него получилось получить хорошую должность через два года после выпуска. Мы всё голову ломали, как ему это удалось…       — Не так уж и сложно добиться успеха. А уж вам — тем более. Для этого нужно лишь усердие, прилежание и должное почтение правительству. Вкупе с вашими дарованиями… Вы могли бы стать очень хорошей работницей Министерства.       — Мне это не очень интересно. Я люблю заниматься исследованиями. В университете я могу получить больше фундаментальных знаний и освоить многое…       — Думаете, что опыт работы вам не даст этого? — Амбридж захихикала. — Ну, думайте, думайте. Жизнь вас научит. Но вы должны понимать, что Министерство магии готово поддержать вас, если и вы пойдёте навстречу.       — Чем поддержать?       — Оплатить обучение. У вашей дорогой матушки, а уж тем более у вашего крёстного… вряд ли найдутся средства, — проговорила она с жеманной улыбкой. Алиса приподняла брови и еле слышно произнесла: «о».       Алиса не знала, где конкретно заканчиваются границы полномочий Амбридж, но она была уверена, что та не в курсе, сколько именно зарабатывает её мать и может ли этих денег хватить на оплату обучения. Но Амбридж невдомёк, что у Сириуса в ячейке Гринготтса баснословное количество монет, и хотя Алиса надеялась, что получится пробиться на место с оплатой обучения, она знала, что этими деньгами она может воспользоваться.       — Спасибо, не нужно, — твёрдо сказала она.       — Скромничать необязательно.       Алиса пожала плечами и чуть поёрзала на стуле, как будто собиралась встать.       — Если помощь Министерства предполагает поддержку только такого рода…       — Что вы, что вы! — поспешно воскликнула Амбридж. — Не только! Что вы скажете насчёт персональной характеристики от высокопоставленного лица? Это же не испортит ваше портфолио? А как насчёт методической поддержки или связей с МАКУСА? Талоны на бесплатные перемещения средствами Международной портальной станции?..       — Звучит заманчиво, профессор Амбридж. Но мне очень интересно, что Министерство хочет от меня взамен.       Амбридж удовлетворённо прокашлялась, улыбаясь всё шире. У неё была иллюзия, что она вывела Алису именно туда, куда ей было выгодно.       — Министерство не ожидает ничего сверхъестественного от юной девушки взамен на свою щедрость. Лишь оправдание ожиданий и интересов государства. А в интересах государства не только развитие наших замечательных молодых волшебников, но и безопасность, особенно в наше время… — она сладко вздохнула. — Вы и сами понимаете, о чём я, дорогая.       — Не понимаю, — произнесла Алиса, почти не мигая.       — Пейте свой чай, — внезапно процедила Амбридж. — Всё вы понимаете.       Повисла пауза. Тишина в кабинете скручивалась, истончаясь и натягиваясь до предела. Того и гляди лопнет с треском. Взгляд Амбридж был холодным. Она больше почти не притворялась добродушной.       И это было даже хорошо.       — Боюсь, что нет, мэм, — невинно произнесла Алиса. — Я не понимаю.       — Я постараюсь объяснить как можно мягче, — процедила Амбридж. — Ваши близкие родственники сбежали из Азкабана.       Алиса непроизвольно сглотнула слюну, почувствовав кислый привкус. Желудок отозвался новым спазмом.       — Они не близкие…       — Не спорьте, — перебила её Амбридж. — Ваши кровные родственники… Они предатели магического сообщества. Они — последователи Сами-Знаете-Кого. Разве об этом вы не знаете?       — Об этом знаю, — кивнула Алиса. — Они преступники. Они заслуживают справедливого наказания.       — Вы не видели войну, не вам думать, кто чего заслуживает, — довольно-таки резко сказала Амбридж. — Мы больше десяти лет боролись с этой опухолью на нашем теле. Умерли сотни замечательных волшебников и волшебниц, были разделены семьи, разрушены дома. А сколько пострадало магглов! А сколько людей до сих пор живут с травмой и со страхом, что всё вернётся назад, к тем тёмным временам! Вы были крошкой, когда всё закончилось, но я помню это время прекрасно. И все взрослые, кого вы знаете, тоже. А всё ради чего? Ради того, чтобы доказать Сами-Знаете-Кому и Пожирателям смерти, что нет причин нарушать закон, нет причин бороться с действующей властью.       «Нарушать закон? Бороться с властью? ТАК она видит войну?!». Внутри Алисы всё заклокотало от негодования.       — Юноши и девушки, только встав со школьной скамьи, шли доказывать верность Сами-Знаете-Кому. Учились убивать и убивали. Они были едва ли старше вас — некоторые из них. Бедные, испорченные неправильной политикой умы! Или даже отсутствием политики… Как можно говорить детям, что они не должны об этом думать? Как можно не разговаривать с ними о новостях в стране и мире? Слишком мягкое воздействие, никакой просветительской политической работы в школе, никакого осознания, никакого контроля со стороны компетентных органов…       Амбридж видела за войной, которая принесла огромную трагедию и непоправимый урон магической Британии, лишь последствия неправильной политики. Лишь какие-то законодательные просчёты. Алиса непроизвольно обняла себя руками, стараясь не раздражаться ещё сильнее. Её немного мутило и было сложно сказать, от чего именно: от слов Амбридж или от переедания.       — Вот какова моя миссия в Хогвартсе, — продолжала Амбридж. — Не позволить никому и ничему устроить здесь самоуправство и образование без внешнего воздействия. Кто из вас вырастет, если за вами не наблюдать?       — Я не понимаю, мэм, простите. Вы же говорите, что у Министерства всё под контролем. Вы запрещаете нам говорить на уроках о политике, обсуждать Волан-де-Морта…       — Молчать! — рявкнула Амбридж и стукнула по столу так, что чашечки с блюдечками звякнули, а котята на тарелочках на стене испуганно запищали и ощетинились. Алиса решила благоразумно замолчать. Может, тогда эта пытка быстрее закончится…       — Вы спрашиваете, что от вас требуется… — продолжила Амбридж мягче. — Совсем немногое, дорогая. Лишь пойти с нами на контакт. Стать доверенным лицом среди учащихся, которое может помочь организовать диалог с компетентными людьми, осуществляющими контроль качества образования…       — Вы снова предлагаете мне вступить в Инспекционную дружину? — слабо спросила Алиса. Ей было плохо, а сложные причастные обороты не помогали яснее понять суть слов Амбридж.       — Нет-нет, дорогуша, — Амбридж снова улыбнулась. — Вам не нужны никакие отряды или дружины. Вы можете быть полезна сама по себе. Мы могли бы договориться… Скажем, о встречи раз в неделю, где вы могли бы рассказывать мне обо всём, что может быть мне интересно. А я взамен гарантирую вам достойную плату — помощь от Министерства магии во время поступления и учёбы в ВМА.       Алиса облизала губы.       — И о чём вы хотите услышать сперва, профессор? О моём отце?       — И не только о нём.       — Вы меня удивляете.       — Разве? Я думала, вы считаете себя всезнающей и предсказывающей наперёд. Или вы думали, я не знаю, что вы куда-то пропадаете из ваших гостиных огромной компанией несколько раз в месяц? Не расскажете, что это значит? В соответствии с декретом номер двадцать четыре вы не имеете права быть участником незарегистрированной школьной организации. А вы, как и мистер Уизли, например, ни в каких организациях не числитесь…       Алиса сдержала улыбку. Мистеров Уизли в школе сейчас было трое, но Алиса поняла, о ком она.       — Это совпадение.       — И куда вы уходите?       — Гуляем по замку, — скучающе стала перечислять Алиса. — Делаем уроки. Посещаем библиотеку или прачечную. Целуемся в уборных. Мало ли что мы делаем, профессор. Вам нужен поминутный отчёт?       