I'll be your song when the dance is over

      Весь следующий после нападения день Тонкс провела на Гриммо. Она смешно обижалась на Сириуса, который применил всё своё красноречие, чтобы не отпустить её на работу, а потом бодро вызывалась принять участие в уборке. Сложно сказать, в чём именно заключалась её помощь, возможно, от ранения её неуклюжесть усилилась. Тонкс брала одну вещь, спотыкалась о другую и роняла третью. Но никто не злился на неё, не обвинял, что она мешает.       Под конец дня близнецы вместе с Алисой уговорили её устроить тренировочную дуэль в командах по двое: подростки откровенно скучали по урокам ЗОТИ, где можно было выпустить пар и по-настоящему попрактиковаться в магии. Тонкс показала несколько классных приёмов и заставила ребят здорово побегать, но также она тщательно следила за безопасностью. Обошлось только пылью, которая стояла столбом (тренировались они в гостиной, где так и не провели полноценную уборку), хохотом на весь этаж и продолжительным ворчанием миссис Уизли.       Мама вернулась к работе в Мунго. Она приезжала раз в день или два на пару часов, а иногда пропадала на несколько дней, вцепившись в ещё одно задание Ордена. После того, что случилось с Тонкс, Алиса стала острее ощущать беспокойство за неё, Люпина и Тонкс, за старших Уизли вместе с Биллом, за тех орденовцев, которые были ей симпатичны… Но вместе с этим она уже не впадала в панику, представляя себе очередную страшную картину. В ней почему-то жила твёрдая уверенность, что мимо её родных людей все заклинания пролетят стороной. Впрочем… Не всегда.       Было очень много уборки. Познакомившись с рутинным и упорным физическим трудом, Алиса понимала, почему Гермиона так отчаянно хочет освободить домовиков от пожизненного рабства. Но потом она сталкивалась с Кикимером, слушала его бормотания, в которых проскальзывали нелестные оскорбления в её адрес, в адрес её отца, матери, Уизли… И Алису отпускало.       Отец почти всё время был рядом с ними. Но едва прошло две недели, как Уизли приехали на Гриммо, и он всё реже стал походить на того улыбчивого и общительного мужчину, который расположил всех к себе ещё на пороге. Время от времени он становился задумчивым и молчаливым, а иногда был таким угрюмым, что его просто не хотелось лишний раз беспокоить. Потом Сириус стал просто пропадать на чердаке: уходил туда под предлогом в духе «нужно покормить Клювокрыла» и пропадал в итоге на полдня.       Хандра Сириуса сильнее всего проявлялась в те дни, когда Букля приносила письма от Гарри. Она приносила письма всем сразу: Сириусу, Рону, Гермионе, Алисе… Судя по всему, каникулы проходили у Гарри так себе. В основном он задавал много вопросов о том, что происходит за пределами маггловского пригорода, где он застрял без новостей. Его письма здорово удручали, но никто, к сожалению, не мог помочь Гарри: детям строго-настрого запретили писать о делах Ордена. Дамблдор лично каждый раз, как появлялся на Гриммо, напоминал им о безопасности и конспирации.       Алиса старалась не думать о том, что бы чувствовала, если бы сначала её отправили на дуэль с Волан-де-Мортом, а потом на все каникулы к нелюбимым родственникам, да ещё и без возможности узнать хоть что-то.

***

      В любую свободную минуту близнецы бежали к себе и садились за разработки. Они вдохновлялись буквально всем, чем было можно вдохновиться, идеи фонтанировали из них во все стороны. Материалы, из которых можно было бы что-то изобрести, уже скоро были на исходе, но Фред и Джордж не имели возможности докупить их или заказать с совой. Они стали заимствовать из запасов волшебных чистящих и моющих средств какие-то порошки, жидкости, растворители и кислоты, сдружились с Флетчером, который тайком за небольшую сумму приносил им разные семена и травы, иногда брали что-то из еды… Они знали меру, умели красть незаметно, могли в нужный момент отвлечь и заговорить зубы тому, кто потенциально может их разоблачить.       Они всерьёз задумались над созданием серии съедобных вредилок — с виду безобидных конфет, от которых с организмом случается какая-то метаморфоза. Прошлогодний успех с «Гиперъязычками» и Канареечными помадками показал им, в чём они действительно могут преуспеть. Ничего подобного в «Зонко» в жизни не продавалось!       — Хорошая реклама — это, считай, почти гарантированные успешные продажи. Главная фишка заключается в названии, — с любовью к своей идее говорил Фред. — Оно должно отражать не просто суть вещи, но и быть необъяснимо привлекательным… И лаконичным при этом.       В тот день они справились со своими обязанностями по дому раньше обычного и теперь прохлаждались в комнате у близнецов.       — Есть один приём, который называется «тавтограмма», — продолжил Джордж. — Все слова начинаются на одну и ту же букву. Например, «Всевозможные волшебные вредилки»…       — «Набор начинающего негодяя»…       — «Удлинители ушей»…       — И кому же захочется покупать… «Обморочные орешки»? Тому, кто захочет свалить другого с ног? — скептически морщилась Алиса, вчитываясь в расписанные на пергаменте схемы и рецепты. Игры с едой её настораживали. Она прекрасно знала, что ошибка в концентрации веществ в дозировке пусть и на одну каплю может привести к серьёзным последствиям.       — Тому, кто захочет прогулять урок, — спокойно объяснил Джордж. — Это для собственноручного употребления в пищу, а не для приколов над окружающими. Мы всё рассчитаем, Лис. Никто не пострадает… Просто помутнение в глазах, лёгкое головокружение, двухминутная отключка — и полтора часика свободы!       — А «Блевотные батончики»? — настаивала Алиса. — Вы думаете, кто-то серьёзно согласится пообниматься с унитазом, чтобы прогулять какие-нибудь Древние руны?       Она хмуро посмотрела на Фреда, который сидел прямо перед ней. На его лице играли краски лёгкого разочарования. Алиса и прежде могла критиковать их идеи, но в съедобные вредилки они вложили слишком много сил, чтобы просто пропустить это мимо ушей.       — Согласится, — глядя ей в глаза, твёрдо сказал он. Алиса вздохнула.       — Мне это не нравится. Совсем. А вы ещё и на себе всё пробуете…       Её грызло плохое предчувствие. Фред, по-прежнему глядя ей в глаза, забрал у неё листы с записями, хотя она ещё не дочитала.       — Оно стоит того. А если тебе не нравится — ну так и не покупай, — обиженно ответил он.       Тогда она просто молча вышла из комнаты, потому что не хотела с ними соглашаться и не хотела с ними спорить. Она могла бы всё спихнуть на то, что они сами за всё отвечают и сами пострадают, если что-то пойдёт не так… Но ведь они и правда могли пострадать! И ведь они могли отравить тех, кто в будущем купит их товары! Какой-то процент безбашенности и наплевательского отношения к нормам только больше привлекал Алису в Фреде, но когда это лилось через край, не возникало ничего, кроме беспомощного раздражения.       Уже через час к ней в комнату постучали. Алиса хоть и планировала обижаться до последнего, надеялась, что это Фред пришёл извиняться… Но за дверью стоял Джордж. Его глаза были как блюдца.       — Лис, мы накосячили, — с волнением проговорил он, протягивая ей руку.       — Как же вы меня бесите, — резко ответила она, сжимая его ладонь.       В следующий миг очертания коридора исчезли, Алису резко скрутило, сжало и выплюнуло этажом выше, в комнате у близнецов. На полу валялся Фред, он был бледным как полотно и смотрел в потолок, не фокусируя взгляд. На дрожащих ногах Лестер подошла ближе, затем быстро опустилась на колени. Всё было очень плохо. Хуже некуда. Алиса склонилась над его лицом, достала палочку и со вздохом произнесла:       — Реневейт!       Через несколько секунд Фред начал оживать: зрачки сузились и сконцентрировались на лице Алисы, к щекам начала приливать кровь, а губы растянулись в рассеянную и нахальную ухмылку.       — Джордж, открой окно, будь добр, — попросила Алиса, а потом помахала перед лицом Фреда пальцами. — Сколько пальцев я показываю?       — Это фамые кафивые пальфы на ф-фете, — невнятно ответил Фред, улыбаясь шире. Он выглядел как дурачок, но сейчас Алисе было не до шуток.       — Фред, я сейчас позову твою маму.       — Тви, — поспешно ответил Фред, а потом нахмурился. — Их тви… Форт вовми, фто ф моим голофом?       — Да-а, вот это дерьмо мы не учли, — Джордж почесал подбородок и поднял с пола лист с записями.       — Долго он был в отключке? — строго спросила Алиса, намеренно игнорируя то, как Фред пытается поймать её нависшие над ним кудри своими непослушными пальцами.       — Восемь минут. Наш предел был пять… Но мы увеличили концентрацию некоторых веществ в составе, думали, что эффект будет более безболезненным…       — Более каким?       Джордж сел на пол рядом с ней, вглядываясь в корявые строчки и непонятные схемы с расчётами.       — Ну… До этого у нас животы болели после того, как мы приходили в себя. Прямо резало…       — А фейфаф не бовит! — радостно закончил Фред.       — Ну какие же вы конченные, оба! — вскинулась Алиса, запуская пальцы в волосы и собирая их сзади, потому что Фред начал за них дёргать. — И что же мы имеем? Восемь минут в отключке, какие-то проблемы с сознанием, нарушение речи… По-моему, речь как-то связана с мозгом, так что дело ещё хуже, чем я думала. Но зато у нас не болят животы! — она хлопнула по коленям. — Просто блеск!       — Давай я просто скажу тебе то, что ты хочешь услышать, — обречённо произнёс Джордж.       — Валяй, — Алиса, не мигая, рассматривала Фреда.       — Ты была права.       Алиса невесело усмехнулась.       — Я хотела услышать, что это был просто розыгрыш и что на самом деле с Фредом всё в порядке, — Фред, лучисто улыбаясь, помотал головой из стороны в сторону. Алиса, увидев это, встревожилась не на шутку. — Господи, ладно, надо действовать быстро. Концентрацию чего, говоришь, вы увеличили?       — Полынное масло, — Джордж ткнул пальцем в нужное место в записях. — Всего на две капли больше. Ну это же безобидно, правда? Относительно всего раствора процент этой дряни увеличился не так уж и сильно…       — Полынное масло же жутко токсичное, — хмуро отозвалась Алиса.       — Его принимают в лекарственных целях! — заспорил Джордж. — Оно есть в составе Бодроперцового и во всяких антипростудных…       — Да, но вместе с ним в Бодроперцовое добавляют сильные нейтрализующие компоненты. Например, листы смоквы или хрустальную горную воду… А тут у вас… — у неё расширились глаза. — Валериана?!       — Да, и её мы тоже увеличили. А ещё корень асфоделя…       — А он-то у вас откуда?       — Оф Навемникуфа! — радостно объявил Фред.       — Твою ж мать, а! — Алиса хлопнула ладонью по ковру и сильно нахмурила лоб. — Я бы предложила одно зелье, которое могло бы вывести ядовитые вещества, но оно лишь усилит действие валерианы и асфоделя… Боюсь, Фред вообще впадёт в нирвану. И тогда мы точно в заднице.       — Ахахахахаха! В вадфице! — громко отозвался Фред, запрокинув подбородок кверху.       — Что тогда делать? — с нотками испуга в голосе спросил Джордж. Алиса запустила пальцы в волосы, нервно взлохматив их.       — Придётся дать ему Блевотный батончик… — начала она, а потом быстро мотнула головой. — Нет, нет! Я не доверяю вашей продукции. Нам придётся просто промыть ему желудок. А потом следить за его состоянием… — Алиса встала на ноги и положила ладони на бока, глубоко выдохнула, нервно глядя на лицо Фреда. Фред безмятежно улыбался. — Потихоньку давать пить, чтобы не было обезвоживания. И ещё я принесу с кухни тонизирующее зелье. От него может немного подняться температура, но зато мозг быстрее придёт в норму.       — Давай пока без зелий, — нервно проговорил Джордж. — Вдруг мама увидит и начнёт задавать вопросы…       «Мерлин, Джордж, твой брат в ужасном состоянии, а ты всё равно боишься гнева своей мамы!».       — Я выкручусь.       — Не говови маме! — выпучив глаза, попросил Фред, пытаясь схватить её за ногу.       — Не фкаву! — передразнила его Алиса, скривив рот. Фред обиженно выпятил нижнюю губу.

