Aefder

Вернон бродил по улицам Вызимы. Каменная мостовая уже почти просохла после ночного дождя, но кое-где всë ещё были лужи, отражающие белые облака и небо. Люди вокруг суетились, как обычно, шли по своим делам и были заняты своими проблемами, не обращая внимания на него. Лучше так, чем ловить на себе презрительные и, что было реже, жалостливые взгляды. Хотя оборванец в городе никого не удивлял, особенно в Храмовом квартале. К вечеру уже не было никакой работы, которую Вернону могли поручить. Оставалось ждать следующего утра. Завтра пойдёт в доки, быть может, нужен будет носильщик. Деньги у него ещё оставались, но Вернон знал, что они имели свойство быстро заканчиваться. Идти в то место, что он с трудом мог назвать домом, было ещё рано. Да и никакой это не дом был. Так, закуток, где можно было переночевать, имея крышу над головой и относительное тепло. Ещё в конце зимы он нашёл лазейку на склад. Но пробираться туда можно было только ночью, когда хозяин уже закрывал двери, а уходить с самого утра, до того, как двери отопрут. Весь остальной день, несмотря ни на время года, ни на погоду, Вернон был вынужден скитаться по улицам. Прошлое его место обитания было куда лучше в этом плане. Чердак под самой крышей, с удобным подходом, в доме у глуховатой старушки. Крыша местами текла, но зато было мало щелей и сквозняков. Для зимы самое то. Там же он нашёл старую масляную лампу, которая служила ему и источником тепла, и источником света. Но, увы, старушка скончалась, а дом приобрели новые владельцы. И чердак теперь был под их пристальным надзором. Вернон, конечно, погрустил пару дней, что лишился такого пристанища, но не слишком сильно. Он знал, что нельзя привязываться к местам. Рано или поздно с ними приходится расставаться. Так, до чердака был подвал, а до него другой чердак, и другой подвал, и другой склад, и заброшенный дом, где ютилась целая толпа таких, как он, и у каждого был свой угол. У него было уже много разных пристанищ. Но ни к какому Вернон старался не привязываться. Все они были временными и он никогда не чувствовал там себя уютно. Кроме одного. В пещере Йорвета, хоть там и не было кровати или хотя бы лежанки и не было никаких удобств, но там было спокойно. Вернон мог спокойно спать, хотя обычно у него был очень чуткий сон и он вскакивал от каждого шороха, как на складе, в страхе, что проспал и хозяин сейчас либо сдаст его страже, либо отходит палками. В пещеру хотелось возвращаться и оставаться там подольше. Но испытывать терпение Йорвета Вернон не собирался. Он и так чувствовал, что ходил по краю, навязав себя и своё общество. Удивительно, что эльф согласился на его просьбу. Вернон всегда считал эльфов надменными и слишком гордыми. Даже городские эльфы, недалеко ушедшие от его положения, смотрели на него свысока. Йорвет был не такой. Он не строил иллюзий, что все разговоры об эльфах выдумки и все они такие же добрые и благородные, как Йорвет. Скорее, это он сам был исключительным среди своих сородичей. И к нему тянуло. Йорвет был красивым. А ещё сильным и ловким. Вернон иногда завороженно смотрел на то, как эльф будто невесомо ступал по кочкам и тонким настилам. Сам парень так не мог. После него будто прошёл табун, после Йорвета же, казалось, даже трава не приминалась. А ещё эльф воспринимал его почти как равного. Он не делал различия в их статусе. Хотя, если честно, Вернон затруднялся оценить, где в иерархии бедственных положений находилось отшельничество на болотах. В любом случае, эльф нравился ему. После первой встречи он целый вечер не мог выкинуть его из головы. Хотелось встретиться ещё раз, хотелось пообщаться побольше. Вернон тогда и придумал повод в виде разделения вознаграждения, но учёл, что эльф, скорее всего, отправит его обратно, решил попытать счастье с просьбой об обучении. Он действительно хотел заявиться на следующий отбор в армию. Это ведь и впрямь был его единственный шанс. В армию брали почти всех, кроме калек, но от твоих умений зависело, чем ты будешь заниматься там. Если был