Амбридж сделала то, чего Алиса, наверное, ожидала, но надеялась, что обойдётся без этого. Она достала пергамент и зачитала список фамилий: Боунс, Патил, Лонгботтом, Криви… Алиса насчитала двадцать имён из тридцати — некоторых, как Мэдди, например, Амбридж упустила.       — Это совпадение. Я понятия не имею, чем они занимаются после уроков. Нам не запрещено выходить из гостиных.       — Никаких совпадений, — взгляд Амбридж был проницательным.       — Я ничего говорить не буду, — пожала плечами Алиса. Её мутило сильнее; даже запахи, которыми был наполнен душный кабинет, ощущались острее.       — Думаете, что защищаете друзей? Очень зря. Скоро каждый из них так или иначе окажется на этом самом месте, и уж тогда правда вскроется. Вы серьёзно пострадаете, если вас заподозрят в чём-то нежелательном. Например, если ваша тайная организация угрожает безопасности школы или идёт вразрез с политикой Министерства… И ни о какой положительной характеристике для поступления и речи идти не может.       — Вы напрасно меня подозреваете.       — Вы намерены отказаться от нашего сотрудничества?       — Я этого не говорила.       — Тогда вернёмся к тому, с чего начали. Где находится ваш отец?       — Я не знаю.       — Не лгите! Вы обещали быть хорошей девочкой!       — Я не обещала. Вы заставили.       — Глупая девчонка! Что мешает вам его выдать? Кто он вам? Где он был все эти годы? Он — преступник, маньяк, жестокий убийца, и что бы он вам ни внушил, вы не должны в это верить! Он протянул руку помощи таким же маньякам, как и он сам, и теперь магическое сообщество в опасности! Да ваша семья кишит убийцами! Пожирателями смерти! Пособниками Сами-Знаете-Кого! Даже ваша мать…       — Что — моя мать?       — Сомневаюсь я, что ей можно верить. И всегда сомневалась. На допросах она юлит так же, как и вы. Значит, что-то скрывает.       — Вы были на её допросах?       — Была в прошлом. И совсем недавно, — теперь Амбридж почти мурлыкала от удовольствия. — Что-то с годами совсем не меняется… Жаль, она не понимает, что сама себе роет яму.       — Моя мама ни в чём не виновата. И я тоже.       — Докажите мне это, милая. Докажите. Сделайте так, чтобы я вам поверила. Расскажите мне, что я должна знать, и, поверьте, мы станем друзьями. Больше никаких обвинений ни в вашу сторону, ни в сторону Александры. Вы обе просто запутались. Она связалась не с тем человеком и почти запятнала вашу жизнь навсегда. Вы не виноваты в том, кто ваши родители, но этот след будет тянуться за вами всю жизнь. Вам хочется их защищать… Даже вашего бездушного и ужасного отца. Но вам пора повзрослеть и взглянуть на положение вещей здраво. Вы хотите цепляться за него всегда, хотите разрушить свою жизнь, как это сделала Александра? Кто позволит вам заниматься исследованиями в Америке, если узнают, что ваш отец — международный преступник? Выберите правильную сторону. Вы — совершеннолетняя, вам не нужно больше ни от кого зависеть. Министерство готово принять вас, если вы начнёте сотрудничать. Вы с Александрой станете уважаемыми людьми, вашу мать начнут оберегать, а не подозревать, и, когда грянет буря, она будет в числе первых, к кому будет приставлена охрана из мракоборцев. А вы и вовсе будете жить спокойно и счастливо. Никто не напомнит вам, что вы дочь Сириуса Блэка. Все будут знать вас как героя. Как человека, который пошёл по пути чести, по пути верной службы государству…       Алиса подалась вперёд. Ей хотелось закончить всё прямо сейчас. Ей хотелось, чтобы этот гул — и внутри неё, и от голоса Амбридж — прекратился. Она обеими руками взяла чашечку, наполненную до краёв приторным чаем, где даже сахар до сих пор не растаял, и заставила себя проглотить содержимое. Она мельком взглянула на Амбридж — та сияюще улыбалась, думая, что победила.       