Aefder

В назначенный день, всего-то через два дня после того, как Вернон поправился, он пришёл вновь. Всё шло, как обычно — тренировка, потом охота. Вернон делал успехи во владении мечом. Йорвет уже спокойно мог с ним сражаться, пусть и не на равных, но он уже хотя бы не задумывался над каждым движением. А к вечеру разразился дождь, вынуждая Вернона вновь остаться на болотах. Впрочем, самого Вернона это не сильно печалило. Они уже легли спать, а снаружи вовсю бушевала гроза. Вернону не спалось. Он всё думал о событиях последних дней и своём отношении к эльфу. В этих думах он провёл все два дня разлуки. То, как Йорвет заботился о нём, то, как невзначай касался, порой слишком провокационно (то, как эльф стирал с его губ земляничный сок, Вернон будет помнить до конца жизни). И вот сейчас Йорвет был слишком близко и Вернон никак не мог из-за этого успокоиться. В итоге Вернон сел и, смотря прямо перед собой в темноту, всё же решился. Он достаточно думал о своём отношении ко всему этому, чтобы понять свои чувства и разобраться в них. — Эй, Йорвет, спишь? Йорвет не спал. Он лежал на спине, подложив одну руку под голову, пытаясь в темноте разглядеть каменный свод пещеры, и думал. Думал о многом, но в основном о парне, что лежал рядом с ним. — Нет. — Йорвет, что делать, если кто-то очень сильно тебе нравится? Быть может, ты даже считаешь, что влюблён? Йорвет вздохнул. Хорошо, что у мальчишки появился объект воздыхания. Быть может, он скоро станет реже таскаться к нему в пещеру, а затем и совсем перестанет появляться. Ведь сам прогнать его отсюда Йорвет был не в силах. От этого внутри совсем чуть-чуть разлилось чувство досады. Но так было бы правильнее. Вернон должен быть среди своих, и уж точно не путаться с эльфом на болотах. — Самое лучшее, что можно сделать, — признаться в своих чувствах, — противоречил сам себе Йорвет. Но его ситуация была совершенно другой. — А что, если боишься, и не уверен, что ответят взаимностью? Йорвет выдохнул и прикрыл глаза. — Бояться вполне нормально. Но иначе ты не узнаешь. Ты мужчина, первого шага ждут от тебя. Можно таить чувства в себе и сгорать от неопределённости, либо же узнать всё раз и навсегда. Да, от отказа может быть больно. Но от неопределённости куда хуже, — у самого Йорвета неопредёленности не было, он просто знал, что между ними ничего не может быть. Знал, что это всё не приведёт ни к чему хорошему. И каждый раз вновь и вновь повторял это сам себе, убеждая и заставляя поверить, чтобы не натворить глупостей. Вернон какое-то время молчал, думая над сказанным. — Я понял тебя, Йорвет. Вернон собирался с духом, а Йорвет, подумав, что парень всё ещё не уверен в правильности таких действий, хотел было сказать, что нужно просто решиться. Но в следующее мгновение Вернон оказался сидящим на нём сверху. Свои ладони он положил на грудь Йорвета, и если бы не дрожь в руках, то он смог бы почувствовать, как быстро забилось сердце эльфа. — Йорвет, ты мне нравишься. Уже давно. Может быть, не с первой встречи. Но почти что с самого начала, — Роше смотрел в широко распахнутые изумрудные глаза эльфа, в которых периодически мелькали долетавшие вспышки молний. — Если ты не разделяешь того же, то не тяни и побыстрей закончим с этим. — Вернон… — Йорвет ощущал, будто бы на его груди лежали не ладони парня, а каменные плиты. Его будто пригвоздило к полу. Йорвет болезненно закрыл глаза, не в силах выдержать этот взгляд. Он судорожно выдохнул. Душу разрывало на части. — Это всё неправильно. — Почему? — вопреки тому, что Вернон просил закончить побыстрее, он не