на что-то годен — будешь солдатом и тебя сразу определят в какой-нибудь отряд. Если ничего не умеешь, для начала побудешь годик-другой на побегушках, а там, глядишь, и обучат чему. Года-другого у Роше не было. Ему хотелось всего и сразу. Поэтому он был настроен весьма решительно. *** Коиннеах, выслушав животрепещущий доклад Йорвета о том, что на болотах ничего не произошло, вновь отказался снимать его с поста. Йорвет, не скрывая злости, оглядел своего командира. У эльфов не было принято распространяться о своём происхождении, в отличие от dh’oine. Но по Коиннеаху де Рео высокое происхождение было видно и без слов. Точеный профиль, белоснежные волосы и такая же бледная кожа. И взгляд умудрённых жизнью и немного уставших серых глаз на вечно юном лице. Весь вид командира говорил, что его место не в скромном шатре в холодном лесу, а в просторном зале какого-нибудь величественного эльфийского дворца. Но почти все таких дворцы либо разрушены, либо заняты dh’oine. И именно поэтому Коиннеах здесь, в скромном шатре в холодном лесу. Несмотря на свой благородный и утончённый вид, воином он был не менее прославленным. За ним шли, и Йорвет, как и многие, восхищался своим командиром и был безмерно предан ему. Возможно, даже больше, чем кто-либо из отряда, ведь Коиннеах для Йорвета был кем-то вроде наставника. Но ровно насколько Йорвет восхищался командиром, настолько же готов был с ним и препираться. Сейчас он был взбешен и зол. Сколько можно? На этот вопрос командир предложил ему два варианта: либо Йорвет выполняет приказ до тех пор, пока его ему не поменяют, либо может покинуть их ряды. Йорвет вскинул голову, фыркнул, развернулся и вышел из шатра командира. Оба они знали, что эльф ни за что не оставит скоя'таэлей. Преданность своим сородичам и отряду была сильной, такой, что даже мысли оставить их не было, какое наказание бы ему ни назначили. Он покинет отряд только мёртвым. Это, правда, не отменяло его возмущения и раздражения. И сегодня они достигли края, так, что Йорвет даже не остался на ночь и сразу из палатки Коиннеаха направился в место своей ссылки. Доберётся к болотам далеко за полночь, в ночи идти по топям было опасно, но Йорвет за два месяца, кажется, выучил каждую кочку и мог ходить там с закрытыми глазами. Но пока он шёл по лесу. Тихому, сосновому лесу, где, в отличие от болот, было чем поживиться. Ему бы успокоиться и по пути подстрелить какую-нибудь дичь. Но злость всё никак не отпускала. Проклиная командира, ту спасённую женщину и её детей, себя и всю жизнь, Йорвет не заметил торчавший из земли корень сосны. Непростительная оплошность для эльфа. Споткнувшись, Йорвет растянулся на земле. Вместо того, чтобы вызвать новую волну гнева, это, напротив, охладило его пыл. Он перевернулся на спину и посмотрел на темнеющее небо, проглядывающее между крон деревьев. Звёзды ярко горели на совершенно безоблачном небосводе. Хотел бы Йорвет иметь такую же ясность в голове, в которой бурей вскипали разные мысли. Глубоко вдохнув, смирившись с тем, что, видимо, такова его судьба, Йорвет взглянул на виновника того, что он распластался на земле. Это был изогнутый корень молодой и гибкой сосны. Йорвет оглядел дерево, наклонив голову, задумавшись. Сосна — символ принципиальности и верности долгу. Это дерево определённо подойдёт. Мысли Йорвета переключились совсем в другое русло. *** Йорвет, сидя на пне, наблюдал, как Вернон отрабатывал удары с мечом. Прошла примерно неделя с того момента, как Йорвет впервые за долгое время не остался в лагере скоя'таэлей на ночь, с тех пор он уже дважды возвращался с очередным докладом и вновь спрашивал, когда это всё кончится. Но уже не психовал, а смиренно принимал решение. В следующие два раза он оставался в лагере и пополнял запасы необходимым. В последний раз он взял новую тетиву. — Эй, Вернон, у меня кое-что есть для тебя. Парень остановился и с интересом взглянул на Йорвета. Тот поднялся с пня, отряхнул мнимые пылинки со штанов и зашёл в пещеру. Появился он спустя несколько минут, держа