***

      Уже позже, после всех нелёгких процедур, они втроём сидели в спальне близнецов. Им невероятно повезло, потому что меры, которые предложила Алиса, сработали так, как и должны были. Сейчас Фред был бледно-зелёный, в поту, но зато в ясном сознании и со способностью говорить нормально. За окнами постепенно темнело, но свет никто не включал. Алиса сидела, прислонившись спиной к стене и вытянув ноги перед собой, а голова Фреда лежала у неё на коленях. Алиса медленно гладила его по волосам. Джордж сидел рядом и строчил письмо для Мэдди, подложив под бумагу одну из книг.       Алисе очень хотелось разнести их обоих в пух и прах своими нотациями, но она надеялась, что эта ситуация послужит им обоим хорошим уроком. Ей хватило обещания близнецов давать ей на проверку все схемы рецептов для будущих съедобных разработок.       — Лис, — слабым голосом пробормотал Фред.       — Что? — она опустила взгляд. Уизли, глядя на неё снизу вверх, рассеянно и влюблённо улыбался. Даже сейчас, в слегка болезненном состоянии, он был милым. Как можно всерьёз обижаться на него?       — Ты всё ещё любишь меня? — спросил он с надеждой.       — Ты дурачок, что ли? — удивлённо воскликнула Алиса. — Люблю, конечно!       — По-моему, сегодня наши отношения вышли на абсолютно новый уровень… — он поморщился, устраиваясь поудобнее. — Не каждый останется с человеком, которого выворачивает наизнанку несколько раз подряд.       Алиса нервно дёрнула уголками губ и снова провела ладонью по его волосам.       — Главное, чтобы ты был в порядке. А так для меня это ерунда.       — Ерунда? — хмыкнул Джордж. — Может, тогда поцелуешь его прямо сейчас? С языко-ом!       — Ох, заткнись, Джордж! — хором сказали Фред с Алисой. Потом Фред развеселился:       — А если… А если бы я так и остался в том состоянии? Был бы шепелявым кретином с ужасными шутками… Что было бы?       — О, Мерлин, — у Алисы аж дрожь по спине пробежала, едва она представила себе это. — Да такого не могло случиться! Нам бы просто пришлось просить мою маму помочь. Она бы нас убила, но в конечном итоге ты был бы здоров.       — А если бы нет… — настаивал Фред. — Ты бы за мной ухаживала?       — За ним бы даже я не ухаживал, — ехидно вставил Джордж, левитируя к себе дополнительный лист для письма. — Я бы просто забрал все наши деньги и уехал в сторону заката.       — А я бы довёл дело до суда, — процедил Фред, скосив взгляд на своего близнеца.       — Ты не посмеешь подать в суд на собственного брата!       — А ты не посмеешь бросить собственного брата!       — Мне кажется, я бы не смогла тебя бросить, — вмешалась Алиса. Она хитро улыбнулась одним уголком губ. — Но я бы сделала твоё существование просто невыносимым. Тебе просто пришлось бы выздороветь, чтобы избавиться от меня. А я умею быть той ещё мегерой…       — Теперь я даже не знаю, бояться ли тебя или влюбиться ещё сильнее… — с задумчивой улыбкой пробормотал Фред.       — Вот и думай. Водички?

***

      К началу августа Алиса устала от бессилия и отсутствия контроля над ситуацией в Ордене. Почти каждый день близкие ей люди уходили на миссии, задания и дежурства… Иногда ей было просто невозможно не думать о том, что может случиться с ними там, в зыбкой неизвестности, где они, возможно, сражаются с Пожирателями смерти… А иногда её накрывало. Она просыпалась посреди ночи с тревогой, которая била в ней напалмом, она замирала с вилкой в руке, с занесённой над очередным древним комодом тряпкой…       Наверное, поэтому она и вернулась к музыке. В любую свободную минуту Алиса брала листы пергамента, разлиновывала их так, чтобы появились ряды нотного стана и по памяти записывала знакомые мелодии или отрывки из композиций в нотах. Музыка была островком жизнестойкости и уверенности. Алисе очень хотелось играть на рояле, хотелось вспомнить старые ощущения и проверить, на что она ещё способна. Она ждала, когда отец настроит рояль в гостиной, как и обещал, но он всё откладывал это. Лестер только потом поняла: его самого когда-то заставляли играть на этом рояле родители, поэтому он не хочет лишний раз его трогать, даже ради дочери.       Неожиданно на помощь пришёл Билл, который заглянул на Гриммо в один из своих выходных, чтобы проведать родителей и братьев с сестрой. Между ним и Алисой завязался небрежно-бытовой спор о музыке (Алиса никак не могла простить Биллу «ванильную нежнятину», брошенную в адрес Roxette). Спор этот, однако, привёл к тому, что они вдвоём полезли ковыряться в проржавевших стальных струнах и морщиться от сырости.       — Ладно бы что-то приличное уцелело, — жаловалась Алиса. — Так нет же — герб Блэков! — и она с досадой хлопнула по окантованному железом и серебром выпуклому гербу на штульраме. От этого из недр рояля раздался обиженный глухой звук, лишь отдалённо похожий на что-то музыкальное.       — Не переживай, мы его спасём, — убедительно сказал Билл, не поднимая головы выше крышки рояля.       Ему было искренне интересно чинить этот рояль. Он любил разбирать всякие волшебные механизмы, разгадывать головоломки и исследовать проклятия. Но ещё важнее для него было просто помочь Алисе, сделать, что она попросила. Он не жалел для этого своё короткое свободное время, которое выкроил между изнурительной работой в Гринготтсе и делами Ордена. Он просто не понимал, как можно отказаться, если у тебя есть возможность принять участие и улучшить этот мир?       Алиса им восхищалась.       — Есть на свете хоть одна вещь, на которую ты не способен? — безо всякой иронии спросила Алиса однажды. Она просто не выдержала! Билл сказал, что ему не нужна никакая методичка по починке старых и разваленных фамильных роялей, которые нормальные люди давно бы отправили на помойку. И он действительно справлялся своими силами и своим умом!       — Иногда я хочу спросить у тебя то же самое, — благодарно улыбнулся он.       Минуло начало августа; в тот день солнечные пятна закатного солнца, искажённые в окнах соседнего дома, медленно плыли по стене гостиной. На улице было жарко, в лабиринтах узких и грязных лондонских улиц не было и ветерка, но на Гриммо всегда господствовала приятная прохлада. Казалось, каменные стены просто поглощали свет, как чёрная дыра, оставляя внутри дома лишь сумрак, пыль и царственное безмолвие.       