хотел приближать этот момент. Йорвет накрыл его руки своими и в несоответствии с тем, что собирался сказать, стал медленно поглаживать большими пальцами кисти парня. — Нам нельзя быть вместе. Я намного старше тебя. Ты человек, а я эльф. И мы оба мужчины, — Йорвет стал перечислять причины, одновременно пытаясь убедить и Вернона, и самого себя. — Мне плевать на возраст. Ты выглядишь максимум на двадцать. И что, что ты — эльф, а я человек? Это не мешает нашему общению, почему должно помешать всему… остальному? А то, что мы оба мужчины… меня это тоже не смущает, — Роше, хоть и немного терялся, уж точно не собирался сдаваться. — Вернон, не всё так просто, — Йорвет боролся из последних сил, в первую очередь, с самим собой. — А почему должно быть сложно? Зачем усложнять? — срывающимся шёпотом спросил Роше. Йорвет сильно зажмурился, а после открыл глаза. Он смотрел на парня перед собой. Эльф уже привык к темноте и мог разглядеть сглаженное этой самой темнотой выражение лица Вернона. Тот глядел серьёзно, чуть сведя брови, внимательно сверлил его своим вмиг повзрослевшим взглядом. Йорвет не находил, что ещё сказать. Он проигрывал эту битву. — Хорошо. Я понял тебя, — за него решил Вернон. Он сжал губы, решаясь на отчаянную просьбу. А Йорвет решил, что он почти спасён. Пусть всё остаётся, как прежде, хоть и с осознанно выбранной болью и пустотой внутри. — Один поцелуй и я больше никогда не заговорю об этом. Контрольный выпад, полностью обезоруживающий. Йорвет молчал, вновь закрыв глаза. Роше расценил это, как согласие. Он осторожно приблизился и порывисто прижался своими сухими губами к губам Йорвета. Вернон целовал не слишком умело, но так отчаянно, добивая его. Он проиграл. Роше оторвался от его губ, последний раз окинув такое красивое лицо эльфа печальным взглядом. Парень собирался уже слезть с него, но все барьеры были снесены, белый флаг выброшен. Йорвет одной рукой придержал Вернона за бедро, вторую положил на спину, притягивая к себе обратно. Они вновь поцеловались. Теперь Вернон совсем не сдерживал себя, гладил руками лицо эльфа, зарывался в его волосы. Йорвет тоже больше не сдерживался. Он водил руками по спине Вернона, спускался к бёдрам. Через несколько минут Йорвет перевернул Вернона на спину, оказавшись сверху. Эльф изголодался по ласке, особенно по той, что была взаимной, идущей из глубины сердца, а не просто желанием тела. Поцелуи Вернона пьянили своей искренностью, своей отдачей, пусть и не слишком умелой. Они долго целовались под шум дождя, по очереди оказываясь то сверху, то снизу. Когда Вернон вновь оказался сверху, он сел точно так же, как в самом начале, положив руки на грудь эльфа. — Йорвет, я хочу тебя, — Вернон смотрел своими тёмными глазами, взгляд которых плыл. Уж если решаться, то на всё и сразу. К чему тянуть? Это признание на мгновение отрезвило эльфа. Он сам хотел этого, но внутренние барьеры не давали даже всерьёз задуматься о таком. Поцелуи — это самое большее, на что мог рассчитывать эльф. — Нет. Мы не можем, — Йорвет попытался приподняться, оперевшись на локти, но тут же был прижал обратно. — Почему? — Вернон наклонился и прошептал это почти что в губы эльфа. Он скользил взглядом по его лицу, пытаясь найти ответ на этот вопрос. — Я уже не ребенок, Йорвет, если ты переживаешь об этом. У меня был опыт… с девушкой. Но с парнями ни разу, — если бы в темноте было видно, Йорвет заметил бы, как покраснели щёки Вернона. — Дело не в этом, — Йорвет судорожно пытался придумать причину, почему они не могли сделать этого сейчас. Но причина в его собственном страхе, что