Aefder

Вернон ушёл ещё вчера, а сегодня Йорвету необходимо было прийти в лагерь. Но почему-то внутри всё сопротивлялось этому. Эльф планировал быстро сказать командиру, что ничего вновь не случилось на болотах, и убраться из отряда побыстрее. Он так и не придумал, как объяснить Коиннеаху, откуда у него знакомство с надёжным человеком в Темерской армии. Проблема одновременно крылась в нескольких моментах. Объяснить, каким образом, сидя на болотах, Йорвет нашёл человека из Темерской армии. Объяснить, с чего Йорвет взял, что этот человек надёжный. Вопрос, зачем он нужен, волновал меньше всего, уж тут-то было что придумать. Но пока Йорвет, как ни пытался, не мог придумать ничего путного и правдоподобного, чтобы не вызвать ещё больше подозрений и вопросов, которые и так будут. Поэтому хотелось побыстрее скрыться от всех, но планам эльфа не суждено было сбыться. — Йорвет, — Коиннеах пристально смотрел на своего бойца, — ты помнишь, как оказался в отряде? — Да, командир. Они оба хорошо это помнили. В деревушке, где жила семья Йорвета, случилась стычка скоя'таэлей и людей. Точнее будет сказать, в очередном всплеск людской ненависти, dh’oine напали на деревню, а отряд скоя'таэлей, бывший не так далеко, не упустил возможности ввязаться в бой. Эльфы тогда победили. Вот только из жителей деревни порадоваться этому смогли единицы. Они, не умеющие держать оружие или попросту не имевшие его, погибли в первую очередь. Из семьи Йорвет выжил один. Ему было семнадцать. Он и ещё несколько выживших сородичей из его деревни вступили в отряд. Йорвет тогда был самым юным, особенно по меркам эльфов, и не умел абсолютно ничего, кроме как стрелять из лука, чему его обучил отец-охотник. Многим позже бедственное положение эльфов заставляло и более юных представителей идти в скоя'таэлей. Тогда Коиннеах, конечно, не заменил Йорвету отца, для этого Йорвет всё же был уже достаточно взрослым, но стал достойным наставником, обучившим всему, что знал и умел. И Йорвет был ему за это благодарен. Если бы не он, так эльф бы уже давно лежал мёртвым ещё после первой стычки. От того его чувство вины и ощущение себя лжецом многократно усилилось. — Хорошо. Ещё ты знаешь, что моё отношение к тебе не просто как к одному из бойцов. Я, пусть это и не правильно, всегда особенно выделял тебя. Мы с тобой всегда были близки. Тебе позволялось говорить со мной прямо, открыто высказывать недовольство, хотя ты по-прежнему в сравнении со мной слишком молод. Я хотел и всё ещё хочу только лучшего для тебя. Йорвет нахмурился, явно не понимая, к чему вёл этот разговор. — Твой проступок был довольно серьёзным. Мы уже не раз обсуждали это. Я мог бы прогнать тебя из отряда в лучшем случае. Но я оставил тебя, потому что ты, хоть и своевольный, но в тебе есть то, чего нет в других. У тебя, Йорвет, острый ум и деятельная натура. Примени их правильно и ты когда-нибудь смог бы стать тем, кто поведёт эльфов за собой. Но только если ты возьмёшься за ум и, наконец-то, станешь мудрее. Я было подумал, что именно так и произошло, ты осознал всё за это время на болотах. Но вместо этого ты продолжаешь совершать глупости. Вместо того, чтобы понять свою вину и последствия своих действий, ты путаешься с каким-то человеческим мальчишкой. И врёшь мне в глаза, что всё осознал и понял свои ошибки. Йорвет побледнел, ощущая, как похолодели кончики пальцев. Нет. Как? Их не могли видеть. Когда? Нет. Это невозможно. А командир продолжал, он не повышал голоса, но от этого мнимого спокойствия становилось только хуже. — Я отправил тебя туда думать о последствиях совершенных и принятых тобой действий. Но в этом есть и моя вина. Я должен был предусмотреть, что ты, со своим неугомонным характером, не сможешь спокойно отбывать своё наказание в изоляции. Ты должен был во что-то ввязаться. Надеюсь, хотя бы мой пример покажет, как надо принимать и понимать последствия своих решений. Я принимаю свою ошибку. Но это последний шанс для тебя. И в этот раз придётся доказать свою верность отряду. — Но… — Йорвет попытался как-то оправдаться, быть может, даже вывалить прямо сейчас все заготовки его мыслей о том, что Вернон может быть им полезным, но был прерван командиром. — Лучше молчи. Не губи себя ещё больше. Я не хочу знать, как и почему так вышло, и куда зашло, чтобы ещё больше не разочароваться в тебе. Ты можешь