в руках лук. — Это тебе, — он протянул Вернону оружие. — Это… — парень бережно взял в руки изогнутое дугой дерево, — лук?! — Не топор же. Ты ведь хотел научиться, — пожал плечами Йорвет. — Да… Спасибо, Йорвет. Вернон не сдержал порыва и обнял эльфа. Тот, не ожидая такого, растерянно захлопал глазами. — Не за что, так и будешь стоять или же начнёшь учиться? — Йорвет попытался как-то развеять свою неловкость от объятий. — Конечно! Ты покажешь, как? — Вернон расцепил объятия и воодушевлённо взглянул на эльфа. Тот закатил глаза, но украдкой улыбнулся, когда парень отвернулся. — Бери левой рукой лук, правой натягивай тетиву, — принялся объяснять эльф. Вернон сделал, как ему сказали. — Не так, лук должен быть продолжением руки, встань боком. Вот так, да. Натяни посильнее и отпускай. Роше сделал первый выстрел, стрела воткнулась в землю. — Надо держать лук прямо и не опускать его. Ты должен представлять траекторию полёта стрелы. Куда ты её направишь, туда и полетит. Попробуй попасть вон в то дерево. Эльф достал из земли стрелу и подал её Вернону. Тот постарался сделать всё, как сказали. Натянул, отпустил. — Видишь, она хотя бы полетела в том направлении. Теперь надо прицелиться. Выбери цель, задержи дыхание и постарайся отпустить тетиву между ударами сердца. — Ещё бы слышать удары сердца, — фыркнул Вернон. — Их не надо слышать, их надо чувствовать. Йорвет подошёл ближе. — Целься. Вернон прицелился и задержал дыхание. — Чувствуешь, руки постоянно подрагивают? Это из-за пульсации сердца. Между ударами руки замирают. В этот момент нужно отпускать тетиву. Пробуй. Парень выждал момент и выстрелил. Стрела воткнулась в землю в паре шагов от дерева. — Почти. Регулировать дальность полёта надо натяжением. Оттяни тетиву ещё дальше к уху. Нет, ещё, —Йорвет встал позади Вернона, положив свои руки поверх его, и натягивая тетиву туда, куда нужно. Стрела попала точно в дерево. А Йорвет, тяжело сглотнув, застыл и не спешил отпускать Вернона. Если бы он мог видеть, заметил бы, как щёки парня заалели. Даже сквозь одежду ощущалось тепло чужого тела. Йорвет всё же сделал шаг назад. — Теперь сам, — язык прилип к нёбу в мгновенно пересохшем рту. Но руки Вернона стали дрожать ещё больше и стрела улетела куда-то совсем не в ту сторону. Сам же парень сразу после выстрела недовольно цокнул и посмотрел на свою руку. Пальцы правой кисти расчертило кровавой полосой. Йорвет потянулся к руке Вернона быстрее, чем осознал свой жест. Оценивая ущерб от пореза, эльф заметил начавшие формироваться мозоли от меча. — Привыкай. Пока руки не загрубеют, так будет всегда. Хотя и у опытных стрелков при длительной стрельбе может такое случиться. В идеале раздобыть кожаные перчатки, ещё можно из куска кожи сделать напальчники. На первое время же сойдёт просто кусок ткани. — Может, хватит на сегодня? — Вернон старался не смотреть на эльфа. — Думаю, да, — обычно Йорвет не реагировал на редкое нытье и фразы, что Вернон устал, напоминая, что это всё надо ему самому же. Но не сегодня. Йорвет ушёл в пещеру и вернулся с бурдюком воды и откуда-то вытащенными чистыми тряпицами, которые, видимо, служили ему для перевязок. Он молча промыл царапины и перебинтовал их. Вернон не сопротивлялся, но и на Йорвета по-прежнему не смотрел. Когда перевязка была закончена, Вернон отступил на шаг и хриплым голосом сказал. — Я, наверное, пойду. Через два дня? — Через два дня, — чуть отстранённо и машинально отозвался эльф. Вернон чуть ли не бегом скрылся с поляны в сторону переправы. Если бы Йорвет не был погружён в свои собственные мысли, то увидел, каким красным было уже всё лицо парня. Сам же эльф сел на пень, на котором сидел до этого, и долго смотрел в одну точку перед собой. *** Этой ночью Вернону не спалось. Как только он добрался до переправы, прежде чем сесть в лодку и погрести к городу, он здоровой рукой умыл лицо холодной озерной водой. А потом долго восстанавливал сбившееся дыхание. Сейчас же он лежал на жёстких ящиках и смотрел в потолок, вспоминая то, как руки Йорвета накрыли