В тот день они снова были в гостиной. Билл, закатав рукава рабочей рубашки, перетягивал струны, что-то подкручивал, иногда взмахивал палочкой, рассыпая белые и фиолетовые искры. Временами он просил Алису нажать на определённые клавиши или педали, чтобы проверить звук. Они вдвоём иногда переговаривались о чём-то отстранённом, но чаще молчали… И Алисе было очень спокойно так.       — Ты знаешь кучу языков, — на днях она выяснила, что он разбирается даже в коренном ирландском, хотя, в отличии от Алисы, никогда не жил в Ирландии. — Разбираешься в артефактах, проклятиях, музыке, умеешь договариваться с гоблинами… Ты правда думаешь, что мы с тобой на одном уровне?       — Если говорить о нас двоих, то я никогда не разбивал нос капитану квиддичной сборной ростом метр девяносто, — хмыкнул Билл. Алиса залилась краской. «Чёртовы близнецы!».       — Метр восемьдесят пять, — смущённо поправила она. — И он заслужил!       Алиса искренне порадовалась, что Билл не знает подробностей. А если знает — тактично молчит.       — Фред за тобой как за каменной стеной, — засмеялся он, заставив и Алису хохотнуть. В школе ходили шутки про «мистера и миссис Лестер», и, если честно, Алиса только делала вид, что они ей докучают.       И тогда… Случилось то, чего она всё время подсознательно боялась, особенно после происшествия с Тонкс.       Хуже всего было то, что это всегда происходило без предупреждения.       Кто-то оглушительно хлопнул дверью внизу. Портрет Вальбурги завопил, а позже к нему подключился хор других портретов…       — ГРЯЗНЫЕ ОТРОДЬЯ! ПОМОЙНЫЕ КРЫСЫ! УБИРАЙТЕСЬ ПРОЧЬ ИЗ БЛАГОРОДНЕЙШЕГО ДОМА МОИХ ПРЕДКОВ!       — Помойные крысы… — хмыкнул Билл. — Что-то новенькое.       Но крики всё не прекращались. На словах «НЕ СМЕЙТЕ ПРИКАСАТЬСЯ К ФАМИЛЬНЫМ РЕЛИКВИЯМ!» Билл рывком вскочил на ноги и быстрым шагом вышел из гостиной. Внизу теперь была суета: топот ног, взволнованные голоса орденцев…       Алиса поспешила вниз вслед за Биллом. Она остановилась на середине лестницы, когда портреты наконец заткнули.       —… Я тогда сейчас же на Тисовую, — негромко, но слегка тревожно сказал Люпин.       — Не показывайся Гарри и Дурслям. Просто узнай, как там дела, — велел ему вдогонку Кингсли своим низким, грудным голосом.       — Я с тобой! — прошептала Тонкс. — Мало ли, нужно будет обороняться…       Кто-то сверху шикнул. Алиса подняла голову и увидела на пару пролётов выше лица всех детей Уизли и Гермионы. Они жестами звали её наверх.       — Если они узнают, что мы подслушиваем, то уйдут на кухню и запрутся там, а мы ни черта не узнаем… — шепнул Фред, протягивая ей один из удлинителей ушей.       — А что вообще происходит? Что-то с Гарри? — шёпотом спросила Алиса.       — На него напали, — тихо сказал Рон. — Наземникус должен был его охранять, но упустил… Сириус очень хотел поехать туда, к Гарри, его еле остановили.       — Наверное, Наземникус был на очередной сделке, — злым шёпотом вставила Гермиона. — А потом прибежал сюда и начал вопить, что Гарри вызвал Патронуса рядом с тем кузеном, Дадли…       — Мы услышали, что Дадли в отключке, а сам Гарри как будто слегка не в себе… — продолжила Джинни. — Но Патронус! Зачем ему Патронус? Там ведь не может быть дементоров…       — Зная Гарри, всё может быть, — хмыкнул Фред.       — Либо его там допекли, либо и правда кто-то напал… Хотя если бы напали, он бы не стал вызывать Патронуса, верно? — нахмурилась Алиса.       — Тихо! Кажется, там Дамблдор… — шёпотом призвал всех к тишине Джордж. Все напряжённо прислушались. Бормотание и взволнованные восклицания утихли. Впрочем, уже через пару секунд подростки выпучили глаза и поспешно выдернули удлинители из ушей, потому что громогласный вопль Дамблдора был слышен на каждом углу дома.       — НАЗЕМНИКУС ФЛЕТЧЕР! КАК ТЫ ПОСМЕЛ УЙТИ С ДЕЖУРСТВА?!       — Мерлин всемогущий… — благоговейно прошептал Фред, потирая ухо.       — П-профессор, ну я же… — виновато начал Флетчер.       — Я думаю, здесь не место для выяснения обстоятельств, — медленно и скрипуче процедил Снейп. Все, кто подслушивал на лестнице, в один голос (но разными словами) выругались шёпотом.       — Да, да… Пойдёмте на кухню, — суетливо вздохнула миссис Уизли. — Ещё дети узнают и начнут…       — Ты держишь их за идиотов, Молли, всё они прекрасно знают, — резко перебил её Сириус. Колкий холод пробежал по коже Алисы от этого тона.       Больше снизу ничего не было слышно, кроме удаляющихся шагов. Джордж попробовал заклинанием протянуть удлинители ушей ближе к кухонной двери, но без толку: двери плотно запечатали Заглушающими чарами.       Ребята сели на ступеньки и стали лихорадочно размышлять, что могло случиться с Гарри.       — Дементоров там быть не могло… — убедительно говорила Алиса. Гермиона тут же парировала:       — А зачем ещё Гарри потребовалось вызывать Патронуса?       — Кому понадобится отправлять дементоров к Гарри?       — Кому угодно! Он сейчас враг и для Пожирателей, и для министерства!       — Да уж! — Рон был возмущён. — Помните, как Фадж бесился, когда Гарри говорил о возвращении Сами-Знаете-Кого? Он запросто мог послать к нему дементоров, чтобы спровоцировать и исключить из школы!       — Гарри не могут… А нет, очень даже могут, — Гермиона схватилась за голову. — Я должна посмотреть в книгах: наверняка есть что-то о смягчающих обстоятельствах, при которых несовершеннолетние могут колдовать вне школы…       — Теперь приезд Гарри сюда — это вопрос времени. Они наверняка сейчас обсуждают, как бы поскорее его сюда перевезти, — перевёл тему Фред.       — Было бы здорово, — вздохнула Алиса.       — Надеюсь, они заберут его раньше, чем люди из министерства нагрянут к Гарри.       — Дамблдор им не позволит…       Внизу снова хлопнула входная дверь. Подростки тут же замолчали и навострили уши. Кто-то побежал по коридору, а потом с громкими ругательствами шлёпнулся, свалив, очевидно, бутафорскую ногу тролля.       — ГАДКИЕ ВЫРОДКИ! ОТРЕБЬЕ! — визгливо завопила Вальбурга.       — Заткнись хоть раз в жизни! — рыкнула Тонкс, с громким стуком закрывая портьеры, а потом двинулась дальше. Близнецы одним махом отправили вниз ворох удлинителей ушей, как раз вовремя, чтобы услышать: — Профессор, Вернон собирается выгнать Гарри за порог!       В кухне началось волнительное и громкое обсуждение.       — Он не может!       — Он же опекун Гарри!       — Что нам делать, Альбус? Ехать за ним?       — Не надо. Мальчик останется там. Достаточно напомнить… Сейчас…       Повисла пауза. В этот момент кто-то закрыл дверь в кухню и стало совсем тихо.       — Если его выгонят, Гарри просто сядет на «Ночной рыцарь» и приедет сюда, как в прошлый раз, — пробормотал Рон.       — Да, если его уже выгнали, наверняка он уже в пути… — с дрожью в голосе добавила Джинни.       — Как он приедет?! — ахнула Алиса. — Он же не знает адрес, он никогда здесь не был!       — Может, сейчас отправят навстречу группу из Ордена? — предположила Гермиона.       Фред и Джордж привстали, как будто собирались первыми встретить Гарри Поттера, но тут все вздрогнули, потому что даже из-за плотно закрытой двери кухни услышали, как голос Альбуса Дамблдора, усиленный какими-то чарами, вопит:       — НЕ ЗАБЫВАЙТЕ МОЙ НАКАЗ, ПЕТУНЬЯ!       — Ну и ну… — присвистнул Джордж. Подростки замерли с удивлёнными лицами, но больше ничего не услышали. Видимо, собрание продолжилось как ни в чём не бывало. Тонкс через минуту снова вышла из дома.       Ещё минут двадцать прошли в тревожном обсуждении возможных причин и следствий, а также в ожидании конца собрания. Алиса думала только о том, что если бы Гарри с самого начала привезли сюда, с ним бы всё было в порядке. Никто бы и не подумал нападать на него, он был бы в полной безопасности. И с друзьями ему бы точно было гораздо легче.       Потом из кухни стали выходить люди. Они покидали дом, негромко переговариваясь по дороге, но в их словах нельзя было уловить что-то новое.       — Надо идти, — негромко и расстроенно предложила Алиса. — Гарри — наш друг, они обязаны рассказать нам хоть что-нибудь.       Все тут же согласились. На удивление Дамблдор сам пошёл к ним навстречу и раньше, чем они успели завалить его вопросами, вкрадчиво объяснил:       — На Гарри и его кузена напали два дементора в пустом переулке. Защищаясь, он вызвал Патронуса, что заметил его кузен Дадли Дурсль. Дурсли-старшие тоже знают о случившемся. Сработали чары Надзора, было зафиксировано нарушение закона, Гарри автоматически исключили из Хогвартса… — Гермиона тихо ахнула, а Рон сильно побледнел. Сбылись их худшие опасения. — Однако мне удалось убедить Визенгамот приостановить решение об исключении. Было назначено дисциплинарное слушание; Гарри через несколько дней прибудет сюда. Сейчас он в безопасности. Это всё, что нам известно, большего рассказать не могу.       Глубокие голубые глаза директора были пронзительными. Никому не хотелось спорить с ним. Сердце Алисы, однако, продолжало нервно колотиться, а в голове крутились тревожные мысли. И даже твёрдое «сейчас он в безопасности» её не устраивало.       Гарри и до этого был в безопасности. А от дементоров отбивался один.       Алиса помнила прошлый раз, когда ей пришлось столкнуться с дементорами… Тёмное небо, непроглядное из-за плотного облака отвратительных чёрных существ. Холод, тлен и потусторонний хрип. Гладь озера не блестит, не отражает сотни звёзд, а подрагивает, леденея… А на другой стороне — её отец, уже без сознания, и у него вот-вот высосут душу…       Алису всю передёрнуло, едва она вспомнила это. Иногда ей снились кошмары, связанные с отцом и дементорами. Его хватают и забирают люди без лиц, но с цепкими руками и мощными волшебными палочками; он снова появляется на обложке газет, его худые руки в мощных стальных оковах, волосы спутаны, он не поднимает глаз и не вопит, как годы назад; ему выносят смертельный приговор; у него скоропостижно забирают душу…       Он двенадцать лет жил с ними бок о бок. Не сошёл с ума, не умер, но прежним уже никогда не будет.       Она едва дождалась, пока орденовцы покинут кухню окончательно, и пришла к нему. Сириус в одиночестве пил кофе с тяжёлым взглядом из-под насупленных бровей. Он был напряжён, он был готов в любую секунду перекинуться псом и умчаться хоть на край света, чтобы убедиться, что Гарри цел… Но нельзя, запретили. А худшее наказание для Сириуса — это ограничение свободы, пусть даже и в пределах дома. Услышав, что она вошла, он сердито зыркнул, а потом он понял, что это она, и черты его лица смягчились. По его взгляду Алиса поняла, что может остаться.       — Дементоры. Дементоры, представляешь? И сразу двое! — нервно воскликнул он. — И он с ними справился… Но если ты спросишь, для меня это вовсе не неожиданность. Я знал, с Гарри что-нибудь в этом духе обязательно случится… — он перешёл на хриплый шёпот.       — Но зато Гарри скоро будет здесь, — произнесла Алиса, опускаясь на соседний стул. — И больше с ним ничего не случится.       Сириус сделал глоток кофе и выдержал паузу, прежде чем сказать:       — Я подумал, что если его исключат… Вероятность мала, никто не спорит, но если вдруг это произойдёт, я мог бы предложить ему остаться здесь… И не возвращаться к тем магглам, которые его не уберегли.       — О да, — саркастично фыркнула Алиса. — И тогда здесь поселится ещё одна маленькая депрессивная тень. Клуб затворников, не иначе.       Сириус неожиданно захохотал, откинув голову назад. Его тёмные волосы с чуть заметной проседью, которые когда-то, наверное, были очень красивыми, слегка взметнулись. От его смеха было горько, как от самого крепкого кофе.       — Я тебя обожаю, — проговорил он, едва отсмеявшись.       А Алиса смотрела на него, смотрела… И вдруг поняла, как они похожи внешне. То есть, она всегда знала, что черт отца в ней больше, чем матери, но это было лишь фактом, в реальности Алиса ни с кем себя особо не сравнивала. Она не узнавала себя в бледнолицых стариках с язвительными взглядами с портретов… Да и в отце, который из-за долгого заключения и нелёгкой жизни выглядел старше и болезненнее своего возраста, тоже.       Но сейчас она увидела в Сириусе семнадцатилетнего подростка. Бойкого, своенравного и живого. Ещё не опалённого войной, но уже с нахальной полуухмылкой глядящего прямо ей в глаза. Если бы тот смелый подросток, который не боялся ни огня, ни хорошего боя, знал, что ждёт его дальше — продолжал бы он так же улыбаться?       Морщинки, похожие на гусиные лапки, мелькнули, когда он смеялся. А в синих глазах всё равно горела жизнь… Он посмотрел на дочь с теплотой и благодарностью. Она хоть немного, но развеяла хандру.       Алиса знала, что сделает всё, чтобы Сириус никогда не встретился с дементорами вновь.

