Aefder

Снаружи послышались чьи-то неосторожные шаги. Йорвет взял меч, который до этого снял с перевязи и как обычно положил рядом, и стал тихо подкрадываться к выходу из пещеры. Когда шаги уже были совсем близко, Йорвет резко покинул своё укрытие, направив клинок на нарушителя своего покоя. Нарушитель покоя ахнул и остановился. — Вернон?! D'yaеbl, что ты тут делаешь? — опуская оружие, удивился Йорвет. — Я хотел увидеть тебя, — совершенно безмятежно ответил парень, будто не на него сейчас был направлен клинок и не он мгновение назад был застигнут врасплох. — С чего ты решил, что я буду здесь и никуда не уйду? Или, по-твоему, я как скальный тролль, всё время торчу в пещере? — Йорвет не знал, с каких вопросов начать своё возмущение. Он же сказал этому мальчишке больше никогда сюда не приходить, какого чёрта он опять полез на болота? — Но… я бы подождал тебя. Уходить надолго ты не собирался, вчера, во всяком случае. Ты сложил шкуры. Хотел бы ты уйти насовсем, взял бы их с собой, — довольный своей смекалкой, сказал Вернон. — А ты не подумал, что я мог забрать их после того, как отвёл тебя, или же я мог уйти сегодня утром? Вернон нахмурился. Йорвет махнул рукой и окончательно убрал меч в ножны. — Я же сказал не ходить на болота, какого дьявола тебя вновь занесло сюда? Опять взял заказ на какую-нибудь вещь, о которой не имеешь ни малейшего представления? — Йорвет скрестил на груди руки. — Нет. Я решил, что награду стоит поделить, — твёрдо ответил Роше, нахмурившись и игнорируя саркастичный тон эльфа. — Что? — такого ответа Йорвет совершенно точно не ожидал. — Ты помог мне найти как его… фин… феан… а, не суть, цветок этот. Значит, ты тоже заслужил награду. Вот. Держи, — Вернон протянул мешочек и, смутившись, добавил. — Тут, правда, не совсем половина. Мне немного не хватило на меч. Я обменял тот лук на сорок оренов, большего не смог выторговать, сказали, что он и этого не стоит. А меч стоил сто тридцать! А я к тому времени потратил двадцать на еду и ещё десять на баню. Но я принёс тебе ещё тех булок. Йорвет стоял и поражённо слушал, с каждым словом всё больше округляя глаза. Он только сейчас заметил, что Вернон был вымыт и, хоть и в той же потрёпанной, но чистой одежде. — Я не возьму эти деньги, — прервал парня эльф. — Что? — теперь удивился Вернон, но тут же нашёл, что ответить. — Но это же справедливо. Йорвет качнул головой. — Нет. — Хорошо. Тогда эта плата за моё обучение, — упëрся Роше. — Какое ещё обучение? Йорвет начал смутно о чём-то догадываться. — Научи меня владеть мечом. С луком немного повременим. Хороший лук под мою руку стоит ещё дороже. Йорвет изогнул брови дугой, не сдержав эмоций от такой прямолинейности. — Нет. — Йорвет, пожалуйста. Я тогда смогу попасть в темерскую армию. — Разве туда не набирают всех подряд? — вернув себе прежний тон, спросил эльф. Вот оно значит, что. — Набирают. Но если хочешь в хороший отряд, то надо уметь владеть оружием хоть чуть-чуть. А я, кроме кулаков, ничем владеть не умею. Пойми, это мой единственный шанс вырваться из трущоб и зажить нормальной жизнью, — обречённо сказал Вернон. Йорвет тяжело вздохнул. Все хотят шанс на нормальную жизнь. — Ты ведь не отстанешь от меня? — не менее обречённо спросил эльф. — Нет. — О, Dana, за что мне это? — эльф закатил глаза. — Что там тебе за меч всучили? Роше с гордостью достал из ножен меч и протянул его эльфу. — Не знал, что оружие стоит так дорого. Но мне сказали, что это хороший меч. — Это ещё не дорого. Хорошие клинки стоят целое состояние. Этот вполне приличный для своей цены, на первое время тебе пойдёт. Баланс, правда, не выверен, рукоять слишком тонкая, да и сталь так себе, много боёв не продержится, — Йорвет критически осмотрел клинок. Такой бы он даже с трупа врага не забрал, но тактично умолчал об этом. — Пойдём, придумаем, что с этим можно сделать. Йорвет шагнул обратно в пещеру, Вернон, довольно улыбаясь, последовал за ним. А Йорвет думал о том, как он согласился на всë это и что всё же не стоило спасать мальчишку от пиявки. Деньги эльф так и не взял. *** Они сидели у костра и отогревались. Вернон за обе щеки уплетал поджаренную на огне куропатку так, будто не он накануне потратил двадцать золотых на еду. После тренировки Йорвет потащил его на охоту. — Помимо махания мечом нужно быть ещё терпеливым и скрытным, в