Шёпот леса

      Облако пыли накрыло закашлявшуюся стаю ударной волной. Джонхён рванул вперёд побито, скуля от неизвестности, крупинки земли в глазах беспощадно жгли. Тэхён мчался следом, пытаясь прислушаться к стоящему вокруг гулу, чтобы расслышать хоть какие-то признаки жизни впереди.       Ещё в самом начале они увели волчат с несколькими омегами дальше от поселения. Там были построены небольшие домики как раз для подобных случаев. В голове даже не проскакивала мысль, что чей-то щенок выскочит здесь. Сердце Джонхёна грохотало так сильно, что казалось, по голове энигмы бьют свинцовым молотом. Пыль осела лишь немного, но это всё равно улучшило обзор. Тэхён резко затормозил, услышав громкий чих сбоку.       Джонхён, он тут!       Маленький серый комок, смешно плюхнувшийся на хвост, часто фыркал от зуда в носу. Вожак обнюхал повалившегося набок Бомгю, расслабленно выдыхая, когда не обнаружил запаха крови, да и болью тот не пах. Выпрямившись, Ким строго посмотрел на ничего не понимающего ребёнка. Ему не было смысла наказывать мелкого лишь потому, что Джонхён, чудом не налетевший на своего ребёнка, первым делом проверил целостность детёныша, а после зарычал настолько громко, что сидящие на ветках птицы упорхнули в небо.       Мужчина доверил воспитательный процесс отцу этого непоседы, а сам пошёл дальше, стараясь уловить аромат полевых цветов. Во рту стоял привкус железа, когти на лапах кровоточили, грязная шерсть уже бралась комками. Он тяжело выдохнул, ненавидя войны и последствия после них. Тэхён обошёл практически всю ту часть, где видел друида перед последним взрывом. Тот столб света, казалось, видел весь материк, настолько мощная магия. Удивительно, что стаю не задело при ударной волне.       Тэхён, я не чувствую Чонгука.       Вожак оглянулся на бегущего к нему Чимина. Какова вероятность, что парень просто ушёл домой? Волк внутри грозно зарычал: друид никогда не уходил с поля боя без стаи. Пусть мужчина не хотел этого признавать, но он начинал нервничать. Шаг перешёл на быстрый бег, сквозь облако пыли ничего не было видно целиком.       Мы поищем на другой стороне.       Стая разделилась. Чимин и Хосок были рядом с ним, петляя по всей округе, беспорядочно спотыкаясь о трупы, оставшиеся лежать на поверхности.       Чонгук!       Было бы намного легче, если бы друид разогнал это облако пыли магией, но то, что этого не происходило, напрягало ещё больше. Тонкий отголосок аромата лесных ягод, цветов, знойного лета и холодной зимы был так близко, что чёрные лапы побежали быстрее, не обращая внимания на ноющую боль в костях.       Мы нашли, выдвигайтесь к поселению!       Друид стоял на коленях, еле дыша. Волк Тэхёна заскулил, подбегая ближе, касаясь мокрым носом покрытой испариной кожи. Руны едва мерцали, Чимину пришлось укусить замершего Чонгука за бедро, чтобы тот очнулся и встал на ноги. Пусть парень не пах кровью, подняться всё равно пришлось с трудом. Двое альф шли бок о бок с Чоном, а энигма страховал позади, спокойно выдохнув оттого, что друид сильно не пострадал.       Резко поднявшийся ветер ударил дождливой свежестью, Тэхён не сдержал чиха, когда летящие крупицы земли залетели ему в ноздри. Ближе к лесу, на покрытой травой тропинке их ждала стая: уставшие волки, наказанный Бомгю и погибший Джион.       Вожак поднял морду вверх, протяжно завыв, объявляя об окончании войны и их победе.