***

      Наверное, Алиса могла бы сочувствовать Гарри сильнее, и она даже могла бы написать ему огромное письмо со словами поддержки… Но он явно попросил свою Буклю заклевать их до смерти! Уже на утро она принесла ей, Сириусу, Рону и Гермионе одинаковые записки, где Гарри просил объяснить, что происходит и когда он сможет покинуть Тисовую улицу. Букля внимательно смотрела на них, а когда поняла, что никто из них не тянется к перьям и пергаментам, напала. По-другому это нельзя было назвать.       Она клевала руки Рона и Гермионы, которые на своё счастье сидели рядом. Гермиона боялась оттолкнуть сову рукой или заклинанием, потому что боялась причинить боль. Алиса, у которой был опыт обращения с Герой, которая и не такое вытворяла, попробовала отвлечь Буклю на себя, но сделала лишь хуже. Букля вспархнула и села ей на макушку, явно собравшись клювом выдрать клок волос.       Но тут произошло что-то совсем внезапное. Из ниоткуда с яростным криком, никак не напоминавшим совиный, появилась грузная и лохматая тёмно-серая сова. Гера пряталась где-то на задворках Гриммо все эти каникулы и носа не показывала, а когда пришла пора защитить свою хозяйку, объявилась как ни в чём не бывало. Тяжёлым камнем она влетела в Буклю, сбила её с головы Алисы (та напоследок оставила ей глубокий след от когтя) и завязала нешуточную драку. Очаровательная полярная сова не была к этому готова, а у Геры кипела кровь. О драках, которые она заводила в совятне Хогвартса, ходили легенды.       Сов растащили втроём, причём Геру, не перестававшую лягаться, держали сразу вдвоём Алиса с Роном. Гермиона выпустила Буклю в окно и быстро захлопнула его. Букля с ненавистью посмотрела на всех оставшихся внутри, порхая на одном месте, смахнула два выдранных пера и улетела на чердак, где и осталась ждать Гарри. А Гера, которая принесла Алисе ещё больше царапин, чем Букля, успокоилась лишь после щедрой порции лягушачьих потрохов и совиного печенья.       Через четыре дня защитный отряд, в который вошла значительная часть орденовцев, отправился за Гарри. Алиса представляла, как тот удивится, увидев на пороге такую толпу волшебников! С мётлами наперевес они покинули площадь Гриммо, как герои.       — Многовато чести для пятнадцатилетки, вы так не думаете? — с доброй усмешкой спросил Джордж. На самом деле он ничего не имел против Гарри и не желал ему зла.       — На месте Гарри я бы разнёс это место в пух и прах по приезде, — хмыкнул Фред.       — Он разнесёт нас самих в первую очередь, — возразила Алиса.       Они втроём сидели в комнате у близнецов и были заняты разработкой очередных продуктов для вредилок. Кипело зелье, всюду валялись листы с расчётами, формулами и схемами. Большая часть была здорово исчеркана Алисой.       — А мы-то ему что сделали? — поинтересовался Джордж между пересчётом помешиваний в небольшом котелке с кипящим зельем.       — Ничего. В этом всё дело, — вздохнула Алиса. Она косилась на котёл — зелье густое, как сироп, такое и должно быть. — Гарри весь месяц сидел без новостей после пережитого, а теперь ему ещё и пришлось отбиться от дементоров. Он будет чертовски злиться и будет абсолютно прав.       Вскоре от разработок вредилок их отвлекла Джинни. Она сказала, что, судя по всему, намечается внеочередное большое собрание.       — Они ждут Дамблдора, он опаздывает, — доложила она, сев на одну из кроватей без приглашения. — Зато Снейп прогнал меня с лестницы! Сказал, что нечего совать нос во взрослые дела… — она раздражённо фыркнула. — Ведёт себя тут, как будто он хозяин… Но ничего, Сириус за меня вступился!       — Он назвал Снейпа кретином? — поинтересовалась Алиса. Её губы сами растянулись в улыбку.       Она ненавидела, когда Снейп появлялся в этом доме, какой бы важной ни была его роль в Ордене. Он каждый раз так косился на них! И вообще, Снейпа в жизни Алисы было и так слишком много. Поэтому особым удовольствием для неё было наблюдать, как Сириус проходится по нему сдержанными (рядом дети, все дела), но цепкими оскорблениями. Миссис Уизли каждый раз называла их вражду детским садом и напоминала, что Дамблдор просил этих двоих помириться…       Но ни Сириус, ни Алиса так и не простили ему то, как легко он хотел продать Сириуса дементорам год назад. Продать и не выслушать никаких оправданий.       — И скользким зельелюбом, — удовлетворённо кивнула Джинни. — Я бы ещё послушала, но папа отправил меня наверх.       Джордж запустил вниз сразу несколько удлинителей ушей и усилил звук так, чтобы было слышно во всей комнате. Признаков ссоры не было, только чьи-то шаги и будничный разговор о зарплате в Министерстве. В котле весело булькало зелье, Фред следил за временем, чтобы в нужный момент снять его с огня и добавить новые ингредиенты.       Через десять минут прибыл Дамблдор. Все напряглись, ожидая чего-то интересного, но он только добродушно поздоровался с беспокойной миссис Уизли и сказал, что хочет выпить чашку какао и немедленно начать собрание, мол, начнут с менее важной информации, а те, кто сопровождают Гарри, подключатся в процессе.       Джинни хотела встать, чтобы пойти и протянуть удлинители поближе к кухне, но по звукам было понятно, что её мать не спешит покидать коридор. И не зря: через две минуты привезли Гарри. Несмотря на то, что все вели себя тихо, было ясно, что внизу полно людей.       — …И говори в коридоре потише.       — Почему?       — А то что-нибудь разбудишь.       — Я не по…       — Потом, потом, я тороплюсь. Мне надо быть на собрании. Только покажу, где ты будешь спать.       Джинни дождалась, пока мать уйдёт на собрание и в коридоре станет окончательно тихо, и выскользнула в коридор. Не прошло и трёх минут, как этажом ниже стал доноситься громкий и злой голос Гарри, который иногда перебивали раздосадованный Рон и впечатлённая Гермиона.       — Пойдём к ним? — шепнула Алиса.       — Ага, он и нас на клочки разорвёт, — с сарказмом фыркнул Фред.       — Ч-чёрт, то ли из-за его криков не слышно ничего с собрания, то ли они снова наложили на дверь заглушку… — проворчал Джордж.       Но Алиса не могла ждать дольше минуты. Хотелось пойти к Гарри — разумеется, она не понимала и не хотела пережить что-то подобное, чтобы понять его всецело, но ей хотелось сказать, что он не один, что всё в порядке, что он может злиться на них всех, потому что он пережил жуткую несправедливость…       Близнецы погасили огонь, убрали котёл с зельем и заготовки для разработок в безопасное место, а потом собрались трансгрессировать.       — Ну вы серьёзно? Один лестничный пролёт! — усмехнулась Алиса.       — Стукнет тебе семнадцать, поймёшь! — хором ответили близнецы со знанием дела. Приподняв брови, Алиса схватила Фреда за руку и содрогнулась, когда её прокрутило и выкинуло этажом ниже.       — Да перестаньте же вы наконец, — мрачно поприветствовала их Гермиона. На шкафу на прибывших обеспокоенно зыркали Сычик с Буклей, Рон выглядел расстроенным и разочарованным, а Гарри — сердитым. Он выглядел неопрятным и осунувшимся, что, собственно, было неудивительно.       — Прошли, значит, испытания на трансгрессию, — желчно прокомментировал он появление близнецов с Алисой.       — И мы рады тебя видеть, — без теплоты в голосе отозвалась Лестер, выразительно посмотрев на Гарри. Он дёрнул губами и осёкся. Близнецы реагировали на Гарри более позитивно.       — Привет, Гарри! — выпалил Джордж. — До наших ушей донеслись твои сладкозвучные трели!       — Слушай, Гарри, зря ты закупориваешь свое негодование, выпусти его наружу! — посоветовал Фред, сияя. — А то за пятьдесят миль тебя, может, и не всякий услышит! Ты ухудшаешь нам слышимость, — он показал Гарри удлинитель ушей, который захватил с собой. — Видишь ли, мы пробуем узнать, что делается внизу.       — У взрослых внизу собрание, и мы… — начала объяснять Алиса. Она решила, что Гарри за криками ещё не успел ничего выяснить. Но он смерил её злым взглядом и процедил:       — Я не идиот, я в курсе.       — На здоровье, Гарри! — недовольно фыркнула Алиса, садясь на кровать к Рону. Она легко отзеркалила настроение Поттера. — Слушай, мне жаль, что с тобой произошло, нам всем жаль, мы за тебя чертовски волновались… Эти двое вон, — она кивнула на близнецов, которые сели на соседнюю кровать и приготовились, ожидая нового представления. — Вообще хотели умыкнуть тебя от родственников ещё в начале лета…       — Что же такое вам помешало? — рявкнул он так, что Джинни, которая как раз входила в комнату, вздрогнула. — Наказ Дамблдора? Соображения безопасности? И о чём же вы только думали, друзья, — он выделил последнее слово особенно кислым тоном. — Вам ведь не то, что видеться, вам писать мне — я имею в виду, писать по существу и по делу — не разрешали…       — Если бы у нас был выбор, мы бы всё сделали, Гарри! Всё! — не выдержала Алиса. Она вскочила на ноги.       — Вас тут, — Гарри на секунду замолк, пробежался по ребятам сердитым взглядом. — Шестеро. Ничего за целый месяц не придумали? Поди развлекались тут вместе с…       — С кем? — насела на него Алиса. — С моим отцом? С орденовцами? С Кикимером, призраками, всякими родовыми блэковскими проклятиями?       Гарри аж запнулся. Судя по всему, в нём загорелся интерес, пересилив весь гнев, который он копил весь этот месяц.       — Родовыми блэковскими…? Что это за дом вообще?       — Дом рода Блэк. Поместье, в котором жили и гнили предки моего отца. Они оставили здесь массу сюрпризов, не самых приятных, между прочим. Так что пока взрослые внизу, — она показала в сторону кухни, — Обсуждали что-то, что нам неведомо, мы очищали этот дом от копоти, плесени и старались не заработать анафилактический шок от яда докси. Мы по полдня драили этот дом, при этом у нас не было возможности выйти на улицу и подышать не пылью. И об Ордене мы по сути узнали ненамного больше тебя, учитывая, что ты, как ты выразился, не идиот, — Гарри стало стыдно, Алиса это видела.       — Конечно, — слово взяла Гермиона. Она ещё боялась возвращения гнева Гарри. — Это ни в какой степени не сравнится с тем, что пережил ты. Ты был один, без новостей и без поддержки, которую ты очень заслуживал. Мы действительно хотели помочь тебе. Мы должны были это сделать, но не придумали как.       Гарри опустил взгляд и кивнул носкам своих поношенных кроссовок.       — Но пойми, что если ты хочешь на кого-то наорать, тебе стоит поискать своих жертв в другом месте, — прохладно закончила Джинни. — Потому что мы не виноваты. Нас просто заставили заткнуться и не бузить. Мальчики! — она повернулась к притихшим близнецам и Рону. — Хотите что-то добавить?       — Да нет. Дамы всё сказали верно, — осторожно произнёс Фред. Его губы тронула лукавая улыбка.       — Так что просто не будь свиньёй, Гарри, — теперь и Джордж улыбался тоже. Он слегка спрятал руки в передних карманах джинс. — И тогда мы поделимся с тобой тем, что знаем, ладушки?       — Ладно, — промолвил Гарри, всё ещё розовея.       И они рассказали ему. Про функции членов Ордена, про события, которые они застали, про свои догадки насчёт дальнейших планов Дамблдора. Про уход Перси и про прибытие Билла. Про то, какие бредни выдумывает «Ежедневный Пророк». Про наблюдения за отдельными орденовцами и подслушанные разговоры…       Потом появилась миссис Уизли. За разговором ребята и не заметили, как пролетело время. Закончилось собрание, наступило время ужина.       Ребята потянулись к выходу, а Алиса мягко остановила Гарри, слегка коснувшись его руки.       — В чём дело? — буркнул он, обернувшись. В комнате сейчас были только они двое, дверь коридора была открыта, оттуда доносились удаляющиеся негромкие голоса остальных. Алиса посмотрела на Гарри…       Мерлин, как можно его в чём-то обвинять? Ему неделю назад пятнадцать стукнуло. У него очки чуть перекошенные (с первого курса, а может, и раньше, не менял их), волосы торчащие и нестриженные, как будто он за ними все каникулы не ухаживал (а может, так оно и было). И изумрудно-зелёные глаза взрослые, как будто ему уже под сорок. И чёртов шрам этот на половину лба.       — Я хочу сделать ровно одну вещь, — патетически сообщила Алиса, а потом вдруг крепко-крепко обхватила Гарри руками. Тот охнул, а потом растерянно хмыкнул и обнял в ответ.       — Лис, — тихо сказал он.       — Я рада, что ты тут. И если эти мразоты из Визенгамота сломают твою палочку, я им глотки перегрызу, — нежно сказала Алиса, распуская объятия. Гарри вновь покраснел и от этого выглядел чуть здоровее. А ещё он улыбался. Искренне, вроде бы.       — Я думал, ты не больно кусаешься, — пошутил он.       — Смотря с кем надо иметь де… — начала она, но тут её перебили лихие вопли Вальбурги. Гарри вытаращил глаза от удивления, а Алиса хмыкнула.       — Пошли, познакомишься с бабушкой.       — С КЕМ?!

