Волшебный ремешок

      Вот уже неделю, как меня попёрли с работы, и две недели оставалось до конца спора с Агнессой, проиграв в котором, я попаду на перевоспитание ремешка ещё до двадцати восьми лет. Короче говоря, полная жопа. За эту неделю я успела подписать все бумаги об увольнении, получила свой копеечный расчёт с кучей вычетов из-за штрафов, быстренько приходила для этого в алкомаркет и также быстренько уходила, чтоб на глаза Димону с Кеглей не попасться. Всю эту неделю я проторчала у себя в общаге с телефоном в руке и занималась поиском работы. Так как ноутбук у меня спёрли безвозвратно, насколько я смекнула, пришлось по старинке приобретать газету и уже в газете вычитывать различные сомнительные объявления. Хорошо хоть Юлька немного денег заняла на первое время, хорошая она всё-таки девчонка, вот только из-за неё и жалко, что меня попёрли.       В конце недели я была занята уже привычным мне делом — сидела на краешке кровати с телефоном в руках и листала список вакансий, ни на одной из которых мне не предлагалось заработать сто тысяч за две недели. Я издала усталый вздох, не зная уже, как выкручиваться и вылезать из всей той ямы, в которую упала. Тут телефон зазвонил, Макс.       — Чего тебе? — устало спросила я.       — Чё, чем маешься? Бери давай отпуск, погнали ко мне на дачу прям сегодня.       Дача у него, блин…       — Да у меня сейчас и без твоей дачи проблем выше крыши, — фыркнула я, продолжая попутно листать вакансии в телефоне.       — Ну вот, отдохнёшь, — хохотнул Макс в трубку, — погнали давай, хорош ломаться, там нормально, ни души.       — Да не могу я… — жалобно пропела я, раз за разом прокручивая в голове все свои неприятности.       — А чё так? — не унимался чересчур настойчивый ухажёр.       — Мне… вон, мусор надо выбросить. Ладно, потом позвоню.       — Слышь…       Но я уже бросила трубку и с усталым видом повалилась в сторону, на подушку. Кстати говоря, мусор и вправду надо выбросить.       — Курочкина, когда за комнату платить будешь? Доиграешься ведь, выселю тебя! — как всегда прокричала старуха, когда я с пакетом мусора проходила мимо. Состояние было такое подавленное из-за общего градуса происходящего сейчас в моей жизни, что ни на какие остроты сил уже не было, и я просто молча прошла. Радуйтесь, Клавдия Семёновна, проучила меня жизнь за мой острый язычок.       Когда я доходила по двору до мусорного бака с красовавшимся на нём граффити в виде полового органа, меня заприметили сидевшие прямо на детской площадке гопники. По совместительству — мои новоиспечённые хозяева. Димон с Кеглей сидели на качелях с пивом в руках, видимо, отжав это место у местной детворы, и их взгляды тут же устремились в мою сторону, а Димон засвистел. Я попыталась не обращать внимания и спокойно идти дальше к мусорке и обратно, словно не заметила гопарей, авось, им сейчас будет лень подниматься. Только вот недооценила я Димона, ох недооценила — когда я подошла к мусорке и выбросила пакет в бак, длиннющий гопник подбежал ко мне, оставив дружка сторожить качели. Преградив мне дорогу, Димон пропел:       — Курочка, как житуха?       — Нормально, — не очень уверенно ответила я, предчувствуя, что скоро будет не совсем нормально.       Димон сделал глоток из своей 0,5 бутылки и протянул мне. Я хоть и совершенно не хотела напиваться среди бела дня, но с гопником решила не спорить, поэтому сделала глоток и вернула бутылку хохотнувшему гопнику. Предполагаю, что рассмешило его то, как я после проделанного глотка прикрыла рот локтем, переваривая мерзкое пиво. Димон с хитрым прищуром поглядел на меня.       — А ну-ка, Курочка, попрыгай на одной ножке, долго ты чё-то на одном месте стоишь.       — Ну… да пожалуйста, — вежливо ответила я.       Я в самом деле чуть приподняла назад согнутую правую ножку и попрыгала на одной ноге, чувствуя себя максимально глупо и повеселив гопника тем самым. Смейся, смейся, Димончик, всё для тебя!       — Видишь, Курочка? — весело спросил он, — послушная ты вроде девчонка, а чё ж тогда косячишь?       — В смысле?       Димон подошёл ко мне ближе, обняв меня рукой за шею, и заставив поёжиться из-за прикосновения его холодной руки к моей шее.       — Ну как это в смысле, — пропел Димон пьяным голосом, поправляя мои рыжие волосы за ухо свободной рукой, — я ж тебе чё сказал? Выходные отдыхай и начнём веселье. А ты на неделю пропала, хотя знаешь, что тебя уважаемые люди ждут. Ну кто так делает?       Гопник не просто так поправил мои волосы за ухо — теперь он легонько подёргал меня за это самое ушко, заставив дёрнуться из-за пугающего ощущения.       — Или чё, Курочка, по жопе давно не получала? — Димон отпустил мою шею и пошлёпал меня несколько раз по заднице, из-за чего я не удержалась и дёрнулась всем телом, будто удар током схлопотала.       — Получала, получала, — закивала я и неловко хихикнула, — больше не хочется.       — Смотри у меня, — пригрозил Димон пальцем и подёргал меня за нос, из-за чего я снова поморщилась, — ладно, погнали, тема у нас для тебя есть одна.       Димон двинулся в сторону Кегли, и я была вынуждена с неловким видом пойти следом, хотя до жути хотелось броситься наутёк. Но проку в том было маловато — даже если удеру сейчас и гопники не поймают, мы ж всё равно в одном районе живём. Они даже знают, где моя комната. Так что я остановилась вблизи качелей, на которые Димон властно уселся, закинув ногу на ногу и продолжив довольно сосать пиво.       — Как с долгом, Курочка? — сухо поинтересовался Кегля.       — Ну… я в процессе… — неловко захихикала я, хоть в глубине души говорить с этим подлецом не хотелось после его подставы с выпивкой, из-за которой меня с работы попёрли. Но Кегля, похоже, об этом даже не помнил, только цокнул языком, намекая, что дела мои всё хуже и хуже. А то я без тебя не знаю!       Димон же усмехнулся.       — Короче, Курочка, задание для тебя. Вот, продашь — считай, долг уплачен. Тут как раз на сто штук.       Гопник вытащил из валявшегося рядом сиреневого рюкзака целый пакет травы и бросил мне в руки, а я с выпученными глазами схватила пакет, словно мне бомбу швырнули, которую если не поймаешь, она точно рванёт. У меня застучало сердце от страха — это что, у меня сейчас в руках целый пакет наркотиков, из-за которого я ещё и в тюрьму сесть могу? А может, меня и вовсе убьют… мысли, в общем, полезли в голову самые разные, и одна страшнее другой.       — Ну чё встала как вкопанная, товар-то спрячь, — хохотнул Димон так, словно бутылку пива мне всучил.       Эти слова окатили меня будто ведром ледяной воды, и я тут же сунула пакет с наркотиками за спину, под свою белую футболочку. Уж не знаю, насколько уморительно это могло выглядеть со стороны, но мне сейчас было совсем не до смеха. Я вдруг поняла, что какими бы сложными на подъём ни были Кабан и Крокодил, с ними намного проще, они-то хоть просто прессовали и не заставляли закон нарушать! А эти бараны… всучили целый пакет наркотиков и спокойно дальше сидят, пиво сосут.       — Ну чё стоишь, иди, продавай, — грозно скомандовал Кегля, и я растерянно закивала и двинулась в другую сторону.       