***

      Друид не помнил, как ступил на тропу, как бережно лес поддерживал ветками его тело. Чонгук знал, что нуждался в привале. Звон в ушах царапал перепонки, пелена перед глазами ощущалась белоснежной повязкой. Руны периодически мерцали, короткими импульсами проникали под кожу. Тело было ватным, он чувствовал, как покрывается холодным потом и как во рту скапливается вязкая желчь. Внезапно ему стало душно, и поднявшийся в лесу ветер приятно холодил влажную от пота кожу. На глубине сознания он слышал, как в их сторону бежали другие оборотни, как кто-то оплакивал погибшего в войне волка, писки волчат. Тело внезапно наклонилось вбок, и если бы не выросшее рядом дерево осины, брюнет упал бы на пушистую перину травы.       Лес заволновался. Сила Чонгука утекала сквозь пальцы, вокруг него внезапно скопилось так много запахов, пряности, кофе, скошенная трава, друида замутило. Отвернуться лицом к коре дерева ему не дали тёплые руки, бережно прижавшие бледного друида ближе к себе. На удивление, аромат грозы успокаивал, оттягивал подкативший ком назад в желудок. Друиду стоило титанических усилий не зарыться носом в смуглую шею, чтобы задохнуться в феромонах энигмы. Подрагивающими ладонями он отодвинулся от обнажённого мужчины.       — Мне надо отдохнуть, — еле волоча языком, прошептал Чонгук, отшатнувшись назад. — Я пойду домой.       Перед собой он видел пятно, размытый силуэт Тэхёна и шевелившиеся очертания его губ. Наверное. Он чувствовал, как усилился ветер, на лицо попала первая капля дождя, и друид развернулся в сторону дома, кусая до крови губы, стараясь сделать хотя бы шаг. Знакомые красные ветви змеей оплели дрожащие конечности, протягивая для друида навесу сквозь лес. Ласково погладив лозу, он ступил на порог дома, где его тут же вывернуло, хватая спазмами шею. Кажется, в коридоре он простоял вечность. Хриплое дыхание вырвалось с периодичностью, единственный положительным моментом было то, что Чонгук наконец мог чётко видеть картину перед собой. Входная дверь захлопнулась сквозняком.       Поморщившись от беспорядка, образовавшегося по его же вине, друид переступил собственную желчь с остатками пищи, медленно идя в сторону туалета.       На холодном кафеле друид, болезненно поморщившись от крутящегося в спазмах желудка, громко закашлявшись, склонился над унитазом. Руны на теле замерцали, и он понимал, что надо перейти в кровать, но сдавливающие горло рвотные позывы не проходили. Его желудок уже был пуст, а он всё ещё скручивался над туалетом, сжимая стульчак до появившихся трещин на пластмассе. Задержав дыхание, Чонгук отодвинулся к стене, влажные ладони прижались к бледным губам, пока он глубоко дышал. Старался прийти в себя. Грохот за окном заставил мужчину вздрогнуть. Друид настолько потерялся в этой боли, что даже не заметил, какая буря началась за окном. Поднявшись на ноги, он ополоснул лицо, смывая остатки слюней и слёз. После очередного грохота лоза сползла ниже, разрастаясь вокруг всего дома.       Руны засветились ярче, и человек непонимающе нахмурился, не припоминая подобных симптомов раньше. Держась рукой за стену, Чонгук поплёлся в спальню. Он даже не обратил внимания на ураган, окутавший лес, поморщившись от внезапной боли в висках. Возле постели боль стала настолько невыносимой, что друид резко свалился на пол, скуля побитым щенком от давления, сдавившего виски. Древние символы вспыхнули на теле огнём. Светящимися пальцами он зарылся в мокрые волосы, ударяясь лбом о пол. Вздохи получались рваными, организм еле мог выцепить дозу кислорода, чтобы предотвратить приступ гипоксии. Ладони глухим стуком ударялись о деревянный пол, пока Чонгука кидало в разные стороны. Лес за окном рушился вслед за друидом, хрустя ветками под сильным порывом ветра.       