засаде это умение может стать решающим, — поучал парня эльф. Йорвет всё же смог придумать, как сделать рукоять более удобной. Чуть повозившись с ней, попутно обнаружил, что навершие не припаяно, но так и не смог понять глубокой задумки создателя орудия, для чего это было нужно. Однозначно было ясно, что попадись бы этот “творец” краснолюдам, они посадили бы его на кол за осквернение кузнечного дела. Сам Йорвет кузнецом не был, да и из подручных материалов у него были только завалявшиеся куски кожи, когда-то оставшиеся от починки собственных ножен и теперь трепетно хранимые (никогда не знаешь, для чего та или иная вещь может понадобиться, а живя в лесу ценишь каждый, казалось бы, ненужный кусочек). Именно длинными кусочками кожи эльф сделал какое-то подобие обмотки. Так и рукоять стала немного толще, да и в руке скользить не будет. Полностью дело это не исправило, но стало чуть-чуть лучше. Чтобы выучить основы пойдёт. Затем Йорвет упросил Вернона не покупать себе лук, особенно в той лавке, убедив его, что парню хватит и владения мечом, чтобы попасть в армию. Иначе его эльфийское сердце рисковало не пережить встречи с тем, что можно сотворить за такие деньги и назвать луком. На удивление эльфа, Вернон оказался довольно крепким. А он действительно старался умотать парня, заодно проверить его решимость. — Ты куда выносливее, чем кажешься на первый взгляд, — всё же решил сказать ему Йорвет, доедая свою часть куропатки. — Спасибо. Я иногда подрабатываю грузчиком в порту, от того и руки сильные. Платят, правда, немного, а иногда вообще вместо денег дают плошку супа да буханку хлеба. Но я не жалуюсь, — пожал плечами Вернон. — Кстати, Йорвет, а куда ты мог уйти из пещеры? Йорвет немного напрягся, но вида не подал. Подозревать Вернона в шпионаже было сущей глупостью. Таких, как он, зовут находка для шпиона, выболтает всё и сам, даже спрашивать не придётся. — Давай договоримся, если ты хочешь, чтобы я тебя учил — ты не спрашиваешь о моих делах, — Йорвет всё же довольно чётко обозначил границы. Вернон пожал плечами. — Как скажешь. Вновь воцарилось молчание, нарушаемое мерным потрескиванием костра. — Тебе пора возвращаться, скоро стемнеет. Придёшь через два дня. Мне нужно будет уйти. Вернон тяжело вздохнул и поднялся. Возвращаться на переправу и ещё грести на лодке было лень. Особенно после того, как Йорвет загонял его днём. Не иначе надеялся, что Вернон отступится от своей идеи. Не тут-то было. — Провожать не будешь? — усмехнулся парень. — Сам дойдёшь. Тем более у тебя теперь есть меч, — в тон усмехнулся эльф. Вернон фыркнул. — Меч я оставлю у тебя. Таскать его с собой по городу не сильно безопасно. У стражи могут возникнуть ко мне вопросы, да и его могут украсть. — Так используй его, чтобы не украли, — парировал Йорвет. — Умный такой. И загреметь за решётку за резню? С тюремной скамьи ведь прямо в армию и забирают, да, — огрызнулся Вернон. Йорвет поднял руки в жесте, что всё, хватит, продолжать эти препирательства не видел смысла. Он бы хотел сказать, что чтобы оказаться в тюрьме, нужно, чтобы тебя поймали. Но приберёг это шокирующее откровение на другой раз. — Иди уже. — До встречи. Йорвет тяжело вздохнул. Как он вообще дал уговорить себя на эту авантюру? Наглость парня сбивала с толку, не иначе, Йорвет так размяк из-за отсутствия нормального общения на этих проклятых болотах. Тем не менее, за мальчишку было немного тревожно. Но, в конце концов, сюда же он смог добраться без приключений. *** Как и договорились, они встретились через пару дней. Йорвет не щадил Вернона, приговаривая: — Думаешь, в людской армии кто-то будет делать тебе поблажки? Хочешь выбиться — придётся показать себя. Но в этот раз погода была на стороне Вернона. С полудня зарядил дождь, да так резко, что стена воды, обрушившаяся с небес, вмиг вымочила эльфа и человека прежде, чем они успели укрыться в пещере. Йорвет быстро развёл костёр. Оба разделись, закутались в шкуры и разложили одежду на просушку. Йорвет поставил котелок с водой и закинул туда каких-то трав, которые, как подметил Вернон, хранились в мешочках у стены с непонятными вещами. Под травяной отвар они перекусили принесёнными парнем булками. Чтобы хоть чем-то занять время, Йорвет показал, как чистить и точить меч. Рубашки и штаны успели уже просохнуть и оба вновь облачились