Димон свистнул и крикнул:       — Э, ремешок, по жопе ей заряди для скорости.       Когда ремешок слетел с моего пояса и от души хлестнул меня по заднице, я, по-прежнему потерянная, подпрыгнула как настоящая олимпийская чемпионка под хохот гопников. Затем со стыдливым видом быстрее зашагала вперёд, в сторону общежития, оглядываясь по сторонам и надеясь, что никто не увидел. Юркнув в общежитие, я тут же столкнулась с ехидным взглядом вахтёрши, по-прежнему держа за спиной пакет наркотиков, и у меня теперь ещё и жопа горела от боли, в общем, весь набор!       — Разбегалась она тут, к парням бегаешь так быстро, что ли? — бросила грязную остроту старуха, а я поморщилась, не знаю даже, шутка ли задела или это в целом из-за моей плачевной ситуации.       Ох, глумитесь, Клавдия Семёновна, глумитесь, потешайтесь, и без Вас сейчас нелегко. Встряла я так встряла. Вахтёрша, впрочем, была жутко довольна моей реакцией, а я, прикусив губу, дошла до лестницы, не отворачиваясь от старухи, чтоб та не заприметила, что я что-то прячу за спиной, хотя впрочем, выглядела моя походка так странно, что она сразу заподозрила неладное.       — Ты чё там, опять пиво проносишь?! — прокричала вахтёрша вслед, но я уже быстро зашагала вверх по лестнице, чувствуя себя так, будто меня вилами в задницу подгоняют.       Оказавшись в комнате, я тут же закрылась, и вытащив пакет с наркотиками из под футболки, бросила его на кровать. Сама села рядом на краешке кровати, на всякий случай отодвинувшись от пакета как от залезшей на кровати змеи, и закинув ногу на ногу, обречённо уставилась на этот самый пакет.       — Вот и работа нашлась, — негромко сострила я, уже с трудом сохраняя бодрость духа.       Но вообще-то от всей этой ситуации хотелось разве что плакать и лезть на стены. Надо было что-то придумать, чтобы и с гопниками в новые проблемы не встрять, и на нары теперь не загреметь.                                                                  

***

      Мне не верилось, что после недавнего полнейшего провала я снова решилась на подобное, но деваться было некуда, и я двинулась в сторону маминого дома, также пряча пакет травы за спиной под футболкой, и шугалась от каждого лишнего шороха в районе. Открыв своими ключами дверь в подъезд, я быстро стала подниматься вверх по лестнице, молясь, чтобы мама не открыла входную дверь в этот момент и не заметила меня здесь, затем подскочила к двери в квартиру Кабана и после некоторых раздумий постучала. Дело было рисковым, вспоминая, как Кабан меня наколол в прошлый раз, но тут всё-таки тема серьёзная, это не мамин телевизор воровать, и больше мне пойти не к кому. Я переминалась с ноги на ногу, ожидая главного технарского задиру. Тот с ленивым видом открыл дверь после нескольких попыток достучаться и вяло уставился на меня.       — Тебе чё, Курочка? Последнее у мамки украсть хочешь? — хохотнул он, заставляя меня по новой программе сгорать со стыда, — или, может, мы твоё похищение организуем и выкуп потребуем?       Я опустила взгляд, чувствуя себя как на штыках.       — Можно войти? У меня предложение на миллион, — тихо сказала я.       Кабан задумчиво посмотрел на меня несколько секунд, а потом всё же запустил к себе в квартиру, где я вежливо поздоровалась с проходившим по коридору его пьяным отцом, даже не обратившим на меня внимание. Ох уж эта семья дикарей…       Мы с Кабаном прошли в его комнату, где на меня напала мрачная ностальгия по поводу того, как в шестнадцать лет я здесь огребала от Кабана, заставлявшего называть его своим хозяином. Хорошо хоть гопник об этом даже не помнит, ох он бы сейчас поглумился! Кабан со скрипом закрыл дверь в комнату и лениво спросил:       — Ну и чё надо?       