Но едва чашка опустела, Алиса резко поставила её на стол, а потом согнулась пополам и опустошила свой желудок прямо на пушистый розовый ковёр, прямо под стол мерзкой жабы. Её бы вырвало в любом случае; на последних словах Амбридж она сдерживалась из последних сил. Слёзы заливали ей щёки, горло болело, дышать было трудно. И когда всё закончилось, Алиса заставила себя подняться на ноги, не наступая в лужу, и посмотреть Амбридж в глаза. Та была поражена до глубины души. Она морщилась от отвращения, с силой отодвинувшись назад со своим креслом.       Алису сильно потряхивало, но она проговорила:       — Простите, мэм. Должно быть, это всё, что я могу дать Министерству со своей стороны. Вы согласны на такое сотрудничество?

***

      Фред ждал её у двери. Сейчас было не место и не время, чтобы отталкивать его опять. Он по одному её серо-зелёному виду («И по запаху», — с горечью подумала она) догадался, что произошло. Он пошёл за ней в уборную («Это женская!» — «Думаешь, я тебя оставлю?»), где она умылась и прополоскала рот.       — Она настолько мерзкая, что ты её не перевариваешь? — поинтересовался он в попытке пошутить, приобняв её из-за спины, когда она закрыла кран. Ощущение его тёплых рук на своей талии было как нельзя кстати, потому что теперь она чувствовала себя пустой и холодной, ещё и вода из-под крана бежала ледяная.       — Да, обошлось даже без Блевотного батончика. Я взяла его собой, чтобы уж наверняка, — кисло усмехнулась Алиса.       — Серьёзно? — Фред удивлённо ахнул. — Ты планировала рвотный саботаж?       — Мне же надо было избавиться от Сыворотки правды, — хмыкнула Алиса. — И заткнуть её ебучие речи.       Фред резко развернул её к себе за плечи и посмотрел на неё огромными глазами. Тусклый свет играл на его щеках голубоватыми бликами, как на площади Гриммо…       — Ты пила Сыворотку? — почти закричал он. — Ты с ума сошла?! Лис, почему?       — Я послушная девочка! — выкрикнула Алиса. — То есть… Нет, — она показала своё запястье со старым шрамом от наказания Амбридж. — Я хорошая девочка! Я выпила весь чай! Или ты снова скажешь, что я нарываюсь на неприятности? По-моему, я всего лишь делаю, что мне велено!       Её крики отскакивали от кафеля и фаянсовых раковин звонким эхом, разбивались на осколки, ранили. Алиса слышала себя как будто со стороны.       — Ты же ничего не успела сболтнуть Амбридж? — Фред хмурился, вглядывался в её глаза, всё ещё крепко держа за плечи.       — Нет. Я только спросила, не будем ли мы сотрудничать. И после этого она меня выгнала.       — Тебе конец.       Алиса скривилась и вырвалась из его хватки. Она повернулась к зеленоватому зеркалу и стала поправлять причёску. Ей нужно было на чём-то сосредоточиться, чтобы успокоиться.       — Мне в любом случае конец, — обречённо произнесла она. — Эта тварь меня подозревает во всём вообще. Она догадывается про Отряд Дамблдора…       — Она догадывается с самого начала, — пожал плечами Фред, глядя на её лицо через зеркало. — Потому она и ввела тот сраный декрет.       — Она хочет мной манипулировать, — продолжила Алиса. — Давит на меня из-за моего отца. И, кажется, она сказала, что мою маму снова вызывали на допросы в Министерство…       — Лис, но ведь в этом нет ничего нового… — пробормотал Фред. Алиса ударила кулаком по краю раковины, надеясь, видимо, что может её расколотить. Руке стало больно, на глазах выступили слёзы, и она со злости выкрикнула:       — Ну и иди на хуй тогда, Фред!       — Что?       