это станет точкой невозврата, меркла и задвигалась желанием куда подальше. — А в чём? — Вернон оставил почти невесомый поцелуй на шее эльфа, будто зная, как довести его до края. Роше, как и всегда, хотел всего и сразу. — В чём, Йорвет? Ты же сам хочешь этого, глупо отрицать. Вернон толкнулся бёдрами вперёд, скользнув по паху Йорвета. Эльф еле сдержал стон. Хотелось всё послать в d'yeabl aep arse. Но разум всё же победил над желанием тела. Йорвет смог взять себя в руки. В конце концов, нельзя во всём идти на поводу у мальчишки, который, вполне возможно, действует в пылу юношеских желаний и потом может пожалеть о своих решения. Йорвет крепче прижал Вернона за бёдра к себе. Он резко сел и страстно поцеловал парня, не ожидавшего такого от сопротивляющегося эльфа. И, вопреки своим действиям, разорвав поцелуй, сказал совершенно другое. — Нет, Вернон. На горячую голову можно совершить много вещей, о которых потом можешь пожалеть, — чуть сузив глаза, Йорвет смотрел на парня, пытаясь найти понимание. — Сомневаюсь, что я могу пожалеть о том, чего хочу сейчас, — на выдохе недовольно отозвался Вернон. Йорвет качнул головой и оставил лёгкий поцелуй, будто прося прощения. — Просто доверься мне и пойми, что сейчас не самый лучший момент для всего этого. У нас будет ещё достаточно времени, — эльф прижался щекой к щеке Вернона, одновременно мягко оглаживая спину. Роше, принимая эту ласку, не стал спорить с эльфом. Раз тот так считал, значит, были на то причины. Йорвета хотелось слушаться. И вправду, нельзя же всегда кидаться в омут с головой. Пусть этот омут манил глубиной зелёных глаз. Они продолжили целоваться, но уже более спокойно, пытаясь унять огонь внутри. Помогало плохо. *** Покой и удовлетворение. Именно так началось утро для Йорвета. Он лежал точно так же, как ночью, на спине, подложив под голову одну руку. Но кто бы мог тогда подумать, что всё обернётся таким образом. Если бы не припухшие от поцелуев губы и Вернон, лежащий у него на плече совершенно осознанно и обнимающий его поперёк груди, Йорвет решил бы, что ему всё приснилось и это было обманом больного разума. Всё казалось каким-то нереальным. Но эльф совершенно не жалел об этом. Он давно не испытывал такого абсолютного счастья. Жизнь скоя'таэлей к такому не сильно располагала. Хотелось наконец-то отбросить все свои проблемы и раствориться полностью в этом новом чувстве. Йорвет улыбнулся своим мыслям. Он взглянул на спящего Вернона и чуть крепче приобнял его. У них же может всё получиться? *** На улице было пасмурно, небо затянули серые облака. При этом было душно. Влага, напитавшая землю, теперь испарялась. В воздухе витал не то туман, не то пар, добавляя и так неприветливым болотам ещё больше мрачности. А ещё теперь хлюпало и булькало не только где-то в воде, но и чавкало под ногами и сырая земля пачкала сапоги. Не самый лучший день для охоты, но выбирать не приходилось. Но вот у Вернона на душе было солнечно и хорошо. Как и у Йорвета. Теперь можно было, не скрываясь, прикасаться друг к другу тогда, когда захочется, задерживать взгляд дольше положенного и целовать. Именно это эльф и сделал, когда они перешли уже подгнивший настил. — Вернон? Парень обернулся к эльфу и тут же был притянут ближе к нему. Йорвет целовал его медленно, наслаждаясь этим моментом. — Йорвет, — разорвав поцелуй, возмутился Вернон, — мы же на охоте. — Поверь, все куропатки уже разбежались от твоего топота, — усмехнулся эльф. Вернон лишь недовольно выдохнул, но тут же был втянут в новый поцелуй, который сбил всё его недовольство. *** К вечеру Вернон