Когда боль отступила, он всё ещё лежал на полу в позе эмбриона и тяжело дышал. Промокшая одежда липла к телу, во рту скапливалась кровь. Видимо, прокусил язык, когда стискивал челюсти. Самое страшное, он не понимал, что это было. Откат? Или всего лишь предупреждающая волна?       «Всё только началось», — предупредила руна исцеления, прежде чем все руны с перерывами замерцали на теле.       Он стянул с себя одежду, оставшись только в нижнем белье, заполз на постель. Чонгук поднял ладонь на уровне глаз, пальцы дрожали, будто в горячке. Друид только повернулся набок, как вдруг из груди выбили воздух, и спину пронзило болью. Любое движение электрическим током отзывалось в позвонке. Открыв рот в беззвучном крике, он проскулил, комкая в ладонях покрывало. Окна загрохотали, но он ничего не слышал, задыхаясь от сдавленной в тисках грудной клетки. Он даже не помнил, когда его отпустило, продолжая бессильно лежать на боку на мокрых простынях в тёмной комнате.       Руны на теле померкли лишь на минуту, а после загорелись с новой силой, забирая Чонгука в настоящую агонию. Казалось, своим криком он выбил все стёкла в доме. Горло дёргалось каждый раз, когда друид визжал оттого, насколько сильно его ломало. Органы были будто опущены в раскалённую лаву, сжатое в тисках сердце беспорядочно трепыхалось, из глаз текли кровавые слёзы, попадали каплями в приоткрытый рот, пачкали постель.              Чонгук никогда не боялся умереть, как сейчас. В какой-то момент ему показалось, что он просто отключился. Эта боль была невыносимой, крики разносились по дому каждую секунду, пока он просто не начал хрипеть, выгибаясь от сильной судороги на ногах.       — Когда это закончится? — рыдал друид, морщась от оглушающего звона в ушах.       Он не видел, как за окном деревья с корнями валятся друг на друга, не слышал свиста ветра, который стрелами пронзал землю, разбивал окна в поселении оборотней, доводя волков до настоящей паники.       Лес погрузился в хаос, плача вместе со своим дитём, чья жизнь утекала сквозь пальцы.       Боль отходила постепенно, мягкой поступью растворялась в воздухе. Впервые после отката Чонгук не находил в себе силы встать, продолжая реветь на порванных в клочки простынях, рукой держась за успокоившееся сердце.       «Всё в порядке», — шептала руна опеки, тёплыми волнами бродила по коже.       «Всё закончилось», — щебетала руна исцеления и зелёным светом затягивала каждую рану на теле мужчины.       Спустя минуту он успокоился, спустя час смог подняться на ноги и дойти до ванной комнаты, опираясь руками о керамический умывальник. Руны давно погасли, лишь изредка успокаивающе вибрировали. Чон смывал кровавые разводы на щеках, руках, шее, стянул нижнее бельё и включил душ, вымывая вместе с грязью и липкий пот. За окном пробивалось солнце, Чонгук поморщился от любопытных лучей, бегающих по лицу, и наконец потянулся к лавандовому мылу, окончательно расслабляясь.       Пусть на подкорке сознания билась мысль о том, что это был всего лишь четвёртый откат, а друид варился в таком аду, что решил не задумываться об этом слишком сильно, зная, что сам спровоцировал эту агонию, переступив грань дозволенного.       Вот только старая ива, смотрящая на гладь реки с сожалением, зашелестела, бросая в воду одну из своих гибких ветвей.