посчитать меня бессердечным, но другого выхода у меня нет. Либо ты разбираешься со всем сам, пока я даю тебе такую возможность. Либо с этим разбираюсь я и отряд, а ты становишься предателем. Йорвет побледнел ещё больше, хотя, казалось, больше уже некуда. Он знал, как у них разбираются с предателями. Едва ли лучше, чем с врагами. Но за себя страшно вопреки всему не было. А за Вернона было. Его ждала бы та же участь. Осознание того, что Коиннеах всё узнал и неизвестно, сколько это длилось, наконец-то в полной мере дошло до Йорвета. И сейчас был лишь один вопрос, почему он всё ещё стоит тут и говорит с командиром. Его Йорвет, вопреки здравому смыслу, и задал. — Почему? Почему я всё ещё жив? Коиннеах вздохнул, опустил голову и качнул ей. — Потому что в том, что произошло, есть и моя вина. Я повторю ещё раз. Я должен был предположить, что ты во что-нибудь ввяжешься. Плох командир, который не знает потенциалы своих бойцов. Не ты один способен ошибаться, Йорвет. Ошибаются все. Но не все могут признавать свои ошибки. Но довольно разговоров. Даю тебе неделю. Если через неделю ты не явишься — значит, ты выбрал второй вариант. Обмануть не пытайся. Я слишком хорошо знаю, когда ты врёшь. Йорвет слабо кивнул и на еле держащих его ногах поспешить убраться сначала из палатки командира, а затем и из лагеря. Коиннеах де Рео проводил его взглядом, про себя думая, что давал ему шанс не только по озвученной причине. Но и потому, что слишком привязался к Йорвету. Дети Коиннеаха погибли уже давно, ещё до того, как он стал командиром отряда скоя'таэлей. Назвать Йорвета сыном он не мог, но воспитанником — да. Потому раз за разом продолжал прощать его промахи. Потому никому не смог поручить выяснения всех обстоятельств, пытаясь оставить всë это между ними, тем самым покрывая и не ломая жизнь эльфу. Потому так откладывал выяснения и, пока не решил все насущные дела, не отправился на болота сам. Но Коиннеах был командиром и кроме Йорвета ещё был целый отряд, и подвергать их опасности из-за своего особого отношения к одному нерадивому бойцу было нельзя. Но Йорвету эту причину знать было не обязательно. Оставалось надеяться, что он сделает правильный выбор. В ином случае, как бы Коиннеах не хотел этого, ему придется исполнить свое предостережение. *** Жизнь казалась замечательной. Всë, чего желал Вернон, у него было. Крыша над головой, собственная койка, постоянный доход с возможностью выбиться в люди. И, самое главное, у него был Йорвет. Об этом он не мечтал. Но любовь, так резко появившаяся в его жизни, согревала изнутри. Казалось, он может всë. В памяти навсегда отложился тот день, когда он впервые пошёл на болота за феаинневеддом. Вернон случайно наткнулся на цветок в прошлый раз, уходя с болот. Хотя, как ему помнилось из рассказов старика-лекаря, которые он, как оказалось, всё же запомнил, феаинневедд уже не должен был цвести в это время. Но, быть может, этот был запоздавшим. Он тогда сорвал из кучки соцветий один и взял с собой. И сейчас лежал на койке и украдкой рассматривал лепестки. Хоть и глаза уже привыкли к темноте, оттенки слабо различались. По краю лепестки были подсвечены белым, а в центре темнели, по памяти Вернон знал, что там должен быть фиолетовый цвет. Роше медленно крутил в руках цветок. Так странно, но он ассоциировался у него с Йорветом. Парень сам не мог объяснить этого даже себе. Он как-то спрашивал у Йорвета, потому что благополучно забыл эту часть рассказа старика-лекаря, если она вообще была, что значит название цветка. Эльф рассказал, что в переводе со Старшей речи феаинневедд означает дитя солнца. Быть может, поэтому Йорвет ассоциировался у Вернона с цветком. Как солнце появился в его жизни, похожей на беспросветную ночь, принося с собой тепло и покой. Вернон тихонько усмехнулся своим мыслям. Глупости всё это. Кажется, Йорвет слишком сильно на него влиял и заразил своей странной философией. Но цветок он осторожно положил под подушку, хотя знал, что он всё равно помнётся. *** Долго ждать Вернона не пришлось. Парень, как и обещал, при первой же возможности пришёл к Йорвету. Они сидели у входа в пещеру, греясь в лучах солнца, и Вернон, как и в прошлый раз, увлечённо рассказывал о своей службе. Йорвет пытался слушать, пытался запомнить этот радостный голос, но мыслями был не здесь. У него было два дня, чтобы решить и решиться. Хотя