в свою одежду. Теперь эльф показывал, как делать стрелы. А дождь всё лил стеной и лил. И, кажется, не собирался кончаться до утра. Периодически слышались раскаты грома и проход в пещеру озаряли молнии. Делать было уже совершенно нечего. А спать ещё не хотелось. — Ты явно не от хорошей жизни взялся за поиски феаинневедда. Ты ведь живешь в трущобах? — увидев, что парень кивнул, эльф продолжил — Как вышло, что ты оказался в них? — Йорвет решил скоротать время за разговором. — Считай, я в них почти что родился, — обыденно начал Вернон. — Моя мать была шлюхой. Отца своего я не знаю. Но он не был её клиентом. Во всяком случае, она мне так говорила. Она родила меня до того, как заняться… всем этим. Отец бросил её ещё до моего рождения и у неё не было других вариантов, как прокормить себя и ребёнка. До одиннадцати я жил в борделе. Там меня научили немного читать, писать и считать. Представляешь, одной из проституток была бывшая студентка Оксенфуртской академии. Не доучилась, правда, отец её был купцом, да разорился и задолжал крупные суммы, сам повесился, а мать её умерла ещё в детстве. За долги всё имущество отняли, знатным происхождением, чтоб рассчитывать на чью-то помощь, она не обладала, так и очутилась в борделе, — кажется, этот факт до сих пор поражал Вернона, потому что он произнёс это с неким удивлением, а затем продолжил уже более грустно. — А потом моя мать умерла. Её в порыве страсти задушил её клиент, — Роше скривился и тяжело вздохнул. — Сам понимаешь, лишний рот никому не нужен. У меня был выбор — остаться там и… в общем… кх… — Вернон замялся. — Но, наверное, на моё счастье, я не сильно интересовал посетителей. Слишком вызывающе смотрел, как они говорили, а все хотели послушного и покорного мальчика. Второй вариант — улица. Так там и оказался. Прибился к таким же оборванцам, как и я сам. Просил милостыню. Знаешь, там целая сеть. Над нами стоял Топор. Крышевал всех попрошаек и мелких карманников. Всю выручку приносили ему, за это нам давали кров и кормили. Иногда выдавали собственные деньги. Детям много не надо. Но в тринадцать лет за лето я сильно вытянулся и уже не тянул на бедного ребёнка. Мне предложили переломать ноги и искалечить лицо, чтобы теперь просить милостыню, как калеке. Но я отказался. Даже среди попрошаек лицом не вышёл, — горько усмехнулся Вернон. — Так и остался сам по себе. Первое время было тяжело. Работу такому, как я, нигде не найти. Хотя я готов был браться за всё. Но потихоньку всё стало налаживаться. Работал грузчиком, носильщиком, летом нанимался на всякие ремонты и стройки в качестве чернорабочего, старался выглядеть опрятно, знаешь, люди, когда видят, что ты чистый, охотнее соглашаются дать тебе поручение. Но денег всегда не хватало. Иногда приходилось воровать. Но я воровал только еду, деньги — нет. У меня никогда не получалось, я потому и попрошайничал, подручные Топора пытались сделать из меня карманника, да только ничего не вышло. Вот как-то так. Вернон закончил историю своей жизни, тяжело вздохнув. А Йорвет успел несколько раз пожалеть о том, что попросил рассказать. Он не вчера родился и сам видел всю изнанку этой жизни. Но как-то когда борешься против людей так долго, немного забываешь, что им тоже бывает несладко. А этого парня за шестнадцать лет достаточно потрепало. Даже удивительно, что он до сих пор не растерял веру в лучшее. Теперь же стало понятно, почему Вернон так хотел оказаться в армии. Там была крыша над головой, одежда и еда. И за это всего-то нужно было выполнять чужие приказы. А ещё платили жалование. Не самый плохой расклад. Особенно, когда на большее тяжело рассчитывать. — Хм. — Всё, что смог сказать Йорвет на это. — Только не надо жалости, — вздёрнул голову вверх Вернон. — Я себя и сам пожалеть могу. — Даже и не думал, — жалость, если эльф и испытывал, то только самую малость. Больше досаду от несправедливости жизни. — Раз уж остаёшься на ночь, завтра с рассветом пойдём тренироваться. Потом придёшь опять через два дня. — По рукам. — Давай ложиться. Парень не спорил. Йорвет улёгся рядом, но, памятуя о прошлом разе, чуть отодвинулся от Вернона. Тот уснул быстро. А вот Йорвету не спалось. *** Йорвет чувствовал горячее дыхание на своей шее и руку на своей груди. Опять. Этот мальчишка издевается? Йорвет не спешил открывать глаза, такая близость