***

      Со сложенными на груди руками Тэхён смотрел, как Намджун старается поднять упавший фонарный столб, крепко держась за шлифованную древесину. Волк вчера беспокойно скулил практически несколько часов, сводя с ума и своего человека. Ураган повалил много деревьев, сорвал кабеля и хорошенько постарался, чтобы повредить несколько домов. В одном едва ли не сорвало крышу, если бы ветер не утих, то кровельное покрытие было бы разрушено. Что было удивительно, та маленькая виноградная лоза разрослась до таких размеров, что с лёгкостью укрыла весь дом энигмы, стиснув в гибких стеблях. Вчера вечером, когда всё утихло, стая смогла попрощаться с погибшим Джионом. Тело волка бережно укрыли шёлковой простынёй, сжигая на мягкой подушке из сухого сена.       Утром все занялись уборкой беспорядков. Тэхён помог поменять несколько окон, убрать с тропы несколько упавших деревьев и изредка поглядывал на дорожку, ведущую к друиду. Лес не пускал никого к Чонгуку, ядовитый плющ с ясноткой колючей проволокой проросли вдоль и поперёк, срослись крепкой стеной. Богом, папа непоседливого и уже наказанного волчонка, прорывался проведать друида, отблагодарить и попросить прощения, что Бомгю доставил неприятности, но даже зайдя в лес, тропы переплелись так, что омега вышел обратно в поселении.       — Чонгук неподвластен над лесом, — успокоил тогда энигма Богома, хотя совсем недавно эти слова были для него самого странными. — Я схожу к нему после совета.       Хотя волк жаждал бежать прямо сейчас, Тэхёну действительно нужно было задержаться и переговорить с советниками насчёт территорий фей цветочного леса. Правитель пал, им следует либо прибрать земли к себе, либо предложить королеве возглавить оставшуюся расу. Они и так потеряли целый день из-за внезапного урагана.       В здании совета вожак терпеливо ждал, когда альфы займут свои места. Постукивая длинными пальцами по дубовому столу, мужчина вспомнил, каким холодным был Чонгук, когда чуть было не упал по возвращению. Тэхён вздохнул и зарылся рукой в короткостриженные чёрные волосы. Помнится, и в прошлый раз, когда друид вернулся с битвы, тоже выглядел болезненно. Внутри закололо, мужчина неосознанно растёр ладонью кожу на левой стороне груди и устало прикрыл глаза.       Эти пара дней были насыщенней, чем целый год.       — Мы принесли пирог! — радостный Хосок влетел в помещение с накрытой салфеткой выпечкой.       Чимин с Юнги шли следом, о чём-то переговаривались, и, видимо, по нахмуренным бровям первого, удовольствия от разговора тот не испытывал. Намджун был последним, кто зашёл и прикрыл входную дверь. Альфы расселись по своим местам, внимательно взглянули на вожака.       — Поставьте чайник, — приоткрыл один глаз Тэхён. — Не будем же мы есть пирог в сухомятку.       Естественно, этим занялся Чон, добавляя в маленькие чашечки оставшуюся настойку мелиссы, сделанную сокджином пару недель назад. Их беседа состоялась через десять минут после полной сервировки стола и разрезания душистого яблочного штруделя.       — Пострадавших много? — спросил энигма у Намджуна.       — Тяжелораненых нет, а простые царапины — это дело обыденное.       — Чонгук как всегда хорошо позаботился о стае, — с набитым ртом пробубнил Хосок, отчего крошки полетели прямиком в Юнги.       Волк насупился. Чонгук проделал прекрасную работу, но отчего-то легче не становилось.       — Не считая Джиона, — пробормотал Мин, и комната погрузилась в молчание. — Вот что он имел ввиду под: «Вам следует увидеть самим».       — Войны никогда не заканчиваются без потерь, — фарфоровая чашка с глухим стуком была поставлена на стол. — Влияние чёрной магии проявляется активнее. Нам следует обратить на это внимание, — альфы одобрительно промычали. — Насчёт территории фей цветочного леса — предлагаю оставить на попечении вдовствующей королеве. Следует отправить туда весточку и отталкиваться от того, каким будет ответ.       — Это будет лучше, чем брать на попечение ещё одну территорию, — согласился Намджун. — Отправим письмо о встрече и быстро всё уладим.       — Завтра утром на границе, — решил вожак, допивая последний глоток чая. — Так будет быстрее и эффективней. — Ножки стула заскрипели, Тэхён встал из-за стола, отряхивая длинные хлопчатые штаны от крошек.       — Ты куда-то идёшь, — заинтересованно подал голос Чимин, и честное слово, энигме иногда кажется, что этот альфа имеет при себе радар распознавания людей, направляющихся к друиду.       — Да, — просто ответил Ким, он похлопал Намджуна по плечу и дал щелбан Хосоку, спокойно выдвигаясь к выходу. — Нет, со мной нельзя, и да, у вас ещё очень много дел, — сработал на опережение вожак, кидая насмешливый взгляд на надувшегося Чимина.       Кусты сирени задрожали, как только мужчина вышел на улицу, а после упорно старались достать до оборотня веточками, чтобы подтолкнуть вперёд. А то как-то уж медленно тот идёт к их Чонгуку. Когда наконец одна из веточек смогла стукнуть широкую спину своими пышными цветами, Тэхён недоумённо обернулся назад. Сирень, кажется, насупилась, если он правильно понял по внезапному распушенному кусту, а после все как один махнули листьями в сторону тропы, ведущей к дому друида, создавая лёгкое дуновение ветра. Мужчина решил принять этот знак как должное и просто продолжить свой путь, замечая, как крепко переплетённый ядовитый плющ расползается в разные стороны, уступая дорогу.       Его волк явно был с лесом на одной волне, потому что также в нетерпении подталкивал человека дальше, беззаботно виляя пушистым хвостом. Тэхён аккуратно переступал через корни деревьев, смачивая языком засохшие губы, хотя на самом деле ему просто нравилось ловить тонкие нотки лесного аромата, принадлежавшего Чонгуку, и перекатывать на языке, как что-то сокровенное.       Пусть сам себе в этом мужчина признаться был не готов.       Стоящий посреди сосновой рощи дом был укрыт солнечными лучами, и Тэхён подошёл чуть ближе, слыша недовольное бурчание, которое становилось с каждым разом всё громче и громче.       — Почему ты не постучался, а разрыл мне все в округе, — причитал друид. Ким спокойно зашёл в открытую калитку, аккуратно переступая через цветы, разросшиеся за клумбой. — У меня все растения возмущены, а ты даже вылазить не собираешься.       За домом, под окном на корточках сидел Чонгук, агрессивно стуча морковкой по какой-то яме. Тэхён предположил, что это была кроличья нора. Оборотень прокашлялся, привлекая к себе внимание парня, который испуганно взвизгнул и чуть не завалился назад.       — Не хотел мешать такой интеллектуальной беседе, — насмешливо протянул энигма, присаживаясь рядом с взъерошенным Чоном, — но мне нужно было убедиться, что ты в порядке.       Чонгук на это фыркнул себе под нос, прекрасно помня, как тот беспокоился о нём до недавнего часа.       — Я в порядке, а теперь иди, ты мешаешь мне, — помахал рукой он, вновь стуча морковкой по земле. — Если ты не вылезешь добровольно, я вытащу тебя оттуда магией и отдам на растерзание розам!       Тэхён прикрыл ладонью рот, сдерживаясь от смеха. Он-то прекрасно слышит, как сердце виновника испуганно забилось после таких угроз. Чонгук возмущённо посмотрел на него, потому что этот энигма портит его план! Он вообще-то пытается угрожать тут! Этот непоседливый заяц вырыл целый туннель во время вчерашней бури. Запутавшись в длинных корнях растений, он выбрал обходной путь и прорыл нору в сторону клумб, пугая этим заснувшие розы. А когда пару часов назад друид встал, то вместо утренней трели леса он слышал громкое возмущение и тихий писк, исходящий с улицы. Хриплый смех отвлекал. Чон нацелился морковкой прямо в оборотня, прищурившись.       — Я тут пытаюсь поймать зайца, а ты смеёшься, — прошипел кошкой он, но Тэхён не знал, с чего ему умиляться: со взъерошенного воробушка перед ним или с такого смертельного оружия, как чищенная морковь.       — Если я тебе помогу, напоишь своим вкусным чаем? — поставил ультиматум мужчина, на пару секунд задерживаясь на пухлых розовых губах.       — Хорошо, у тебя есть пять минут.       Конечно, Чонгук не верил в это, он тут, между прочим, сидит почти два часа, даже вон лакомство принёс. Тэхён красноречиво попросил друида отойти в сторонку, на что тот закатил глаза, но послушно отошёл на пару шагов назад. Гордый вожак стаи южных волков сейчас смешно скрутился вокруг маленькой норки, нашёптывал своим низким голосом какие-то фразочки, которые Чон услышать не мог. Не только из-за отсутствия волчьего слуха, но и из-за хихиканья от такой нелепой позы.       