выход, как думал Йорвет, тут был один. Даже если бы он и Вернон решились рискнуть, добром бы это не кончилось. Пусть у кого-то из них будет нормальная жизнь. Нужно уметь принимать последствия своих решений. И нужно принимать решения, чтобы эти последствия устранять. Как заклинание повторял себе Йорвет. За два дня Йорвет так и не смог придумать ничего лучше, чем соврать и Вернону. Он знал, что парень был упёртый и по-другому он бы не оставил его. — Эй, Йорвет, ты вообще слушаешь меня? — из мыслей его выдернул Вернон, который тормошил его за плечо. — Нет, — честно, и это последнее, что сделал Йорвет без лжи, признался эльф. Он попытался сделать голос отстранённым и безразличным, при этом грубо скидывая руку парня со своего плеча. Назад дороги уже не будет. — Что? — непонимающе спросил Вернон. — Ты какой-то странный сегодня. У тебя что-то случилось? — Случилось, то, что ты надоел мне своей болтовнёй, — Йорвет поднялся и попытался презрительно взглянуть на парня. — Что? — Вернон медленно моргнул, пытаясь понять, что нашло на Йорвета. — Что слышал. Для непонятливых, повторю ещё раз. Ты мне надоел. — Что ты несёшь? — Вернон поднялся вслед за эльфом, хмурясь и пытаясь понять, что происходит. — Ты же любишь меня, а я тебя. Что на тебя нашло? Йорвет издевательски рассмеялся, изо всех сил стараясь, чтобы смех не сорвался в подступающую истерику. — Глупый, наивный dh'oine. Ты слышал хоть раз, чтобы я признавался тебе в своих чувствах? — Йорвет знал, на что давить. Он оскалился в самой мерзкой ухмылке, что смог из себя выдавить. — Верно, не было такого. Ты сам выдумал себе, что всë взаимно. — Но... — с лица Вернона схлынули все краски. — Что «но»? — Йорвет не давал говорить Вернону, боясь, что любая его фраза лишит его верного настроя и всë пойдëт к чертям собачьим. — Вы, dh’oine, годитесь, только чтобы развлекаться с вами. Хотя ты и для этого не годишься, — недвусмысленно бросил Йорвет. — Слишком неказистый, чтобы мараться об тебя. — Ублюдок, — руки сами собой сжались в кулаки. Сердце отказывалось верить в то, что говорил Йорвет. А разум подсказывал и подтверждал слова. Вот почему эльф каждый раз уходил от близости с ним. — От ублюдка слышу, — усмехнулся эльф. Это стало контрольным выпадом. Вернон не сдержался и, не жалея красивого лица, которое так любил, ударил Йорвету кулаком прямо в нос. Следующий удар Йорвет блокировал, перехватив руку Роше. — Ненавижу тебя и весь такой поганый род, — выплюнул Вернон, смотря, как губы эльфа изгибались ухмылке и как по ним начинала течь кровь из разбитого носа. — Убирайся отсюда. Йорвет откинул от себя Вернона, сплёвывая затёкшую в рот кровь. — Ненавижу, — процедил сквозь зубы Роше, резко разворачиваясь и убираясь с этих грëбаных болот. Йорвет был полностью согласен с Верноном. Он тоже ненавидел самого себя. Эльф долго смотрел, как Роше уходил от него, так ни разу и не обернувшись. Йорвет из последних сил сдерживал себя, чтобы не кинуться вдогонку. Когда терпеть стало невыносимо, он перевёл свой взгляд в небо и принялся быстро и глубоко дышать, чтобы унять подступившую к горлу истерику. Солнце больно слепило глаза и их пришлось закрыть. Йорвет опустился на колени и обхватил голову руками. Так паршиво ему не было уже очень давно. Он сделал свой выбор. Так будет лучше. У Вернона должен быть шанс на нормальную жизнь. А у него… У него он появится, если он останется со скоя'таэлями и продолжит их борьбу. *** Коиннеах смотрел на безрадостное лицо Йорвета. Видеть его таким опустошённым и безжизненным было больно. Он вернулся спустя три дня после их разговора. И по его виду был ясен итог. — Ты сделал правильный выбор, Йорвет. Вечером будет общий сбор, соберись, нужно обговорить план действий на ближайшие недели. Йорвет механически кивнул. Выбор... Йорвет мысленно перебирал это слово. Был ли он у него? Раньше, ему казалось, что поставить его перед выбором — скоя'таэли или что-либо ещë, он без колебаний выберет первое. Он и сейчас выбрал их, пусть и не совсем добровольно. А был ли у него другой выбор? Тот, где все остались бы живы и невредимы? Что бы он выбрал тогда? Эльф уже хотел уйти, разбираться в себе и тем, как ему жить дальше, но Коиннеах окликнул его. — Погрузиться с головой в дело — лучший способ уйти от дурных мыслей. Йорвет прикрыл глаза и втянул воздух. Иного выбора у него не было.