не была противной. Он скучал по теплу, по объятиям. Когда он уже уберётся с этих болот обратно, к своим собратьям? Эльф полежал так ещё немного. Но тянуть дальше было плохой идей, неизвестно, во что это всё может вылиться. Йорвет осторожно вылез из объятий и окинул взглядом Вернона. Лицо того было безмятежным. В прошлый раз он не заметил, но на лице парня проглядывала редкая щетина, успевшая отрасти за ночь. Йорвет подавил в себе желание коснуться её пальцами. Вместо этого он потрепал парня по плечу в попытке разбудить. — М-м? Встаю, — сонно ответил Вернон и, потерев лицо ладонями, сел. Умывшись, они доели вчерашние булки и приступили к обучению. *** В полдень Вернон ушёл. А Йорвет отправился проверять силки. На болотах было не так уж много живности, это не лес. Но болотные птицы и редкие зайцы иногда попадались. Куликов Йорвету было жаль, в отличие от куропаток, но есть хотелось сильнее. Пока Йорвет шёл, он думал. Много думал. Все эти странные желания и чувства к мальчишке только из-за того, что он торчит на этих болотах в изоляции. Он и спас-то его от нехватки общения, как сам себя убеждал Йорвет. Когда уже закончится его наказание? Коиннеах де Рео , командир его отряда, отправил его сюда в наказание, безвылазно следить за ситуацией, прекрасно зная, что ни черта тут не происходит. Каждый его доклад раз в два-три дня был примерно одинаковым: ничего не произошло. На этих болотах не происходило ничего вот уже какой месяц. Но позиция была важной. Самой близкой к Вызиме, за ней нужен был контроль. Зная рвение Йорвета к действиям, наказание действительно было слишком жестоким. Прозябать в болотах и думать о своих поступках. Будто провинившегося ребёнка поставили в угол и наказали стоять смирно. Поначалу Йорвет злился. Каждый раз, приходя в лагерь, что в нескольких часах пути, он спорил с командиром, просил прекратить эту пытку или заменить её другой. Иногда просто спрашивал, когда это всё закончится, иногда чуть ли не умолял прекратить. Но его каждый раз отправляли обратно, запрещая оставаться в лагере надолго, тем самым лишая общения. Но, как быстро понял Йорвет, в ночь его никто не прогонял. Но и общаться сильно ни с кем не давали, точнее всем остальным запретили общаться с ним больше, чем требовали бытовые моменты. Теперь Йорвет специально приходил в лагерь под вечер, чтобы на ночь хотя бы просто остаться среди сородичей. Йорвет с детства был неугомонный, шумный и общительный. Лишать его общения было тоже тем ещё наказанием. До этого на болотах дежурные сменялись каждый два-три дня. Йорвет торчал тут второй месяц. И всё лишь из-за одного поступка. Они с отрядом совершали набег на деревню. В одной из загоревшихся хат Йорвет услышал женский и детский плачи. Вместо того, чтобы пройти мимо, Йорвет отпер дверь и выпустил женщину с тремя детьми. И всё бы ничего. Но крики женщины, как только она оказалась на свободе, привлекли подоспевших конников, указывая, где в суматохе отряд скоя'таэлей. Вот так, спасая жизни каких-то dh’oine, он чуть не погубил жизни своих сородичей, выдав их местоположение. Скоя'таэли обошлись без жертв, но раненных определённо стало больше. Йорвет не стал таить, чья эта была вина. Он ожидал, что его, в лучшем случае, прогонят с позором и клеймом предателя, после чего сам Йорвет пошёл бы и убился, в худшем случае его убьют свои же. Но у командира были свои планы. Растрачиваться бойцами, пусть и такими жалостливыми, было опрометчиво. А вот занять их делом, которое никому уж точно не навредит и заодно даст время подумать о своих решениях и их последствиях — самое то. Завтра Йорвет снова пойдёт в лагерь и, возможно, будет вновь просить Коиннеаха закончить это всё. Будет говорить, что он всё понял, осознал свои ошибки, что больше такое никогда не повторится. Йорвет прикрыл глаза, понимая, что он врал сам себе. Он раскаивался в содеянном и жалел, что так произошло. Но был бы выбор — спасти женщину и бедных ни в чём не повинных детей или нет, он бы снова их спас. Прав командир, он ещё не осознал своих ошибок и не сделал выводы. Вернон Роше живое (и это самое важное) тому доказательство. Вот на кой чёрт он спас его? Спас и сделал своё наказание ещё более мучительным. Не иначе это кара Богов за его прегрешения. Ведь ещё несколько таких вот пробуждений и Йорвет не захочет уходить с болот сам.