сам засобирался обратно в Вызиму, чем вызвал немалое удивление Йорвета. — Куда ты? — спросил тот, заметив, как парень встряхивал свой тулуп и брал его в руки. — В Вызиму, — невозмутимо ответил тот. — Оставайся, — как само собой разумеющееся предложил Йорвет. — Разрешаешь? — поддел его Роше. Эльф цокнул и вместо ответа притянул Вернона к себе, оставляя лёгкий поцелуй. Вернон не сопротивлялся, но серьёзно взглянул на Йорвета. — Но завтра мне всё равно нужно будет в город. — Зачем? — как-то устало спросил эльф. Хотя завтра ему и самому нужно было отправиться в лагерь. — Не знаю, как объяснить, но я привык к Вызиме, это, несмотря ни на что, мой дом, пусть у меня и нет постоянного жилья, но… это сложно объяснить, — Вернон и вправду не знал, как охарактеризовать те чувства, что связывали его с Вызимой, и он поспешил сменить тему. — Да и, к тому же, я не могу пропустить, когда объявят о наборе в армию. Йорвет тяжело вздохнул. Далась Вернону эта армия, но было бы эгоистично препятствовать его мечте. Вот только темерская армия и скоя'таэли были по разные стороны баррикад. Но это они обсудят как-нибудь потом. В конце концов, свой человек в темерской армии тоже может пригодиться. Почему-то в верности Вернона он не сомневался. *** Вернон теперь почти что всегда ночевал у Йорвета, лишь в редкие дни они расставались не слишком надолго. Пожалуй, Роше мог назвать это время самым безмятежным в его жизни. Дни тянулись размеренно и спокойно, не заставляя думать о том, что принесёт новое утро. Ведь утро, как правило, начиналось точно так же, как и заканчивалась предыдущая ночь — в объятиях эльфа. Днём они привычно тренировались и охотились, разве что теперь свободное время Йорвет таскал его то к реке, то в лес, то на поле, где они могли подолгу сидеть или лежать и говорить обо всём на свете. Единственное, о чём они не говорили, — о будущем. Вернон не привык загадывать сильно далеко вперёд. Жизнь в трущобах научила жить этим днём, строя размытые и общие планы на будущее. И они у него были — вступить в ряды Темерской армии, а дальше — как сложится жизнь. А Йорвет… Йорвет понимал куда больше. Но ни думать, ни говорить об этом не хотел. В его жизни впервые с далёкого детства и юности появился кто-то, кто заставлял все мысли разом покидать его голову и просто радоваться этому моменту. *** Блики костра скользили по стенам пещеры. И эти каменные стены были самым лучшим пристанищем Вернона. Тем местом, куда хотелось возвращаться. Но дело, конечно, было не в стенах и не в костре, а в том, кто сидел рядом и по обыкновению занимался своим оружием. Йорвет, как всегда, был красив. Вернон, наверное, мог часами смотреть на него. — Йорвет, а почему ты стал скоя'таэлем? — прервал тишину Вернон, в очередной раз пытаясь унять своё любопытство. Йорвет тяжело вздохнул, но сейчас не хотелось огрызаться. В конце концов, Вернон сам догадался, кто он. А знания, почему он скоя'таэль, вреда никому не причинят, быть может, напротив, изменят взгляд человека. Хотя вопрос поставил Йорвета в тупик. Ведь а кем ещё он мог быть? Именно так он и решил ответить. — А кем ещё мне быть? — Не знаю, в нелюдском квартале Вызимы много эльфов. Они вроде бы живут спокойную жизнь, — пожал плечами Вернон. Йорвет, не скрывая презрения, фыркнул. — Эти эльфы не могут считать себя настоящими Aen Seidhe. — Почему? Они мало чем отличаются от тебя. Форма ушей та же, они так же плавно двигаются и иногда так же презрительно фыркают, — усмехнулся парень в шутку, но Йорвет его шутливый настой не разделял. — Не всё упирается в форму ушей, Вернон. Хотя