его собственные. Руки эльфа были сухими и горячими. Вспоминал то, как дыхание эльфа опаляло его затылок. А потом воспоминания сменились картинкой, где эльф бережно перебинтовал его руку. Вернон взглянул на свои пострадавшие пальцы. К лицу опять прилил жар. И не только к лицу. Вернон знал, что для молодого организма это всё нормально, но… Было немного стыдно, хотя разве стоило стыдиться своих чувств? Особенно когда они распускались в груди, будто те цветы с причудливым названием. Вернон обнял себя за плечи и повернулся на бок, постарался уснуть. Удалось не сразу. В ту ночь ему снился Йорвет. Он улыбался и снова брал его руки в свои. *** Блики от пламени костра скакали по стенам пещеры. Йорвет смотрел на их причудливый танец и думал о том, что же с ним происходило. Вчера у командира он чуть ли не на коленях молил сменить его на этих грёбанных болотах. Коиннеах, кажется, не ожидал такого, но остался твёрд в своих намерениях. Йорвету малодушно захотелось в этих самых болотах сгинуть. Сородичи уже начинали смотреть на него с сожалением. С особой жалостью смотрела Анариэль. До всех событий эльфийка проявляла интерес к Йорвету. Ещё бы, он считался одним из самых красивых эльфов в отряде. Зеленоглазый, с правильными чертами лица, тёмными гладкими волосами, пусть и не слишком длинными, но так подходящими ему. И его сердце ещё не было занято. Но приказ командира не жалеть и не общаться с тем, кто отбывал наказание, был превыше всего. Но не в этот раз. Анариэль, увидев сигнал Йорвета, украдкой ускользнула за ним в лес. Если бы они попались кому-нибудь на глаза, досталось бы обоим. — Cead, Iorveth, — поприветствовала его эльфийка. — Cead, Anariеl, — Йорвет сделал шаг навстречу. — Ты что-то хотел от меня? — игриво спросила Анариэль, заправляя выбившуюся чёрную прядку волос за ухо. Йорвет промолчал и подошёл вплотную, беря своими руками руки Анариэль. Эльфийка судорожно вздохнула, но рук не отняла. — Ты красивая, — Йорвет рассматривал лицо напротив. Он не врал. Эльфийки всегда были красивыми. На худом лице Анариэль не было ни единого изъяна, пухлые алые губы растянулись в скромной улыбке. Анариэль смущённо опустила глаза, пару раз быстро взмахнув длинными пушистыми ресницами. Йорвет коснулся рукой её щеки. — Тебе завтра вновь отправляться на болота? — спросила эльфийка, поднимая взгляд. — Да, — не без горечи в голосе ответил эльф. — Когда Коиннеах вернёт тебя обратно? — Я задаю ему этот вопрос каждый раз, — бесцветно ответил Йорвет. — Уйдёшь завтра ещё до рассвета? — теперь и Анариэль положила свою руку на лицо Йорвета. — Да. — Тогда не будем тянуть время. После этих слов эльфийка, чуть приподнявшись на носочках, поцеловала Йорвета. Он притянул её ближе к себе. Долгих поцелуев не потребовалось, чтобы организм весьма однозначно среагировал. По меркам эльфов Йорвет не был юн, но всё ещё считался достаточно молодым. И молодой эльфийский организм требовал физического контакта. Йорвет прижал Анариэль к ближайшему дереву и, на несколько секунд оторвавшись от поцелуя, взглянул в её глаза. Этого хватило, чтобы остудить его пыл. Даже в темноте её голубые глаза не могли сойти за тёмно-карие, которые почему-то хотелось видеть перед собой. Что он делал? Хотел воспользоваться расположением к себе, только чтобы унять желание? А что потом? Продолжать врать Анариэль, что он ею интересуется? Ведь его ссылка на болотах рано или поздно закончится (он очень хотел в это верить) и ему придётся жить бок о бок с ней. И просто уйти на топи, ссылаясь на наказание, уже не выйдет. Йорвет сделал шаг назад, отпуская эльфийку из своих объятий. — Прости, нам не стоит этого делать, — Йорвет сбивался, пытаясь подобрать слова затуманенным разумом. — Почему? Йорвет покачал головой, пытаясь объяснить причину хотя бы себе. — Ты достойна лучшего. Это будет бесчестно с моей стороны. Squaess me, Anariеl. Анариэль вздёрнула голову, одергивая рубашку с кожаной курткой. — Другого шанса у тебя не будет, Йорвет. — Я знаю. Va faill. Йорвет развернулся и ушёл в ночь.