По крайней мере, он смеялся до тех пор, пока Ким не вытащил просунутую руку вместе с висящим в захвате зайцем.       — Как ты…       — У волков тоже есть связь с природой, — подмигнул он, поворачивая провинившуюся мордашку животного к себе. — А теперь как договорились.       Перепачканными от пыли руками Тэхён отдал сникшего зайца в руки Чонгука, который взял животное под пушистым животиком и взглянул в глаза-бусинки и нервно дёргающий нос. Маленькие лапки сложились одна на одну, и заяц покаявшись склонил голову, шевеля длинными ушами.       — Ладно, — выдохнул Чон, почесав пальцем под мордочкой. — Догрызай морковку и убегай, — от услышанного морда животного резко поднялась и маленький хвостик возбуждённо задергался, рот просящее открылся и Чонгук посмеиваясь отдал овощ на растерзание.       Аккуратно отпустив зайца на землю и подтолкнув того в спину, друид кивнул в сторону леса, куда маленький проказник и убежал. Громко выдохнув, Чонгук поставил руки в боки. Вокруг, конечно, был полный кавардак, а стоящий посреди этого оборотень как-то слишком уж сглаживал эту картину одним лишь своим видом. Друид зацепился взглядом за оголённую кожу рук, местами перепачканную в грязи, но всё также там были видны выступившие вены, паутиной связанные вокруг мускулистых предплечий, худые и длинные пальцы были, конечно, запачканные больше всех, но это никак не влияло на их странную аристократическую эстетику. Руны на теле на секунду моргнули, и брюнет быстро отвернулся, ругая себя за столько откровенное разглядывание этого несносного мужчины.       — Ты обещал напоить меня чаем, — напомнил Ким, пока наблюдал, как Чонгук взмахом руки убирает все перекапанные норки.       — Да, но сначала нам надо поговорить с розами, — он быстро прошмыгнул мимо улыбающегося оборотня, оставляя за собой терпкий шлейф смущения.       Обычно розы не ведут себя так капризно, но в силу обстоятельств каждый бы возмущался, если бы кто-то перерыл весь твой дом. Однако, кажется, сегодня был день чудес, потому что эти дамы послушно расселись на свои клумбы, как только из-за угла вышел Тэхён, благоухая свежим ароматом грозы.       — Кажется, они в порядке, — прикусил нижнюю губу оборотень, чтобы не рассмеяться с потерянного лица, стоящего напротив человека.       «Ты обещал приготовить чай», — невзначай подала голос роза, вальяжно махнув розовыми лепестками.       И Чонгук смирил цветок грозным взглядом, а после добавил в почву чуть больше воды, чем требовалось, приглашая гостя в дом под ругательства растения. Он был рад, что успел убрать весь оставленный вчера беспорядок. В духовке доходили румяные булочки с яблоком и корицей, сделанные по фирменному рецепту хозяина дома, придуманному еще пару лет назад. Захлопотавшись на кухне, Чон не заметил, каким пристальным взглядом его осматривал сидевший за столом Тэхён. Выискивая на обнажённых ногах царапины или ссадины, изредка вдыхал чуточку глубже, а после расслабленно выдыхал, когда не чувствовал ничего схожего на кровь или болезнь. Одетый в синие шорты и бесформенную рубашку Чонгук казался крохотным, волк внутри рвался пластом разлечься на таком тискательном человеке.       И здесь Ким застыл. Прислушался к своим ощущениям, и ничего, кроме уюта и тепла, он не чувствовал. Взглянув на друида, напевавшего под нос песенку, энигма прикоснулся к центру груди, где недавно чувствовалась колющая боль, а теперь царит странное ощущение лёгкости.       Вытаскивающий из духовки румяные булочки Чонгук всё также не замечал пристальных взглядов, розовый язычок старательно был прикушен между губами, пока человек разделял слипшееся тесто. Потянувшись за чаем, он привстал на носочки, чтобы попытаться дотянуться до оставленной лавандовой настойки. Подушечками пальцев друид практически ухватился за стеклянный бутылек, как внезапно горячая кожа чужой руки опередила, забирая нужную вещь в цепкую хватку длинных пальцев. Аромат грозы плавно окутал Чона с ног до головы, а твёрдая грудь прижалась к взмокшей от волнения спине.       — Что-нибудь ещё нужно достать? — бархатно прошептал на ухо Тэхён и повернул Чонгука за плечи к себе, встречаясь с широко раскрытыми глазами цвета растопленного янтаря.