в том числе из-за неё наши народы стараются истребить друг друга и не могут ужиться. Но дело не в этом. Aen Seidhe и городские… — Йорвет всё пытался подобрать слово, но не смог, — эльфы отличаются своими взглядами на жизнь. Они смирились с властью людей и позволяют унижать себя в обмен на жалкое существование, имея лачугу для жизни, где не надо морозить зад зимой, и кусок хлеба. А поверь, людские законы далеко не на стороне эльфов. В любом конфликте виноватым признают не человека. Aen Seidhe же не согласны с таким. Мы были хозяевами этой земли задолго до того, как люди высадились здесь, половина ваших городов стоят на наших руинах. Поэтому мы боремся с угнетением и не даём власти людей взять верх. Вернон слушал это всё с задумчивым видом. — Вы ведь убиваете людей, — утвердительно сказал Вернон. — Да. Мы убиваем dh’oine. —Тогда почему ты спас меня, а не добил? Вопрос, на который Йорвет сам себе не мог ответить. Потому что все устои, что ему вбивались с детства и были неоспоримы, он всё равно оспаривал? Ему с малых лет твердили, что от людей не стоит ждать ничего хорошего. Они первыми вонзят тебе нож в спину. Что из-за людей эльфы лишились своих городов, своей жизни и теперь вынуждены скитаться по лесам и устраивать диверсии в попытке заявить о себе. Ведь восстание Аэлирэнн привело к гибели многих молодых эльфов. И с тех пор они не могли восстановить свою популяцию, что привело к тому, что большинство их сородичей приняли унизительную участь сосуществования с людьми на продиктованных ими условиях. Но Йорвет знал обо всём этом только по рассказам, он родился многим позже последнего восстания. Возможно, потому и не считал всех людей поголовно виновными во всех бедах его народа, как бы ему ни вбивали в голову другое. В чём были виноваты та спасённая женщина и её дети, в чём был виноват Вернон? Ни в чём. Разве они заслуживали смерти только потому, что не имели острых ушей? Йорвет считал такой однобокий взгляд уподоблением dh’oine, которые как раз и равняют всех под одну гребëнку. В мировоззрении Йорвета милосердие к невиновным и неопровержимое презрение к людям вполне себе уживались между собой, несмотря на противоречие. Это было трудно объяснить. Когда ты воспитываешься с установкой быть преданным своим сородичам и бороться за общее благо, такие простые истины не ставятся под сомнение. Но именно за свои взгляды и, как следствие, поступки Йорвет сейчас и расплачивался. — Эй, Йорвет, — Вернон ткнул локтём в бок так надолго замолчавшего эльфа, возвращая его к реальности. — Я задумался. Я не убиваю тех, в ком не вижу опасности и врагов, — та женщина и дети ничего ему не сделали. Вернон тоже, о чём он ему и сказал. — Тебя я не убил, потому что не увидел ни того, ни другого, — Йорвет осёкся; он, кажется, должен был сидеть на болотах и думать об этом всëм и прийти к совершенно другому мнению. Эльф тяжело вздохнул. Его ничто не исправит. “А ещё потому, что два месяца торчал на этих болотах в изоляции и скучал по простому общению. Потому что, наверное, с самого начала что-то показалось мне в тебе притягивающим”, — про себя добавил Йорвет. — Всё равно это странно, — Вернон, конечно, попытался понять сложные хитросплетения взглядов Йорвета, но они были слишком противоречивы и непонятны. Поэтому он просто принял это как факт. — Но я в любом случае рад, что жив. Вернон улыбнулся и припал к боку эльфа. Йорвет улыбнулся в ответ, отвлекаясь от своих мыслей и притягивая парня ближе к себе. — Caemm a me. Вернон ни черта не понимал Старшую речь, но послушно поддался потянувшим его ближе рукам.