Фред не пошевелился, лицо его не менялось. Он был непроницаемым, хладнокровным — и утром, и сейчас. Ему было вообще всё равно. Алису потряхивало от этого ещё сильнее, чем от всего остального происходящего. Разве она просит о многом? Да она вообще ничего не просит! Очевидно же, что не нужно смотреть на неё таким бараном, не нужно обесценивать её переживания!       — Думаешь, я должна это терпеть дальше? Думаешь, я на это способна?! — продолжила кричать она, развернувшись теперь к нему и глядя в упор. — Разумеется, это не ново для меня! Я знала, меня даже родители предупреждали, что Амбридж будет давить на меня из-за них, но ты думаешь, мне от этого легче? Ты понимаешь вообще, какого это — сидеть там, с ней, и слушать это? Она не первая, кто обвиняет меня в том, что мой отец — убийца. Я слушаю это с грёбанного пятого курса со всех грёбанных четырёх сторон света — ты думаешь, к этому легко привыкать? Ты вообще осознаёшь, как, сука, тяжело понимать, что ты к этому привык?       — Детка…       Лицо Фреда изменилось. Увидев нотки сочувствия, Алиса прикрыла глаза.       — Я это не выбирала! Я никогда этого не хотела! — в горле засаднило. — Я не просила говорить мне всё это! Но эта министерская сука думает, что она имеет права лишать меня будущего из-за этих раздутых слухов… — она открыла глаза и посмотрела на Фреда зло. — Как, по-твоему, я должна это терпеть?!       — Кто вообще сказал, что она лишит тебя будущего? — мрачно спросил Фред. — Что она может сделать? Повлиять на твоё поступление?       — Да! — воскликнула Алиса.       — Ну и как?       На несколько секунд она впала в ступор.       — Сначала она говорила, что может испортить мне характеристику… — она замялась, а потом сердито рыкнула. — Да чёрт, она же министерский работник, она надавит на нужные рычаги и… и…       — Она этого не сделает, — Фред нервно улыбнулся. — Не выросла у неё давилка. Лис, ты думаешь, ей настолько нечем заняться, чтобы бегать за тобой до самой Калифорнии? Она генеральный инспектор школы, а не всей твоей жизни. Когда ты отсюда выпустишься, она не будет иметь над тобой никакой власти. Она и сейчас не имеет. Она этого и хочет, чтобы ты была напугана и перестала соображать… — он взял её за плечи и снова повернул к зеркалу. — Потому что, когда ты такая, как сейчас, тобой легче всего манипулировать и управлять. Ты поддашься на это? Ты позволишь себе на это реагировать?       — Я уже реагирую, — буркнула Алиса.       Она чувствовала себя ужасно. Злость на саму себя захлестнула её. Фред, милейший Фред, который ни в чём не был виноват — он выслушал её истерику, а теперь доходчиво объясняет, что на самом деле всё хорошо и зря она боится. Фред, который не пугается никаких её криков и слёз… А она сегодня утром разобиделась на его первую за долгое время выходку.       — Да я вижу, красотка, — усмехнулся он и поцеловал её в макушку. — Боже, скажи, что ты заблевала ей стол и её сервиз с котятами…       — Нет, — у неё задрожали губы. Смотреть на себя сейчас было невыносимо. — Только дурацкий ковёр…       — Ковёр — это тоже неплохо, — он обнял её чуть крепче, стало теплее и легче разреветься. — Ну Ли-ис…       Она развернулась к нему, закрыла лицо ладонями и сквозь всхлипы проговорила, как устала, как устала от всего и как ей надоело бороться. Признаться в этом было больно и стыдно, ведь где-то там её родители, да и другие члены Ордена сражаются по-настоящему, а она тут с ума сходит от простых угроз. Её родители…       Фред как будто услышал её мысли.       — Амбридж ничего не сделает ни тебе, ни твоим маме с папой. Слышишь? Ничего, — он взял её за лицо и положил большие пальцы на щёки. Её глаза были чуть приоткрыты, и едва ли она могла что-то видеть из-за слёз. — Она приставлена следить за школой, не более того. Тебе нужно о себе заботиться. Не доводить себя, не позволять никому себя доводить. Мир рухнет однажды, когда всюду будет война, но тебе нужно быть сильной. Если ты рухнешь, я не знаю, на чём свет вообще держаться будет.       — Перестань, — буркнула она. — Я не такая уж и значительная для этого света.       — Ты точно лучше меня, — тёплый поцелуй в лоб. — Я способен делать некоторое дерьмо, а ты — нет… — он виновато поджал уголки губ и убрал руки, отстранился. — Ты переживаешь из-за этого Конфундуса, я знаю.       Утром она переживала. И днём тоже. И до самого похода к Амбридж.       Она переживала, потому что видела в Фреде зло. Видела потенциальную опасность. Он может делать больно. Он может ломать. Он в этом мастер. Но так же он мастер и в том, чтобы чувствовать её и ловить, приводить в норму. Идеальный, чёрт возьми, парень. Самый лучший. Самый пугающий.       В груди горело от рыданий, снова разболелась голова. Вместо мыслей была сплошная каша. Ей бы выходной, чтобы она просто спала и не думала ни о чём, ни о чём не беспокоилась…       — Я испугалась сильнее всего из-за того, что ты можешь больше, — она оторвала себе бумажное полотенце из рулона и высморкалась. — Больше, чем Конфундус. Ты бы мог навредить кому-то сильнее и улыбнуться вот так, как будто всё супер, — её голос вновь сломался. — Но всё не супер! Это не нормально, Фред!       — Ты испугана из-за того, что я делаю? — совершенно спокойно спросил он. Руки в карманах, белая рубашка, тёмно-рыжие волосы, голубоватые отсветы на лице. «Это тот же человек, что ласкал тебя вчера, Алиса».       — Я боюсь за тебя, — натянуто проговорила она. — За то, что станет с тобой, если ты будешь и дальше переходить черту. Все начинают с малого…       Фред улыбнулся почти привычной своей улыбкой нахала.       — Я же держу всё под контролем, крошка, — произнёс он, пожав плечи. — У меня есть принципы. Просто, понимаешь, я выбрал не самый лёгкий и честный путь жизни… — он вдруг прищурился и улыбнулся ей так, как будто ей девять. — Тебе ведь, наверное, будет легче не знать об этом, да?       Будет легче, да. Будет легче сделать выбор и закрыть глаза на тёмную сторону его жизни, если она хочет и дальше быть с ним, любить его, чувствовать себя любимой. Не добьётся она ничего, если будет спорить. Да и нет у неё никаких сил. Сейчас, по крайней мере.       — Думаю, да. Я понимаю, что не смогу вас остановить… — дрожащим голосом ответила она. Кто она и что с ней, почему она идёт против своих принципов?..       — Как будто ты ничего о нас не знала, ну серьёзно, — фыркнул Фред. — Я же тебе говорил, что меня хотели на Слизерин закинуть?       Алиса вместо ответа вздохнула с какой-то обречённостью и грустной усмешкой. Она скрестила руки на груди, глядя по сторонам, куда угодно, только не на Фреда. Фред молча смотрел на неё в ответ, разглядывал сверху вниз. Слово было за ней, но едва ли потому, что она выигрывает. Фред всегда выигрывал.       — Давай так, — печально и устало начала Алиса, наконец поднимая на него глаза. — Всё, что касается нас с тобой вместе — это по-прежнему наше. Но наши личные дела — это наши личные дела, и мы друг к другу не лезем. Мы скоро разъедемся. Ты открываешь бизнес, я поступаю. И будет легче — и мне, и тебе, — если мы не будем друг друга трогать, если это касается личных дел, — она увидела, как напрягся Фред, и добавила: — Я очень хочу поддерживать тебя дальше, помогать, если тебе нужно, но… не зависеть так сильно всё время. Мне было бы легче сегодня утром, если бы мы договорились об этом заранее.       — Я согласен, — протянул Фред. — Я буду рядом, если ты об этом попросишь. Буду готов поддержать тебя… — он чуть шагнул и погладил её по щеке. — Но ты права, детка, нам нужно привыкать делать что-то не вместе. Ты опять плачешь, да?       — Я теперь всё время плачу. Привыкай, — сдалась Алиса.