***

      Они быстро сбежали по лестнице. Алиса довольствовалась тем, что на первом этаже стоял ор, и можно было вдоволь топать. Гарри шёл впереди неё, и Алиса восхитилась его мужеству: не отшатнулся при виде голов домовиков.       — Закрой рот, старая карга! Закрой рот! — заорал Сириус, а затем с треском захлопнул портьеры. Гарри как раз вышел вперёд, поближе к крёстному, пока все остальные глазели на привычную картину общения любящих друг друга родственничков. Наступила такая тишина, что в ней, наверное, можно было с лёгкостью расслышать, как где-то под землёй едет поезд в метро.       Сириус отвёл от лица немного спутанные тёмные волосы и посмотрел на крестника       — Ну, здравствуй, Гарри, — хмуро сказал он. — Ты, я вижу, уже познакомился с моей мамашей.       Остальные, поняв, что представление закончилось, двинулись в сторону кухни. Гарри с Сириусом стояли друг напротив друга, Алиса чуть позади.       Она решительно не понимала, что происходит. Уж не Сириус ли сокрушался, что Гарри нет рядом, не он ли переживал о нём так, что даже говорить о нём не мог?       — Что с вами такое? Даже не обнимешь его, пап? — с шутливым укором спросила Алиса, возвращая отца, который до сих пор мысленно поносил свою мать на чём свет стоит, на землю. Он было покосился на неё, потом перевёл взгляд на Гарри. А потом выругался сквозь зубы, заставив Гарри фыркнуть от смеха, и раскинул руки в стороны.       — Вот так, Гарри. Касси здесь как таз с ледяной водой, — усмехнулся отец, похлопав Гарри по спине. — Напоминает о том, как правильно действовать.       — Да, я уже заметил, — тут же поделился Гарри.       — Уже попал под её раздачу? Когда успел-то? — удивился Сириус, отстраняясь и оглядывая Гарри с головы до ног. Алиса выразительно цокнула языком и прошла мимо них. До неё донёсся нарочно тихий голос отца: — Видел это, да? Жуть!.. Ладно, пойдём вниз, пока старуха опять не проснулась.       На кухне, как всегда, было тепло, светло и громко. Прямо за столом, сложив голову на локти и накрывшись старой мантией, дремал Флетчер. Билл с отцом беседовали в другой части стола, у плиты крутилась миссис Уизли, рядом с ней были младшие дети, которых она, очевидно, попросила помочь с ужином. У буфета о чём-то тихо беседовали Люпин и Тонкс.       Алиса нахмурилась.       — А мама уехала или…? — начала она, чуть повернув голову ко входу. Она хотела обратиться к Сириусу, но тот вдруг начал что-то тайное обсуждать с Гарри в коридоре.       — У неё ночная смена сегодня, её вообще не было, — сказала Тонкс, махнув Алисе рукой. Та пожала плечами и спустилась к ним.       — Как прошло спасение Гарри? — спросила она. — Магглы и правда поверили в ту байку про конкурс лужаек?       — Как видишь, поверили, — хихикнула Тонкс. — Папа так удивился, когда я сказала ему, что хочу узнать, как отправить письмо маггловским способом! Лгать людям — нехорошо, но если речь идёт о Дурслях… — она наморщила нос.       — Иногда их надо ставить на место, — мягко и беззлобно улыбнулся Люпин. В нём в такие моменты просыпался мародёр, который радовался удачной шалости. — И элегантнее способа никому бы не удалось придумать.       Тонкс улыбнулась ему, подняв голову. Сейчас она была миленькой, ни следа усталости после рабочего дня, полёта в Суррей и большого собрания Ордена. Что-то шевельнулось в мыслях у Алисы… Но она поспешно отогнала это. «Да быть не может!».       Ужин был весёлым и сытным, как и всегда. Миссис Уизли постаралась на славу. Разговоры и шутки не умолкали. Однако Алиса всё время переглядывалась с миссис Уизли, Гермионой и Джинни, ожидая нужного момента. И чем ближе подходило время, тем сильнее росло внутри радостное предвкушение.       — Ну что ж, пора бы перейти к десерту! — наконец хлопнула в ладоши миссис Уизли. Она встала из-за стола и вдруг хитро улыбнулась. — Но всё не так просто.       — Дело в том, что сюда приехал человек, у которого неделю назад был день рождения, — присоединилась Алиса. За столом все тут же перевели взгляд на неё и Гарри.       — И мы точно знаем, что у него не было праздника. А оставлять это просто так — кощунственно! — подхватила Гермиона.       — Наверное, вам не стоило… — смущённо проговорил Гарри.       — Не начинай, ещё как стоило! — перебила его Джинни. — Тебе не удастся отказаться от того, что мы приготовили.       — Вы приго… Ого! — воскликнул Гарри, увидев огромный торт, который миссис Уизли левитировала в его сторону. Он был красивым, пусть и спонтанным, потому что его приготовили буквально за пару часов до прибытия Гарри. Но девочки с миссис Уизли вложили в него всю душу.       Близнецы начали драматично возмущаться, почему это их, главных выдумщиков, никто не посвятил в сюрприз. Впрочем, уже через минуту они вместе с Роном наколдовали кучу шариков, флажков и растяжек «С днём рождения, Гарри!» — мрачноватую кухню было просто не узнать. Взрослые засуетились, доставая дополнительную посуду, произнося речи и тосты... А Сириус, не глядя на поджатые губы миссис Уизли, потянулся за бутылкой эльфийского вина («Ну по глоточку в честь праздника, Молли, это никому не повредит!»).       Гарри, кажется, и правда был счастлив. И думать забыл хоть на полчаса про своё возможное исключение из школы и про Орден Феникса.