Маг и Кровь

После окончания Фестиваля Солнца, лето для семьи Хенитьюз пронеслось в тишине, словно поместье пыталось погрузиться в рутину, чтобы заглушить тяжёлые эмоции, которые остались после праздника. Дерут полностью сосредоточился на обязанностях графа, поглощённый делами, которые не терпели отлагательства. Он не раз покидал поместье, уезжая на несколько дней, иногда даже на неделю, оставляя Кейла на попечение слуг. В такие моменты поместье становилось странно безжизненным, как будто потеряло свою душу. Залы, когда-то наполненные смехом и разговорами семьи, теперь погружались в мрак одиночества, и даже светлый, солнечный сад казался менее живым. Кейл, отвыкший от шума и игр с кем либо, большую часть лета проводил в библиотеке поместья, поглощённый книгами, которые открывали перед ним новый, захватывающий мир. Книги становились для него не только источником знаний, но и способом уйти от реальности, скрыться в тех мирах, где он был не просто наследником рода, а личностью, которая могла найти себе место. Он все чаще находил утешение в приключенческих рассказах и сложных картах, но даже среди этих захватывающих рассказов и странных мест, которые были изображены на старых картах, он часто ловил себя на мысли, что ему не хватает одного важного: внимания его отца. Иногда мальчик пытался найти повод поговорить с Дерутом, но все его попытки заканчиваются неудачей. В большинстве случаев это были короткие фразы или вовсе избегание. Отец всегда был занят: то его занимали вопросы управления поместьем, то дела родовых интересов. Иногда Кейл просто не знал, как подойти, чтобы его заметили, чтобы он не оставался лишь тенью в этом огромном доме. — Отец, может, мы вместе прочтём эту книгу? — однажды неуверенно спросил Кейл, держа в руках старинный том с красивыми иллюстрациями, страницы которого были слегка пожелтевшими от времени. Это была книга, в которой рассказывалось о великих путешествиях и открытиях. Он думал, что отец, может, заинтересуется её содержимым, но Дерут лишь коротко ответил: — Позже, Кейл, у меня слишком много дел. Граф даже не взглянул на сына, не удостоив его вниманием. Кейл лишь сжал губы, глядя, как отец уходит, не обращая на него никакого внимания. Это было болезненно — каждое его слово словно отдаляло его от Кейла, и мальчик постепенно начал чувствовать, что его место в этом доме — лишь фигура, не имеющая права на голос. Уверенность Кейла постепенно таяла, оставляя за собой только чувство грусти и одиночества. В его сердце нарастала пустота, с которой было трудно справиться. С другой стороны, Рон не мог оставаться равнодушным к состоянию юного господина. Он видел, как тот часто проводил дни в тишине, вдали от других, и старался хоть как-то поддержать его. Рон часто находил Кейла в саду, когда тот сидел в одиночестве, или в библиотеке, где мальчик углублялся в свои книги, стараясь скрыть своё отчаяние. Рон, видя это, пытался разрядить обстановку, предлагая свежую выпечку, которую готовил Бикрос, или устраивая прогулки по саду, чтобы Кейл мог немного отвлечься от своих мыслей. Он знал, что это только временное облегчение, но надеялся, что хотя бы таким образом ему удастся вернуть немного радости в душу мальчика. — Молодой господин, вы слишком серьёзны для своего возраста, — однажды с лёгкой улыбкой заметил Рон, пытаясь сделать всё, чтобы развеселить мальчика. — А каким мне быть, Рон? — спросил Кейл, даже не отрывая взгляда от книги, поглощённый её содержанием. Она была не только источником знаний, но и убежищем, где он чувствовал себя в безопасности. Рон лишь вздохнул, понимая, что ни его слова, ни усилия не могут восполнить ту пустоту, которую мальчик ощущал. Он знал, что для Кейла важнее всего было не внимание окружающих, а внимание отца, которого он всё больше и больше не находил рядом с собой. Когда пришла осень, в поместье начались приготовления к большому событию — дню рождения Кейла. Этот день всегда был важным, но в этот раз приготовлений было особенно много. Ведь это был день, когда наследник рода Хенитьюз становился старше, а значит, становился всё ближе к моменту, когда он должен был взять на себя более важные обязанности. Однако для Кейла этот день не был просто важным событием в календаре, не был лишь данью традициям. Для него это была возможность, шанс, который он не мог упустить — возможность провести время с отцом, который, несмотря на все свои дела, не мог бы игнорировать его в этот день. Кейл мечтал, что, возможно, в этот день они смогут наконец-то стать настоящей семьёй, а не просто родовыми фигурами, которые существуют рядом, но не взаимодействуют. — Отец, а вы будете со мной в мой день рождения? — спросил Кейл однажды вечером, когда Дерут ненадолго зашёл в столовую. Граф, поглощённый своими мыслями, не сразу ответил. — Конечно, Кейл. Это важный день. Ответ прозвучал холодно, без всякого теплого чувства, без того, чтобы Дерут на самом деле почувствовал важность этого момента для своего сына. Это было скорее обещание, которое он дал, чтобы не разочаровать его, но не более того.

***

Слуги в поместье работали не покладая рук. Гирлянды из осенних листьев украшали сад, а залы поместья наполнялись блеском золотых украшений и ароматами изысканных блюд. В каждом уголке дома была видна подготовка к торжеству, но несмотря на всю внешнюю суету, для Кейла это было не праздником, а просто очередным днём, когда он мог лишь наблюдать, как его отец уходит в мир своих дел. — Рон, а отец действительно будет со мной? — однажды, стоя в саду, тихо спросил Кейл, когда слуги разбирали ящики с декорациями и огоньки гирлянд отражались в его глазах. Рон заметил беспокойство мальчика, и хотя знал, что не может давать ложных обещаний, он постарался сказать что-то, чтобы успокоить его. — Молодой господин, я уверен, что граф помнит о вашем дне, — ответил он уклончиво, хотя сам не был так уверен в этом. Рон хорошо знал, что, возможно, ему придётся быть рядом с мальчиком, чтобы поддержать его в этот день. Кейл лишь кивнул, пытаясь скрыть своё разочарование, которое с каждым днём становилось всё явнее. Он всё ещё надеялся, что хотя бы в этот раз отец не будет только графом, а станет настоящим отцом, который проведёт с ним время, хотя бы в его день рождения. Но с каждым часом эта надежда таяла, как осенние листья, уносимые холодным ветром. Когда наступил октябрь, поместье действительно выглядело как сказочный замок, полный золотых украшений, свечей и осенних гирлянд. Но вместо радости Кейл ощущал только пустоту. Он продолжал надеяться, что хотя бы в этот раз отец проведёт с ним время не как граф с наследником, а как отец с сыном. Но, увы, этот день, как и все остальные, казался ему лишь подтверждением того, что между ним и его отцом была огромная пропасть, которую невозможно было преодолеть.