Я пересилила себя и вытащила из под футболки пакет наркотиков, которые аккуратно положила на кровать. Кабан тут же присвистнул.       — Ну ладно хоть трава, не герыч, — сразу профессиональным взглядом опознал он, — Курочка, где надыбала?       — Ты ж наверняка спец, что куда толкнуть, да? Давай продадим и поровну поделим, — милым голосочком пропела я, стараясь задобрить Кабана, и вместе с тем с послушным видом взялась за спиной ладонью за оголённый локоть второй руки и чуть согнув одну ножку, приподняла её назад, прямо сама невинность, разве что наркотики продавать предлагаю. — Только в этот раз давай без развода, мне позарез надо.       — Ну-ка, Курочка, садись давай, воспитательную беседу с тобой проводить будем.       — Э-э-э… а это обязательно? — неловко хихикнула я, хотя уже готова была под петлю лезть от всего происходящего со мной.       — Обязательно, давай, давай, давай.       Мы с Кабаном сели на краешек его кровати, где я вся зажалась, а гопник со шлепком положил ладонь мне на оголённую ляжку, вынудив дёрнуться. Так его крепкая ладонь и осталась на моей ноге, и я ощущала, что Кабан полностью верховодит всей этой ситуацией.       — Ну давай, Курочка, рассказывай, как ты докатилась до жизни такой, — пропел гопник, — сначала у мамы хату вскрываешь, теперь ещё и наркотики продаёшь. Чё дальше, убивать будешь?       — Ну почему убивать сразу, — неловко хихикнула я, кося под дурочку.       — Не, не, Курочка, так не пойдёт, хорошая же девчонка в юности была, разве что глуповатая. Но с жопой нормальной, — Кабан хохотнул, вынудив меня закатить глаза, — вот как поступим: наркотики я у тебя изымаю, это ясен пень, но за тобой косяк ещё остаётся. Урок-то не усвоен.       У меня отвисла челюсть от такого решения, и я во все глаза уставилась на гопника, мысленно молясь, что он просто пошутил.       — Так что, Курочка, наказать как-то надо. Справедливо?       Последнее слово гопник произнёс очень отчётливо и с напором, так, что, зная Кабана, даже спорить не хотелось. Я лишь растерянно пожала плечами.       — Не слышу ответа, Курочка!       — Да справедливо, справедливо, — растерявшись, буркнула я.       Гопник тут же довольно усмехнулся.       — Другое дело, хвалю, Курочка, — подмигнул он мне, не заметив моей кислой физиономии, — теперь давай-ка поднимайся, будем тебя воспитывать.       Ой, а можно без воспитания, мне как-то и так тяжко живётся! Я послушно поднялась, и Кабан встал рядом и упёрся локтем мне на плечо, заставив немного согнуться из-за нашей разницы в росте. Гопник задумчиво протянул:       — Вот, значит, как поступим, Курочка. По-хорошему, по жопе бы тебе прописать как следует, чтоб дурость всю эту из головы выкинуть, я ж всё-таки как смотрящий ответственность за тебя несу, верно говорю?       Я с обидой взглянула на Кабана, не зная, что отвечать — потому что ответить была готова всё что угодно, лишь бы по жопе не отхватить, этого мне страшно не хотелось.       — Верно, верно. Но ладно уж, раз мы с тобой столько лет вместе проучились, в доме одном жили, мне прям как-то и не хочется, эх.       Ну ты, Кабан, прямо актёр без Оскара!       — Всё тогда, могу идти? — осторожно спросила я, боясь разозлить гопника лишний раз.       — Ты не спеши, Курочка, наказать-то всё равно как-то надо.       — А может, не надо? — тихо спросила я.       Кабан издал вздох, как будто в самом деле через себя переступал.       — Надо, Курочка, надо.       Кабан хохотнул, а на мне уже лица не было. Гопник вдруг хитро заулыбался, как делал каждый раз, когда придумывал наиболее подлые подставы в техникуме, из-за которых я потом огребала, так что я не понаслышке знала, чем это чревато.       — Придумал, Курочка, пляши. Мы тебе сейчас всё-таки пропишем по жопе… — да бля, ну сколько можно-то? Кабан продолжал, — один раз, но очень-очень крепко, чтоб результат был, чтоб ты дёру дала, и вообще думать об этих глупостях забыла.       Я тут же прикусила губу и выпучила глаза от страха, приготовившись, что сейчас придётся очень-очень жёстко огребать. Кабан же отпустил моё плечо и встал позади меня, готовясь к замаху. Взмахнул рукой, но в последний момент остановился, вызвав у меня нужную реакцию — я чуть не подпрыгнула на месте от страха, а гопник рассмеялся.       — Да чё ты трясёшься вся, я ещё ничего даже не сделал, не шугайся ты так.       Кабан издал до жути довольный вздох, в очередной раз заставив ненавидеть его до глубины души.       — Эх, Курочка, ностальгия не охватывает? Помнишь, на физре тебя гонял, по жопе также прописывал? Зато как тогда удирала, небось, никогда в жизни так не бегала.       Я с обидой оглянулась на Кабана. Помню, Кабанчик, помню, забудешь такое! Эх, годы идут, а в моей жизни ничего совершенно не меняется — вроде мне уже двадцать один, я уже взрослая, а всё также приходится от Кабана огребать и удирать. Впрочем, гопник решил, что хватит лясы точить, пора за дело приниматься.       — Ну давай, Курочка, — весело пропел он, — сейчас у меня как настоящая курочка полетишь!       ШЛЁП!       Кажется, в тот момент я отчётливо осознала две вещи — что все предыдущие разы, когда Кабан прописывал мне по жопе, это он меня ещё жалел, не воспитывал по-настоящему, и что конкретно этот звонкий шлепок я запомню на всю жизнь, и он мне ещё в кошмарах будет сниться! Гопник так крепко пробил мне жопу ладонью, что я с выпученными от боли глазами подпрыгнула на месте, заорала:       — А-А-А БЛЯЯЯЯЯЯЯЯЯ!!!       И под омерзительный хохот Кабана рванула в коридор, уже не думая ни о наркотиках, ни о вскрытой квартире мамы, только о том, чтобы сбежать как можно скорее! Я быстренько надела кеды и пулей выскочила за дверь и попрыгала вниз по ступенькам в подъезде, держась за горевшую задницу. Оказавшись на улице, я очень быстрым шагом двинулась по дороге подальше от маминого дома. В окно выглянул Кабан и прикрикнул:       — Беги, беги, Курочка, наукой будет тебе!       Я предпочла ничего не отвечать, мне было в тот момент совершенно не до острот, и вообще мне так по жопе прописали, что, казалось, у меня вообще больше язык не повернётся когда-то кому-то острить, сразу этот шлепок вспоминать буду. Вот это Кабан постарался так постарался, ничего не скажешь!       Дойдя очень быстрым шагом до ближайшей автобусной остановки, я поймала себя на мысли, что сесть точно не смогу, слишком уж болит жопа, и домой возвращаться мне нельзя. Теперь точно, без наркотиков Димон с Кеглей меня там тёпленькую и оформят. Потоптавшись на месте и немножко попрыгав, чтобы хоть как-то унять боль, я достала телефон из кармана шортиков и набрала номер Макса.       — Алло? Что ты там говорил, ни души у тебя на даче, да?       Да, я понимала, что это побег, что я собралась прятаться от всех, и это точно не выглядит как решение всех своих косяков, а скорее усложнение… но куда деваться, мне определённо требовалась пауза от этого всего, может, банально чтобы выжить в такой ситуации! Меня как будто всё сильнее брали в хомуты…